Маленький дракончик, временами заваливаясь на хвост и поскальзываясь на отполированном полу, доковылял до огромных резных дверей в три взросло-драконьих роста и, проскользнув в щелочку, замер. Потом восхищенно засопел и подошел поближе, чтобы разглядеть чудное дерево: зеленое, пушистое, пахнущее лесом (так сказала дракончику хозяйка – принцесса, сам-то он никогда в лесу не бывал) – оно возвышалось до потолка, теряясь верхушкой в темных тенях готического свода. На дереве висели разноцветные шарики, в которых отражалась драконья мордочка с приплюснутым носом и удивленными круглыми глазами; висели шишки с вкусными орешками и обернутые золотистой бумагой мандарины; марципановые куколки и шоколадные зайчики. А вокруг дерева была проложена почти настоящая железная дорога, по которой красненький паровозик вез вагончики, груженые подарками.
— Ух ты! – выдохнул дракончик, едва успев убрать правую переднюю лапу из-под колес.
Вместе со словами изо рта домашнего любимца принцессы вылетела струя огня. Пушистое дерево вспыхнуло мгновенно. Пламя взлетело снизу вверх, обрушив верхушку с сияющей золотой звездой прямо на железную дорогу. Со звонким треском полопались шарики; по мгновенно ставшим рыжими ветвям начали расплываться потеки шоколада; плавился марципан; шишки с канонадным грохотом расстреливали орешками висящие на стенах портреты королей и рыцарей былых времен…
Когда через несколько минут в зал вбежала стража, великолепная рождественская елка – лучшая во всем королевстве – превратилась в кучку черных полешек, возле которой сидел маленький дракончик. Из глаз его катились крупные слезы – такие же сияющие и круглые, как шарики, совсем недавно висевшие на волшебном дереве.
Пушистый плюшевый заяц пробирался по глубоким сугробам, постоянно проваливаясь и с трудом выбираясь из снежных громадин, напоминавших ему гигантские айсберги, когда-то увиденные в большой книжке с картинками. Эту книжку они рассматривали вдвоем с Элли, сидя у камина на потертом коврике.
У камина. На коврике. Может быть, не надо было уходить из дома? Может быть, стоит вернуться к другим игрушкам и Элли – милой девочке со смешными косичками и веснушками на курносом носу?
Нет уж: что сделано, того не воротишь. Лучше он заберется в самую глубь, самую чащу этого дикого леса, утонет в снегу. Но домой не вернется ни за что.
Потому что сегодня утром Элли, перебирая игрушки, сказала, вытащив его из коробки:
— Мы его выбросим, няня! Он уже совсем разваливается. А папа с мамой обещали мне на Рождество Барби. С кучей одёжек, с машиной и настоящим домиком.
Поначалу заяц даже не понял, как это – «выкинем». Разве может его добрая, милая Элли расстаться с любимой игрушкой? Сколько лет по вечерам, сидя на подушке, он гладил ее мягкой лапкой, чтобы девочка побыстрее засыпала. Сколько игр они придумали вместе. Сколько песенок спели.
И вдруг – «выкинем».
С другой стороны… Заяц грустно посмотрел на расползающиеся швы, из которых торчала пакля; на потертые штанишки, ставшие бледно-серыми из когда-то ярко-зеленых; на растрескавшуюся краску на деревянном носу.
Конечно, куда ему до Барби! Но нельзя допустить, чтобы его выкинули на помойку. Лучше он сам… сам уйдет. Куда-нибудь.
И вот теперь зайчишка брел по зимнему, заснеженному лесу, проваливаясь на каждом шагу в пышные сугробы. Наконец, он просто рухнул мордочкой в снег: прямо под огромную пушистую ель, на которой, как рождественские игрушки, висели сосульки причудливых форм.
РУ-15 недовольно зажужжал гусеницами и, возмущенно размахивая манипуляторами, подкатил к старшему лаборанту.
— Вы что думаете, — вывел он на лицевую панель надпись кривыми красными буквами, которые плясали перед глазами гуманоида-ученого, мешая ему сконцентрироваться. – Если я – экспериментальная модель, так можно засовывать в меня звуковые и видеоплаты тридцатилетней давности? Я даже озвучить свое возмущение не могу! Только опубликовать в текстовом режиме.
— Отстань, зануда, — буркнул лаборант, наконец-то разобравшись в свистопляске шрифтов и размеров букв на точечном мониторе. – Вон, посмотри, мы должны к концу года сдать инновационную разработку. А нам никак не довезут новые линзы для телескопов. Перед праздниками курьерские службы, видите ли, перегружены. Неужели ты думаешь, сейчас кто-то будет заморачиваться твоими платами? Да их уже с производства давно сняли!
И гуманоид махнул хватательной конечностью в сторону сверкающего сверхсовременными, пластиково-металлическими поверхностями монстра, занимавшего большую часть огромной лаборатории. Монстр подмигивал многочисленными мониторами, аккуратно дособирая себя изящными манипуляторами, в которых были зажаты инструменты, названия и назначения которых маленький робот-уборщик не знал.
Поняв, что внимания от хозяина ждать не приходится, РУ-15 выкатился из помещения, бесшумно прикрыв за собой дверь. В конце коридора стояла роскошная, лично уборщиком наряженная елка. Рассерженный робот еще раз прогудел моторчиком и, включив полную мощность, ринулся к ней.
Сейчас он был так зол (и вот нечего было встраивать в него личность и эмоции!), что готов был разнести весь межпланетный НИИ робототехники к какой-то там нечеловеческой бабушке. Но прекрасно понимал, что сил у него хватит максимум на елку.
…Высоченное дерево с треском и грохотом рухнуло, зазвенели осколки сделанных по старинке из стекла шариков. РУ-15 накрыло пушистыми зелеными ветвями. Стало очень жарко.
«Кулер не выдержит!» — это было последнее, о чем успел подумать маленький робот прежде, чем аккумулятор пронзительно запищал и вырубился.
В небольшой уютной комнатке, на мягком ковре перед камином сидели маленький дракончик, плюшевый заяц и РУ-15. Они недоуменно переглядывались, абсолютно не понимая, как сюда попали. И что такое это самое «сюда».
Входная дверь хлопнула, и в комнату вошел невысокий толстенький старичок, со смешной кудрявой бородой, одетый в красную курточку и штаны.
— О, потеряшки! – рассмеялся старичок. – Ну-ка, ну-ка, откуда родом будете?
Сняв красную рукавичку, дедок повел рукой, и перед ошарашенной троицей в воздухе возникла картинка. Рабочий кабинет: вдоль стен шкафы с книгами, напротив окна – стол с включенным компьютером на нем.
— Это не мой дом! – прошептал дракончик. После памятного инцидента с елкой он боялся говорить громко: вдруг еще что-нибудь подожжет.
— И не мой! – замотал ушами плюшевый заяц.
РУ-15 только негромко загудел и вывел на лицевую панель короткое «Нет».
— Нет, ребята! Это именно ваш дом. Здесь живет журналист, который думает, что он еще и писатель. Неплохой человек, вообще-то. Но ему сразу три журнала – научной фантастики, для молодых мам и фэнтези – заказали к Рождеству написать рассказы. И он начал три сразу, а закончить не успел: убежал за подарками. Сегодня ведь последний день праздничной распродажи. Вот что бывает, когда сразу пытаешься сделать несколько дел, — старичок покачал головой. – Особенно, когда это – не твое дело.
Ну что ж, раз вы все под самое Рождество оказались здесь, значит – тут вам и место. И дело, поверьте, у меня найдется для каждого. Мы ждем гостей: я уже слышу, как звенят колокольчики на шеях у оленей. К нам едут детишки.
Маленький дракончик летал над высокой елкой, которая не могла сгореть, потому что была волшебной, и выпускал струи огня, превращавшиеся то в сказочные замки, то в танец эльфов в зачарованном лесу, то в сверкающий метеоритный дождь. Собравшиеся на поляне детишки хлопали в ладоши и аплодировали дракончику.
Плюшевый заяц танцевал буги-вуги на ледяной эстраде. Ему тоже громко хлопали и кричали «бис!». И никого из детей не смущали ни потрескавшийся, облупившийся нос, ни потерявшие ярко-зеленый цвет штанишки лучшего танцора сегодняшнего вечера.
А РУ-15 разъезжал по поляне с большим мешком, до краев наполненным конфетами, пастилой и зефирками, которые он предлагал всем желающим. Впрочем, находились и отважные желающие покататься на маленьком роботе. РУ-15 никому не отказывал. На лицевой панели его светилась голубая надпись: «Счастливого Рождества!». И на этот раз с размером букв, шрифтами и четкостью изображения все было в полном порядке.
Похожие статьи:
Рассказы → Гном по имени Гром
Рассказы → Звезды для тролля
Рассказы → Сказка про мужика, трёх мудрецов, бога и поиск истины
Рассказы → Чудеса обетованные
Рассказы → Сказка, рассказанная на ночь
