Публикации

Я иду по шоссе №5. Небольшой городок Бейкерсфильд – моя первая остановка. Рядом со мной идет Хунд.  Хунд — золотистый ретривер. Хунд грязен и неопрятен, но у него выразительные голубые глаза и милый виляющий хвост. Хунд со мной уже двадцать пятый километр. Впереди нас столб.  На столбе облупившийся желтый знак с надписью «RoadWorkAhead». Хотел бы я посмотреть на RoadWork. Но никакого RoadWork`а нет уже много лет, и мы идем дальше.

Лёжа на диване, Евгений швырял шунин мячик в панораму острова и размышлял вслух:

— Что такое три солнца я, допустим, понимаю. Ночью у них наступает сурковость, живут они практически только днём. Значит, три солнца это три дня.

— Подтверждаю, — отозвался Домовой.

Когда шум вертолёта стих, а заросли перестали колыхаться, Евгений обнаружил, что стоит посреди довольно приличной по размерам поляны, окружённой деревьями, здорово напоминающими древовидные папоротники из далёкого земного прошлого. Оглушающая после полёта тишина и быстро сгущающиеся сумерки заставили поневоле поёжиться, хотя термометр на часах показывал все двадцать пять по Цельсию.

Анохин был высок, тощ, но голос имел громоподобный. Вот этот голос и сотрясал сейчас своды рабочего кабинета, отражаясь от стен и потолка и периодически обрушиваясь на голову Евгению. С каждой новой волной Евгений морщился и даже втягивал голову в плечи, но делал это больше рефлекторно, ибо в суть и содержание анохинского рокота почти не вслушивался, воспринимая его стоически как стихийное бедствие.

Посвящение и благодарность – Андрею Неделько

Ответ пришёл нежданно, вместе с упавшей на голову круглой прозрачной каплей, когда он разглядывал плывущие по небосклону облака. Кто-нибудь другой на его месте, возможно, задумался бы о давно почившем учёном, а следом о некоем фрукте, упомянутом в одной древней книге. Задумался бы – и легко потерял случайное озарение, действительно «послание свыше», в самом прямом своём значениии. И вопрос, мучивший других таких же, как он, навсегда ускользнул бы обратно, туда, откуда явился, - за грань вселенной, а значит, понимания...

Машина слабо дернулась, на переборке загорелась зеленая лампочка и погасла, свет автоматически отключился. Наступила тишина и только слабые порывы ветра проникали в открытый иллюминатор.

– Тебе не страшно? – спросил он. – Все-таки меловой период.

Это Босс! Вальяжный такой, упитанный, усы топорщатся, шерстка лоснится.
Мама-кошка Босса была простой дворовой муркой, а папа-кот – чистокровным сиамцем, отчего окрасом, в отличие от своих братьев и сестер, Босс был в отца, бежевый с черной мордочкой и лапками, а хвост у него был мамкин, полосатый.

…как вы объясните, что компьютерная программа обладает самосознанием? Прямо какой-то дух вуду, состоящий лишь из нолей и единиц, но способный создать живое существо из нейронов, электричества и воздуха и отправить его во внешний мир — пусть выживает.

              Ч.Де.Линт  Призраки в сети

Первый вор Аннексии и один из первых наркоторговцев Свободии внимательно разглядывали друг друга.

Обоим стоило большого труда встретиться лично. В Аннексии законы суровые, каждый гражданин обязан всегда носить с собой портфель документов, все свободное время только и занимается, что получает, подтверждает, продляет и ликвидирует всевозможные бумажки. А чтобы доехать от столицы до границы, нужен не портфель, а объемистый чемодан.

Дальше, дальше — беззвучно прядет,

И прядет, и прядет королевна,

Опустив над работой пробор.

Сладким сном одурманила нас,

Опоила нас зельем болотным,

Окружила нас сказкой ночной,

А сама всё цветет и цветет,

И болотами дышит Фиалка,

И беззвучная кружится прялка,

И прядет, и прядет, и прядет.

        А.А.Блок «Ночная фиалка»

Опубликован в журнале «Лучшие компьютерные игры» (№9, 2009; Москва), альманахе «Unzensiert» (№2, 2011; Гельзенкирхен), фензине «Шалтай-Болтай» (№3, 2011; Волгоград).

Не открывали долго, и я уже думал уйти, но дверь осторожно приоткрылась. Немолодой арканец сдержанно наклонил голову в приветствии, я быстро ответил тем же и хлопнул ладонью по зачехленной гитаре за спиной. Инопланетянин колебался несколько секунд, синие глаза едва заметно потемнели, – он не хотел, чтобы кто-то видел, как порог его дома переступает человек...

♫  Gustavo Santaolalla — When our wings are cut, cen we still fly?