Шармик и дневные кошмары

Сказка, навеянная работами Анны Гаврась.

За что ей большое спасибо.

И — не меньшее спасибо Flying_Tost за то, что познакомил меня с работами своего талантливого друга.

На небе уже появилась тонкая розовая полоска, но все семейство и не думало уходить в темную, сырую пещеру, а стояло на пороге, задрав страшные, клыкастые морды вверх. И старенькая бабушка, и дядя Димми, и даже вечно неугомонные близняшки Донни и Бонни – все они ждали.

И, наконец, он появился. Тяжело хлопая крыльями, пустынный гриф-трупоед, несущий в клюве тяжелый черный сверток, снизился возле подвального окошка и просочился через грязное стекло.

А спустя секунду из подвала донесся вой новорожденного.

— У нас родился братик! – злобно завопил Донни.

— Сестричка! – крикнула в ответ Бонни и, не обращая внимания на дружеский пинок брата, рванула в подвал, чтобы увидеть малыша первой.

Донни бросился за ней.

Близнецы так спешили, что чуть не сбили с ног папу, поднимавшегося по ступенькам. Дядя Димми похлопал кузена по плечу и зажег ему сигару.

Прошло еще несколько минут и близнецы вывалились из подвала, подвывая от ужаса.

— Баааабушка, он улыбается! – скулила Бонни, утыкаясь сплющенным носом в грязный родной передник.

— И у него добрые глаза! – вторил сестре Донни.

В порыве редкого единодушия брат с сестрой разрыдались.

Старушка с негодованием потрепала внуков за ушам.

— Ну что вы несете? – пробасила она. – Какие добрые глаза? Какое улыбается?

— Мама, кошмар моих ночей, но это правда, — по щеке несчастного отца скатилась скупая мужская слеза. – Он действительно такой. Мы с матерью видели адрес, указанный на свертке. Ошибки быть не может: ты же знаешь, в другие места детей приносят аисты, — при воспоминании о белой изящной птице отца семейства передернуло. – И Темные Силы уже дали ребенку имя. Его зовут Шармик.

Старушка, бестрепетно пережившая семьдесят семь воев банши, испуганно дернула зажатую подмышкой голову за длинные седые космы, но, тут же вспомнив, что она не только глава семьи, но и старейшина Клана Монстров, взяла себя в когти и лапы.

— Какой бы он ни был, он – член нашего рода. Мы должны принимать его таким, как он есть. И постараться сделать все, чтобы глаза его превратились в злобные щелки, а на морде появился жестокий оскал. И вы, — бабушка встряхнула близнецов, подняв их за шивороты, — должны помочь брату стать истинным монстром. Мы все должны помочь ему в этом.

Год спустя.

— Доктор, скажите, — молодая монстриха умоляюще смотрит на врача - злобно-кусачее чудовище, засевшее в смрадной пещере (это лучший доктор, которого удалось найти; и за прием он берет не дешево). — Моему сыну что-то может помочь?

— Хммм, — врач задумчиво почесывает лохматый загривок. – А как вы его кормите?

— Как полагается: самые тухлые пиявки, самые отборные отходы из мусорных куч. А пьет он только вонючую воду из заросшего ряской пруда.

— Вы – идеально монструозная мать. Далеко не все будут так заботится о неправильном питании младенца… — доктор барабанит грязными когтями по каменному столу. – Он у вас – совершенно здоровый мальчик. Все реакции в порядке. Развитие соответствует возрасту. Но вот эта улыбка… И такие добрые глаза. И вы знаете… — врач хмурится так сильно, что его низкие брови практически закрывают узкие щелочки глаз, — я не хочу вас пугать, но… У вашего мальчика есть сердце.

— Сердце? О Силы Тьмы, — мать в ужасе смотрит на ребенка, который лежит на столе, посасывая обглоданную косточку. А потом несчастная тихо сползает на пол.

— Сестра, сестра! Розовых духов, скорее! У нее обморок… Конечно, узнай я, что у моего ребенка есть сердце, я бы, наверное, тоже не выдержал…

Три года спустя.

— Шарми, братик, ну куда ты задевался? Скоро рассвет, мама с папой уже с лап сбились. Бабушка беспокоится, что ты куда-то пропал, — Бонни хватает брата за лапу. – Идем в дом.

— Я смотъел на небо. Вон там, с гойки. Хотел подождать яассвет.

— Какой рассвет? Спать давно пора. Негоже таким маленьким монстрикам шляться до утра. И, пожалуйста, сними голову! Ну сколько раз тебе повторять: порядочным чудовищам положено носить ее подмышкой. Ты уже большой, тебе скоро четыре оборота треснет, пора бы научиться.

— Мне удобно смотъеть с головой на шее. Подмышкой пъёхо видно звездоски.

— Вот же счастье ты нашего семейства, — Бонни качает головой, зажатой в правой лапе, а левой подталкивает несуразного братишку, который улыбается ей во весь свой щербатый рот.

«Хорошо, хоть голову наконец-то снял», – вздыхает старшая сестра.

Еще три года спустя.

— Это был потрясающий сон. Я гулял по полю, где цвели такие белые цветы с желтыми сердцевинками. Они кивали мне головами и махали листочками. А над ними летали белые, желтые и голубые бабочки. И вокруг было светло от солнышка. А вдали был лес. Я слышал, как пели в нем птички. Правда, здорово, доктор?

Врач качает лохматой головой. Впервые в жизни ему становится страшно. Вот перед ним сидит детеныш, ведущий свое происхождение от истинных монстров – чудовищ в тыщачертзнаеткаком поколении. Он воспитан, развит, обладает связной речью. Голова его, как и полагается, зажата подмышкой.

«Какое горе! Такой умненький малыш! И такие дневные кошмары! Бедные родители. Бедное дитя!»

— Скажи мне, Шарми, ты часто видишь подобные сны?

— Да. Каждый день, как только ложусь спать.

— А что еще есть в твоих кошмарах?

Сидящая в углу пещеры на покрытом склизким мхом камне мама сдавленно всхлипывает. Доктор строго смотрит на нее, и она испуганно прикрывается пасть грязной лапой. Несчастный отец обнимает монстриху за плечи, гладит по спутанной шерсти на голове.

Шарми, хвала Силам Тьмы, ничего не замечает.

— В моих снах есть девочка.

— Что такое девочка? – настораживается врач.

— Девочка – это человеческий детеныш, самка. Только маленькая. У нее синие-синие глаза, светлая шерстка на голове, украшенная розовыми бантиками, — из угла снова раздается сдавленный стон, но потерявший от ужаса дар рыка доктор даже не в силах сделать замечание или метнуть грозный взгляд, — и она добрая.

— Ддддобрааая?

— Да, очень. И мы целый день играем с ней в мячик, бегаем по лугу. А однажды она собрала для меня цветы и сделала венок.

— Венок?!

— Да, — Шармик подпрыгивает от восторга на жестком камне, подбрасывает голову в воздух и ловко ловит правой лапой. – Из ро-ма-шИк и ва-силь-кОф, — незнакомые слова даются малышу с трудом, но он очень старается выговорить их правильно.

— РомАшек, — автоматически поправляет монстрика доктор, глядя в угол. Там, прижавшись друг к другу, как утлые лодочки во время грозы, беззвучно рыдают родители.

Спустя несколько часов.

Шармик в последний раз оглядывает свою темную, сырую комнату. Нет, здесь нет ничего, что он хотел бы взять с собой.

Главное, записку он оставил. Он писал ее целый час, от напряжения засунув язык за ухо и время от времени почесывая левое ухо правой нижней лапой: «Вредные фсе. Я ненавижу вас фсем серцем, но оно есть у миня. И оно завёт миня в путь. Туда, где светит сонце. В мир моих кашмароф. Я буду помнить об вас в Краю Света».

…В предрассветной мгле малыш выскальзывает из дома и направляется к Темному Лесу. Там, в глубине таинственной чащи, за переплетением корявых ветвей и злобных колючек, за заросшими мхом болотами и вонючими речками, стоит Стена, отделяющая Край Тьмы от Края Света. Шарми не слышал, чтобы кто-то когда-то перебирался за эту Стену, не слышал даже о тех, кто рисковал подойти к ней близко. Но монстрик знает: там, где кончается Тьма, его ждет мир. Новый мир.

… Солнце клонилось к закату, когда Шарми добрался до того места, где должна была быть Стена. Он уже давно видел золотистое свечение где-то за деревьями, оплетенными зловонными лианами и усыпанными зловещими хищными орхидеями, но только сейчас разглядел просвет между корявыми ветками и корнями.

Малыш бросился туда. И замер, пораженный. Никакой Стены не было.

Была просто ровная, четкая грань, по одну сторону которой стоял он – в темном, зачарованном лесу, а по другую начинался луг – с зеленой травой, шелестящей под легким ветерком, с белыми ромашками и летающими над ними бабочками.

А прямо напротив монстрика стояла человеческая девочка. У нее были синие-синие глаза и светлая шерстка на голове, украшенная розовыми бантиками. На девочке было белое платье, а в руках она держала разноцветный мячик.

— Я… я видел тебя во сне, — охрипшим от волнения голосом произнес Шармик.

— Я тоже видела тебя, — звонко ответила девочка. – И пришла сюда, потому что думала, что и ты придешь.

— А где Стена?

— А нету никакой Стены, — девочка рассмеялась. – И никогда не было.

Шарми протянул лапу, ожидая, что она наткнется на невидимую преграду. Но лапа свободно прошла сквозь границу. Монстрик почувствовал, как теплое солнышко ласково гладит его по шерстке. Это было такое новое, необычное и очень приятное ощущение.

Девочка подошла поближе и взяла монстрика за лапу.

— Нет никакой Стены, — повторила она. – Нужно просто сделать шаг.

И тогда Шармик поднял ставшую странно непослушной нижнюю лапу и переступил через границу миров. 

Похожие статьи:

Рассказы → Чудеса обетованные

Рассказы → Гном по имени Гром

Рассказы → Сказка, рассказанная на ночь

Рассказы → Звезды для тролля

Рассказы → Сказка про мужика, трёх мудрецов, бога и поиск истины