Подарок

От автора: сказка, рассказанная соседским детишкам над тарелкой с недоеденным донатсом.

С того самого момента, как я начал осознавать себя, я уже знал, что мне суждена не обычная жизнь. И в немалой степени этому способствовали мои родители.

— Зачем ты делаешь его таким большим? И столько глазури. Дети же не смогут это есть.

— Зато он будет самым красивым. Если поставить его в центр витрины, он будет привлекать покупателей… Тааак… А теперь еще звездочки.

Значит, моя судьба – привлекать, очаровывать. И это правильно. А едят пускай других.

— Сестра Ханна, — мальчишка рассматривает выставленные в витрине донатсы, чуть ли не упирается носом в стекло, — сестра Ханна, а нам хватит денег? Мы сможем угостить всех-всех гостей?

— Конечно, дорогой, — пухленькая пожилая монашка — такая домашняя, «уютная», любимая мамка-нянька всех детишек в приюте, — гладит мальчика по светлым волосам. — Мы обязательно купим пончиков для твоих друзей.

Она поворачивается к продавцу.

— Стивен, нам, пожалуйста, пятнадцать пончиков с шоколадной глазурью и столько же – с белой.

— С удовольствием, сестра. Как я понимаю, у этого сорванца завтра день рождения?

— Мне завтра исполняется целых восемь лет.

— Ну, Микки, ты уже совсем взрослый. Поздравляю. Как тебе живется в приюте?

— Спасибо, дядя Стивен. Все хорошо. У меня там много новых друзей. И сестра Ханна, и другие сестры все очень добрые. Только, — мальчишка на мгновение запинается, — только я очень скучаю по маме и папе.

Продавец смущенно отводит глаза куда-то под прилавок. Сестра Ханна прижимает Микки к себе.

— Дорогой, они сейчас на небе. Они смотрят на тебя сверху, молятся за тебя. И, конечно, хотят, чтобы ты не грустил. Особенно в свой день рождения.

— Я постараюсь, сестра, очень-очень.

Продавец, чувствуя вину за то, что нечаянным вопросом пробудил в мальчике печальные воспоминания, краснеет, вздыхает, начинает укладывать донатсы в коробку. Потом неожиданно поворачивается к Микки.

— Сынок, у тебя завтра праздник. Давай-ка я тоже сделаю тебе маленький подарок. Выбери себе донатс, какой глянется: вон с того прилавка.

— Ух ты! – глаза у мальчишки загораются. На «том прилавке» лежат подарочные пончики – большие, поджаристые, покрытые разноцветной глазурью, украшенные сверкающими узорами из кондитерских посыпок самой разной формы. – А вот этот можно?

Самый большой донатс, политый белой и розовой глазурью, застывшей волшебными завитками, посыпанный золотистыми и серебряными кондитерскими звездами, гордо красуется на кружевной бумажной тарелке посреди прилавка.

Сестра Ханна неодобрительно качает головой: слишком много красителей в этих новомодных добавках. Не очень бы хотелось, чтобы мальчик ел всякую химию. Но что поделать: Стивен разрешил Микки выбрать «какой хочешь». И намерения его были добрыми. Не будет же он теперь отказываться от своих слов.

— Конечно, можно! Сейчас я тебе его упакую в отдельную коробку.

Меня?! Продать?! Какому-то мальчишке из приюта! Да как они могли?! Я же – украшение этого магазина, его лучшая реклама. Да что бы они вообще без меня делали.

О боже! Если ты существуешь, не дай мне закончить жизнь так! Не дай мне быть съеденным этим ребенком, который слопает меня за пару укусов, даже не оценив всю эстетику моего облика, всю красоту моих поджаренных боков, всю округлость политого глазурью верха! Да ведь он даже не в состоянии разглядеть абстрактный узор, сложенный из звездочек и символизирующий Млечный Путь, коего я, и только я – являюсь истинным и абсолютным воплощением!

Весь вечер Микки не мог дождаться момента, когда уже будет съеден праздничный ужин, и сестры накроют стол к чаю. Тогда, после того, как он задует свечи на именинном пироге и загадает желание, можно будет наконец-то съесть тот пончик, который ему подарил Стивен. Вон он стоит – на отдельной тарелке, на буфете: переливающийся розовым и белым глянцем, усыпанный звездочками.

***

Сестра Ханна убирает тарелки и вздыхает. Микки так и не съел этот дурацкий подарок (да простит ее Господь на таком слове). Донатс, несмотря на всю свою глазированную красоту, оказался настолько невкусным, что мальчик только разочек и откусил.

Нехорошо выбрасывать еду, но что поделать: доедать это химическое безобразие никто не будет. Хотя… по ночам к храму при приюте частенько приходят бездомные. Они не особо разборчивы в еде: можно оставить для них остатки угощения с праздничного стола.

К сожалению, приют не богат и не может помогать бездомным постоянно, но лучше что-то, чем совсем ничего.

Сестра Ханна положила на тарелку сендвичи, надкушенный донатс, несколько мандаринов и вышла во двор.

Да что происходит в этом мире?! Мало того, что этот ничтожный мальчишка посмел назвать меня невкусным, так теперь эта серая церковная мышь собирается скормить меня каким-то бомжам? Да они способны оценить все мое великолепие не больше, чем лошадь – картину Малевича!

***

— Как круто, Бенни, что нам удалось стырить эту бутылку, пока Дженни отвлеклась на других клиентов! Пойдем, посмотрим, что наши милые монашки приготовили нам сегодня на закуску.

— Тише ты, придурок! Если они узнают, что мы их подношениями закусываем, а не спасаемся от голода, они нам больше ничего не оставят.

— Точно! Тссс… О, сегодня у кого-то из этих мелких нищебродов был день рожденьица. Смотри-ка, сендвичи с ветчиной и сыром, фрукты… Гыыыы… а это будет круто – закусить виски пончиком. Забавный, наверное, букет… ик…

— …Фуууу, гадость какая! Вот же я дурак, испортил достойный напиток этой химической сладостью!

— А я тебе что говорил?! Сразу надо было бродячим собакам этот мерзкий пончик выбросить. Да только и собаки это жрать не станут! Слушай, друг, а давай-ка мы им в футбол сыграем!

— А что – классная идея! Главное, чтобы он не развалился от удара!

— Да не развалится! Он же весь склеился от этой химической розовой дряни. Давай, иди, становись между теми кустами – на воротах будешь. Да смотри не рухни, вратарь!

Мною?! В футбол?! Ах вы, пьяные негодяи! Моя глазурь! Она трескается, крошится! Мое нежное тело?! А звездочки?! Они сыплются с боков, обнажая поджаренную кожицу. Ну я вам всем покажу! Сейчас как плюхнусь на ваши тупые, грязные головы!!! Или нет! Месть моя будет страшнее. Я улечу от вас. Навсегда! Путь мой лежит в открытый космос!

От удара тяжелым разбитым ботинком политый розовой и белой глазурью донатс взлетел вверх. Во все стороны с него посыпались золотистые и серебристые кондитерские звездочки, чего изрядно пьяные «футболисты» даже не заметили. Задрав головы, они смотрели, как пончик взлетает над деревьями, а потом исчезает где-то в темном лесу.

***

Сестра Ханна, обходя перед сном второй этаж, сразу заметила сидящую на подоконнике фигурку.

— Микки, дорогой, ты почему не спишь?

Мальчик обернулся. В глазах у него стояли слезы.

— Сестра, скажи, а папа с мамой действительно на небе?

Монашка обняла малыша, прижала к себе.

— Конечно, дорогой. И они смотрели на тебя сегодня и радовались, что тебе было весело с друзьями.

— Да. Весело. Но я все равно скучаю. Вот бы они послали мне весточку оттуда. Хоть какую-нибудь.

Сестра Ханна не успела придумать, что ответить Микки, как за окном что-то сверкнуло. Потом еще и еще. С неба сыпались серебряные и золотые звездочки: они переливались в лунном свете, исполняли какой-то причудливый танец, а потом исчезали, не долетая до земли.

— Смотри, сестра! Это весточка от моих родителей. Они послали мне звездочки в подарок на день рождения! Правда, здорово?!

***

Полуразвалившийся пончик, потерявший в полете не только посыпку, но и раскрошившуюся и обломавшуюся кусками глазурь, плюхнулся на лист кувшинки в пруду. От удара лист покачнулся: сидевшая на нем лягушка едва успела перескочить на соседний.

Размокающий и тяжелеющий, донатс начал быстро погружаться в глубину, где маленькие рыбки, сначала обрадованные нечаянным ужином, бросились было к нему, но быстро передумали.

— Квак, — попрощалась с донатсом лягушка и вернулась к созерцанию звездного неба – такого красивого и далекого.

Бульк…

Похожие статьи:

Рассказы → Гном по имени Гром

Рассказы → Звезды для тролля

Рассказы → Сказка про мужика, трёх мудрецов, бога и поиск истины

Рассказы → Сказка, рассказанная на ночь

Рассказы → Чудеса обетованные