Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 84-4
Он вспоминал инструкции, прислушивался к внутреннему голосу, следовал песне дроида, не покидавшей его, как путеводной нити. Куда приведёт,
туда приведёт, других ориентиров нет. И выглядел соответственно - весь в себе.
Под мимолётными и прямыми взглядами, сканировавшими его, требовательными,
изучающими, выискивающими несоответствия и их разгадки. И под взглядом
Густава... Не так уж мало времени Клок считал его другом, не так уж давно...
Колода, ожившая у Олива в быстрых, зеленоватых руках, была тем самым коном,
прощальным подарком Надиру-Ача. Сокровище, редкость. Но она напоминала ему
Симурга, последний раз, когда видел его, стечение роковых ошибок... И для дела
Буро её без сожаления отдал.
Кон состоял из обычных карт, единственно, в изображениях мастей тонко
прорисованы волны. В чёрных - красные, в красных - чёрные. Тузы - осьминоги.
Короли, дамы, вальты - обобщённые, невыразительные лица. Воспроизвести
примитивные изображения с таких карт не трудно. Если б не Род... Вся колода -
он, его род. В согласии с личной историей чудовища. Внимание Густава сразу же
привлекла рубашка карт. Вогнутый ромб, абрис человека, не понятно с лица или со
спины. Зелёный, мускулистый, вместо ног - красные рыбьи хвосты. Человек лысый.
Трудно сказать почему, но голова его кажется прозрачной. То есть, как карта,
насквозь. В этой рубашке и заключалась редкость колоды. Чтобы создать её, Рода
надо видеть, выпить Впечатление с ним. Причём, выпить, а не заглянуть, он не
открывается так быстро. Рубашка - специальное изображение Рода, не только, и не
столько зримое. И сама карта бубнового короля с другой, лицевой стороны
представляла ту же рубашку, без лица.
Карта, которую так искал выпала Густаву немедленно при раздаче. Заменить
рубашку для проклятой колоды и всё? Нет, конечно. Он должен видеть Впечатление.
Не важно, что карта уже в руках. И всё же он был потрясён, вот она...
"Кон Рода" - слившееся в одно слово "Конрад", имя и название одновременно.
Посвящённые говорили о нём, как о живом. Человеке, чудовище... Конрад имел
суеверно приписываемое ему магическое качество: ссорить собравшихся за игрой. И
фактическое свойство в колоде, как воспроизведённого артефакта - мухлевать в
игре. Как ни тасуй колоду, козырями становились буби. И в этой своей масти Род
переходил из карты в карту свободно. Брошенную на стол, заменял собой. А себя
брошенного превращал в карту любой масти. Что делало пользу козырей...
спорной.
В проклятой колоде Кит - островок света. В своей, именной Род - воплощение
тьмы. Безнадёжных, бесполезных усилий. Король стремящийся дожить до конца игры,
никому конкретно не подыгрывая, со всеми предательски непостоянный. Говорили,
что Конрад любит нечётные числа. Но не единицу, не одиночество. Новичку
подножку поставит, желающего отыграться - предаст. К тем, кому достался в
третий, пятый, седьмой раз при раздаче - благосклонен. И ещё по жизни к тем,
кто не превратил, а задушил своими руками нечётное число, более семи человек,
так говорят. Непонятно, причём тут чудовище.
Закоренелые, старые игроки, ненароком приблизив к губам веер карт, если туз
бубей оказывался у них, шептали: "Подними волну, Кит... Юноша Кит..." Звали
оседлать ту карту, которой боялся Род. Чтобы не успел сбежать, попал под туза,
брошенного после него, вторым. Если Конрад оказывался бит тузом бубновой масти,
игра заканчивалась по-честному, и ссора не угрожала игрокам.
- Во-от, Густав он и навестил нас, - насмешливо начал Олив, растягивая еле
заметно слог-другой, и щерясь, - ответ на твой вопрос... Как узнать Рода? Чтобы
увидеть, его надо увидеть, иначе никак!.. Чтобы узнать, надо узнать!..
Получше!.. Он - Род, Густав. Род теней. Он даже не глава рода, а весь
целико-ом. Он мёртв. Их, в роду по-прежнему много. Их ещё больше стало, чем
тогда, ха-ха, в Великом Море, когда переходил из тени в тень по масти, ха-ха,
по теням!.. Его Впечатление на облачном рынке, его лицо - в Великом Море!..
Ха-ха!..
Густав швырнул короля на бубновую девятку, тут же превратившегося в шестёрку...
И большую взятку пришлось забирать, дьявол! Ставок они не делали.
Буро и Марик гремели склянками теперь вместе в глубине шатра, презрев карточные
страсти. Биг-Буро не держал в оливках злых теней, но Марик лазил в каждую
откупоренную бутылку с такой бесцеремонностью, что Биг-Буро содрогался, ну,
нельзя же так!.. Даже умея обращаться с тенями и ядами, умея блокировать их,
случайно глотнув, испарять, он сам не рискнул бы так!.. Сдерживался, чтоб не
поймать за руку и не прочитать нотацию, в отношении Хан-Марика -
наибессмысленнейшее занятие.
Его не поймал, а себя поймал на том, что относится эта тревога не к
бутылочкам... А к галло. К двойственной позиции, занятой им в отношении
Гала-Галло. Безнадёжно двойственной. "Дроиды светлые, отвернувшиеся навек!..
Как упредить, как оттолкнуть их с пути преследователя?.." Со дня первого визита
и шатры Буро, и ряды, и он сам находились под неусыпным вниманием Дзонга. И
весь Южный! Ночи Южного принадлежали ему.
Сосредоточенный на одной цели, не хозяйничал, не разбойничал... Следов своего
пребывания не оставлял на рынке.
И не охотился... Нервные, тревожные галло иногда, но бывают тут?.. Значит, к
ним может вывести любой торговец. Неизвестно, кто пригодится, все нужны. Следил
тотально. Во-первых его нюх. Буро не скрыть контакта с кем-либо, невозможно.
Во-вторых, проходя по тем же рядам, Буро чувствовал изуродованными стопами, как
барабаны Дзонга - тени, пустоты земные... Стучащие, образующиеся, распадающиеся
внизу. "Озеро на месте рынка?.." Вопрос, которым не намеревался пугать, звучал
в ушах у Буро, надеющегося лишь, что случайная встреча, к примеру с Мадлен, не
заставит чудовище обрушить рынок разом, как цельную ловушку. Практически, он
имел оду задачу и одно упование: не делать резких движений. Кто бы их в таком
положении делал!.. На фоне вероятной угрозы, ряд точечных охот представлялся
малой платой.
Но хозяйки галло... Охотницы галло... Его давние подруги... "Дроиды светлые...
Мадлен выкрутится... Вот не знаю как, - выкрутится!.. Для Мемы драка в радость,
ей тошно там. Лести-Чести... Мадлен, Кроха, Мема... Котиничка, будь умницей, не
покидай океан, Чести... Дороиды светлые, как предупредить их?! Котиничка,
Мадлен, Кроха... Лести?.. Хотя бы - Лести!.."
В противостоянии с Беспятым Дзонгом Ача Буро рисковал земным приютом. И жизнью.
В партнёрстве - старыми знакомыми, которых редко и видал. Надменными. Редко, из
меркантильных соображений посещавшими Южный. Континент, возлюбленный Буро
пыльный рынок отражался в их глазах, как в озёрах подо льдом. Как грязь... А
они в его, усталых, спокойных миндалинах глаз, как волшебные, - нынче нет
таких, на Мелоди козьи пляски, - певицы вайолет... "Лести... Хотя бы Лести!.."
«Камень долго живёт...» - думал Дзонг за тентом, прислушиваясь, чуя и слушая
воздух, как трогают воду, рукой, пальцами в воздухе поводя, центром ладони...
«Соль долго живёт. Долго живут придонные монстры, чудовища в ледяном мраке. Я -
чудовище. Я - ледяной, соляной камень. Как люди в глазах драконьих?.. Во всех,
кто знал его, в последнем, кто видел его, отпечатан дроид?.. Я проглочу их, я
выпью их, в горькой соли - я сохраню навек...»
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
