Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 7-1

Был  и  ещё  один,  завсегдатаям  известный  изгнанник,  торговавший  сначала на
Центральном.  После  катастрофы  сумел удрать, обосновался на воссозданном Южном
Рынке.  Изгнанник,  но  за  глаза  чаще  называли  его Морским Чудовищем, хоть и
нельзя  было  того  сказать  на  вид. Не имея собственного мира, он ставил шатёр
плотный,  узорчатый  и столь огромный, что торговал в первой его части. Дальше -
ширмы,  занавеси,  сокровища,  полумрак,  чёрт  знает чего там. Неуловимый запах
морской  сырости  витал в его шатре. И холод, прохлада глубин. Посетителю воздух
под  тентом казался синеватым, а ведь снаружи по ткани его разбегались орнаменты
солнечных  цветов...  Ширма  за  ширмой, светильник за светильником пробивают их
лучами,   повторяются  в  простых  и  мелко  гранёных,  специального  назначения
зеркалах.  Груды товара, с небрежно наброшенными на них сетчатыми мешками. И это
только  лишь  заново  собранное из горных тайников. А как он горевал о пропавшем
на  Центральном  Рынке,  как  горевал!..  Ну,  изгнанника,  живущего  страстью к
артефактам, можно понять.
Как  ни  шикарен, притом всегда открыт был гигантский шатёр, никто в здравом уме
не  решился  бы  его  ограбить. И недолгое пребывание в Великом Море накладывает
отпечаток,  без  теней  там  не  выжить.  Огромная  сила осталась ему на память,
изуродованные  ноги.  В остальном — обычный человек. Рост выше обычного. Большие
руки  с  широкими, тёмными ладонями, отливающими зеленью, как русаличьи, плавных
очертаний.  Широко  поставленные  глаза-миндалины.  В  уголках  губ уравновешены
саркастичность  и  снисходительность.  Так  хорошо  уравновешены, что спрятались
одно  за  другое. И полуулыбку спрятали. Голос глубокий и трубный, когда, крайне
редко,  он повышал его. А ступни под широкой, богатой юбкой до пола переставляет
тяжело: топ-топ.
В  щель  между  юбкой  и  полом  Густав  увидел  однажды круглые тумбы ступней с
ногтями,  каждый  -  отдельное  копыто.  И  его чуть не стошнило, как если сразу
после   воды  забвения  глотнуть  морской  воды.  Невыносимая  гадость.  Он  был
брезглив,  Густав.  Единственное  слабое  место. "Топ-топ..." Возненавидел после
этого случая заходить в расписной шатёр.
Однако  во  многих  сделках Южного Рынка хозяин шатра выступал ключевой фигурой,
третьим  лицом,  судьёй,  посредником,  гарантом безопасности. Ещё он был щедрым
заказчиком,  прилагавшим  к  условленной плате презент. Да и никто не отказал бы
ему  в  демоническом  обаянии богатства и тайны. Скрытой власти. Только вот это:
топ-топ...  Если  так топаешь, незачем под среднего человека и маскироваться. Он
носил  длинные, полностью закрытые одеяния, подчёркнутой, откровенной роскоши, с
оторочкой  или  сплошь покрытые вышивкой золотом, бисером, драгоценными камнями.
Ладно,  одеяния...  На голове он носил корону!.. Очень широкий лоб его полностью
закрывал  обруч  короны  -  во  много  рядов — лунные камни и опалы, через один.
Высокие,  костяные,  золочёные  зубья  короны, словно бивни. Два по сторонам, по
два  спереди и сзади, шесть. Не соприкасаясь, они рассширялись от головы и потом
загибались   внутрь.   Тяжело,   наверное,   постоянно   носить   такую  корону.
"Бедовичек",  "Беднячок"  -  так  называл  он  себя, в непринуждённом разговоре,
проявляя  юмор.  "Бутон-биг-Надир"  — называли его другие. За огромную, вместе с
короной,  голову,  напоминавшую  перевёрнутый  бутон. Большой Бутон, смотрящий в
Надир… Или коротко — "Биг-Буро", большой Буро.


Это  было  давно,  ещё  на  Центральном Рынке. Хан-Марик впервые зашёл под полог
великолепного,  расписного  шатра  под  надуманным предлогом. Коварный Густав… А
что получится, если столкнуть их без представления? Так ли ты, Маричка, силён?
Хозяин   присутствовал.   Торговая  пирамидка  пустовала,  держалась  формальным
камешком.  Биг-Буро  окинул  единственным  взглядом  зашедшего  парня, его руки,
тёмный  рот...  Топ-топ…  И  схватил  за подбородок, сравнивая со своей ладонью,
зеленовато-коричневой,  как  говорилось.  С  Мариком так не обращались… Не то,
что   давно,  никогда.  При  его  появлении  благоразумно  сторонились,  а  если
успевали,  то  сворачивали  в другие ряды… Но одно дело, сила упавшего в море,
случайно  создавшего  тень,  и  совсем  другое  -  жившего  там. Марик не мог ни
вырваться,  ни  дёрнуться. Вперёд, назад, бесполезно. "За челюсть? Ну, держи..."
Он  подтянул  ноги и пружиной вылетел из цепких пальцев наверх, оттолкнувшись от
наглеца,  ставшего  ему  трамплином, сделал сальто, приземлился с другой стороны
пирамидки.  Ни  малейшего  впечатления  не  произвёл его маневр. Бутон-биг-Надир
даже  не  сразу  обернулся. Он заменил новой палочку благовония в курительнице у
входа, оглядел пустующие с утра ряды и тогда только обратился к Хан-Марику:
— Вижу, в Великом Море ты искупался. Недолго… Как, впрочем, и я.
Топ-топ… Обошёл вокруг подставки.
-  Густав  послал  тебя?  Дай посмотреть, есть на тебе записка, во что он хочет,
чтобы я превратил тебя?
Острые, тонкие шипы вопросов. Вполне справедливых, тем больнее.
-  Записка  такая,  -  ответил  Марик  сквозь  зубы,  -  завтра поздним вечером.
Восьмёрку бубей. Приведёт он, зайду я. Не на превращение, на мену.
— Как он назвал тебя, брат по морским процедурам?
— Хан-Марик. Густав спас меня.
-  О, Хан-Марик!.. А я Бедовичек. Кто бы мне дал такое красивое имя!.. Не бери в
голову  мои  шутки.  Раз  он так назвал тебя, значит, не сразу съест. Блюдо, что
долго готовится, должно красиво и называться… Подожди!
Биг-Буро остановил Марика у входа.
— Не хочу отпускать без подарка.
И  дал  ему  музыкальную  шкатулку,  такую  можно спрятать в ладонях, маленькую,
положив   начало   единственной   коллекции   Марика   -   сложным,  бесполезным
механизмам.


Это  было давно. Шли годы. Десятилетия. На Южном Рынке Хан-Марик заходил в шатёр
Бутон-биг-Надира,  не  уступавший прежнему ни размерами, ни роскошью, как к себе
домой. Но никогда с пустыми руками. Условность, это закон.
Сухой  сезон  миновал.  А  Южный  Рынок,  это  отнюдь  не Центральный, докуда не
доходили  туманы.  Великое  Море  близко.  Ранним  вечером  рынок  уже пустовал.
Нетерпеливая,  первая  тень, поблёскивая фасеточными глазами, тихо клацая шипами
на  хрупких  лапках,  прошмыгнула  и скрылась. Даже тени избегали Хан-Марика. Он
удалялся  от  входа, в недра рынка, шёл, смеялся, подбрасывал и ловил стеклянную
колбу,  запаянную  с  голубой  водой  и светящейся медузой внутри. Она как живая
раскрывалась,  сжималась,  переворачиваясь, меняла цвет. Так, смеясь, он откинул
узорчатый  полог  шатра  и  хлопнул в ладоши несколько раз, постучался. Биг-Буро
появился немедленно: покупатель, неужели?
— Марик, ты… — разочарованно протянул он, неискренне.
-  Я хуже других? Поторгуемся, раз уж ты ждал покупателя на ночь глядя. А может,
ты ждал тень? Или старого друга с жабрами вместо ушей?
— Поторгуемся, Марик. Присаживайся.
Бутон-биг-Надир   снял   с  подставки,  светившейся  тихим  муаровым  переливом,
жемчужные бусы и поклонился:
— Присаживайся, братик мой.
Хан-Марик,  недолго  думая, вскочил на неё, сел, развалился, насколько позволяло
условное  пространство,  почти  задевая  свесившейся  босой  ногой пушистый ворс
ковра.
— Удобно, надо же! Что дальше? Что предлагаешь себе за меня?
Биг-Буро  с  насмешкой  в глазах залюбовался наглецом, склонив голову в короне к
плечу.
-  Думаешь,  отпущу? Девять из десяти на рынке отдадут мне всё, что угодно, лишь
бы  тебя  не  стало,  Хан-Марик.  Как  считаешь,  мне  собрать с них эту дань? И
предъявить счёт Густаву, выкупит он тебя?
Марик усмехнулся:
-  Ты  счёт-то  запиши  на  бумажке.  Через кого-нибудь передай! А то… начнёте
спорить… торговаться… и он тебе напоёт!.. Сам очнёшься на пирамидке!
-  Ты  веришь  в него как в дроида. А он — слизь от разбитой тени, склизкая лужа
на земле.
— И мало людей на ней поскользнулось?
— Нет, не мало… Чего ты принёс-то мне?
Марик отвлёкся, рассмеялся:
-  Я не охотился, правда! Я подхожу, гляжу за вуаль… Там этот, как его, всегда
в  белом, Рис. Я только рот открыл поздороваться, как он: "Хан-Марик, Хан-Марик!
Всё  уже дома, ничего нет, только вот это!.. " Бросил мне и смылся! Вежливо, да?
Минута  -  ни шатра, ни хозяина! Где-то поставит в следующий раз… Если здесь и
дальше  будет  становиться  скучней  и  скучней, я уйду в Великое Море! Дашь мне
пару советов в путь?
Бутон-биг-Надир   вытащил  из  рукава  длинный  кинжал  без  ножен,  невероятной
красоты,   с   зеркальной   выемкой  по  центру  лезвия,  с  семью  рубинами  от
светло-розового   до  алого  на  рукояти...  Отвернулся,  замахиваясь  снизу,  с
противоположной  стороны  и  бросил  его  точно Марику в лоб. Подставка сказала:
"Пиу!.."   Хан-Марик  скатился  вниз,  а  кинжал  остался  на  ней  вертикально,
покачиваясь на кончике лезвия.
-  Вот, что я тебе дам, — ворчливо сказал Буро, — отрежь свою глупую голову. Всё
равно не нужна, а ходить легче будет. Показывай, что принёс.
Марик бросил ему цилиндр с медузой и заметил:
— Ты ненавидишь море и Густава.
-  Между  ними,  ты  не  находишь,  есть определённое сходство? Ни пяди надёжной
земли.
— Густав чем-то задел тебя?
-  Ещё  чего.  Он мне противен… Марик, это дорогой артефакт. Рис, говоришь? По
справедливости,  ты не должен обижать его минимум год. Что желаешь, механическую
птицу? Я буду честен, есть одна, но это стоит две или три.

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 2)