Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 44-5
И тем не менее, требуется время на его пересказ. Для Густава же
оно поместилось целиком в один медленный вдох, нескончаемое замедление...
Он даже не мыслил. Но глаза оставались открыты. Ко Впечатлению и в пространство
Файф. Ясное понимание отражали: сейчас, прямо сейчас Буро произнесёт следующий
вопрос... И ответы выдохнут на хрустальную скатерть все кроме него. Выхода нет.
Двинет языком — смерть. Допустит паузу — тоже смерть.
Биг-Буро молчал. Издевательски долго… Напрасно!.. Как немалое число людей до
и после него, Густава он недооценил.
Под насмешливым взглядом Гая в упор... Тихо-тихо-тихо...
Стремительно-стремительно... Выныривая обратно к жизни и теплу, Густав начал
выдох... И вынырнул! Сделал то, на что в Собственном Мире ушла половина дня.
"Густав, ты гений. Я — гений. Так и знайте, и на будущее запомните ".
Буро имел полное преимущество. Прозевал.
— Кто? — брошен вопрос, приберегаемый напоследок.
А Густав ещё и не довыдохнул… Ещё тянется мгновение буквально и зримо… От
зелени за верандой, за окном пятистенка из сада, разбрасывающего жёлтые гроздья
пушистых цветов... Тянется сюда... Во вдохе… В своём состоянии Густав мог
отследить, кто откликается первым… Гай, насмешливо, поздравляя с гибелью:
— Дроид белый на чёрном! — выкрикнул Гай.
Симург:
— Дроид после Царя-на-Троне!..
"Троне... Троне... Троне..." Ветер дунул Там, в саду, за окном… Бросил прямо
в него гроздь, разлетевшуюся на солнечные шарики… И завершая спасительный
выдох, Густав что смог, то и выдохнул, ругательство!
— А-ча!..
Оливу он поверил: нельзя упоминать, рискованно при Буро этим словом ругаться.
Потому и вспомнил!.. Да и звучало оно в данной ситуации более чем уместно!
Ящерка ожила, прыгнула с колокола. Гай и Буро обменялись мимолётным взглядом,
без шуток, поражённые его выдержкой и удачей. Ясно увидели, как рептилия
поглощает именно это "а-ча". Гай ещё раз взглянул на Буро и легонько поднял
бровь. Он идеально выполнил условия. Мог бы упрекнуть Буро в неоправданном
промедлении. Но, в сущности, его дело. Его охота. Может быть, передумал, чужая
душа потёмки. Ошибся или предпочёл полный Оракул. Что ему, Гаю до того.
Бутон-биг-Надир выпрямился в кресле распахнутого Вирту, поднялся. Стараясь не
качнуть раньше времени, опустил раструб колокола вплотную к слоистой, текучей
пыли над входной рамой рынка и тогда уже покачнул. Оправдывая своё название,
она начала слипаться, пластилиновая пыль, когда слова из металлических недр
вылетали и капали под язычком колокола, гудели в пятистенке. Бронзовую ящерицу
Буро поймал и крепко держал в руке. Пыль разбивалась под капелью, дробилась ещё
мельче и потом мелкие кусточки начали скатываться в серебристый шарик.
Сделались пустотой внутри него. Шарик вопроса. Воплощение первого Оракула.
Потому и Оракул, что человеком не проговорённый, ничейный, незаданный вопрос.
Свежесть, бесконечная свежесть необходима в этом деле. Блестящая пелена
утратила слои, поредела. Рама очистилась. Стал виден под ней пустынный пейзаж
внизу, прибрежные отмели в тумане дроидов. Тяжёлый шарик выпал бы за пределы
Файф, не подхвати его Биг-Буро в последнюю секунду.
Густав, назад откинувшись, на руки, не следил за происходящим. Дышал. Как люди
эпохи до дроидов в любимых им и довольно редких снежных, вьюжных Впечатлениях,
располагались возле огня, так он чувствовал себя. Камином был его собственный
Огненный Круг. Ожив и согревшись, он слышал ещё вой метели, волчий вой едва не
погубивших его минут, инстинктивно старался не думать. Не двигаться.
Катая блестящий шарик на широкой, плавных очертаний ладони, до мелочной мести
не опускавшийся, Буро ждал, разглядывал как бы, не торопил. Но именно Густаву
предстояло завершить Оракул, вторую часть. Ради чего приглашён.
Малахитовое чудовище По, следуя жесту Бутон-биг-Надира, протянуло ему
миниатюрный чайник с остатками Впечатления Минта, с закупоренным носиком и
плотной крышкой. Чистый хозяин, не сам будет делать карту. Всё честно, уговор.
Густав принял молча. И впоследствии ни словом, насчёт произошедшего, они не
обменялись.
Пока же колокол затих, опустев от всех звуков поочерёдно, и через паузу
освободился до конца, пролив эхо одной тягучей фразой, пауз, интонаций
лишённой:
- Совсем... в кругу… распадаясь… над… небесном… чьего… белизна… не
увидел… должен… из памяти...
Буро подсчитывал, десять. Он не поверил своим ушам, ведь видел бег ящерки,
одиннадцатое слово: "ача"... Где оно?! Колокол затих, задумался... И
распространил по залу его угрожающее, приглушённое звучание. О, по десяти
предыдущим словам судя, ни к одному из присутствующих ача предыдущие слова не
относятся... Включая Буро, не про него этот Оракул... Лучше! Это — его
долгожданный Оракул! Именно в тот момент, когда забыл и думать, когда делал
ловушку на Файф... Первый раз, когда Дзонга не держал в уме!.. Что ж,
совершенно верно, так и работает Оракул, пустота откликается пустоте, не
допуская ошибки. Колокол источил последнее "а-ча" и опустел.
Буро сложил в уме в правильном порядке ясные, понятные до изумления и столь
неожиданные для него слова. Оракул не отвечал на вопрос, где искать его,
Дзонг-Ача. Он открыл куда большее, гораздо более важное: что, найдя его,
делать. С чем обратится, буде представится такая возможность, к непостижимому
сейчас существу. Тем самым косвенно подтвердив опасения Биг-Буро относительно
безнадёжности прямого столкновения, Дзонга не одолеть в схватке. Не суждено
опередить приглашением к ней. Но, по-видимому, до сих пор возможно обратиться к
человеческой ипостаси его существа, напомнить момент роковой ошибки. "Ошибка!..
Неужели всё так? Дзонг, куда больше общего у нас с тобой, чем я думал,
бестолковый Бедовичек..."
Бутон-биг-Надир отвлёкся от своих размышлений, заметив повисшую паузу… А
слова продолжали прокатываться в уме. Ясный и чёткий вопрос, даже сердце
сжимается, словно слышит, а не повторяет, как будто прямо сейчас с него и
требуют ответа: "В кругу небесном, чьей распадающейся белизны совсем не увидел?
Должен вспомнить Ача..." Невероятно...
Гай искоса бросил взгляд на малахитового По, пауза затягивалась чрезмерно.
Морское Чудовище наполнило и подало Биг-Буро с поклоном отдельный Сог-Цог. Буро
машинально взял, выпил, очнулся. Направился к узкому простенку, где окно и
закрытый том Вирту. Остальные последовали за ним. Из-за стекла рассеянный свет
мягко ложился на обложку. Сад ронял пушистые жёлтые соцветия. Буро нагнулся к
гигантскому тому, с короной высокой своей, бутоном загнутых, золочёных бивней,
ободом в драгоценных опалах, переливчатом блеске лунных камней, словно кланяясь
старой книге. Он забросил шарик, погрузив руку в обрез шелковистых, нереальных
листов и сказал:
— Густав… Достань его.
Отнюдь не уверенный в том, нет ли здесь очередного подвоха, Густав медлил,
оглянулся. Не вполне уловил, что от него требуется.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
