Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 44-3
Чем перекрыли, не сразу понял, но рама была засыпана, затянута пеленой. Белый,
хрустальный, ярко блестящий порошок кружился над ней, уплотняясь в слои, но и
они никуда не девались.
Ещё сюрприз... Над рамой к потолку Буро подвесил колокол, тут же хранившийся,
на Файф, показавшийся Густаву смутно знакомым. Ну, точно!.. Колокол точно с
Гала-Галло, только большой. Покачиваясь, он развернулся… И ящерка на цепочке
тут как тут!.. Биг-Буро заметил его кислую мину, усмехнулся:
- Знакомый зверёк? Полезный зверёк… Не напрягайся, Густав, эта не кусается.
Она собирает звуки. Так что, поменьше болтай! Серьёзно, после начала.
Густав кивнул.
Но сами-то они, Гай с Буро как раз-таки начали болтать всякую фигню! Бормотать
чего-то. Громче, тише. Над блистающей взвесью, склоняясь к ней немного. Их
короткие, бессмысленные фразы проделывали дорожки в ней… Проталины. Ручейками
бежали и оставляли след! Бронзовая ящерка устремлялась по нему, за ветром
дыхания... И поглощала тропинку!.. "Широкая пасть, щёки, словно бумажные
раскрываются! Ишь ты..."
В первые разы она замела или поглотила, как сказать, дорожки с едва различимой
глазу скоростью. И прежде, чем замедлились они. Обогнала. Неправильно, слишком
быстро. Гай добавил крупного порошка, Буро подтянул колокол выше и что-то
передвинул на ошейнике рептилии… От чего она закашлялась, изумив Густава в
очередной раз! Да ещё и выплюнула нечто незримое!.. Принялись настраивать
дальше… Густав вернулся к изучению картин.
Когда всё наконец был готово, Биг-Буро растянулся на полу, свесился под слоями
блистающего порошка и позвал кого-то.
Разбивая пелену, сомкнувшуюся за ним в полном порядке, на Файф взлетел юноша...
Дааа… Густав не вполне понимал, на что подписался. Юноша впечатлял, будучи
приглашен в качестве антуража, прислугой, для полноты удобства.
Оракул случается редко, редко бывает Бутон-биг-Надир на облачном рынке, в
полёте... Почему не украсить слегка. И кресло устроил себе из тома Вирту,
испорченного морской водой, полураскрытого на момент погружения. Отличное вышло
кресло, мягкое. Спинка жёсткая - из обложки. А юноша… Тёмно-малахитового
цвета кожа. Лысая совершенно, малахитовая голова... Не глянув на
присутствующих, взлетел и опустился перед Буро на одно колено. Левой руки нет.
Впервые Густав видел подобное: тело не регенерировалось и не погибло… В
правой руке поводок, разделяющийся на два, на поводках... Снова ящерицы!
Крупные, длинные, точней - высокие, стоящие на задних лапах тени-ящерицы. По
пояс человеку… «И с головами чаек?.. О, дроиды, чуждые безднам морским!..» На
ремне за плечом у малахитового чудовища висел короб. Жестяной, с узорами.
Громыхнувший, когда Буро, ласково поприветствовав его, поднял на ноги.
Все в сборе. Приглашённые Биг-Буро ради Оракула расположились вокруг
пятигранника рамы. Буро на короткой стороне, Симург на широкой перед ним. Гай и
Густав напротив друг друга на углах. Словно за столом, покрытым как скатертью
переливчатой, хрустальной взвесью. "Интересно, — подумал Густав, падает ли она
вниз, наружу рынка? И только ли тёмно-зелёные парни могут невредимыми проходить
её насквозь?"
— Как ты? — спросил Буро пришедшего, сервировавшего столики на всех четверых.
— Недолго осталось, Надир… — ответил тот, не отвлекаясь.
Низенький, круглый складной столик на одну чашку он раскрыл перед Густавом,
вплотную к раме, и тот смог разглядеть под тяжёлыми веками его тусклые глаза:
горизонтальный зрачок без радужки, без искорки, мрак. Трудно сказать, кто
страшнее, Длинноклювый с пламенной яростью кроваво-красного обода глаза или
этот, безжизненный мрак...
Показалось Густаву, что на одну чашку столик. Каковую расположили и наполнили
ящерицы-тени, таких могло поместиться на всю компанию и больше — с напёрсток
чашечки. На дне прорисован Сог-Цог. Эмаль в трещинку, терракотовая снаружи,
лазурная внутри. Густав пригубил. Остальные пили охотно. После первой он тоже.
Тонкий расчёт. Две тени вместе наполняли одну крохотную чашечку. Тень-ящерица с
головой пёстрой чайки лила из сплющенного, чечевичное зерно напоминавшего,
чайника, из раструба тонкого, вытянутого носика морской воды, несколько капель,
дыхнув на неё в процессе. Лила струйкой с высоты. Перестав, дыхнула ещё раз на
поверхность. Круги от дыхания бежали, не прекращались. Им ли благодаря,
мизерному ли количеству яда, изошедшему из клюва, но Свободные Впечатления
некоторое время не перемешивались со связным Впечатлением, налитым до краёв
тенью с головой белой чайки. Но пить надо быстро. Тогда промелькнув, кратчайшее
Впечатление, словно пойманное за хвост, возвращается под влиянием морской воды
к Огненному Кугу, распадаясь, затмевает реальность секунд на пять-дестять.
Малахитовый юноша умел составлять коктейли... Не удивительно, у кого
перенял!..
Пока уселись, пока выпили по чашечке...
Бутон-биг-Надир гладил широкий, бронзовый лоб ящерицы замершей на его плече,
бормотал что-то невнятное. Для Густава выглядело так, будто рептилия по душе
ему и только. Ан, нет. Для затравки и дабы сразу продемонстрировать, как
работает данное сочетание скрытой механики колокола с живым артефактом, Буро
предварил начало Оракула примером их взаимодействия. Тронул колокол над рамой,
не сильно кончиками пальцев ударил. Тот вытянутый, стилизованный под цветок,
раскрывшийся не до конца, издал глубокий, обширный, низко вибрирующий звон.
Дрожь его гудения отражалась стенами, полом, ощущалась в подошвах босых стоп.
Угасала? Не угасала?.. Прекратилась разом. Как чикнули ножницами по ней. Сам
звон, тягучий, обволакивающий звон продолжался... Рынок Файф пребывал в
невесомом, чистом звоне, как в пузыре. На той стороне блистающей скатерти
Густав мог наблюдать щурящегося от удовольствия Гая. Он явно слышал и
вслушивался иначе, умел различать не одни только ледяные цвета. Пузырь
непередаваемого звука лопнул так же внезапно, как прекратилось гудение.
Бронзовая ящерица ожила и с плеча Буро юркнула в колокол. Выскользнула наружу и
замерла на лепестке. На уголке, закрученном наружу. Немедленно за тем, при
следующем касании колокола, голосом вибрирующей пустоты, густым и просторным,
словами идущими от пяти стен, потолка и пола, рынок Файф обратился к новому
своему гостю, так обратился:
- Густав... - сказало пространство, а Буро улыбнулся, слушая себя. — Условия
Оракула, вот они... Я произношу вопрос. Тот, на который должны отвечать ваши
слова. Вы трое произносите их немедленно, без малейшей паузы. Любые. Без паузы.
Понятно? Ветер дыхания оставляет следы. Ящерица поглощает один из них. Одно
слово. Остальные успевают раствориться. Затем мы прослушаем их. Почти как
сейчас. Это будет вопрос и сам по себе первый Оракул. Возможно, мой. Возможно,
что и ваш. Он будет каплями падать обратно на раму, в пластилиновую пыль.
Заставит её слипнуться. Станет тем, что я опущу в Вирту, а ты Густав,
достанешь... Оракул. Иных слов никто не произносит. И не делает промежутков
между вопросом и ответом… В противном случае он становится Оракулом для меня.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
