Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 36-1
Невыносимо поёт дроид. Так красиво, не оставляя ни секунды покоя. В любом
уголке преподносит хозяину мир, где песок и ничего кроме песка. Где заносит и
не может занести одноэтажный дом в низине, шикарный и пустой, с несколькими
подъездами, с центральной залой... Песок в каждом уголке… Густав на нём и
разложил, на паркете прямо у стены, не захваченной солнцем, бумажный свиток.
Прижал его верх и низ грузиками на цепочках, вынув из рукавов куртки. И уселся
тупо смотреть… На чистый лист бумаги.
Ненависть к Гаю раздирала его. Нет, Густав не сомневался в практической
осуществимости данного совета. Готов был допустить искренность Гая в том, что
он предложил простейший, лучший вариант… Публично брошенное: "Тренируйся!.."
Он даже сознавал — это обычный стиль нелюдимого технаря, любого напутствовал бы
подобным образом... Не к чему придраться… Бешенство душило! А между тем, Гай
сделал ему большое одолжение, при расставании добавив: "В Собственном Мире,
Густав... Там пробуй. Снаружи такое занятие безопасно лишь для полных бездарей.
А облачный мир защитит тебя от твоих первых серьёзных успехов!" Гай не
отмахнулся и от вопроса, как научился сам. Правда, ответ ясности не добавил.
"От природы, - сказал он, — в один момент я увидел — где, и следом — что… А
дальше сутки выныривал!.."
Эксклюзивность темы, и та заслуживала более высокой оплаты, нежели один
артефакт, за неё даденный!..
А Густав сидел над, завернувшим вверх четыре уголка, листом и представлял на
его фоне, как становиться Гай живым артефактом по мановению его руки… На этом
самом, скрипящем песком, паркете… Красавец, белобрысый Гай — жабой на кривых
лапках, которые не держат её, жабой-кофейным-столиком, переползающей с сервизом
на спине от гостя к хозяину… Цаплей, лишённой ног, не могущей приземлиться,
носящей в клюве по кругу тяжёлую люстру над игровым столом… Когда Густав
отнимет другой мир для себя, этот сделает облачным рынком, он будет под
люстрой, под цаплей сдавать гостям рынка проклятую колоду...
"Баста! Вернулся к реальности!.." Густав выдохнул и выпрямился. "Выбираю
стратегию. Любую. Сделаю так… Одна фраза или слово. Я произношу её в уме всё
медленней и медленней. И смотрю". Не мудрствуя, они вертелись на языке,
"ледяные цвета", Густав начал повторять это словосочетание. Сперва быстро, в
разговорном темпе, пока не отпустил его нерациональный гнев. Вернулась
сосредоточенность и послушность ума полудроида. Замедлился. Рассудил так: между
словами, слогами не должно образовываться пауз разного размера. Пусть
перетекают звуки в уме без перерыва, как журчание воды...
И правильно, и не очень… Какой-то незадействованный, второй слой ума мешал
ему. Блуждал, сбивал, вторгался. Оценочный что ли?.. Слой желаний и
намерений?.. К двум выбранным словам не липло внимание. Они безразличны ему,
да. Но Густав не стал менять на другие. Так можно вечно менять… Поступил
иначе. Слушал журчанье в уме: "… ледяные цвета… ледяные… цвета...", а
слышал за ними: "… мне безразлично..." Цвета — мне. Ледяные — безразлично.
Наименования и чувства перемешались. Слова поменялись местами, отчего-то стало
удобней: "… цвета ледяные..." Да, так удобней… Надо ли говорить, что глаза
его начали закрываться?.. Густав отметил это. Поборол. Он представил себя
статуей с открытыми глазами. И остался сидеть, не позволяя взгляду блуждать ни
снаружи, ни внутри, по Впечатлениям и воспоминаниям. Он — пустотелая статуя,
сквозняки проходят в пустые глазницы...
На тот момент Густав не обратил внимания, что затих, отдалился голос дроида.
Почти перестал досаждать ему. При отсутствии признаков ожидаемых каких-то,
Густав ощущал, что на верном пути. "Да!.." — констатировал он и уставился на
бумагу. Надпись не проявилась. К тому же этим "да!.." он мгновенно испортил
достигнутое, скатился в исходную точку. Успел отметить нюанс: некоторое время
он видел... не глядя. Зал целиком, массивный стол, свет, льющийся в дом, дюны
снаружи. В высшей степени отчётливо. Как и слышал шуршащий песчинками сквозняк,
отдалённый плеск фонтана, каждую струйку фонтана… Каждую песчинку на полу...
Ещё не те успехи, из-за которых Гай советовал экспериментировать дома, но уже
кое-что...
Густав уделил не один день закреплению достигнутого.
Спустя трое суток и "цвета ледяные", и "мне безразлично", и целый мир,
подробный, смотрящий в его пустые глаза, объединились. Они тянулись, текли
неразрывно со вдохом и выдохом, замедлившись в несколько раз. "Цвета?..
Ледяные?.." Словосочетание начало нравиться ему. Пришло время следующей
ступени. Скользкой. И следующего падения к подножию.
Густав не спал. Однако плеск фонтана ощутил внезапно на руках. Ощутил
скатывающимся по голове, по плечам, до кистей рук. Так отчётливо, что
вздрогнул. Подумал, вода испортит бумагу. Глюк. Причуда сознания. Густав встал,
всё равно уж отвлёкся, спустился к нему умыться. И начал заново. "Они там есть,
- сказал он себе прежде, — линии и буквы, виньетки, наверное. Я вижу то, на что
не смотрю, комнату. Она отражается в моих глазах, в моём уме. Значит, и они
отразятся".
Достигнув прежнего результата, ощутив ещё раз холодок мнимых капель, струек
воды, но уже всей поверхностью кожи, Густав понял, что до того был
сконцентрирован больше на руках, так и вышло. Отпустил внимание, исправил
ошибку. "Я слышал - рукой! А теперь — собой. Вот, что происходит. Не знаю,
какой в этом смысл, но определённо, не фантазии, а наблюдение. Тело -
универсальный уловитель. Не обязательно слушать ушами".
Нет отдельного смысла у данного этапа. Он скрывался в следующей ступени.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
