Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 30-3
А Мурена чуть не зарыдала от разочарования:
— Изумруд!!! Это была — моя — игрушка!.. Какого чёрта?! Который раз! Проклятье дроидов на тот день, когда я решила разыскать тебя, Изумруд, какого уже дьявола?!
— Он мог ранить тебя, — спокойно ответил тот, и добавил бесхитростно. — Селена бы огорчилась.
— Ааа… Ну, раз так, раз Селена… Слушай, подруга, возрази что ли?..
Но Селена смотрела на Олива, заглянула в стеклянные глаза, потрогала лоб и отдёрнула руку. Весьма сильный яд.
— Зачем рисковать… — рассеяно проговорила она, обратилась к Изумруду. — Ухаха?
— Да, пожалуй. Так проще.
— Скорее.
— Время терпит. Сильный, но медленный яд.
Селена хлопнула ресницами с недоверчивой грустью. Изумруд вздохнул, поднял раненого, и все трое позвали драконов...
Изумруд подозревал, что загадка столь нервного отношения к существам в безысходности скрывается не только в характере Селены, но и в её прошлом. Так… Да зачем болтать?.. Мурена умела хранить тайны. Кроме неё, единственной подруги, Селена историю себя Восходящей, себя преданной, невольной, раскаявшейся хищницы в страшном сне не рассказала бы никому.
Распадающиеся тени медленного яда пришлись Ухаха в высшей степени по вкусу. Он и не привередничал отродясь. Обнюхал широким, мокрым носом раненого с головы до ног, облизал лицо, вытащил зубами те шипы, что ещё сохранили форму. Обнюхал снова. Улыбнулся… Пасть обдавала теплом, светилась… Судорога исчезла в ней, покинула тело. Олив вытянулся, расслабился, и его веки сомкнулись. Работа Ухаха закончена. Изумруд в свою очередь вылил на здоровенную, ведёрную чашу Чистой Воды забвения. Следом немного связных Впечатлений, долгих, летних, пасмурных дней и оставил спасённое, оливковое чудовище в покое. Тупое забытьё по мере упорядочения огоньков рядом с Огненным Кругом и шире, в руках и ногах, и до кончиков пальцев, сменилось глубоким сном.
Это гнездо для раненых, этот уголок в Архи-Саду служил не первый раз изгнанникам. Здесь особенно нравилось новичкам. Тем, кому не собраться с мыслями, и просто не по себе. Ну и напоровшимся на тень… Обжили уголок, обустроили. Мягкое, уютное гнездо. Шёлковый ковёр, обложенный валиками. Тонкие ветви кустарника перекидываются над ним, переплетаясь, усеянные по охристой, рыжей коре миниатюрными жёлтыми цветками. Два нижних лепестка длинные, три верхних — закрученные. Отцветая, они не теряли формы, бледнели через белый до светло-голубого и сухими опадали вниз. Амарант предположил однажды, сверившись с толстенным, рыхлым томом древнего определителя, что аромат их, возможно, целебен. Поверили охотно, как и во всё хорошее, изгнанникам хватает плохих известий. Поверили, постановили так и считать. К тому же, сухие цветки проявляли свой запах ещё сильней, их заваривать пить — удовольствие.
За Оливом присматривали. В полглаза. Нет, в целых четыре глаза! Считай, ни одного.
Очнувшись, вынырнув из томительной, тягучей и цепкой тяжести сна, Олив увидел сквозь гибкие ветки, сквозь жёлтые, разбавленные голубыми цветы, усыпанный ими же, Господина Сому. Невдалеке. К раскидистому дереву прислонясь, вытянув ноги, обнимая До-До, перед ним и собой он держал альбом или тонкую книжку. Между руками и книгой у него на груди лежала кудрявая голова и смотрела в разворот с видом умного попугая. Господин Сома то сдувал его кудряшки в сторону, то приглаживал. До-До учился читать. Не особо получалось… Судя по увиденному, можно предположить, что обоих процесс привлекал больше результата. Низкая, ровная трава полянки, кое-где колоски, метёлочки. Трава — новшество, до последнего времени на континенте была, помимо странных прибрежных цветов, только сухая, жёсткая, дикая...
Справедливости ради надо сказать, что некоторым полудроидам письменный язык даётся в самом деле с трудом. Их голоса напевны, восприятие цельно, а тут надо разделять на слога, на буквы… Не каждый, подобно Соль, имеет достаточно сообразительности и страстного желания, чтобы освоить скоропись за день. Во всяком случае, за неделю До-До и не приблизился к её рекорду!
Олив сел на ковре. Бледно-зелёной, слабой рукой погладил шёлкового тигра, ловящего жёлтую луну. Облокотился на валик и утонул в нём, мягкий очень. Не заметили. Куда там...
— Центр материка преобразился, Господин Сома… — негромко сказал он. — Я правильно определил где мы?
— Всё меняется! — Сома захлопнул альбом, кивнул, улыбнувшись. — Приветствую.
— Меняется, да… Кажется, с наивным грабителем вы имели некоторую неприязнь? Насколько помню, цену трёх похищений я назначил, а ты заплатил мне...
До-До потянулся и неохотно пересел, опережая с ответом:
— Господин Сома — человек крайностей!
— Да ну? Не был замечен. До сих, удивительных, времён мы с ним дожили благодаря иным свойствам характера… А юноша сердится на меня?
— Нет, — совершенно серьёзно ответил До-До в третьем лице про себя. — Юноше страшно подумать, что твоя, Олив, охота тогда не удалась бы, иначе обернулась...
— Хорошая новость. Количество моих врагов уже зашкаливает. Почему я здесь?
Сома вращал альбом на уголках, на подушечках пальцев, задумчиво...
— Нет, — ответил он сразу, как хищник хищнику, на подоплёку вопроса, — подвоха нет. Конкретной причины тоже. Отдыхай. Так сходу не объяснить...
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
