Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 15-3
на личной
На обыкновенный яркий апельсин в руке Господина Сомы. Крупнее, краснее, ароматнее, но в
остальном совершенно обычный, такой же, как приносимые изредка на мену
изгнанниками Архи-Сада... Те бывали хотя бы со Впечатлениями иногда, а так
фигня полная, сладкая водичка. Этот с особенным Впечатлением?..
- Господин Сома, - решил он озвучить своё недоумение, пока старые друзья не
погрузились обратно в дебри воспоминаний, - я ещё готов допустить, что в
облачном рынке Гала-Галло нету плодов. Готов допустить, что, по загадочной
причине, в него принимают лишь тех, кто жить не может без апельсинов и, как
Олив сказал, груш. Но в тебе я не замечал страсти к фруктам...
Олив и Сома весело рассмеялись, переглянувшись… Ровесники. По сравнению с
ними Густав совсем юнец.
- Это не апельсин, Густав! — проговорил Олив, смеясь. — Продолжим путешествие в
историю живых артефактов! Мы с Господином Сомой застали сражения из-за них,
утраты Чёрных Драконов, миров и жизней… Это — Улей. Они были разные. Этот -
традиционный. Самый лучший, на мой вкус… Взгляд, на мой взгляд!.. И тот, кто
создал его, молодец. Апельсин, он не раскроется сейчас. Не раскроется и завтра.
Но, когда надо, когда время придёт, он раскроется, Густав. Прежде, чем отдашь,
ты должен разок увидеть это, хоть раз.
Тогда Густав услышал, а затем, последовав совету, в Собственном Мире и увидел в
действии Улей, поразительный живой артефакт.
Дважды в течении сезона он начинал раскрываться, по-разному. В первом случае
спиралью, словно кто-то срезал с него, не отрывая ножа, толстую оранжевую
цедру. Пока она не падала вниз серпантином. Следующий раз он раскрывался
многими узкими лепестками и оставался лежать на них. Он, то есть, восковой, не
утерявший аромата шар, обретший медовые нотки в своём аромате. Составленный из
шестигранников, сот. И это лишь оболочка, сам артефакт внутри. Удивительный
множественностью своей - улей. Первыми из сот появлялись не пчёлы, собственно
не пчёлы и населяли его, а толстые шмели. Первыми - цветы. Лавандовые,
сиреневые лилии, прекрасно контрастировавшие с золотыми мохнатыми шмелями и
светло-жёлтой пыльцой венчика тычинок. Пыльцой, для цепких лапок и круглых
боков. Лилии разлетались, росли, раскрывались, оседали на любых поверхностях,
не образуя стеблей, превращая любой мир в цветущий сад. Следом за ними, гудя,
вылетал первый шмель… Когда облетит все лилии до единой, первая превратится в
точно такого шмеля. И так далее. Когда число их сравняется, гудящие, золотые,
измазанные благоуханной пыльцой, шмели начнут возвращаться в улей… После,
равное прошедшему, время он будет стоять закрытым. И всё сначала. Вне
Собственных Миров цветы разлетались беспредельно, докуда могли. Но шмели всегда
находили их и всегда возвращались. Не будучи пойманными, конечно. Такой
артефакт украсит любой облачный мир, не трудно понять Господина Сому!
- Ну и что? - удивился Густав. — Ты решил изменить тактику, Олив? Галло так
проникнутся его красотой, что пойдут на честный обмен?
- Сома, — Олив повернулся к нему, сверкнул насмешливо глазами из-под чёлки, — а
не перехвалил ли ты своего про-отеже? Не приукрасил ли его рекомендацию?
Густав!.. Думай: закрытый клуб... Лёгкий... Облачный... Но — рынок! Рынки
невозможно совсем закрыть... Шантаж, Густав! Сколько пчёлок там? И все
устремятся к земле. И все — вернуться обратно… Сколько охотников на Белых
Драконах верхом устремятся за ними в поисках самого улья? К их маленькому
клубу, к их тихой пристани Гала-Галло… К той, куда ты полетишь, но не откуда,
чтобы твой дракон не запомнил путь!
- Олив! Моё восхищение! - Густав щёлкнул пальцами. — Как просто! Всё, что я
должен сделать, очутившись внутри, торговую пирамидку. И я один, я один на всём
белом свете могу её убрать! Они отдадут мне за это, что угодно!
- Я тоже так думаю, - кивнул Олив. — А не упустил ты из виду момент, что
пирамидка сама тает, если умер поставивший её?.. Да-да, они чистые хозяева,
толчка в спину ты можешь не опасаться. А ловушки, я повторяюсь?.. А яд?.. А
снаружи?.. Не советую тебе с оставленной пирамидки бежать, они озвереют. У
галло много всяких знакомств… Хорошо если после аферы и примирение состоится
там же, сразу.
— Я сделаю это!
- Уверен. Надеюсь, тебя не обидел мой сарказм? Ты очень молод, Густав.
Естественно, со многими штучками не знаком, не во всяком старье разбирался. Как
оно, для чего...
— Я никогда не обижаюсь, Олив.
— Плохо...
Густав вскинул глаза на него. Господин Сома, кивнув, рассмеялся. Ароматный,
неожиданно тяжёлый апельсин лёг Густаву в ладонь.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
