Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 123-3. Окончание

Да и сам силуэт в этом костюме,  падающий  сверху,  не  позволял  порой различить человеческого облика.
Минимальный, короче, контакт.
Таким  Биг-Фазан и был разбойником. Да ещё и лично невообразимо стремительным. А
после,  в  условленных  не разбойничьих боях, это уже не контакт вовсе, игрушки.
Так, акробатика, беготня. Снова не борьба. Не змеиная борьба. Не бой-кобры.
В  итоге,  то  чувство,  которое,  вне  сомнения, узнал бы Буро, которое снова и
снова  приводит  на  правое  крыло  определённый тип бойцов, приводит лишь к тем
шатрам,  где  ставят на жизнь и смерть, не иначе, оказалось совершенно незнакомо
ему. Хищник и разбойник был невинен в этом смысле. И тут...


Небесный  борец,  Биг-Фазан  давно  уже  обосновался на земле, однако та встреча
настигла его снова в небе.
Парень  незнаком.  Соответственно  и  причина  осталась  невыясненной, гонор или
месть,  Карат  мог  только догадываться. Шатровую серию парень смотрел зрителем,
не  вышел  против него. Побрезговал публичностью? Значит, всё-таки мстит. Догнал
в небе.
Достойный  противник.  Парень  оказался  виртуозен  с  длинными, экстра-длинными
цепочками.   Круглого   плетения   и   якорного,  несколько,  подготовился.  Ещё
обнаружился  короткий  хлыст,  "репей".  Оружие  не  для  каждого, смысл его - в
крючках,  зацепить  одежду  или  свои  же  крючки,  обвив  руку,  горло короткой
удавкой.  Отменный  гонщик.  И  скоростной  и  на  виражах,  как  развлекаются с
волнами.  Карат затем пожалел о парне лично, интересный, раз в сто лет встретишь
ровню  себе,  могли  подружиться.  Но  -  ни  имени, ни претензии, ни объявленья
войны.
Они  влетели  под  ливень, ещё порознь, ещё случайные попутчики по направленью к
Рулетки.
Карат,  не  ожидая  нападения,  вообще отвыкнув, чтоб кто-то задирал его, скинул
костюм,  надоевший и пыльный, выбросил. Остался, как вир, как небесные бродяжки,
что  не  любят  задержавшихся,  высыхающих  с  одеждой  Впечатлений,  мчатся под
следующую  тучу,  о  прошлой  позабыв,  в  одной  набедренной  повязке. Перчатки
оставил, иначе не знать бы Карата Техно Рынку...
Длинные  цепочки  парня  заканчивались  грузиками  с  острыми  гранями.  К  тому
моменту,  когда  сумел  отнять  первую,  Карат выглядел покруче, чем завсегдатаи
Ноу! Предплечья исполосованы, дырка в голове, бровь рассечена.
Когда,  сбитый,  под  брюхом  драконьим  болтался,  за  гриву держась, бич-репей
разукрасил  его торс широкими, блистающими от огоньков дроидов атласными лентами
содранной  кожи.  Будто  он  нарядился для Мелоди. Издали так и казалось, сквозь
частый, косой ливень.
"Кстати,  - успел отметить он, проявив в такой неподходящий момент научный склад
ума,  когда  больно  вдохнуть стало от порванной кожи, - круговая, поверхностная
рана  работает  как  удавка...  Не знал". Отметил за долю секунды, как быстр ум,
как  тонок  и  независим  от оценочного, от боли, от суеты... Это поможет ему на
Техно  в  различенье  оттенков.  Даст  веры  в  себя  на  ступени, где срезается
большинство,  где  требуется  не  в сравненье, а по-отдельности узнавать единицы
оттенков,  символы  веществ,  их свойств и величин. Разделять оттенки в уме, на,
собственно,  природу  вещества,  акцентированное  свойство и насыщенность... Что
представляется невозможным в их тонкости...
После. А теперь…
Или  он  переламывает  ход боя, или - под волны моря. И не факт, что в сознании.
Цепочка,  отнятая  им,  прорезавшая и перчатку, и руку, решила дело. Кроме того,
ею  он  подтянул  противника.  Чтобы  сбросить.  Столкнул.  Дракон поймал, но он
пикировал  следом, и они остались вплотную. Карат нормально - верхом и наготове.
Обычный приём для небесного борца.
Смог  вырвать  бич,  руку заломив. Отомстил, не без этого, и отшвырнул. Случайно
выбросив и цепочку.
Потому,  столкнув  вторично,  бросился  в  вирский  захват.  Не удавкой, руками.
Элементарный,  прямой. Да, как в боях-кобр часто бывает, вокруг торса, Огненного
Круга. На силу, на выносливость. Кто крепче оказался, тот и выжил.
Сначала  в  полёте…  Затем  на  земле  под  дождём,  дракон  Карата  вынес их на
континент…  В  размытой  охристой  глине…  В  сплошных ранах и огоньках дроидов…
Израненный, как на Ноу, обезумевший, как ача.
Оба напрочь израненные.
Бой-кобры,  единый  клубок  гнева,  азарта,  потоков  дождя, связных Впечатлений
ливня  и  влаги  чужого  тела, горячего, мокрого, сильного в регенерации, вкус и
жар,  пробивающийся  сквозь  раны, и кожу, и влагу... Бросок, кувырок, судорога,
Карат  мощней...  Плюс  исходная  жажда,  он для того и поднялся, прежде Рулетки
тучу  найти, попить... Но та жажда давно кончилась. Та потонула в этой. Амфибия,
натуральный  ача,  не ведающий, что творит, не знающий этого слова, он впитывал,
как  сок  из  плода,  как  брызнувшую, текущую мякоть, последние секунды чьей-то
жизни,  безымянной,  бессловесной  до  конца.  Как  и  сам  он  остался до конца
безмолвным,  жадным, задыхающимся зверем. Скорей туча остановила бы струи дождя,
скорей  потрескавшаяся,  размытая  земля  перестала  их  впитывать,  чем  он  бы
остановился...
Но не все таковы, как Симург.
Дождь  давно  прекратился,  а  Карат всё смотрел туда, где пропал Огненный Круг.
Охваченный  диким стыдом и непритворным раскаяньем. Отвращением к себе настолько
же сильным, как прекратившееся исступление. Сильней.
"Никогда  больше!  Никогда!..  Я не демон! Я не хочу, что это было?.. А если оно
нахлынет  снова?..  Дроиды  светлые,  где  вы  всегда, когда вы нужны?! Никогда,
клянусь, никогда! Не знаю чем, клянусь!.."
Карату  достало рассудительности для бегства. Не стал проверять свою выдержку на
правом  крыле.  Требовалось  срочно засунуть куда-то голову. Рынок Техно подошёл
идеально.  Надёжно, на годы вперёд увлёк. Скрыл. И ничем не напоминал предыдущую
жизнь. Борцовское прошлое казалось свирепым ребячеством...


Туман  стеной  стоял, плыл в проёме откинутого полога. Глухой по земле, слоистый
наверху.  В  сумрачной  глубине,  на  помосте, на пирамидке свивались призрачные
тела,  блестящие  от  масла  и  пота.  Шаман, усмехаясь, оборачивался к нему, на
чью-то  спину  встав смуглым коленом. Ухмылялся, но страдание проступало в лице,
проступали черты того парня... Страдание, а затем небесная отрешённость...
Кожа  горела,  жар  пробегал  по  ней  электрическими  уколами,  мышцы  ныли  от
предвкушения.  Пурпурный  Лал  раскачивался.  "Да?  Нет?..  Да?  Нет?.. Да? Один
разок, да?.."
Красные блики в зрачках Карата вспыхивали и мерцали.
 

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Последний полет ворона