1W

Чистый хозяин Собственного Мира. Роман. Глава 121-3

9 апреля 2015 - Женя Стрелец
article4274.jpg

Луч  Юлы  пробежал  вверх,  вдоль  тела,  чтобы  открыть дроида новым орбитам, и выпустить,   излучившись   наружу   из   "карусели",  как  по  мостику...  Дроид
вытягивался  вместе с лучом, орбиты, став эллиптическими до предела, разрушались
на  миг...  В  это  время  как  форма  он  тоже поднимал руки, становился лучом,
продолжением  Юлы. Миг вмешательства Гелиотропа и окончательной завязки на общее
поле  Юлы,  отсечение связи с заканчивающим существование общедроидским центром.
Вместо этого...
Автономный   дроид   усмехнулся   лучу,  отвергнутому  и  пропущенному,  раскрыл
навстречу  Гелиотропу  все  четыре  руки  и,  осклабившись, изрыгнул: "Братишка,
автономный!..  Познакомиться  пришёл!.. Не устал ты тут?.. Не подменить тебя?.."
Гелиотроп  захохотал,  наверное,  впервые  за последний, безумный год, и раскрыл
ему объятья! "Думал один останешься?.." - "Уже не знал, что и думать!.."
В  итоге,  не  два  братика,  больше  автономных  осталось в дроидской сфере. Из
последних  сотен,  не  пришедших,  десятки  так  и  не  объявились.  Остались на
периферии,  что и правильно. А Гелиотроп с Августейшим заключили крепкий, как те
братские объятия, союз.


Внешне...
Та,  исходная  форма,  как  и  эта,  тронная, не моложава. Средних лет человек в
рабочем,  брезентовом фартуке. Даже не так... Не человек, дроид, сработанный под
человека.  Кроме фартука одежды на нём нет. Кожа с металлическим отливом. Лысый,
высокий,  сухой,  крепкий.  Множество карманов фартука, инструментов, крепящихся
изнутри  и  сверху,  на  петлях,  на  лямках  составляют  его  атрибутику.  И не
декоративную,  а  часть  дроида, те самые "малые, поверхностные орбиты", подобие
орбит,  из  которых  Дзонг  состоял  целиком.  Молотки,  клещи,  щипцы, провода,
ножницы  по  железу... Ножики. И ещё ножичек... Чтобы внушительней. Четыре руки,
одна  в  льняной, всегда чистой перчатке без пальцев. Четыре ноги, человеческие,
но  повыше  и  помощней. Не кентавр, не сатир, что-то среднее. Не человеческая у
них  стопа, как если бы над копытом находились ещё пальцы с крепкими, изогнутыми
когтями,  при  беге поднимавшиеся вверх, отталкивающиеся, цепляющиеся, если надо
не  хуже  пальцев  руки.  Те самые плечи, способные держать континент. Тот самый
изгиб  брови  к  широкой  переносице. Он всегда был шутник, юморист. Предпочитал
выискиванию  слабых  мест  Мастера,  пугнуть  оператора  за монитором, и бить по
сильным, требующим контроля, но оставшимся без него.
Продуманный  до  штриха.  Сторож  имел  в  полном обличье ещё стрекозиные, узкие
крылья. Режущие.
Он  состоял  из  ледяных "цветов-дискрет". И Густав видел это. "Дискреты" - ножи
среди  цветов.  Из  такого  материала  был  нож  у Джокера в руке. Зрению они не
опасны.  Воспринимаются, как разбивающиеся непрерывно, до бесконечности на узкие
полосы,  лучи.  В случае Августейшего, цветом морской волны разбивалась сталь, в
фартуке  -  серое  серым,  неприятно,  трудно  смотреть,  инструменты  же  долго
перечислять.  Зрачки  и  радужки  не  дискрет,  и не ледяные. Обычные, спокойные
глаза превосходного механизма, чуждого самодовольству.


Время разговоров закончилось.
Августейший  лихо  щёлкнул  пальцами  трёх рук, а рука в перчатке выпустила меч.
Взрывающийся  белый  -  дискрет  -  текучим  белым. Первая раса уравновешенная в
холоде, жуть, ни у кого такого не было. И у него не было! На досуге сковал.
Доминго  выдохнул  и  промолчал,  а  то  Густав  имел бы шанс удостоверится, что
дроиды  в  самом  деле умеют ругаться одними цифрами. Превосходный меч. Но плохо
не  это,  Доминго,  плохо  то,  что  по  руке  он лишь автономному дроиду. Можно
подумать,  атрибут  прибавляет что к разнице между ними! Но позавидовал. Главный
трон  долго имел тяготение к откату на следующую ступень. Когда-то из человека в
дроиды,  после  из высших в автономные... Индиго положил предел этому тяготению,
развернул  на  сто восемьдесят градусов, к человеческому обратно, и бесповоротно
уже.
Вперёд  и  назад  меч  раскатывался  до  внешней  орбиты  дроида, то есть в рост
Августейшего.  В  сторону  отведённый - укорачивался до размеров кинжала, сверху
вниз - собирался в перчатку.
Владыка  Там, сидя на белой глыбе Тропоса, опустил руки и дроид его трона вложил
два  одинаковых  коротких  меча  гладиуса,  "гладиолуса",  золотые, с блестящими
сферами наверший.
"Хан,   ты?..  -  щурился  Густав  на  пламенного  солнечного  дроида,  золотого
всадника,  на  вознесённом белом хребте облачного дракона. - Марик, ты?.. Южный,
пыль.  Лужи  от  теней  липкие.  Ночи  в  уголку  за  ширмами, у Буро в шатре...
Хищники, рыночная пыль... Зачем, Хан, тебе всё это было надо?"
Вот  ещё  одна причина дроидам избегать людей. Не путались бы, сравнивая. Дроиды
смотрят на суть. Люди, во все времена, на внешнее. С лица воду пьют.
Хан-Марик  вращал  мечи,  пускал  в  бессолнечный,  ирисовый сад, в глаза Чёрным
Драконам  быстрые  солнечные  зайчики...  Мурлыкал  песенку  Феникса,  и похищал
Густава жёлтым взглядом, последним, последним теплом.


Доминго и владыка Сад поднялись со своих тронов, сигнализируя о начале.
Августейший  и  владыка  Там  простёрли  оружие  друг к другу. Мечи сошлись. Три
острия  в одной точке... И турнирная площадь немедленно распространилась из неё.
Для них и для всех, кто видел.


Соперник  и ездовой дроид соперника достойны куда более обстоятельного рассказа.
Тогда  как  сам  бой не длился и десяти минут. Не из-за количества атак, отнюдь.
Сшибались.  Стратегии  выбрали  сразу.  Перебрали  ключевые  позиции.  Изменили.
Пожалели об этом. Всё успели...
Переводчики  дали  возможность публике видеть его в деталях, обстоятельно, иначе
-  краткий вихрь и финал. А сквозь них, вставших первыми рядами, и люди и дроиды
видели  площадь  медленно,  как  в  цветах  ледяных,  как  сквозь звёздное небо.
Черничное, фиолетовое, ведь это переводчики Владыки Сад.
И вот, что именно они видели...
Сама  турнирная площадь... Густав поклялся бы, что бывал тут прежде. Дело в чем,
она  напомнила  Южный  без  рядов, или Центральный на большом празднике. Пыль...
Дроидской   сферы?..  На  противоположных  сторонах  -  рамы,  въездные  ворота.
Трибуны. Одна высокая, Августейшего. Она, понятно, пустовала.
Противники резко остановились, едва вылетев из ворот. Застыли.
На  вираже  и  ускорении  стрекозиные  крылья Августейшего с воем резали воздух.
 

Похожие статьи:

РассказыОбычное дело

РассказыПортрет (Часть 2)

РассказыПотухший костер

РассказыПоследний полет ворона

РассказыПортрет (Часть 1)

Рейтинг: 0 Голосов: 0 768 просмотров
Нравится
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий