***
Маленький веселый ручеек родился где-то в высоко в горах с заснеженными вершинами. Огромные, могучие, вблизи подавляющие своим величием, а издалека – восхищающие и прекрасные, — они дарили ручейку прозрачные ледниковые воды, которые потом, у подножия, смешивались с талыми струйками снега так, что цвет ручейка менялся – от снежно-голубого до мутно-серого. Но, пробежав по альпийским лугам и выпив росы из склонявшихся к воде колокольчиков и ромашек, ручеек снова становился чистым, голубым и, позванивая мелкими камушками на перекатах, спускался в темный старый лес.
Лес был действительно старый. Очень старый. Может быть, старше окрестных холмов и даже далеких гор. По крайней мере, именно об этом перешептывались корявые, замшелые деревья холодными осенними ночами. Они говорили, что помнят те времена, когда вокруг были только равнины с высокими травами и ярко-алыми маками, а никаких гор не было и в помине.
Ручеек не особенно верил деревьям, наверное, просто потому, что и не вслушивался в их старческое ворчание, пробегая под темными кронами, заслонявшими солнышко даже в полдень; меж берегов, усыпанных опавшими за много лет листьями; вдоль тропинки, заваленной сгнившими сучьями. Вниз, вниз – к просторной светлой полянке, где, на берегу глубокого озера с темно-синей, почти черной водой, стояла старая мельница.
***
Мельница заглянула в воды озера и убедилась, что, несмотря на прошедшие десятилетия, выглядит она по-прежнему загадочно и таинственно.
Покрытая когда-то ярко-красной черепицей крыша местами прохудилась, зато теперь ее украшали живописные поросли травы, а сбоку – на самом карнизе – примостилась молоденькая березка. Стены кое-где покосились, а сквозь лишенные стекол окошки влетали и вылетали ласточки, устроившие гнездо под стрехой. Внутри мельницы на полу валялись тяжеленные каменные жернова, а через них пробивались колокольчики и иван-да-марьи. Старое колесо, к которому вели от двери полуразрушенные мостки, давно уже не крутилось, потому что ось проржавела, а некоторые лопасти выпали: зато при ветерке или сильном течении во время таяния снегов в горах колесо слегка поскрипывало, распугивая присевших отдохнуть пичужек.
Мельнице не очень нравилось, когда приходил сезон дождей и холодов. В это время сквозь прорехи в крыше наметало снега, становилось холодно и неуютно. Зато сейчас – теплым летним утром – деревья склоняли зеленые кроны над коньком, и мельница довольно щурилась глазами-окошками, радуясь теплу и солнышку, прогревавшему старые деревянные стены, заглядывавшему в большую комнату и ласково гладившему позеленевшие, замшелые камни лесенки, ведущей внутрь.
***
Команда юных скаутов дисциплинированно выстроилась перед ступеньками мельницы, внимательно слушая молоденькую вожатую.
— Вы все, конечно, понимаете, что это всего лишь легенда. Но в старые времена невежественные крестьяне считали мельников друзьями черта, колдунами. И про мельницы и их хозяев рассказывали страшные истории. Про владельца этого архитектурного памятника тоже рассказывают легенды.
Говорят, что была у мельника дочь – прекрасная и гордая девушка. Красота ее сияла ярче солнышка погожим днем, сильнее, чем звезды летней ночью. И многие парни из соседских деревень были влюблены в дочку мельника. Но всех отвергала она, потому что считала простых крестьян недостойными. И мечтала о том, что однажды проедет мимо мельницы прекрасный принц или рыцарь, увидит ее, влюбится с первого взгляда и женится на ней. Конечно, сейчас мы можем только посмеяться над такими социальными амбициями простой крестьянки, но в те далекие времена единственное чувство, которые влюбленные парни испытывали по этому поводу – зависть. Ведь эта девушка так прекрасна, что принц или рыцарь, разумеется, влюбится в нее. И тогда дочка мельника не достанется никому из них.
И вот однажды, темной ночью, когда мельник уехал в город, собрались крестьяне все вместе и, пробравшись в дом, схватили девушку и утопили ее в пруду. Так дочка мельника превратилась в русалку. Говорят, что каждое полнолуние, когда было совершено это преступление, выходит красавица на берег и поет песни, грустнее и печальнее которых не было на свете. И каждый молодой мужчина, услышав голос утопленницы, сворачивает с пути и спешит сюда, на берег озера, где красотка заманивает его в омут.
Красивая легенда, правда, ребята? А теперь, кто скажет мне: какое еще мифологическое существо своим пением завлекает странников? Ну давай ты, Джек…
***
Экскурсанты, позевывающие и норовившие разбрестись по полянке, с трудом были собраны в некое подобие группы почтенной дамой, выполнявшей обязанности администратора несознательных туристов и, по совместительству, экскурсовода.
— Итак, перед нами классическая крестьянская водяная мельница XVI века. Как я уже говорила вам в автобусе, с этим типом чисто функциональных строений связано много легенд и преданий. В частности, конкретно про эту мельницу рассказывают, что хозяином ее был мельник – колдун, умевший обращаться в ворона и друживший с нечистой силой. И была у мельника дочь – юная и прекрасная девушка, которая не одобряла занятий отца магией и мечтала о самой обычной жизни: замужестве, детишках. И однажды мельник, потерявший надежды передать дочери свои колдовские навыки – а, как вы, наверное, знаете, колдун не может умереть, если не поделится всем, что знает, с учеником… Так вот, мельник, рассерженный упрямством дочки, околдовал ее, превратив в русалку. А крестьянского парня, в которого была влюблена девушка, в волка. И теперь только в полнолуние могут влюбленные встретиться: волк приходит на берег, русалка выбирается на камни – вон на те, что в середине озера, — и до самого рассвета они сидят друг напротив друга и смотрят с тоской и печалью, разделенные водной гладью.
***
Тонкий серпик месяца, с трудом пробираясь сквозь куда-то спешащие тучи, еле-еле озарял черную гладь озера, старую, полуразрушенную мельницу и темные, сонно шепчущие деревья.
Откуда-то из глубины леса на мельничное колесо спланировал огромный черный ворон. Он похлопал крыльями и, усевшись поудобнее, громко каркнул.
Из глубоких вод вынырнула прелестная девушка. Подтянувшись на руках, красотка выбралась на мостки и, спустив в воду отливающий зеленовато-лунным светом хвост, принялась расчесывать мокрые золотистые локоны.
Вскоре к парочке присоединился огромный волк серебристо-серого цвета, державший в пасти большую и, судя по виду, тяжелую торбу.
— Хорошо вам, друзья, — нежным голоском произнесла русалка, пряча в сумочку гребень. – Живете себе в лесу, ничего не слышите. А я опять не выспалась: таких идиотских историй про нас троих наслушалась.
— Да не переживай ты так, — махнул хвостом волк. – Давайте лучше посидим, в картишки перекинемся. А чтобы веселее было, я вот коньяка принес, — волк указал передней лапой на торбу. – Там еще шашлычки свежие и груши – специально для тебя, красота ты наша.
Русалка вздохнула и капризно надула губки.
Ворон уселся к ней на плечо, погладил крылом по кудрям.
— Да не слушай ты их, доча. Это же люди – только и умеют, что сказки всякие придумывать.
Похожие статьи:
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Последний полет ворона
Рассказы → Портрет (Часть 1)
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Потухший костер
В общем, картинки были из двух разных сказок))) Но за ручеёк и мельницу - спасибо! А можно что-нибудь прямо про саму мельницу послушать? 
) киваю: "Ага-типа"
Негоже раздразнивать читателя, а потом сбегать, прикинувшись тучкой над Эверестом! 
