Сновидящие. Часть 2.

Дождавшись для верности двух часов ночи, я подошёл к двери.

— Кирилл!

Стоящий по ту сторону явно вздрогнул. Я ведь не должен был знать его имени, хотя…

— Чего? – грубовато спросил молодой голос.

— Нина тебя не бросала. Приворожили её. Бывший парень к ведьме ходил. – Сам себе хмыкнув от собственной изобретательности, я вдруг испугался, что переборщил: ну, не девчонка ж, в конце концов, этот пацан, чтобы верить в такую чушь. Тишина за дверью уверила меня, что надо было выбрать вариант посерьёзнее.

— Кирилл!

— Ну? – вопрос прозвучал как-то испуганно и жалко, и это вдохновляло. Значит, где-то в глубине души поверил.

— Я могу снять приворот. Завтра же вернётся к тебе сама, прощения просить будет. Заодно старый бинокль твоего отца, что ты потерял на прошлой неделе, найду.

— Тебе-то это зачем? – боязливо спросил парень. – Выпустить не могу! Убьют…

— В курсе. Я и не прошу.

— Тогда что надо?

— Да просто не могу смотреть на черные вибрации твоей ауры, — чувствуя, что меня опять заносит, на ходу сочинял я. – Они отвлекают меня от медитации.

— И… что нужно, чтобы снять приворот? И найти бинокль?

— Заклинание. И …одна капля твоей крови.

— Зарезать меня вздумал… — зашипел было парень, но я его прервал возмущенным возгласом:

— Дурак! Я же сказал: одна капля. Сам булавкой ткнёшь палец, капнешь на пол, где я уже начертил заговорённый круг – и всё. Я к тебе не подойду, и давать мне нож и тому подобные греховные вещи не обязательно. Нам их в руки и брать-то нельзя, а то сила исчезнет.

Парень за дверью переминался с ноги на ногу: открывать дверь ему явно не разрешалось. А, с другой стороны, это у него оружие, а не у меня.

— Ну, как знаешь. – Я нарочито громко протопал к дивану и плюхнулся на него. – За мои сеансы обычно платят сотни тысяч, тут безвозмездно хотел помочь, но, видно, зря…

— Ладно, я согласен! – поспешно закричал этот мальчишка, и дверь открылась.

Входили они все, конечно, так, что стукнуть по голове неожиданно не получится: как-никак профессионалы. Даже этот Кирилл, которому на вид больше двадцати ну точно не дашь. Я на это и не рассчитывал, моя цель была его расслабить.

Честно говоря, я не думал, что это будет так долго и нудно: почти час мне пришлось читать заунывным голосом все стихи на итальянском, что я знал. Наконец, он устало опустился на пол, продолжая, впрочем, держать в руках автомат. Поскольку я уже объявил, что приворот снят, а бинокль стащил некий Виктор с чёрными волосами, то предложил ему погадать по руке на будущее. К счастью, парень достаточно уже расслабился и доверился моему профессионализму. Да и скучно ему было, конечно, дежурить за дверью. Так что когда я попросил его левую руку, он, не моргнув, протянул её, почти уже не следя за оружием. …И тут же полетел на пол, будучи вырублен ударом в висок.

Захватив автомат, я побежал налево по коридорам. Ступеньки, повороты… какое же огромное, оказывается, здание. А вот и дверь с датчиком.

— Ну, Ник, не ошибись… — подбодрив сам себя, я быстро набрал цифры и, глубоко вдохнув, нажал большую красную кнопку.

Сработало! По-прежнему в тишине, дверь открылась, и я был свободен.

Следующий месяц я мотался по всей России на междугородних автобусах, нигде не останавливаясь дольше, чем на пару суток. Благодаря Диме в ОС я всегда знал, где они дальше будут меня искать, и был начеку.

Родителям я, рискуя быть найденным, по телефону сообщил, что у меня длительная командировка, а Ромке – что по личным делам срочно уезжаю и попросил походатайствовать перед начальством, чтоб дали бессрочный отпуск за свой счёт, ну или хотя бы увольняли не по плохой статье. А, впрочем, о работе я в этот момент волновался меньше всего. Из-за этих звонков мне пришлось буквально молниеносно сорваться с места, но дело того стоило.

Вообще жизнь превратилась в ещё большее подобие сна, чем раньше. Днём – сплошные бега, а ночью – настоящая жизнь, вместе с Кальфин.

— Давай заглянем к Ромке? – однажды предложил ей я. – Познакомлю с моим лучшим другом!

— Лучший друг, а ты ни разу к нему раньше не заглядывал? – удивилась она.

— Ну! Раньше я его и так видел по сто раз на день.

Я вдруг понял, что скучаю по нему, и по родителям, и по дому… Дольше, чем на пару недель, я раньше не уезжал.

Начертив в воздухе дверь, я шагнул, держа за руку Кальфин.

Другу явно снился эротический сон. Даже стыдно было как-то его прерывать, но я это сделал:

— Ромыч!

— Ник! – он подскочил с кровати, отрываясь от девушки. – Где тебя черти носят? Твоя мать сказала, что ты в командировке, я решил пока её не разубеждать, но собирался завтра в полицию…

— О, нет… — вовремя я решил заглянуть, однако… Только этого мне и не хватало. Для полного счастья. – Ромыч… — я пристально смотрел ему в глаза, стараясь внушить эту мысль, — у меня всё в порядке. Ясно? Не надо никакой полиции!

— Бесполезно, Ник, — сказала стоящая рядом Кальфин. – Ты же знаешь, он всё забудет… Разве что… если не проснётся сейчас, ведь последний сон человек помнит. …Впрочем, и тогда он будет думать, что это был просто сон.

— Ладно, попробуем. Выхода всё равно нет. Звонить ему мне сейчас слишком опасно. – И, взяв друга за плечи, я начал ему объяснять: — Ромка, мы с тобой сейчас находимся в особом мире, это не сон и не явь. Я могу здесь путешествовать, где захочу, и одна банда гонится за мной. Поэтому ни-в-коем-случае-нельзя-звонить-в-полицию-или-ещё-куда! Проблему не решат, зато добавят кучу новых! Понял?

Он послушно кивнул. Вообще здесь все были странно понятливыми, словно любая проблема в этом мире была настолько проста и прозрачна, что решить её ничего не стоило. Я вздохнул: лишь бы наяву он так же всё понимал. Затем я его слегка встряхнул:

— А теперь просыпайся! Просто осознай, что хочешь проснуться, почувствуй своё тело – и окажешься в своей постели.

Ромыч на секунду моргнул, уставившись на меня, и …исчез.

— Надеюсь, получилось… — вздохнул я. – Чёрт, рука затекла… Сейчас опять вытянет не вовремя меня… Ещё ж Диму надо проведать, у меня только на завтра есть график переездов… — я судорожно начал трогать мебель в комнате и скользить взглядом по всему вокруг. Но любые яркие ощущения физического тела, в том числе банально неудобная поза, сразу вытягивали.

— Продолжай трогать! Делай это быстрее! Держись! – кричала Кальфин.

Ох, нет. Не вышло. Ещё не двигаясь и не открывая глаз, я понял, что всплыл. Рука ныла. Надо ж было заснуть в такой дурацкой позе! С завтрашнего дня сплю только на спине, вытянувшись оловянным солдатиком.

В первые пять секунд, пока тело и мозг ещё расслаблены, можно было вернуться, и я судорожно схватился удлинившейся до невероятных размеров рукой до стоявшего в комнате комода: благо, картинка комнаты ещё стояла перед глазами. Всеми силами я старался притянуть её к себе, и в результате – ура! – оказался обратно там. Не всегда, но срабатывает.

Кальфин подбежала ко мне, обняв:

— Я испугалась. – И тут же отстранилась с серьёзным лицом: — Давай скорее к твоему Диме!

Дима, как обычно, сидел в песочнице со своим зайцем. И что ему постоянно снится один и тот же сон? Можно как-нибудь спросить, но не сейчас: рука ноет и грозится вот-вот вытянуть, надо спешить.

— Эй, Димон! Бросай своего зайца и быстро говори, куда мне дальше от вас бежать, — скомандовал я, едва появившись.

— До десяти утра тебе надо уехать, лучше всего в Казань, туда мы пока что точно не сунемся, — послушно затараторил он, — потом до пятницы надо куда-нибудь в Екатеринбург, потом…

Голос утихал, точно в тумане. Вытягивало меня нещадно. Я старался изо всех сил, но, в конце концов, сдался.

— Чёрт! – выругался я, уставившись в потолок дешёвой привокзальной гостиницы. Есть план до пятницы, а потом… Надо обязательно ещё раз в ближайшие две ночи попасть в ОС! Вопрос жизни и смерти. Ну, или, во всяком случае, свободы.

Но, как часто это бывает, если насильно хочешь вызвать у себя какое-то состояние, то в результате получаешь что угодно, только не его. В общем, то я хронически не мог заснуть, взбудораженный отсутствием информации, то спал как убитый без сновидений, то видел сны, но почему-то не осознавал себя там.

И вот она – пятница. Я понимал, что оставаться в Екатеринбурге больше не безопасно, так что любой город был лучше, чем оставаться на месте. Я взял первый попавшийся билет, просто на ближайший автобус, в надежде на великое русское «авось».

Пермь встретила меня проливным дождём и …ледяным взглядом Дмитрия. Я рванул в сторону расположенного рядом с автовокзалом рынка, надеясь затеряться в толпе, но, конечно, не на тех напал.

— Помогите! Вызовите кто-нибудь полицию! – заорал я, отбиваясь от бандитов, затаскивающих меня в машину.

— Успокойтесь! Мы и есть полиция, — тут же повернулся к парочке смельчаков, решившихся набрать «02», Дмитрий и показал какое-то удостоверение. До чего ж легко обмануть наших граждан! Через секунду они уже смотрели на меня, как на преступника. А впрочем… всё равно б они не помогли.

К ночи я был в уже знакомой комнате.

— Ставки на завтра! – приказал Дмитрий, жёстко смотря на меня.

— Не знаю! – и это была правда. Последний месяц мне было не до Форекса.

Он съездил мне по лицу, пока пара качков держали меня за руки.

— Это было первое предупреждение, Ник. Утром будет продолжение, — с этими словами он вышел, и охранники заперли дверь с той стороны.

Я устало опустился на диван.

…Я был дома, в своей квартире. Не знаю, что-то дёрнуло меня подойти к входной двери и проверить, надёжно ли она закрыта. …Так и думал: распахнулась от лёгкого толчка. Я крутанул замок и проверил ещё раз. Что за чертовщина! Я закрывал её снова и снова, но она, словно заколдованная, открывалась. При этом не проходил страх, что вот сейчас кто-то зайдёт и… не знаю, что «и», но почему-то от этой мысли было жутко.

— Ник!

Я обернулся и увидел Кальфин. Как она вошла? Через окно что ли? Или уже была здесь? А… неважно! Я подбежал и обнял её.

— Замок что-то сломался… — прошептал я, зарываясь лицом в её волосы.

— Ник, посмотри вокруг! Ник! – она трясла меня за плечи. – Где ты? Кто ты? Смотри: тут дерево растёт прямо в комнате! Подумай, ну разве бывают деревья в помещениях, построенных человеком?

Ох… Что-то я правда… Мир приобрёл осознанность. Я снова мог управлять собой и окружающим пространством.

— Кальфин! – я обнял её уже иначе. – Спасибо!.. Какое счастье, что ты нашла меня и встряхнула.

— Я находила тебя и раньше, но ты был в таком состоянии, что никак не мог осознать… — всхлипнула она.

— Пойдём отсюда, — предложил я, поцеловав её. – Мой мир последнее время больше пугает меня, чем радует. Пойдём к тебе.

Она улыбнулась и без всяких дверей шагнула вперёд, создав небольшую туманность. Вышли мы уже на цветущей полянке у родника. Конечно, с розовой водой.

— Надо Диму навестить… — через некоторое время всё-таки заставил себя оторваться от любимой я. – Он меня поймал. Надо спросить его, как бежать.

— Почему он ловит тебя? – возмущенно спросила Кальфин. – Он, вроде, такой милый, со своим белым зверьком. И так радуется каждый раз, как видит тебя.

— Все мы милые… когда спим, носом к стенке, — проворчал я, рисуя в воздухе дверь. – Кстати, он мне фингал поставил сегодня. Вылечи своей супер-мазью?

Она с улыбкой наколдовала на ладошке нечто золотистое кремообразное:

— Который глаз?

— Левый.

— Мог бы не прятать его. Думаешь, я бы испугалась твоего бандитского вида? – она нежно наносила мазь мне вокруг глаза.

— Не думаю, — улыбнулся я. – Просто привык проецировать здесь максимально здоровое тело.

— Ну, всё. Идём! – она сама взяла меня за руку и шагнула в дверь.

Дима строил песочный замок.

— А где заяц? – тупо спросил я и сам захохотал от собственной глупости.

Дмитрий смотрел на меня каким-то стеклянным взглядом.

— Ладно, забудь! Лучше скажи, как мне от вас сбежать.

— Никак, — улыбнулся он во все свои тридцать два.

— Да ладно! Когда смена Кирилла?

— Его застрелили в тот же день, как ты сбежал, — спокойно сообщил Дима, продолжая играть в песочнице.

На миг я похолодел… Парня убили из-за меня. Конечно! Ведь было ясно, что он открыл дверь. Я нервно сглотнул, собираясь с мыслями.

— Кого из моих охранников легче убедить открыть дверь?

— Никого. Возле твоей двери теперь ставят только глухонемых.

— Но это значит, что если они отвлекутся, то даже не услышат, как я вышибаю дверь! – я почувствовал надежду.

— Они не спускают с неё глаз, — захихикал Дмитрий, насыпая песок в свои ботинки. – А, кроме того, на целый метр от двери весь пол покрыт датчиками, вызывающими иллюминацию по всему коридору, как только на них ступить. Так что они мгновенно увидят твоё приближение к дверям.

— Значит, придётся как-то исхитриться шибануть, когда зайдёт с едой… — сказал я себе под нос, размышляя.

— Всё равно теперь по всему коридору развешены камеры. И ведётся круглосуточное наблюдение, — пожал плечами Дима. – Тебя поймают через минуту после того, как выйдешь из комнаты.

— А какой сейчас пароль? – почти безнадёжным голосом на всякий случай спросил я.

— Его всё равно теперь меняют каждый час, — махнул рукой Дима. – Последний был 15… — начал он и вдруг исчез.

— Какого чёрта! Три часа ночи! – воскликнул я, понимая, что он проснулся.

Утром Дмитрий зашёл ко мне раньше обычного. Бледный, не выспавшийся, злой… я порадовался, что успел узнать ставки на ближайшую неделю.

— А ты ещё и целитель, — мрачно хмыкнул он, записав информацию, и поглядев на оба моих здоровых глаза.

Мне хотелось поёрничать, сказав что-то типа «нет, это просто ты слабо бьёшь», но я решил не искушать судьбу, чтобы не ходить с новым фингалом до следующего ОС.

— Не выспался? – не удержался я от комментария. – И что тебя подняло средь ночи?

— Дела, — неопределённо ответил он.

— Что – искал белого зайца в песочнице? – не подумав, ляпнул я, и тут же был прижат к стене за горло.

— Кролика, а не зайца! – зарычал Дмитрий. – Так это был не сон, да?! Это ты навеял на меня что-то, колдун чёртов!

— Да ничего не навеял я на тебя, да пусти же! – пытался вырваться я, но подбежавшая охрана напрочь лишила меня такого шанса.

— Нет уж, теперь я понял, как ты прошлый раз сбежал, как бегал от меня всё это время! Гипнотизируешь меня, а потом напрямую спрашиваешь у меня же, как сбежать? Умно… — он гневно сверкал глазами. – Но ничего… — он вдруг отпустил руку, — у нас тут есть ведьма не слабее тебя.

С этими словами он вышел вместе с охранниками, а я схватился за голову, проклиная свою глупость. Эх, не зря говорил мне порой Ромка, что язык у меня бежит вперёд мозгов…

Расплата пришла вечером в лице Дмитрия со шприцом в руке. Я похолодел:

— Димка, нет! Ты не понимаешь… я ж и ставки тогда узнавать не смогу! И зачем я тут вам вообще тогда нужен?

По его знаку охранники прижали меня к дивану, а Дмитрий хладнокровно закатал мне рукав и быстро поставил укол.

— Не волнуйся, всё сможешь… Это не яд. – Он зловеще улыбнулся. – Всего лишь снотворное, чтоб не шлялся по ночам в чужих мозгах.

И я вырубился тяжёлым сном без сновидений.

Следующие пара недель были самыми ужасными в моей жизни. Днём меня колотили за отсутствие информации, а ночью вырубали уколами, так что я был совершенно отрезан от какой-либо возможности увидеть Кальфин или хотя бы избавиться от побоев.

Тщетно я пытался убедить Дмитрия, что именно через сновидения я получаю нужную ему информацию. Никогда не сталкивавшийся с подобным, он продолжал бить меня за то, что я упрямо не желал пользоваться ясновидением, и пичкать меня снотворным, чтобы я не гипнотизировал его по ночам.

После очередной порции утренних побоев, давно заменивших завтрак, я без сил лежал на полу. Всех удобств, включая диван, меня лишили через два дня после того, как я перестал давать прогнозы.

«А что, если заснуть сейчас?» — вдруг подумал я. Конечно, вроде как, спал всю ночь как убитый, но ведь можно попытаться заснуть. Действие снотворного прошло – авось получится.

На третий день таких попыток я, наконец, попал в ОС. Правда, там не было Кальфин. Вероятно, потому, что она не спала. Да… теперь нам сложно будет встретиться. Но зато узнал ставки.

— Ну, вот… — с довольным лицом сказал Дмитрий, записав всё в блокнот.- Можешь ведь, когда хочешь.

— Это произошло случайно. От этих избиений я слабею и могу вообще потерять свой дар.

— Не вопрос, — улыбнулся он. – Теперь, когда ты взялся за ум, никто и не собирался тебя бить. Мы даже вернём в комнату мебель и… хочешь, например, телевизор? Книги? Музыкальные инструменты? Кстати, ты ж, вроде, учился на художника? Кисти, краски, мольберт?

— Если тебя зашкаливает от щедрости, то просто прекрати колоть меня снотворным. От этого я тоже теряю свой дар! Не гипнотизировал я тебя! Я… ну ясновидением, в общем, узнал твой сон.

— Да, конечно, — тоном, не вызывающим сомнений в полном отсутствии доверия, закончил разговор Дмитрий. – Пожалуй, я скорее рискну твоим даром, чем дам возможность побега.

Я продолжал спать днём. Уже окосевал от изобилия сна, но это была единственная надежда как-то вырваться.

Смотря в прозрачную розовую воду, я думал о Кальфин. Где-то она сейчас?.. Поняла ли, что со мной случилось, почему не прихожу?.. Ставки все я уже узнал и теперь грустно шлялся по мирам. Куда пойти дальше?.. Я уже столько повидал мест, что даже не хотелось, честно говоря, никуда дёргаться. Я навестил бы близких, но ведь и они сейчас не спят. Вот разве что… от идеи у меня даже поднялось настроение. Я ведь и раньше встречал здесь умерших. «Кирилл, Кирилл…» — настроился я на парня.

— Чего тебе? – несмотря на грубоватую формулировку, он улыбался.

— Уф… — я вздохнул с облегчением и развёл руками. – Прости меня…

— Тебя-то за что? – он искренне удивился. – Ты делал, что мог, чтобы вырваться. Я бы на твоём месте делал то же самое. А я сам связался с этими людьми, сам и виноват.

— Нет идей, как мне выбраться оттуда? – с последней надеждой спросил я.

— Нет, — он помотал головой. – Не выбраться тебе. Никак. Круглосуточное наблюдение, охрана на каждом углу… Ты там теперь уж очень ценный кадр.

— Если б хотя бы увидеть Кальфин… — мечтательно протянул я. – Знаешь, мне ж даже всё равно, где находиться днём… Хоть даже и в той вашей тюряге. Для меня вся жизнь – здесь.

— Ну, это-то как раз проще, — вдруг ответил парень. – Ты помнишь, как нашёл её впервые?

— Конечно! Никогда этого не забуду. Я нарисовал дверь с желанием найти хоть одного такого же сновидящего.

— Так сделай это снова! Ведь у кого-то сейчас ночь. И попроси того, кого найдёшь, заснуть через двенадцать часов, когда здесь будет Кальфин и передать ей, чтоб заснула днём, — пожал плечами Кирилл, как бы удивляясь, что такая элементарная мысль не пришла мне в голову раньше.

— Кир, ты гений! – я чуть не полез его обнимать от радости.

— И давай быстрее. Тебя растолкают через две минуты.

Кивнув, я полетел в наспех нарисованную дверь.

— Привет! – закричал я маленькому старичку с зеленоватой кожей, занятому каким-то огромным котлом в пещере с мерцающими стенами. Даже странно, что после первой же встречи я никогда не искал больше знакомств со сновидящими. Кальфин затмила всё. – Ник, сновидящий, — представился я.

— Ну, вижу. И чего тебе? – буркнул он. Видно, его такими знакомствами было не удивить.

— Вынужден перейти сразу к делу…

— Да уж, сделай милость.

— Меня в моём мире держат в заточении. Я могу спать только, когда у меня день. И не могу встретиться со своей девушкой, потому что она спит по ночам. Вынужден просить Вас об услуге: заснуть через двенадцать часов, найти её и передать, что Ник просит её спать днём, — протараторил я. Оставалось меньше минуты. – Зовут Кальфин, вот её портрет, — я быстро материализовал образ любимой на стене.

— Какого дьявола ты мои камни портишь?! – заорал человечек, надвигаясь на меня. И без того не слишком любезный, теперь он просто метал громы и молнии.

— Ну, простите меня… — развёл я руками, уже слыша краем уха, что дверь комнаты открывают. – Ведь таким, как мы, это легко исправить… — Я щелкнул пальцами, перенося портрет на созданный наспех холст, и тут усиленная тряска за плечи меня вытянула.

— Что-то горазд ты спать днём в последнее время, — Дмитрий сел на стул рядом с диваном и зажёг сигарету.

Я тоже сел, приходя в себя. Насильственный выход из ОС всегда несколько травмирует.

— Конечно, — я скорчил недовольную мину. – От снотворных только голова болит утром, как с похмелья. Никакого восстановления сил так не получится. Погубишь ты так ценный кадр, вот увидишь, погубишь.

— Будет очень жаль, — выделив слово «очень», с усмешкой сказал Дмитрий.

— Слушай, чего ты приходишь каждый день? – взорвался я, всё ещё ненавидя его больше за то, что он вырвал меня из ОС, нежели из-за того, что он вообще держит меня в этой тюрьме. – Тебе заняться больше нечем? Друзей нет? Прогнозы я даю тебе на неделю вперёд, так что раньше понедельника можешь не появляться! Чего припёрся?

— А мне казалось, ты рад хоть с кем-то пообщаться, — развёл он руками. – Но если я тут не нужен… — он картинно поднялся.

— Да, да, вали! – заорал я.

— Дурак ты, Ник, — вдруг спокойно сказал он. – Нам обоим с тобой не с кем пообщаться в этой тюрьме.

— То-то ты дружишь с зайцами! – продолжал кричать я.

— Это кролик, — зло посмотрел он на меня и вышел.

Дни и ночи тянулись одинаково пустыми. Но на шестой день я, наконец, почувствовал, что ко мне вернулась жизнь.

— Кальфин! – я закружил её в объятиях. – Не верю, что могу обнять тебя… — Я покрывал поцелуями её лицо, а она смеялась от счастья со слезами в глазах.

— Я чуть с ума не сошла от ужаса… Я так тебя везде искала и не могла найти… даже не осознающего не могла… боялась, что ты умер… что с тобой случилось, Ник?

Я взял её лицо в ладони и долго смотрел в её огромные фиолетовые глаза.

— Теперь всё будет хорошо. Мне всё равно, что там происходит. Та жизнь какая-то ненастоящая, не моя. Просто мы должны спать днём. Сможешь? Ночью меня пичкают снотворным, и я не вижу снов.

— Да… конечно, смогу… но… Ник, ведь это не решение проблемы! Я не хочу, чтобы ты провёл жизнь в тюрьме!

— Я проведу жизнь с тобой. Здесь. А там просто где-то в тюрьме валяется моё тело. …Кстати, как ты нашла меня? Неужели тот злобный зелёный старичок всё-таки сподобился на то, чтоб передать тебе сообщение?

Она засмеялась:

— Ага, представляешь, бегаю по разным мирам, ища тебя, и тут появляется кипящий злобой зелёный карлик и орёт: «Слушай, я не мальчик уже, наверно, чтоб гоняться за тобой по всей вселенной! Ник просил, чтоб ты спала днём. Всё! Чтоб больше я вас не видел!» и исчезает, ничего не объяснив.

Я обнял её, прижав к себе, и мы стояли так, казалось, долго-долго.

— Надо придумать способ, как тебе оттуда вырваться, — опять начала она, не разжимая объятий.

— Никак, — спокойно констатировал я, смирясь с ситуацией. – Если сами руководители этой банды говорят, что оттуда не сбежать, а уж они-то знают там все подпольные пути…

— Знаешь что, я поговорю с бабушкой. Она на многое знает ответы. Она у меня …ведьма, — последнее слово опять отдало чем-то нереальным, словно такого понятия не было в её языке.

Я успел поцеловать её, и меня в который раз растолкали.

Через четыре дня Кальфин встретила меня сияющей улыбкой и бросилась на шею:

— Ник!!! …Теперь у нас всё будет хорошо! И ты даже не представляешь насколько! Мы всё-всё придумали!

Я поцеловал её и поинтересовался:

— Меня посвятить не хочешь? Впрочем, если это нас не разлучит, то заранее согласен на что угодно.

— Это не только не разлучит нас, то даже соединит в одном мире, — счастливо засмеялась она. – Представляешь, видеться не только здесь, но и наяву! …Я так люблю тебя!

— В одном мире? – я неверяще уставился на неё. – Как это возможно?.. И в каком мире?

— В …моём, — с заминкой ответила она, заглядывая мне в глаза. – Других вариантов нет. Ты …согласен?

— Согласен ли я? Что за вопрос! Жить с тобой день и ночь, чтобы ты была моей во всех смыслах, родить детей – да я и мечтать об этом не смел с тех пор, как увидел тебя. А уж то существование, которое я веду сейчас, я променяю на что угодно. …Но как?

Она улыбнулась со вздохом облегчения:

— Это просто. Хотя не настолько легко, чтоб хлопнуть в ладоши – и готово, но всё же. – Она обняла меня крепко, обхватив, казалось, не только руками, но и душой. – Почувствуй меня. Словно ты – это я. И просто двигайся вслед за мной.

Я постарался изо всех сил сделать, как она говорит. На самом деле, это было не так сложно для меня: я всегда чувствовал её, как себя. Но сейчас у меня возникло ощущение, словно какая-то невидимая часть Кальфин проникает в моё сознание, мою душу, моё тело.

— Что происходит? – прошептал я. Мне было так хорошо…

— Просто обними мои энергии своими, — тихо сказала она в ответ. – А теперь ты должен усилием воли остановить своё сердце. Доверься мне, всё будет хорошо. Но тебе надо порвать связь с телом.

Я верил ей, как себе. Нет, больше, чем себе. А здесь, в этом мире, всё казалось всегда так легко и просто. Не думая ни секунды, я, чуть прикоснувшись сознанием к телу, остановил сердце. Навсегда. Такое странное ощущение, словно моя жизнь теперь была связана невидимой ниточкой не с телом, находившимся в тюряге Дмитрия, а с Кальфин. В какой-то момент я перестал понимать, где я, а где она, и меня начало вытягивать в реальность. «О, нет, как не вовремя», — мысленно простонал я и открыл глаза.

Странно, я был не в камере. Надо мной было голубое небо, я лежал на траве, а рядом…

— Кальфин! – я обнял её, ещё толком не понимая, что произошло, но чувствуя всеми фибрами души, что что-то безумно хорошее. – Как это произошло? И что случилось? – странно, я не узнавал звучание собственного голоса.

— Ник… — она нежно провела рукой по моему лицу. – Кэ маи натхе че.

Я обалдело смотрел на неё. А она показала мне жестом, чтоб я обернулся. Рядом с нами, улыбаясь, стояла девушка – почти полная копия Кальфин, только глаза синие. Надо же, у них бывает и привычный нам цвет.

Собрав остатки разума и воспоминаний, я ещё раз проверил, что это не ОС и не сон и только тогда произнёс:

— Если это твоя бабушка, то я в полном шоке…

Весь день мы общались жестами, а, впрочем, нам и не нужны были слова. Заглянув в розовый пруд, я обнаружил, что теперь у меня такая же мраморная кожа, алые губы (как трансвестит, ей-богу!), остроконечные уши, длинные серые волосы и огромные серые глаза. Волосы я тут же обкорнал первым попавшимся острым предметом, несмотря на попытки Кальфин меня остановить и что-то объяснить. Ещё не хватало мне косы заплетать, ну уж нет.

Мы были настолько счастливы просто быть рядом, что лишь к вечеру я вспомнил, что теперь ничто не мешает нам соединиться и физически. Мы смотрели на звёзды, лёжа в траве, когда я привлёк её к себе и обнял.

— Кальфин, я люблю тебя… — по-моему, она меня прекрасно поняла.

Но впечатлений было столько, что, видно, организм не выдержал, требуя передышки. И я сам не понял, когда отключился.

Рассвет окрасил розовый пруд, сделав его почти красным. Мы купались, брызгая друг в друга водой.

— Ник, всё, хватит, я сдаюсь! – засмеялась девушка.

— Ага! – я жадно схватил её в объятия и вдруг замер и захохотал, — я теперь совсем потеряюсь, где сон, а где явь! Но это хорошо, — я прижался к ней ближе, — ведь это значит, что теперь мы и там и тут будем вместе…

— Тебе надо выучить наш язык, — улыбнулась Кальфин в перерывах между поцелуями.

— Да, и не только его. Как вы вообще живёте? Чем занимаетесь? Как добываете пищу? Где остальные люди? Что за девушка живёт с тобой? Что это за тело?

— Погоди, погоди, не всё сразу, — засмеялась она. – Со мной моя бабушка, кто ж ещё. Другие люди рядом, просто я решила дать тебе время освоиться и не привлекать внимания пока. Это тело погибшего утром случайно человека, бабушка поддерживала его в состоянии комы, пока ты не произвёл слияние.

В голове крутилось ещё множество вопросов, но я решил, что всё подождёт… Теперь у нас впереди длинная жизнь. Вместе.

— Знаешь, что… — пришла мне вдруг в голову отличная мысль, — а пойдём-ка по гостям…

— Мама, это Кальфин! – через секунду представил я, оторвав мать от какой-то очередной неразберихи во сне.

— Никита! – она бросилась ко мне, обнимая. Здесь я снова был с прежней внешностью.

— Ну, ну, со мной всё хорошо. Правда, мам, я счастлив, как никогда раньше. Пойдём найдём папу?

И я собрал всех своих родных и друзей. Прямо как на свадьбу. Кстати, хорошая мысль, надо будет устроить её здесь, в ОС. Я мечтательно поглядел на Кальфин, которая счастливо смеялась, знакомясь со всеми, кого я люблю. Хорошо, что я не теряю их навсегда. Надо будет только разбудить их насильно, чтобы запомнили это всё. Возможно, сравнив потом воспоминания, они поймут, что это реальность.

Но вдруг возникло ощущение, что чего-то не хватает. Кальфин заглянула мне в глаза и тут же сказала то, что я лишь смутно чувствовал:

— Ты хотел бы увидеться с Димой? Узнать, как там дела? И вообще?

— Да! – я шумно выдохнул, и она сама нас перенесла.

Заяц (ах, да, кролик!) был сегодня на месте.

— Ник! Живой! – радостно приветствовал меня Дмитрий.

— Скучал? – всё-таки съязвил я, усаживаясь рядом.

— Что ты, конечно! – здесь люди не умеют лгать. Он радостно улыбался.

— Слушай, Димка, что ты вечно в песочек играешь с этим кроликом, а?

И вдруг у него по щекам покатились слёзы. Вот это да! Не думал, что когда-нибудь увижу этого непроницаемого злодея плачущим.

— У меня кролик умер. Когда мне было пять. Это я виноват. Я просто забыл о нём. И он умер от голода. Я просто забыл о нём… — ревел он.

— Ого… — протянула Кальфин. – И он столько лет видит кошмары, значит. А у него нежная душа, у этого твоего тюремщика.

— Очень нежная, — язвительно ответил я. – Только животных любит больше, чем людей.

— Можно помочь ему, — она улыбнулась, подмигнув мне.

— Да. Только не сегодня, пусть помучается до завтра, он заслужил. А мы заслужили побыть вдвоём… — ответил я, и она, поняв меня без слов, перенесла нас к пруду.

Я покрывал поцелуями её тело. Она сразу оказалась здесь без одежды, а я удалил свою через мгновение после перемещения. Она обняла меня руками и ногами, когда мир в который раз потерял очертания, но на этот раз никто из нас не пытался это остановить, потому что через мгновение мы открыли глаза возле этого же пруда. Была глубокая ночь, на небе сияли звёзды, а мы лежали рядом, обнявшись.

Она нежно провела рукой по моей груди и животу, спускаясь ниже. А я наклонился к её губам, стягивая с нас обоих одежду, на этот раз вручную.

06.02.2013 – 14.02.2013

Похожие статьи:

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер