К вечеру поляну посреди лесного болота заволокло прохладной дымкой. Лето было в самом разгаре, и пряный запах хвои почти перебивал вонь болотной жижы.
Женщина подобрала платье и, довольно вздохнув, уселась на пенек. Воздух вокруг нее сгустился. Она развязала платок, положила его на колени, и, достав гребенку из оленьего рога, начала расчесывать длинные русые волосы. Ее белое, как снежное поле, лицо разгладилось и словно впитывало в себя остатки солнечных лучей. В серых глазах на мгновение мелькнуло что-то неуловимое и исчезло, как будто и не было ничего.
Тина вспенилась, и на густую поверхность болота выплыло нечто бесформенное и облепленное грязью. Увидело Мору и, почти неслышно, поплыло к ней, бесшумно загребая длинными лапами. Могильная Хозяйка сидела спиной к твари и по-прежнему расчесывала волосы. Утопец выбрался на сушу и, чуть слышно втягивая в себя воздух, подполз к ногам богини.
- Что, хочешь сказку послушать? – спросила Мора. Ный, что удобно устроился у ее ног, поднял кверху воронкообразную морду и тихо зашипел. Мора улыбнулась и погладила страхолють по чешуйчатой спине.
- Давным-давно в Черном лесу жил-да-был барсук. Был он мелкий совсем, блохастый да такой слабый и хилый, что другие звери его обижали и отнимали всю еду, которую он находил. Откопает червяка жирного – еж отберет; ящерицу поймает в щелях под корой – ворона из пасти выхватит; сочную жабу подловит в болоте – енот украдет. А все, что остальное находил и прятал, родные братья и сестры воровали. И жил он, несчастный, впроголодь, и никакой радости ему от жизни не было.
Долго ли, коротко ли, рыскал барсук по лесу, уныло грибы да ягоды жевал. А потом нашел дохлую страхолють, что люди Грыжой прозвали. Того Грыжа ловец убил да и сам от ядовитого укуса там же помер. Вот и лежат ловец и страхолють рядом, словно друзья закадычные – из тех, что даже после смерти расставаться не хотят. Уселся барсук на пенек, вот как я сейчас сижу, уставился на мертвяков и стал думать, что с ними делать. Падаль есть он не умел, а потому поковырялся в мешке заплечном, что у мертвого ловца на спине висел, и – вот радость-то! - нашел там хлеб и ветчину. Обрадовался барсук, что ему, в кой-то веке, хорошая добыча досталась, и давай еду трескать. Нажрался и спать тут же в кустах завалился.
Просыпается и слышит: шумит кто-то в кустах. Дай, думает, схоронюсь, а то сам добычей стану. Спрятался меж корней, нос высунул, воздух понюхал и испугался. Людьми запахло. И точно - выходят на поляну семеро воинов, а ведет их седой и могучий витязь. Задрожал барсук. Сейчас люди собак приведут, и тогда прощай, жизнь бедовая.
Увидели ловцы тело своего собрата. Закручинились, помолчали над мертвым. Смотрит барсук, что не на него охота ведется, и осмелел. Выглянул из кустов. Ловчие Грыжа ножом разрезали и все потроха из него аккуратно достали, а шкуру вонючую да ядовитую в кусты выкинули. Брата мертвого на носилки уложили… и были таковы. Лишь на поляне недопитый кувшин с брагой оставили. Хотели лесных духов, видать, поблагодарить, что тело собрата нашли. Подполз барсук к кувшину, понюхал, облизнулся и допил, что оставалось.
Хорошо ему стало и радостно. Захмелел зверь и потянуло его над другими барсуками подшутить. Чего они над ним измываются? Взял да и влез в шкуру Грыжа – им же, зверям лесным, яд и вонь непочем совсем. И в шкуре Грыжа полез в нору, где все его братья и сестры дрыхли. Залез и давай шипеть, словно настоящая страхолють. Да еще и плюется в разные стороны, будто бы ядом харкает. Испугались спросонья барсуки и в страхе разбежались, кто куда.
Долго хихикал над ними барсук, покатывался да фыркал. И, пока не вернулись другие, все запасы барсучьи подъел. Вылез из шкуры да спрятал ее получше. А потом рассказал, что видел, как в нору Грыжа влез и все припасы сожрал. Поверили ему барсуки и побежали новые припасы готовить.
Понравилось барсуку страх наводить. На следующий день, когда все барсуки из норы по делам убежали, достал из тайника шкуру и в чащу полез. Видит, волк зайца ест. Дай, думает, его сейчас напугаю и свежего мяса поем. Влез в шкуру Грыжа и на волка прямо из кустов выпрыгнул, шипя и плюясь. Взвыл в страхе серый и сбежал, забыв о добыче. А хитрый барсук тут же зайцем и перекусил, дивясь своей хитрости.
С той поры пошел среди лесных зверей слух, что в лесу бешеный Грыжа объявился. Такая злыдня, что даже днем у всех еду отнимает. То медведя от колоды с медом отгонит, то в гнездо к сойкам залезет и все яйца отберет, а то и вовсе - среди бела дня в деревню забежит да цыплят утащит, пока все селяне на крышах в страхе отсиживаются.
И вот как-то вечером, тащился наш барсук в шкуре грыжевой к своей норе, откуда он всех собратьев выгнал и зажил сам-барином. Потолстел барсук; шерсть лоснится. Да не очень-то и торопился наш зверь, обленился совсем. Когда к норе своей подошел, уже темно совсем стало. И видит барсук, как перед ними кусты зашевелились и вылезли двое Грыж. Самых настоящих. Вылезли, к нему подошли и принялись обнюхивать. Испугался барсук да так, что онемел весь. Съедят они меня, думает, как поймут, что я не Грыжа. И смерть свою встретить приготовился.
Но вдруг чует странное. Понимать начинает, что ему Грыжи говорят. Сквозь шипение да потрескивание слышит он слова «Новый», «Новый»… Удивился барсук - что за «новый»? И тут почувствовал зверь, как шкура Грыжи в его тело мохнатое врастать начала. И глаза его видеть перестали. Зато новые – целых пять штук! – появились. И лапы чужие отросли… да и не лапы вовсе, а щупальца. Завопил в ужасе барсук. Но было поздно - сам Грыжей стал. Подергал он щупальцами, зашипел и вслед за страхолютью во тьме скрылся..
Мора замолчала. Хмарь вокруг нее рассеялась. Где-то подала голос кукушка. Могильная Хозяйка вздохнула. Не привыкла она так долго говорить.
А потом, вставая с пенька, произнесла:
- Сказки, сказки… Засиделась я.
Летний ветерок пронесся высоко над кронами деревьев, сбив с них сухие листья. Покрутившись вокруг стволов, они упали на мягкую и мшистую лесную землю. На полянке, где только что женщина собирала травы, было пусто. Морок исчез. Однако и птицы лесные, и деревья, и звери на версты кругов внезапно вздрогнули, почуяв мощный подземный толчок. Где-то глубоко под почвами зарождалось Нечто. То, что только начиналось.
Похожие статьи:
Рассказы → Последний полет ворона
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Потухший костер
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Портрет (Часть 1)
