Путь в Тартарию

 

Сейчас, когда мне скоро перевалит за сотню, я плохо помню, что было на прошлой неделе и даже вчера. Но то, что случилось десятки лет назад, стоит перед глазами, как хорошая цветная картина. Азнур, величайший из колдунов, прислал ко мне писца. Тот занесёт на бумагу, всё, что я помню о тех грандиозных событиях прошедших лет. Ну что же, мне есть что поведать писцу, и чем гордиться перед потомками. Я помню, как железные орды Рыжих Бродяг вырезали всех на своём пути, как огромные, покрытые блестящей изумрудной чешуёй драконы жгли огромные эскадры. Бунт свирепых свинопасов, резня в Золотом Королевстве, кровавый мятеж горных князей Шахризябса, интриги тайных союзов, козни торговых домов и банковских контор. Много произошло всего на землях Фадостана, Сувиталта и Тартарии. И многому я был свидетель.

 

 

 

 

На украденной лошади я проскакал пару десятков лиг по сельве, и остановился на ночлег. Кусты, ручеёк, сухие ветки валяются, для костра понадобятся. Можно передохнуть.  Погони я не опасался, охранники на железном руднике вовсе не следопыты и в лес не сунутся. Однако на дорогах появляться не стоит. О грабеже рудничной конторы наверняка известили стражников, и на торговом тракте можно нарваться на патруль.

Терпеть не могу лес. Все тут ползают, бегают, жрут друг друга или кусаются. Змеи всякие, пчёлы, буйволы, волки, ягуары. А в глухомани вполне может обитать колдун. От одиночества и всяких своих мутных делишек они обычно становятся пьяницами или умалишёнными. Всё что угодно такой ненормальный может сотворить с мирным путником вроде меня.

Будьте прокляты Рыжие Бродяги, из-за которых меня, добропорядочного работорговца, занесло в самую глубь Фадостана. Сейчас ночую у костра, жарю попавшего под копыта тушканчика или зайца, Голбуц их разберёт!

Откусив кусок ужина, я сплюнул. Шкуру надо было снять, что ли?! И горькое какое! Как всё-таки невыносимо цивилизованному человеку в диком лесу! Невозможно это есть. Не отравиться бы. Ладно, завтра ягод наберу или персиков диких.

Попив воды из ручейка, вспомнил, что надо расседлать лошадь. Заодно порылся во вьюках. Две верёвки с железными тройниками на концах. Кажется, их называют кошками. Наверно, хозяин лошади лазил с их помощью по деревьям, орехи собирал или что там ещё растёт. Нож, мешочек соли, очень хорошо. Ремешки всякие, подкова, так, и всё.

Свой путь я держал в сторону горного хребта. Через перевалы можно уйти в Пилдадар, а оттуда в Аль-Магриб. Рассчитаться с долгами и зажить спокойно. Но до гор, до перевалов ещё месяца два пути. Конь в сельве прокормится, ну и я не пропаду. Птичек можно ловить или бурундуков. Потерплю. Рыбу буду ловить, всё-таки на побережье вырос. Два ножа есть, острогу сделаю. Конечно, если ехать по торговому тракту, то две-три недели бы ушло на дорогу. Но мне пока нельзя там показываться.

Однажды я заехал в болото, еле выпутался из переплёта трав и колючих кустов. Промучился там пару дней, весь ободрался и потерял направление. Наконец-то выбравшись на опушку леса, решил дальше не ехать и дать отдохнуть уставшему коню.

Едва просветлело небо, я уже собрался в дорогу. До гор было уже рукой подать, отдельные скалы и крутые холмы попадались всё чаще и чаще. Значит, и перевалы рядом.

Вдруг я заметил вдалеке, среди деревьев, росших на склонах хребта, движение. Я всмотрелся. Взошло солнце. И там, на склонах, что-то засверкало в его лучах. Да это войско! Как много воинов! Так доспехи сияют! Надо убираться с их пути.

Развернув коня, я помчался назад. Через пару лиг лес кончился, расстелился широкий луг. На нём торчали одинокие деревья, местами виднелись заросли кустов. Но тут показались всадники, человек десять. Прищурившись, я увидел колчаны и пики. Да это чей-то разъезд!

Плохо дело, мастер Бундок, подумал я. Сзади войско, спереди конный патруль. Я заехал в тени осиновой рощицы, и надеялся, что меня не заметят. Но ошибся. Всадники вдруг с гиканьем помчались за мной.

Куда я скакал, и не помню. Ветки хлестали по лицу, телу, конь храпел. Остановился, когда мы вынеслись на кочковатое поле, заросшее высокой травой. Слева торчала огромная скала, поросшая деревьями и кустами, а вдалеке дымило множество костров. И тоже рыскали всадники. И они загикали, завопили и понеслись ко мне. Я развернул коня к скале. Высокие разлапистые ели у её подножья укрыли меня. Сзади я услышал звон сабель, визг, вопли и крики атакующих. Это мои преследователи столкнулись со вновь появившимися конниками.

Пытаясь рассуждать спокойно, хотя было очень страшно, я доскакал до скалы и высмотрел место, где её крутые обрывистые склоны были пониже. Закинув кошку, залез наверх. Как хорошо быть худым! Ловкий такой, лёгкий стал после бродяжьей жизни последних дней.

- Беги, лошадка, - прошептал я коню, и смотав верёвки, полез дальше. Продравшись сквозь кусты, добрался до вершины. Возле неё росла огромная толстая сосна. Взобравшись на ветки, осмотрелся.

С дальней стороны поля разбивали лагерь. А к той, что ближе ко мне, сквозь лес подходили отряды воинов. Приглядевшись, я узнал Рыжих Бродяг. Вот это да!

Как же мне повезло, что я не поехал по тракту. Эти бандиты, разорившие родную Хевсуру, оказывается, тоже двигались на север. Эх, знать бы об этом раньше! Наверняка никаких стражников на торговом тракте не было. Разбежалась вся стража от войска. Я бы давно уж горы перешёл! Но мог попасться к ним. Бр-р-р! Лучше в лесу мучиться, чем к Бродягам в плен. А чьё же войско преградило им путь?

Кроме короля Пилдадара, некому. Наверняка он узнал о нашествии Рыжих Бродяг и решил дать им бой. Надо думать, сражение произойдёт именно на этом поле. Ну как же мне не везёт! Только бы никто не полез на скалу. Разведчики всякие или генералы. Они любят всё высматривать.

Я примотал себя верёвками к стволу, сразу проверив, не свалится ли пояс, набитый золотыми монетами. Спускаться на землю боялся. Мне казалось, что только я спущусь, из кустов выскочат какие-нибудь воины и схватят меня. И запытают до смерти, как шпиона. А я не шпион, я несчастный работорговец, еду с ворованными деньгами начинать новую жизнь. О Голбуц, спаси меня! Подкову подарю тебе, или ещё что-нибудь полезное.

Ночь прошла в ужасе. Только стоило задремать, как какая-нибудь проклятая ночная птица начинала шуршать или чирикать, и я просыпался. И сразу видел горящие в долине костры. Иногда снизу доносилось лошадиное ржание, лязг железа, хриплые крики, вопли. Рыжие Бродяги готовились к бою.

Что делали воины короля Пилдадара, я не знал, только видел далёкие огни их лагеря.

Утром, зевая, я отвязался от ствола. От усталости и недосыпа чувства немного притупились, и я равнодушно смотрел на последние приготовления к битве. Очень хотелось есть. Отщипнул несколько сосновых иголок, пожевал. Гадость какая! Ножом отколупал сухую шершавую кору, под ней тонкая, свежая должна быть. Я видел такую раньше. А тут смола одна! Умру с голода на дереве! Придумал! Надо дождаться до вечера, когда битва закончится. Чьё-нибудь войско проиграет и убежит, всё бросит. Там будет и еда. Наверняка будет. Ждём до вечера, мастер Бундок. И не слазим  с дерева. Надо потерпеть. О Голбуц! Как хочется есть!

На поле ещё клубился утренний туман, забиваясь в ямки и под кусты. Под нежаркими первыми лучами солнца армии выстраивались в боевые порядки. Рыжие Бродяги, в толстых кожаных куртках с высокими воротниками, кожаных же шлемах с нашитым гребнем разобрались по группам, человек по четыреста. В руках у большинства короткие мечи или абордажные сабли с широким концом, явно захваченные в Хевсуре. У некоторых деревянные дубины, окованные железом. Многие со щитами, сбитыми из досок. Ноги прикрыты войлочными юбками ниже колен. Обуты в лёгкие плетёнки, чтобы бегать побыстрее. Негодяи!

Группы Бродяг выстроились в одну линию, оставив меж собой интервалы шагов в сорок. Перед ними неровными цепочками встали лучники. У каждого по два колчана, полных стрел.

По флангам накапливалась конница. Копья, пики, за плечами висят сабли. Ох, и здорово они ими рубятся! Видал я под Хевсурой, как атаковали эти уроды наших парней. Надеюсь, у короля Пилдадара не ополчение из рыбаков и торговцев, а бывалые воины.

Так, а пилдадарцы по другому выстроились. Огромное каре, копьеносцы в первых рядах, за ними лучники, а в середине кавалерия. По бокам квадрата проходы, для чего это? Узнаю сейчас, наверное.

Обычно колдуны начинают битвы. Так и здесь. Со стороны Пилдадара появилась тонкая трепещущая  сетка. Быстро метнулась к Рыжим Бродягам. Но упасть на воинов не смогла. Что-то смяло её и откинуло прямо на мою скалу! Упав, сетка сгребла всё, что попало под неё. Огромный ком из земли, кустов, деревьев. Хорошо, что я высоко залез. Так вот почему никого на скале нет. Колдуны выбрали её для своих фокусов. Спутанный ком покатился вниз и застрял в деревьях на краю обрыва. С него, громко шурша, даже я слышал, сыпалась земля.

А вот и Бродяги ответили. Десятки синеватых молний стремительно устремились на противника. Но и они вздыбились на полпути, их отбросило назад, и они снова врезались в мою скалу! Грохот, шипение. Совсем рядом со мной! Сосна затряслась, на голову осыпались иголки, мусор какой-то. Вверх взлетели комья травы, камни, обломки деревьев. Висевший на обрыве огромный ком рухнул вниз, поднялась большущая туча пыли. Армии начали движение. Видимо, колдуны поняли, что у них пока ничего не выйдет и дали слово воинам.

Рыжие Бродяги быстрым шагом, завывая и грохоча мечами по щитам, двинулись вперёд. С воплями ринулась конница. Взмыли стрелы с обеих сторон; как будто быстролетящими облачками на несколько мгновений закрыли они поле битвы. Пали вниз, закричали первые раненые, молча легли на ещё покрытую росой траву убитые. Но не сбились с шага Бродяги, и крепче сомкнули ряды королевские бойцы. Всё ближе атакующие и тут из боковых проходов каре вымахнули всадники Пилдадара. Склонив пики, на всём ходу ринулись они на наглых конных Бродяг. Затрещали древки, зазвенели клинки. Падают конники на землю, изрытую копытами, мелькают разноцветные стяги и знамёна. Смешались всадники в кучу. Подбегают к ним пешие Бродяги. Затрубили королевские трубачи, начали отходить кавалеристы, не связываясь с пехотой. Но и копьеносное каре двинулось вперёд. Не дожидаясь столкновения, побежали Рыжие исчадия! Победили их наконец-то! Бегут, бегут, но не смешиваются в толпу, такие же интервалы между ними. А конница Бродяг пропала куда-то. А, вот они! Перестраиваются на флангах. Так же ровняет ряды королевская кавалерия. Каре сломалось, почуявшие победу пехотинцы Пилдадара не хотят её упускать.

Я вздохнул с облегчением, только сейчас поняв, что сидел, затаив дыхание. А солнце-то уже высоко поднялось. Сейчас Бродяги убегут и я сдамся королю.

Но вдруг всё переменилось. Раздался ужасный, наводящий жуткий страх, утробный вой. Из леса, покачиваясь, навстречу воинам Пилдадара, быстрым шагом вышло с десяток слонов. Они пробежали в интервалах между группами Бродяг и ринулись на кавалерию и пехоту короля. Дико заржали кони, и непослушно понесли своих всадников в разные стороны. Пехотинцы начали разбегаться, пытаясь увернуться от огромных чудовищ с блестящими бивнями.

Рыжие Бродяги развернулись и снова бросились в атаку. Улюлюкая, их конники погнались за бегущими. Вот это разгром!

Крики, вопли, рёв животных, один из слонов споткнулся, будка на спине, где сидели погонщик и стрелки, накренилась. Я замер, наблюдая. Из будки высунулся лучник и тут же выпал на землю. Чем-то его сшибли, не заметил. Слон упал на передние ноги, воздел вверх хобот, затрубил. Копьё вонзилось ему в голову, ещё одно отскочило. Погонщик яростно бил животное чем-то по шее и вдруг сам дёрнулся и упал. Подстрелили, видать.

Остальные слоны продолжали буйствовать среди суетящихся воинов. Стоило бойцам только собраться вместе, как немедленно их разгоняли огромные животные.

Рыжие Бродяги заметно теснили королевских солдат. На дальнем от меня фланге те побежали. За ними пошла, убыстряясь, конница, и пешие Бродяги побежали вслед, размахивая мечами и дубинами.

Вдруг там же, вдалеке, из хиленькой рощицы каких-то низеньких деревьев выехал всадник и затрубил. Мощный чистый звук донёсся даже до меня, через всё немаленькое поле боя. Что это? Многие бойцы остановились, только слоны продолжали гоняться за пехотинцами, кстати, их осталось уже восемь. Двух громадин удалось завалить.

Я завертел головой и заметил, как стоящие на опушке, возле вождей Бродяг, два колдуна в ярко-жёлтых плащах, начали поспешно рыться в своих мешках. Что-то интересное происходит.

Тем временем возле трубача начали появляться всадники с пиками, на которых развевались красные флажки. Они всё выезжали и выезжали из рощицы. Как они там смогли разместиться? Она совсем маленькая! А всадников становилось всё больше. Они быстро выстроились в лаву, трубач снова протрубил и те помчались на потерявших в преследовании противника боевой строй Бродяг. Конники, попавшие под удар, не могли сопротивляться. Кое-кто, я видел, пытался отбиваться саблями, но они были сметены стремительной атакой. Остальные помчались прочь, но им мешала удрать подбежавшая пехота. Неизвестные всадники легко рассеяли их, зарубив и поколов множество Бродяг. Выйдя к ним в тыл, всадники с красными флажками развернулись и атаковали тех, кто слишком увлёкся преследованием королевских воинов. Те, зажатые между пехотой и ними, быстро были изрублены. После этого неизвестные всадники занялись слонами. Они принялись обстреливать их дымящимися стрелами. Слоны затрубили, закружились на месте, видимо, им было больно. Один из них бросился к стрелявшим и содрав всадника с лошади, крепко обхватил его хоботом и поднял вверх, видимо, собираясь бросить под ноги и растоптать.

Но тот принялся рубить ему хобот. Слон разжал хватку, воин рухнул вниз, а животное бросилось назад.

Тут я увидел поразительное зрелище. Рыжие Бродяги отступали по всему фронту, даже там, где их не атаковали. Побежавшие бойцы с дальнего фланга увлекли за собой тех, кто бился в центре, а за ними начали пятиться и те, кто был ближе ко мне. И тут на них помчались слоны, страдавшие от стрел неизвестных всадников. Они топтали Бродяг, откидывали их с дороги хоботом и стремились побыстрее укрыться в лесу. За ними гналась конница короля и эти лихие парни, появившиеся из рощицы. Один слон оступился на заднюю ногу, дёрнулся, пытаясь встать. Догнавшие его кавалеристы буквально утыкали его дымящими стрелами. Слон отчаянно затрубил, задёргался так, что будку снесло набок и она с размаху ударилась о землю. Вскоре животное гулко упало и дёрнув ногами, затихло. Остальные слоны, ломая деревья и топча воинов, убежали.

Вожди Бродяг что-то кричали и размахивали саблями, пытаясь остановить своих бойцов. Им удалось это сделать. Рыжие негодяи сгрудились на опушке и выставили копья. Получился этакий наклонный частокол. Да этих подлецов ещё много осталось! Смогли защититься.

Всадники придержали коней, покрутились перед копьями, развернулись и ускакали к своим. А королевская пехота даже и не подходила к лесу, где укрепились враги. Только конные стрелки не давали расслабиться Бродягам, пуская в них стрелы, и не выпуская из леса.

Так и закончилась эта битва, после которой короля Пилдадара назвали Спасителем Фадостана. Его воины бродили по полю, вытаскивали своих раненых, добивали врагов, снимали с них одежду, брали оружие. Вверху, в небе, реяли стаи воронья. Голошеие грифы летали кругами. Все они ожидали, когда же настанет пиршество. Тень от скалы упала на лес, где укрывались Рыжие Бродяги. Да уже вечер! Как интересно смотреть за боем из безопасного места. В Хевсуре мне этого не удалось, я убежал из города, как только Бродяги разбили наш флот и высадились на побережье. Потому и живой остался, хотя имущество всё потерял.

Очень хотелось есть и пить.

Дождавшись темноты, я спустился к обрыву и начал прислушиваться. Вроде тихо. Перед самым закатом Бродяги ушли куда-то вглубь леса. Но осталась брошенная амуниция, мешки валялись возле опушки. Подобрать им это не дали конные стрелки, скакавшие перед обороняющимися. Я надеялся, что там найду еду.

И мне повезло. Едва я начал рыться в мешках, как сразу учуял запах хлеба. Еле сдержался, чтобы не наброситься на него  и сразу сожрать. Отыскал еще пару глиняных фляг, запихал их в мешок, забросил его за спину и вернулся на скалу. Под родной сосной налопался чёрствого хлеба с отрубями, солдатской, видать, выпечки, напился тёплой воды и уснул.

На следующий день я двинулся к горам. Дал большой крюк, чтобы на поле боя не столкнуться с кем-нибудь из мародёров. Только добрался до леса, которым заросло подножие хребта, и тут же влип.

Присел отдохнуть в тенёчке, и вскоре в спину упёрлось острое лезвие. Я замер. Попался!

Бесшумно передо мной появился воин. Тёмные матерчатые штаны, мягкие кожаные мокасины, чёрно-зелёная полосатая куртка, перепоясанная толстым ремнём. На нём в деревянных ножнах, обтянутых кожей, длинный нож, фляга в верёвочной оплётке, небольшая сумка. На перевязи колчан стрел на двадцать и за спиной лук. Простецкий такой лук, не составной.

- Следишь за нами? – спросил он.

Я так испугался, что перестал чувствовать ноги и даже забыл, как говорить. О необходимости общения мне напомнило лезвие возле спины. Меня кольнули под лопатку, очень больно.

- Иду в Пилдадар, - прохрипел я. – Перевал надо мне.

- Давно в лесу?

Раз спрашивают, может, и не убьют, понадеялся я. Воин, вроде, не рыжий, хотя волос не видно, его голову туго обтягивал платок, завязанный узлом на затылке. Не похож на Бродягу, вежливый, может, из королевского войска он?

- Давно, давно, - закивал, отвечая. – Бегу из Хевсуры.

- Не видно, рыжий он или нет, - сказал кто-то за моей спиной. – Грязный, как лесной кабан.

И правда, я уже два месяца толком не мылся и не брился. Бороду и волосы подрезал ножом, иногда купался в речках. Но в лесу в них течёт холодная вода, и я опасался простудиться.

- Я негоциант, - откашлялся я. – Торговал, пока Рыжие Бродяги не пришли.

- Ладно, - от спины убрали нож. – Пойдёшь с нами, оборванец хевсурский.

Я насчитал семь воинов, все одинаково одеты и вооружены. С ними двое. Один высокий, в кожаной куртке, рыжий, Бродяга. Второй в изорванном и грязном жёлтом плаще, это колдун, наверно. У обоих руки связаны за спиной, рты замотаны тряпками.

Долго шли по лесу, то спускаясь, то поднимаясь по склонам и отрогам. Уже к вечеру вышли в небольшую, стиснутую меж горных гряд долину. Меж деревьев бродили спутанные кони, горели костры, возле них лежали и сидели люди. Все воины, судя по внешнему виду. Тут и там стояли пирамиды из пик. А на них красные флажки. Эге, мастер Бундок, да это же те всадники, что ударили во фланг Бродягам.

Связанных куда-то отвели. Мне указали место у костра. Как же там пахло мясом! Два месяца я лопал ягоды и плоды. Иногда ловил рыбу. Конечно, жрецы Травяных Богов так и питаются, и хорошо себя чувствуют, да и я изрядно похудел на такой еде. Очень полезно не есть мяса, да-да. Но оно такое вкусное! От ароматов у меня даже голова закружилась.

- Есть хочешь? – ко мне подошёл плечистый воин с длинной саблей, свисавшей с пояса до земли.

- Да, - в горле пересохло.

- Держи, - он протянул мне половину чёрствого каравая без мякиша, наполненного кусками варёного мяса. Там были ещё четвертинки луковиц, какие-то душистые травы, очень вкусно пахло и выглядело.

- Благодарю вас, ваше превосходство, - почему-то пропищал я и стараясь не показывать, что ужасно голоден, начал есть.

Слопал всё, и чёрствый каравай, что был вместо чашки. Я моментально осовел и не владея собой, упал набок и уснул.

Ночью меня разбудили, дали напиться, а то жажда  замучила, и отвели к своему предводителю. Ему я рассказал всё, что со мной случилось. Откуда родом, чем занимался, где жил, как оказался здесь. Конечно, о своих походах на пиратском рейдере я не говорил, и что торговал крадеными женщинами, тоже. Некоторые считают такие дела неприличными, к тому же родственники вдруг найдутся пострадавшие от таких, как я. Зачем конфликты создавать, если без них спокойнее и шкура целее. Рассказал и о своём долге, который нужно отдать. Правда, об ограблении конторы железного рудника тоже умолчал. Зачем людям лишнее знать? И без этих сведений у них забот и дел хватает.

- Я Спаги, десятый гроссмастер фарисов, - после моего рассказа представился предводитель. – Что же нам делать с тобой?

- Отпустить, конечно, я же мирный человек, - быстро ответил я, и тут до меня дошло, это же фарисы, воины клана Лесных Пещер, благородные бойцы и свита Великого Медведя. Отчётливые рубаки и лихие стрелки. Вон как умело и споро управились со слонами и войском Бродяг. Плохого про них никто не говорил, но все боялись.

Спаги постукивал веточкой по коленке и о чём-то размышлял, глядя на меня.

- Иди к своему костру, - он поднялся. – Далеко не отходи, можешь понадобиться. Хочешь, спи, хочешь, ешь. Отдыхай, мастер Бундок.

 

На военном совете клана обсуждали, что делать дальше. Взятый в плен один из вождей Рыжих Бродяг и колдун, под пытками показали одно и то же. Их изрядно потрёпанное, но не разбитое войско сейчас отходит на правый берег Удонтии. Там они намерены поставить лагерь и вновь собраться с силами. Пока плана дальнейших действий у Бродяг нет.

- Они надеялись на слонов, - третий гроссмастер Карки глянул на коллег. – Пленник говорит, были уверены в победе. Потом хотели через перевалы ворваться в Пилдадар и затем в Аль-Магриб. А слоны разгромили их самих.

- Бродяги опустошили всю страну, -  старшина кинжалов, угрюмый Ламгидол хрустнул пальцами. – Хевсура пала, все вырезаны, попавшие в плен женщины и дети отправлены за море. Разорены два княжества, множество крестьян и работников рудников погибли. Рыжие Бродяги никого не щадят.

- Они хотят основать здесь свою страну, - вздохнул Спаги.

- Король Пилдадара, владыки Аль-Магриба, Союз Графов, княжества с берега, в общем, весь север Фадостана собирались на совет. Пилдадар даже забыл про ссору с аль-магрибцами, - первый гроссмастер Кондэ положил перед собой  жёлтый лист бумаги с неровными краями. – После битвы король передал мне. Просил дать ответ завтра утром. Они обращаются к нам. Хотят, чтобы наш клан взял на себя охрану перевалов.

- А как же пограничники? – Ламгидол поднял голову

- Они продолжают воевать на южных рубежах. Правда, спина у них открыта сейчас. Возможно, Бродяги заключат с ними союз.

- Это плохо, - цокнул языком Спаги.

- Я послал к ним наших людей, - Кондэ засопел, ворочаясь на жёсткой скамье. – Подождём ответа. А я вот что предлагаю. На перевалах пусть стоят заслоны Пилдадара. А мы будем сдерживать Бродяг, не давая им перейти Удонтию.

- И что дальше? – спросил Карки.

- За это мы получим с них неплохие деньги, - Кондэ ухмыльнулся. – А потом возьмём себе земли, разорённые Бродягами. Они не выдержат лесной войны. А если к нам присоединятся пограничники, Рыжим долго не продержаться.

- Если мы изгоним их, то все земли от перевалов до южных рубежей станут нашими? – Спаги потёр ладони. – Неплохо.

- Думайте, друзья, - Кондэ свернул жёлтую бумагу и сунул её в деревянный футляр.

- А что нам делать с хевсурцем? – повернулся к нему Спаги. – Беглый купец, но деньги сохранить сумел.

- Торговцы люди изворотливые, а этот смог сбежать от Бродяг и деньги сохранил, - Кондэ помолчал. – На его золоте мы не разбогатеем. А верные люди нам нужны. Помогите ему добраться до Аль-Магриба. Будет нужда, напомним о себе, и он поможет. Хеннет великий город, и купцам там раздолье. В Аль-Магрибе у фарисов нет знакомых, это очень далеко от наших лесов и пещер. Надо начинать осваиваться там. Но подданным Пилдадара про это знать не стоит.

- Нам ещё долго не понадобится Хеннет, - поднял голову Ламгидол. – Рыжие Бродяги опасные враги. Они под боком. Но если мы станем властвовать здесь, то свои люди, или те, кто нам обязан, понадобятся и там. Ты прав, Кондэ.

 

Я отлично выспался и отдохнул за два дня, что провёл в лагере фарисов. На меня не обращали особого внимания, но присматривали. Это чувствовалось. Утром второго дня я увидел, как на двух лошадей погрузили рогожные тюки и отвезли куда-то в лес.

- Скоро сниматься будем, - сказал, глядя на это, воин, приглядывавший за мной.

- Почему?

- Из Бродяги и колдуна выжали всё, что они знали, повезли закапывать. А делать здесь больше нечего.

- А как вы их захватили? – спросил я, почёсываясь. После того, как утолил аппетит, мне захотелось мыться. – Я слыхал, вы всегда бьётесь лицом к лицу, даёте сигнал, ну, как трубили во время битвы. Это чтобы противник был готов к бою. А этих тоже в бою взяли?

Воин откашлялся и сплюнул.

- Бундок, всё это благородно, - он ухмыльнулся. – Но такие повадки обычно ведут к потерям.

Я склонил голову, слушая его.

- Скоро ты уедешь от нас, - воин погладил себе шею. – Полагаю, что можешь рассказывать всем, что ты видел здесь и слышал. Но про вождя Бродяг и колдуна надо говорить, что мы их  захватили в открытом бою. Чтобы люди не сомневались в нашем благородстве. Ты же умный парень, купец.

- Понятно, - я покивал головой. – Никаких проблем.

- Чем больше хороших слов про нас, тем лучше. А плохих и вовсе не надо. Зачем? От плохих слов плохие проблемы, от хороших слов хорошие дела.

Два фариса отвезли меня на перевал, где пояснили королевским воинам, что я беглец из несчастной Хевсуры, а сейчас их друг. И через неделю я на почтовой телеге добрался до приличного городка, где наконец-то сходил в баню (горячая вода!), и заказал в местной харчевне отличный обед.

И отсюда я направился на север, в Аль-Магриб. Там меня ожидали кредиторы, а я вёз деньги для расчёта, а потом, свободный от всех обязательств, занялся бы своими делами.

- Сниму контору, найму помощника, и буду для начала торговать рыбой, - думал я, лёжа на мягком матрасе. – Денег останется достаточно после уплаты долга.

Всё складывалось хорошо. Я смог выбраться из горящей Хевсуры, добраться до лесов, украсть так нужные мне деньги, выжить в сельве, уцелеть в страшной битве с Рыжими Бродягами. И сейчас впереди только приятное. На севере Фадостана войны нет и не предвидится.

 

 

От пьянства все мои беды.

В Хеннет, столицу Аль-Магриба, я приехал уже вечером. С радостью распрощавшись с шестиместным пыльным тарантасом, в котором пришлось трястись четыре дня по казённым шоссе, я оставил мысль сразу же появиться в ссудной конторе «Мамба». После утомительной поездки тело требовало отдыха. К тому же в последний день езды в проклятом тарантасе меня укачало.

Моих спутников, неразговорчивых батаклеев, встретили такие же угрюмые родственники и они быстро разъехались на скрипучих телегах. Я остался один. Надо было позаботиться об ужине и ночлеге.

На каменной скамье под густой акацией я увидел унылого стражника. Выпятив нижнюю губу, он постукивал тупым мечом по тёсаным булыжникам, покрывавшим улицу.

- Не подскажете, ваше превосходство, где можно отдохнуть? – спросил я у него.

Стражник не спеша осмотрел меня, поднялся и хрипло поинтересовался, не купец ли я.

- Нет, я здесь по личным делам.

Он пояснил, что для купцов имеются несколько торговых гостиниц, и стражникам дана команда препровождать их туда. А частным лицам, впервые приехавшим в Хеннет, лучше всего остановиться в трактире «Большой хобот».

Придерживая болтавшийся на боку меч, стражник проводил меня до перекрёстка и указал дорогу. Отойдя шагов  двадцать, я обернулся и увидел, что он стоит, засунув палец в нос, и бездумно смотрит в мою сторону. Я не обратил тогда на него внимания, решив, что это обычное поведение жителей столицы.

Из багажа со мной был только дорожный мешок со всяким необходимым путешественнику скарбом, поэтому он не очень стеснял мой шаг. Да и место, указанное стражником, оказалось совсем не далеко.

В трактире «Большой хобот» я занял одну из комнат на втором этаже. Услужливый хозяин предложил мне несколько на выбор. Но мне понравилась та, где на двери был нарисован лопух. Я-то принял его за изображение клёна, символа Аль-Магриба, где собрался обосноваться надолго. Новая родина, так сказать.  Надо привыкать к символам, гербам, быть патриотом.

- Лучшая комната, - сказал хозяин, распахивая дверь. Со стола спрыгнула мышь, пискнула и скрылась в тёмном углу. Хозяин кашлянул: - Некоторые постояльцы без ума от них.

- От мышей? – спросил я.

- Да, да, - закивал хозяин. – Почти в каждой комнате живёт своя мышь. Но если жильцам не до них, то они и не показываются. Очень вежливые и понятливые твари. А в комнате, где креветка нарисована, там мучные тараканы. Знаете, такие, с ладонь длиной. Тоже весьма предупредительные. А здешняя уютно чувствует себя под лопухом, прямо как в родном лесу, или где они там обитают.

- Это разве лопух на двери? – уточнил я.

- Художник, который рисовал картинки три года назад, сказал, что лопух, - хозяин поднёс светец поближе к двери и посмотрел на рисунок, склонив голову. – Я сначала решил, что это знамя Пилдадара. Но вспомнил, что в то время мы с ними воевали. И значит, это лопух. Так спокойнее, знаете ли. Без знамён.

Он оставил мне одну толстую свечу и ушёл.

Закрывшись на увесистый кованый крюк, я осмотрелся. Выщербленная столешница молча свидетельствовала, что добродушные постояльцы привыкли баловаться ножами. Деревянная кровать с матрасом, набитым свежим сеном. Чурбак в изголовье, очень неплохо, не придётся подкладывать под голову плащ. Зажёг свечу, оглядел комнату. Угол, где скрылась мышь, тоже пощерблен ножами. Видимо, их сюда метали постояльцы, общаясь с вежливой мышкой. Загасив свечу, положил её на стол, потом вспомнил про общительную и скорее всего всеядную хвостатую постоялицу, убрал в карман. Пройдя по скрипучему дощатому полу к единственному окну, я выглянул  наружу, отодвинув занавеску. Одна из городских площадей, опустевших после торгового дня. Огородники с мешками за спиной и корзинами в руках собирают навоз с каменной мостовой. Тут же прогуливаются два стражника с болтающимися на синих перевязях тупыми мечами.

Задёрнув занавеску, я попробовал на крепость подоконник. Заскрипела доска, удерживаемая потемневшим гвоздём. Поддалась, отошла в сторону. Так и есть, под ней нашлось немного места. Оттуда на свет медленно вылез глянцевитый жук. Потрогав мой палец короткими усиками, неспешно пошагал в сторону окна.

- И жуки тут тоже понимающие, - подумал я.

Обшарив полость рукой, я убедился, что она не очень большая, и щели в ней довольно узкие. Сюда и положил три мешочка с золотыми. Оставил себе с десяток серебрушек на ужин. Завтра утром схожу в ссудную контору «Мамба», рассчитаюсь с долгами, и можно начинать новую жизнь. А сейчас спущусь вниз, в общую залу, может, познакомлюсь с местными деловыми людьми. Места для коммерции в Хеннете всем хватит. Думаю, что лишним тут не окажусь. Я человек серьёзный, когда трезвый.

Но всё пошло не так, как думалось. И новая жизнь укусила меня как только могла. Было это очень неприятно, а порой даже больно.

 

Следующее утро я встретил абсолютно голым в грязном подвале на окраине Хеннета. Вчерашние собутыльники, с кем познакомился в трактире, предложили прогуляться по местным кабакам. В итоге, кроме разных сортов пива и вина, я узнал и гостеприимство столичных бандитов. Собутыльники где-то сгинули, вместо них появились наглые рожи и весьма впечатляющие ножи. Угрожая меня зарезать, они выпытали, куда я спрятал деньги. Один из бандитов сбегал в «Большой хобот» и вытащил их из тайника в подоконнике. Заодно он прихватил мой дорожный мешок. Судя по тому, что никто ему не там не помешал, хозяин трактира весьма спокойно относился к тому, что его постояльцы лишались имущества. Когда бандиты поделили деньги, они решили меня прикончить. Но меня спасла давняя любовь к алкогольным напиткам. Ночные хозяева Хеннета заодно раздели меня догола, польстившись на штаны и куртку из шерсти масконских овец. Очень дорогая одежда, кстати. Когда я, уже голый, так как исподнее тоже содрали, сидел в углу сырого подвала и прощался с жизнью, один бандит заметил в свете факела татуировку на моём левом плече – стрела и цепь.

- Гляди, он пограничник! – вскрикнул громила с паутиной соплей под носом. Он постоянно вытирал их рукавом изодранной хламиды.

Остальные внимательно осмотрели татуировку и начали совещаться.

- Ну его в Голбуц! – сказал главарь и после этого бандиты ушли, оставив меня одного. Я трясся от холода и даже не очень обрадовался, что остался жив. Было очень жалко денег и одежды. А знак пограничной стражи мне выкололи год назад, во время одной замечательной пьянки. Так я убедился, что даже от таких глупостей бывает большая  польза, особенно если тебя ограбят в Хеннете, где все помнят Большую Резню. Простенькая татуировка спасла мне жизнь, но имущества я лишился.

В подвале было сыро и холодно, в углу что-то шевелилось и пищало. Я, шатаясь, по осклизлым мокрым ступеням выбрался наружу. Шёл мелкий дождь. До рассвета было ещё далеко. Я вернулся на лестницу, где хотя бы не капало сверху и присел на корточки, обхватив себя руками.

Голому по улицам ходить не стоит, думал я. Конечно, здесь, на окраине Хеннета, на меня никто и не посмотрит. Но отсюда надо выбираться. Через два дня, точнее, уже послезавтра, служащие «Мамбы» начнут меня искать. А они похуже любых громил будут.

Когда немного рассвело, я спустился в подвал и огляделся. В углу валялись мокрые коричневые тряпки, воняющие тухлятиной. Поскольку другой одежды не нашлось, я обмотал ими бёдра. 

- Пойду в порт, - решил я, шлёпая по грязи окраинных улиц. – Наймусь за еду матросом, и уплыву хоть куда, лишь бы подальше отсюда.

 

 

 

В маленьком трёхэтажном домике с толстыми стенами и крепкими запорами в центре городских трущоб помощник главного казначея ссудной конторы «Мамба» разбирался в ночных новостях. Ему их сообщали давно подкупленные стражники, кое-кто из воров и жуликов, бродяги, и прочий сброд, надеявшиеся получить за своё известие медную денежку. Помощник казначея знал всё, что происходит в Хеннете.

Шайка Безухого утащила груз хлопковой материи из склада, арендованного купцами Пилдадара. А они собирались его везти в страну свинопасов. Так, так, обычно Безухий продаёт украденное обратно за десятину цены. Значит, очень возможно купцам будут нужны деньги, уже нынче к вечеру, выкупить товар.

- Эй, кто там?! – крикнул помощник, подняв голову. В комнату забежал один из лихих парней, подчинявшихся ему.

- Беги в контору, к главному казначею, - велел помощник. – Скажи, что купцам Пилдадара, возможно, сегодня срочно будут нужны деньги, серебром, примерно сто-сто двадцать монет. Понял?

Парень понятливо оскалился и убежал.

Так, что ещё сообщили его людям? Мелкие кражи, два убийства, похищения – надо узнать, кого украли, возможно, понадобятся деньги на выкуп, а «Мамба» всегда готова предоставить кредит на хороших условиях. Ограбили пограничника. Хорошо, не стали убивать, а то бы суровые воины устроили здесь резню, как пятнадцать лет назад. Молодцы, заступаются за своих. Имя пограничника Бундок. Есть в списке должников? Есть! Как бы не убежал парень. Рассчитываться по долгам всегда надо.

- Кто есть, идите сюда! - снова закричал помощник.

Быстро зашуршали кожаные подошвы по гладким доскам, в комнату прибежали ухмыляющиеся мордовороты.

- Искать парня по имени Бундок, - приказал помощник главного казначея. – Голый или в тряпьё одетый. На левом плече татуировка пограничника - стрела и цепь. Узнать где он, если надумает бежать из Хеннета, поймать. Крупный долг у него, срок послезавтра. Кому про него говорили?

- Мне, - откашлялся один из мордоворотов.

- Найди тех, кто его ограбил, пусть опишут, какой он. Ясно вам? - помощник посмотрел на своих лихих парней. Те кивнули, вопросов нет, обычное дело разыскивать должника. – Всё, идите искать.

 

Хеннет, город морской пены! Сверкают твои белоснежные дворцы из банрирского мрамора! Тысячи людей покупают и продают всё, что только есть на белом свете. Из страны свинопасов везут щетину, сладкие орехи и твёрдое дерево, воинственные жёны Золотого Королевства торгуют никчемными мужьями и морскими губками. Из далёкого Китая драконы доставляют солёную паутину. Моряки грузят свои клипера и фрегаты зерном и хрупкой корой красного тополя.

Тысячи золотых, серебряных и медных монет каждую минуту меняют своих владельцев.

Пять тысяч лет назад на хлипком плоту под парусом из  рваной рубахи приплыл сюда колдун, побеждённый Куницей.

Шуршал и хрустел морской песок под его босыми ногами, стая серых гиен равнодушно ждала, когда свалится наземь маленький худой человечек. Сбережённое семя карвонналии впилось своими липкими корешками в сырой песок. За несколько мгновений вымахал и закачался под солёным ветром бирюзовый куст. Несколько капель сока из перерубленной щербатым ножом ветви дали колдуну силу.

- Здесь я останусь, - сказал он.

Пугая черепах и птиц, на берегу вырос первый дворец, из узорного гранита. Прослышав о странном пришельце, появились тут люди лесов и степей из огромной страны, неведомой никому в землях Тартарии.

Давно уже нет колдуна, сгинул он неведомо как в одну из страшных ночей западного ветра. А город Хеннет сияет белыми храмами и дворцами возле ярко-синего моря, среди зелени кедров и платанов.

 

 

В порту Хеннета сотни судов: гребные галеры, лёгкие клипера, осадистые, словно распухшие от товара бригантины, куцые барки. К ним, стоящим на рейде гавани, беспрестанно снуют лодки и баркасы, перевозя на берег и корабли людей, тюки, свёртки, мешки. Шум, крики, вечный гомон, лязг якорных цепей. Два гребных баркаса выводят в море крашеный зеленым цветом фрегат. Ему навстречу, покачивая голыми мачтами, на буксире тащат гребцы маленький барк.

Среди загорелых до черноты полуголых матросов, грузчиков с деревянными уставками за плечами, деловитых клерков торговых компаний, не спеша прогуливаются чиновники портовой службы. В руках пухлые книги, за уши заткнуты гусиные перья, на поясах болтаются бронзовые, серебряные, медные чернильницы.

- Здесь можно затеряться, - думал я, сидя у входа на матросскую биржу. – Тысячи людей снуют повсюду. Только бы меня кто-нибудь поскорее нанял!

Однако приходилось ждать. Клерк, в перепачканном чернилами хитоне, сказал, что вербовщики появятся в послеобеденное время. Такие здесь порядки. Я взглянул на солнце, медленно ползущее по небу, и решил немного поспать где-нибудь в тени.

На горе, возвышавшейся над бухтой, было достаточно кустов и деревьев. Понадеявшись, что змей тут нет, я принялся искать тропинку, ведущую наверх. Но поспать не удалось.

- Здорово, Бундок, - сказали за моей спиной. – Поехали с нами. Бегать не надо только.

Я обернулся. Два крепких парня равнодушно смотрели на меня. Один велел протянуть вперёд руки и крепко связал мне запястья.

Вскоре я снова сидел в подвале. По крайней мере, здесь было сухо. Я увидел охапку соломы, и ни о чём не думая, улёгся на неё. Сначала голую кожу кололо, но я поёрзал, и устроился нормально. Поскольку впереди у меня были только одни большие неприятности, а помешать им не было никакой возможности, я расслабился, закрыл глаза и уснул.

 

 

У директора ссудной конторы «Мамба» шло тайное совещание. Обсуждался вопрос проникновения на рынки Мавераннахра.

- Нам давно там чинят всякие препятствия, - гнусаво пробубнил архонт по делам Тартарии. – Меня чуть не арестовали, когда я решил арендовать пару зданий в центре Чурадо. Власти полностью на стороне местных банков и торговых домов.

- Я хотел арендовать склад для оптовой торговли, - оглядел присутствующих начальник караванов. – Не дали. Разрешили только продажу с возов и провоз транзитных грузов. Надо что-то придумывать.

- Да, да, - кивнул директор. – Для этого и собрались. У наших казначеев появился неплохой план. Давайте, расскажите его. Яхмет, прошу.

Все посмотрели на помощника главного казначея, неприметно сидевшего в углу. Он поднялся.

- Мне стало известно, что горные князья Шахризябса готовят мятеж против своего падишаха, - негромко заговорил Яхмет. – Им нужны деньги. Если восстание будет успешным, князья отблагодарят тех, кто им помог.

- А причём тут Мавераннахр? – хмыкнул архонт. – Падишах, конечно, имеет влияние на торговлю, но незначительно. У него хватает забот на границах. Одни кайсаки чего стоят. А если мятеж удастся, рано или поздно начнётся гражданская война. Князья дикие горцы, передерутся меж собой за трон. Нам, конечно, неплохо там укрепиться, но какой тут выход на рынки Мавераннахра?

- Я тоже пока не понимаю тебя, Яхмет, - начальник караванов пристально посмотрел на него. – Даже если мы там обоснуемся, какая выгода?

- Верховодит заварушкой князь Тары, - помощник казначея медленно поднял на него глаза.

- Ну и что? – не вытерпел архонт. – Говори скорей.

- А то, что с каторги сбежал Весёлый Дракон. Двадцать лет назад его увели в цепях из Тары и он пообещал вернуться.

- Так он жив?! – ахнул кто-то. – Вот это новость!

- Сейчас он тайно в пещерном городе собирает армию из незаконнорождённых, из беглых рабов и прочего сброда, - Яхмет кашлянул. – И ждёт. Ждёт, когда князь со своими воинами уйдёт из Тары. Мой человек встретился с Весёлым Драконом. Он поможет доставить деньги для князя, разумеется, не показывая себя. Тот уходит, и Весёлый Дракон становится хозяином Тары.

- А он побочный сын главы торгового дома Ахранов! – не вытерпел директор. – А  мать Весёлого Дракона старшая сестра короля Мавераннахра. Они не могли вытащить его с каторги, так как признать его официально было невозможно. Он стал бы разменной монетой в борьбе за королевское наследство, и с паями в торговом доме появились бы проблемы!

- Так и есть, - кивнул Яхмет. – А если он станет властелином Тары, тогда всё станет проще. Князь Тары распрощается со своим владением, но потом Весёлый Дракон поможет ему в гражданской войне стать падишахом. Но про это знаем только мы. А будущего падишаха уговорим признать нового хозяина Тары законным князем. Сам он при этом поменяет горный удел на трон. После этого всё станет гораздо проще.

- Подожди, - архонт задумался. – Весёлый Дракон захватывает княжество Тара, и помогает его уже бывшему хозяину стать падишахом, так?

- Так, - согласился Яхмет. – А мы тайно помогаем им обоим. Они, конечно, будут строить козни друг другу, но это не важно. Главное, что признанный князем Весёлый Дракон может заключить договор с  торговыми домами и банками Мавераннахра. Папа и мама ему помогут. И так мы проникнем на их рынки. Вот и всё.

- Неплохо придумано, - начальник караванов сплёл пальцы на животе. – А как мы доставим ему деньги? Ведь суммы немалые нужны. А там за нашими тратами следят очень внимательно.

- В прошлом году у нас пропал караван, шедший с земель Серого Мамонта, - Яхмет потёр мочку уха. – Он исчез как раз, когда вышел из Мавераннахра. Мы безуспешно искали его. Но сейчас направим туда кого-нибудь, не имеющего никакого отношения к «Мамбе», дадим ему поручение на розыск. Это не вызовет никаких подозрений. Ещё один поиск, всего и делов. С сыщиком отправится бухгалтер. Под наши векселя, которые ценятся и в Фадостане, и во всей Тартарии, они получат нужные средства. Им поможет посол Аль-Магриба в Чурадо. Он в курсе дела. Потом наёмный сыщик с поисковой группой отправится в глухомань лесов и пустынь, а бухгалтер передаст деньги горным князьям. Точнее, он сам не будет знать, что это для них. Скажем отдать тому, кому надо. А сколько денег потратили на розыск, сколько осталось, никто считать не станет. Тем более прежние займы мы отдали в срок. Им только прибыль от этого. Всё.

- Когда отправите сыщика и бухгалтера? – прогнусавил архонт.

- Бухгалтер есть, а человека необходимого пока ищем. Надо, чтобы он не был нашим работником, так вызовет меньше подозрений. Да и знать про дело ничего не будет. Ищем подходящего человека, ищем.

 

 

В подвале я проспал до самого вечера. Проснулся от пинка. Меня вызывали на разговор.

- Сутки прошли, как приехал в Хеннет, - думал я, топая босыми ногами по дощатому полу. – А уже два раза в подвале отсидел, всего имущества лишился, и сейчас в соляные рудники меня отправят.

Вдруг кто-то заорал диким голосом, послышались удары и щёлчки кнута. У меня ослабли ноги.

- Я хотел отдать вам деньги, - полились из меня бездумные слова. – Не надо пытать, я всё-всё верну.

- Веди себя хорошо, мучить не станут, - подтолкнул меня в спину конвоир-мордоворот.

Меня завели в кабинет. Его стены были обиты досками, выкрашенными в тёмно-красный цвет. Кое-где на них виднелись пятна и подпалины.

За столом сидит угрюмый мужик в чёрной ферязи. Перед ним щипцы со ржавыми пятнами, кувшин и две глиняных кружки.

- Ну что, мастер Бундок, деньги завтра вернёшь? – спросил он и взял в руки щипцы.

- Я, у меня, нет, да, украли бандиты! – завопил я, отшатнувшись. – Всё-всё верну. Я не виноват!

- Денег нет, значит, виноват, - мужик пощёлкал щипцами. – Хватит орать, Бундок, присядь на скамью. Ты на верблюдах умеешь ездить?

- Да, - соврал я. Верблюдов терпеть не мог. Вонючие, в шерсти полно паразитов.

- Это хорошо, пограничник, - мужик отложил щипцы. – Меня Яхмет зовут, кстати.  Деньги завтра отдашь? Сорок три золотых, а?

- Я был очень доверчив, я думал, что в Хеннете, великолепной столице блестящего Аль-Магриба, жемчужине Фадостана такого не бывает, - забормотал я.

- Ты вроде не дурак, - Яхмет пристально смотрел на меня. – Умеешь крутиться, а этот случай хороший урок для тебя.

- Так вам что-то надо? – начал соображать я. Главное, не упрямиться, а соглашаться, при этом, может быть, получится, что-нибудь выгадать и для себя. Я слыхал, некоторым должникам «Мамба» выжигала рабское клеймо. Это незаконно, но банкиры в суде всегда оправдывались, дескать, ошиблись. А с «Мамбой» не поспоришь. Сам видал таких, с такими клеймами. А перспективы у должников и так не радостные. Выращивать колючки возле пустыни, или махать кайлом в соляном руднике. А мой должок - это лет восемь в шахте.

- Я считаю, у человека всегда должен быть выбор, - прервал мои мысли Яхмет. – Выбор между хорошим и очень хорошим. Первый вариант. Предлагаю тебе спокойную работу под землёй, с кайлом в руках. Приличное сбалансированное питание,  выходной день каждые три недели, возможность досрочного погашения ссуды.

- Это как? – не понял я.

- Если тебя завалит в шахте, а откопать не успеют, - Яхмет вздохнул. – Такие долги мы списываем. Тоже ведь люди, всё понимаем.

В комнату вошёл старик в чёрном мокром плаще с мешком в руках. От него потянуло холодом и сыростью.  Он зло посмотрел на меня, отвернулся и сплюнул на стену. От плевка пошёл дымок, а доска слегка потемнела. Мне стало жутковато.

- Кстати, ты воевал? –  спросил меня Яхмет, и кивнул старику. Тот начал копаться в своём мешке. Запахло гнилью и яблоками.

- Да, я был в отряде, шедшем на выручку по Слоновьей Горе, - я нагло цокнул языком, а в душе съёжился, не слишком ли развязно себя повёл.

Яхмет подошёл к старику и о чём-то зашептался. У меня же в голове снова забродили мысли.

Никаким пограничником я никогда не был. Наколку на плече, спасшую меня от бандитов, сделал два года назад, в Хевсурской крепости. Тогда мы с приятелями отмечали удачную продажу сотни рабов в южные страны и здорово напились. А так в своей жизни я занимался воровством из богатых домов, немного торговал зерном и шерстью. Полгода провёл на пиратском корабле, но слишком рисковая жизнь корсара оказалась не для меня. Заслужил уважение среди хевсурских обитателей тем, что пробовал гнать самогон из карвонналии. Чудом остался жив, но полученный волшебный нектар продал с хорошей прибылью. Тогда-то я и помыслил разбогатеть. Думал, станет везти всегда. Решил прибавить к своему капиталу ещё, и вложиться в прибыльное дело. В Хевсуре взял ссуду в местном филиале «Мамбы». Планировалась большая сделка. Пираты обещали привезти много украденных женщин, и я уже нашёл покупателей. Но дело сорвалось, деньги, вложенные в пиратский набег, пропали. Морские придурки совершили набег на берега Золотого Королевства, за что и поплатились. Конечно, мои деньги пропали. И тут же новая беда! Хевсуру захватили Рыжие Бродяги. Я еле успел сбежать из крепости. Конечно, можно было и не отдавать долги, прожить в лесах или горах, но я привык к большим городам, а там везде были люди «Мамбы». Но мне ещё раз повезло, удалось обокрасть контору железного рудника в Красных горах, и ещё немного заработал, показывая фокусы. Денег после этого хватало и вернуть ссуду, и начать какое-нибудь дело. И я расслабился, и тут же судьба показала мне, что так делать нельзя.

- Извини, что отвлёкся, - заговорил Яхмет. – Но ты молчишь, и значит, возможная перспектива досрочного расчёта с нами, работая в соляной шахте, тебя устраивает?

- Это неплохое предложение, -  я почесал голый живот. – Но, может, есть и другие варианты?

У стены вдруг резко зашипел и закрякал старик, поплёвывая в ладони, сложенные лодочкой. Яхмет не обратил внимания, а я заволновался. Что-то играют тут со мной. А если для опытов колдовских используют? Голова вспотела и зачесалась.

- В Мавераннахр надо прогуляться, мастер Бундок. Это и есть очень хорошее предложение, – Яхмет вытащил из стола кожаный мешочек. И осторожно вытряхнул из него два кроваво-красных камня. Я не видал ещё таких. Свет свечей играл в них, казалось, что комната осветилась ярким мягким багрянцем.

- Где-то там пропал наш караван. В нём, кроме обычного груза, было три дюжины таких камней. Каждый стоит не меньше двух тысяч золотых. Если ты сможешь вернуть их, или хотя бы узнать, где находятся эти камни, мы будем в расчёте.

- А как они называются? – я осторожно взял один камень, как бы не обжечься!

- Рубины. Решай прямо сейчас. Времени нет.

Положив камень на стол, я вздохнул. Вполне может быть, что прогулка в неведомый мне Мавераннахр может оказаться гораздо опаснее соляной шахты. Но. Если я не стану пьянствовать с незнакомцами, то опасностей станет раз в двадцать меньше. Это точно.

- Поехали в Мавераннахр! – решительно сказал я.

- Хорошо, - кивнул Яхмет. – А сейчас не дёргайся.

Сопевший за его спиной старик встал, подошёл ко мне и взялся рукой за левое ухо. Защипало так, что слёзы навернулись на глазах. Старикан отошёл и начал копаться в своём мешке.

- Всё готово, - он поднял глаза на Яхмета. – Три года, как и решил главный казначей. Я пойду, у меня дел много.

Схватившись одной рукой за ноющее ухо, я сморщился от боли.

- У тебя там красивая серьга, - Яхмет зевнул. – Если не снять её как положено, через три года умрёшь. Ухо можешь не отрезать, сразу сдохнешь. Исполнишь поручение, снимем. Так что бегать от нас не советую.

- А я так голым в Мавераннахр и поеду? – спросил я, понимая, что уже принят в штат «Мамбы» и могу требовать даже аванс.

- Нет, что ты. Эй, кто там есть?! – закричал он.

Забежали три мордоворота. Яхмет велел им отвести нового сотрудника, то есть меня, в комнату палача (я вздрогнул было), там есть топчан, дать еды, подобрать одежду и оружие (я облегчённо выдохнул).

Пожирая кукурузную кашу с кусками варёной свинины, я размышлял, повезло мне или нет. Но ни до чего не додумался и наевшись, завалился спать.

 

На подготовку дали неделю. Приходилось ждать, пока отдохнут драконы. Меня и бухгалтера, которого дали в сопровождающие, доставить в этот Мавераннахр должны были именно они. Это было круто. Я, конечно, видел драконов в небе. А один раз, когда шатался с пиратами, одно такое летающее чудовище атаковало нас. Хорошо, что мы были на берегу и сумели укрыться в лесу. Но корабль и вся добыча сгорели. С той поры я и завязал с пиратством.

Яхмет сказал мне, что караван с рубинами пропал после выхода из Мавераннахра. Пять десятков верблюдов, погонщики, купцы, сотня всадников охраны. Целая маленькая армия, но и ценность грузов того требовала, а все расходы гасились с лихвой.

В «Мамбе» ломали голову, кто мог организовать нападение на такой караван.

- Бундок, самое удивительное, что ничего из пропавшего товара не появилось ни на одном рынке Фадостана и Тартарии, - сказал мне Яхмет. – Вывод, или они все погибли в неизвестном месте, или здесь замешан могучий колдун, работающий на наших конкурентов.

Мне предстояло нанять два-три десятка лихих парней и пройти с ними по всему маршруту пропавшего каравана. Вот и всё. Очень просто. Надо было найти место его гибели или поссориться с каким-то могучим колдуном. Когда я узнал об этом, то подумал, что в соляной шахте работа была бы спокойнее. Но, с другой стороны, искать караван предстояло на свежем воздухе, и без кандалов на ногах. Так что я не стал отказываться от поездки.

 

Пять тысяч миль, это около двух недель лёту. Так мне пояснил вожатый моего дракона Саньсин.

- Ещё дня три-четыре, - сказал он во время ночёвки в каком-то унылом городишке. – И прибудем, куда надо.

Его напарник, угрюмый батаклей Туатар, только молча покосился на него. Вообще, лететь было очень скучно. Глазеть с высоты на моря, леса, горы надоело уже на второй день. От постоянного сидения, хотя и в очень удобном мягком седле, спина и задница ужасно затекали. На драконью станцию прилетали обычно в сумерках, вожатые кормили своих прожорливых подопечных кучей мяса и после ужина все ложились спать. Утром, на заре ещё, садились на драконов и снова в путь. И опять всё одно и то же внизу – реки, горы, леса, посёлки какие-то убогие. Один раз только интересно было. Кто-то с кем-то резался в долине между широченной рекой и горами. Два войска неизвестных генералов сошлись в бою. Что там у них случилось, из-за чего, непонятно. Я видел только, как толпы мужиков с копьями и дубинками гонялись друг за другом. Всадники лупили друг друга и пехотинцев палицами, стреляли из луков. Чем кончилась заварушка, так и осталось тайной. Едва вожатые заметили сражение, тут же подняли драконов как можно выше, чтобы в них не стали стрелять из луков разгорячённые бойцы и мы проплыли стороной. Оглядываясь назад, я увидел, что мужики продолжают бегать друг за другом.

Мой надзиратель бухгалтер, молодой заносчивый парень, вообще ни с кем не общался. Он же представитель «Мамбы», крутейшей ссудной конторы Аль-Магриба! Такая тоска. Я даже подумывал о том, чтобы напиться. Но Саньсин предупредил меня, что драконы не любят пьяных и могут запросто сожрать.

- Мой уже двоих слопал, - гордо сказал он. – А у Туатара только одного пьяницу съел.

В итоге я уже просто мечтал о Мавераннахре, где наберу шайку отчаянных парней и с ними прошерстим всё, что можно. Главное, что избавлюсь при этом от пропахших солёной паутиной драконов.

После быстрого завтрака мы прицепили к седлам мешки с провизией, документами, деньгами на дорожные расходы и поднялись в воздух. Сегодня дул попутный южный ветер и полёт шёл быстрее обычного. Поглядывая по сторонам, я увидел справа сзади чёрно-сизое пятно. Оно быстро росло в размерах. Вожатые драконов не обращали на него никакого внимания, наверно потому, что не видели. В левой руке они держали цепные поводья, в правой стрекало. Наш дракон летел немного позади бухгалтерского и чуть повыше. Небо было чистое, только далеко впереди громоздились огромные комья белых облаков.

Ветер стих, драконам пришлось почаще взмахивать своими огромными крыльями. На мелких блестящих чешуйках шкуры играли солнечные зайчики. В общем, было очень красиво.

Потянуло дымом, даже не дымом, а как будто золой. Я помнил этот запах с детства, когда подрабатывал очисткой печей в Хевсуре.

- Пожарище пролетаем, наверно, - пришло в голову. От нечего делать стал высматривать внизу, что где горит. Но ничего не увидал. Странный запах. А может, это мы горим? Ведь дракон при желании может полыхнуть пламенем. Именно так погиб наш пиратский корабль.

- Мы не горим, Саньсин? – наклонившись вперёд, потрогал я его за плечо.

- Что? – не понял тот, обернувшись. И тут глаза его расширились.

- Держись, Бундок! – заорал он. – Привязывайся крепче! Беда!

Я парень привычный к бедам и потому не стал переспрашивать. Раз сведущий человек орёт, что надо привязаться, то времени терять нельзя. Быстро затянул ослабленные ремни. Сейчас мог только головой крутить да руками махать. А мой вожатый уже заулюлюкал, затряс, загремел цепными поводьями и пару раз коснулся шеи дракона стрекалом.

Мы резко перешли в пикирование. Я ещё заметил, как дракон изогнул набок шею, глянув на то, что так напугало Саньсина и видимо, испугался сам. Мало того, что начали падать почти отвесно, как сокол на зайца, так он добавлял скорости, сильно взмахивая крыльями.

Второй дракон также почти одновременно с нами сорвался в пике. Но такой полёт продолжался недолго. Нас подхватила неведомая мощная, непреоборимо могучая сила и начала мотать как хотела. Всё заволокло сырой искрящейся мутью, слышался треск и грохот. Дракон сложил крылья, а свою голову с тремя острыми рогами засунул под одно из них. Я не понимал, падаем мы или поднимаемся вверх. Нас кружило, вертело, дёргало. Кидало так, что ремень, державший мою правую ногу, лопнул. Вдруг воздух погустел, дышать стало очень тяжело. Голова загудела, в глазах заплясали синие, красные, зелёные искры. Они сливались друг с другом, тускнели и вдруг вспыхнули ярким пламенем. Я потерял сознание.

 

Холодный воздух ударил в лицо, проник в лёгкие и я снова задышал. Приоткрыл глаза. Муть пропала, мы летели под чистым небом очень близко от земли.

- Саньсин, - прохрипел я. – Что это такое случилось?

- Южный шторм, - ответил вожатый. – Ужасный ураган. Его нельзя ни предугадать, не остановить. Только увидеть заранее и уйти с его пути. И пахнет он старым огнём. Направо глянь.

В той стороне обманчиво медленно крутился огромный, широченный коренастый серый столб из водяного пара и пыли. Вдруг из него над самой землёй выпорхнул дракон, и резко забив крыльями, устремился вверх.

- Тоже выскочили, слава богам! – вожатый тяжело выдохнул. – Надо садиться. Птицы устали. Шторм вроде уходит.

Драконы приземлились на берегу маленькой речки, возле рощицы высоких сухостволых пальм. Вожатые стали обсуждать перспективы продолжения полёта. Как я понял, можно было двигаться дальше. Южный шторм грозен только на высоте. Над самой землёй он не был опасен никому. Поэтому драконы и стремились вниз, пока ещё не ослабли. Нам повезло, успели снизиться. Саньсин и Туатар уже осмотрели их. Драконы потеряли несколько чешуек, но в целом не пострадали.

- Выкрутились. Чаще всего такой шторм ломает им кости, если они не успевают уйти вниз, - Саньсин устало вздохнул. – Но придётся здесь остаться дня на два. Драконам отдых нужен. И ещё неплохо узнать, куда нас занесло.

Провести пару дней на земле я был совсем не против, и решил осмотреть место грядущего отдыха. Глянув на жадно лакающих воду из речки драконов, поднялся на пригорок возле рощицы. Поляны, кусты, шагов на триста от нас опушка леса. Яблони, тополя, клёны. Не видно даже птиц. Видимо, мы распугали всю живность.

Сзади зашлёпали шаги. Драконы напились и сейчас устало поднимались по берегу, звеня своими цепными поводьями. Порыкивая, выбрали местечко поровнее и улеглись, свернувшись клубками, засунув головы под крылья. От них потянуло прогорклым запахом солёной паутины и ещё чем-то пряным.

Я вернулся к вожатым. Они разбирались в уцелевших мешках, выкладывая их содержимое на траву. Бухгалтер выхватил у них пачку перевязанных крест-накрест разноцветных бумаг и запихнул их себе за пазуху. Видать, ценные документы. Векселя или паевые свидетельства.

- Когда обед будет? – строго спросил бухгалтер у Туатара.

- Как бы нас самих не сожрали, - ответил вместо того Саньсин. Батаклей же не обратил на вопрос никакого внимания.

Надменный сотрудник «Мамбы» приоткрыл рот и съёжился. Я тоже напрягся. Голбуц его знает, что в этих местах случается. Я здесь вообще первый раз.

- Драконов надо кормить, - пояснил мой вожатый. – Мясо они потребуют, когда проснутся.

- А если нет мяса? – уточнил я ситуацию.

- Сожрут что есть, - Саньсин скривился. – Сначала вас, потом нас.

В горле взялся какой-то комок, пришлось его глотать. Пришла мысль, что на соляных шахтах работников не едят. И можно спокойно рубить себе подземную породу, не опасаясь угодить в чей-то желудок. Оглянулся и посмотрел на мирно сопящих гигантских ящеров. Жрут они много, припомнил я их вечерние трапезы. Меня им на раз хватит. А почему меня? Я посмотрел на бухгалтера, прикидывая его с точки зрения драконьей кулинарии. Так получилось, что и вожатые глянули на него каким-то оценивающим взглядом.

- Я, я представляю интересы крупнейшего в Фадостане и западных землях  Сувиталта банкирского дома «Мамба»! – взвизгнул тот и отскочил. – Неустойка будет превышать дебетовый расчёт!

Он попятился назад, запнулся о кочку, упал и завизжал. Я сплюнул, махнул рукой и спустился к речке, попить.

Вожатые отошли подальше от спящих драконов, разожгли костёр и о чём-то разговаривали. Напившись, я подошёл к ним. Бухгалтер поднялся и шатаясь, двинулся куда-то в сторону леса.

- До вечера драконы поспят, а дальше надо их кормить, - Саньсин сплюнул в огонь. – Мы решили на охоту сходить. Вдруг повезёт, подстрелим оленя или кабана. Один арбалет уцелел, и три стрелы к нему. Ты, Бундок, лесной человек?

Я замотал головой. В лесу я скрывался после падения Хевсуры и ничего хорошего вспомнить не мог. Ночью холодно, кто-то страшно рычит  и воет, надо залазить высоко на ветки, а то съедят. Днём жарко, насекомые везде появляются, и все они хотят покусать тебе то нос, то уши, то руки, то ещё что-нибудь. Или начинают бегать по тебе и щекотать своими лапками. Отвратительно жить в лесу. В городе гораздо лучше.

- Тогда оставайся у костра, - Саньсин поднялся. Туатар тоже встал. Он оглядел арбалет, провёл пальцами по стрелам и вопросительно посмотрел на Саньсина. Тот кивнул и они не спеша пошагали к лесу.

- К драконам не подходи! – обернувшись, крикнул вожатый.

Бухгалтер, медленно бредущий среди кустов, обернулся на крик, увидел идущих к лесу Саньсина с Туатаром, и вдруг снова завопил, замахал руками и бросился бежать. Видно, и вправду решил, что его решили скормить драконам. Дурак, что с него взять. Хотя, наверно, и надо такого бестолкового отдать на зубик ящерам.

Да ладно, Голбуц его забери! Пока вожатые бродят, попробую рыбы наловить. Я вырубил себе крепкую палку в два локтя длиной, крепко примотал к ней нож и отправился подстерегать  рыбу. Мне повезло. В тени кустов, росших на берегу, я приметил какую-то тень. Подкрался и с коротким замахом ударил. На остроге забилась довольно упитанная рыба. Я быстро, чтобы она не соскользнула, выбросил её на берег. Так же тихонько начал подходить к зарослям черёмухи, болтавшей свои ветки в воде. Но тут вдруг раздался страшный крик, а за ним ужасный рык. Я выскочил на берег.

От леса в мою сторону нёсся бухгалтер, без перерыва вопя. Немного в стороне от него рядышком, постоянно оглядываясь, трусили вожатые. А на опушке леса я увидел огромного тигра. Он ожесточённо хлестал себя хвостом по бокам.

Тигр, будучи хозяином здешних мест, не торопился. Он даже не стал прыгать, а не спеша двинулся к нам. Бухгалтер пробежал мимо меня с диким выражением на своей тупой морде, споткнулся, упал и замер, не шевелясь. Только ноги у него продолжали бежать, но вскоре перестали загребать песок. Великий представитель грозной «Мамбы» сжался в клубок и мелко трясся.

- Поднимай его! – крикнул мне подбежавший Саньсин. Туатар равнодушно посмотрел на своего пассажира и обернулся. Тигр был уже близко. Я, хотя и терпеть не могу, когда чую опасность для своей шкуры, покрепче ухватил свою острогу. Бежать-то некуда, а то я бы убежал. Может, получится отпугнуть полосатого.

Грозный властелин леса остановился в сотне шагов от нас. Саньсин бросился к костру, и выхватил из него дымящую головню.

- К драконам не беги, - запыхиваясь, сказал он. – Они со сна могут прихлопнуть.

А я и забыл про них! Ну да ладно, может, отобьёмся. Возможно, наши действия и то, что мы стояли на месте, немного смутили тигра. Но, чувствуя себя хозяином, он не привык отступать от добычи. Медленно подойдя поближе, он снова начал хлестать себя хвостом по бокам, приподнял голову, угрюмо глядя на нас, и зарычал. Это были самые страшные звуки, какие я слышал в жизни. Тяжёлый жуткий рык пробрал до самых селезёнок не только меня. Сзади раздался пронзительный визг. Это вопил бухгалтер, барахтаясь в песке.

Тигр перестал хлопать себя хвостом и присел, явно готовясь к прыжку. Саньсин начал размахивать головнёй, Туатар взвёл курок арбалета, у меня вспотели ладони.

- Урх-х-х! – хлопнуло что-то. Полосатый людоед вздрогнул, попятился и присел на задние лапы. Но тут же вскочил и понёсся обратно. А над нами мелькнул дракон.

- Слава богам, - опустил головню Саньсин. – Услышали вопли и проснулись.

Снова сзади захлопали крылья. Это поднялся вверх второй дракон. Тигр, оглядываясь и поджав хвост, улепётывал от них, прыгая среди кустов. Наши ящеры начали кружить над ним, видимо, получше прицеливаясь.

- Всё, сейчас они до утра не вернутся, - Саньсин бросил головню в костёр. – Нашли себе забаву. Погоняют тигра, потом поймают и сожрут. Можно спокойно отдыхать.

- Ну дела, - я перевёл дух. – А я рыбу поймал. Давайте её зажарим.

Мне удалось выцепить из речки ещё одну рыбу, побольше первой. Вместе с остатками провизии из мешков у нас получился неплохой обед.

Перекусив, вожатые начали совещаться, куда нас занесло штормом. Бухгалтер отказался от еды, его трясло, а меня сморила дремота. К своему удивлению, я нисколько не волновался. Вожатые мужики бывалые, разберутся, что и как. Драконы вернутся, на них и доберёмся куда надо. Главное, сам жив остался, и вроде целый. Растянувшись на мягкой траве в тени пальм, я крепко уснул.

Но выспаться не удалось. Вдруг сон о том, как я, разбогатевший, приезжаю в Хевсуру, прервался. Привиделась чёрная-чёрная ночь, меня всего охватило ужасное зловоние, да так, что я начал задыхаться и проснулся. Раздались несвязные вопли, довольные выкрики, а вонь на самом деле была такой, что казалось, будто она полностью заменила собой воздух.

Я замахал руками, разгоняя её, и привлёк к себе внимание.

- Аррг! Краг!! – зарычал кто-то, меня грубо схватили и бросили в пропахший тухлой рыбой мешок. Дышать там было вовсе невозможно и я потерял сознание.

 

 

 

Очнулся я от холода и сырости. Меня облили водой. Открыв глаза, я увидел отвратительную рожу. Косоглазый уродец с беззубым ртом визгливо захохотал и хромая, убежал. В его руке грохотало жестяное ведро, задевая о торчащие из земли валуны.

Я сел, мотая головой. Огляделся, и невольно бросился вслед за уродцем. Прямо рядом был обрыв, где клубился розовый туман. Оказалось, что я сидел на краю скалы. Ощупал карманы, пусто. Нет и пояса, где был кинжал. Внезапно сзади, из пропасти раздался тот самый мерзкий выкрик, похожий на скрежет железа о камень и снова понесло этой тухлой вонью. Обернувшись, я увидел, как в воздухе, поднимаясь снизу, появилось самое настоящее чудовище из детских сказок. Огромное, чёрное, лохматое. Из пасти торчат большущие ярко-зелёные клыки. На лапах загнутые извилистые когти. Чудовище зависло в воздухе и открыв пасть, начало реветь, а затем протянуло ко мне свои лапы. Я отступил назад, споткнулся, упал, при этом под руку подвернулся круглый камень. Не раздумывая, я швырнул его в морду чудовища. И увидел, что это не камень, а человеческий череп!! Чудище хрюкнуло и взлетело повыше. Его глаза с длинными ресницами захлопали, оно угрожающе засопело, я напрягся. И тут сзади кто-то повелительно прокричал несколько слов на странном булькающем языке. Чудовище заурчало, взмахнуло лапами и нырнуло обратно в пропасть.

- Иди сюда, скорее! – крикнули мне. Я вскочил и побежал по тропе. Обогнув пару огромных валунов, я увидел высокого мужчину с надменным лицом. На нём была надета просторная ярко-жёлтая накидка до самой земли.

- Твои друзья ещё валяются без сознания, - сказал он. – А ты что-то не очень испугался ифрита. Видел их раньше?

- Не знаю, кто это, - пробурчал я.

- Пошли, поговорим, - незнакомец повернулся и уверенно пошагал по тропке меж камней. Я поплёлся за ним, оглядываясь. Попахивало этими ифритами, и я боялся.

Мужчина, отогнавший чудовище, проживал в довольно большой пещере. Судя по беспорядку, здесь давно никто не прибирался. Вещи, одежда валялись где попало, у входа скопилась кучка костей. Человеческих вроде бы среди них не было. Меня поразили книги. В жизни я не видел больше десятка книг, а здесь, в пещере на верхушке каких-то гор, они лежали грудами. В кожаных и деревянных переплётах, с золотыми, серебряными застёжками. Потёртые. Сразу видно, что ими много пользовались. Колдун или учёный этот человек, что, впрочем, одно и то же.

- Садись! – мужчина указал рукой на тахту из бивней слона, покрытую шкурой чёрного медведя. Сам он уселся в качающееся кресло и хлопнул в ладоши. В пещере стало гораздо светлее.

- Я Азнур, великий колдун, повелитель ифритов и северного острова, - строго сказал он. – А вы кто такие?

- Меня зовут Бундок, - представился я. – Со мной два драконовожатых и бухгалтер.

- Бухгалтер? – переспросил Азнур. – Что-то я слыхал про них. Это не из племени людоедов на краю земли?

- Точно не знаю, так как мало с ним знаком, - я задумался, может, и правда, бухгалтеры людоеды, не зря же они в банках работают. – Этот кушал обычную еду. Но поручиться не могу. Мало знаю его.

- Посмотрим, - Азнур почесал нос. – Ты, я смотрю, в рабстве у кого-то. Серьга смерти в ухе. Трёхлетняя. Опасная штука.

Он подошёл поближе и рассмотрел моё ухо.

- Не очень качественная работа, - хмыкнул повелитель ифритов. – Похоже, старикашка Мафти делал.

- Это такой злобный дедуля? – спросил я. – Он ещё плюётся на доски и они обугливаются.

- Ага, это он, - Азнур вернулся в кресло. – Папа мой. Голову бы ему оторвать. Но ты его не оскорбляй, хотя бы при мне, всё-таки родственник. К тому же единственный.

Мы помолчали.

- А зачем мы здесь? – решился спросить я. – Чем-то помешали вам?

- Да чем вы можете помешать мне?! – захохотал повелитель ифритов. – Я был на прогулке и заметил драконов. Потом приметил дымок от костра. С драконами решил не связываться, а вас ифриты запихали по мешкам. Я еще удивился, - хмыкнул Азнур. – Здесь давно уже никто не появляется, боятся меня. А вы смельчаки. Решил узнать, зачем прилетели.

- Да нас ураганом занесло, - признался я. – А про ифритов я никогда не слыхал. Они чего такие вонючие?

- Так вы случайно здесь? – прищёлкнул языком колдун. – А зачем и куда летели? Кстати, папа мой серьгу тебе за что повесил?

Тут я решил, что скрывать мне особенно нечего, к тому же наверняка у Азнура характер ничуть не лучше, чем у папаши, и рассказал ему всё. Ну, почти всё. Что я послан искать рубины, бухгалтер будет контролировать мои расходы, а вожатые просто на работе.

- А что это – рубины? – Азнур прищурился. – Что такое ценное?

Я объяснил, как мог. Колдун похмыкал, встал и куда-то ушёл. Я хотел было осмотреть пещеру, но появился тот самый уродец, что привёл меня в чувство холодной водой. Он начал следить, что я делаю. Пришлось сидеть на тахте.

Колдун вскоре вернулся, в руке болтался объёмистый мешочек. Он развязал горловину и высыпал на стол те самые светящиеся багрянцем камни.

- Ого! – присвистнул я. – Откуда они у вас?

- В прошлом году кайсаки загнали караван прямо на моих ифритов, - Азнур перебрал пальцами камни. – В живых никого не осталось, а груз я забрал.

Мне даже полегчало. Считай, дело сделано, камни нашёл. Забирать их мне никто не велел.  Так что надо подумать, как отсюда выбраться, чтобы серьгу поскорее снять.

- Интересно вы тут живёте, - откашлялся я. – А с нами что будет?

- Не знаю ещё, - пожал плечами Азнур.

- Мне бы вернуться, - осторожно сказал я. – По условию с банкирами надо узнать, где камни, и меня освободят.

- Подумаю, - колдун встал и велел уродцу: - Отведи его в дальнюю пещеру и остальных туда же. Дай им воды и еды. Скажи, чтобы никуда не ходили. А то ифриты съедят.

Слуга молча кивал, потом взял меня за руку, я почувствовал при этом, что он очень силён, и повёл за собой.

 

Ещё одна пещера оказалась заваленной всяким добром. Здесь горками лежали кожаные мешочки с золотыми и серебряными монетами, чеканная посуда, ковры, разноцветные драгоценные камни. Тут же связками были навалены пучки стрел, копья разной длины, изогнутые клинки кавалеристов, кривые, с широким лезвием, штурмовые ятаганы. Кинжалы в ножнах и с голым клинком, и тут же я увидел редкие в наших местах длинные прямые мечи. С ними обычно таскались наёмники с севера, но такое оружие не могло устоять против быстрых сабель юга. И мечи неизменно попадали в кузницу, где их перековывали -  либо в широкие тупые, навроде дубин, либо в верткие, удобные клинки конников.

Слуга-уродец оставил меня одного, ткнул в болтавшуюся на одной петле дряхлую дверь в пещеру, показал на меня, и запыхтел, показывая, будто бежит. Потом растопырил пальцы и зарычал. Ну, тут всё ясно, попробую уйти, порвут ифриты.

- Понял тебя, симпатяга, - кивнул я и отправился осматривать новое жильё.

Из найденных ковров, пыльных, как башмаки бродяги, и таких же дырявых, смастерил себе лежбище. Немного почихал и успокоившись, стал размышлять, как бы мне выбраться отсюда. Этот Азнур мужик опасный, но как все властелины, очень самоуверенный. И мне показалось, он слишком высокого мнения о себе. Думает, что никто не может его обмануть.

Но в голове вдруг появились какие-то плюшки, жареные курицы, огуречный суп. Его очень хорошо готовили в харчевне «Шестой скелет». Туда клали особенные травки, бульон варили из бараньих костей. Очень ароматный и густой суп получался, особенно с вином второй возгонки из абрикосов. Кстати, в это время они поспели. В Хевсуре начинали продавать первую землянику с холмов. Да я есть хочу!

Тут в пещере раздался шум, крики. По голосу я опознал нашего бухгалтера. Он возмущался чем-то. Пришлось встать.

Слуга Азнура запихал в пещеру обоих вожатых и этого придурка. Тот начал вырываться, кричал, что он представитель «Мамбы» и у него полномочия, как у главного казначея.

- Если вы не перестанете мне хамить, мы никогда не дадим вам кредит! – орал он, пытаясь пробраться к выходу.

Вожатые молчали, без интереса оглядывая груды валявшихся сокровищ.

- Да пускай бежит! – сказал я, подойдя к ним. – Надоел уже этот псих. Ифритам его на ужин, а мы посмотрим.

Бухгалтер обернулся ко мне, и вытаращил глаза.

- Здесь меня тоже могут съесть?! – завопил он и бросился вглубь пещеры. Увидел моё лежбище и прыгнул в него. Закутался в ковры и затих. Я махнул рукой, Голбуц с моей постелькой, главное, что дуралей заткнулся.

- Ням-ням, - я почавкал и сделал вид, что пью, обращаясь к уродцу – Ням-ням, понимаешь, дружище?

Тот закивал и убежал.

- Ну, братцы, что делать будем? – я посмотрел на вожатых. – То ураганы, то ифриты. А мы в гостях у колдуна.

Саньсин с Туатаром переглянулись. Я махнул им рукой, приглашая пройти подальше. Там уселись на куче золотых монет и начали совещаться. Я рассказал о беседе с Азнуром, но про рубины промолчал.

- Ифриты это плохо, - наконец-то я услышал голос Туатара. – Очень плохо ифриты.

- Впервые слышу, чтобы ими кто-то руководил, - пожал плечами Саньсин. – Но выгодно нам. Без команды не съедят.

- Да где мы? – не выдержал я.

- Шторм унёс нас к Огненным горам, - вздохнул Саньсин. – Здесь течёт расплавленный камень, всегда бушует пламя. А ифриты его дети. Одно хорошо, далеко от своих гор они не летают, слабеют. А то бы сожрали всех людей. Только драконы, тоже порождение огня, не боятся их и могут победить.

У входа в пещеру загукал слуга колдуна. Он притащил ведро с водой и огромный котёл варёного мяса. Увидев нас, уродец открыл рот и промычал: «Ням-ням».

После этого он ушёл.

Пообедав, мы завалились поспать, благо, что ковров здесь было много. Еда и сон – самое лучшее в жизни пленника. Вдруг нас завтра начнут мучить или просто сожрут? А на сытый живот даже такой житейский разворот переносится легче.

 

Через два дня обитания в горах меня вызвал к себе колдун.

- Слушай, Бундок, - он вновь велел сесть мне на тахту. – Неужели никто не знает, что я стал повелителем ифритов?

- Я и про ифритов только здесь узнал , - пожал плечами я.

Азнур задумался, машинально щёлкая жемчужными костяшками абака, лежавшего на столе.

- А про Куницу что слыхать? – небрежно спросил он.

- Я видел шубы и шапки из куниц, но мне не очень понравились. Вот из зайца или лисицы…

- Какие шубы! – Азнур вскочил. – Я про повелителя Каледона говорю.

- А где это? – удивился я. – Никогда не слыхал.

- На западе Сувиталта, - ответил колдун.

- Хм, хм, - начал вспоминать я, что знаю о тех местах. – Страна свинопасов, что там ещё есть. Города какие-то, посёлки. Да там деревенщина одна!

Азнур начал ходить по пещере, заложив руки за спину. Налил себе чего-то зелёного в стеклянный фужер и разом выпил.

- А Хеннет стоит?

- А что ему сделается? – вопросом ответил я.

- А меня там помнят? – уточнил колдун.

Я опять пожал плечами. Откуда мне знать, кто и кого помнит в Хеннете, будь он неладен! У меня и так самые плохие воспоминания об этом городе.

- Может, стоит вернуться? – принялся размышлять Азнур. – Мой дворец ещё стоит. В него никто не зайдёт. Куница пропал. Надо подумать. Ну, ладно, Бундок, иди обратно.

 

Вожатые встретили меня тревожной новостью. Бухгалтер, хотя и начал есть и пить, но совсем перестал разговаривать. Сейчас он отыскал где-то в горах рухляди пишущие палочки, пачку бумаги и принялся пересчитывать валяющиеся сокровища.

- С ума сошёл, - шепнул мне Саньсин. – Зачем это ему?

- Зато тихо себя ведёт, - обрадовался я. – Может, успокоится совсем.

Мы прожили у Азнура ещё дней десять. За это время бухгалтер пересчитал всё, что тут валялось, и аккуратно разложил по углам. В пещере стало даже почище и немного уютнее. О происходящем слуга колдуна, видимо, доложил своему хозяину. Тот сам пришёл посмотреть на сумасшедшего.

- Ты, конечно, молодец, - сказал он очень серьёзному бухгалтеру. – Я понял, что ты из касты уборщиков. Неплохо справился.

- Всё ваше имущество сейчас учтено, - ответил тот. – Проведена инвентаризация. Пещера отнесена к основным средствам производства, монеты, драгоценности к оборотным. Ковры я поставил на баланс ветхого и малоценного имущества. Надо ещё ифритов подсчитать.

Азнур помотал головой, потом взял бухгалтера за руку и увёл с собой.

- Тоже колдун оказался, - Саньсин поцокал языком. – А мы его дураком считали. Видал, как заклинания бормочет. Баланс, инвентаризация.

Туатар только махнул рукой.

Вечером Азнур вызвал нас к себе.

- Сегодня днём два дракона поймали и сожрали двух моих ифритов, - он почесал щёку. – Как бы они не повадились охотиться за ними. Думаю, это ваши драконы, других тут никогда не было. Я решил вас отпустить, забирайте своих хищников. Но. Этого умного человека я оставлю здесь.

Колдун ткнул пальцем на бухгалтера. Тот сидел за его столом и щёлкая костяшками жемчужного абака, что-то записывал в толстенную книгу.

- Завтра отправлю вас на равнину, - Азнур немного подумал. – И чтобы у меня с «Мамбой» установились хорошие отношения, каждому дам по десять золотых и верну рубины. Всё верно? – он обернулся к бухгалтеру.

- Да, - буркнул тот, не поднимая головы.

Следующим утром, после завтрака, слуга-уродец вывел нас на ту самую площадку, где я первый раз увидел ифрита.

Пришедший туда же Азнур был задумчив. Он вручил каждому по мешочку с деньгами, а мне отдал кожаный пакет с рубинами. Вскоре понесло жуткой вонью, появились ифриты. В левой ухе у чудовищ болтались серебряные серьги с цифрами.

- Любят украшения? – зажимая нос, прогнусавил я.

- На баланс поставили. Это инвентарные номера, - ответил Азнур. – Счастливого пути.

Мы залезли в огромную сетку, её подхватили балансовые чудища и потащили нас по ущельям среди скал. Я увидел и огненные горы, и фонтаны горячей воды, бьющей из земли. Мне это не понравилось. Опасно и пахнет неприятно.

Вонючие ифриты бросили нас на землю прямо в сетке и тут же пропали. Едва мы выпутались из неё, как услышали хлопанье крыльев. Прилетели драконы. Слава богам, это оказались наши драконы. Поэтому они не сожрали нас. Да и поправились они за время разлуки на вольной охоте.

Тут мы поругались. Я потребовал лететь обратно в Хеннет, а вожатые упёрлись, что по контракту они обязаны доставить меня в Чурадо, столицу Мавераннахра.

- Да мне смысла нет там сейчас появляться! – орал я, размахивая пакетом.

- У нас оплаченный договор, - Саньсин загибал пальцы, подсчитывая. – Если тебя не привезём, нам пеню насчитают. Банкиры такие, им бы деньги за что угодно содрать. Так что контракт нарушать не будем. И второе, у нас расписание, и новые клиенты ждут в Чурадо. Маршруты до конца года уже расписаны. И ещё. До Хеннета отсюда дальше, чем до Мавераннахра. Дополнительный перелёт кто нам оплатит? Ты?

- Нет, - смирился я. – Ладно, полетели на север.

- Давай посмотрим, что нам сунул колдун, - предложил Саньсин и развязал свой мешочек. Там и вправду оказались золотые. Ровно девять штук. Сколько же было у Туатара и меня.

- Обещал по десять дать, - расстроился я. Вроде такой колдун солидный, страшными вонючками командует, а по мелочи обманывает.

- Это бухгалтер за обслуживание взял, - решил Саньсин. – Крохобор!

В моём пакете кроме рубинов оказались те самые разноцветные бумаги, перехваченные бечёвкой. И записка. «Бундок, отдай документы послу Аль-Магриба в Мавераннахре».

- Вот делать мне больше нечего! – снова заорал я. – Я своё дело исполнил.

Но деваться некуда. Вскоре драконы взмыли вверх и мы полетели на север. Если бы не серьга в ухе, плюнул бы на всё, и отправился на побережье, нанялся бы моряком или, на худой конец, к пиратам ушёл. А сейчас таскаться с этими камнями, с послом ещё чего-то делать. А оно мне надо?

 

 

На третий день мы прибыли в Чурадо. Огромный город из белого камня на берегу громадной реки. Я распрощался с вожатыми, при этом Туатар отвёл меня в сторонку.

- Не наше дело, у нас свои дела, но ты хороший, - он засопел, подбирая слова. – Не возвращайся в Хеннет, пропадёшь.

- Да я и сам не хочу, - согласился с ним я. – А как серьгу снять? Ведь помру через три года.

- Колдуньи помогут из Золотого Королевства, - Туатар кашлянул. – Но будь с ними очень осторожен. А то вместо серьги такие кандалы навесят, сам рад не будешь.

В квартале дипломатов посла Аль-Магриба я разыскал быстро. Он обитал в четырёхэтажном доме, увитом побегами винограда. Кованые узорные медные перила на балконах - примета фадостанской моды, подсказали мне, что здесь и живёт представитель южной страны.

- А где бухгалтер? – встретил меня вопросом посол. – Где векселя?

Я отдал ему бумаги и рассказал о наших приключениях. После этого собрался уходить.

- Куда пошёл? – он схватил меня за рукав. – Присядь пока. Вот вино, кишмиш, черёмуха свежая, вишня. Поешь, поешь.

И убежал, бросив бумаги на стол. Тут же в кабинет зашёл здоровенный охранник, привалился к стене и начал лениво следить за мной. Всё ясно, опять я угодил в какой-то переплёт! На рубины, про которые говорил послу, он и внимания не обратил.

Просидел я в кабинете до вечера. Только по нужде сходил пару раз под конвоем и всё. Наконец-то прибежал взъерошенный посол.

- Всё, иди отсюда, - замахал он на охранника. – Отдыхай.

- Я тоже свободен? – уточнил я.

- Сиди, сиди, - посол дождался, пока за охранником не закроется дверь: - Слушай внимательно. Дела очень плохи. Я помогать тебе не смогу, так как вмешиваться в дела других стран дипломаты не имеют права.

- Э-э, - я замотал головой. – Даже не говорите мне ничего. Всякие такие интриги обычно кончаются публичной казнью. Мне такого не надо.

- Тебе деваться некуда, - посол вздохнул. – Сам виноват, бухгалтера упустил.

- Я рубины привёз!

- Да никому не нужны твои рубины! – вдруг заорал он. – Оставь их себе!

Отлично! Уже в прибыли! Это сколько же я получу за них?

- Дело надо сделать, важное и тайное, - прервал мои подсчёты посол. – Слушай внимательно. Вот что надо…

Я был должен, представляясь всем сыщиком от ссудной конторы «Мамба», назанимать денег в разных банках и торговых домах Мавераннахра. Причём, не афишируя особенно свои действия. Цель – нанять поисковую команду для розыска пропавшего в прошлом году каравана.

- Так я нашёл его! – ещё не понимал ничего я.

- Неважно, балбес! – парировал посол. – Заткнись и слушай.

Оказывается, в «Мамбе» на этот караван всем плевать. А надо занять побольше денег.

- А потом не отдавать их, что ли? – удивился я.

- Замолчи, сын протухшей селёдки! – совсем взъярился посол. – О, великий Голбуц, почему такое важное дело оказалось в руках полуидиота! И всегда так! Слушай, хочешь жить долго и в богатстве?

- Конечно.

- Внимай молча.

Деньги необходимо брать под векселя, иначе их не дадут. Подлинность и достоверность этих бумаг подтвердит посол. Кроме того, надлежит арендовать большой дом с конюшней. В нём будут собираться удальцы для похода. В общем-то, обычное дело, сбор наёмников. Ни у кого не вызовет подозрений. А взять денег нужно около миллиона золотых.

- Ого-го! – я начал икать. Сумма огромна. Я таких денег и представить себе не мог никогда.

- Запей! – посол сунул мне стеклянный бокал с вином. Кислятина, кстати, страшная, но зато из страны Серого Мамонта, как потом пояснили.

На лихих парней, хороших лошадей, верблюдов, снаряжение и прочее истратить не больше двадцати тысяч золотых. Этого с избытком хватит на полсотни бойцов, если  нанимать их на четыре-пять месяца. Ну еще тысяч пять оставить на всякие непредвиденные расходы. А девятьсот тысяч золотых надо отдать тайным людям из «Мамбы».

- А как их узнать? Они же тайные? – удивился я.

- Познакомитесь здесь, у меня, - пояснил посол. – Потом отправитесь за деньгами. Отдашь их и всё.

- Домой?

- В барак для умалишённых! Какой домой? Искать караван вместе с нанятыми головорезами!

- Так зачем?

- Это не важно. Ты должен искать караван, который уже нашёл, не меньше четырёх месяцев. Причём разыскивать тщательно.

- А потом?

- Возвращаешься сюда, докладываешь мне, что и как, - посол забросил вишенку в рот, почмокал и плюнул косточкой на пол. – Сдаёшь оставшиеся деньги. Я выдаю тебе средства на проезд и катись в Хеннет, снимать серьгу. Видишь ли, этими делами должен быть заняться бухгалтер. Но его нет. Есть ты. Кстати, не болтай. И рубины никому не показывай. Давай, я их на хранение возьму.

- Спасибо, не надо, - ответил я.

- Заночуешь сегодня здесь, - посол кидал в рот вишни и плевался косточками. – Завтра снимешь комнату в гостинице. За векселями будешь приходить сюда. Список банков, торговых домов уже готов. Ссуды бери, не больше трех процентов в год. И само собой, деньги тоже сюда носить будешь. Хранить их потребно именно тут, чтобы никто не знал, сколько ты взял.

- А если спросят, почему с собой деньги не привёз?

- Не спросят. Все знают, что сейчас самое благоприятное время для экспедиций. Дождей нет, болота пересохли, насекомых нет, хищники ушли за стаями степных козлов на юг и восток.

- А как потом рассчитываться?

- Всю сумму, учитывая и проценты, уже везут на кораблях. Через полгода они будут здесь.

Я задумался.

- А для чего нужно столько денег занимать, и куда они будут истрачены, мне про это знать не стоит? – уточнил у посла. На всякий случай.

- Как только соберёшь и отдашь, сразу забудь навсегда об этом. Ты здесь был только для поиска каравана. Утром скажешь мне, что всё понял и готов исполнять. Понял?

- Пошёл спать тогда.

- Давай, Бундок! Приятных снов. Две недели тебе на подготовку.

 

 

И началось. Я, конечно, сам занимался коммерцией, и кое-что смыслю в этих делах. Поэтому на косом баране меня не объедешь.  Но денежными вопросами везде занимаются настоящие волки, только похожие на людей и надо всегда быть настороже. На моей стороне была безупречная репутация «Мамбы» и отличный повод – розыск каравана, где имущества на сотни тысяч золотых.

Посол меня предупредил, что здешний деловой народ настроен категорически против «Мамбы». Лишний конкурент им ни к чему. Но, когда затронуты вопросы прибыли, то неважно, как она появится.

Обычно всё происходило так. Я приходил к директору банка или главе торгового дома. Объяснял ситуацию.

- Сами понимаете, пока нет дождей, надо идти на розыск, - и клал на стол незаполненный вексель.

- Понимаю, понимаю, - бурчал коммерсант, и осведомлялся: - А кто подтвердит ваши полномочия?

- Посол Аль-Магриба, - подчёркнуто серьёзно говорил я.

В посольство тут же мчался гонец, возвращался и что-то шептал боссу. После этого вексель заполнялся, я получал звонкие монеты, иногда золотые, чаще серебряные и под охраной уезжал. Конечно, ползли какие-то слухи, но очень невнятные, и ссуды выдавали без проблем.

В подвале особняка посла уже накопилась целая гора денег, а пачка векселей всё уменьшалась.

К своему удивлению, нужную сумму я набрал всего за несколько дней. И занялся набором отряда для поиска каравана, который ещё в прошлом году был разгромлен какими-то неизвестными мне кайсаками и хорошо знакомыми вонючими ифритами. Но про это никто не знал, кроме меня и посла. В курсе дела были ещё драконовожатые. Но их каста умела хранить чужие тайны.

Как ещё мне удалось узнать, деньги очень легко давали и потому, что в Мавераннахре наступило торговое безвременье. Караваны и корабли с товарами должны были подойти сюда как раз через четыре-пять-шесть месяцев. И тогда начиналась бешеная торговля, заключались сделки на тысячи и миллионы золотом. А «Мамба» намеревалась вернуть взятые мною деньги как раз к этому времени. Так что вложения местных финансистов были очень удачны. Как я узнал через несколько лет, это тоже было учтено хитроумным Яхметом.

О наборе в поисковую экспедицию я объявил через глашатаев на всех площадях Мавераннахра. И вскоре во дворе трёхэтажного дома на берегу реки, арендованного мною, стало довольно людно.

Первым появился северный наёмник Фанки. Как и все выходцы с Архипелага, он был прирождённый пехотинец и терпеть не мог лошадей, хотя ездить верхом умел. Фанки имел набедренную повязку из серого тряпья, многочисленные шрамы на остальном теле и конечно, длинный прямой меч.

- Я дорого стою, - заявил он, щурясь от солнца. – Одна золотая монета в день и харчи. Предупреждаю, что ем только говядину.

Нормальный парень. Мне он понравился. Но я уже подсчитал, что двадцать тысяч на полсотни бойцов это очень много. Восемьдесят или сто золотых на каждого наёмника тратить? Зачем? Поэтому решил и сам немного подзаработать на этом походе. Экономия  доверенных средств - путь к личному богатству.

- Два золотых в неделю, - ответил я Фанки. – Много еды, одежда, и конь со сбруей на время работы.

- Согласен, - ответил наёмник. – Только вместо лошади нужен верблюд.

- Ещё лучше.

- И где мне спать? – уточнил Фанки.

- В казарме на втором этаже.

Как оказалось, в Мавераннахре было спокойствие не только в торговых делах. Без работы остались и наёмники, охранявшие грузы на перегонах, морских и речных путях. Бойцы шли каждый день. В основном, как Фанки, полуголые, пропившие всё заработанное ранее. Но оружие сохранили почти все. Полсотни бывалых воинов я набрал за четыре дня. Назначив старших в каждую десятку, я поручил им закупать коней, верблюдов, снаряжение, продовольствие и прочее. Кроме того, выяснилось, что нам будет необходим проводник и даже не один. В общем, куча хлопот. К тому же я догадался, что кто-то должен готовить каждый день еду для бойцов, разбивать лагерь, ухаживать за верховыми и вьючными животными. Пришлось нанимать ещё и слуг. Моя поисковая партия разрослась до сотни с лишним человек.

Наконец всё было готово. Однако я ждал сигнала от посла. Взятые мной деньги так и лежали в подвале его особняка.

Набранные наёмники не спрашивали, когда мы пойдём. Деньги им шли с момента заключения контракта, так что чем дольше было ожидание, тем больше монет они получат. Парни каждый день тренировались, отрабатывая связи, взаимодействие между десятками. Все они были бойцы опытные, и знали работу назубок.

Вечером ко мне примчался гонец из посольства и передал поручение немедленно явиться.

В знакомом мне кабинете, кроме посла, сидел и пил вишнёвый сок черноволосый мужик с повязкой на правом глазу. Потом выяснилось, что он ещё и хромой.

- Ну, Бундок, вот для тебя все хлопоты и окончились, - потирая руки, весело сказал посол. – Господин Деррукан завтра заберёт деньги и ты можешь отправляться в свой поход.

Одноглазый засопел и набрал полную горсть крупных земляничных ягод. Не спеша, по одной, начал кидать их в рот.

- Весёлый Дракон ожидает деньги каждый день, - прохрипел он. – Но есть закавыка. Как их доставить к нему?

Вновь засопев, господин Деррукан поднёс ладонь с ягодами ко рту и одним махом сожрал все.

- Вкусно, - хрипло сказал он и вытер руки о белую вышитую кружевную скатерть. На ней остались красные пятна.

Посол вытаращил глаза и вжался в своё кресло. Мне стало надоедать.

- Не надо никого здесь пугать, одноглазый, - я сложил руки на груди. – Говори по делу.

- Князь Тары ждёт деньги каждый день, - Деррукан почесал затылок. – И Весёлый Дракон ждёт деньги. А как везти? Князь Тары не знает про Весёлого Дракона. Узнает, не будет падишаха убивать. Весёлого Дракона захочет убить. Надо везти деньги, чтобы князь ушёл из Тары.

 

 

Горы Шахризябса оделись огнём мятежа. Свирепые воины скал обрушились на зелёные долины. Падишах, хорошо знающий характер подвластных князей, после первого набега перекрыл гвардейцами перевалы. Мятежники оказались разъединены. Разбить их поодиночке было просто и привычно. Порыв ярости и страсть наживы у одиноких князей проходил очень быстро. В этот раз заслоны на перевалах оказались сметены. Горцы прорвались в долины. Трещали ворота городов под ударами таранов, плескалась на головы диких воинов в козьих шкурах горящая смола, страшно кричали раненые.

Войско падишаха, блистая доспехами гвардии, встретило отряды союзных князей в двух переходах от столицы. Пешие горцы выпустили тучу стрел, и размахивая кривыми ятаганами, копьями с иззубренными наконечниками, каменными палицами, бросились в атаку. Передние ряды фаланги дрогнули под бешеным напором и отступили. Лязг металла, треск обшитых кожей щитов, вопли бойцов, стоны умирающих. Над битвой реяли цветные треугольные знамёна горных князей. Они медленно, но неуклонно приближались к холму, на чьей вершине развевался квадратный стяг падишаха.

Наступающие уже совсем разметали центр фаланги, когда с флангов на них обрушились закованные до глаз в броню гвардейцы. Стоявший на холме падишах хмуро улыбнулся. Сейчас окружённые горцы начнут метаться, перестанут слышать команды, да и командиры сами не знают, что делать. Тяжелые мечи гвардии разнесут тупые головы дикарей, никак не усваивающих прежние жестокие уроки.

Внезапно завыли медные трубы. Падишах вскинул голову. В спину его атакующей гвардии неслась кавалерия. Первый ряд склонил пики для таранного удара, взлетел рой стрел. Расстояние между конниками и пытающейся развернуться броненосной пехотой быстро сокращалось. Вот уже пики нашли свои цели, затрещали, ломаясь, древки. И как белый огонь, вспыхнули над головами всадников выхваченные клинки. Заполосовали, взрезали воздух отточенные сабли, страшно, со свистом, упали на головы и плечи гвардейцев. Радостно взвыли окружённые горцы, прорвали шеренги фаланги, в одном месте, ещё в одном, ещё в одном. Конники, смяв пехоту, ринулись к холму. Телохранители закинули оцепеневшего падишаха в седло и чистокровные иноходцы взяли в карьер с места.

Увидев это, побежало и войско. Битва превратилась в резню.

Князь Тары, надменный потомок гордых повелителей скал и ущелий, угрюмо усмехнулся. Деньги «Мамбы» помогли одержать победу. Полученным золотом и серебром он расплатился за оружие, часть отдал вечно нищим и голодным горным князьям. И наконец-то смог нанять конных воинов. Дорогое войско, но стоит затрат. Падишах бежал, не зная, что лёгкая кавалерия ещё со вчерашнего дня отрезала все пути к столице. Сейчас они атакуют отступающих. И война закончится.

Столица встретила победителей делегацией уважаемых горожан. Они упали на колени перед князьями, а хаким поднял над головой золотой ключ от ворот.

На победном пиру князь Тары провозгласил себя падишахом Шахризябса. Он ничего не пил и не ел, иногда вполголоса говоря что-то командиру своего корпуса и предводителю конницы. Те кивали и уходили. Среди пирующих прошёл слух, что продолжают ловить беглого властелина Шахризябса. Яркие звёзды осветили валяющихся где попало пьяных победителей. По улицам неспешно ездили конные патрули и повозки. Туда складывали оружие, снятое с невменяемых горцев.

На следующее утро не проснулись горные князья. Их нашли с посиневшими лицами и выпученными глазами. Воины, очнувшиеся от пьяного сна, пытались возмущаться и хотели разобраться, что случилось. Но немногих, поднявших мечи, укоротили невозмутимые всадники, остальные смирились. Из них сформировали пешие когорты и отправили в погоню за низвергнутым падишахом.

Князь Тары зашёл в тронный зал. Здесь стояло одно, высокое, украшенное самоцветами и золотой резьбой кресло. Победитель усмехнулся и сел в него. Всё. Цель жизни исполнена. Он полновластный хозяин Шахризябса. Князь Тары захохотал, ударяя ладонями по подлокотникам.

Дверь в залу робко приоткрылась.

- Заходи! – крикнул падишах.

Низко нагибая голову, к нему засеменил хаким столицы. Вчера он был назначен начальником дворцовой службы.

- Вам послание из Тары, о высочайший повелитель! – хаким упал на колени и протянул небольшой свиток.

Это была весть от Весёлого Дракона. Падишах сжал зубы и яростно начал рвать бумагу в клочья. Не бывает побед без поражений. Одержав блестящую победу, захватив за месяц весь Шахризябс, ловко избавившись от всех соперников, он внезапно лишился Тары.

Послышался грохот шагов, лязганье шпор, звон сабель. Двери распахнулись. Командующий армией нёс на серебряном блюде голову бывшего падишаха.

Сжав зубы, чтобы не раскричаться, властелин Шахризябса заставил себя улыбнуться верному воину.

Через два дня, разобравшись с делами и назначив высших сановников, падишах отправил послов в своё бывшее княжество. Он предлагал Весёлому Дракону утвердить того законным князем Тары при условии принесения им вассальной клятвы. Обычное дело, как издавна заведено в Шахризябсе.

 

Искать то, что давно найдено, мне нравилось. Я помог Деррукану отправить деньги в горы, а потом со всей своей экспедицией направился на юг. По пути пропавшего каравана. Кстати, рубины я оставил на хранение в торговом доме Ахранов, их хранилище слыло самым безопасным в Мавераннахре. Только один камешек взял с собой. Светящийся кристалл завораживал меня. Я положил его в маленький мешочек и на серебряной цепочке повесил на шею. Он будет моим амулетом и спасёт от бед. Эта мысль явилась внезапно и прочно обосновалась в голове. Это было странно, раньше я не верил в амулеты и талисманы.

Поразмыслив, я также пришёл к выводу, что глупо командовать походом, у которого нет цели и смысла. Мне необходимо отсутствовать четыре месяца, так почему их надо провести в степях, пустынях и горах? Конечно, наёмники должны относиться к этому серьёзно и ничего не заподозрить.

Мне понравился городок у подножия гор. Он стоял на берегу огромного озера, берега заросли огромными вязами, тополями, чинарами и акациями. Я арендовал домик с садом, оставил при себе пять слуг и назначил Фанки временным начальником поиска. После чего отдал приказ искать пропавший караван.

Когда мои воины скрылись за дальней рощицей, один из оставшихся слуг поскакал в большой город неподалёку – Серебряный Приклонник. Ему было велено привезти оттуда с десяток весёлых девиц, несколько бочек вина, побольше разных красивых тканей на подарки, украшений и прочей чепухи, которая так нравится женщинам.

Пока он ездил, я как следует познакомился с местными жителями. Они промышляли добычей мёда. Кто-то ползал по лесу, обирая диких пчёл, а кто-то вывозил деревянные коробки ульев на луга. Я приехал как раз, когда заканчивался сезон сбора мёда.

Меня приняли за богатого князя, ищущего развлечений, и встретили гостеприимно.

Утром трещала голова от медовухи, я шатаясь выходил на террасу, вздыхал, давал слово больше не пить и с разбега прыгал в прохладное озеро.

Через неделю из Серебряного Приклонника привезли вино и весёлых девиц. Вот тогда гулянье развернулось по полной.

Староста городка с начальником местной стражи и главным медовиком буквально поселились у меня в доме. Их жёны, скромные дамы, не показывались, наслаждаясь свободой.

- Эт-то сколько вина мы уже выпили? – медовик вытер обляпанное чем-то лицо. – Чттто эт-то у меня на мооорде?

- Мёд, - староста завозился на широкой лавке, пытаясь встать. Однако голова как будто приклеилась к ней. Он опустил ноги, но боялся поднять голову. Вдруг она прилипнет к полу? Как тогда поднимать. Староста прополз до стены и аккуратно прислонил к ней голову. Придерживая её одной рукой, начал медленно подниматься. Встал.

Я сидел в огромном мягком кресле и мычал. Мне казалось, что пою какую-то песню.

Вчера медовик притащил откуда-то лохань мёда. Мазал им девиц и обклеивал листочками.

- Дриады! – вопил он. – Дриады посетили нас! Склонитесь перед ними!

Помнится, ещё начальник стражи заплакал и схватив одну из девиц, убежал с ней на второй этаж. Потом я забылся.

К нам приходили гости, мы играли на барабанах, дудели  в трубы, бренчали на виолах и думбарах. За две недели беспробудного пьянства их все, правда, переломали.

К нам пришёл стражник. Завистливо глядя на сваленные во дворе пустые винные бочки, обглоданные кости и резвящихся весёлых девиц, он отыскал своего начальника и что-то ему сказал.

Тот замер, воспринимая услышанное. Затем поднялся, и мотаясь, пошёл прочь. Стражник аккуратно поддерживал его за талию.

Пошатываясь, я встал и велел слугам варить барана. Надо было немного отдохнуть. Девицы ещё спали, вчера с ними здорово повеселились. Пусть отдохнут.

В глиняном кувшине оказалась медовуха. Я отпил немного. Оказался крепкий вариант. Ноги сами по себе согнулись, я упал на пол террасы. Подбежали слуги, подняли меня и потащили на кровать. Там уже лежала пара девиц. С ними в обнимку я и заснул.

Продрых до вечера. Обслюнявленная подушка прилипла к щеке. Я закряхтел, припоминая, что произошло. Кстати, с каждым днём память становилась всё хуже и хуже. Зато не было стыдно за свои поступки. Всё-таки в пьянстве есть свои преимущества.

Сев на кровати, я помотал головой и немного порычал. И тут мне на голову вылили ведро очень холодной воды. От такой неожиданности я чуть не задохнулся, сердце, наверное, даже остановилось.

- Что такое! – вырвался крик. Я, конечно, добрый человек, но таких шуток не люблю.

- Привет тебе, князь Бундок! – сказал кто-то.

Подняв голову, я увидел странного человека. Чёрно-серый халат, перепоясанный толстым кожаным ремнём, на нём сабля в ножнах, за ремнём заткнут большущий кинжал. На голове высокая серая шапка, на ногах жёлтые сапоги.

- Ты кто? – изумился я и вдруг задрожал. Это холодная вода подействовала, начала выгонять хмель.

- Я младший вождь племени Ящерицы, - неспешно сказал незнакомец. – Приглашаю тебя в гости.

- Давай выпьем, - предложил я и огляделся в поисках вина или медовухи. – Эй, кто-нибудь, бегом сюда!

- Никого нет, князь, - младший вождь как-то незаметно оказался рядом и взял меня под руку. – Пойдём.

Мы не спеша пошли по мягкой травке, меня качало. И снова зазнобило.

- Холодно, - пожаловался я и остановился: - А куда мы идём?

- В гости, - ответил предводитель Ящериц.

- Это хорошо, - голова ничего не соображала. Но что-то было не так. Я сообразил, что: - Мне надо сапоги одеть и ферязь свою. Я же весь сырой.

Младший вождь остановился, оглядел меня. Мокрые штаны и такая же рубаха. Он покачал головой и прокричал несколько слов на непонятном языке.

- Сейчас всё принесут, - мой спутник ловко ухватил меня, повалившегося было набок.

У ворот арендованной усадьбы стояли несколько мужиков, одетых примерно так же, как и младший вождь, только за спинами торчали луки. Тут же щипали траву осёдланные лошади с притороченными колчанами, полными стрел.

- Прошу, князь, - мне указали на одну из них. – Надо ехать.

Я заупрямился. Это же надо залезать на лошадь. А делать этого не хотелось.

- А кареты нет? Или телеги? – спросил я у мужиков.

Те молча уставились на моего провожающего.

- Есть, - ответил тот. – Но не здесь. Надо доехать до них.

- Тогда поехали, - я ухватился за высокую переднюю луку, и вставив босую ногу в стремя, усадил себя в довольно удобное седло. Лошадей я любил.

Но тут меня что-то начало смущать. Да и голова потихоньку прояснялась. На лбу моей лошади торчал витой рог, длиной с локоть.

- Это как? – я лёг на луку и протянул вперёд руку, потрогать рог, вдруг он мне примерещился.

- Уважаемый князь, - меня придержал младший вождь, уже сидевший в седле. – Обыкновенный единорог. Не опасайтесь. Поехали, времени совсем нет.

Я огляделся. Все лошади были единорогами. И все осёдланные, со всадниками. Мы тронулись и небыстрой рысью поскакали.

Улицы городка, на которых я не заметил ни одного жителя, скоро кончились. В начавшейся степи единороги прибавили ходу и перешли на галоп. Так мы неслись около часа. За это время я вовсе протрезвел и окончательно замёрз.

Остановились возле неспешно ползущего обоза из десятка телег. В них были запряжены обычные лошади. Меня растрясло, голова начала кружиться. Я остановил своего единорога, молча запрыгнул на последнюю телегу, где стояла чёрная, обмазанная чем-то липким бочка и упал около неё. Едва я коснулся головой мягкого душистого сена, лежавшего здесь, как сразу уснул.

Видимо, свежий воздух степи основательно прочистил моё нутро, так как я проснулся абсолютно трезвым, но очень слабым. Хотелось есть и пить, конечно.

Телегу потряхивало на заросшей травой дороге, я приподнялся и огляделся. Кругом степь, бугры, редкие кусты и стелющийся под слабым ветерком серебристый ковыль. Ехавший возле телеги всадник глянул на меня и что-то прокричал.

Кстати, а где я? Кто эти люди? Куда мы едем? Я уже привык распоряжаться, и любые непонятные действия раздражали. Кто и что посмел решить без меня?!

Сев, я свесил ноги и угрюмо посмотрел на всадника, но тот не обратил на меня внимания. Телеги начали спускаться в узкий овраг. Но постепенно он раздался. Мы выехали на довольно широкую песчаную поляну и остановились. Заговорили возницы, распрягая лошадей, им спутывали передние ноги. То же сделали и всадники с единорогами. На меня никто не обращал внимания. Да что это такое?!

- Князь Бундок, надо поговорить, - вновь появился этот мужик, младшая ящерица, что ли.

- Тебя как зовут? – надменно спросил я, уже чувствуя, что, видимо, опять влип в неприятности. Очень уж уверенные эти люди и спокойные. Наколка пограничника вряд ли поможет, они про дела Фадостана наверняка не слыхали.

- Моё имя Двалди-Зар, и мне нужны десять тысяч золотых, - вежливо ответил он.

Я выпучил глаза от удивления. Так это разбойники, оказывается!

- Это обычная цена выкупа, - Двалди-Зар жестом пригласил меня в сторонку от телеги и продолжил: - Вы не знали раньше об этом?

- Нет, - голос почему-то захрипел.

- Мы, кайсаки, всегда берём по десять тысяч с князей и по пять тысяч с купцов. Остальные выкупаются по пятьсот золотых.

Меня снова зазнобило. Опять угодил в неприятные дела! И Голбуц побери это вино, и медовуху! Что-то как напьюсь, так проблемы. Другие годами не просыхают и всё у них хорошо. Первый раз после Хеннета напился, и сразу у кайсаков каких-то. А они, судя по виду, обычные головорезы. Не дам денег, так зарубят, или вообще съедят.

- А я князь? – уточнил я у вежливого кайсака.

- Своё войско, много денег, красивая одежда, много вина, только князь так делает.

- Спасибо.

- Если не хотите отдавать деньги, мы вас продадим морским людям, они вас посадят на цепь в своей большой лодке, дадут ковш, чтоб вычерпывать воду из неё. И так всю жизнь. Или по-другому можно.

Я поднял на него свои усталые глаза.

- Если наши шаманы скажут, что вы подходите для сохранения солнца и звёзд, вас сварят заживо и то, что получится, принесут в жертву богам.

А деньги-то у меня вместе с рубинами в Мавераннахре остались. В железном ящике, в глубоком подвале торгового дома Ахранов.

- Простите, мастер Балди-Ап, - я решил уточнить ситуацию с шаманами. – Со звёздами и солнцем часто бывают проблемы?

Кайсак откашлялся и прищурившись, посмотрел на небо. Его как раз затянуло лёгкими облачками.

- Сам видишь, князь, - младший вождь поскрёб подбородок. – Нету солнышка на небе. И звёзд, наверно, ночью не будет. Как бы не пришлось костры жертвенные разжигать.

- Гхмрм, - откашлялся я. – Да-да. Ну что же делать, мастер Палди-Баб, постараюсь помочь вам с погодой. Мы же друзья. Что-то дымом попахивает. Это уже костры запалили?

- Да, - кайсак кивнул. – Покушать надо. Пойдём, князь, поедим, поговорим.

Пока мы не спеша шагали по жёлтому шуршащему под ногами песку, я поинтересовался, откуда взялись всадники на единорогах в тихом городке медовиков. Учтивый вымогатель вежливо пояснил, что они приезжают туда за мёдом. Расплачиваются серебром и травами.

- Карвонналией? – вздрогнул я, припомнив свои опыты с бирюзовым растением.

Кайсак помотал головой. Это же очень опасное дело, связываться с карвонналией. Только могучим колдунам под силу. Нет, простые травы возят. А поскольку их уважают в этом городе, то и рассказывают, что случилось, всякие новости. Я припомнил визит стражника и исчезновение его начальника после этого. Продали меня собутыльники! Да что же мне так с ними не везёт-то!

После перекуса варёным мясом (не доварили, отметил я, и не посолили, зато с мёдом) начали решать вопросы доставки денег из Чурадо в степи.

И пока обдумывали, как посланец кайсаков встретится с послом Аль-Магриба, я наконец-то содрал с себя измятую и грязную рубаху и потянулся за принесённой кем-то ферязью.

- А что у тебя в мешочке? – спросил младший вождь.

Развязав узелок, я вытащил рубин.

- Кстати, мастер Побби-Двуп, он стоит больше двадцати тысяч золотых.

И тут мне пришлось замолчать. У кайсака, увидевшего сияющий мягким багрянцем камень, глаза полезли из орбит, нижняя челюсть отвисла. Он так и замер, с таким дурацким видом. Я решил, что такое поведение может подорвать авторитет младшего вождя среди ездоков на единорогах и помахал ладонью перед его лицом.

- Бадла-Ба, эй, Бадла-Ба, очнись.

Тот дёрнулся, закрыл рот и откашлялся.

- Ты друг великого повелителя ифритов? – хрипло спросил он.

- Ну да, - я убрал рубин обратно. – Азнур мой друг. Он и подарил мне этот камень.

 

Через три недели наш обоз наконец приплёлся к главному стойбищу кайсаков. Всё это время со мной никто не разговаривал, всадники и возницы опасливо поглядывали в мою сторону и шептались о чём-то. А младший вождь ускакал на своём вороном единороге в тот же день, когда увидел рубин. Видимо, он приказал обращаться со мной почтительно. Меня отлично кормили и очень расстраивались, когда я отказывался от мёда.

Обоз остановился, лошади потянулись к траве. От стойбища к нам шагом подъехали три всадника. Один из них мой приятель младший вождь. С ним рядом, гремя бубенчиками, пришитыми к широкополой шляпе, ехал, видимо шаман. Взгляд очень нехороший. Наверно, соскучился по варёной человечине.

Впереди, на ослепительно белом единороге, покачивался здоровенный воин. Кривая сабля брякала о стремя. Смотрит тяжело, привык властвовать.  Остановились.

- Это ты друг повелителя ифритов? – воин оценивающе осмотрел меня.

Конечно, если бы я не согласился с ним, то мною занялись бы шаман и мой друг Палди-Пан. Так что ответ был ясен.

- Да.

Воин легко спрыгнул с единорога, подошёл ближе и протянул руку. Ладонь широкая, толстая, с грубой кожей. Такой можно и алмазы поцарапать. Вытащил я рубин и отдал ему. Тут же появился и шаман, зазвенели вразнобой бубенчики на шляпе. Долго осматривали алый мой камушек, потом воин что-то крикнул на своём языке

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Потухший костер