Никто уже не помнил имя мастера, создавшего его из мечтаний и грез. Но только не он. Душа только что была всепоглощающим и беспощадным огнем, и, вдруг, уже нежится в ласковых руках создателя. Отец… Да, мастер был его отцом, вдохнувшим в сплав метала, драгоценных камней и кремния искру жизни.
Он помнил все до мельчайшей детали, и эти яркие образы согревали одиночество существования, когда вместо прекрасной и почти волшебной игрушки он стал никем…
Мастер долго не мог расстаться со своим детищем. Но старость и нищета заставили распродать собственные творения, что были рождены на заре его карьеры.
Маленький дракон с золотой чешуей и аквамариновыми глазками, умеющий летать по немыслимой траектории и выпускать струю огня, покинул отчий дом и переехал в дворец весьма богатого и влиятельного короля. Он долго удивлял и восхищал придворных дам и кавалеров, а также гостей из других королевств, приглашенных на балы великосветские приемы. Каждое из многолюдных мероприятий начиналось с демонстрации его возможностей. Король с маленьким металлическим драконом на плече обходил каждый из канделябров и подсвечников в зале. И по знаковому кивку венценосной головы совершенная игрушка старого мастера метко выпускала струю пламени, которое, размножившись, оставалось весело и озорно приплясывать на тонких фитильках. Мелкие чешуйки его брони искристо переливались всеми оттенками золота в нервных движениях огненных танцовщиц. А ровные дымные колечки, что он умел выпускать на потеху мужчин, радовали своей симметрией и пропорциями. Он галантно пикировал к самой красивой и изысканной даме, поднося в крошечных когтистых лапках прекрасный свежий цветок, выражая восхищение и интерес хозяина приема. И, конечно же, он благосклонно соглашался быть курьером, передавая тайные записки и послания, загадочно посверкивая бусинками аквамариновых глаз.
Но в мире нет ничего вечного… И маленький дракон наскучил своему хозяину. Полеты и кульбиты механоида уже не развлекали постаревшего, разочаровавшегося в жизни короля. Старик не пытался понять, есть ли душа внутри этого невероятно сложнейшего механизма, что может чувствовать и понимать эта забавная и совершенная игрушка.
Дракон переехал в поместье герцога. Там ему часто приходилось скрываться под самым потолком, дабы любопытные и шкодливые сыновья нового хозяина не пытались разобрать его на части, лишив возможности летать и выпускать отголоски пламени, поселившегося внутри. Он старательно уварачивался от палок и камней, которыми мальчишки пытались сбить его в полете или с потолочной балки, куда он частенько забирался подремать. Дети, в пылу азарта и злости, не щадили оконных стекол и зеркал. Каждый раз получали нагоняй от матери и наказание от отца. Но это остужало их всего на пару дней, и они вновь брались за старое, гоняясь за механическим творением по всем закоулкам поместья.
Без должного внимания и ухода дракон потерял всю свою красоту и привлекательность. Чешуйки потускнели, на них появились вмятины и царапины, как следствие беспощадного попадания палок и камней. Мелкие острые зубки теперь не были способны легко и быстро раскалывать орехи. А из недр грудной клетки не вырывалось первородное пламя, сделав игрушку холодной и не живой. А крылья, его крепкие и уверенные крылья уже не поднимали его высоко над головами людей. Они лишь с громким скрежетом и противным писком могли чуть приподняться и опасть, так и не раскрывшись…
Противные мальчишки потеряли к маленькому дракончику всякий интерес, и хозяин спрятал сломанную игрушку в пыльную, чуть помятую картонную коробку. Механоид прежде, чем заснуть, слышал, что его темницу отнесли на пыльный чердак, куда сносили все, что уже отжило, потеряло первоначальный вид и нужность…
Он спал долго и совсем не слышал, как постепенно умирало поместье, разрушаясь день за днем, опадая, расползаясь по земле. Мимо его чутких слуховых дырочек промелькнули отголоски многих войн и распрей. Он не замечал, как его коробку передают из рук в руки, открывают, удивляются и вновь закрывают, поняв, что не смогут оживить невероятное творение неизвестного мастера…
Он спал, свернувшись клубочком, спрятав мелкую мордочку под левое крыло, поджав гибкий хвост, держась за его конец, похожий на пику, цепкими когтистыми лапками. Ему было хорошо там, в мире воспоминаний о прошлом, где его любили, холили и лелеяли…
Пробуждение было резким, словно кто-то грубый и злой толкнул его жесткой рукою. Чешуйки поднялись надо лбом маленького дракона, показывая удивление и недоумение столь необычному событию. Он прислушался, прижавшись ушком к тонкой картонной перегородке. Где-то плакали, горестно и отчаянно…
Крылья с противным скрежетом провернулись в гнездах крепежа, но в тесной коробке им негде было расправиться. Шея крутилась с трудом, а при движении нижней челюсти и тонких лапок под когтистые ноги мелкими комками падала ржавая пыль. Игрушке хотелось вновь свернуться тугим клубком и забыться в неге доброго сна, который убаюкивал и нежно уводил за грань бытия. Но что-то, с присвистом, с чеканным гудением в недрах металлического тельца, не давало механоиду пойти на поводу собственных слабости и страха. Что-то, что было еще тогда, до момента пробуждения в чешуйчатом теле, что жило и танцевало, воспевая песнь свободе и счастью…
Острые коготки вцепились в рыхлую структуру картона, начали терпеливо и методично прорезать стенки пыльного гроба. Сначала дело шло трудно. Но постепенно маленький дракончик преодолевал препятствие все настойчивее и увереннее, откуда-то в нем просыпались сила и упорство, дремавшие не одно столетие. Он выбрался из тюремной коробки и тутже понял, что оказался среди завала старых, полуистлевших вещей, беспорядочно сваленных на тесном и пыльном чердаке. Ему пришлось приложить еще немало сил, пока он добрался до приоткрытой створке люка, ведущего в недра старого деревянного домишки…
Внизу было темно, холодно и страшно. Но дракончик явственно слышал детские голоса, шепчущие друг другу какие-то слова утешения, перемежаемые тоскливым жалостным плачем.
Механическая игрушка не удержалась на краю и с громким железным визгом и треском шестеренок свалилась в стылое нутро темноты.
- Мари, - что это? – Испуганный мальчишеский шепот пронзил воцарившуюся тишину.
- Не знаю, - послышался ответ, - что-то упало…
- Да-да, - в голосе мальчика плачущие нотки сменились на удивленные, - что-то большое и тяжелое.
- Надо зажечь свечу и посмотреть, - голос девочки осмелел, так как в доме вновь было тихо.
Механоид услышал, как что-то заворочалось в углу, зашуршало подушками и одеялами. Кто-то неуверенно зажег спичку и поднес ее к фитильку огарка свечи.
- Ой, - воскликнула Мари, - Фредерик, посмотри, это игрушка.
- Игрушка, - согласился мальчик, - у нее еще должен быть механический завод с ключиком.
- Ну, не знаю, - девочка подняла маленького дракона со стылого пола, пригладила помявшуюся чешую, - что-то нигде не видно ни ключика, ни завода.
- Дай мне посмотреть, - мальчишка потянулся к игрушке, тускло сверкнувшей голубыми огоньками глаз, - пока наша последняя свеча не догорела.
- Держи, - улыбнулась Мари и отдала находку брату.
Девочка спряталась под одеялами на большой двуспальной кровати. А мальчишка присел на грубую лавку, стоявшую возле холодной печи, и стал с любопытством рассматривать неожиданную находку. Его ловкие пальцы мягко касались смятых чешуек, искореженных крыльев, погнутых лапок. И механический дракон понял, что ему приятны эти легкие прикосновения, аккуратные поглаживания детских рук, так напоминавшие добрую ласку отца…
- Фредерик, - мы не можем больше тратить свечу, - Мари грустно смотрела на брата из темного угла, - я погашу ее. Иначе нам не хватит до возвращения мамы и папы.
- Еще немного, - мальчик достал с полки сверток с инструментами, - и можно будет погасить.
Он вернулся на лавку, а Мари быстро задула свечу.
В абсолютной темноте, внутри стылого домика, за окнами которого вот уже пятый день бушевала снежная буря, было слышно сопение и кряхтение маленького мальчишки. Фредерик аккуратно, но уверенно, со знанием дела выпрямлял погнутые пластинки чешуек, прочищал сочленения и механизмы, расправлял крылья и смазывал их машинным маслом. А потом он долго полировал фланелевой тряпочкой починенную игрушку, представляя, что маленький дракон становится золотистым или, возможно, серебряным. А еще мальчику очень хотелось, чтобы игрушка ожила и поднялась высоко над его головой, над деревней, над горами и солнечный свет, отраженный от его драгоценной брони, обязательно вернется в их дом, согревая душу и тело.
Мари знала, о чем мечтает ее младший брат. Но она понимала, что родители уже не вернуться с ежегодной праздничной ярмарки, куда поехали продать свой товар и купить подарки к новому году. Отец их был кузнецом, а мать вышивальщицей. Ручной труд после очередной войны с соседним королевством очень ценился и родители рассчитывали получить хорошую прибыль. Но снежная буря, наверняка, заставшая деревенский обоз в пути, не оставила даже надежды на возвращение. Скорее всего, их так и найдут по весне, как тех, которые уехали на ярмарку в прошлом году. В том обозе были родители их друзей…
Фредерик аккуратно сложил свои инструменты, завязал тесемку на сумочке. Погладил по маленькой голове дракона, вновь пригладил топорщащиеся чешуйки.
- Я сделал для тебя все, что мог, - он щелкнул игрушку по носу и в полной темноте даже не промахнулся.
- Иди же скорей обратно, - Мари настойчиво позвала брата, - ты, наверняка, уже весь замерз.
Мальчик забрался в родительскую кровать, укрылся одеялами, прижался к сестре.
- Мари, - мальчишка перешел на шепот, словно боялся, что кто-то еще услышит страшный секрет, - мне показалось, что дракон живой.
- Вот еще, - старшая сестра насмешливо фыркнула, как делала всегда, когда Фредерик делился с ней своими придумками и фантазиями.
- Можешь не верить, - мальчик обиженно засопел, поглаживая игрушку, прижатую к груди, - а он живой и теплый. Я держу его и мне совсем не холодно.
Мари протянула руку и коснулась мелких чешуек, тонких крыльев, острого гибкого хвоста.
- И, правда, - удивленно прошептала девочка, - он теплый и кажется живым.
- Мари, - улыбнулся Фредерик, - он не кажется, он живой.
- Но, когда мы нашли его…
- Ты разве забыла какой сегодня день? – мальчик придал своему голосу строгости.
- Уже не день, дурачок, - улыбнулась старшая сестра, - но ты прав. Сегодня ночь середины зимы, когда случаются чудеса.
- Я бы хотел, чтобы волшебство было на самом деле, - Фредерик хлюпнул носом и на дракончика мелким дождем закапали детские слезы.
- Тогда бы ты попросил у мага Николауса, - Мари потерла замерзший нос, - чтобы он оживил игрушку?
- Нет, - братишка отчаянно замотал головой, - я бы попросил вернуть маму и папу, а дракон…
Внезапно дети услышали какой-то шум, раздавшийся с крыши их маленького домика. Бревенчатые стены задрожали, а с потолка посыпался мелкий сор и труха.
- Что это? – Мальчишеские пальцы судорожно вцепились в тело механической игрушки.
- Не знаю, - прижалась к младшему брату Мари, - но мне кажется, что похожее уже было…
Что-то вновь стукнуло по крыше. Раз и другой. Нечто большое и увесистое скатилось по стене и с громким уханьем, перекрывшим вой метели за окном, свалилось в сугроб.
Дети вжались в подушки, с замиранием маленьких сердец прислушались к топоту за стеной, громкому покашливанию и непонятной мелодии, насвистываемой мужским голосом.
- Мари, - мальчик зашептал прямо в самое ухо сестры, - мне очень страшно.
- Не бойся, - также тихо прошептала девочка, - мы погасили свечу, и он скоро уйдет.
Механический дракончик чутко прислушивался к происходящему за толстой бревенчатой стеной. Он слышал хруст колючего снега, сминаемого крепкими башмаками. Легкое, едва различимое позвякивание колокольчика. Всхрапывание большого животного, лошади или оленя. До тонкого обоняния механоида сквозняк, проникающий сквозь щели в окне, доносил запахи корицы, карамели и свежеструганной сосны. Ничто не вызывало у него волнения и беспокойства. Хотелось привычно взмахнуть крыльями и закружиться под потолком бальной залы, радуясь праздничному фейерверку, еловому запаху и ощутимым флюидам счастья. Но одновременно маленький дракон все сильнее прижимался к груди испуганного мальчика, пытаясь согреть замерзшие руки, так ловко и умело вернувшего ему легкость движений, возможность летать…
Летать? А возможно ли это? Игрушечный дракон заворочался, отвлекая детей от их напряженного ожидания.
- Он двигается, - Фредерик удивленно погладил игрушку по отполированным чешуйкам.
- Ты же сам…
Громкий стук в дверь прервал Мари на полуслове. Дети испуганно замерли, не в силах пошевелиться.
- Мари, Фредерик, - послышался мужской голос за дверью, закрытой на крепкий засов, - меня прислали ваши родители.
- Нет-нет, - девочка закрыла уши руками, - я не буду слушать этого обманщика. Наши родители…
- Но Мари, - младший брат уже соскочил с кровати и бросился к двери, - это, наверняка, папа и мама просили кого-то побеспокоиться о нас.
- Тогда где они сами? – Девочка схватилась за меховую курточку младшего брата.
Маленький дракон, в суматохе забытый в ворохе подушек и одеял, самостоятельно выбрался из недр теплой постели. Его аквамариновые глазки блеснули крохотными искорками в кромешной темноте. Он должен был что-то сделать, как-то помочь детям.
Пока брат и сестра отчаянно боролись у двери, механоид расправил крылья, проверяя их подвижность и прочность. Следом он соскочил с кровати на ледяной пол и, быстро перебирая лапками, домчался до печи. Несомненно он испачкается в золе и копоти, осевшей на стенках трубы. Но он всенепременно должен посмотреть что за ночной визитер пожаловал к детям, оставшимся без родителей.
Острые коготки проникали в мягкий кирпич печной трубы, и древняя игрушка уверенно приближалась к цели. Вот еще один рывок и дракон, ставший черным, уже сидит на крыше, вытягивая шею в попытке разглядеть человека внизу.
Оленья упряжка, большой мешок в добротных деревянных санях. Теплая волчья шуба и шапка, дорогие сапоги, крепкие рукавицы – все выдавало в пришельце богатого и состоятельного человека. Мужчина задрал голову и посмотрел прямо на маленького дракона, едва различимого на фоне призрачного света луны.
- Ну, здравствуй, огненный, - человек улыбнулся в рыжую бороду. Он казался смутно знакомым, даже родным. Механоид не мог вспомнить, откуда он знает этого мужчину, но точно был уверен, что бояться его не нужно.
В доме что-то прогремело, пару раз звякнуло и тут же дверь дрогнула и слегка приоткрылась.
- Привет Фредерик, - улыбнулся мужчина, - пустишь в дом?
- Николаус, - громко закричал мальчишка и его голос эхом разнесся по заснеженным просторам, - Мари, это же маг Николаус!
Заплаканное лицо девчонки тут же появилось в дверном проеме. Она вглядывалась в фигуру, знакомую по книжкам и праздничным открыткам.
- Я не могу поверить, - Мари отчаянно замотала головой, зажмурилась, - этого не может быть.
Маленький дракон, решившись, спикировал с крыши прямо на плечо волшебника, доверчиво потерся закопченным носом о бородатую щеку.
- - Смотри, - Фредерик указал на необычную игрушку, - он не боится Николауса. Он ему доверяет.
Мужчина улыбнулся в бороду и осторожно пригладил взъерошенные чешуйки дракона. Металлическая броня засверкала золотистыми искорками, вновь приобретя свой истинный цвет. Маленькие аквамариновые глазки благодарно вспыхнули, добавляя волшебства и магии этой и так необычной зимней ночи.
- Фредерик, - Николаус обратился к мальчику, восторженно взирающему на него снизу вверх, - достань из моих саней дрова и неси их к печи. А ты Мари, бери пару кружков замороженного молока. Мой рогатый друг нуждается в теплом питье.
Ребята поплотнее запахнули меховые одежды, поглубже натянули шапки и бросились выполнять поручения волшебника.
В печке весело потрескивал огонь. Дети сидели на скамье, тесно прижавшись спинами к теплой стенке, за которой бушевало живое пламя. В воздухе празднично витали ароматы корицы и ванили, мандаринов и сосновых дров.
Волшебник развлекал детей сказками и приключенческими историями, показывал фокусы и творил настоящее волшебство. Мари и Фредерик, раскрыв рты, наблюдали за яркими картинками, возникающими прямо из воздуха, парящими над их головами. Они пытались поймать самую настоящую бабочку, которая легким движением красочных крыльев ускользала из их жадных рук. Они, румяные и счастливые, возвращались обратно к печи и вновь грелись у ее теплого бока, заслушиваясь все новыми и новыми историями.
- Я бы хотел, - мечтательно улыбнулся мальчик, - чтобы в мире было больше волшебства.
- Зачем тебе это? – Сестра недовольно ткнула младшего брата в бок.
- Тогда у меня была бы возможность, - вздохнул Фредерик, - попросить у Николауса выполнить не одно желание, а два.
- А так можно? – Мари с любопытством смотрела на волшебника.
- Магия не всесильна, - вздохнул мужчина, - в нашем мире ее осталось не так много.
- Я так и знал, - расстроенно протянул мальчишка.
- Но твое желание, если оно настоящее и горячее, как этот огонь в печи, - подмигнул волшебник, - может исполниться, если не сразу, то чуть погодя.
- Ну, - Фредерик махнул рукой, - долго ждать не интересно.
- Посмотри на этого малыша, - улыбнулся Николаус, указав на игрушку, - он ждет уже не одну сотню лет.
Дети удивленно уставились на маленького дракона, уютно устроившегося на печке. Аквамариновые глазки полыхнули голубым, но механоид тут же спрятал мелкую мордочку под крыло, словно погрузился в легкую дрему.
- А вы знаете его заветное желание? – Мари любовалась золотистыми переливами чешуйчатой брони. В неровном свете свечей игрушка казалась сказочным созданием, настоящим и живым.
- Знаю, - кивнул маг, - мне доступны желания каждой души.
- Я тоже верю, что он живой, прошептал Фредерик. Его глаза сонно щурились, мальчик едва боролся со сном.
- Запомни, - до слуха ребенка коснулся тихий шепот, - сохрани то, что найдешь в печной золе.
Дети спали, разомлев в теплом доме, наконец-то, насытившись угощениями волшебника.
- Ты прошел долгий путь, - Николаус погладил взъерошенные чешуйки золотистой брони, - что для тебя еще десяток лет?
Маленький дракончик внимательно всматривался в такие знакомые и родные черты, скрытые под густой бородой и усами. Кто он, этот волшебник? Почему он не может вспомнить? Неужели, прошло так много времени, чтобы он смог забыть?
- Я не всесилен, - грустно улыбнулся Николаус и посмотрел на спящих детей, - но я знаю, что их ждет в будущем и поэтому твой путь только начинается…
Волшебник еще раз погладил золотистую мягкую броню, легонько дунул в мелкую мордочку. Дракончик сонно моргнул. Раз, другой… Привычно спрятаться под левое крыло, обнять гибкий хвост и застыть, скрутившись в шар. Игрушка уже не чувствует, как мужчина открывает заслонку и кладет шар из чистого золота в яркое пламя.
На грани сна и яви, когда жадный огонь вновь принимает его в свои объятия, дракон понимает, кого напомнил ему Николаус. Мастер! Это был его отец…
Фредерика и Мари забрали на следующее утро. Они переехали в дом своего зажиточного дяди. Их любили не меньше, чем родных детей. Они ни в чем не нуждались и даже ходили в школу. Распри и войны меж королевствами на какое-то время затихли, позволив вырасти многим детям в спокойствии и достатке.
Мари счастливо вышла замуж. А ее младший брат посвятил себя искусству мастера. В его кузнице создавались необычные вещи, предназначенные для радости и веселья. Заводные канарейки, механические лягушки, музыкальные шкатулки. Фредерик удивлял не только детей, но и взрослых. Он также создавал механизмы, помогающие в лечении людских недугов. С их помощью немощные и калеки вновь могли возвращаться к полноценной жизни. И был у молодого мастера один секрет, о котором он не рассказывал даже старшей сестре…
В то зимнее утро нового года, когда их забирали из родного дома, мальчик разворошил печную золу и нашел там большое закопченное яйцо. Оно ничем не напоминало механического дракона, но Фредерик накрепко запомнил наказ волшебника. Их рассказу о маге Николаусе никто не поверил. Ведь когда дядя добрался до деревни, дети были одни дома, а дверь заперта на засов изнутри. Но Мари и Фредерик договорились больше не рассказывать о том, кому они обязаны спасением жизни в ту ночь начала нового года.
И вот Фредерику уже двадцать два. Каминные часы отбивают последние секунды уходящего года. За окошком ночь подсвечена яркими огнями фейерверков и салютов. На улицах города шумно и людно, словно днем. На душе молодого мастера неспокойно. Он едва дожидается, когда семейная суматоха уляжется, все раскроют свои подарки, выразят восторг и восхищение.
Он надевает зимнее пальто, поспешно нахлобучивает шляпу и торопливо идет к своей мастерской. Она совсем рядом, надо лишь перейти улицу. Его радостно приветствуют соседи и друзья, постоянные покупатели и просто знакомые. Ото всюду летят пожелания счастливого нового года, исполнения задуманного.
Желание… Маленький дракон ждал столетия. Фредерик ни на минуту не забывал об этом. Его было единственным – найти родителей, пропавших с торговым обозом больше десяти лет назад. Люди возвращались в родную деревню, но беспощадный снежный буран закрутил их в ледяном вихре и унес в неизвестность. Ни людей, ни их поклажу, какого-либо намека на след не нашли даже весной.
Фредерик и Мари знали, что волшебство и магия – это не сказки, и продолжали ждать…
Молодой человек вошел в любимую мастерскую. Различные часы, механические куклы и животные приветствовали создателя со своих обжитых мест. Вот прекрасная балерина, воспарившая в пышной юбке над крышкой музыкальной шкатулки, а вот и шут склонился в насмешливом поклоне, размахивая остроконечным колпаком с крохотным бубенчиком. Пес в праздничной ливрее без устали дует в трубу. Стоит только чуть нажать на потайную кнопку, скрытую в одной из пуговиц, оглушительные звуки марша зазвучат по всей мастерской.
Фредерик кладет руку на клавишу, находящуюся на стене. И крепкие шестеренки, болтики и винтики проворачиваются в тяжелом механизме, выдвигая из стенной ниши бронированный сейф. В нем на мягкой бархатной перине лежит золотое яйцо, давно очищенное от сажи и копоти. Фредерик частенько достает его из тайника, рассматривает, легонько прикасается к теплой поверхности. Ему кажется, что внутри этой металлической оболочки есть жизнь, еще теплится искра надежды…
Сегодня необычная ночь. Мастер уверен в этом. Он, как тот маленький мальчик, нашедший механическую игрушку в своем стылом доме, замирает в ожидании чуда. Он гладит металлическую поверхность яйца и понимает, что оно перестало быть теплым, от него исходит холод небытия и забвения…
Фредерик, торопясь и волнуясь, разводит огонь в кузнечной жаровне. Без устали раздувает меха, заставляя пламя разгораться все сильнее и жарче. Он боится не успеть, боится потерять эту последнюю свою надежду на чудо... Мастер почти обжигает руки, но яйцо механического дракона нагревается, вновь становится теплым. Фредерик неловко дергается, яйцо вываливается из лодочки ладоней, падает в раскаленное жерло вулкана. По его лицу текут слезы отчаяния, и он не сдерживает их. И смотрит, смотрит, как плавится, как истекает тонкой золотой струйкой металлическая броня игрушечного дракона…
Часы пробивают два часа ночи. Раз, другой… Набат повторяется, множится в разных интерпретациях механизмов… А из огня, словно птица Феникс к невысокому потолку мастерской взмывает самый настоящий живой дракон.
Его красно-золотистая чешуя переливается всеми оттенками драгоценного металла. А глаза цвета аквамарина с узким щелевидным зрачком смотрят прямо в душу молодого мастера.
Фредерик протягивает к ожившей сказке руку. Но огненное создание слишком велико, и поэтому приземляется на широкий дубовый стол, взмахом крыльев освобождая поверхность от чертежей и набросков.
Ловкие пальцы мастера касаются мелких чешуек, приглаживают взъерошенные на голове. Он узнает его, своего друга, согревающего его в стылом, покинутом родителями доме.
Ему, конечно, придется переехать из города. Никто не должен узнать о живом драконе. Да и невозможно жить среди каменных построек тому, кто любит простор и свободу больше жизни. Фредерик поселится в горной деревушке, где побывал пару лет назад, путешествуя во время отпуска. Там тоже можно работать и создавать игрушки и механизмы для людей. Там можно вырастить дракона без опасения, что волшебное существо заберут, поработят, уничтожат…
Фредерик смотрел на дракона, восхищался его великолепием и до конца не мог поверить, что очередная праздничная ночь середины зимы подарила ему чудо…
Он не знал, что ему предстоит еще многое. Переезд в горный поселок, обучение и забота о маленьком драконе. Попытки найти понимание и общий язык, слияние разума. Он еще не догадывался о том, что предстоят долгие поиски пропавших родителей, для чего ему придется покинуть привычный мир, уйдя в параллельный, сокрытый за зимней бурей и льдистым туманом. Сейчас он радовался, не зная о том, что найдя родителей…
А, впрочем, это уже другая снежная история…
Но посмотрите и вы, не найдется ли на пыльном чердаке, в темном чуланчике или на самой высокой полке старая картонная коробка, в которой уже много лет ждут сказочные путешествия и приключения. Пусть вы найдете сломанного заводного петуха, щелкунчика или медведя, набитого опилками. Как знать, возможно, именно эта игрушка в снежную новогоднюю ночь откроет вам свою тайну, за которой всенепременно сокрыты древние знания магии и волшебства…
Похожие статьи:
Рассказы → Портрет (Часть 1)
Рассказы → Потухший костер
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Последний полет ворона
Дара, Спасибо Огромное! 
Бум оч благодарны за разгромную критику)) 
Лесь, зря ты так. И дело даже не в том, делал Дима что-то или нет сознательно или нет или другая какая-то причина или нет. :)
Спасибо за такой приятный вопрос по продолжению! 
