Дроиды. Гелиотроп. Роман. Часть 2. Глава 22

02.22

Игровые ряды Южного Рынка неким свежим утром, кому прекрасным, кому средне, кого и вовсе насторожившим, предъявили ранним пташкам архитектурную доминанту, небывалую, неожиданную.
Изготовителю шатров Густава улыбнулась его идея стремительного прихода на неизведанные территории. Для себя повторил так же – за одну ночь. Но не жилое, и не шатровое. Игровое сооружение, в полном согласии с местонахождением. Длиннющая штука, сама себе реклама, она сразу произвела фурор. Ориентиром стала, рынок-то путаный, тесный и с каждым днём всё тесней. Рынками-спутниками обрастал, за рамой уже негде.
Инженер, – внезапно, – Суприори. Техно-бай, техно-голубь, по Техно и Южному проводник, себе на уме – всем слуга, и вдруг... Не уголок, два места дорогие выкупил, вельможей заделался, владельцем аттракциона. Дело хорошее, да не всегда, весёлое, но для всех. И с его именем не вязалось.


Остроумный и язвительный, день ото дня глубже погружавшийся в непонятную, возрастающую тоску, Суприори.
Уставший от заказов и заказчиков, хитростей и тонкостей, Суприори. Жульнические устройства требовали порой выдумки стократ против подлинников!
От исследований уставший Суприори, от корифеев техно, которые больше похожи на роботов, чем роботы из старых книжек...
Уставший от придирок Буро, этим способом вытягивавшего технаря на откровенность, но не такой Суприори человек.
Сплошные придирки... Ему что ли, Биг-Буро, он имитации вместо скрытой механики подсовывал? Подсунул ему хоть раз? Или друзьями его, фаворитам, прихвостням бессчётным? Разочка не бывало! Всех помнил и знал! Лишь ради того, чтоб на ровном месте не оступиться. Не шлёпнуться на виду. Надоело! Совсем посторонним людям подсовывал. Устал... От занудства Карата, от... Непонятно чего. От всего в целом и раны одной, дроидам регенерации неподвластной.
Суприори завернул финт, какого не ждали от него. Уж точно там, где не ждали.


Как выглядела его «Астарта» – стела, старт, стрела... Трамплин. Симбиоз гипертрофировано лаконичной американской горки с русской рулеткой.
Тонкий, тончайший шпиль. Элегантное и простое сооружение. Перекрытия жёсткости почти не заметны и помещены высоко, в самый угол, вскарабкаться по ним нельзя.
От двух нешироких опор упругими вогнутыми дугами трамплин резко стартовал ввысь. Дуги, желоба сужались до ширины плеч и швыряли человека в головокружительный свободный полёт. Астарта выстреливала и ловила. Но ловила не всегда... Не каждый раз.
Инженер и владелец лишь хмыкал, руками разводил: ну, механика, ну, не идеальная... Ну, и что вы хотите от меня? Предупреждаю каждого, никто силком не тянет.
Весь Южный горячо спорил: задумано им, подлецом или случайность-таки, побочный эффект?
Взбешённый Буро, ненавидевший бессмысленный риск, обратил этот вопрос к Карату в форме претензии. Будто Карат за Суприори ответчик.
Собутыльник и друг-технарь на тон его не обиделся. Отнёсся с пониманием и со всей серьёзностью, проявившейся в том, что не ответил. Взял день на изучение вопроса. Вердикт его оказался таков: Суприори не лжёт, но лукавит, как всегда. Стартёр и приёмник объединены безгарантийной сцепкой. Уточнение взбесило Буро хуже прежнего, хотя куда казалось бы.
– Неизбежен ли технически, – спросил он, – выбор конкретно этой сцепки?
– Нет, их, сцепок типов только пятнадцать навскидку назову.
– Тогда – зачем?!
– Эта дешевле.
«Придушу... И жрать не стану».


Её название... Грамотные полудроиды, играли в слова, палиндромы занимали их, сочинение вензелей смысловых, чтения и записи отражённо, задом наперёд... Конечную и начальную «а» отбросив, они задумались, Суприори ли Астарта принадлежит. Нет ли тут скрытых смыслов, старт это или совместное владение? С кем? И какой монетой Суприори отдаёт совладельцу его часть прибыли?


Полудроиды не указывают друг другу, что им делать. Вот будь Суприори с Буро оба Чудовищами Моря... Иначе бы их разговор сложился. Выкупить не удалось, продажу аттракциона не обсуждал владелец. Если и притворно, то актёрство соблюдено на высоте.
Суприори сделал вид, что принял вопрос о продаже за комплимент. Удивился, потрясён: Буро видел его Астарту! «Куда бы отвернуться от неё!..» Не разглядел ли уважаемый, критичный Биг-Буро на ней лишних, неподобающих финтифлюшек, как обычно, кнопочек неработающих, или ещё подозрения какие?
Неподдельная же грызла Суприори тоска, что он выдержал, не дрогнув, глаз не отведя, ответный, тяжёлый взгляд Буро, и тяжёлое его молчание.


Чем пленил рыночных гуляк аттракцион.
Помимо безжизненных континентальных гор, полудроиды не знают чувства высоты, на драконе верхом - это не одиночество. Половину ощущения высоты забирает дракон, а ему небо – как рыбе вода, среда обитания. Гонщик это «человекодракон». Неразделимое, совместное чувство скорости, полёта и высоты. На гонках не знают головокружения, чувства бездны, зова её. И в горах дроид подхватит. В рынке – нет.
Астарта выбрасывала так высоко, что Южный представал с невозможного ракурса, как на ладони, загадочный лабиринт сквозь конические дымки тысяч шатров, протянувшихся к Собственным Мирам. Скорость взлёта и падения заставляла резко замереть и восхитительно ускориться Огненный Круг. Где ещё такое достижимо? Пошли разговоры, кто «прыгал», а кто нет... Кто сколько раз...
Сколь раз не ловила Астарта? Им не удалось вывести закономерность. Раз из ста, из тысячи?.. Она не была пугающей, зловещей. Жёлоб стартёр перламутрово-кирпичный внутри, белый снаружи. Ускорял он плавно. Белый целиком жёлоб приёмник к моменту достижения подножия, плавно снижал скорость до нуля. На ноги встал, и дальше марблс катать, дротики бросать... Аттракцион комфортный, в отличие от многих и многих соседних. Только вот, смертельный иногда.
За эксклюзив платили Суприори. За возможность проверить себя. За регулярную дозу безумия, за дуэльный инструмент.
Став богаче он стал ещё мрачней, стриженный жёлто-блондинистый ёжик. Со спины, с затылка – солнышко, обернётся – мрак.


И какой вздор Суприори брал за проход на него!
Он брал всякое, расходники, схемы, ракушки, украшения, марблс наборы, разные технические штуки, включая сломанные. Но среди прочего, редкую, однако, никому и не нужную дрянь. Находя её, как правило на ней не наклонялись, поднять. Если срочно нужен грубый нож, скребок, если кто иглами такими на Краснобае пользуется... А Суприори брал или дорого или это...
«Солиголки». Соляные иглы. Неживая стадия соляного телёнка, тыкавшегося в берег... Прибрежный артефакт, природный.
Это – как если бы тени имели скелет, умирали, и на побережье волны обкатывали их кости. Но не в округлую гальку, а в иглы с крюком на конце. Зазубренным. «Кость» постепенно исчезает: крюк изгибается пока не дойдёт до основания. На изогнутой части образуются зазубрины, позволяя воде и ветрам солиголку дальше разрушать.
Крюк почти не заметен на конце иглы. Пугает их сходство с ядовитыми шипами, живыми тенями, выброшенными наугад монстром с глубины. Отличить несложно, надо в упор за одной иглой смотреть. Да кто это станет делать и зачем, с учётом того, что упругости в шипе как раз на длинный прыжок, а нюх хороший. Добычи не найдя, живая игла на глазах погибнет, истает в ядовитую лужицу, они не могут без воды. А солиголка закаменевшая, как те, что на каштанах, но в десять раз длинней, она валяется годами. Эту дрянь Суприори в оплату и принимал.
Буро услышал, скривился. Противно, непонятно, к чему каким боком приложить, к морским интересам не отнести... Чёрти что, а не человек, этот технарь.


Проявив жадноватость, на выкупленные места Суприори установил опоры желобов, а те места, над которыми в небо устремилась Астарта, не захотел выкупать. Их владельцы шипели на него, но рассуждали промеж себя, чего больше сулит им такое положение, выгод или рисков. Выгод. Неприятная часть состояла в наглости, а вовсе не в физических их рисках. Штуковина не рухнет, инженер Суприори хороший, человек сложный.
Приземлялись люди навстречу водному тиру. Вариант кафе, для тех, кого жажда и сука измучили сообща. А взлетали от марблс поля.
Возле него и пресеклись Паж с Отто, когда Гранд Падре уже «приглашения разослал», кода приблизился срок, число печатей достигло минимума, после которого опоздавших не берут. Заспорили о времени их уговоренной встречи на Цокки-Цокки.
Отто бросил мимо:
– Клин с клинчами, уговор на тогда? Кому сказать, я покупаю тебя по времени, как щипаного голубя...
– И кому же сказать? – улыбнулся Паж. – Кто должен этому удивиться?
Он снова был в перепоясанных лоскутках бывшего пончо, державшегося ремнём. Щипаный.
Отто не ответил, он повторил:
– Когда клинч у Гранд Падре, так?
– Так.
– До или после, не говорено.
– После.
– До.
– После...
– До! Или я забыл обещание.
Паж где-то ждал этого.
Вздохнул:
– Морских тварей все норовят обмануть, а потом удивляются, что мы злые.
– Паж...
Отто взял его за локоть и отвёл его в сторону.
– ...я не понимаю, что я испортил, что вдруг поломал, пригласив тебя туда? На рынок, где не отметились, только солиголки прибрежные!
«Как раз о них думал, – отметил Паж про себя, – о странной цене этого блондинистого парня...»
– ...Паж, я не понимаю. Я думал, думал, думал! И не надумал, скажи, прямо скажи, что я сделал не так?
– Ничего. Мой род занятий и образ жизни не пускает на Цокки-Цокки часто. Я уже объяснял.
– И поэтому ты избегаешь меня даже на Ноу?! Часто – это два раза в год?!
– Кому как...


Паж обнаружил в непривычной обстановке на дневном свету, что телёнок стал взрослей. Получается, действительно избегал, паузы обостряют зрение. Брусочек упрямых губ иначе смотрится, когда оттенён играющими желваками.
«Анисовых, сахарных губ... Если б ты знал!.. Ты б не сердился».
Отто не глядел на него. На марблс, скачущие тоже не глядел. На пирамидками сложенных, жёлтых канареек, пёстрых кукушат, классика.
– Освежиться что ли? – бросил он, шагая к жёлобу пустующей Астарты. – Так сказать, сверху на ситуацию взглянуть!
Паж вздрогнул. Он понял, что напоминает Астарта ему: один, вертикально поставленный, резак. Исполинского размера!
– Прошу, не ходи, – быстро, не повышая тона, сказал Паж.
Руку занёс и приостановил мыслью: «Интересно, через какое время, до клинчей, после, до, телёнок простит мне оплеуху с тенью, залепленной точно в ухо? Ещё шаг туда сделай, и...»
Отто не сделал шага, развернулся:
– Что снова не так? Или пан или пропал. Если пропал – у Гранд Падре меня не будет... Как ты и хотел! Точно! С гарантией!
Пока руками размахивал, другой претендент обогнал его на пути к Астарте. Протянул Суприори кисет с чем-то гремящим, тот глянул удовлетворённо, шнурок затянул и, поклонившись, пропустил его.
Вольготно сев в жёлоб, как в кресло, улыбающийся парень ударил босой пяткой в полосу «старт».
Астарта обволокла его свечением, потянула, подбросила. Распространился низкий, тихий гул, возросший до свиста... Парень взлетел и разбился насмерть.
Очертания тела не осталось. Пыль, Огненный Круг и костёр из огоньков дроидов в рыночной пыли.


Они шли прочь с Южного.
– Тебе удалось меня обидеть, – как всегда безэмоционально сказал Паж.
– Один – сто, – глухо ответил Отто.
Паж гнал, подталкивал его, выбитого из колеи, смотревшего лишь под ноги. Босые пальцы пылят, пыльные. Шею согнуло, всё небо разом обрело враждебность. Наверх страшно, тошно смотреть. В руке Пажа зудел порыв сугубо воспитательной трёпки. Он-то, он, глубоководный ныряльщик, знал цену жизни! А этот...
«Я щас – копия Буро...»
Рама показалась за маревом широкого главного ряда.
– Хорошо, после Гранд Падре, – в сторону сказал Отто.
– Хорошо, до, – сказал Паж.
Поняв, что сейчас либо ударит, либо поцелует его.
– Хорошо, – удивился Отто, поднимая несчастные глаза. – Накануне, как в тот раз, на Мелоди встретимся, да?
– Да.
Они столкнулись, как сталкиваются в погоне за бум два Белых Дракона в небе, и поцеловались на прощание.

Похожие статьи:

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Потухший костер