Дроиды. Гелиотроп. Роман. Часть 1. Глава 28

01.28
   
Дроиды не умирают и смерти не боятся. Но это одна сторона. Оборотная – ценят ли они свои тела, как совокупность? Является ли узел-орбита самоценностью для них? Ответ тот же – нет! Функцию ещё туда-сюда, уважают, развить стараются, остальное – пустяки, не ценят. За исключением... Белых Драконов, независимых навсегда!
Именно они в этом пункте приближаются к людям. Их служба не заданная функция, а – добрая воля, вопрос соблюдаемой договорённости. Не обусловленные ни внутренне, не внешне, именно они уважают жизнь просто как жизнь, за неё саму.
Кувырки, формы, фырканье, драки, гонки... Драконы ясно видят, что это всё не зачем, а почему, просто есть оттого, что есть. Как серпантин бесконечной прогулки первой расы, озирающей бытие – ни к чему, ни зачем, но в итоге – Юла... Всем «к чему и зачем» - опора. Изначальное знание второй расе затмевают функция, мегаценность контур-азимута, и жажда трона.
Именно Белый Дракон не мог при всём желании понять Амаль и согласиться и её решением. Особенно недавний уроборос! Тут такой мир вокруг огромный, оказывается, а она!..
Это же свойство белок вносит элемент непредсказуемости в турнирные сражения второй расы. Конь дроида вполне может решить вдруг, что прекращение совсем не то, что надо противнику! Неудобство, да. Но выгода быть конным на турнире превышает риск. Тем более бои до прекращения крайне редки.


Дальше случилось следующее...
Плечо Гелиотропа сказало ему внятно и недвусмысленно, что сейчас, прямо сейчас будет укушено ещё раз, притом гораздо сильней... Предчувствия конструктора настигали редко, но метко и приучили не игнорировать их. Он даже потёр плечо и поёжился.


Последнее время как-то участились между автономными размолвки...
Гелиотроп не собирался грабить братишку. Но быть укушен и брошен подопечным он тоже не хотел, в итоге перевесил каприз младшего, разумеется!


В лазурном простом платье, голубоглазая, черноволосая...
Уррс с шумным драконьим «фррр...» втянул воздух и пламя, которое Троп настойчиво рекомендовал ему не тратить, заклокотало в ноздрях. Да, тут укусом не обошлось бы...


В густой дроидской тишине немного механистичный голос Гелиотропа произнёс:
– Амаль... Братишка... Троны... Одиночки... Дольку на слово. Есть такой пункт... Четыре трона дали согласие на прекращение. На дары вовеки не требуется согласий... Однако, оставшееся – моё? Если я по-прежнему верховный конструктор для высших. Так ли?
Зал дрогнул риторической перекличкой Туманного Моря. Смысл её и содержание лишь хвала Гелиотропу. Он – верховный. Он – для высших. Он – и никто иной. Сплошные, набегающие: «ди!.. ди!.. ди!..» вернулись к нему.
– Ди, – промолчала Амаль.
Выражение её лица неуловимо.
– Ди! – хрипнул и Страж, удивлённый
Но судьба Амаль, как узел-орбиты, как топа, действительно на предмет для спора с Хелием. Пусть он куёт, если ему приспичило.
Уррс рыкнул огненно-пламенное «ди!!!», осклабившись белоснежно от уха до уха. Человеческую формы опять не изменил, дым в ноздрях клубится... Не шло учение впрок ему! Зафыркал смущённо, подул и дым рассеял...
О его капризе глупом, о его мудром упрямстве заботился сейчас опекун, а не о дыме из ноздрей! Хотя дым он заметил...
Владыка Порт, леопардовой ленты на лбу, свидетельствуя, коснулся и тоже покивал с улыбкой: «Ди, ди... Разумеется».
Индиго, как представитель Доминго и дроид-азимут владыки Сад также признали требование справедливым.
– Амаль... – сказал Гелиотроп, взяв и сразу отпустив её руку. – Моими следами.
Конечно, это не было следами. Траекторией. Орбитой движения. Они вылетели прочь и взлетели над стальным шаром семейства. Уррс вился вокруг как щенок.


Черные Драконы ожидали своего владыку, представ Большой Стеной в горизонтали. Мощёным лучом протянулась до У-Гли.
На «пороге» Гелиотроп попрощался с братишкой официально, потому что частью официального являлась и стена. Формально и неформальное очень разграничено у дроидов. Августейший, снова паяц, ответил извивом слишком красных губ и утёк в сталь.
Удачно. Пусть позже огорчиться. Гелиотроп приготовился уже командовать лучу, как изогнуться, каких поворотов наделать, чтоб скрыть схождение на каком-нибудь из них, до кузни не доходя. Не понадобилось.
Остановившись, переведя энергию одолженных её орбит движения в движение голоса, Амаль спросила:
– В чём же имеет нужду коваль второй расы? Имею счастье спросить напоследок, если моё любопытство уместно.


Коваль ступил с глянца чёрных плит, обняв её за пояс, а Уррса за плечи, на ближайший панцирь тракта...
Взлёт: Вензель, лабиринты...
Гора Фавор.
Шум тихий, излучение тонкое от плоских и долгих волн... Звёзды огромные, свет вечного дня... Чудится щебет под ними. Амаль поклялась бы, что слышит его.
– Ни в чём, Амаль, как в отдыхе... – ответил ей Гелиотроп. – Эй, вы двое!..


Последнее относилось к носам, торчащим из-под волн, то скрываемых их набегом, то округлыми гальками притворяющихся. Возле каждой гальки зыркало по паре глаз, отличная маскировка!
Ихо-Сю, снова поцапался с тройкой их стаи и как обычно прятался там с одним из Лун-Сю... Вокруг горы удобно гоняться, удобно встречаться, возле неё. Сюда и Уррс возвращался, потеряв своих на широких орбитах дроидской сферы.
Белые Драконы вылетели без обычной для них дерзости, неуверенно. Будто равнинные реки они, и не раньше к Гелиотропу притекут, чем пройдут все изгибы.


Конструктор достал из кармана пиджака дисковую метку зависания, ступень метки прицельной, взял под локоть Амаль, чтоб взошла на диск.
Взошла и воспарила.
На соответственно его функции зависшем диске стоя, снизу от подножия Амаль казалась кусочком голубого неба под небом бесцветным, под яркими звёздами. В нижний ряд арок пустого Храма Фортуны смогла заглянуть, услышать шорох волн повторённый оттуда.
Колонну обвив хвостом, – опять в промежуточной форме! – юноша дракон сидел, рот разинув, вопросами не предвосхищая чуда. Технические моменты – это не драконье, а что будет по-егоному Уррс уже понял. Оправдывая своё имя, волнуясь, в зубах теребил кисточку драконьего хвоста, промежуточного обличья уроборос!


– Белки, – начал Гелиотроп и, присмотревшись, персонализировал, – Лун-Сю независимые навсегда! Кроме, как воровать, и в чужие владения врываться незваными, вы ещё что-то умеете? Не остыли ещё ваши пасти?
Угадывая его мысль, драконы оживились, бошками замотали, закивали поспешно. Усы из настороженных пружинок, к отведённых к затылку, в разлетелись в стороны. Со вниманием поплыли к нему, вперёд носов: кошачьей пимпочки Ихо-Сю, блестящего пятака приятеля. Очаровательна мимика драконов, таких грозных на самом деле и таких непосредственных. Можно ли не влюбиться, один раз увидев!
Зауркали, переступая лапами в небе:
– Нет-нет, что ты, коваль, дорогой всей дроидской сфере! Умеем, не разучились! Не слабей огонь в наших пастях, чем в твоей кузне!.. Нет-нет, что ты, мы, Лун-Сю, не заходили и не заглядывали! Наслышаны... Вполуха... От других, бессовестных, куда не надо врывающихся белок!..
– Ну, если в первой расе вы укоренены по-прежнему, и на огонь не скупы... Разиньте пошире свои пасти! Тут кое-кто слишком долго скучает по вашему племени!
Приложил руку к груди, простёр к Амаль и спросил риторически:
– Надеюсь, тебе схема облачением не нужна? Довольно их знаешь?
Амаль не ответила. Подняла лицо к крупным-крупным звёздам, к созвездию Пояс Фортуны в бесцветном дроидском небе, неуловимо прибавляющем прозелень... Рулады Фавор гуляли среди созвездий...
«Достоин ты своего места. Почтения, оказываемого тебе всей дроидской сферой, достоин».
Свысока подумала королева, оставляющая в прошлом надменность дроида желания, чтоб немедленно обрести взамен троекратную драконью надменность. Судьба такая – меняясь, не измениться, фортуна!


– А я?! А я!.. – бил хвостом, так и не выпустив его из зубов Уррс. – Да у меня пламени, да во мне, как во всей ихней стае!
– А ты сиди и смотри!
Только третьим и не хватало супергорячего, совершенно неопытного уробороса, всю симметрию порушить!
– Обещаешь сидеть? И не вмешиваться? – нахмурился Гелиотроп.
– Угу...
– Угу, это да?
– Да!.. Ди!..
– То-то же.
Гелиотроп стрельнул пронзительной лазерно-зелёной вспышкой в коньячные крапинки недовольно прищурившихся глаз, – дракон – сущий уроборос, на что ради него не пойдёшь, всё окажется мало! – и отправился пешком к себе, двум Лун-Сю вполне доверившись.
Не всё ему ковать. Пусть жару зададут, а Амаль, сочиняя штрихи своей новой формы, пусть их протанцует. Ровно такой и выйдет из пламени, какой намечтается ей. Сможет, если раздачу покровов без фрейлин смогла.


С нижнего уровня остановился взглянуть, как белоснежные силуэты крылатых ящериц извергают оранжево-алое пламя на крошечную лазурную звезду. Она сверкает, белеет...
«Спешат... А, их дело! Поручил, так не поправляй...» – одёрнул Гелиотроп себя.
У него и учеников-то не имелось поэтому. После каждого задела, чувствовал, знал, как лучше. И как же лучше? А лучше-то всегда по-своему! Ученик-то по-своему видит! Вот и не складывалось. Только ли у него?.. Если так посмотреть, в дроидской сфере отсутствовала преемственность конструкторских дел, ковальского мастерства. Сплошь одиночки, конспираторы.
Гелиотроп услышал от горних высот, трубный, рычащий и хохочущий голос нового дракона, трубящего миру – восхваление, а ему – благодарность.
«Хорошо... Как зваться будешь? – подумал с улыбкой. – Амаль-Лун?.. Аномалия Луны?..»


Прав таки оказался великоопытный конструктор, сквозь Пух Рассеяния мимолётный, оценивающий взгляд бросив... Они таки здорово спешили!..
Уррсу оправдываться пришлось ни за что, клясться пришлось, что не вмешивался он, когда Гелиотроп встретил Амаль-дракона после преображения!
– Доминго не показывайся... – всё, что смог выговорить конструктор.
В ответ – самодовольный, фыркающий хохот!
Покажется! Непременно! Доминго, кстати, оценит, не такой уж он и зануда. Притом – знаток турнирных лошадей...


Едва зашёл к себе... – привет.
В Дольке-мастерской Гелиотропа ждал Августейший, за его столом, перед его блокнотом... Закрытым. Но хозяина немного раздражала их с Тропом привычка вот так заходить. Троп ещё потактичней, даром что дни космического одичания перемежает днями подводного. Августейший обходился без стука в дверь и без предисловий.
– Считаешь, получится удержать ключ к влиянию?
– Ключей не ковал...
Гелиотроп присел на жёсткий стул. С прямой спиной, с усталостью машины, предвкушавшей отрезок самовосстанавливающего одиночества, и вынужденный снова отложить его.
– Да уж я видел, что белки за тебя ковали! Азимут в Белом Драконе как азимут – извёртыш, дрянь, но с другой стороны – он никуда не денется... И когда придёт пора воспользоваться... Айну будет это не проще, чем нам. Молчащий трон в нём навсегда, с этим ничего не поделать... Но ключ к трону ещё может оказаться в нашей руке...
– В которой из шести наших? – улыбнулся Гелиотроп.
И эта улыбка не пришлась шуту.
– Хелий! Что ты хочешь этим сказать, что есть разница?! Что я не за тебя? Или ты не за меня?
– Да нет, я просто...
– Хелий, ты хоть понимаешь, кто возник сегодня?! На наших глазах, по моей, топ-извёртыш, глупости!..
– Ну, более-менее... И почему глупости? Ты жадный как Доминго. Всё так складно вышло.
- Как складно? Для кого?
– Для Айна... О...
Гелиотроп резко вспомнил про свою кадку! Настолько резко, что канул в необщую форму из имитационных орбит, и она осталась сидеть за столом, а он стоял перед кадкой между двух окон в прострации.


Борта по-прежнему замшелые, Гелиотроп уже и не представлял их другими, испугался бы чистых. Каждой следующей перемены одинаково пугался, и к каждой необратимо прикипал.
В круге бортов этих зеленело... – пять? – вытянувшихся, неотличимых ростков! На ковре из мелколистного нечто.
– Я это не сажал!.. Не думал об них... – он потёр пальцами, словно кроша что-то или что-то стряхивая. – Братик, каким образом? Что это?..
– Сорняки! – хохотнул паяц. – Давай, я выполю!
И зашёлся хохотом надолго, получив нешуточный удар по руке.
– Хелий, братик, полно-те, шучу ж я! Ты к континентальным бродяжкам в человеческой сфере привязывал свой проект? Чему удивляться, столько сора. Да умножение, вижу... Дроид какой-то нарушитель, с ними гуляющий вошёл в формулу. Вписался, заметь, в алгоритм. Отсюда и умножение. Да разве это плохо. Будет пять оранж-деревьев. Или кадка треснет! Не треснет, Хелий, о Фавор!.. Дроид притянул новых людей к фокусу твоего проекта, распятерил его, гы-гы. Хищники и гуляки земные, они гибнут, как метки-мотыльки тебя в У-Гли настигшие. Пшшш!.. И всё, как не бывало, гы. Не беспокойся. Образумится дроид, уйдёт из формулы, прекратится умножение самоподобий...
– Стоп-ка... – Гелиотроп соотнёс вероятность нарушений с неосведомлённостью, что всегда коррелирует, а прибавления в дроидской сфере редки. – Ты считаешь, что Айн...
– Айн тут пророс бы, как тропический лес! Кронами вниз, корнями наружу! Ты в дверь не зашёл бы! Нет, я уверен, что Порт не отпускал его от себя. Скорей похоже на драконьи проделки.
Верно, что-то подобное начнётся в неприкосновенной кадке со дня на день! А пока гулял один юный, малоосведомлённый дракон по рынкам Морской Звезды... С Гелиотропом и гулял. А из людей – с неким, встреченным в небе хищником, что не возбранялось ему.
Как мог конструктор предположить: незлостный хищник принадлежит к группе чистых хозяев, той самой, на которой завязан оранж. Оба, и уроборос и хищник захаживают в Арома-Лато, под Жёлтый Парасоль.
– Наверняка столько мусора, однако, понизу стелющегося, с перекрёсточком каким-то связано, чистым в нечистом, – угадал паяц. – Своего Уррса поближе держи.
Снова угадал.


Вот что значит, ковалю на себе эксперименты ставить, вслепую. Носом тыкать можно его в его же работу, советы давать. Хочешь, не хочешь, а прислушиваешься. Потому что каждый день - трепет. Потому что оно - само, смотри, жди... А знать-то хочется заранее! Хоть на день, на два вперёд!
Августейший отошёл от кадки, позволив Гелиотропу вздохнуть с облегчением. Уставился в панорамное чистое окно. Классная орбита, видно, но не слышно. Размежевание свойств нравилось, на его стены не похоже.
– Аномалия оправдала своё имя... Встречу, в огоньки раздраконю! Дракон, дрянь!
Смелое заявление.

Похожие статьи:

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер