Гоблин. Часть 4. Дварф

24.07.2012

1

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал и зашелся режущим уши звуком сирены из компьютерной игры «Aliens vs Predator». Я резко сел на край кровати, снял с предохранителя выхваченный из-под подушки пистолет и включил ночник. Глянул на часы — четыре часа ночи.

— Твою мать! – невольно вырвалось у меня.

Вынул из телефона батарею. Телефон заткнулся, но сигнал сирены продолжал звучать у меня в голове. Я надеялся, что никогда его не услышу, хотя и сам выбрал именно этот сигнал. Выбрал потому, что он ассоциируется у меня с основным рефреном игры: «Беги, беги, беги»!

Всё правильно, надо бежать! Сигнал сирены означает, что ближайшие базовые станции сотовой связи запросили координаты моего телефона. Обычный сотовый телефон молча бы отдал свои координаты, мой же «истерический» специально перепрошит на такой случай.

Интересно, кто меня «отпозиционировал», «Чужие» из местных налоговых и правоохранительных органов или «Хищники» из моей бывшей конторы? А может быть, координаты моего телефона запросили случайно, по ошибке? Хотя, это вряд ли, и телефон прав – сначала надо бежать, а уж потом спрашивать: «Хто це такi»?!

Так, что мы имеем? Точность позиционирования сотового телефона здесь, в Черногории, порядка пятидесяти-ста метров, а это, учитывая невысокую плотность застройки частного сектора, с точностью до дома. Значит, в ближайшее время «Им» станет известно имя нового владельца коттеджа грека-киприота Костаса Пападопулоса. А ещё через какое-то время «Они» узнают, что такой гражданин Евросоюза в Черногорию не въезжал и вообще никогда не покидал остров Кипр, а следовательно, никакого коттеджа купить он не мог. Тогда спрашивается, кто такой этот фальшивый Пападопулос и каково происхождение его денег?

Так, а что у нас по времени? Из центра в любой конец курортного городка Сутоморе – на машине полчаса, а с учетом знания местных дорог и того меньше. Но, ничего, мне хватит и пяти–шести минут, чтобы собраться и покинуть коттедж.

Ровно через пять минут, оставив кипрский паспорт в коттедже, опрыскав ботинки «АнтиДогом», подхватив спортивную сумку и включив сигнализацию, я вышел из коттеджа.

Четыре утра – «воровской час», на улицах ни души. «Кепсько». Я двинулся пешеходными дорожками вдоль виноградников вниз по склону горы к прогулочной набережной. Там жизнь не затихает ни на минуту. Когда с восходом солнца последние гуляки покидают кафе и бары, новые отдыхающие начинают заполнять променад и пляж. Там мне будет легче затеряться.

Перейдя пешеходный мостик через ручей, я оглянулся. За мной никто не гнался. Похоже, я вовремя выскочил, «Эти» не успели ещё оцепить район.

Кстати, кто они такие – «Эти» и как «Они» вышли на мой телефон? Так, этот телефон я купил для связи с одним единственным человеком, моим другом Андреем, бывшим сталкером по кличке Бритва. Правда, я ещё пару раз заказывал по этому телефону пиццу. Но я не думаю, что продавец пиццы «хакнул» контроллер базовых станций, для того, чтобы заполучить мои координаты в четыре часа ночи. Значит, у Андрея неприятности, или, по крайней мере, его телефон попал в чужие руки.

Послышался звук приближающегося вертолёта.

— Твою мать! – снова вырвалось у меня. Этот звук я особенно не люблю!

Если вертолёт оборудован тепловизором, то я буду в ночи у него как на ладони. Ни виноградники, ни фруктовые деревья меня не прикроют. Я кинулся обратно к мостику, спрыгнул на берег ручья и заховался под мостом.

Вертолет пролетел мимо и, как мне показалось, не в сторону моего коттеджа. Может меня засекли и сейчас вертолет заходит на новый круг? Я прислушался, звук вертолёта удалялся. Воя сирен полицейских машин, несущихся к мостку, или лая служебных собак я тоже не слышал. В предрассветной тишине были слышны только трели сверчков и голоса ночных птиц. А между тем, прошло уже двадцать пять минут после того, как прозвучала сирена. Я взобрался на мост. Может, я зря запаниковал, может быть, на меня вовсе никто и не охотится, а «позиционирование» телефона и вертолёт в ночи в этом районе — цепь случайностей?

В ответ на мои сомнения я услышал звук взрыва. Я оглянулся, как раз по направлению моего коттеджа в небо рванул столб пламени. Сработала сигнализация, кто-то попытался сунуться в мой коттедж. С неба ударил луч прожектора, над пожарищем стал кружить вертолёт. Нет у меня больше коттеджа! А что делать, не мог же я «Им» оставить свои отпечатки пальцев?

Впрочем, это не у меня теперь нет коттеджа, а у Андрея. Это он три недели тому назад звонил мне и просил купить ему на подставное лицо домик в этом курортном уголке. Говорил же ему, купи лучше, как я, квартиру в столице в многоэтажке – народу много, но никто никого толком не знает. Нет, подавай ему коттедж с виноградником, море, пляж и сисястых курортниц! Эротоман хренов, любитель тёплой чачи и потных женщин!

Нет, выбор места жительства — решительно ни при чём. У Андрея неприятности, крупные неприятности. Покинуть нашу контору не так-то просто. Полгода тому назад, после того, как я «трагически погиб» в Зоне, я по литовскому паспорту перебрался в столицу Черногории Подгорицу. Андрей остался. Ему надо было уладить свои дела – организовать «гибель» куратора курьерской службы Зоны намного сложней, чем обычного курьера.

Что же могло случиться? Еще неделю назад всё было нормалёк. Я отзвонился Андрею, сказал, что все готово. Он ответил, мол, у него тоже всё на мази, жди через пару недель. И на тебе! Похоже, «Хищники» из службы собственной безопасности нашей конторы получили распечатку звонков с личного телефона Андрея, вычислили мой номер и положение его с точностью до города, прибыли в Сутоморе, сговорились или купили местные правоохранительные органы и попытались меня захватить. Вот только вопрос, кого они хотели захватить, конкретно меня или владельца коттеджа и телефона, Костаса Пападопулоса?

Если Пападопулоса, то его фоторобот или даже фотографии с камер наблюдения ближайших магазинчиков и коттеджей у «Них» будет уже через пару часов. В это время суток мне из города незамеченным не выскользнуть. Ничего, вон она уже, набережная. Нырну в какой-нибудь бар, перекантуюсь там до девяти часов, а когда откроются парикмахерские – избавлюсь от бороды и усов, сменю причёску.

А вот если у «Них» моя фотография, то выбраться из города мне будет довольно сложно – все вокзалы и все выезды из города будут перекрыты. Но ничего, что-нибудь придумаем.

Вышел на набережную, стали попадаться компании, фланирующие из бара в бар, подвыпивших отдыхающих. Начинает светать. Глянул на часы — пять часов утра. Пристроившись в хвост одной из шумных компаний, незаметно и беспрепятственно прошел в бар.

Незаметно – чёрта с два! Конечно, усталый секьюрити-вышибала не обратил на меня никакого внимания. Но камеры, везде натыканы камеры! Только у барной стойки я насчитал три штуки. Разумеется, после взрыва коттеджа, вся полиция городка будет поставлена на уши. Естественно, они сообразят, что я мог попытаться затеряться на набережной, и уже к вечеру, а может, и к обеду, все записи с камер кафе и баров променада будут собраны. Значит, не позднее обеда я должен покинуть этот городок и при этом постараться не сильно наследить.

Выпив порцию виски с содовой, вежливо отклонив вполне понятное предложение подошедшей подержанной жрицы любви, расплатился и покинул бар. Надо будет выбирать кафе и бары поплоше, где меньше камер.

Мелькнула вроде бы интересная мысль снять проститутку с комнатой часа на три, но, опять же, из-за чёртовых камер от этой мысли пришлось отказаться – расплачиваться пришлось бы наличкой, а у меня с ней туго. Конечно же, у меня в бумажнике есть насколько пластиковых карт, но чтобы снять деньги, пришлось бы воспользоваться банкоматами, а у них видеонаблюдение, поди, в реальном времени. А если и нет, то потом «копы» смогут сопоставить кадры съемки со временем банковских транзакций, спалят мою карту, и будут меня отслеживать уже по карточке, куда бы я ни подался.

— «Якось кепьско менi нинi. I здаеться копи – свинi. Доглядачi всi – сволОта, наче жаби iз болота», — пробурчал я, перефразировав строчку из одной шуточной украинской песенки.

Нет, не случайно мой мозг, который раз за сегодняшнее утро, переключается на «Украiнську мову». Подсознательно я уже принял решение — я не просто «бегу» из Сутоморе в Подгорицу, я «Бегу» в Украiну – мой друг Андрей попал в беду и, возможно, нуждается в моей помощи.

Ладно, об Украине думать ещё рано, сначала мне надо выбраться из Сутоморе. Я двинулся вдоль набережной. Набережная пляжа Сутоморе – это два с половиной километра магазинчиков, лавок, баров и кафешек. Я, разыскивая парикмахерские, заходил пропустить бокал пивка в каждую открытую забегаловку, попутно запоминая расположение служебных выходов и камер видеонаблюдения. Парикмахерские тоже попадались, но во-первых, они были ещё закрыты, а во-вторых, они мне не нравились — везде торчат камеры. Я уже подумывал, а не купить ли мне бритвенные принадлежности и, закрывшись в кабинке какого-нибудь туалета, соскрести растительность с лица самостоятельно? Но тут мне повезло, я нашел крошечный салон, в котором камер, по идее, было быть не должно.

Пошлявшись ещё сорок минут по ближайшим барам и прикупив в сувенирной лавке солнцезащитные очки и «капитанку с крабом», я подошел к салону ко времени его открытия. Табличка «OPEN» уже висела на двери. Я толкнул дверь и под звон колокольчика вошел в салон.

В массивном клиентском, напоминающем медицинское, кресле в майке, шортах и сланцах на босу ногу сидел, по-видимому, сам татуировщик. Внешностью татуировщик чем-то смахивал на актёра Микки Рурка, правда, с усами Сальвадора Дали, только, в отличие от обоих, все его открытые части тела, исключая разве что лицо, были покрыты татуировками из сплетающихся змей, драконов и хрен знает каких-то причудливых химер – сразу и не разберёшь. При моём появлении татуировщик поднялся.

— «Велком», — пробасил татуировщик, по-видимому, признав во мне иностранца, и, радушно улыбаясь, пригласил меня присесть в освобожденное им кресло.

— «Лабас ритас», — чтобы подчеркнуть, что я действительно иностранец, поприветствовал я его по-литовски. За полгода проживания в Черногории я уже свободно читал и понимал, но разговаривал на сербско-черногорском с большим украинским акцентом.

Я сел в кресло, татуировщик устроился рядом со мной на табурет и подкатил ко мне тележку с каталогами татуировок.

— Нет, нет. Тату мне без надобности. Я просто хочу побриться и постричься, — сказал я на сносном сербском.

Улыбка на лице татуировщика медленно из радушной изменилась на сдержанно-вежливую:

— «Сори», это салон тату, а не цирюльня, — сказал татуировщик.

— Прошу прощения, но на витрине вашего салона написано: «Салон тату и интимных причёсок», — возразил я.

— Ещё раз прошу меня извинить, но я не брадобрей, я художник. Брить бороды мне совершенно неинтересно, — с обидой в голосе сказал татуировщик.

— Друг мой, я понимаю, что брить женские лобки гораздо интереснее, чем мужские подбородки. Но может быть, вас, как художника, заинтересует размер гонорара? — сказал я по-русски. Я достал свой бумажник, извлёк из него новенькую купюру в пятьдесят евро и положил её на стопку каталогов перед татуировщиком. Пусть он ни черта не понял из того, что я сказал, но может быть, вид купюры его воодушевит?

Татуировщик взял купюру, рассмотрел, ощупал и даже пошелестел ею. Шелест купюры вернул на лицо татуировщика добродушную улыбку. Глаза его заблестели.

— Пятьдесят евро – это за конспирацию, а за само бритьё и стрижку — ещё пять евро, «товарищ фельдмаршал», — нагло улыбаясь, на чистом русском языке сказал татуировщик, пряча купюру в ящик стола.

О, как! Татуировщик оказался соотечественником, причём наглым! Смотри, как воодушевился! Видимо, он успел заметить у меня в бумажнике ещё и купюру в пять евро. Последнюю. Я хмыкнул, но торговаться не стал, просто вынул и отдал ему купюру.

— Я только дверь закрою. Сам понимаешь, братан, – репутация салона! – сказал, перейдя на «ты», татуировщик.

Я кивнул в знак согласия. Татуировщик поднялся, подошел к двери, перевернул табличку на двери с «OPEN» на «CLOSED» и закрыл дверь. Потом он достал опасную бритву и начал ловко точить её об ремень. Господи, я уже не помню, когда в последний раз я видел в руках парикмахера опасную бритву. Надеюсь, этот «художник» не постимпрессионист, и он владеет «пером» и кистью для бритья и не отрежет мне ухо.

Опасения мои были напрасными – татуировщик уверенно орудовал опасной бритвой и ни разу не порезал. Видимо, сказывался богатый опыт интимных стрижек. Уже через полчаса он освежил мне лицо лосьоном после бритья, снял пелерину, отошел и стал любовно осматривать дело рук своих с разных сторон. Вдруг в его улыбке что-то еле уловимо изменилось – лицо по-прежнему улыбалось, но вот глаза стали какими-то беспокойными. Что это с ним? Может, гад, остриг меня кое-как, лесенкой? Я глянул в зеркало, покрутил головой. Нет, вроде, всё нормально.

— Готово. Чёрный выход там, братан, — сказал татуировщик и указал на служебный вход салона. Вот я не понял, я, конечно, хотел воспользоваться служебным выходом, но своих намерений не озвучивал?

Я стал подниматься с кресла и увидел причину беспокойства татуировщика – правая пола моей широкой рубашки задралась и была видна рукоятка пистолета, заткнутого за пояс. Ах, вот оно что! Он опасается, что теперь я отниму у него «конспиративную» часть гонорара. Я подмигнул татуировщику и поправил полу рубахи.

— Спасибо, братан, — сказал я. Надев очки и «капитанку» и подхватив свою сумку, я покинул салон через служебный вход.

Оказавшись в переулке между салоном и баром, я ревизовал оставшуюся наличность – несколько монет по один-два евро плюс ещё горсть евроцентов. Не густо, хватит разве что на пачку сигарет и пару гамбургеров с колой. Ничего, теперь я смогу снять деньги с пластиковой карточки и могу гулять на все четыре стороны.

Черта с два, на четыре! Если охота объявлена не на Костаса Пападопулоса, а на меня, то дорога в порт и железнодорожный вокзал мне заказана. Остается автомобильная дорога или пешая прогулка по горам. Ладно, горный туризм с альпинизмом оставим напоследок. Значит, надо попытаться выбраться из города в направлении трассы Е80, а уж затем на перекладных добираться до Подгорицы. Такси, я думаю, следует исключить, остаются пригородные автобусы. Надо идти к автовокзалу и разведать там обстановку.

Уже через пятнадцать минут я вышел на привокзальную площадь. В здание вокзала решил пока не соваться – надо осмотреться. Купив гамбургер и колу, устроился под зонтиком кафе напротив главного входа в автовокзал. Отмахиваясь от надоедливых ос, медленно жую гамбургер, запивая колой. Наблюдаю. Ага, похоже, вот те двое молодых парней в пиджаках и в солнцезащитных очках — сексоты. Пожалуй, и вон тот полицай с автоматом – тоже по мою душу.

Народ снуёт по привокзальной площади. Парни в штатском, вроде бы ни на кого не смотрят, но заметно, как головы их слегка крутятся вслед входящим. К тому же, один время от времени достает из свернутой газеты какие-то листы и показывает другому.

Ага, сексоты заметно оживляются и начинают переглядываться с полицаем, когда в их поле зрения попадают бородатые. Значит, в газете у них всё же листы с фотороботом Костаса Пападопулоса. Хотя, не факт, что только Костаса, может, и мои фотки тоже.

Ну, вот и всё выяснили, доем гамбургер, и надо уходить. Никакие стандартные методы маскировки внешности в данном случае не помогут. А может, мне их как-нибудь отвлечь, например, устроить пожар в этом кафе? Нет, рисковать не стоит, придется провести день на пляже, а ночью пёхом уходить из города.

— Блин, достали уже эти осы! — пробурчал я, стряхивая очередную осу с гамбургера. Две недели тому назад, вот так же, ел арбуз и случайно придавил губами подлетевшую осу. Та ужалила меня в верхнюю губу. Лицо тогда разнесло, глаза превратились в щелочки. Не хватает мне только сейчас повторения того случая.

Стоп, именно, не хватает! Вот она — нестандартная маскировка! Дождавшись, когда очередная оса уселась на гамбургер, я прижал её салфеткой. Поднёс гамбургер к губам. Оса оказалась глупой, трепыхалась, но жалить не хотела. И вот, когда я уже решил бросить это дурное занятие, почувствовал укол. Укол был несильный, квёлая какая-то попалась оса.

Всё, дело сделано, теперь надо ожидать результат. Через три минуты я поднялся и подошел к витрине ларька. Глянул на своё отражение. На этот раз губы и щёки разнесло не так сильно, как в прошлый раз. Либо оса попалась худосочная, либо у меня уже в организме выработался некоторый иммунитет. Впрочем, результат осмотра меня вполне удовлетворил – моё лицо стало похоже на лицо дауна. Вот теперь можно идти снимать деньги в банкомате и покупать билет на автобус.

Прикрываясь сумкой, вынул пистолет и засунул его под рубаху за спину. Не хотелось бы, чтобы случайный порыв ветра выдал то, что я вооружен. Не торопясь, стал переходить площадь, направляясь к главному входу в вокзал.

Подходя к сексотам, услышал:

— Глянь, это не он? – спросил один, толкнув второго в бок.

Чёрт! Я внутренне напрягся, вот сейчас начнётся кутерьма со стрельбой и погоней! Не останавливаясь, я стал заводить правую руку за спину за пистолетом.

Второй парень глянул на меня и, хрюкнув, отвернулся, плечи его стали сотрясаться от сдавленного смеха. Первый тоже отвернулся и зафыркал, сдерживая ржачку. Шутники, иху мать, не видели никогда, что ли, дебилов в «капитанских» кепках и солнцезащитных очках? Вот бы я посмотрел, как им стало весело, если бы они не отвернулись и увидели, как обсмеянный ими даун вынимает из-под рубахи пистолет! Однако, маскировка работает, даже слишком! Почёсывая спину, я прошел мимо сексотов и вошел в вокзал.

2

Камеры, везде эти чертовы камеры! Сколько же я их засёк на станциях и автовокзалах, пока добирался из Подгорицы до Киева. От скольких сумел прикрыться широким козырьком купленной мной бейсболки. А сколько их я ещё не заметил?! Страшно жить в этом мире под неумолимым и неусыпным взглядом всевидящего гибрида кибервоплощений Немезиды и Аргуса! Мне даже кажется, что в последний раз я чувствовал себя свободным человеком только в Зоне.

Шутка юмора в том, что прибыв в Киев, я первым делом сам отправился за камерами к Аргусу. С менеджером салона, с виду непримечательного магазинчика охранных сигнализаций, я не был знаком, но он, после вежливого приветствия, без лишних вопросов проводил меня к двери в подвал, дверь автоматически открылась. Кто бы сомневался – Аргус засёк меня и идентифицировал ещё на подходе к магазину.

Бывший сталкер по кличке Аргис, отойдя от дел, под прикрытием салона охранной техники, занялся производством и продажей всевозможных скалкерских электронных прибамбасов — сканеров аномалий, детекторов артефактов и прочего. Помимо сталкеров Аргис пользовался популярностью у частных сыщиков, поставляя им всевозможную «шпионскую» технику. Вот сыскари его и перекрестили из Аргиса в Аргуса, так эта кличка к нему и прилипла.

Аргус встретил меня радушно, как старого друга. Угощая коньяком и вспоминая былое, сетовал на теперешнюю пресную жизнь. Ну вот, ещё один тоскует по Зоне.

Кроме украинского паспорта, водительских прав и обычного сталкерского набора я заказал у Аргуса ещё камеры и всевозможные шпионские штучки. Аргус удивился, конечно, но спрашивать, зачем мне всё это нужно, не стал, обещал к вечеру всё подготовить.

От Аргуса я направился к Часовщику. Мне нужно было оружие. Свой-то пистолет я оставил в своей квартире в Подгорице – не тащить же оружие через все границы. Достать оружие в Киеве, если знаешь у кого, вообще-то, несложно. Часовщик был одним из знакомых мне оружейников. Хотя, Часовщик ломил за оружие тройную цену, но стволы у него все первоклассные и без заводской маркировки. Кроме того, светиться раньше времени мне не хотелось, а я знал, что Часовщик, как и Аргус, меня Конторе не сольёт.

В часовой лавке меня ждал облом. Нет, сам-то Часовщик был на месте, сидел, ковыряясь в механизме очередных часов. Но на окне не было плаката с надписью: «Скупаю старые сломанные механические часы». А это могло означать что угодно — от простого «занят» или «не беспокоить», до «атас» или «шухер». Ладно, оружие, если понадобится, добуду на месте.

Только вот до места мне ещё предстояло добраться. Направился на авторынок. На рынке быстро присмотрел красного «жигуленка» четвёртой модели. Машина была старенькая, но ухоженная. Особенно мне понравилось, что стёкла универсала были тонированы. Поторговавшись для вида, купил «жигуль» по доверенности, пообещав, грешен, бывшему владельцу в ближайшее время переоформить машину на себя. С авторынка отогнал машину на пустырь, демонтировал и выбросил задние сиденья. Выбросил вместе с предметом особой гордости предыдущего владельца, «бархатными» чехлами, а что делать — мне нужно место для размещения Аргусовской аппаратуры.

По дороге к Аргусу заехал в магазин рыбаков и охотников, купил складной стол и стулья. Прикупил также палатку, надувной матрас, резиновую лодку и прочие рыбацкие принадлежности. Рыбачить я, конечно, не собирался — все эти вещи мне могут пригодиться, как прикрытие целей поездки в Залесье.

Забрав аппаратуру у Аргуса и решив заночевать в придорожном мотеле, выехал из Киева.

3

Городок Иванков встретил меня нелётной погодой – обложной облачностью и моросящим дождём. Ладно, полёты оставим на потом. Решил начать с ресторана.

Официально Андрей владел в этом городе страйк-клубом и рестораном. В клубе по субботам и воскресеньям действительно резвились местные великовозрастные богатенькие «пацаны». В остальные дни клуб был базой для подготовки начинающих сталкеров. А вот зачем Андрею нужен был ресторан, я не знал. Может, для солидности, чтобы оправдать наличие дорогого коттеджа в элитном дачном поселке.

Оставив машину за пару кварталов от ресторана и нацепив дождевик, решил прогуляться пешочком. Не торопясь обошел квартал с рестораном кругом. Ресторан был закрыт. Вернее, еще не открылся – на заднем дворе грузчики разгружали машину с продуктами. Странно, если с владельцем ресторана что-то случилось, почему ресторан продолжает работать? А может, я зря психанул в Сутоморе, зря взорвал виллу, зря притащился на Украину? Может, стоит просто набрать телефон Андрея, и он ответит: «Слухаю тебя, брат».

Конечно, позвоню, но чуть позже. Несмотря на ранний час, прохожих на улице было предостаточно. Однако, улучив момент, я установил две беспроводные камеры. Одну под аркой противоположного дома напротив главного входа, другую на решетчатые ворота хозяйственного двора ресторана. Сделать это было несложно — дождь мне способствовал, прохожие, прикрывшись зонтами, не особенно-то всматривались во встречных людей. И они, в сущности, правы — и я из-за зонтов не многих рассмотрел. Отправился в круглосуточный супермаркет покупать зонтик.

Из супермаркета вернулся в свою машину, включил ноутбук на запись картинок с видеокамер. Вот теперь можно и позвонить. Вынул из пачки пластинку одноразового телефона, которыми меня снабдил Аргус. Снова отправился к ресторану. Возле главного входа, прикрывшись зонтом, набрал номер Андрея. Телефон отозвался длинными гудками, но трубку никто не брал. Как это понимать? Телефон Андрея на прослушке и сейчас меня позиционируют, или Андрей просто отошел в сортир, а у меня обычная паранойя!

Ладно, это скоро выяснится, а сейчас отсюда надо дёргать! Деактивировав пластину телефона, сбросил её в мусорный бачок возле входа в ресторан. Через три секунды пластинка весело вспыхнула. Порядок, вот теперь можно уходить. Прогулочным шагом направился в сторону центра, где народу побольше.

Через тридцать минут, покружив по улицам и переулкам центра и не заметив за собой хвоста, вернулся к своей машине. Чтобы потешить свою паранойю, сел просматривать записи с камер наблюдения.

Вот оно, есть! Моя паранойя была права! Спустя пять минут после того, как я отошел от ресторана, к центральному её входу подлетел «фольксваген» и из него выскочили трое парней. Один стал ломиться в закрытую дверь ресторана, а двое других, всматриваясь в прохожих, разбежались в разные стороны. Наконец, парня, колотившего в дверь, впустили в ресторан. Потом до конца записи ничего заслуживающего внимания не происходило, «фольксваген» оставался стоять возле входа в ресторан.

Переключил ноутбук на прямую трансляцию. Похоже, я ничего интересного не пропустил. Машина парней стояла на том же месте. А вот, автоматические ворота открылись, и в ресторанный двор въехал крутой «мерс». Из машины вышел водитель, раскрыл зонт и, обойдя её, открыл заднюю дверцу «мерса» — похоже, подъехал хозяин. Однако как-то всё картинно, как в английских фильмах, а где пара телохранителей?

Из «мерса» вышел мужик и, сильно прихрамывая, сопровождаемый водителем с зонтиком, вошел в ресторан. Разумеется, это был не Андрей. Но этого мужика я знал – это был Гарринча!

Гарринча был другом и правой рукой Андрея, Андрей меня с ним знакомил. Гарринча ведал у Андрея подбором «кадров». Он был владельцем спортбара, в котором собирались байкеры и одновременно футбольные фаны — в баре Гарринчи было самое дешевое в городе пиво. К тому же Гарринча спонсировал поездки «безлошадных» фанатов на матчи киевского «Динамо» в Киев. И ещё он отмазывал от полиции самых отъявленных хулиганов. Поэтому у него в баре постоянно тусовалась банда оголтелых фанатов и байкеров, готовых по приказу Гарринчи оторвать башку любому. Вот из них он и подбирал кандидатов в сталкеры.

Мне Андрей рассказывал, что в баре Гарринчи все стены увешаны фотографиями футболистов киевского «Динамо». Была там и фотография самого Гарринчи. Фотография подлинная – Гарринча действительно отыграл в основном составе один товарищеский матч. Но за драку в баре после матча был осуждён и получил два года колоний. После отсидки с футболом для Гарринчи всё было кончено, он вернулся в свой родной город. Ни профессии, ни образования, к тому же судимость – на работу его никто не брал. Ему была открыта одна дорога – в сталкеры. В зоне он получил кличку Футболист.

Сейчас Гарринча рассказывает, что с футболом ему пришлось расстаться, потому что, катаясь на мотоцикле, разбился. На самом же деле, будучи уже опытным сталкером, он лоханулся и «прокатился» на аномалии «Трамплин». Обычно такие покатушки заканчиваются смертью. Но он, хотя был весь изломан, каким-то чудом выбрался из зоны. Казалось, что и со сталкерством ему тоже придется завязывать – смещение костей таза, левая нога после перелома срослась неправильно и была короче правой на несколько сантиметров, левый глаз косит. Однако, спустя год, он снова пошел в зону. Стал сталкером-одиночкой – Конторе калеки не нужны. И несмотря ни на что, он стал успешным и добычливым сталкером. Вот тогда сталкерская братия его уважительно и окрестила Гарринчей.

Сколотив приличный капитал и решив завязать со сталкерством, он и открыл спортбар для футбольных фанатов и байкеров. Как раз в это время Андрея назначили куратором Южного направления, и Андрей, будучи лично знаком с Гарринчей, предложил ему вступить в Контору и быть его помощником.

А теперь, что же получается? Гарринча подсидел Андрея! Ну нет, это мы ещё «будем посмотреть», как говорят одесситы.

Между тем, давешний парень вышел из ресторана, сел в машину и «фольксваген» укатил. Долгое время ничего необычного не происходило. Входили и выходили обычные посетители, сновала обслуга по двору ресторана. Я сидел и обдумывал, как мне изловчиться, подобраться к «мерсу» и закрепить жучок – надо, ведь, отыскать «логово» Гарринчи и отследить маршруты его передвижений. Мелкий дождь усыпляюще колотил по крыше машины, я даже стал клевать перед монитором носом.

Неожиданно я встрепенулся. Вот это да, такого я не ожидал! О жучках следует забыть — водитель с помощью зеркала с фонариком на палке обследовал днище «мерса». Гарринча кого-то сильно боится, если приказал обследовать днище своей машины, простоявшей в закрытом ресторанном дворе всего три часа.

Ну конечно, Гарринча боится Андрея, кого ж ещё? Значит Андрей всё ещё на свободе, только где-то скрывается. Его разыскивает собственная Контора, а не кто-то ещё. Это радует.

Однако «напрасные хлопоты», если Андрей решил убить, то убьёт. И никакие магнитные мины ему не нужны. Он подберётся к Гарринче вплотную и убьет ножом, глядя ему в глаза, не зря у Андрея клика – Бритва.

Тогда напрашивается вопрос, почему до сих пор он его не убил? Не потому ли, что его уже нет в городе? Может быть, он вырвался и уже добрался до Подгорицы и сейчас читает моё письмо, оставленное ему до востребования на главпочтамте, а я зря сюда припёрся.

Нет, не зря! Гарринча, явно, боится — значит, виновен! Виновен, хотя бы, в попытке нападения на меня в Сутоморе. Да я его сам взорву, изготовлю фугас из общедоступных средств бытовой химии и взорву! Выслежу и взорву.

— А это ещё что такое? — вырвалось у меня. Водитель достал что-то из-под бампера «мерса» и рассматривает. Потом он вынул телефон и позвонил. Интересно, что у него в руке? Для магнитной мины штуковина вроде бы маловата.

Твою мать, это же жучок! – дошло до меня. Не зря Гарринча боялся – его пасут! Но кто: Андрей, полиция, СБУ или собственная Контора?

Во двор вышел Гарринча, взял из рук водителя и рассмотрел штуковину, разулыбался и похлопал водителя по плечу.

— А вот теперь я вообще ни хрена не понимаю – чему он радуется? — произнёс я вслух и осёкся – раздвоение личности прогрессирует, я всё чаще стал разговаривать вслух со своей паранойей.

Однако не следует быть «торописькой», взрывать Гарринчу рановато, надо с ним вначале приватно побеседовать.

Сюрпризы сегодняшнего дня для меня ещё не закончились, когда Гарринча, неожиданно, взял да и прикрепил магнитный жучок к металлическому фонарному столбу.

Впрочем, ситуация с жучком быстро разрешилась. Гарринча вошел в ресторан, вскорости вышел с каким-то челом в «английской шляпе» и шикарном костюме. Гаринча, отпустив водителя, усадил этого «денди» в «мерс», сам сел за руль и выехал из ворот ресторанного двора. Всё понятно, Гарринча опасался, что ему в «мерс» могли подсадить жучка, а ему надо куда-то съездить инкогнито. Вот почему он обрадовался, когда жучок нашелся.

Вот только лица этого «денди» я не рассмотрел, а жаль. Ясно было только, что это не Андрей. Интересно, куда это они намылились? Я перелез на водительское сиденье и завел двигатель.

Интересно-то оно, конечно, интересно, но ведь и Гарринча далеко не дурак. Сейчас начнет кружить по городу, проверяя наличие хвоста. А если обнаружит, то легко сможет оторваться в каком-нибудь узком переулке, задействовав, например, своих байкеров. Нет, следить за Гарринчей можно будет только после того, как он обделает свои дела, успокоится и пересадит жука обратно себе под бампер «мерса».

Ладно, выдалась свободная минутка, надо заняться своими нуждами. Надо заняться поиском оружия. Именно поиском, а отъёмом или добычей – это уже потом. С баньдюками связываться не хотелось. Хорошо бы отыскать черных копателей, у них всегда пара-тройка стволов приныкана, ну, там, люггеров или даже шмайсеров. Да и гранат не мешало бы прикупить.

Выключив двигатель, снова вышел под дождь. Обойдя квартал с рестораном, собрал свои камеры и вернулся к своей машине. Поехал на местный блошиный рынок. Первый беглый проход по рынку ничего не дал, никаких признаков «наличия присутствия» черных копателей. Пошел по рынку в обратную сторону, благо местный блошиный рынок просто крошечный по сравнению с Петровским в Киеве. Надо включать сталкерскую смекалку. В ларьке фейерверков прикупить толовых шашек «для рыбалки» не удалось, разжился только пятью армейскими взрывпакетами и дымовой шашкой. И то хлеб. Разговорившись с нумизматом-лотошником, узнал, что по субботам двое молодых парней здесь торгуют орденами и медалями, в том числе и немецкими. И на этом всё!

Что ж, подождем субботу. Но что-то меня беспокоило, какая-то тень мысли. Что-то я пропустил, что-то, не связанное с оружием, но важное. Зашел на рынок снова и, пройдя его почти до конца, всё же нашел. Возле выхода с рынка молодой белобрысый паренёк торговал фанатской атрибутикой киевского «Динамо». Купил у него, не торгуясь, бело-голубой шарф, флаг и, хотя она мне нафиг летом не нужна, чёрную вязаную шапочку с надписью «Динамо». Разговорились, узнал у него, что посмотреть футбол и попить пиво лучше всего в спортбаре «у Гарринчи», что послезавтра будет матч, и все основные тиффози, и он в том числе, уезжают в Киев. В баре за смотрящего останется фан по кличке Румын, если спросит, скажи, мол, Длинный пригласил.

Это была настоящая удача, я так легко получил информацию, где и когда будет послезавтра Гарринча, ведь он тоже фанат и матч киевского «Динамо» не пропустит, будет смотреть вместе с оставшимися тиффози в своём баре!

Тогда ожидать до субботы я решительно не могу, мне надо попытаться раздобыть оружие, самое крайнее, до утра послезавтра.

Где можно срочно добыть оружие? Ну, например, в доме Андрея — в тайнике за картиной лежит пулемет, шмайсер Теди и пистолеты. Еще в страйк-клубе. Но оба объекта — и поселок и клуб — хорошо охраняются. Ладно, завтра посмотрим, насколько хорошо. А на сегодня всё, отдыхать.

Поехал к посёлку. За километр от посёлка свернул в лесок и подъехал к речке. Перекусил, установил палатку, благо дождь прекратился. Надув матрас и блаженно на нем растянувшись, улегся спать.

4

«Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река». Всё было, как в той песне. Небо очистилось от туч, день обещал быть солнечным, но было довольно прохладно, и с реки задувал неровный ветерок. Ничего, взойдет солнышко, и ветерок стихнет.

Итак, что представляет собой элитный посёлок, прозванный окружающим населением «Бедняк-2». Я был в этом посёлке, гостил три недели у Андрея в прошлом году. Думаю, с тех пор там ничего существенного не изменилось. Посёлок — это две дюжины двухэтажных коттеджей, расположенных в два ряда на берегу небольшого озера. С трех сторон посёлок обнесён забором из железобетонных плит высотой два с половиною метра. Поверху плит пущен спиральный барьер безопасности из колючей проволоки «Егоза». С внутренней стороны периметра установлены фонари и камеры видеонаблюдения. На въезде в посёлок автоматические ворота и будка с вооружёнными охранниками. Со стороны озера посёлок совершенно открыт. На берегу расположены крытые эллинги с моторными лодками и скутерами, причалы и собственный песчаный пляж. От бетонных плит, упирающихся в берег, вглубь озера метра на три уходит сетка Рабица, повешенная на бетонных столбах. Берег, пляж и эллинги находятся под постоянным видеонаблюдением.

Дальше сложнее. Каждый коттедж обнесён каменным забором высотой в два метра. Внутри периметра коттеджа располагаются всевозможные датчики. Тут и датчики пересечения границ, объёмные датчики движения, простые и инфракрасные камеры. Те же датчики на окнах и дверях коттеджа, плюс звуковая система сигнализации. Сигнал тревоги дублируется на пульт охраны. При этом в подвале каждого коттеджа имеется резервный дизель-генератор, включающийся автоматически в случае отключения основного питания. Не знаю, как в других коттеджах, а у Андрея на первом этаже имеются ещё и металлические решетки, опускающиеся автоматически в случае попытки проникновения в окна и двери.

Вот и вся система защиты – электроника плюс мирно дремлющая охрана. Отсюда, план проникновения, в общих чертах, таков: надо затерроризировать обитателей посёлка частыми тревогами в коттедже Андрея, заставить охрану отключить сигнализацию, чтобы не мешала им дремать, отключить каким-то образом камеры набережной, забрать оружие в коттедже и спокойно удалиться по воде.

Но это в случае, если коттедж Андрея пуст, и в нём нет засады. Это выяснится после первой тревоги. Если же в коттедже засада, то операцию надо будет срочно сворачивать — в засаде будут сидеть профессионалы, может быть, даже, Конторские «Призраки». Это не ленивые частные охранники, связываться с такими — себе дороже.

Ну вот, и солнце восходит, ветерок совсем стих — самое время для полётов. Достал из машины складные стул и столик, установил их перед палаткой. На столик водрузил чемодан с пультом управления вертолёта. Вынул из ящика вертолет и, расправив сложенные лопасти винта, установил вертолёт на землю. Уселся перед столом, раскрыл чемодан пульта. Черт, сколько тут всего: кнопок и ручек, придется читать инструкцию!

Через сорок минут мой вертолёт оторвался от земли и завис на трёхметровой высоте. Осторожно, привыкая к джойстикам, двинул вертолет по кругу. На экране пульта отобразились окрестности посёлка. Поиграл фокусным расстоянием камеры вертолёта. Гарная игрушка! Я понял, вот чего мне давно не хватало, так это свободы и ощущения полёта. Вот закончится эта бодяга, куплю себе настоящий вертолёт.

Еще через двадцать минут, освоившись с пультом, решил приступать к операции «Посёлок».

— Банзай! – заложив крутой вираж, повел свою машину к посёлку.

Беглый обзор периметра сразу выявил уязвимость посёлка и решение задачи взлома периметра. В дальнем от входа углу посёлка, прямо у бетонного забора, стоял масляный трансформатор, питающий посёлок. Он располагался на перекладине между двух бетонных столбов на высоте двух метров. Расширительный бачок трансформатора был виден с внешней стороны забора. Вот вам и решение задачи отключения камер наблюдения – прострелю гарпуном ружья для подводной охоты расширительный бачок, масло вытечет, трансформатор сгорит или отключится, если у него есть соответствующая автоматика, поселок и камеры, в том числе, обесточатся.

Дело в шляпе! Теперь займёмся осмотром коттеджа. Коттедж Андрея располагался в центре второго ряда прямо у забора. Повел свой вертолёт вокруг коттеджа Андрея на уровне второго этажа.

— Чёрт, чёрт, чёрт! – вырвалось у меня, когда я заглянул в окна коттеджа. В коттедже царил полный разгром. Книги и вещи разбросаны по полу, обивка диванов и кресел вспорота. У Андрея был обыск, тщательный обыск. Надеяться, что в тайнике сохранилось оружие – глупо. Операция «Посёлок» провалилась, едва начавшись.

Ладно, ещё не вечер! Есть ещё страйк-клуб. Вернул вертолёт «на базу». Собрал и упаковал свои манатки, закинул их в машину. Поехал к страйк-клубу. Клуб располагался в бывшей промзоне. Я был там один раз с Андреем. Развалины заводов, цехов и пакгаузов удивительно напоминали зону – идеальное место для подготовки сталкеров. Естественно, Андрей мне свою «оружейную комнату» не показывал, но она там есть, я точно знаю. Впрочем, с такой-то техникой, как у меня, не отыскать «темную комнату» будет просто стыдно.

С трассы на Киев, сразу за бензоколонкой свернул на бетонку промзоны. Не доезжая пяти километров до промзоны, свернул в лесок. Едва я расположился и поднял вертолёт в воздух, как тут же засёк «мерс» Гарринчи на бетонке. Вот она, моя «чёрная кошка», которая укажет мне, где находится «тёмная комната».

«Мерс» Гарринчи проехав ряд пакгаузов, подъехал, судя по покосившейся вывеске, к проходной завода металлоконструкций. Возьмем на заметку, может, «тёмная комната» находится здесь — меня-то Андрей возил на «полигон» в развалины завода железобетонных конструкций. С проходной вышел мужик в камуфляжной форме и открыл ворота. «Мерс» заехал на территорию завода. Из «мерса» вышли Гарринча и тот чел в дорогом костюме. Вот оно что, вот куда возит Гарринча своего гостя. Интересно, что это за гость такой дорогой, что Гарринча у него за шофёра? Разберёмся!

Гарринча с челом обошли административный корпус и вошли здание производственного цеха завода. Нашел под крышей разбитое окно цеха, осторожно влетел туда. На земле что-то сверкнуло, бетонный пол цеха закрутился и упал прямо на вертолёт.

— Чёрт, чем это они меня, неужто лазером? — чертыхнулся я вслух.

Впрочем, стреляли, конечно же, из винтовки, но с лазерным прицелом. Хоть вертолёт очень маленький и почти бесшумный, кто-то из охраны его, всё же, заметил. Да, Андрюха хорошо организовал охрану. Делать нечего, нажал кнопку самоуничтожения. Операция «Страйк-клуб» тоже провалилась, причём с треском!

Забросив свои вещи в машину, помчался прочь от промзоны. Выехав на трассу, тут же свернул на бензоколонку. Вовремя, по трассе пронеслись и свернули к промзоне десяток байкеров. Любопытно, как они так быстро здесь оказались. Похоже, «кавалерия» Гарринчи сидела где-то поблизости в засаде.

Заправившись, поехал в город. Припарковав свою машину вблизи от ворот ресторана, принялся ждать возвращения Гарринчи, надо, всё же, выяснить где он живёт.

Многочасовое ожидание не дало ничего – Гарринча в ресторан не возвращался. Наверно, надо было занять наблюдательную позицию возле спортклуба.

Я уже второй день в этом городе, а толком не узнал ничего. А сегодняшний день был особенно неудачным, одни обломы. Оружия по-прежнему нет, вертолёт потерял и чуть-чуть не попал в лапы байкеров. Ладно, сейчас поеду в кемпинг, а с утра займусь наблюдением за спортбаром Гарринчи.

5

«До пятницы я совершенно свободен», — однажды грустно признался Пятачок Винни Пуху. Я же был свободен, в лучшем случае, аж до субботы, а в худшем, если не достану оружие у «чёрных копателей», до воскресенья – придется ехать в Киев.

День обещал быть слякотным и скучным. Поэтому я решил посвятить его, целиком, наблюдению за спортклубом Гарринчи. К моменту открытия бара я запарковал свой «жигуль» недалеко от клуба, но и не слишком близко, так, чтобы машина не слишком бросалась в глаза. Беспроводными камерами решил пока не пользоваться. Достал электронный бинокль.

Как раз вовремя, подъехал «мерс» Гарринчи. Гарринча сам был за рулём, он вышел из машины и направился в бар. Через полчаса он вышел вместе со своим водителем, отдал брелок с ключами от «мерса» водителю и без лишних церемоний, демократично, сам открыл себе дверь и уселся на заднее сиденье машины. Водитель сел на своё место и «мерс» тронулся. Интересно, а что это за экзерсисы с открыванием двери и зонтиком исполнял водитель возле ресторана? Для кого спектакль? Может, поехать посмотреть, как будет на этот раз? Нет, буду сидеть тут безвылазно, мне всего лишь нужно выяснить, куда поедет Гарринча после матча. Не буду дергаться, я и так наделал много глупостей.

И действительно, анализ событий двух прошлых дней показывал, что я сильно лоханулся, решив, не имея определённого опыта, сразу использовать аргусовскую технику. Только исключительное везение позволило мне выкрутиться.

Первый раз мне повезло, когда сигнал жучка под бампером «мерса» замаскировал сигнал от моих камер. Понятное дело, Гарринча, должно быть, по старой сталкерской привычке, приехав в ресторан, просканировал эфир и, найдя лишние сигналы, приказал обследовать машину. Если бы Гарринча уничтожил найденный жучок, а не пересадил его на столб, то, выяснив, что сигналы остались, уж постарался бы меня взять в момент снятия камер.

И в посёлке мне повезло, но только в том, что посёлок – это пустышка, и там меня никто не ждал. Просто, вертолёт избавил меня от лишних хлопот.

А вот возле промзоны мне действительно крупно повезло. Охрана страйк-клуба засекла сигнал камеры моего вертолёта, как только я поднял его в воздух. Разумеется, об этом тут же доложили Гарринче, и он вызвал банду своих байкеров. Мне исключительно повезло, что вертолет охранники, сдуру, сразу сбили, я бросился наутёк и успел разминуться с байкерами Гарринчи.

Ладно, хватит о грустном. Надо нарисоваться в баре, посмотреть что там и как. Вышел из машины и, закрыв её на ключ, отправился в бар. Бар был примерно таким, как я его себе представлял: просторное помещение со столиками, под потолком большие плазменные панели, на стенах фотографии мотоциклов и футболистов. Бар был почти пуст, в дальнем конце бара сидели только трое прыщавых пацанов с банками энергетика. Пацаны подозрительно покосились на меня. Я невозмутимо прошел к барной стойке. Бармен, комплекцией больше напоминавший бывшего борца или вышибалу бара, чем бармена, с интересом посмотрел на незнакомого раннего посетителя.

— Друг, две кружки «Оболони» — сказал я, облокотившись на стойку.

Бармен наполнил кружки и поставил их передо мной. Я залпом осушил первую кружку, чем вызвал одобрительную улыбку бармена.

— Длинный говорил, что если его нет на рынке, то его можно застать здесь. Он сегодня не заходил? – спросил я, отхлебнув пиво из второй кружки.

— Пока нет, но сегодня ответственный матч с участием киевского «Динамо» и донецкого «Шахтёра», если Длинный не поедет в Киев, то вечером обязательно будет здесь, — ответил бармен.

— Матч? Тогда тут вечером, наверное, яблоку негде будет упасть, — с сомнением в голосе сказал я.

— Нет, сегодня решающий матч, многие поедут в Киев, — ответил бармен.

— Ладно, посмотрю, как у меня со временем, может, заскочу вечером, — сказал я.

— Заскакивай, — сказал бармен.

Допив пиво, расплатился. Оставив сдачу в качестве чаевых, пошел на выход из бара. Пацаны, видя дружескую улыбку на лице бармена, потеряли ко мне всякий интерес.

«Посмотрю, как у меня со временем»? Да времени у меня — воз и маленькая тележка — девать некуда! Но если всё пойдет по плану, то мне не придётся повторно заходить в бар. Просто отслежу, куда поедет Гарринча после матча.

Вернулся в машину. Итак, что же удалось доподлинно узнать за истекшие дни? Теперь, вместо Андрея, куратором южного направления Зоны является Гарринча. Является или исполняет обязанности, пока не ясно, но собственностью Конторы, рестораном и страйк-клубом, сейчас управляет он.

Дальше, в коттедже Андрея был обыск. По-видимому, тогда его личный телефон и попал в руки службы собственной безопасности Конторы. Телефон до сих пор включен. Контакты этого телефона отслеживаются, и абонентов даже пытаются отлавливать.

И ещё любопытный факт – за самим Гарринчей тоже следят! Кто, зачем и почему – пока неясно.

Вот, пожалуй, и все факты. Все остальные вопросы, в том числе и о судьбе Андрея, остаются открытыми.

По-видимому, я задремал, начавшийся моросящий дождь меня просто убаюкал. Очнулся я от мотоциклетного треска, байкеры начали собираться возле клуба. Значит, скоро начало матча. Пощелкав кнопками и покрутив ручки автомобильной магнитолы, поймал спортивную волну. Точно, полчаса до матча, а «Германа всё нет», в смысле Гарринчи. Ладно, подождем ещё, больше ждал.

Вот и начало матча, а Гарринча так и не появился. Меня начинает бесить непредсказуемая непоследовательность поведения этого человека. Какие, к чёрту, дела могли его задержать, что он не приехал посмотреть матч?!

Черт, второй тайм, а Гарринча так и не приехал! Может он со своими подопечными фанатами уехал на матч в Киев? Теоретически, по времени, мог успеть. Но нет, это вряд ли — куратор не может позволить себе такую роскошь, как сорваться и поехать посмотреть матч в Киев.

Матч заканчивается, а Гарринчи всё ещё нет. Ещё один день потерян без толку! Ну нет, так дело не пойдет! Если Гарринча в городе, то я его вытащу к бару.

Рассовав кое-какие вещи по карманам и нацепив на шею фанатский бело-голубой шарф, направился в бар.

Бар, вопреки прогнозу бармена, был заполнен почти полностью, свободные места оставались только у барной стойки. Пять минут до окончания матча, счет ничейный, но «Динамо» он устраивает, как я понял, по разнице забитых и пропущенных они выходят вперёд. Посетители напряжены, нервно реагируют выкриками на атаки и контратаки команд, в баре стоит периодически стихающий гомон. На меня, кроме бармена, никто не обратил внимания. Я направился к стойке. Бармен приветливо кивнул мне, как старому знакомому. Чтобы не кричать, я просто показал бармену два пальца. Бармен меня понял, налил и пододвинул мне две кружки пива. Я повторил классический трюк распития пива, то есть первую кружку выпил махом до дна. Положил деньги за пиво на стойку, и, не обращая внимания на сдачу, забрал вторую кружку, и сдвинулся от бармена поближе к телевизорам.

Оставшиеся минуты тянулись очень медленно, я устал кричать и замирать вслед за остальными, изображая из себя рьяного болельщика. Наконец финальный свисток. Все вскочили со своих мест, обнимаются, кричат, свистят и улюлюкают. Наконец всеобщая эйфория стала стихать. Часть посетителей бара, похватав краги, каски и флаги, поспешила на выход, поделиться своей радостью с городом. Часть, с пустыми кружками, направилась к бармену. Остальные, прежде чем идти к бару, пошли в туалет. Допив своё пиво, я пристроился в хвост последним.

Дождавшись, когда туалет опустел, я заперся в кабинке. Достал пластину одноразового телефона. Позвонил в пожарную часть, сообщил, что в баре «у Гарринчи» случился пожар. Потом выставил «таймер» самоуничтожения на три минуты, снял свой фанатский шарф и примотал им телефон к дымовой шашке. Потом, деактивировав телефон, положил сверток в корзину для бумаг. Нарвав туалетной бумаги и забросав ею свёрток, пошел на выход.

Направился к барной стойке. Оставшиеся немногочисленные завсегдатаи бара встретили меня косыми взглядами и перешептыванием. Ну конечно, эйфория прошла, и они наконец-то заметили чужака. По всему видать, не любят тут чужаков.

Взяв у бармена кружку пива и орешков, я уселся за свободный столик. Один из посетителей поднялся из-за стола и направился к бармену. Ага, это, наверное, и есть Румын, сейчас начнёт выяснять, кто я, и зачем я здесь.

Замечательная вещь эти аргусовские телефоны – из коридора, ведущего в туалет, повалил густой дым. Всем стало сразу не до меня. Суматоха, крики «Пожар», бармен кинулся к огнетушителю, посетители бросились на выход. Я присоединился к убегающим.

На улице начала собираться толпа, к посетителям бара стали присоединяться зеваки. Я затесался в дальние ряды любопытствующей толпы. Из дверей бара повалил дым, из дыма вынырнул бармен, в руках он держал огнетушитель. Бросив, по-видимому, пустой огнетушитель, бармен присоединился к толпе и начал кому-то названивать. Кому, кому? Ясно кому — Гарринче. Вот из-за этого звонка и затевалась вся эта бодяга с «пожаром». Теперь, если Гарринча в городе, то он непременно примчится к бару, а если нет, придется выследить бармена и отнять у него этот телефон.

Буквально через пару минут к бару с воем сирены подкатила пожарная машина. Из машины выскочили пожарники, стали разматывать пожарные рукава. Двое пожарных надели дыхательные аппараты и с фонариками вошли в бар.

Через три минуты они вышли из бара и дали отбой операции. Пожарные начали, не торопясь, сворачивать рукава. В это время подкатил Гарринча на своём «мерсе». Гарринча вышел из машины, к нему подбежал бармен, и они вдвоем пошли к начальнику пожарников.

Фортуна мне сегодня просто улыбалась – Гарринча забыл поставить машину на сигнализацию! Надо рискнуть, фортуна любит рисковых. Отделившись от толпы, я медленно стал пятиться к машине Гарринчи. Улучив момент, я открыл дверку и юркнул на заднее сиденье «мерса». Достал из кармана фанатскую чёрную шапочку, вывернул её наизнанку и, проделав в ней ножом прорези для глаз, натянул на голову. Вот и шапочка пригодилась.

Через полчаса Гарринча сел в машину, завел её и, пристегнувшись ремнём безопасности, поехал. Дав Гарринче отъехать от бара пару кварталов, я сел, нажал кнопку «выкидушки» и приставил лезвие ножа к горлу Гарринчи.

— Тормози, — прошептал я на ухо Гарринче.

Гарринча, вначале вроде как дернулся, но я прижал лезвие ножа сильнее, и Гарринча повиновался, остановил машину.

— Бритва, я ни в чём не виноват! — сказал Гарринча.

Ага, он принял меня за Андрея. Это хорошо. Значит, он уверен, что Андрей жив и на свободе.

— Заткнись и вынь ствол, только медленно, — снова прошептал я.

Гарринча послушно вынул из наплечной кобуры «Макаров». Я левой рукой взял пистолет и, сняв его с предохранителя, приставил дуло пистолета к голове Гарринчи. Убрав нож в карман, я просунул правую руку между кресел и ощупал правый карман пиджака Гарринчи. Пусто, только телефон — забрал его. Переложив пистолет в правую руку, ощупал левый карман — запасная обойма. Проблема начального вооружения сама собой разрешилась.

— Выходи из машины, надо поговорить. Чёрт его знает, сколько и какого типа жучков в твою машину напихано, — прошептал я.

Гарринча понимающе кивнул, отстегнул ремень и вышел из машины. Я вышел вслед за ним. Гарринча оглянулся и, поняв, что перед ним не Андрей, от негодования аж зашелся и чуть ли, не брызгая слюной, зашипел:

— Какого хера! Ты кто такой, твою мать? Ты хоть знаешь, с кем ты связался. Да я ж тебя …

— Знаю, Футболист, знаю. Давай-ка отойдём, — сказал я, подталкивая его дулом пистолета. Отведя Гарринчу от машины метров на десять, я стянул шапочку.

— Бирюк? Ты же погиб! А-а-а, понимаю, ты теперь в призраках, — сказал Гарринча.

Призраками, за глаза, в нашей Конторе назывались сотрудники особого отдела. Особый отдел занимался работой с отступниками, а точнее – физическим устранением оных — катастрофы, несчастные случаи и тому подобное. Все призраки официально были мертвы, им переписывались биографии, менялись документы, некоторым даже делались пластические операции.

— Да, я тень отца Гамлета, призрак из прошлого. Но к Конторе я никакого отношения теперь не имею. Ответь мне, что случилось с Андреем? — спросил я, убирая пистолет в карман.

— Почём я знаю, что ты не из Конторы? — сказал Гарринча.

— Ты всё ещё жив. И заметь, я даже оружием тебе не угрожаю. Поэтому, будь ласков, ответь на мой вопрос.

— Интерпол, его пытался захватить Интерпол, — ответил Гарринча.

— Почему, чёрт возьми! Контора обнищала, не может оплатить адвокатов, не может защитить своего куратора? – удивился я.

— Интерпол лепит горбатого, шьют ему разбой и похищение. Они утверждают, что прошлым летом Бритва с подельником якобы ограбил и чуть ли ни убил двух итальянских туристов, а ещё одного, какого-то ватиканского монаха, Николо Джованни, выкрал и вывез куда-то в Россию, – ответил Гарринча.

«И на старуху бывает проруха»! Видимо, Андрей наследил, оставил свои пальчики на капоте машины итальянцев, когда выдергивал из двигателя их машины провода. Надо было сжечь машину вместе с напавшими на нас агентами, как тогда предлагал Андрей. Моя вина — пожалел тогда сволочей! А теперь, вывернув ситуацию наизнанку, Ватиканские спецслужбы задействовали Интерпол. Надо же, год прошел, а они Андрея всё же отыскали! Наверно, Андрей после Вишерского заповедника где-то засветился, когда я уехал, он остался догуливать свой отпуск в компании своих корешей.

— Чушь какая-то собачья! – сказал я, — И что значит — «пытался захватить»?

— Они схватили Андрея возле его коттеджа. В коттедже перевернули всё вверх дном, что-то искали. Потом они попытались вывезти его из города. Но Андрей каким-то образом вырубил водителя, и машина упала в кювет. Андрей в аварии почти не пострадал. Отделавшись от Интерполовцев, он пришел ко мне, я его прятал,– рассказал Гарринча.

Ясное дело, охотились на овцу, а нарвались на волка. В руках Андрея и заколка для галстука — оружие.

— А сейчас где Андрей? – спросил я.

— Не знаю. Через неделю после нападения на Андрея, Контора с курьером переслала новые документы для Андрея. Предполагалось, что местная полиция с военными организует для него коридор, и Андрей выедет в Киев, а оттуда в центральную Контору.

— Ну, и дальше? – спросил я.

— Андрей выехал. Только он по дороге завернул к страйк-клубу, может, за оружием. Возле клуба машина, на которой он приехал, взорвалась. По счастливой случайности Андрей не пострадал, — ответил Гарринча.

— Ты хочешь сказать, что никакого коридора не было, а Контора просто попыталась избавиться от Андрея? – спросил я.

— Ничего я не хочу сказать, я излагаю факты! – окрысился Гарринча.

— И где же сейчас Андрей? – спросил я.

— Неизвестно, но Интерпол роет землю, по-прежнему продолжает его искать, — ответил Гарринча.

— А Контора? Тоже ищет? – спросил я.

— Боюсь, что да, — сказал Гарринча.

— И ещё ты боишься Андрея, — констатировал я.

— Да, боюсь! Это же я предложил Андрею ехать на моей машине, на той машине, которая потом взорвалась. Найдешь Андрея, скажи ему, что я ни при чём, – ответил Гарринча.

Найдешь его, как же! Впрочем, ясно – все биометрические паспорта, которые себе заготовил Андрей, можно просто выбросить – в Европу он выбраться не может. В зоне он тоже скрываться не может, во всяком случае, долго – Контора его отыщет. Остается Россия, Пермь, только там, у своих корешей, он может спрятаться от Интерпола и Ватикана. Надо возвращаться в Подгорицу и ждать вестей от Андрея.

— Надо искать Андрея в зоне. Поможешь с проходом, ты же вроде как теперь за куратора? – сказал я.

Разумеется, я не собирался идти в зону и, тем более, пользоваться помощью Гарринчи, с какой стати мне верить ему на слово.

— Вот именно, что «навроде» — южное направление из-за Интерпола законсервировано, подготовка «молодняка» в страйк-клубе прекращена, все контакты с военными оборваны на неопределённое время. А меня самого постоянно пасут, — ответил Гарринча.

Понятное дело, с какой стати Гарринче доверять мне, он вправе подозревать меня в том, что я прибыл к нему из Конторы, например, с проверкой.

— Ладно, похоже, что ты говоришь правду. В твоих словах есть только одна неувязочка – ты утверждаешь, что в страйк-клубе не ведется подготовка сталкеров, а сам возишь в клуб какого-то «денди», — сказал я.

— Вот именно «денди»! Это сэр Джон Макгрегор, шотландский баронет, член Королевского географического общества Великобритании, известный учёный-геронтолог и путешественник. У него грант от одного итальянского медицинского концерна и все разрешительные документы на посещение зоны. Он уже неделю обретается в нашем городке. Но прежде чем идти в зону, он решил пособирать сталкерский фольклор,- ответил Гарринча.

— Это какой-то не смешной оксюморон, Гарринча, не находишь? Все, кто по линии международных организаций или государства получал допуск в зону, являлись экологами, или, хотя бы, назывались таковыми! А весь сталкерский фольклор «заточен» на смерть: быструю, медленную, отложенную и прочую. Что именно из этого фольклора могло заинтересовать учёного-геронтолога? – удивился я.

— Его интересуют легенды о «вечных старухах». Якобы на хуторах в зоне проживают чуть ли не бессмертные старухи, которые пережили первый взрыв, и ни годы, ни радиация и никакая другая зараза их не берёт, — ответил Гарринча.

— Это не легенды, я знаком с двумя такими, — задумчиво сказал я. В мозг закралось какое-то беспокойство.

— А вот это очень кстати, Бирюк! Сэр Джон ищет проводника, знающего, где можно отыскать «вечных старух». Бирюк, это твой шанс – свободный проход в зону. И сэру Джону поможешь и Бритву поищешь. И платит он хорошо, а если ты найдешь ему, кроме старух ещё, и «лешака», то он заплатит вдвойне! — с энтузиазмом воскликнул Гарринча.

— «Лешак» — это ещё кто? – удивился я.

— Сэр Джон утверждает, что столетние старухи, хоть и нечасто, но встречаются, а вот отыскать старика-долгожителя довольно сложно. В основном это горцы. А вот у него есть вполне достоверные сведения, что в посёлке «Свободном» проживает такой долгожитель. Только вот где искать этот посёлок? На всех картах, которые удалось собрать, нет такого села, — сказал Гарринча.

— А такого названия, как «Lose dorf» сэр Джон не упоминал? — спросил я.

— Да, он вначале так и назвал это село, а потом перевел, но и «Люсдорфа» на картах опять же нет, — ответил Гарринча.

— Гарринча, я так понял, сэр Джон владеет немецким и русским языками, а итальянским? – спросил я.

— Разумеется, у него «ассистент» итальянец, и вообще Сэр Джон – полиглот, свободно говорит на многих мировых языках, — ответил Гарринча.

Твою мать, папа Карло в смертельной опасности! Ватиканские спецслужбы не устранились от поиска Николо Джованни, перепоручив это дело Интерполу. Они подняли архивы и выяснили старое название села падре. И теперь они прислали не безусых юнцов, а настоящего спеца. Этот обязательно, если ему не помешать, отыщет папу Карло. Мелькнула шальная мысль – отвлечь ватиканские спецслужбы от папы Карло, заняв их настоящим делом, а не организовать ли мнимое покушение на Папу римского, но, немного подумав, я отказался от этой заманчивой мысли.

— Бирюк, так ты знаешь, где это село? – спросил Гарринча.

— Мне, кажется, я знаю, где это. Пожалуй, я постараюсь помочь этому сэру Джону Макгрегору, — ответил я. Андрею придется немного обождать, вначале я должен помочь падре.

Гарринча довольно заулыбался – видать, за проводника сэр Джон пообещал отмусолить ему кругленькую сумму.

— Извини, Гарринча, пистолет я тебе отдать пока не могу – доверяй, но проверяй. Скажи мне свой номер телефона, я с тобой завтра-послезавтра созвонюсь, — сказал я, доставая из кармана телефон Гарринчи и отдавая его ему.

Гарринча назвал мне свой номер. Я подал ему руку для рукопожатия. После этого, сославшись на срочные, неотложные дела, покинул Гарринчу, нырнув в ближайший переулок.

Пошатавшись немного по улицам и не приметив за собой хвоста, я вернулся к своей машине и поехал в кемпинг.

6

Встречу с Макгрегором я назначил за городом в летнем придорожном кафе возле остановки пригородного автобуса. Не то, чтобы я чего опасался, просто обычная осторожность. И действительно, со стороны Гарринчи я не ожидал подвоха, Конторе он меня не сольет — я ему был нужен, как проводник для Макгрегора. Опасаться следовало только Интерпол, который следит за Гарринчей. Вряд ли ватиканские спецслужбы посвятили Интерпол в истинные цели пребывания здесь Макгрегора. И конечно же, вступая в контакт с Гарринчей, он попал в поле зрения Интерпола, и за ним тоже следят. Макгрегор мог себе позволить такую роскошь, как светиться перед Интерполом, его титулы, звания и связи сами по себе — охранная грамота. Мне же попадать в поле зрения Интерпола было никак нельзя. Пока у Интерпола на меня, как подельника Бритвы в деле похищения Николо Джованни, ничего нет, разве что фоторобот со слов «гавайцев», иначе бы я свободно не разгуливал по Европам. Но если зацепят, то уж постараются что-нибудь на меня нарыть. И нароют! Поэтому я и попросил Гарринчу, чтобы Макгрегор, сбросив «хвост», приехал на встречу за город рейсовым автобусом.

Подошел очередной автобус, стали выходить пассажиры. Последним вышел Макгрегор. Хорошо, пока всё как договаривались. Осмотревшись, Макгрегор направился в кафе. В кафе кроме меня было ещё несколько человек, поэтому, чтобы обозначить себя, я поднялся. Макгрегор уверенно направился ко мне, видать, Гарринча меня уму хорошо описал. Сэр Джон производил приятное впечатление. Высокий, ростом с меня, спортивного телосложения. Спокойное, волевое лицо, короткая стрижка. На вид – лет сорок. Моложаво, однако, выглядит этот известный учёный. Вот только глаза какие-то стальные, усталые, как у старика.

— Мистер Бирюк? — Макгрегор протянул руку для пожатия.

— Сэр Джон, — я пожал руку Макгрегору, — Присаживайтесь. Что будете пить: водку, вино, пиво? Виски «Клан Маклаудов», к сожалению, в этом заведении не подают.

— Эль, как и вы. Не люблю я Маклаудов, и их виски тоже, предпочитаю «Роб Рой», — улыбаясь, ответил Макгрегор. По-русски говорит очень чисто, почти без акцента.

Я махнул рукой шашлычнику, тот подошел и, приняв заказ, ушел за пивом.

— Мистер Гарринча сказал, что вы можете помочь мне в моих поисках. Меня интересуют «вечные старухи» и эти, как их, «лешаки» зоны.

— «Лешаки»? Старики в зоне вообще большая редкость. В прошлом году я заходил полечиться травками на хутор к бабе Мане. У неё как раз гостил старик. Жилистый такой старик, на вид ему лет шестьдесят, правда, он утверждал, что ему восемьдесят пять. Назвался он Николосом Ёганом, говорил, что живёт в селении Люсдорф. – выложил я свои козыри. Надеюсь, Макгрегор легко проведет параллели между именами Николо Джованни и Николосом Ёганом.

— Мистер Бирюк, вы не могли бы меня к ним проводить, мне хотелось бы их увидеть, — сказал Макгрегор.

— Сэр Джон, простите, зачем они вам понадобились? Понимаете, я очень хорошо отношусь к этим старикам, поэтому я бы не хотел доставить им какие-нибудь неприятности или беспокойство, — ответил я.

Шашлычник принёс пиво.

— Видите ли, мистер Бирюк, понимание причин их выживания в экстремальных условиях очень важно для понимания механизма старения вообще. Хотелось бы получить образцы их крови, я хорошо заплачу,- ответил Макгрегор, когда шашлычник отошел.

Складно, однако, бает этот Макгрегор! Ясное дело, Ватикан жаждет крови папы Карло и при этом даже готов нести дополнительные и значительные расходы – услуги такого агента, как Макгрегор, должно быть, дорого стоят.

— Хорошо, сэр Джон, я вас туда отведу, — пообещал я, а про себя добавил: «Но только туда».

— Нас двое, со мной мой ассистент, — сказал Макгрегор.

— Два неподготовленных человека – двойные хлопоты, у меня не будет времени и возможности там с вами нянчиться. Я не гарантирую полную безопасность для вас одного, а для двоих — тем более. Вам придется нанять у мистера Гарринчи телохранителя из опытных сталкеров для вашего ассистента, — сказал я.

— Боюсь, с этим будут проблемы. У меня разрешение на пропуск в зону только для трёх человек, — сказал Макгрегор.

— Никаких проблем, сэр Джон. Я и не собирался входить в зону вместе с вами, я войду в зону сам, по старинке, — ответил я.

Конечно, я немного лукавил, просто у меня появилась новая возможность. Встретившись с «черными копателями» я сначала скупил у них все немецкие награды, потом мы поехали к ним домой, и я приобрёл у них наградной «Люггер», правда, с семью патронами. Больше у них ничего не было. Разговорились, выяснилось, что парни нашли партизанскую тропу через болота и копают в зоне отчуждения. Договорились, что они меня сводят в зону «на экскурсию».

— Встретимся вот здесь, в развалинах асфальтового завода, сразу за периметром, — я достал из кармана карту и указал точку.

— Кстати, я войду налегке и осмотрюсь. Если всё будет нормально, я вам подам сигнал. Вот, возьмите «воки-токи». И ещё, вот список того, что вы должны принести с собой для меня. Знаю, знаю, достать всё это будет не просто. Обратитесь к мистеру Гарринче, он всё достанет.

Макгрегор убрал листок в карман.

— Теперь о продуктах. Хутор бабы Мани находится вот здесь, — я указал точку на карте, — А селение «Люсдорф» следует искать где-то вот тут, в районе реки «Малой Ужицы». Значит, на всё про всё кладём неделю. Из этого расчёта и берите продукты. Что следует брать в зону – Гарринча подскажет, — сказал я.

Макгрегор молчал, что-то обдумывая.

— Сэр Джон, вы всё поняли? – спросил я.

— Да, да, я всё понял, сделаю всё, как вы сказали, — ответил Макгрегор и после секундной заминки выдал, — Мистер Бирюк, я слышал, что в тех местах водятся настоящие «Лешаки», Бюрерами прозываются.

Вот дает! Настоящий профи! За неделю собрал и сопоставил информацию. Он уже много знает, может быть, и о нас с Бритвой. Сейчас надо сворачивать разговор и уходить. Напоследок, заброшу наживку, посмотрю, как отреагирует.

— Нет, Бюрер не «Лешак», скорее уж, бесхвостая «Чупакабра», внешностью напоминающая Гоблина из фильма «Властелин колец» — страхолюдина ещё та! Только вот увидеть Бюрера вам вряд ли удастся. Последнего, похоже, завалили год назад. Во всяком случае, за год не было ни одного сообщения о появлении Бюрера, — сказал я, убирая карту.

Подошел шашлычник и, поставив тарелку с шашлыком и зелень на стол, удалился.

— Бирюк, где вы видели Гоблина, при каких обстоятельствах? – придвинувшись ко мне, спросил вполголоса Макгрегор. Глаза у него сверкнули холодным блеском закалённой стали, ну точь-в-точь, как у Бритвы перед броском ножа.

Вот ты и попался, сэр Джон. Надо было спросить: «где вы видели Бюрера», а не «где вы видели Гоблина» и при этом не забыть добавить: «Мистер» к нику Берюк!

— Сэр Джон, я, конечно, расскажу вам о моей встрече с Бюрером, но только не сейчас. Мне пора, пришел мой автобус. Попробуйте шашлык, уверяю вас, лучшего шашлыка, чем у Ары, вам за сто верст окрест не сыскать, — сказал я.

Я поднялся, подошел к шашлычнику и расплатился. Не торопясь пошел к подъехавшему автобусу. Группа захвата не выскочила из кустов, никто меня не ткнул мордой в землю. Либо группы захвата не было, либо я заинтриговал сэра Джона.

7

И меня заинтересовал этот сэр Джон из клана Макгрегоров, очень сильно заинтересовал. Покопался в интернете. Нашел много чего интересного о клане, а вот о самом о сэре Джоне очень скудно.

Макгрегоры — один из кланов горной части Шотландии. Они были очень воинственны и силой оружия захватили многие земли. Но в 1603 году король Яков VI своим указом поставил клан Макгрегоров вне закона. Они лишились всех земель, были изгнаны из страны, а тем, кто остался, нельзя было называться этим именем под страхом смерти. Объявленные вне закона и лишенные средств к существованию, Макгрегоры промышляли угоном скота, разбоем и браконьерством. В 1774 году клан был официально реабилитирован, но некоторые его члены ещё долго преследовались. Из рода Макгрегоров происходил и знаменитый разбойник XVIII века Роб Рой.

О самом же сэре Джоне – какие-то крохи. Ведет свою родословную от того самого разбойника. Получает небольшой доход от продажи виски под маркой «Роб Рой». Владеет небольшим куском земли в Шотландии и родовым замком на нём, судя по фотографиям – развалинами замка. Окончил Токийский университет, по образованию филолог. Много путешествовал по миру, изучал языки, боевые искусства, йогу. Увлёкся геронтологией. Написал несколько статей на эту тему. Вот, пожалуй, и всё.

Правда, есть одна странность – университет он окончил сорок лет назад. Может, он и, в самом деле геронтолог и чего-то там «нарыл» во время своих путешествий – сэр Джон и сейчас выглядел сорокалетним.

Ладно, скоро мы узнаем, какой он геронтолог. С верхней площадки дробильной машины ещё раз осмотрел в бинокль территорию, прилегающую к асфальтовому заводу. Солнечная безветренная погода, территория хорошо просматривается. Сколько лет прошло, как остановили этот завод, а земля, загаженная трансформаторным маслом и битумом, по-прежнему была черна и безжизненна, лишь кое-где, цепляясь за щебень террикона, торчали редкие чахлые кустики. Никого, только стая слепых собак гуськом прошмыгнула между терриконом и битумным озерцом. Где же этот Бес с сэром Джоном и его ассистентом, по времени им уже давно бы пора появиться?

Наконец пискнула рация. Ответил Бесу, мол, пусть идут к камнедробилке, всё спокойно, только террикон следует обойти справа – возле битумного озерца шарится стая собак. Наблюдаю в бинокль. Первым из лесочка вышел Бес, Гарринча меня с ним познакомил. Стандартная сталкерская экипировка, из вооружения – «Калаш» и пара пистолетов.

Вторым вышел молодой парень спортивного телосложения. Это, должно быть, и есть ассистент Макгрегора, Марио Чиполло. Всё-таки сэр Джон идиот – ежу понятно, что этот «ассистент» — агент ватиканских спецслужб! Экипирован Марио так же как Бес, из оружия — российский пистолет-пулемёт «Кедр» и снайперская винтовка. Впрочем, СВД – это для меня.

А вот и сам сэр Джон. Экипирован в армейский костюм химзащиты, усиленный кевларовыми бронником и накладками – хороший выбор! Вооружён так же, как и Марио, плюс за спиной торчит катана. Самурай хренов!

Снова осмотрел окрестности – ничего подозрительного. Спустился с пятого уровня камнедробилки на второй. Помог всем забраться на уровень – часть металлической лестницы проржавела и обвалилась.

Поздоровавшись со всеми, спросил Беса:

— Отчего задержались?

— Попетляли немного, проверяли, нет ли хвоста, — ответил Бес.

Сбросив свой камуфляж, облачился в принесённые для меня костюм и бронник, Проверил пистолет, убрал его в набедренную кобуру. Боеприпасы рассовал по карманам разгрузки.

— Попетляли – это правильно, а частоты сканировал? – снова спросил я. Бес отрицательно покачал головой.

— Так проверь, — вкрадчиво приказал я.

Бес недовольно скривился, но, осознав, что тут главный уже не он, вынул из разгрузки свой сканер.

Сэр Джон уселся на металлическую решетку пола, привалившись спиной к дробилке. Свою катану он, расслаблено держа двумя руками, положил себе на колени. Марио уселся рядом, отложив пистолет-пулемет в сторону. Он вынул из разгрузки батончик шоколадки и, развернув его, начал жевать. Я занялся своим рюкзаком, убирая в него остальные вещи.

— Бирюк, глянь, — сказал Бес, подойдя ко мне.

Я поднялся, посмотрел на сканер. На экране сканера пульсировали две полоски. Мы переглянулись, я кивнул.

Бес развернулся и, продернув затвор, навёл на сэра Джона и Марио свой «Калаш».

— Сэр Джон, отложите, пожалуйста, свою саблю в сторону и своему Чиполлину скажите, чтобы он не дёргался, — сказал я.

— Чиполло, — уточнил Марио, прожевав шоколадку. Парень, явно, не робкого десятка. Поэтому, осторожно подойдя к нему, я ногой откинул в сторону его пистолет.

— Мистер Бирюк, что случилось? — обеспокоенно спросил сэр Джон, откладывая катану в сторону. Эти самураи тоже весьма крутые и быстрые парни, поэтому, и катану я отодвинул ногой подальше. Потом подошел к сэру Джону и отобрал у него его ПП «Кедр».

— Что случилось? Сейчас узнаем, — быстро ощупав разгрузки сэра Джона и Марио, я нашел жучки. Отыскать их не составило труда.

— Жучки, — сказал я, показав их Бесу.

— Падлы, подстава! Что делать будем, Бирюк? Разбегаемся, что ли, а с этими как? — спросил Бес, по-прежнему держа сэра Джона и Марио на прицеле.

— Это не наше, мистер Бирюк. Это либо военные подсунули, либо Интерпол – Гарринча говорил, что за ним следит Интерпол, — сказал сэр Джон.

— А нам, сталкерам, по хрену, военные это или Интерпол! – огрызнулся Бес.

— Да погоди ты, Бес, не кипятись! Сталкер здесь и сейчас — я один, а ты вроде как госслужащий – проводник. И опусти ты свой автомат – я сэру Джону верю, это не его жучки, — сказал я, откладывая пистолет сэра Джона на короб электрощита.

Сэр Джон и Марио поднялись, подошли к нам с Бесом. Я отдал жучки сэру Джону.

— Мистер Бирюк, что нам делать с жучками? – спросил сэр Джон.

— А что хотите! Может быть, эти жучки для вашей же безопасности. Только здесь наши пути расходятся — ни с военными, ни с Интерполом я в совместные игры не играю. Все наши прошлые договорённости отменяются. Предоплату я с вас не брал, поэтому эту экипировку и оружие я оставляю себе, так сказать, за беспокойство, — сказал я.

— Пождите, мистер Бирюк, может, можно что придумать? – сказал сэр Джон.

— А что тут придумывать? Искомый район я вам указал, а Бес — сталкер опытный, он вас туда и выведет, — сказал я, вешая винтовку на плечо и забирая свой рюкзак.

— Слушайте, мистер Бирюк. Можно поступить и по-другому, можно разделиться. Мистер Бес и мистер Марио заберут жучки и прогуляются вдоль периметра, уводя военных за собой, а мы с вами пойдем по намеченному маршруту, предложил сэр Джон.

— Хорошо, — после минутного раздумья, «нехотя» согласился я.

«Разделяй и властвуй», кажется, такой девиз у британцев. Вот я и избавился от двоих своих «сотоварищей». Сделать это оказалось не так уж и сложно – это же я сам подсунул им жучки, когда помогал сэру Джону и мистеру, как его, Чиполлино, взобраться на второй уровень камнедробилки.

8

— Ну вот, от двоих я сдыхался, — сказал я себе шепотом, наблюдая в бинокль с верхнего уровня камнедробилки, как Бес и мистер Марио уходят в сторону периметра. Теперь мне предстояло избавиться ещё и от сэра Джона. Нет, убивать его я, конечно же, не собирался, как, впрочем, и бросать на произвол судьбы в зоне. Есть вариант поинтересней – надо стравить его с Интерполом. Пусть люди из Интерпола его схватят, а пока сэр Джон будет им доказывать, что он, фактически, играет на их стороне, уйдет уйма времени. У меня будет фора, я успею первым попасть в селение Люсдорф и увести оттуда падре вглубь зоны.

Из разгрузки достал свой «истерический» телефон и вставил в него батарею. Включив телефон, ввёл пинкод и отправил на телефон Андрея СМС со смайликом, состоящим из трёх знаков – двоеточия, тире и правой скобки. Представил удивлённые рожи Интерполовцев, увидевших на телефоне Андрея номер «Сутоморского беглеца». Довольный собой, я разулыбался. Ладно, Макгрегор их не заинтересовал, но если уж мой телефон их не заинтересует, тогда я просто не знаю, чем их ещё можно привлечь. Теперь осталось только ждать.

Ждать долго не пришлось, не прошло и трёх минут, как мой телефон зашелся воем сирены. Глянул на небо – ни единого облачка. Посмотрел на часы – врёмя пролёта «американца». Натянув респиратор на лицо, показал небу неприличный жест, согнутой в локте рукой. Если Интерполовцы догадаются запросить снимки этого района с американского спутника, пусть полюбуются на отношение к ним того, кого они пытались заполучить в Сутоморе. Пусть, суки, смотрят, они уже ничего не успеют сделать – до вечера мы с сэром Джоном дойдем до аномальных полей. Там мы будем на моей земле, там я из куклы, которую кто-то дергает за нитки, сам превращусь в кукловода.

Послал запрос в интернет, посмотрел прогноз погоды на завтра – низкая облачность, местами дождь. А вот это славно, значит, можно идти кратчайшим путем, через карьер «Огненных бабочек».

Вынул батарею из телефона, спустился к Макгрегору.

— Мистер Бирюк, я слышал какую-то сирену, какой-то «Алярм», что это? – спросил Макгрегор.

— Это напоминалка на моём телефоне — над зоной проходит американский шпионский спутник, — слукавил я?

— My God! Неужели всё так сложно в зоне? – удивился Макгрегор.

— Да нет, всё как обычно. Просто в облачную погоду пролёты Российских и Американских спутников можно не учитывать. Не знаю, как насчет Российских спутников, а вот Американские говорят, могут определить размер бюста загорающей на пляже топлес блондинки, — ответил я.

— И что будем делать, Бирюк? – спросил Макгрегор.

— Как, что? Сматываться, разумеется! Асфальтовый завод – это предбанник зоны, тут, вообще-то, военные — хозяева. Берите свой рюкзак и уходим, — сказал я.

— Уходим куда? – спросил Макгрегор.

— Уходим вглубь зоны к сбитому вертолёту возле карьера «Огненных бабочек», там, в кабине пилотов, и заночуем, — ответил я.

— Почему к сбитому вертолёту. Что это за карьер? Что представляют собой «Огненные бабочки»? – забросал меня вопросами Макгрегор.

— Сбитый вертолёт перед карьером – это последняя точка, куда летают армейские вертолёты. Сам карьер вы завтра увидите, а вот насчёт «бабочек» — надеюсь, завтра их не будет, завтра по прогнозу обещают пасмурную погоду. А теперь уходим, остальные вопросы потом, — ответил я.

9

Сон. Это был, определённо, сон. И это было странно, раньше мне в зоне сны вообще никогда не снились. Ни кошмары, ни просто сны, а тут вдруг приснился Теди.

— Теди, какой нах… «хаузе цурюк»? Не до тебя сейчас. Сейчас мне надо спасать папу Карло, прятать его где-то в зоне.

Уп-с! Я, кажется, произнёс вслух последнюю реплику из диалога с Теди. Покосился на Макгрегора, — тот преспокойно дремал в кресле второго пилота. Черт, я дал сэру Джону поспать, разбудил его в три часа ночи, велел быть на часах, не смыкая глаз, слушать зону и разбудить меня, в случае чего, а он задрых. Впрочем, ладно, фиг с ним. Это даже к лучшему, что он задремал, а то бы опять стал меня донимать вопросами: «Кто это Теди? Кто такой папа Карло, и почему его надо спасать?»

Выглянул в окно кабины – светает, но вокруг густой туман. Предсказатели хреновы, синоптики, обещали низкую облачность и дождь, а на тебе! — туман! А это, наверняка, означает, что погода днём будет солнечная и безоблачная. Идти через карьер опасно, но и маршрут менять поздно.

Достал свой телефон, вставил батарею. Включил телефон, ввел пинкод, сижу, жду. Буквально через пару минут телефон зашелся воем сирены. Сэр Джон подскочил в своём кресле, как ужаленный, и ударился головой о потолок кабины. Ничего, будет знать, как спать на посту.

— Извините, мистер Бирюк, заснул, сам не знаю как, — смущенно стал оправдываться Макгрегор.

Не обращая внимания на Макгрегора, я набрал неприличный смайлик (_х_) и отправил его на телефон Андрея. Вынул из телефона батарею, после чего спросил:

— Сэр Джон, у вас, должно быть, с собой сотовый телефон, а батарею вы из него не вынули?

— Нет, не вынул, — растерянно признался Макгрегор.

— Так вот, нас отпозиционировали – через час-полтора сюда может быть выброшен десант из военных сталкеров, — сказал я.

— Простите, не подумал, — растроенно сказал Макгрегор.

— Нет, нет, это моя вина, я должен был вас предупредить, — сказал я.

Макгрегор достал из разгрузки и разобрал телефон.

— Сначала вам подсунули жучок, теперь вот позиционируют телефон. Интересно, чем это вы так заинтересовали Интерпол? — спросил я.

Макгрегор молча пожал плечами. Ничего, пройдем карьер, я уж постараюсь его разговорить.

— Ладно, пора уходить. Туман не помеха, не заблудимся. Тут рядом грунтовая дорога ведет прямо к карьеру. Пройдём карьер и двинем вдоль «железки» к заводу ЖБИ, — сказал я, поднимаясь из пилотского кресла.

Через час мы вышли к карьеру. Солнце встало, туман рассеялся, по небу плывут редкие кучевые облака. Карьер представлял собой круглую яму в земле глубиной метров пятьдесят и диаметром в полкилометра. По краю карьера шла спиральная в пять витков дорога. Дно карьера скрывал желтый туман, из которого возвышалась башня и ковш карьерного экскаватора.

— Вот, сэр Джон, это и есть карьер «Огненных бабочек», — сказал я.

— Почему он так называется? – спросил Макгрегор.

— Вон из-за того жёлтого тумана. Днём, особенно в солнечную погоду, как сегодня, он начинает «бродить» и завихряться. Потом, резко, часть тумана вихрем скручивается в огненный плазмоид диаметром десять-пятнадцать сантиметров. Какие силы удерживают плазму, не знают даже ученые. Этот маленький «гелиос» истекает вырывающимися из него струями плазмы, которые закручиваются протуберанцами. Из-за появляющихся и исчезающих протуберанцев, плазмоид хаотически перемещается по карьеру. Со стороны эти перемещения напоминают порхание огненной бабочки. «Живёт» плазмоид от силы полчаса, иногда он истекает плазмой на нет, но чаще, наткнувшись на препятствие, например, стенки карьера, взрывается, как фосфорная бомба, сжигая всё в радиусе нескольких метров, — рассказал я.

— А обойти карьер нельзя? – спросил Макгрегор.

— Нет. Видите кое-где голубое свечение по краям карьера — это искрят статикой аномалии «Электра». Они тут сплошным ковром вокруг Карьера. Некоторые сползают по склонам на первый виток дороги. Аномалий «Электра» нет только здесь и на противоположном от нас склоне карьера. Нам предстоит спуститься на второй виток дороги, пройти полкруга мимо вон того «БелАЗа» и выбраться вон по той осыпи из карьера. Я, думаю, мы успеем проскочить до того, как солнце осветит дно карьера. Пойдем по одному, сначала я, потом вы, — ответил я.

— Почему не вдвоём? – спросил Макгрегор.

— Там, с противоположной стороны, бандиты иногда устраивают засады на сталкеров. По-хорошему, нам следовало бы залечь здесь и понаблюдать за тем краем карьера до вечера. Но нам в спины дышит Интерпол. Поэтому, я пойду первым, и если всё будет нормально, я вам подам сигнал, — сказал я.

— А если нет? – спросил Макгрегор.

— Тогда вам лучше вернуться обратно и сдаться Интерполу, — ответил я.

— Я имел в виду вас, что будет с вами? – спросил Макгрегор.

— Мы, сталкеры, для бандитов навроде дойных коров. Нас, без крайней необходимости, стараются не убивать. Ну, оберут очередной раз до нитки и отпустят, — сказал я, — И ещё, если «Огненная бабочка» всё же вылетит, не паникуйте, ищите укрытие под днищем того карьерного самосвала.

Повесив винтовку себе на грудь и поправив рюкзак, я стал спускаться по откосу. Ноги скользили по щебню, на последних метрах я не удержался и скатился на дорогу. Поднялся и, отряхнувшись, пошел по дороге к «БелАЗу». Видать, «БелАЗ» был излюбленным местом «бабочек», «засиженный» ими, он был весь чёрен от копоти. Не удержавшись, забрался по лестнице на капот и оставил для Интерполовцев смайлик, крупно начертав пальцем на саже (_GO_). Спрыгнув на землю, двинулся дальше. Взобраться по осыпающимся склонам дороги было трудно, но, помогая себе ножом, я справился. Осмотрев окрестности карьера, и не найдя ничего подозрительного, махнул рукой Макгрегору, мол, может идти.

Макгрегор, ловко спустившись по склону, беспрепятственно дошел до «БелАЗа». Там он на секунду задержался, должно быть, любуясь моим «граффити». А вот когда он двинулся дальше, из тумана с громким хлопком вылупилась «бабочка». Чёрт, солнце едва коснулось тумана, а «бабочка» уже вылетела!

«Огненная бабочка», плюясь плазмой и шипя, начала, набирая высоту, хаотично порхать над ковшом экскаватора. Когда «бабочка» поднялась на десяток метров, характер её движения изменился – она, всё так же беспорядочно порхая, стала нарезать спираль, с каждым витком поднимаясь всё выше и приближаясь к стенке карьера.

Глянул на Макгрегора. Полёт «Огненной бабочки» его буквально загипнотизировал, он стоял, как вкопанный и, не отрываясь, смотрел на приближающуюся «бабочку».

— Вертай назад, «цурюк», «комбек»! — истошно заорал я.

Макгрегор опомнился и побежал к «БелАЗу». Обежав его, сэр Джон спрятался за махиной карьерного самосвала. Молодец, у меня отлегло от сердца. Между тем, «бабочка», беспорядочно кувыркаясь, промахнулась мимо «БелАЗа» и полетела дальше, должно быть, заходить на новый круг. Но тут случилось непредвиденное мной – из-за «БелАЗа» вышел Макгрегор и начал короткими очередями стрелять в след удаляющейся «бабочке».

Идиот, натерпелся страху, а теперь впал в раж, пострелять захотелось! Да разве ж в порхающую «бабочку» попадешь, ну, если только случайно. Впрочем, Макгрегор не очень-то и целился – стрелял от груди.

Дуракам везет — Макгрегор попал в плазмоид! Тонкое «огненное копьё» понеслось к нему. Понятно, пуля пробила энергетическую оболочку плазмоида, и сжатая плазма, вырвавшись из него, устремилась по воздушному каналу, оставленному пулей. Плазмоид, испустив плазму, сдулся, как проколотый воздушный шар, и, негромко пукнув, осыпался горящими хлопьями. Мне показалось, что «огненное копьё» прошло насквозь Макгрегора, но он остался стоять на ногах. Может быть, плазмоид промахнулся, или сэр Джон успел отскочить?

Нет, не промахнулся! Макгрегор, качнувшись пару раз, упал, как бревно, лицом вниз. Может быть, он ещё жив? Я, сбросив винтовку и рюкзак на землю, кубарем скатился с откоса дороги и бросился к Макгрегору.

Какое, к чертям собачьим, жив, в ткани разгрузки на спине Макгрегора была оплавленная, как от сигареты, дырочка. Перевернул Макгрегора на спину, расстегнул разгрузку. Точно такая же дырочка была в кевларе нагрудной пластины бронника. Разлепив липучки и сняв бронник, расстегнул куртку. В груди Макгрегора, в области сердца была сквозная дырка с запеченными краями, в которую свободно можно было бы засунуть патрон от винтовки. Автоматически, пощупал на шее Макгрегора пульс — пульса, разумеется, не было.

— Твою мать, ну надо же! Как глупо всё получилось! — в сердцах вырвалось у меня.

И действительно, я вроде всё продумал, всё спланировал, вот только на глупость со стороны сэра Джона я никак не рассчитывал. Теперь уже не узнать, как сэр Джон надыбал информацию о родном селе падре и как догадался о реальном существовании гоблинов.

— Что же мне теперь делать с вами, сэр Джон?

Что значит «что делать»? Всё по плану. Я планировал сдать Макгрегора Интерполовцам. Вот пусть и забирают. А то, что он мёртв – не моя вина. Я вынул свой телефон и, вставив батарею, включил его. Протерев телефон воротом рубахи Макгрегора, засунул телефон в его разгрузку.

Всё, пора уходить. Глянул на небо, вот-вот тучка прикроет солнце. Это хорошо, вероятность появления «бабочек» будет меньше, успею выскочить из карьера.

Подтащил сэра Джона к самосвалу, усадил, привалив к колесу. Вынув катану из ножен, вложил меч в руку Макгрегора – покойся с миром, самурай.

— Прощайте, сэр Джон из клана Маклаудов, мне искренне жаль, что всё так вышло.

Рассовав по карманам запасные обоймы и прихватив пистолет-пулемёт Макгрегора, стал ждать, когда облако укроет карьер от солнца.

10

Сигнал сирены из игры «Aliens vs Predator», усиленный эхом пустого цеха, резанул по ушам. Мгновенно проснувшись, выхватил из кобуры пистолет. Кругом непроглядная тьма, хоть глаз выколи, только звёзды слабо мерцают в проломе крыши бывшего цеха по производству бетонных плит. Глянул на светящийся циферблат часов — четыре часа ночи.

— Твою мать! Это дежавю какое-то, по-моему, это уже было, – вырвалось у меня.

Опять надо бежать? Но почему, что я сделал не так?

А потому, что у Интерполовцев, должно быть, классный проводник и следопыт, он сумел провести группу захвата через карьер днем и отыскал место моей «лёжки» ночью. Ну конечно, так и есть. Правда, есть в моих догадках одна неувязочка — почему Интерполовцы не отключили мой телефон и продолжают его позиционировать? А хрен их знает почему, а сейчас надо бежать, пока не взяли!

Врешь, не возьмешь! Пугану сволочей из СВД и уйду через пролом в крыше цеха. Убрал пистолет, взял в руки винтовку. Включив инфракрасную оптику прицела, осторожно выглянул из кабины мостового крана в цех. Поводил по цеху прицелом.

— Матерь божья, спаси, сохрани! — в проеме ворот цеха стоял зелёный человек с катаной в руке.

Ну нет, понятно – зелёным он был в свете инфракрасной оптики, но это был, без сомнений, Макгрегор, вернее, зомби Макгрегора. Зона, будь она неладна, иногда проделывает такие штуки – поднимает мертвецов, превращая их в зомби. Однажды мне вообще пришлось иметь дело со скелетом. Но это был скелет неизвестного мне человека. А тут зомби человека, которого ещё вчера я мог причислить, если не к товарищам, то, по крайней мере, к попутчикам.

Попутчик или нет, а зомби мне не товарищ – как только Макгрегор двинулся между стопками бетонных плит, я выстрелил. От выстрела Макгрегора крутануло, и он завалился в технологическую траншею. Чёрт, надо было стрелять в башку, иначе зомби отлежится и снова двинет за мной. Придется ждать рассвета, размозжить зомби голову, а уж потом уходить.

Время тянулось томительно долго. Наконец в цехе стало достаточно светло. Я спустился по лестнице с мостового крана и, держа винторез наготове, пошел к технологической траншее. Заглянул в траншею – там никого не было.

Острое лезвие японского меча коснулось моей шеи. Я замер.

— Мистер Бирюк, зачем вы в меня стреляли, что я вам плохого сделал? — спросил зомби Макгрегора.

Вот тебе и на, зомби разговаривает и даже задает вопросы!

— Потому, что вы уже не человек, а зомби. Я видел вас мёртвым, я видел сквозную дыру в вашей груди, да и я не промахнулся, — сказал я, опуская винтовку вниз. Я был удивлён — убивать зомби мне приходилось, а вот разговаривать с ними – это впервые.

— Ну, убить такого, как я, не так-то просто, — сказал Макгрегор, убирая клинок меча от моего горла.

— Какого такого? – спросил я, потирая шею.

— Я – наполовину Дварф, — сказал Макгрегор.

— Чёрт, так вы этот, Горец, бессмертный, такой же, как Конрад Маклауд! – воскликнул я.

— Каждый полукровка сам для себя решает, кто он. Я считаю себя Дварфом, а Конрад считает себя человеком. И даже больше – сверхчеловеком. Он больной на всю голову, у него поехала крыша, он считает, что он Избранный и должен остаться один. Он ловит кайф, убивая себе подобных, — сказал Макгрегор.

— Тогда какого хрена вы связались с Ватиканом, зачем преследуете Николоса Ёгана, ведь и в его жилах, я думаю, есть примесь крови дварфов, — не сдержался я.

— Мистер Бирюк, ни с каким Ватиканом я не связывался, и я понятия не имею, кто такой Николос Ёган. Я ищу дварфа Аурванга IV из селения Люсдорф. И я так понимаю — вы знаете, о ком я говорю, — сказал Макгрегор.

— Вот я и дурак, как же я раньше не догадался. А я на вас Интерпол навел. Кстати, у вас мой «истерический» телефон, не могли бы вы его мне отдать? — спросил я.

— Да, пожалуйста. Только от него теперь никакой пользы, вы его прострелили, — сказал Макгрегор, отдавая мне телефон. Телефон был пробит насквозь.

— А вы сами-то как? – спросил я, кивнув на дырки в разгрузке Макгрегора.

— Больно. Но ничего, на мне всё заживает, как на собаке, и даже быстрей, — ответил Макгрегор.

— Ладно, сэр Джон, у меня к вам есть ещё десятки вопросов, да и у вас, наверно, тоже, но сейчас нам надо отсюда уходить, — сказал я, вешая винтовку на плечо.

11

Домик путевого обходчика, вечер. Сидим возле костерка, разведённого в обрезке бочки на полу прямо посередь домика.

— Сэр Джон, а как вы узнали о существовании Тедерика, то-бишь Аурванга IV? – спросил я.

— Он сам на нас вышел. Есть такая онлайн игра «Elfs Vs Goblins». У этой игры множество поклонников среди людей. Они там объединяются в шайки, кланы, расы. Продают и покупают артефакты и броню, прокачивают ману и силу, воюют между собой. В общем, обычная фэнтезийная онлайн игра. Но это на поверхности. Игра специально разрабатывалась для общения посредством чата между различными кланами дварфов. Игра расположена в «Deep Web» на специальном защищённом сервере, так что взломать чат извне практически невозможно. Кроме того, в игру встроены защитные программы, боты, которые прощупывают вновь прибывших игроков. И вот, год назад один из ботов доложил программе внутренней безопасности, что появился новый игрок, гоблин по имени Тедерик. Он не столько играет, сколько чатится, ищет каких-то котских гоблинов. Заходит с Украины, общается на немецком, провоцирует игроков вопросами на дварфском. Служба собственной безопасности игры оповестила сисадминов. Теди взяли на контроль. Специально для него написали бот «принцессы горы Пуэнт-де-Ронс». Вот этому боту Теди и похвастал, что его предки тоже жили в Котских горах вблизи горы Монте-Визо, что сам он — принц Аурванг IV, а родовое гнездо у него вблизи селения Люсдорф в Чернобыльском Залесье.

— А зачем надо было писать специальный бот, что нельзя было так раскрутить Теди? – спросил я.

— Нельзя, Теди разговаривал на старо-котском гоблинском наречии. Сейчас этот диалект мёртв. Можно было проколоться, а компьютерная программа успешно справилась с поставленной задачей. А потом Теди перестал входить в игру. Это могло означать, либо что Теди — это тоже бот, и фармакологи снова напали на наш след, либо нашелся законный претендент на королевский престол шотландских гоблинов, но с ним что-то случилось, – ответил Макгрегор.

— Подождите, сэр Джон, какие фармакологи? – спросил я.

— Фармакологические концерны. Это настоящие бандиты, хуже Церкви с её Инквизицией в средневековье. Они понимают, что кто первым предложит средство продления молодости и долголетия, тот будет владеть миром. И для достижения этой цели они ищут реликтов долголетия, гоблинов, по всему миру. А заполучив гоблина, держат его в искусственной коме и на искусственном питании, живьем сдирают с него кожу, и выкачивают почти насухо кровь, надеясь понять механизм быстрой регенерации и пытаясь создать «Средство Макропулоса».

— Чёрт, у Чапека, Элин Макропулос имела сценическое имя – Эллен Мак-Грегор! — воскликнул я.

— Нет, Макропулос она была по фамилии третьего мужа, а ее настоящее имя — Эллен Макгрегор, — возразил сэр Джон.

— Откуда вы это знаете, сэр Джон? — вырвалось у меня.

— Эллен – моя дочь, — спокойно ответил Макгрегор.

— Но у Чапека всё не так, — возразил я.

— Мистер Бирюк, не воспринимайте художественную литературу, как историческую летопись. Конечно, Чапек был в курсе скандала приключившегося с моей дочерью после того, как в Пражском «Театре на Виноградах» этот придурок, Макропулос, скончался от заражения крови — Чапек был дружен с Ольгой Шайнпфлюговой, подругой Эллен по театру. Чапек был на слушаниях суда, где мою дочь пытались обвинить в убийстве и подделке документов. Но, разумеется, не зная всего и художественно переосмыслив, он и написал эту пьесу, причем назвал её комедией.

— А что было на самом деле? – спросил я.

— А на самом деле, девочка моя, моя крошка, очень любила это животное, этого Макропулоса. Она ему рассказала, кто она такая. Макропулос, этот «орк», заросший шерстью от ноздрей носа до щиколоток ног, решил, что он Парацельс или Авиценна. Он выкачивал кровь из моей девочки, пытаясь изготовить из её крови «вытяжку долголетия» для себя. В результате — подох от сепсиса. А дочь мою обвинили, что это она сделала ему смертельную инъекцию. Слава богу, адвокаты доказали, что Эл в тот злополучный вечер была у своего э… мецената и эту инъекцию сделать не могла.

— Хорошо, а как насчет Теди? – спросил я.

— После того, что вы рассказали, без сомнений, Тедерик — внучатый племянник короля гоблинов и моего единокровного брата Титованга, а после трагической гибели сына и внука Тито, Тедерик – наследный принц. Сами понимаете, я, как полукровка, на престол претендовать не могу, — ответил Макгрегор.

— Вашего брата? – удивился я.

— Вы, может быть, слышали о знаменитом неуловимым шотладском разбойнике Роб Рое из клана Макгрегоров. Так вот — это мой дядя. Роб Рой был неуловим потому, что водил дружбу с горными гоблинами, которые там прозываются пиктами. Они-то и прятали и Роб Роя, и его семью, и его шайку у себя в пещерах и катакомбах. Вот там, в пещерах, у моей матери, родной сестры Роб Роя, и приключилась любовь с пиктским королём Мировангом. У вас, у русских, есть хорошая пословица на этот счёт: «Любовь зла – полюбишь и козла», — сказал Макгрегор, рассмеявшись.

Я смутился, не зная, что сказать.

— Нет, нет, не думайте, я любил своего отца. Я всё свое детство провел среди пиктов. Я тогда считал его красавцем и очень страдал, что не похож на него.

— Сэр Джон, так вам уже под триста лет? – спросил я.

— Ну да, почти, я родился в одна тысяча семьсот тринадцатом году. Не правда ли, я хорошо сохранился для трёхсотлетнего старика? – усмехаясь, ответил Макгрегор.

— Сэр Джон, а кроме здоровья и долголетия вы унаследовали другие способности дварфов, например, генерацию электричества или чтение мыслей? – спросил я, чтобы сменить тему.

— Почти нет. Конечно, я прекрасно вижу в темноте и, так ещё кое-что по мелочи. Но все мои способности и уменья, скорей, не благодаря, а вопреки. Я, например, научился прикрывать свой мозг от чтения мыслей, чем очень злил своих дварфских братьев, — сказал Макгрегор, улыбаясь.

— Сэр Джон, вы говорите, что у вас есть связь со всеми кланами гоблинов, почему тогда вы не узнали, что Теди перебрался к Стуканцам? — спросил я.

— Почти со всеми. Есть связь и со Стуканцами, только она односторонняя. Их представитель присутствует, как наблюдатель, на всех совместных конференциях, но добиться от него, кроме «no comments», ничего не удается. Стуканцы – очень закрытый клан. Я удивляюсь, что они вообще приняли Тедерика и уж наверняка, теперь его не выпустят, – ответил Макгрегор.

— Прошел год с момента, как Теди вышел с вами на связь, почему вы так долго ждали, почему вы сразу не стали его искать? — спросил я.

— Мы не ждали, мы готовились. Мне пришлось заделаться геронтологом, написать несколько околонаучных статей и под эти статьи получить грант от одного итальянского фармогиганта на посещение зоны. Поэтому нам надо навестить вашего падре Карло и предупредить его, что ему грозит опасность. Независимо от того, есть ли в его жилах примесь крови гоблинов или нет, меня будут проверять. Ведь не случайно мне навязали в ассистенты итальянского коммандос. Кроме того, мой визит в зону не останется незамеченным конкурентами моих «нанимателей», будут и другие «геронтологи».

12

К хутору бабы Мани мы вышли к полудню. Хутор был пуст, ни самой бабы Мани, ни её коз на хуторе не было. И в хате исчезли многие бытовые предметы. На бегство в спешке не похоже, но и на полноценный переезд тоже. Всё это было весьма и весьма странно. Поэтому я решил на хуторе не задерживаться, наскоро перекусить, немного отдохнуть и двигаться дальше.

— Мистер Бирюк, после того как мы повидаем падре Карло, как вы планируете наш выход из зоны? — спросил Макгрегор, когда, подкрепившись сухпаем, мы вышли посидеть возле хаты на свежем воздухе.

— Возвращаться тем же путём нам никак нельзя. Я же планировал сдать вас Интерполу, поэтому всю дорогу до карьера я слал на телефон Андрея СМС с оскорбительными смайликами и позволял позиционировать свой телефон. Я не сомневался, что Интерпол, приложивший столько усилий, чтобы захватить меня в Сутоморе, непременно кинется за мной в погоню. Исходя из этого, я думаю, что где-то в районе карьера нас может ждать засада. А посему, к асфальтовому заводу будем выходить в обход, через Затон, — ответил я.

— Я так понимаю,  кружная дорога через Затон отнимет у нас слишком много времени. Может быть, стоит вернуться к вашему первоначальному плану? – предложил сэр Джон.

— В смысле? – удивился я.

— Вы планировали сдать меня Интерполу, может, так и следует поступить? – ответил он.

Что-то я стал тупить. Я недоумённо уставился на сэра Джона

— Посудите сами, если меня в зоне схватит Интерпол, то это будет прекрасным оправданием провала моей миссии перед моими грантодателями, фармаконцерном, это во-первых. А во-вторых, схватив меня, они на радостях отменят засаду, и вы сможете преспокойно уйти из зоны тем же путём, как и вошли, — ответил Макгрегор.

Я погрузился в раздумья. Конечно, заманчиво было бы подложить Интерполу «свинью» в виде сэра Джона. Однако с интерполовцами шутки плохи, если прицепятся, хрен потом отстанут.

— А что собственно мне может предъявить Интерпол? – как бы отвечая на мои мысли, сказал Макгрегор, — Ни с Николо Джованни, ни с мистером Бритвой, ни с «Сутоморским беглецом» им меня не увязать. Для них я просто отстал от группы и заблудился, случайно оказался в той части зоны. Долго держать они меня не смогут, а если будут упорствовать, мои адвокаты поднимут такой шум в прессе, что и Интерполу мало не покажется.

— Выпустит-то они вас, конечно, выпустят, но вот в покое вас вряд ли оставят, установят за вами слежку, — возразил я.

— А вот это пусть. Пришло время для моего двойника. Человеческий век очень короток, сэру Джону давно уже пора начать стареть. Мы обменяемся с моим двойником документами, и он продолжит жить как Макгрегор в шотландском поместье, или, если захочет, будет путешествовать по миру. За это время стряпчие на бумагах «вырастят и воспитают» ему сына. А спустя тридцать-сорок лет, после его естественной, разумеется, смерти, я вернусь в Шотландию и вступлю в права, как его законный наследник.

Вот оно как! А я всё думал, как сэр Джон выкручивается, как остается Макгрегором на протяжении уже почти трёх веков. Однако, хлопотное это дело — жить «бессмертному» среди людей.

— А если я ошибся в расчётах, и никакой засады в зоне не будет? — спросил я.

— Тем лучше, меньше времени потеряем, — ответил сэр Джон.

13

Двигаясь ускоренным темпом, к вечеру вышли к опушке леса, с которой открывался вид на селение Люсдорф.

— Сэр Джон, вот оно — селение папы Карло, Люсдорф. Только сдается мне, мы чуток опоздали, — сказал я, опуская бинокль.

— Кто это такие, мистер Бирюк? Я вижу четырёх вооруженных людей, – сказал Макгрегор.

— Где четвёртый? – спросил я, снова поднимая свой бинокль.

— Один доит козу, двое кашеварят в летней кухне, а четвёртый на колоколенке, озирает окрестности, но я чувствую – есть и другие, — ответил Макгрегор, — Так кто это такие, и откуда тут козы?

— Кто такие? Не знаю, может быть, Интерпол или те же «геронтологи» добрались до папы Карло раньше нас. Но скорей всего — это просто бандиты, потому что козы принадлежали бабе Мане. Но у неё было три козы, а я вижу только две. Сдается мне, те двое сейчас третью козу и варят, — ответил я.

— А что с бабой Маней и папой Карло, как вы думаете? — спросил Макгрегор.

— Боюсь, что их уже нет в живых. Вон, посмотрите, у того, что козу доит голова забинтована. А у тех, что кашеварят, у одного рука на перевязи, а другой прихрамывает. Похоже, папа Карло просто так в руки не дался, отстреливался, сколько мог, — ответил я.

— И что будем делать, мистер Бирюк? — спросил Макгрегор.

— Карать будем, — коротко ответил я.

— Подождите, мистер Бирюк, к нам сзади кто-то приближается, я что-то слышу, — сказал Макгрегор, скидывая рюкзак и вынимая из-за спины катану.

Я тоже снял свой рюкзак и привалил его к дереву. Оглянулся кругом, рюкзак Макгрегора остался на земле, а самого же его нигде не было видно. Подошел и заглянул за дерево — я же видел краем глаза, как он за него зашел. Никого. Не было Макгрегора и на дереве. Ну прямо ниндзя какой-то! Хотя, сэр Джон, возможно, поскромничал насчет своих дварфских способностей, и он, как и Теди, может наводить морок.

Ладно, прижался к дереву, жду. Наконец и я услышал какой-то дребезжащий звук. Странный какой-то звук, с чем-то он у меня ассоциировался, только вот я никак не мог понять с чем. Хотя, я понял с чем – так звучат консервные банки на верёвочке.

— Чума б тебя задушила! Да иди же ты, бисово отродье! — услышал я знакомый мужской голос.

Я выглянул из-за дерева. Ну, конечно же, это был падре в своей неизменной чёрной рясе, подпоясанной верёвкой. Папа Карло тянул за верёвку упирающуюся козу, на шее которой висел самодельный колокольчик, сделанный из консервной банки. Чёрный такс Фреди Крюгер шел следом за козой, но он слабо помогал падре. Шерсть на его загривке стояла торчком, он, ощерившись, озирался по сторонам и лишь изредка кусал козу за задние ноги, придавая ей некоторое ускорение.

— Здравствуйте, падре, — сказал я, выходя из-за дерева.

Такс вначале громко залаял, но, узнав меня, умолк и, поскуливая, подбежал ко мне. Папа Карло, не выпуская верёвку, обернулся.

— Бирюк, сын мой, вы пришли, а я вас ещё не скоро ждал! Теди с вами? — спросил папа Карло. Я подошел к нему, и мы обнялись.

— Нет, падре, Теди не со мной. А что это за люди у вас в посёлке? — в свою очередь спросил я.

— Весной мать Мария вместе со своей живностью переселилась ко мне в посёлок. А вслед за ней к нам потянулись страждущие сталкеры. Теперь у нас в Костеле что-то вроде хосписа – мать Мария лечит сталкерам раны травами и заговорами, а я врачую их души божьим словом и музыкой – я починил орган, — с гордостью в голосе ответил папа Карло.

— Падре, а как же вы с ней сошлись? Вы иезуит, а она э… ведунья, — спросил я.

— Что на пользу людям – то от Бога. Мать Мария лечит людей, значит, и её веды тоже от Бога, — сказал падре и перекрестился: – Господи, прости грехи наши.

Чёрт возьми, так и начнёшь верить в Бога. Сегодня не иначе его рука отвела мою от греха. Если бы, я так понял, не сбежала коза, и падре не оказался в этом лесочке в это время, наломали бы мы дров с Магрегором, зачистили бы посёлок от «страждущих» сталкеров

— Значит, Теди не с вами, а я уж грешным делом подумал, что он вернулся – посмотрите, как себя нервно ведёт Фреди, – сказал папа Карло. Фреди крутился у моих ног и вилял хвостом, но всё его тело мелко подрагивало.

— Падре я не один, я с товарищем. Сэр Джон, где вы? Идите к нам, — сказал я озираясь.

Макгрегор появился между деревьями, как ниоткуда, в нескольких метрах от нас и двинулся к нам. Фреди прижался к моим ногам и зарычал, шерсть на его загривке встала дыбом.

— Знакомьтесь: сэр Джон Макгрегор из Шотландии, «человеческий», если можно так выразиться, родственник нашего Теди, – сказал я, — Фреди, фу, свои!

— Светлый Дварф, вот уж не думал когда-нибудь увидеть! — прошептал падре, выпуская из рук верёвку, — Причём, Первая кровь, только они, кроме Дварфов, могут полностью скрывать свою визуальную сущность и ауру.

Коза, почувствовав свободу, рванула «галопом», хорошо хоть, в сторону посёлка, не придется искать и ловить.

Макгрегор подошел к нам и пожал руку обалдевшему падре.

— А Бритва с вами? – спросил папа Карло.

— Вы знаете Бритву, он к вам заходил? — встрепенулся я.

— Нет, я не знаю его. Со мной связался Теди, он хочет вернуться. Он сказал, что Бритва обещал ему помочь, — ответил папа Карло.

— Как он с вами мог связаться? – удивился я.

— Во сне, — на полном серьезе ответил папа Карло.

— Чёрт, простите падре, ради бога! Я не знаю, что и думать. Мне Теди тоже приснился, и он хотел вернуться. Я бы мог списать всё это на обычный сон. Но о Бритве вы никак знать не могли. Что это – передача мыслей на расстоянии, телепатия? Это возможно? – спросил я.

— Для Теди – возможно, он же Дварф, — сказал папа Карло. Я глянул на Макгрегора, тот утвердительно кивнул.

— И что нам теперь делать? Падре, мы пришли предупредить вас, что вам грозит опасность — Ватикан подрядил Интерпол на ваши поиски. Это с одной стороны. А с другой стороны, если Бритва обещал, то обязательно сделает — привезёт сюда Теди. Значит, я остаюсь. Сэр Джон, я провожу вас к периметру, а сам вернусь оборонять посёлок и ждать Теди, — сказал я.

— Я не знаю, что собой представляет Бритва, но думаю, что со Стуканцами ему без моей помощи не справиться. Они не выпустят Тедди. Мне надо попасть в Вишерский заповедник и отыскать этого Бритву, — сказал Макгрегор.

— Бирюк, езжайте с сэром Джоном, а за посёлок не беспокойтесь, мы усилим охрану, — сказал папа Карло.

— Согласен, но тогда надо поспешать. Падре, мы уходим прямо сейчас, — сказал я, немного подумав.

— Спешить, конечно, надо, но вот идти к периметру на ночь глядя, я думаю, не стоит. Пойдемте в посёлок, переночуете, а уж с утра пойдёте, — сказал папа Карло.

Конец.

Похожие статьи:

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Обычное дело