Гоблин. Часть 2. Бюрер

Выйти из зоны сложнее, чем войти. Обычно проход из зоны тщательно расчищается деньгами или связями, что в конечном итоге, одно и то же. Можно выйти и без связей и денег, если на той стороне заранее подготовить одежду, транспорт и опять же деньги. Сейчас за периметром у меня ничего не было. И всё же, кое-что у меня было, я привык заботиться о себе сам. Вот почему я пошел к своему «бункеру». Деревушка, в которой когда-то проживала моя бабка, находилась почти на самой границе тридцатикилометровой зоны отчуждения. В детстве я каждое лето проводил в этой деревне. От деревни остались только обгоревшие остовы изб да полуразвалившиеся русские печки. Но остался ещё бабкин подпол, в котором я устроил себе схрон.

Отбросив обгоревшие доски, я расчистил люк подпола. Подняв люк, спустился. Нащупал керосиновую лампу, висящую на крючке возле лестницы. Снял лампу, поболтал, керосин ещё есть. Чёрт, керосина мало, надо в следующий раз захватить баллон и свечей. Давненько я не пополнял свои запасы. Запалил лампу, осмотрелся. Всё по-прежнему. Ну, вот я и дома. Закрыл люк подпола и первым делом отыскал на полке банку говяжьей тушенки. Вскрыв банку, начал есть с ножа. Эх, сейчас бы краюху бабкиного хлеба. Такого вкусного хлеба, который пекла моя бабка, царствие ей небесное, я больше никогда не ел.

Храните деньги в банке. Мудрая мысль. Подкрепившись, я достал с полки банку из-под леденцов. Пять тысяч гривен, невесть какие деньги, но мне они сейчас нужней того миллиона евро, который лежит на карточке падре. Есть еще кредитка в рублях, но пользоваться ей по выходу из зоны не хотелось – могут отследить снятие денег. Так, деньги есть. Теперь одежда. Скинул камуфляжную куртку и штаны. Надел замызганный комбинезон. Отыскал старый потертый брезентовый плащ. Тельник, комбинезон и плащ — вот правильная одежда для «внезонья» — грибника, рыбака, бомжа. Так, с одеждой всё в порядке. Теперь оружие. Смазал винторез и калаш, убрал на стеллаж. Пистолеты тоже смазал и сложил в коробку. Немного подумав, из коробки достал газовый пистолет. Толку от него почти никакого – так, пугач, но выглядит солидно, как настоящий справный пистолет. Теперь обувь. Жаль, берцы придется снять и надеть кирзачи. Но ничего, за голенище засунул кухонный нож, свой тесак оставил на столе. Осмотрел себя с учетом моей недельной небритости — бомж, ну вылитый бомж. Маэстро, третий звонок! Вам на выход.

Периметр в этой части зоны очень хорошо оборудован. Со стороны зоны вначале идут минные поля из противопехотных и сигнальных мин. Потом три ряда колючей проволоки «Егоза» — пружинная стальная проволока, армированная оцинкованной колющей лентой с острыми лезвиями-шипами. Очень скверная штука. Её нельзя прижать и очень трудно перекусить без специальных кусачек, а при попытке преодолеть, смыкаются соседние витки. Дальше однорядный забор из колючей проволоки, местами под током. И наконец, контрольно-следовая полоса, патрулируемая нарядами с собаками.

Силовой прорыв в зону иногда применяется как группами сталкеров, так и одиночками. Такой прорыв чреват перестрелками с военными, да и вертолеты вдогонку могут послать. Однако такие прорывы в большинстве случаев бывают успешными – военные в зону не суются, даже вертолетчики стараются в зону далеко не залетать. Выход же из зоны со стрельбой группой или в одиночку, без поддержки извне – это, как правило, верная смерть. Найдут с собаками и пристрелят.

Любой военный скажет, что охрана периметра зоны отчуждения в этом месте организована надежно. Всё верно, так и есть, в пределах зоны ответственности частей. А как обстоят дела на стыках? Мне представляется случай проверить.

Для выхода из зоны я выбрал такое место. Обычно по периметру через каждый километр стоят сторожевые вышки. Это связано с тем, что огни сигнальных мин видны примерно на расстоянии пятисот метров. Здесь же между двумя вышками почти два километра. Правда, за периметром сразу начинается болото, но на мой сталкерский вкус в этом скорее преимущество этого участка, чем недостаток. Я обратил на него внимание три года назад. Дело в том, что контрольно-следовая полоса запахивается тут дважды, БТР и обычным трактором. О чем это говорит? Да о том, что они принадлежат двум разным частям. Это и есть стык.

Подобравшись к колючке периметра метров на триста, я отыскал небольшую ложбину в кустарнике. Первым делом надо организовать лёжку, мне ведь придется провести тут дня три-четыре, нужно определить график движения патрулей и машин, надо разминировать проход в минном поле. Вытряхнул из рюкзака прихваченные мною вещи маскхалат, маскировочную сетку, клещи-кусачки и прочее. Первым делом накинул на кусты маскировочную сетку, это на случай пролета вертушек. Накинув маскхалат «Леший», натыкал в капюшон свежих веточек. Маскхалат без рукавов, мягкий, бесшумный, не отбрасывает бликов и не промокает, удобен для стрельбы навскидку. Но я надеюсь, что стрелять мне не придется. Прихватил саперную лопатку, кусачки и обычный сварочный электрод для прощупывания земли. Теперь я готов к разминированию прохода.

На разминирование прохода ушло двое суток, сильно напрягали патрули. Только на третью ночь я добрался до колючки. Перекусил все три ряда «Егозы», подвесил в нескольких местах к столбикам «лимонки». Связал все три ряда капроновым шнуром, приготовил «кошку» из обрезков арматуры и привязал её к шнуру. Снова слегка скрепил колючку проволокой — светиться раньше времени нет никакого резона. Всё, можно отдыхать до следующего вечера.

 

 

2

 

Жизнь сталкера протекает в рваном темпе. То шатко и валко, то быстро и круто. Помню, однажды мне пришлось под прицелом пулемета целый день, изображая мертвого, неподвижно пролежать на болоте. А бывает, что в считанные секунды ты должен сделать несколько выстрелов, попасть монстрам точно в головы, пробегая при этом между аномалиями, где каждый лишний шаг в сторону, как и промах – смерть. Сегодня вечером «медленный» темп заканчивается. Наступает момент, когда мне придется жить очень быстро. Я выбросил «кошку» на контрольно-следовую полосу – идет БТР, я уже его слышу.

«Да рад бы в рай, да дверь-то где?» — так, кажется, у Некрасова. Вот она дверь, но её мало пройти, потом надо ещё не умереть. Я лежу прямо перед колючкой, вот мимо меня проехал БТР. Я вжался всем телом в углубление овражка, сейчас начнется! «Кошка» зацепилась за борону, прицепленную к бронетранспортеру. Колючка выдернулась вслед за БТР. Наверно метров пятьдесят. Начали рваться «лимонки», подвешенные мной к столбикам. Нервы у стрелка БТР не выдержали, он начал поливать зону из пулемета. Водитель дал газу, и БТР скрылся за поворотом дороги. Я вскочил, и, заметая следы веткой, пятясь задом, перешел контрольно-следовую полосу. Не теряя времени, я кинулся в болотные камыши. Конечно, такая уловка не собьет с толка настоящего следопыта. Но не на это я рассчитывал. Наблюдаю из камышей. Так и есть, с двух сторон подкатили два джипа, и из них выскочили военные. Всех поразили масштабы разрушений. Началась беготня и ругань. Кто будет восстанавливать периметр – участок-то ведь почти ничейный? Прибежали наряды с собаками, но солдаты уже затоптали все следы. На сегодня, конечно же, подгонят БТР, наставят прожекторов, организуют временный пост. Завтра найдут крайнего и периметр восстановят. Но мне это уже безразлично. Главное, чтобы за мной не было погони. Нажал по очереди три радиовзрывателя. Внутри зоны начали рваться мины и взлетать сигнальные ракеты. Солдаты залегли и начали вести беспорядочную стрельбу по зоне. Заработали пулеметы, установленные на джипах. Тоже обстреливают зону. Вот и хорошо – пусть все думают, что в зону прорвалась большая группа сталкеров. Ночью прилетят вертолеты, будут щупать ночным видением зону. Пусть ищут там, чем с этой стороны. Вот теперь мне пора уходить. Медленно, медленно. Теперь опять надо жить медленно. Болото это не место для быстрых, это место для осторожных. Нашел себе длинную жердь. Иду очень осторожно, проверяя каждую кочку. Но и сильно медлить тоже нельзя, до темноты надо перейти болото.

 

 

3

 

Утром я забросил свой «пугач» в болото, теперь он мне нафиг не нужен. Документы и деньги рассовал в потайные карманы, пришитые на спине с внутренней стороны плаща. Жалко карты, но скомкал их и сжег. Ничего эти места мною не раз хоженые, обойдусь и без карт. Перепроверил карманы комбинезона — не осталось ли в них чего-нибудь от зоны — пригоршню гаек забросил в кусты. Итак, вперед! Надо только обойти полицейские блокпосты и не нарваться на слишком бдительные патрули. В поселке Выдумка у нас есть одна из тайных баз, оттуда свяжусь с руководством.

Чёрт, а на базу-то как раз соваться и нельзя! Тот, кто организовал нападение в зоне на меня, может быть из «наших». Он может разгадать мой план выхода из зоны. Тогда меня может ждать горячий прием, смертельно горячий.

Чёрт, зона делает из меня параноика! У меня, наверное, начинает развиваться мания преследования. Ну и пусть! Пусть, пока моя мания позволяет мне выживать. Итак, доберусь до поселка, а оттуда с браконьерами переберусь через водохранилище в Нижние Жары, а затем двину в Минск в контору.

Мне нужна легенда. Рыбак? До реки ещё надо добраться и раздобыть хоть какую-нибудь удочку. Рыбак без рыбы – это нормально, но не без удочки же. Грибник? Слишком нагло разгуливать с сумкой радиоактивных грибочков. Тогда бомж! Надо затесаться в компанию к бомжам. А где отыскать бомжей? Конечно же, на свалке. Знаю я тут одну.

На свалку я вышел на рассвете. Сюда вывозились бытовые отходы близлежащих восковых частей. И не только бытовые отходы. Сюда же свозилась техника, не прошедшая радиационный контроль. БТР и автомашины занимали на свалке самые почетные места. Поэтому свалка формально охранялась двумя часовыми. Была будка КПП и шлагбаум, но забора как такового не было, так, жалкие обрывки колючки на покосившихся столбиках. Эта свалка была вотчиной «металлистов» сюда приходили охотники за цветным металлом. Часовые их пускали, за бутылку самогона, разумеется. Примерно с семи до десяти утра бомжи копались в мусоре и железках, а потом покидали свалку. Затем приезжали армейские мусоровозы. В остальное время на свалке хозяйничали только вороны и собаки.

До десяти утра наблюдал за бомжами, зарывшись в картонные коробки на краю свалки. Пришли бомжи, шесть человек. Начали свою работу. Да у них тут бригадный подряд. В центре на ящике сидит старшой и сортирует то, что ему приносят остальные. Ну, вот, кажется, и шабаш. Бомжи потянулись к выходу. Пора! Мазанул себя под глазом сажей, имитируя синяк. Вынул шкалик водки и выдул его почти полностью. Остатками побрызгался как парфюмом — антураж надо выдерживать. Выбрался из коробок и медленно пошел вслед за бомжами. По дороге подобрал пластиковый мешок и насовал в него пустых пластиковых бутылок.

— Эй, мужик, ты кто такой? И откуда тут взялся? Утром тебя не было! И зачем тебе целый мешок пластиковых бутылок? — часовой закрыл передо мной шлагбаум. Он облокотился на шлагбаум и закурил, разглядывая меня.

— Слушай командир, у меня ещё со вчерашнего дня башка трещит. Для меня тебя утром, вроде как, тоже не было. Мне бы похмелиться, я бы вспомнил, кто я такой. А так, я думаю, что я — Мутант Чернобыльский.

— Ты — Синяк Чернобыльский! Ты чего мне тут хамишь!? Зачем тебе бутылки?

— А я почем знаю? Бугор приказал – я собрал! Может, он шпиён — пробы воздуха шлет в ЦРУ. Вон он впереди идет, спроси его, — бугор уже отошел на порядочное расстояние.

Солдат криво улыбнулся, в глазах пьяный блеск. Видать, уже принял на грудь подношение бомжей, теперь ему захотелось покуражиться. Я поставил пластиковый мешок с бутылками на землю.

— Да, брось ты, Пашка. Отпусти ты его, — вступился второй солдат, сидевший на порожке КПП.

— Мужик, а у тебя документы есть?

— А как же! — я засунул руки в карманы плаща и высунул руки в прорехи карманов наружу, — Вот незадача, видать потерял!

— Потерял, говоришь? Плохо. Придется тебя задержать. Надо выяснить, кто ты такой, как и с какой целью, проник на секретный охраняемый объект.

— Командир, если я задержан, то я имею право на один телефонный звонок, адвоката и одну сигарету. Дай закурить? — меня качнуло, и я выдохнул водочным духом в лицо солдату

— За раз ты у меня покуришь, а ну ка, руки в гору!– солдат бросил недокуренную сигарету на землю, выпрямился и, передернув затвор автомата, наставил его на меня.

— Вот спасибочки, — покачиваясь, я нагнулся и потянулся левой рукой за окурком, правая нащупала рукоятку ножа за голенищем сапога.

— Пашка! Пашка, завязывай, — второй солдат вскочил с порожка КПП. Отвёл в сторону дуло автомата Пашки. Другой рукой он поднял шлагбаум, — Мужик, вали отсюда!

— Спасибо тебе, добрый человек. Век тебя помнить буду. И запишу тебя в святцы. Скажи только мне, как тебя звать-величать?

— Да вали ты отсюда, уже!

Я подхватил мешок с бутылками и шкандыбающей походкой засеменил вслед за ушедшими бомжами. Про себя подумал: Молодец, паренек! Спас жизнь этому придирку, и себе тоже.

За поворотом дороги я выбросил в кювет мешок с бутылками. Бомжей догнал уже возле поселка. С бомжами пройти поселок легче, да и несколько дней мне надо где-то перекантоваться. Почтительно поздоровался с бугром. Попросил, чтобы принял меня в компанию. Бугор долго меня разглядывал, потом ответил, мол, «будем посмотреть», а пока милостиво разрешил идти с ними, нагрузив меня своей сумкой с железками.

 

 

 

 

4

 

Мой первый контакт с «внезоньем» я сам оценил на три с минусом. Три — за то, что я всё же прошел «фейс-контроль» у бомжей. Минус, что неправильно вел себя на КПП – много умничал и выбрал неверный тон общения с властью. Ничего, это тоже опыт! Впредь буду умнее.

Весь день мотался с бомжами. Носил сумки с железками на пункт сдачи, рылся в мусорных баках в поисках объедков, выпивал и закусывал, чем бог послал. В общем, вживался в образ. Вечером бомжи пошли устраиваться на ночлег под сваи деревянного причала. Вот сюда-то мне и надо.

Для большинства людей бомжи навроде невидимок. Люди спокойно обделывают свои дела, не замечая копающихся в мусорных баках бомжей. Зато бомжи многое замечают, а как же иначе, кража — одна из статей доходов бомжа. Вот я и свернул разговор на нужную мне тему – мол, хочется рыбки. Где бы выпросить или украсть? Выпросить, конечно, можно. Вон там за пирсом в частном секторе по утрам причаливают браконьеры. Только вот украсть — ни-ни. Браконьеры люди сурьёзные, если попадешься, прибьют нахрен. Итак, нужная информация получена, можно покидать бригаду.

Вообще-то в этом поселке у меня есть куда пойти. В трех кварталах от порта живет Татьяна, моя подружка. Она мать-одиночка. Воспитывает шестилетнего сына. Обычно, когда я бываю в этом поселке, ночую у неё. Но, в сложившихся обстоятельствах, не хотелось её впутывать в мои дела.

А, впрочем, её адреса никто из моих сотоварищей не знает. Имя и то я только однажды упомянул при Андрее. Но Андрей мой проверенный друг. Он не проболтается. Поколебавшись ещё полчаса, я поднялся с подстилки и сделал вид, что иду до ветру. Решил пройтись до автомата и только позвонить. После моего приветствия в трубе раздались радостные возгласы. И вопрос – Сергей, придешь? Ну что тут делать? Конечно, приду.

Любовник должен стучать в дверь любовницы ногой, потому что руки у него должны быть заняты подарками. Но в таком виде сунуться в супермаркет я не решился, ещё сдадут в полицию, откуда у бомжа такие деньги. Ничего, дам ей денег, сама сбегает. Скупил, не торгуясь, у бабки возле супермаркета большой букет цветов, двинулся к дому Татьяны. Бабка в сумерках не рассмотрела, в каком виде к ней подошел покупатель и благодетель.

С порога сунул Татьяне цветы в руки и прервал её удивленные возгласы, прижав палец к губам. Татьяна никогда не задавала вопросов — кто я и чем занимаюсь, но она, конечно же, догадывалась. Приходил я к ней в разном прикиде, правда, в таком – никогда. Дал ей денег и направил в магазин. Велел купить всего самого лучшего и побольше, а также обязательно что-нибудь для сынишки. Сам пошел мыться в ванную. Полная ванна горячей воды, что может быть лучше после зоны? Пожалуй, только горячая женщина, а лучше и то, и другое.

 

 

5

 

 

Утром лежал в полудреме, вслушиваясь в утреннюю домашнюю суматоху. Окончательно проснулся от щелчка входной двери – это Татьяна повела сынишку в сад, потом побежит на работу. Поднялся, пошел умываться. Сквозь шум воды в ванной услышал щелчок открывающейся двери – наверно, Татьяна впопыхах забыла что-нибудь. Когда чистил зубы, в сознание начало закрадываться некоторое беспокойство. Почему так тихо? Почему дверь не щелкнула ещё раз? Что Татьяна возится? Она же опоздает на работу! Еще раз ополоснул лицо, снял с вешалки полотенце и вышел из ванны. Перед входной дверью стоял, делано улыбаясь, Сашка, мой давешний телохранитель. Мысли мои понеслись в бешеном темпе. Либо досье на меня в конторе намного больше, чем я предполагал. Либо подключился Андрей. Только он мог просчитать меня и вычислить Татьяну. Где я прокололся? Ах да, звонок по телефону. Значит, её телефон поставили на прослушку. И смотри, как грамотно выбрали время! График жизни Татьяны успели изучить.

— Привет, Санёк, а где Андрей? – не моргнув глазом, я поздоровался с Сашкой, пытаясь непринужденно вытираться полотенцем.

— Я здесь, «Серый», — раздалось у меня за спиной. Андрей назвал меня старой кличкой. Свое теперешнее погоняло «Бирюк» я заработал уже позднее нашего знакомства с Андреем.

Медленно развернулся, вытираясь полотенцем. Трудно сохранить непринужденность, когда на тебя наставлено дуло пистолета, а ты в одних трусах.

— Здравствуй, Андрей, что-то случилось? — я не стал его называть кличкой, «Бритва». Свою кличку он заработал не только за безупречное владение ножом, будь то драка на ножах или метание ножа. Он владел старинной уголовной техникой. Умел прикреплять к верхней коронке зубов кусок безопасного лезвия, и мог выплюнуть его точно в цель, например, в глаз. Судя по тому, что он был с пистолетом, ему не хотелось меня убивать или калечить.

— Случилось, Сергей, случилось. Пройдем в зал, — устало сказал Андрей.

Андрей был тщательно выбрит и подстрижен. Дорогие костюм, сорочка и галстук, золотые часы и кожаные ботинки, очки-хамелеоны, должно быть, с нулевой диоптрией – ни дать, ни взять топ-менеджер или партийный функционер. Его уголовное прошлое выдавали только синие наколки на пальцах рук.

Я прошел в зал и уселся на кровать. Андрей и Сашка прошли следом. Сашка остался стоять возле двери, прислонившись к косяку. Андрей присел на диван напротив, пистолет он опустил. Наверно, я слишком долго мылся, Андрей уже проверил и понял, что оружия у меня нет.

— Где груз, Сергей? – вкрадчиво, спросил Андрей.

Андрей в совершенстве владел ненормативной лексикой и феней, мог разговаривать и на вполне литературном языке. Главное в его славах – это тон. Сейчас Андрей разговаривал со мной на нормальном языке, но тон его был тускл и холоден, как сталь ножа.

— Я попал в засаду. Это произошло ещё до назначенного момента встречи со сталкерами. И в другом месте. Вы что, не следили за сигналом навигатора? Двигатель дельтаплана был поврежден пулей. Я отказался от встречи со сталкерами и пошел на выход. Так что груза я не видел.

— Следили и сразу оповестили станцию Янов. Янов тут же отозвал своих людей. Но на следующий день сталкеры попали в засаду. Всех перебили, живым удалось уйти только одному. Кстати, он слышал клички бандитов, устроивших засаду. Среди них и «Бирюк». Теперь Янов выставляет нам предъяву. Что ты на это скажешь?

— Это подстава, Андрей. Бандиты специально оставили одного сталкера живым.

— Почему ты не вышел из зоны оговоренными маршрутами?

— Потому что произошла утечка информации и возможно с нашей стороны.

— Кто тебе помог выйти из зоны?

— Никто. Сам вышел.

— А вот это ты как объяснишь? — Андрей переложил в левую руку пистолет, а правой потянулся к столику и взял двумя пальцами карточку падре, повертел её.

Вот же чёрт, и зачем я всё выложил из карманов. Карточку иностранного банка будет трудно объяснить, не рассказав всё. С другой стороны, кто мне поверит, что я видел живого кобольда. Выдам кобольда и падре за одного человека, «немца».

— Это оплата за будущую работу. Нужно вывести одного немца из зоны. Эта карточка пока всего лишь кусок пластика, только когда я выведу немца, он мне скажет пинкод. Что ты улыбаешься? Раньше мы с тобой, вроде, верили друг другу на слово.

— А ты послушай себя сам. Попал в засаду, но выжил. Тебя ещё раз подставили, бандиты специально выкрикивали твою кличку. Артефакты бесследно исчезли в зоне. В зоне встретил заблудившегося немца, получил предоплату за будущую работу. Сам вышел из зоны, и где? Под Чернобылем! Сам вышел, а немца не вывел. Это какие-то сказки Андерсена, Сергей.

— В зоне есть, по крайней мере, два свидетеля моей невиновности. Это немец, который выручил меня из засады и сбежавший главарь банды, устроивший на меня засаду. Кличку бандита я специально пока не называю, а то ведь он может и не дожить до разборок.

— Ладно, положим, ты сам вышел из зоны. Почему ты не пришел на нашу местную базу?

— Посмотри на себя. Ты, мой друг, сидишь передо мной с пистолетом. После того что ты рассказал, такой же радушный прием ждет меня на всех базах и пунктах пропуска. Я просто хотел живым добраться до центральной конторы и доложить. То, что в конторе засела крыса, для меня совершенно очевидно. А то, что я зашел к Татьяне это глупая беспечность. Я не подумал, что тебя могут задействовать в моих поисках. А впрочем, это даже к лучшему. По плану завтра-послезавтра я должен был переправиться с браконьерами через водохранилище и двинуть в Минск. Теперь это твоя забота.

— Заметь с пистолетом, а не со стилетом, — Андрей криво улыбнулся и щелчком правой руки отправил карточку точно в пепельницу на столике.

— Я оценил. Поэтому, несмотря на мою, как ты говоришь, параноидальную подозрительность, тебя лично я исключаю из числа подозреваемых, — сказал я, излишне упирая на слово «тебя».

Не сговариваясь, мы повернули головы на шорох, раздавшийся у двери. Сашка выхватил пистолет и целился в голову Андрею. Андрей не шелохнулся, продолжал улыбаться и держать опущенный пистолет в левой руке. Раздался сухой щелчок, потом ещё и ещё.

— Что, сучонок, не стреляет? — я всегда не успевал заметить, когда в руке Андрея появляется нож. И вот уже стилет торчит у Сашки в правом предплечье. Рука его повисла, и бесполезный пистолет упал на пол. Андрей переложил свой пистолет в правую руку и навел его на Сашку. Тот стоял возле стены и, скрипя зубами от боли, пытался зажимать рану, не решаясь выдернуть стилет.

— Щенок, зоны не нюхал, а туда же – тягаться со старыми волками. Я специально таскал его с собой, всё думал, когда же он проявится. Видишь, Сергей, не одного тебя зона сделала подозрительным параноиком — я ему спилил боёк. Вот она — крыса! Я надеялся взять его, когда он попытается пришить тебя. Но он придумал лучше. Завалил бы нас обоих, а пистолет вложил бы тебе в руку. Всё свалил бы на тебя, и было бы всё шито-крыто.

Я поднялся и велел Сашке сесть в кресло. Выдернул стилет, вытер его об полотенце, которое до сих пор держал в руках. Я сунул полотенце Сашке, чтобы он зажал им рану. Стилет за лезвие передал Андрею.

— Нет, Андрей, это не «крыса». Это только «крысёныш». Он мог знать только мой маршрут и время. Он же сообщил и мою кличку. Есть ещё один. Тот, который знал маршрут сталкеров из Янова. На меня напали потому, что я был для них более легкой добычей. Но случился облом, и тогда уже напали на сталкеров. Кто всё это спланировал? Я пока не знаю. Но он сделал всё, чтобы отвести от себя подозрение. Зато я знаю, кто его знает. Того, кто командовал засадой на меня звали «Гоблин». Он теперь где-то затаился в зоне. Артефакты при нём или он знает, где они. Артефакты в атмосфере всеобщей подозрительности не могли уйти из зоны.

Андрей достал пачку сигарет, мы закурили.

— Андрей, мне надо вернуться в зону и найти этого Гоблина. Иначе мне не отмыться от подозрений.

— По-моему, Гоблином кличут одного из главарей бандитов на юго-западе зоны. Надо порыться в базе данных.

— Андрей, собери мне информацию о нем.

— Хорошо, что еще?

— Мне нужно оружие и снаряжение по полной программе. Сможешь организовать?

— Возьму на базе. Только вот проход в этом секторе без звонка начальства военным я организовать не смогу?

— А ты доложи наверх, что, мол, одну из двух «крыс» взяли, и попроси проход для «охотника за головами». Если не выйдет, есть у меня одна мыслишка.

Сашка заёрзал на кресле.

— А с этим что делать будешь?

— Доставлю на базу. Там есть специалисты по развязыванию языков. Мелкая сошка, я думаю, с ним сыграли втемную. Вряд ли он знает заказчика. Ну а вдруг? Слушай, Сергей, а как ты умудрился здесь один выбраться из зоны.

— Тебе расскажу. Слушай.

 

 

6

 

Вечером на конспиративной квартире, принадлежащей конторе, я разбирал два армейских баула «мечта оккупанта» с оружием и оборудованием, привезенных Андреем. Хорошо иметь в друзьях большого начальника. Кое-что отобрал, кое-что отложил в сторону за ненадобностью.

— Сергей, вот всё что удалось собрать по Гоблину. Группировка у него мелкая, но их база находится в районе, в котором у нас нет влияния. Посмотри на монитор. Вот здесь — в бывшем здании МТС. Может мне сходить с тобой?

— Нет. Это хорошо, что группировка маленькая. Бирюк сходит в одиночку и достанет этого Гоблина.

— А вот с этим пока ничего не выйдет. Надо подождать. Понимаешь, мы, конечно, имеем связи среди военных. Но и станция Янов тоже их имеет. Янов требует от нас оплатить должок и выдать им тебя. А пока они настаивают, чтобы военные закрыли нам все проходы.

— Откуда они знают, что я вышел?

— Они не знают. Они просто требуют тебя или твой труп. Кроме того, понимаешь, у военных неприятности. Большая бандгруппа на стыке двух частей прорвалась в зону. Сорвали, по слухам, метров сто пятьдесят колючки, разминировали минные поля. Случилась большая перестрелка и вот, что странно, без жертв с обеих сторон. Понаехала военная прокуратура. Ведется следствие. Так что все проходы закрыты, — Андрей кисло улыбнулся и развел руки в стороны.

— Надо же! Какая жалость! Значит, придется входить по-старому.

— Есть идеи?

— Есть! Помнишь, как мы прорвались в зону на сортировочной станции в предбаннике зоны на УАЗике по шпалам вслед за товарняком?

— Классная была проделка! Но сейчас такой фокус не прокатит. Сейчас там между шпалами забиты острые штыри. Там сейчас и на БТР не проехать, разве что на танке.

— Вот именно.

— Ты хочешь захватить танк?

— Нет. Паровоз.

— Сергей, захватить локомотив без жертв не удастся. С военными и так отношения напряжены. А это ещё больше усугубит ситуацию.

— Не локомотив, а именно паровоз. Выведи на монитор спутниковый снимок этого района. Вот смотри, это паровоз «Кукушка». Вот, в тупичке возле пакгауза. Он используется как котельная. Гонит горячую воду в автомастерские.

— Да ему «сто лет в обед», ты думаешь, он поедет?

— Сто лет? Скажешь тоже. Ему не больше семидесяти. «Сделано в СССР», значит, самое лучшее! Поедет как миленький! Куда он денется?!

— А ты умеешь управлять паровозом?

— Скажешь, тоже! Да я в пять лет уже управлял паровозом. Ну, в смысле, дядька мой брал меня в кабину и позволял дергать за ручку паровозного гудка.

— Ну, это, конечно же, меняет дело!

 

 

7

 

 

Полночь. Мы крадемся с Андреем вдоль пакгаузов. Я налегке, Андрей с моими шмотками в рюкзаке. Остановились возле стрелки.

— Андрюха, стоп. Пришли. Если мне удастся сдвинуть эту хреновину, ты переведешь стрелку на главный путь. Когда я проеду мимо тебя, переведешь её обратно. Закинешь мой рюкзак в паровоз, а дальше ты свободен. Уноси ноги.

— Хорошо, Серый. Будь поосторожней! Если прорвешься и всё сделаешь, жду тебя на южном выходе. Там у меня с военными личные связи. Ни пуха!

— К черту! — я пополз к паровозу.

Кочегар дремал на стуле в кабине паровоза. Ночью раздача горячей воды была минимальной, так что он мог покемарить. Я постучал по кабине паровоза. Кочегар встрепенулся и высунулся в дверь. Прыснул ему в лицо хлороформом и едва успел поймать выпавшее тело. Оттащил его подальше от рельсов. Зачем обижать работягу? Снял с него спецовку. Поднялся в кабину паровоза и подбросил угольку в топку. Надел спецовку и вылез на тендер. Оттуда взобрался на крышу и спрыгнул на бак. Перекрыл краны трубопроводов. Гибкие шланги отсоединять не стал – сами слетят. Спрыгнул на перрон, обошел со всех сторон паровоз, вытащил все «башмаки». Ну, теперь вперед, а если точнее — назад!

Стронуть паровоз с места было не сложно, а вот инерцию я не учел. Я далеко проскочил стрелку, слишком поздно тормознул. В кабину влетел рюкзак. Хорошо, молодец Андрюха. Интересно, он что, с моим мешком всё это время бежал за паровозом? Я двинул паровоз вперед. Это даже хорошо, что я проскочил так далеко, теперь успею до ворот хорошенько разогнаться. Из озорства включил передний прожектор и несколько раз дернул за ручку гудка, пытаясь изобразить, типа – «Зенит, чемпион!». Ох, лучше б я этого не делал! Завыли сирены, включились прожектора. Черт, бьют из крупнокалиберного пулемета. Упал на пол кабины. Над головой треск и лязг. Щепки от досок и осколки стекол летят во все стороны. Старое железо прошивается навылет, ещё бы там патроны, что спелый огурец. Только бы не пробили бак. Пробили, суки! Давление пара начало медленно падать. Но паровоз, сломав ворота, по инерции продолжает двигаться уже за периметром зоны. Ничего, ничего! Ещё пяток километров, и тогда ищите ветра в поле.

 

 

8

 

Паровоз продолжает двигаться, хотя заметно сбавил ход. Спрыгнул на насыпь. Сориентировался по навигатору. До речушки под названием «ерик Безымянный» ещё целый километр. Надел рюкзак и перешел на другую сторону насыпи. Теперь трусцой до ерика. Наверно я перегрузил рюкзак. Когда я подбежал к трубе, проходящей под железнодорожным полотном, то еле смог перевести дух. А может, я уже староват для такой работы? Вот закончу это дело и уйду в управдомы. Отдышавшись, полез в трубу. Двигаюсь по колено в воде на случай, если меня будут искать с собаками. Пусть потом гадают, пошел я налево или направо? Сорок минут бреду по ручью, пару раз поскользнулся и упал. Вымок до нитки. Послышался далекий рокот вертушки. Выбрался на берег и из рюкзака вынул спецнакидку. Она скрывает тепловое излучение. Пусть теперь попробуют меня найти. Зря нервничал, вертолет ощупывал прожектором железку. Ищут сбежавший паровоз. Бог вам в помощь, ребята.

К своему «бункеру» я подошел уже, когда стемнело. Еле волочил ноги. Спрашивается, нахрена мне всё это нужно? Деньги уже есть! Мог бы жить как человек! Маленький домик с садиком, копался бы у себя на грядках, выращивал бы капусту или, там, патиссоны. А тут бегаешь по зоне, как одинокий волк, а все на тебя охотятся. Ушел бы, куда глаза глядят. Так нет же! Зона крепко держит. Будь ты неладна, зона!

Утром почувствовал себя много лучше. Свежим и молодым. Основательно разгрузил рюкзак. Наверно, я вру сам себе — я не хочу покидать зону. Зачем тогда я притащил в свой бункер все эти припасы? Зона — это адреналин в крови, это ощущение молодости и жизни. Я, наверно, умру без зоны. Вот когда почувствую себя стариком, тогда и уйду, к теплой печке и манной каше для беззубого рта. Старикам здесь не место.

Впрочем, зона щадит своих стариков, она сама их убивает. Достал винторез, установил мишень, пристрелявшись, откалибровал прицел. С четырёхсот метров бью без промаха. Я ещё не старый. Зона дает мне ещё время. Пора двигаться дальше.

К дому папы Карло я вышел уже вечером. Первым меня встретил такс Фреди Крюгер. Фредик был мне чрезвычайно рад. Так заливисто лаял, так вилял своим длинным хвостом, что я стал бояться, что у него отвалится зад.

— Ну, Фредик, я тоже рад тебя видеть! Где хозяин?

— Бирюк, вы пришли сюда! Что-то случилось? — на пороге своего дома показался падре.

— Случилось, падре. Не успеваю к намеченному сроку. Я пришел предупредить, что возможна задержка. У меня есть ещё дела в зоне. Я принес вам сотовый телефон и зарядник на солнечных батареях. Когда я выполню свою работу, я вам позвоню.

— Хорошо, Бирюк. Проходите в дом.

Мы сидим перед пылающим камином в доме падре. За прошедшее время падре успел основательно обжиться. Развалины дома стали похожи на настоящий дом. И как только немцам это удаётся. Теди, как всегда, появился ниоткуда. Секунду назад его не было, и вот он уже сидит в кресле возле камина. Я б его не сразу заметил. Это Крюгер негромко рыкнул. Не слишком-то он любит этого гоблина, наверно, ревнует к хозяину.

— Привет, Теди, — стараясь быть невозмутимым, сказал я. Какой же он всё-таки страшный.

Теди что-то ответил по-немецки. Похоже, он сказал – здравствуйте. А может быть, пошел нахер. Кто его знает?

Завязалась беседа между падре и Теди. Потом беседа переросла в бурные дебаты. Я ничего не понял. Понял только то, что они спорят, и падре проигрывает в споре. Наконец спор прекратился, они замолчали.

— Бирюк, вам предстоит операция в зоне. Теди хочет вам помочь, хочет идти с вами, — падре обратился ко мне.

— Как вы себе это представляете, падре? Он, конечно, «прынц» и всё такое. Но он хоть что-нибудь понимает по-русски?

— По-русски — нет. Он просто понимает. Вы просто думайте, четко и конкретно, он всё поймет.

— Падре, вы надо мной смеётесь? Нахрена мне нужен такой напарник?!

— Поймите, Бирюк. Теди, действительно, будет вам полезен. Он, от нечего делать, излазил всю зону, знает её каждый уголок. И языковый барьер для него не проблема. Только не шутите с ним, он шутки плохо понимает.

Мать твою, значит легенды о Бюрере — не просто легенды! Этот кобольд от скуки шастает по зоне и пугает сталкеров. И как тут не испугаться, увидев такую мерзкую рожу. Теди, улыбаясь, что-то сказал падре.

— Что он сказал?

— Он сказал, что вы ему тоже нравитесь.

— Вот же, блин …. Вот же, гоблин, если он меня действительно понимает, пускай покажет искры из пальцев как вы рассказывали.

Теди заулыбался ещё шире. Уж лучше бы он не делал, от его оскала становится ещё муторней. Теди выставил вперед правую руку, свел большой и указательный пальцы вместе. На кончиках пальцах вспыхнул коронный разряд. А когда Теди раздвинул пальцы, между ними разгорелась настоящая плазменная дуга. Ни хрена ж себе, «природное электричество», это сколько же вольт он может выдать? Падре прыснул от смеха. Наверное, от удивления у меня было очень глупое лицо. Я захлопнул открытый рот. Просто, такого я не ожидал. Мне бы нужно было спокойно достать сигарету и прикурить от плазменной дуги. Не хватило выдержки. А теперь получается, что Теди переиграл меня по всем статьям. А я, как бы заранее, дал согласие, если Теди поймет и исполнит мою просьбу.

— Ладно, ладно, падре, я понял. Теди не переспорить. Пусть Теди идет со мной. А то, если он пойдет вслед, я умру от страха, увидев его ночью за спиной. Только у меня есть просьба. Оставьте Фредика при себе. Я, конечно, его люблю, но не навязывайте мне и его в компаньоны.

 

 

9

 

Через день, на рассвете, попрощавшись с падре и Фредиком, мы с Теди выступили в поход. Накануне мы с помощью падре обсудили маршрут. Для восьмидесяти пяти лет Теди сохранил очень крепкую память. Оказалось, что своей карты зоны у Теди нет, он всё держит в голове. Внимательно изучив мою карту, Теди наставил своих значков аномалий. Пожалуй, как проводник, он действительно будет полезен.

Недельный переход с Теди превратился в пешую прогулку. Никогда мне так легко не ходилось по зоне. Теди шел впереди, а когда останавливался, то знаками объяснял мне – там собаки, там люди, а там аномалия. Сверяясь с картой, мы корректировали маршрут и шли дальше.

Постепенно я стал привыкать к внешнему облику Теди. Большие навыкате глаза, прикрытые веками, так что остаются только щелочки, мне уже не казались коварным азиатским прищуром. Крючковатый нос, нависающий над верхней губой, мне уже не напоминал клюв хищной птицы. Рот от уха до уха и заостренные белые зубы мне уже не казались звериным оскалом. Несколько раз, неприятно удивившись, что Теди хорошо меня понимает, я убрал из своего мысленного лексикона слова «урод» и «дикобраз», заменив их на «гоблин» и «бюрер». Слово «бюрер» Теди явно понравилось. Он даже несколько раз произнес его вслух. Наверно, было в этом слове что-то, созвучное его немецкому слуху. Ну, бюрер так бюрер, мне без разницы.

Стал вспоминать все сталкерские байки про встречи с бюрером. Из всех выходило, что бюрер злобен, кровожаден и агрессивен. У меня же сложилось о нем совсем другое мнение. Любопытен, по-мальчишески проказлив, но никак не кровожаден. Вспомнился случай, когда на стоянке на нас из кустов наскочила шальная стая собак. Теди выставил руку, воздух перед ним завибрировал. Собаки зависли в воздухе, как будто с разбегу угодили в плотный кисель. Потом они одна за другой стали разворачиваться в воздухе и разлетаться в разные стороны, как будто получили хороший пинок в зад. Вся округа наполнилась собачьим сковчанием. Я думаю, что Теди мог их запросто убить, сворачивая им шеи. Но он именно раздавал им мысленные пинки. Интересно, обладая способностью к телекинетическому удару, он зачем-то таскал с собой немецкий шмайсер. Ещё в доме падре я предложил Теди взять вместо шмайсера израильский пистолет-пулемет УЗИ. Теди пистолет взял, подвесил его себе на ремень под мышку, но оставить шмайсер отказался. Я даже стал сомневаться, есть ли в нем патроны. На ночной стоянке втихаря я отстегнул рожок, патроны в нем были. Для себя я это объяснил только тем, что со шмайсером Теди сам себе казался круче. Хотя, куда уж круче, круче только вареные яйца.

 

 

10

 

К зданию бывшей МТС мы вышли днем по звуку. Сначала насторожился Теди, а потом уж и я услышал звук работающего дизель-генератора. Двигаясь на звук, переползая от куста к кусту, мы взобрались на небольшой пригорок. В низине открылся вид на здание МТС. Довольно большое Г-образное сооружение с хорошо сохранившейся крышей. По периметру у забора стояли четыре сторожевых вышки. На них были часовые. Во дворе сновали люди. Я насчитал двенадцать, а внутри здания могут быть и другие. М-да! Информация о малочисленности этой группировки была сильно недостоверной. Как же мне теперь достать главаря бандитов? Пожалуй, если бы я был один, я бы смог подстрелить его из винтореза и уйти безнаказанно от его своры. Но во-первых, главарь мне нужен живой, а во-вторых, Теди будет путаться под ногами.

Теди тронул меня за плечо. Вот же чертов «электросенс»! Я забыл, что он слушает мои мысли. Вот же блин, опять! Я повернул к нему голову. Теди, как обычно, улыбался своей зверски-приветливой улыбкой. Он вытянул руку и указал пальцем на соседний пригорок. Там стоял одинокий сталкер. А это что ещё за хрен с бугра? Так вольно нарисоваться вблизи бандитской базы. Сталкер, между тем, достал рацию и с кем-то переговорил. Я краем глаза заметил движение на базе. Так как солнце скрылось за тучами, я больше не опасался пустить блики, сдвинул крышку с оптики винтореза. Ага, а вот и сам Гоблин, отдает какие-то распоряжения. А вот и сталкер входит во двор МТС. Вот главарь и сталкер приветливо здороваются, обнимаются, хлопают друг друга по плечам. Оба — на! Да я ж его знаю! Это же Док, медик со станции Янов! Ну дела!

— Теди, понаблюдай, я сейчас, — пятясь задом, я спустился в низину к рюкзаку. Достал рацию, вызвал Андрея.

— Андрюха, привет. Я вышел к МТС. Видел главаря, этого, Гоблина. Но банда у него большая, человек пятнадцать. К тому, же я не один — со мной немец.

— Так, Сергей, операция отменяется. Выводи своего немца. Насчет прохода с военными я как-нибудь договорюсь. В крайнем случае, прорвешься напролом. Я тебя встречу.

— Погоди, погоди! Ты можешь связаться со станцией Янов? Узнай, где сейчас Док?

— И связываться не надо. Из радиоперехвата известно – погиб неделю назад. Растерзала стая собак. С трудом опознали по некоторым личным вещам. Теперь станция Янов ищет нового медика.

— Так вот. Он воскрес. Полчаса назад он заявился на базу и сейчас мило обнимается с главарем.

— Ты уверен?

— На все сто. Я его знаю лично. Он меня пару раз штопал.

— О как! Это в корне меняет всю ситуацию. Пока ничего не предпринимай. Свяжись со мной через час.

Через час я снова вызвал Андрея.

— Сергей, если подтвердится, что это действительно Док, Янов снимет с нас все претензии. Они высылают отряд человек восемь-десять. Отряд подойдет дня через четыре.

— Погоди, Андрей. Восемь человек – это мало. База хорошо укреплена.

— Янов договорился с военными. Перед штурмом МТС военные вышлют пару вертолетов, пройдутся по базе пулеметами и ракетами. Янов просит понаблюдать эти четыре дня за базой. Ну, чтобы Док куда-нибудь не смылся. Вообще-то, Док устраивает Янов и мертвый, но живой больше. Янов всё же хочет получить свой хабар обратно.

— Я понял, Андрей. Сделаю.

— Сергей, в штурме тебе участвовать не надо. Это не наши разборки.

— Хорошо, Андрей! Как только подойдет отряд, мы уходим.

 

 

11

 

До вечера на базе ничего интересного не происходило. Ночью поднялся сильный порывистый ветер, нагнал тяжелых дождевых туч. Разразилась гроза, пошел сильный дождь. Никакого специального укрытия мы с Теди приготовить не успели, поэтому до утра пролежали бок о бок на мокром брезенте, накрывшись плащ-палаткой. К утру грозовой фронт ушел дальше. Дождь потерял свою силу и лишь слегка капал.

Рано утром, выбрав удобную позицию на пригорке, я приступил к наблюдению. Довольно долго ничего значимого не происходило. Во дворе МТС обычная утренняя суета. А вот это уже интересно! Во двор вышел сам Гоблин с большим рюкзаком, а за ним еще двое. Так, второй — это Док, тоже с большим рюкзаком. А вот третий — налегке и, судя по экипировке, проводник. Куда это они хотят уйти? Да, похоже, они решили расстаться с зоной, прихватив чужой хабар. Ну совершенно бессовестные люди – ломают все мои планы! Что же делать? Подстрелить проводника? Это их остановит, но только на время сафари на нас. Гоблин, без сомнений, такую выходку без последствий не оставит, а уйти от погони с Теди будет очень трудно. Черт, надо было ночью, несмотря на дождь, отвести и спрятать Теди где-нибудь подальше от МТС. Завалить Гоблина? Тогда его стая разграбит имущество главаря и разбежится в разные стороны. Ищи их потом. Дока? Нет, он живой дороже, чем мертвый. А зачем убивать? Можно ранить! Точно! Подстрелить главаря, его командная хватка ослабнет, да и Доку будет, чем заняться.

Дождавшись, когда троица вышла за ворота, я всадил Гоблину пулю в ляжку. Началась беспорядочная стрельба. Черт, не беспорядочная! По веткам над моей головой зацокали пули. Кто-то засек мой выстрел. Кубарем скатился с пригорка, побежал в сторону нашего бивуака. Теди встревожен, уже засовывает вещи в рюкзаки.

— Теди, уходим, хватай рюкзак и за мной. Пришлось стрелять. Я подстрелил главаря. Понимаешь, он хотел сдриснуть. Не понимаешь? Ну, продернуть, свалить. А! Потом объясню! Ходу, ходу!

Бежим, вернее, Теди на своих коротких ногах бежит, а я, так дергаюсь то вперед, то назад. Заметил, что на раскисшей после дождя земле остаются четкие следы. Так нам далеко не уйти. По дну овражка бежит ручей. Ага, это то, что нам надо. Бежим по ручью. Слева гряда валунов. Я остановился.

— Теди, сейчас я тебя возьму на руки и отнесу вон на те валуны, на них не останется твоих следов. Это немного собьет преследователей – пусть думают, что мы разделились в ручье. Ты сныкаешься вон там в валунах, а я уведу за собой погоню. Потом я за тобой вернусь. Ты понял?

Теди стал что-то тараторить. Ни черта он не понял! Некогда мне тут вести дискуссии. Подхватив Теди на руки, я побежал к валунам. Маленький, а какой тяжелый! Теди продолжает бубнить. Да уймись же ты, наконец! Я всё равно ничего не понимаю. Поставил Теди на валун.

Теди, отчаянно жестикулируя, пытается мне что-то втолковать.

— Теди, потом, потом! Давай, цурюк, в смысле вперед, туда, туда, за валуны, цигель, цигель!

Теди сплюнул в сердцах и побежал за валуны. Надо же, какие мы нервные! Учил бы русский, не пришлось бы плеваться!

Я побежал на холм, залег за деревцем. Надо охладить пыл преследователей, если они, конечно, есть.

Преследователей было трое. Я уже брал ближайшего на мушку, как вдруг увидел за их спинами Теди. Глупый «немец»! Я же ему велел сховаться! Ах, черт! Падре же предупреждал — будь конкретнее в словах. Теди меня просто не понял! Тем временем Теди вытянул вперед руки и сделал какой-то пас. Шаровая молния величиной с гандбольный мяч, громко шипя и потрескивая маленькими искрами, понеслась к бандитам. Бандиты развернулись на звук, но отпрянуть уже не успели. Жахнуло так, что в ушах у меня пошел звон, и от световой вспышки я на секунду закрыл глаза. Когда я их открыл, двое бандитов уже лежали на земле, а третий, дымясь и держась за голову, раскачивался из стороны в сторону. Я поймал его в прицел, но он рухнул на землю. Ай да Теди! Ай да сукин сын!

Я поднялся и пошел к телам бандитов, всем своим видом показывая Теди — ну да, всё было так и задумано. Пощупал пульс. Двое были мертвы, третий был жив, но без сознания. Пошлепал его по щекам. Парнишка пришел в себя. Совсем еще молодой.

— Эй, парень. Ты можешь говорить? Смотри сюда. Ответь мне на пару вопросов, и я тебя не трону.

Взгляд парнишки бесцельно блуждал и вдруг застыл, остановившись в одной точке. Я проследил за его взглядом, он уставился на подошедшего Теди.

— Ага, узнал? Да, это бюрер! Он, конечно, ручной, но уже неделю не ел свежатины. Если ты мне не ответишь на ряд вопросов, то мне придется тебя ему схарчить.

— Ням, ням, — сказал Теди и облизнулся, кровожадно уставившись на парнишку — надо же, а падре говорил, что у Теди плохо с чувством юмора.

— Я всё скажу! Всё! Только убери эту зверюгу!

— Фу, бюрер! Фу! К ноге! Итак, кто вчера пришел в лагерь?

— Док пришел. Старый кореш пахана.

— Откуда знаешь?

— Он уже приходил два месяца назад.

— Сколько на базе людей?

— Было семнадцать.

— Откуда так много?

— Пахан неожиданно разбогател, навербовал новых.

— Ладно, парень, считай, что смерть сегодня тебе только улыбнулась. Беги домой, только очень быстро беги. Я уже старый и долго эту зверюгу удерживать не смогу.

Парень вскочил и опрометью бросился прочь.

 

 

12

 

База бандитов ощетинилась стволами. Наружу никто не показывается. Парнишка, видать, рассказал про охотника с бюрером. Я время от времени всаживаю пулю в доски МТС. Бандиты огрызаются ответным огнем во все стороны. Нагнал на них страху бюрер. Я сильно устал. За последние трое суток я спал всего по несколько часов в день. Зато я предотвратил две попытки побега бандитов с базы. Ничего, ничего, скоро подойдут сталкеры.

Наконец получил подтверждение от Андрея – сталкеры в часе ходьбы от МТС. Всё, вот теперь можно уходить. Позвал Теди. Надо уйти как можно дальше от МТС. Сталкеры — люди нервные. Видеть им Теди ни к чему.

На рассвете следующего дня мы вышли к КПП. Как и обещал Андрей, на КПП никого не было. Проход открыт. Прошли КПП, дальше по тропинке через лесок. Вышли к проселочной дороге. На обочине стоит машина Андрея. Открыл заднюю дверь и протиснулся на сиденье. Вслед за мной влез Теди. Андрей поперхнулся приветствиями.

— Андрюха, я же тебя предупреждал, что этот немец немного странно выглядит.

— Какой к черту немец, это же ….

— Ну да, бюрер. Но это он в зоне бюрер, а так — это обычный немецкий кобольд.

— Кто?

— Ну, кобольд, дварф, если точнее.

— Что ж ты мне сразу не сказал?

— А ты бы мне поверил? Ладно, давай, трогай. По дороге всё расскажу. И про немецкого монаха папу Карло, и про такса Фреди Крюгера, и про его высочество принца Тедерика, в смысле, про кобольда Теди.

 

 

 

Конец.

 

 

 

 

Похожие статьи:

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Потухший костер