В семье не без урода

Трактир был, как всегда перед полнолунием, полон. Тролли, гномы, люди, даже никого и ничего не боящиеся огры – все, кого служебные или личные дела застали в пути, предпочитали переночевать здесь, в единственном кабаке на перекрестке трех дорог, из которых одна проходила мимо поселка оборотней, другая – через деревню вампиров, а третья – вдоль старого кладбища, где водились упыри и зомби.

Рисковать не хотелось никому. Поэтому в такие дни, если ты не успел найти комнату, свободную койку, или, на крайний случай, местечко на сеновале, —  огромный зал с закопченным потолком, освещаемый сальными огарками и пламенем камина, был забит теми, кому надо было переждать до утра.

Зато уж в ночью пиво и самогон лились реками, а на выручку от целиком зажаренных и съеденных телочек, овец и молодых поросят (не считая прочей более мелкой домашней скотины и птицы) можно было безбедно прожить пару месяцев.

В силу всего вышеизложенного, Тар слегка удивился, обнаружив почти свободный столик, за которым сидел один-одинешенек молодой парень: высокий, симпатичный, с волосами соломенного цвета и ясными синими глазами. На прокаженного он не был похож (да хозяин трактира и не пустил бы к себе прокаженного), так что бывалый торговец решил, что это – какой-нибудь принц или богатенький сыночек из столицы, путешествующий инкогнито. У таких всегда достаточно денег, чтобы выкупить себе не только отдельный стол, но и весь трактир целиком – хоть на одну ночь, хоть на год.

Но, поскольку других свободных мест в зале не было вообще, Тар решил рискнуть и, подойдя, вежливо осведомился, можно ли присесть.

— Да, пожалуйста, садитесь, уважаемый. Только, вы, кажется, не местный?

— Нет, проездом по торговым делам.

— Так вы бы наших поспрошали. Они вам расскажут, почему я всегда один. Может быть, и вы не захотите со мной рядом сидеть.

— А сам не скажешь?

— Могу и сказать, — парень безразлично пожал плечами. – Я уже привык. Я – проклятый.

— Нууу, сынок, проклятие сейчас тебе за десяток золотых монет любой маг снимет. Да и не похож ты на проклятого, уж извини. Видал я их.

— Мое проклятие особое. Снять его нельзя – оно пожизненное.

— Да мне-то что. Ты ж не заразный, сынок. Да и я не суеверный. И нечего в одиночку скучать. Давай вот пива лучше выпьем: знатное в этом году пиво у нашего хозяина.

— Как хотите. Мое дело – предупредить. А пива я с удовольствием выпью. Только платить будем по очереди: ночь впереди длинная.

— Договорились. Тебя как зовут-то?

— Даки.

— Похоже на оборотневое имя. Ты сам-то откуда будешь?

— Оттуда и буду.

— И как же ты – человек, с оборотнями живешь?

— А я не человек. Я – оборотень. Только проклятый.

— Первый раз про такое слышу. Вы ж – нечисть, ты уж прости, сынок. К вам проклятия не пристают. Может, расскажешь, как с тобой такая беда приключилась?

— Это долгая история.

— А нам спешить некуда… Эй, красотка, и нам с парнем еще пару пива, уж будь так любезна.

***

— Я родился в тот год, когда сумасшедший светлый маг объявил личный крестовый поход против всех видов нечисти и пошел по нашим деревням и городам с толпой приверженцев, чтобы уничтожить вампиров, оборотней, упырей и прочих «мерзких порождений тьмы, оскверняющих своим присутствием лик земли». Это история известная, думаю, вы ее слышали: Коллегиум Магов и Волшебников его довольно быстро обезвредил, лишил магической силы, а тех, кто бы с ним – передали светским властям для наказания. Но он успел наслать им лично разработанное проклятие на многие поселения. Нашей деревне тоже досталось: не только дети, но и взрослые оборотни умирали от неведомых болезней. А из всех родившихся в тот год малышей выжил только я.

Когда я был маленьким, другие дети смеялись надо мной, и никто не хотел дружить: ну где это видано, чтобы оборотень был светловолосый и синеглазый? Они, конечно, знали, что мое внешнее уродство – результат проклятия, наложенного магом. Но малыши частенько бывают жестоки: они говорят то, что думают, не понимая, что их правдивость причиняет боль.

Поэтому я старался меньше играть со сверстниками, часто оставался один. Но и так было не лучше: меня стали считать не только уродом, но и дурачком. И все равно смеялись.

Всю жизнь, с тех пор, как стал осознавать мир вокруг и свое «я», я чувствовал себя изгоем, хотя вслух этого не говорили: меня просто сторонились.

Но самое страшное случилось в день моего совершеннолетия. Я очень волновался: все-таки впервые предстать перед всей стаей, доказать, что ты – один из них, истинный оборотень, — мне было труднее, чем остальным; сказывались предшествующие одинокие годы, неуверенность в себе. Думаю, вы меня понимаете. Но я очень надеялся, что мне это удастся.

И вот в полночь вся стая в обличье волков собралась на нашей священной поляне. Я стоял в центре круга, на высоком камне восседали Старейшины, и Верховный Жрец читал ритуальное заклинание. Я чувствовал, как мое тело покрывается шерстью, как удлиняются клыки, меняется форма конечностей. Это было такое странное, удивительное чувство. И вот, наконец, я превратился в волка целиком.

И радостно завыл на луну.

В тот миг все вокруг были счастливы вместе со мной. Старейшины со жрецами, и обычные поселяне, а больше всех — мои родители: ведь никто не знал, как проявит себя наложенное 114 лет назад проклятие.

Это была незабываемая ночь: до рассвета я с другими волками носился по лесам и полянам, наслаждаясь новыми ощущениями. Играл с молодыми волчицами. И никто больше не считал меня ненормальным уродцем. Стая приняла меня!

Но наступил рассвет, все остальные обернулись людьми. А я так и остался волком.

До следующего полнолуния.

С тех пор я могу принимать человеческий облик только на одну ночь – именно тогда, когда все мои родные и близкие становятся волками. И мне нет места ни среди них, ни среди людей, которые тоже боятся и сторонятся меня.

Я – урод в обоих мирах. И, что самое ужасное, бессмертный, ибо унаследовал это от своих предков.

***

Тар снова оказался на перекрестке трех дорог спустя несколько месяцев. День был обычный, всего лишь десятый в этом лунном месяце, так что и народу в трактире было немного.

Торговец уселся в полупустом зале, заказал еду, а когда хозяин принес традиционную послеобеденную кружку пива, поинтересовался, как поживает Даки.

Как ни странно, за прошедшее время он частенько вспоминал проклятого оборотня, хоть и не отличался особой сентиментальностью.

— Ну ты нашел, о ком спрашивать! На кой тебе сдался этот нелюдь, да еще и уродец? – в голосе трактирщика не было ни малейшего намека на сочувствие жертве проклятия.

— Да так, — слегка смутился Тар. – Просто любопытствую. Мы ж тогда с ним всю ночь проболтали. И пива немало вместе выпили.

Хозяин пожал плечами: дескать, у каждого свои придури. Но придурь любого гостя – закон для трактирщика, поэтому на вопрос все-таки ответил.

— Да тут неделю-другую назад проезжал со свитой Старший Маг Королевства. Собирался на какую-то конференцию. Не знаю, что там этот идиот Даки наплел в секретариате Его Колдовского Высочества, но аудиенцию ему назначили.

И представь себе, Маг с ним наедине беседовал целых два часа. А потом позвал нас всех: и личную стражу, и свиту, и гостей, и меня, грешного, и говорит: «Даки так просил меня о помощи, что я не мог ему отказать. Но единственное, что я могу для него сделать – это окончить его существование в этом мире. На большее не хватит ни моих знаний, ни умений всего Коллегиума Магов и Волшебников. И я хочу, чтобы вы все были свидетелями происшедшего, и знали, что все совершаемое ныне и здесь творится с полного согласия оборотня».

А потом поднял свой магический посох, произнес заклинание призывания стихий и поразил парня молнией.

И ты знаешь, что этот чокнутый уродец сказал, прежде чем умереть? Вот уж воистину – ненормальный!

Он сказал: «Спасибо».

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 1)