№157 Своя земля
Каждый маг возвращается на свою землю.
Эту догму маги запоминали с пелёнок. Где и сколько бы маг ни странствовал, он всегда вернётся на свою землю. Если не умрёт.
- Так ты уверена, что хочешь отправиться в путь, Изи? – тихое шуршание земли в голосе Ариадны отразилось от молчаливых стен столовой.
Изель коротко кивнула, рыжие пряди огненными языками лизнули её смуглое лицо. Ариадна помрачнела, отложила в сторону вилку, коснулась сухих потрескавшихся губ салфеткой, неслышно вылезла из-за стола. Прочно сцепила ладони: на тонких бледных пальцах холодом сверкнули серебряные кольца. Изель отодвинула от себя тарелку с нетронутым ужином и, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, нагло посмотрела на старшую сестру.
- Ари, - звонко нарушила Изель напряжённую тишину, - я не просто хочу. Я отправлюсь. Завтра же поутру. Хочешь ты этого или нет.
- Изи, - руки Ариадны сами собой сцепились в умоляющем жесте над грудью, кожаные браслеты с грубым плетением пятилетней Изели спустились к локтю. – Я прошу тебя.
- Ари, мы это уже обсуждали! – Изи с грохотом вышла из-за стола. – Я не намерена оставаться здесь. Ты не понимаешь, ветры шепчут мне истории о других странах, о новых мирах…
- Которые тоже восстанавливаются после войны, как и наш, - облизав сухие губы, вздохнула Ариадна, подкинула в воздух крупицы земли, сорвавшиеся с пальцев. Поймала. – Земля велит тебе остаться дома.
Лёгким жестом выбросила на отполированную поверхность стола камни. Замерла. Чароит и коралл. Дом и путь.
Руки предательски дрогнули. Нет-нет. Не так должно было быть: должно было выпасть два дома. Изи должна остаться в поместье. Они должны жить вдвоём, как обычно. Потому что все маги привязаны к своей земле прочными узами, которые может разрушить лишь старший маг из семьи. Отец этого не делал – Ариадна это знала наверняка. Но также она знала, что земля не может лгать. Из всего выходило, что Изи лежит путь из дома.
- Нет, - сорвался шёпот с губ Ариадны, она резким взмахом сгребла камни в кулак, те больно кольнули ладонь неотшлифованными гранями. – Надо перебросить.
- Земля не может лгать, - нагло и резко ответила Изель, впиваясь взглядом в глаза сестры. – А гадать дважды – дурной тон. Тебе ли не знать, Ари?
Ариадна промолчала. Лишь сильнее сжала камни в кулаке. Острые вершины впились в кожу. Сёстры стояли друг напротив друга по разным концам стола и внимательно пронзали друг друга одинаково твёрдыми взглядами одинаковых карих глаз. Казалось, что они играют в «гляделки» в попытках переупрямить друг друга, доказать свою правоту, однако это была отнюдь не игра.
- Изи, ты никуда не пойдёшь, - Ариадна скользнула взглядом по сестре, уперлась кулаками в холодный стол. – Ты останешься здесь, - стукнула кулаком по столу, так что завибрировал хрусталь, - со мной.
Изель скрестила руки на груди, демонстрируя искусное мехенди с орнаментами-оберегами на тыльных сторонах ладоней. Ариадна, с шумом втянув воздух, отвела взгляд за окно. Прощальные предзакатные золотые лучи солнца ласкали тотемы в саду. Именно благодаря этим тотемам, хранившим силу семьи с самого первого колена, поместье уцелело и процветало во время жестокой войны стихий.
- Ари, мне уже почти восемнадцать…
- Восемнадцать тебе будет завтра в четыре утра! А пока ты ещё обязана подчиняться мне! – Ариадна непозволительно повысила голос и притопнула тяжёлой подошвой ботильон по старому паркету. – И я приказываю тебе остаться здесь.
- Ах, так… - Изель повела тонкой тёмной бровью, круто развернулась на каблуках, спуская с пальцев холодный северный ветер, нетерпеливо бившийся в теле, прошла мимо Ариадны, дрожавшей в бессилии, замерла на пороге. – Запомни, Ари. Запомни мои слова, потому что это последнее, что ты услышишь в этой жизни от меня: я стану первым магом, кто не вернётся на свою землю. Никогда!
- Изи! – Ариадна развернулась, северный ветер толкнул её в спину, забросил медно-рыжие волосы на лицо, а потом выскользнул в дверную щель вслед за Изелью.
Ариадна вздрогнула. Убрала налипшие на губы пряди, зачесала чёлку на бок. Кулак разжался сам собой. С красной ладони скатились камни, на лету обращаясь в прах. Ариадна тяжело упала на твёрдый стул, обречённо покачала головой, закрыла лицо ладонями и громко шмыгнула.
Почему-то показалось, что земли у неё больше нет.
Ариадна поднималась по скрипучим ступеням винтовой лестницы тяжело. Ноги как будто не слушались. Земля не шуршала и не холодила кожу, как это бывало всегда после ссор с сестрой, стихия не рвалась наружу, не просила её спустить. Её как будто бы и не было вовсе. Ариадна на пару секунд – лишь на пару – замерла у приоткрытой двери комнаты Изель, из-за которой тянуло холодом. Сделала осторожный шаг вперёд, коснулась подушечками пальцев двери, набрала полную грудь воздуха… А потом отступила. Сдалась. Сжала руку в кулак. В голове крутились одни и те же мысли, одни и те же фразы: «Изи, ты останешься здесь!» - но это явно были не те слова, которые жаждала услышать сестра. Качнув головой и перекинув косу на грудь, Ариадна проскользнула в свою комнату, плотно прикрыв тяжёлую дверь.
Ариадна помнила, как три года назад, когда родители провожали её в новый дом, дарили ей свою землю, вперёд подалась уже резкая и упрямая Изель. Внимательно посмотрев на родителей острым взглядом карих глаз, в котором всегда полыхали костры, она сказала, что поедет с Ариадной. Дальше были долгие споры, уговоры и скандалы. Но когда Изи поставила свой чемодан рядом с чемоданом Ариадны и кинула ей ключи от ворот, Ариадна поняла, что сестра при любых обстоятельствах добьётся своего. И всегда держит своё слово.
До полуночи Ариадна метала карты и тянула руны. Бросала камни и спрашивала у воды. Но везде получала один ненавистный ответ: Изель покинет дом. В полночь, прежде погрузив всю комнату во мрак, Ариадна в одной белой рубахе вышла из дома, прижимая к груди туго набитый кожаный мешочек. Захлопнула тяжёлую дубовую дверь. Осторожно, как будто боясь упасть, спустилась по высоким ступеням с крыльца. На секунду Ариадна замерла на последней ступеньке, оглянулась на дом, а потом с наслаждением погрузила ноги в рыхлую и тёплую после знойного дня землю.
С улыбкой Ариадна шла к выстроенным полукругом тотемам, чувствуя, как родная стихия наполняет её до края, как возвращаются твёрдость духа и магия. Ариадна замерла перед тотемами. Медведь, волк и орёл. Достала из мешочка шесть одинаковых лунных камней и вставила их в пустые глазницы тотемов. Голубой свет тут же упал на площадку перед босыми ногами Ариадны. Она опустилась на колени и начала чертить символы пальцами по земле. Спирали и прямые. Старинные обереги и руны. Сухие губы сами собой бормотали заученные заклинания спасения. Фамильный перстень на указательном пальце сверкал холодом. Стерев левой рукой пот со лба, Ариадна нарисовала в центре спираль, сняла с шеи круглый жестяной амулет с выгравированным на нём деревом жизни, положила в центр спирали. Накрыла его ладонями, закрыла глаза, шепнула:
- Да хранит тебя твоя земля.
С тихим треском вздулись, а потом лопнули и исчезли, как будто их и не было, символы. Камни выпали из глазниц тотемов. В саду осталась лишь Ариадна, освещаемая бледным светом луны. Пошатываясь от внезапно напавшей слабости, она поднялась. Амулет, оберегавший её от невзгод в течение двадцати лет (с двух лет), Ариадна теперь была намерена передать Изи.
- Если хочешь искать свой путь – ищи. Не хочешь возвращаться на свою землю – не возвращайся. Но тогда пусть земля всегда будет рядом, чтобы хранить тебя, - коснулась губами холодной жести, прежде чем в кожаном мешочке с короткой запиской-поздравлением положить амулет поверх рюкзака Изи в её комнате.
Ариадна знала, что Изель уйдёт, не попрощавшись и не желая слушать поздравления. Но подарок заберёт.
В четыре утра оглушительно хлопнула калитка. А потом что-то глухо треснуло в саду. В одной ночной рубахе Ариадна выбежала на крыльцо. Худая маленькая фигурка сестры мелькнула в конце дороги, вымощенной жёлтыми камнями, а потом пропала за ближайшим домом. Ариадна обошла дом и замерла: посреди сада образовалась яма, у которой не было конца: её чернота отдавала глубиной.
Земля начала отдавать свои силы.
Каждое утро Ариадна выбегала к окну и до рези в глазах всматривалась в открывавшиеся ей просторы в надежде, что скоро там замаячит огненно-рыжая макушка сестры. Но этого не случалось. Тогда Ариадна шла и готовила любимое лакомство сестрицы – яблочные кексы. Вся кухня была в муке, а с пальцев Ариадны после готовки срывалась земля вместе с яростью и недовольством собой. Однако кексы черствели, а Изель всё не шла. Поднос за подносом Ариадна высыпала в бездонную яму, думая, что, возможно, не так уж и плохо, что Изи ушла. В доме стало гораздо спокойнее, чище и тише. Никто не катался с визгом по перилам, никто не приглашал гостей, никто не наводил бардак в библиотеке, врезаясь на роликах в стеллажи. Никто не жил.
В первый месяц Ариадна даже не скучала: наслаждалась тишиной и покоем, изредка принимая в гостях старых знакомых. Беседовала с ними неохотно, на вопросы о сестре не отвечала, лишь отводила взгляд за окно с тайной надеждой, что Изель вот-вот появится перед калиткой или лихо перемахнёт через забор, как любила делать это, когда была совсем маленькой. Только надежды всегда оказывались тщетны, и Ариадна с тяжёлым вздохом возвращалась к разговорам. А вскоре и вовсе ограничила общение до гаданий. Люди щедро платили золотыми звонкими монетами, чтобы Ариадна рассказала им грядущую судьбу по камням. Земля с привычным холодком и шуршанием сыпалась с пальцев, сжималась в воздухе, затвердевала в кулаке и со звяканьем выпадала на столы и карты камнями.
Только земли становилось как будто меньше.
Ариадна каждый день ходила в сад, ухаживала за деревьями, полировала тотемы и поливала цветы. Ходила по земле босиком, стараясь насытиться стихией. Однако всё было тщетно. Магии хватало лишь на три гадания, после чего приходилось вновь идти в сад и подолгу медитировать на земле. Ариадна не могла понять, отчего так устаёт и так истощается, ведь всем было известно, что так быстро маг теряет свои силы только в двух случаях. Либо его кто-то проклял, либо он поделился с кем-то своей силой. Ариадна не делала ни того, ни другого. Молодая зелёная листва всегда шептала ей что-то успокаивающее. Иногда в сад забредал ветер, чужой и вольный. А Ариадне в такие дни почему-то хотелось услышать грохот в любимой библиотеке и с чертыханием отправиться восстанавливать разрушенный стеллаж.
В один из дней Ариадна сидела с очередной книгой в саду, погрузив ноги глубоко в тёплую землю. Яркое и горячее летнее солнце сжигало обнажённые плечи Ариадны, но та никак не могла подняться, чтобы накинуть рубашку: после пяти гаданий подряд её оставили не только магические, но и обычные силы. Ариадна вздрогнула, когда почва колыхнулась и завибрировала под ногами. Вибрация отдалась в затылок. Ариадна захлопнула книгу, посмотрела под ноги. С глухим хлопком и треском земля под её ногами начала ссыпаться в черноту. Ариадна почувствовала, как в эту пустоту затягивает и её. Вскрикнула, с ногами забралась на кресло. Прямо под её ногами медленно образовывалась глубокая расщелина, пугавшая всепоглощающей чернотой. Передние ножки кресла висели над пропастью. Ариадна поспешила забраться на спинку, едва касаясь ногами сиденья. Кресло наклонилось, неслышно соскользнула книга с подлокотника и, прощально прошуршав страницами, исчезла в черноте. Ариадна спрыгнула с кресла. Её шатало, голова кружилась, ноги и руки как будто стали чужими, жар душил. Ариадна с трудом дошла до крыльца. Вцепилась в перила пальцами, врезались в кожу кольца, охнув, Ариадна села, уткнулась затылком в перила и прикрыла глаза. «Ещё одна история закончена», - подумала она, засыпая на ступенях от бессилия.
Ей показалось, что в тот день вместе с частью сада исчезла и часть её магии.
Трещины появлялись всё чаще. Днём и ночью. Когда Ариадна спала или гадала. И каждый раз, когда земля с треском лопалась, защищая скитавшуюся по миру Изель, лопалось что-то внутри Ариадны. Земля тихо ссыпалась с кончиков пальцев и пропадала, воздух как будто исчезал. А сама Ариадна с трудом доходила до места, куда можно было присесть, и мгновенно засыпала.
К концу лета – почти полгода спустя – остался лишь один целый клочок земли, на котором Ариадна могла хоть немного восстановить свои силы: полянка с тотемами. Перескакивая через расщелины и ямы, Ариадна входила в центр круга, садилась, закрывала глаза и подолгу слушала шёпот ветров, тщетно силясь понять хоть что-нибудь. В зеркало к этому времени Ариадна почти перестала смотреться. Только утром и вечером: во время умывания. Она боялась увидеть в отражении призрака, тень прошлой себя. Ариадна побледнела и исхудала. Волосы стали ломкими и бледными, глаза – болезненно большими и тусклыми, ногти – гнущимися, губы – совсем потрескавшимися. Ариадна почти не гадала своей стихией. Она почти забыла, что такое – пользоваться землёй. Только рано утром, когда ещё земля не успевала лопнуть, она подбрасывала в воздух землю в надежде, что однажды Изель выпадет возвращение домой. Но за полгода этого не случилось ни разу. Изель даже не думала о доме! И Ариадна не знала, почему на сердце так тяжело. То ли от того, что дом был молчалив, а сама она, казалось, медленно сходила с ума от одиночества. То ли от того, что она была опустошена: стихия проявлялась в ней редко и слабо. К концу лета дышать становилось всё тяжелее: горячий воздух как будто душил Ариадну.
Но за несколько дней до начала осени всё закончилось. Золотые предзакатные лучи раскалённого солнца старательно щекотали босые ноги Ариадны, а она старательно пыталась закопать их под землю и почувствовать новый прилив сил. Заскрипела калитка. Ариадна вздрогнула от позабытого звука: вот уже два года она никому не гадала.
- Не гадаю! – громко крикнула и зашлась в сухом кашле.
- И тебе привет, Ари! – родной голос, мелодичный и громкий, как перезвон бубенцов, заставил Ариадну подпрыгнуть и отложить книгу в сторону.
- Изи? – приподняв густую тёмную бровь, переспросила Ариадна, морщась от холода каменной дорожки.
- А ты кого-то ещё ждала? – с широкой улыбкой спросила Изель, кидая взгляд через плечо на закрытую калитку.
Ариадна, прикрыв дрогнувшую улыбку ладонью, качнула головой. Сёстры стояли в четырёх шагах друг от друга, смотрели оценивающе. Они изменились. Изель стала крепче и ещё смуглее. И на груди её благородным серым поблескивал жестяной амулет, а на теле её не было ни царапины. Шаг. Другой. Объятия.
Изель уткнулась носом в плечо сестры, сжимая в кулаке лёгкую ткань туники на спине Ариадны. Ариадна прижалась щекой к макушке Изель и неловко погладила сестру по спине. Вздохнула. Подняла глаза к багровому небу, зажмурилась, вдохнула полной грудью. Раскалённый воздух больше не душил, не мучил.
- Ты же обещала, что не вернёшься никогда, - заметила Ариадна с привычным едким укором.
- Каждый маг возвращается домой, - вздохнула Изель, выпуталась из объятий Ариадны и посмотрела на неё. – А ты почему так плохо выглядишь?
Ариадна неопределённо пожала плечами, откинула на спину волосы.
- Каждый маг возвращается на свою землю, Изи, только земли-то у нас толком и нет.
- Почему? – нахмурилась Изель.
Кивком головы Ариадна позвала Изи за собой. Они завернули за дом. Изель тихо охнула, увидев то, что осталось от сада. Лишь один «скелет»: деревья да тотемы. А всё остальное – ямы да расщелины с бесконечной чернотой.
- Что это?
- Твоя земля, - пожала плечами Ариадна, присаживаясь на корточки и пересыпая в руках землю. – Наша земля. Ты так и не сказала, кстати, - Ариадна тяжело поднялась, отряхнула серые ладони, - почему ты вернулась?
Изель пожала плечами:
- Просто вдруг домой захотелось. Не знаю, как будто я должна была вернуться.
- Каждый маг возвращается на свою землю, - поучительно вздохнула Ариадна.
Изель цокнула и отрицательно помотала головой.
- Неправильная догма. Не тот перевод. Я видела исходный столб с заповедями. Там написано, что каждый маг возвращается к своей земле.
- Смысл-то один и тот же. Невелика разница, – пожала плечами Ариадна, задумчиво рисуя большим пальцем ноги спирали на земле.
- Ари, - Изель хлопнула сестру по плечу, крепко сжала, - вот поэтому и такие проблемы. Все думали, что разница не так велика, как кажется. А разница огромная. Не земля меня берегла в неприятностях, а ты. Я вернулась не домой, Ари. Я вернулась к тебе. Ты – моя земля.
Ариадна дрогнула, уголки её губ чуть приподнялись. Запрокинув голову, Ариадна посмотрела на высокое небо, похожее на розовый кварц, грустно усмехнулась: как же она сразу не догадалась о причинах слабости. А потом сгребла сестру в охапку, уткнулась носом в её макушку и закрыла глаза. Земля под их ногами задрожала, завибрировала и выровнялась с глухими хлопками. Заросли все ямы, овраги и расщелины. Зашуршала, завибрировала земля под кожей Ариадны, силы вернулись к ней, крошкой сорвалась земля с её пальцев, на лету обращаясь в крохотные камушки.
Магия и силы вернулись к Ариадне, потому что Изель вернулась домой. Никому не под силу нарушить догму.
Каждый маг возвращается к своей земле.
