№112 Ликуйте, бессмертные твари, пока разгорается пламя
Робот упорно полз вперёд. Едва заметные чешуйки на его теле надёжно цеплялись за шероховатый пол стеклянного ящика. Упершись в кучку чернозёма, машина пару секунд подумала и начала методично вгрызаться в землю, пропуская её через себя, выбрасывая через отверстие сзади маленькие частички.
— Прямо как настоящий червяк! — восхищенно произнёс Юрий Гутман.
— Ну и что тут сложного? — пожал плечами его коллега Зимин. — Написать программу – симулятор поведения такого примитивного существа – раз плюнуть.
— Так в том и дело, что я ничего не писал! — торжествующе сказал Юрий. — Я только загрузил коннектом замороженной особи в робота. Дальше он сам работает. Без какой-либо корректировки данных.
— Хм… Я и забыл совсем, что ты приверженец теории Сандерса. Это занятный опыт, но что ты им хотел доказать?
— Лёш, по-моему, всё очевидно! Фактически я перенёс сознание этого несчастного, то есть счастливого червяка в искусственное тело. Считай, что воскресил! Теперь такой простор для исследований открывается. Теория работает! Сегодня, тридцать первого августа, началась новая эра.
Об открытии молодых учёных говорили почти неделю. Сетевые СМИ помещали эту новость среди самых резонансных событий. Но через месяц о недавнем ажиотаже уже ничто не напоминало. Заголовки статей кричали о куда более значимых для общества вещах: звёздных скандалах, выходках знаменитостей, спортивных состязаниях, модных трендах, очередных выборах или презентациях новых гаджетов. Но годы шли, а технологии развивались.
***
— Ибо нет воскресения без смерти! — закончил священник проповедь.
Люди истово крестились, били земные поклоны и потихоньку двигались к выходу. Здесь собрались старушки, старики, калеки, несколько многодетных семейных пар, трое солдат, да здоровенный парень с испещренными синими татуировками руками.
Один из военных вдруг остановился и нерешительно направился назад. Он подошёл к священнику и смущенно кашлянул.
— Да, я вас слушаю, — дружелюбно произнёс служитель церкви, оторвавшись от заполнения каких-то бумаг.
— Отче, простите, пожалуйста, я понимаю, что это не совсем по правилам… Но можно с вами поговорить? Откровенно…
— А почему нет, — улыбнулся священник. — Где же ещё людям честно разговаривать, как не в божьем доме. Служба закончилась, так что можем присесть на лавку. Вон там, под иконой святого Фомы.
— Эээ…
— Отец Михаил, — подсказал мужчина.
— Спасибо. Отец Михаил, а что вы думаете про этих новых синтетиков?
— Если вас интересует официальная позиция церкви, то она достаточно ясно изложена в решении Международного Собора пятилетней давности. И на проповеди я её упоминал… Что касается моего личного мнения… Вы уж извините, за встречный вопрос, но зачем вы спрашиваете?
— Да, разумеется. Меня, кстати, Иван зовут. Громов.
— Так почему тема синтетиков вас так беспокоит, Иван. Тоже боитесь умереть?
— Нет, отче, после трёх лет войны я ничего не боюсь.
— Тогда я вас внимательно слушаю.
Иван начал издалека. Его история была вполне типичной для большей части населения страны. Детство. Маленькая квартирка в доме-муравейнике. Вечно занятые на работе родители. Залитый асфальтом двор, окружённый стенами. Школа. Техникум. Работа. Всё так серо и стандартно. Одна радость – виртуальный мир. А потом – военный ад. В эпоху, когда, казалось бы, цивилизация торжествовала и избранные обретали вечную жизнь, в паре тысяч километров от столицы резали и убивали точно так же, как несколько веков назад. И всем было плевать. Единственной светлой нитью в воспоминаниях Ивана проходила она. И отец Михаил словно видел, как всё было. Весьма банально. Учились вместе. Дружили. А потом случилось то, что случается повсеместно. Любовь не встретила взаимности, зато эту самую взаимность повстречали деньги. С распростертыми объятьями. А научный прогресс только подстегнул желание поскорее продаться. Ведь с появлением технологии переселения разума в синтетиков жизнь наконец-то обрела конкретную цену.
Женщины сами стали предлагать услуги по вынашиванию потомков сильных мира сего, чтобы потом иметь возможность получить новое тело, по ощущениям почти такое же, как настоящее. Единственной проблемой становилось лишь то, что коннектом особи необходимо было переместить в синтетика, наиболее схожего по внешнему виду с оригиналом. Иначе возникали системные сбои при переносе личности, и файлы с данными могли испортиться без возможности их восстановления. Так что после нескольких попыток запихнуть коннектомы возрастных упитанных дам в стройные юные тела специалисты «Центра имени Сандерса» получили не совсем адекватных синтетиков. Поэтому искусственные тела стали делать точными копиями переселяемых в них людей, рискуя изменять лишь цвет кожи, волос и мелкие черты лица. Фитнесс центры и пластические хирурги продолжали получать сверхприбыли.
Вот и первая настоящая любовь Ивана обрела синтетическое счастье и бессмертие с совершенно другим человеком. А Громову пришлось заниматься не любовью, а войной, проливая настоящую кровь.
Отец Михаил внимательно выслушал рассказ Вани, участливо кивая головой. За последний год подобных историй стало значительно больше. Мир искусственных людей вплетался в мир живых непонятным узором.
***
Через дорогу от большого, сияющего золотом куполов храма находился высокий небоскреб «Олимп». На его крыше, на самом краю, сидели двое.
— Я не уверена, — тихо сказала высокая стройная девушка, поёжившись от порыва холодного ветра.
— Да хорош тебе, Натали, — вальяжно произнёс смуглый упитанный парень, — это ж такая чумовая развлекуха. И мне, кстати, не помешает немного измениться.
— Страшно, Марат. Сто тридцатый этаж всё-таки…
— Это только в первый раз. Так, проверим соединение. Сигнал устойчивый. Ну? Готова?
Наталья кивнула, встала. Взявшись за руки молодые люди шагнули вперёд. В следующее мгновение два тела мчались вниз в свободном падении. Визги девушки не прекращались, по мере приближения земли становясь всё истошнее. Но Марат лишь улыбнулся.
После удара об асфальт два тела расплющились, в разные стороны брызнули осколки полимеров и маслянистая прозрачная жижа. Прохожие в страхе шарахнулись в стороны.
В момент смерти сработал передатчик – и сознание Марата умчалось прочь. Спустя секунду, он очнулся в светлой больничной палате. Новое тело повиновалось ему так же хорошо, как и предыдущее. На соседней койке лежала Наталья. Золотистые волосы девушки рассыпались по подушке. Она дышала глубоко и не открывала глаз.
— Ну, как самочувствие? — поинтересовался дежурный врач-техник, заходя в палату.
— Со мной норм, док, — отозвался Марат, — глянь Наташку лучше.
— Я в порядке, — тихо сказала девушка, — интересные ощущения.
— Перемещение между искусственными телами происходит не всегда приятно. Ведь фактически сознание не отключается, как при первичном переносе разума из живого мозга, — улыбнулся доктор. — Продвинутая облачная технология. Кое-кто утверждал, что даже видел будто летит по воздуху, что конечно же глупости, ведь органы зрения остаются в теле. Кстати, а что случилось с вашими старыми телами. Автокатастрофа?
— Нет, — вздохнула Наталья. — Мне Марат показал, что будет, если упасть с небоскрёба.
— Ах, вот оно что…, — ошарашено пробормотал врач. — Так просто…
— Хорош трындеть, Склифосовский! — резко оборвал рассуждения врача Марат. — Отец тебе не за болтовню платит. Давай, проводи тесты поскорее и выпускай нас!
Доктор Шанцев покорно кивнул и поспешил к приборам. Семья Бароевых хорошо платила ему. Настолько, что он смел надеяться накопить к семидесяти годам на собственное искусственное тело. От мысли о том, что четверть часа назад Марат забавы ради уничтожил двух синтетиков Шанцева передёрнуло. Какая масса денег была буквально размазана по асфальту! Но, у богатых свои причуды. Простым смертным их не понять. Главное, чтобы платили.
***
Иван Громов сидел во дворе дома на скамейке, грыз семечки, сплёвывая шелуху себе под ноги. В небе безжалостно сияло летнее солнце, обрушивая на землю волны жары. Знойную тишину нарушал только гул, доносившийся со стороны лесной трассы. Вскоре из-за угла показался тёмно-красный автомобиль. Ваня усмехнулся. Все новые модели были практически одинаковые, отличаясь лишь в мелочах, вроде формы фар. Машина не спеша подкатила к подъезду, остановилась. Водитель выскочил со своего места, услужливо подбежал к задней двери и распахнул её. Иван отбросил семечки в сторону, привстал.
Из автомобиля вышла Наталья. Она выглядела точно так же, как и в тот раз, когда он видел её три года назад. Длинные золотистые волосы, зелёные глаза, идеальная фигура… Одета девушка была в модный полупрозрачный комбинезон салатового цвета. Но от всей этой красоты веяло чем-то чужим, словно сквозь жар раскалённой улицы пробивался поток холодного ветра.
Иван сделал несколько шагов ей навстречу, но перед ним сразу возник водитель, вероятно, также выполнявший работу охранника.
— Ты чё? Куда прёшь?
Наталья замерла, взглянула на парня и неожиданно задумалась, будто что-то вспоминая. Иван осмотрел её телохранителя. По стойке было заметно, что он когда-то имел боевую подготовку, но Громов про себя усмехнулся. Такие бугаи могли толкаться и выпендриваться, а против человека, реально хотевшего убивать оказывались безнадёжно слабы. Нож в лицо или шею – и проблема решалась быстро. На войне Ваню многому научили ребята из южных краёв – самые отчаянные, храбрые, но совершенно безжалостные бойцы.
— Мне поговорить надо, — кивнул Громов в сторону девушки.
— Вали лучше!
— Подожди! — сказала Наталья. — Пусть подойдёт. Я разрешаю. Это мой друг детства.
Охранник молча посторонился.
— А ты изменился, — улыбнулась девушка, когда Иван подошёл к ней. — Постарел. Морщины, седина и всё такое…
— Зато ты всё такая же красивая, — сказал он. — Теперь навсегда. Мне ребята рассказали позавчера.
— Да, ты разве не знал? В каком веке ты живёшь? Я же в свой профиль всё выкладывала.
— Я… просто с войны только, а там не до баловства.
— Какая война? Ты о чём?
— Не слышала? Тут недалеко.
— А, какой-нибудь локальный конфликт! — почти радостно произнесла Наташа.
— Да, — вздохнул Иван, — вспомнив разбомбленные города-призраки, огонь ненасытных пожаров, сотни трупов, толпы голодных детей и окровавленных раненых.
— Всегда кто-нибудь воюет, — в голосе девушки слышалось только безразличие.
— А ты давно стала… синтетиком? Правильно?
— Уже больше двух лет. Как Тимуру ребенка выносила. За это он купил мне новое тело.
— И запасное?
— Нет пока, — нахмурилась девушка. — То есть фактически да, но мы его уже вчера использовали.
— А здесь что делаешь. Район не особо элитный?
— Так я к матери. Привезла ей хороших продуктов. Не дрянью же из супермаркетов питаться. Поверь мне, даже синтетические органы из-за неё замены требуют…
— То есть мать ещё живая… Ну хоть так.
— Живая, конечно… А, ты в другом смысле. Я по-твоему неживая, значит? Потрогай, проверь – всё практически не отличается, только лучше.
— Чего же мать не сделаешь такой же? Будете как две подружки. А то помрёт рано или поздно.
— Она не хочет. Категорически. Всё про бога что-то бормочет… Но я всё-таки надеюсь её переубедить. Главное – развести Марата хотя бы на одно тело для начала. Он всё-таки жадноват, а синтетики пока очень дорогие.
— Ага, — ухмыльнулся Ваня. — Хотя, если забавы ради, то можно и немножко попрыгать с высоты. Да? Я видел в подборке роликов за вчерашний день.
Наталья промолчала. В её прекрасных глазах сияла злость.
— Слушай, Наташ, а ты реально всё этим телом чувствуешь?
— Да. Уже лет десять как достигли полного соответствия с естественной физиологией. Только практически без отходов, если правильно питаться.
— И когда трахаешься? Да вы оба ненастоящие… Вам это надо вообще?
— Ну что ты всякие гадости спрашиваешь!
— Ты же просто кукла. Неужели не понимаешь?
Она снисходительно взглянула на Ивана.
— Вань, это ты не понимаешь. Ты просто животное. Жалкое, забавное и глупое. Неудачник. Не думаю, чтобы ты смог за свою короткую жизнь накопить на синтетическое тело, поэтому ты умрёшь, а я буду жить. Прощай.
Парень отвернулся и быстрым шагом пошёл прочь.
***
Наталья переместилась в искусственное тело, когда ей было двадцать пять. Этому предшествовало её знакомство с Маратом и их детородный союз. Юноша происходил из богатой и влиятельной семьи, будучи условно бессмертным в третьем поколении. Его дед, Роберт Бароев, одним из первых правителей мира решился на предсмертную заморозку мозга с последующим изъятием и послойным сканированием. Экспериментальный метод дал вполне удовлетворительный результат. Сознание деда, пройдя через мощнейший компьютер, оказалось в синтетике, очень продвинутом для своего времени. У него даже функционировала имитация системы пищеварения. Правда физиологическая смерть и «нарезка мозгов» не прошли для Роберта даром. Его память время от времени выбрасывала из бездн сознания такие, только ему ведомые ощущения, что Бароев начинал тихо выть и бросался на стены. Впрочем, припадки были редки, а в остальное время дед Марата продолжал строить свою металлургическую империю, наводя порядок синтетической рукой, почти не отличимой от настоящей.
Бабка Марата заключила детородный союз с Робертом, когда ей едва исполнилось восемнадцать. Самый благоприятный возраст для вынашивания потомства. Оплодотворение предусмотрительно запасенным биоматериалом прошло успешно, так что через девять месяцев искусственный человек осторожно держал на руках вполне себе живого, громко орущего малыша. Зачем ему, разумному синтетику, были нужны потомки, Роберт толком не знал, но современные исследования доказали, что на коннектом особи влияет в том числе и её ДНК. Так что здесь наука подыграла традициям. О бабке Марата информации особо не сохранилось, хотя вроде бы она ещё пару раз заработала на новом суррогатном материнстве. В любом случае, полученных денег ей не хватило на искусственное тело, так что она либо умерла, либо доживала век в болезнях и дряхлости.
Отец Марата – Эдгар Бароев был человеком до двадцати трёх лет. К этому возрасту страх смерти настолько овладел им, что парень неделями не выходил из дома, обычную простуду воспринимал как опаснейше заболевание, а в каждом незнакомце ему мерещился убийца, желающий отобрать его драгоценную жизнь. Чувствительность нервных окончаний искусственных тел почти полностью сравнялась с их естественными аналогами. Синтетики ощущали тепло, холод, боль, удовольствие, голод и даже страх, поэтому минусов от перемещения разума Эдгар не видел.
— Я не хочу рисковать, — мямлил он на суровые вопросы отца. — Тебе хорошо, ты ведь практически бессмертный. Это тело погибнет – новое сразу оживёт.
— Да. Но лично я прожил до семидесяти восьми лет, прежде чем влезть в шкуру синтетика! И жизнь моя, поверь, была намного опаснее! — гневно орал Роберт.
— Ну и что. Старики всегда ноют, что им хуже жилось. Отец, ну когда уже мне можно переселиться в новое тело! Почему нельзя этого было сделать пока я был маленьким?
— Яйцеголовые кретины не рекомендуют перемещать сознание детей в синтетиков. Нейронные связи головного мозга ещё не сформированы в полной мере. Опыты доказали, что вероятность появления синтетических психов составляет более восьмидесяти процентов. И что с ними потом делать? Ликвидировать?
— Вечно эти учёные не хотят работать, — фыркнул Эдгар, — им только подавай денег на новые исследования, а результатов ждать приходится лет тридцать.
— Успокойся, сын, — почти ласково произнёс Роберт. — В воскресенье твой день рождения, поэтому я подарю тебе перемещение в синтетика.
— И запасного сразу… если можно, — выпалил Эдгар.
Роберт Бароев расхохотался. Всё-таки его сын пока что был лишь человеком. Конечно, он боялся умереть. И это казалось синтетическому разуму забавным.
Мать Марата стала синтетиком, выносив Эдгару сначала дочь, а потом сына. К тому времени технология перемещения разума подешевела, так что воспользоваться ею могли несколько десятков тысяч человек по всему миру. Эдгар сильно привязался к девушке. Настолько, что после обретения ею искусственного тела, начал с ней жить и заниматься воспитанием детей.
Во избежание несчастных случаев Марат и его сестра Ани росли под усиленным надзором в экологически чистом районе лесного пояса. Как только им исполнилось двадцать – они сразу перешли в синтетические тела и отправились расширять семейный бизнес. Ани стала владелицей сети ночных клубов, или как она их сама называла «отстойников биомассы», а Марат занимался развитием автопрома и первой в стране трансконтинентальной ветки гиперлупа.
Кланы новых искусственных людей быстро делили сферы влияния на планете. А миллиарды живых продолжали гнуть спину на новых хозяев так же, как гнули её на старых, на протяжении всей истории человечества.
***
Спустя десять лет после разговора с Натальей совершенно случайно Иван встретил своего однополчанина Виктора Жданова. Тот был изрядно пьян, но узнал товарища и даже позвал к себе домой, где выпивать они продолжили уже вместе. Сидели на крохотной кухне. Одинокая лампа заливала пространство грязно-оранжевым цветом. Звенели стаканы. На улице быстро стемнело. Вечер августа всегда скоротечен. Разумеется, говорили о войне
— Люди умирали за каких-то искусственных упырей, — зло сказал Жданов. — Вот скольких настоящих человек ты убил?
— Восемь, — вздохнул Иван. — Может и больше. Про этих я точно знаю.
— Вот. А ради чего? Чтобы несколько тысяч особей в синтетической оболочке продолжили жить как в раю… Чёрт! Даже не жить, а просто как паразиты существовать.
— Они считают, что главное – бессмертие разума. Мол, только освободившись от биологической телесной оболочки становишься по-настоящему свободным. И в этом что-то есть. Ты подумай, сколько великих людей можно сохранить, используя эту технологию. Каких высот познания достигли бы гении типа Эйнштейна, Королева или Эдиссона, проживи их разум сотни лет.
— Ты много знаешь учёных, которые за последние годы смогли обрести это квази-бессмертие? — хохотнул Жданов.
— Э…
— Ни одного. Многие стараются накопить на операцию хотя бы к глубокой старости, но их труд стоит жалкие гроши и никому не нужен. Ну, ладно, пара десятков отцов-основателей технологии извлечения разума и создания синтетических тел у нас есть. Они не в счёт. Узкие специалисты, нацеленные только на прибыль. Но не думаешь ли ты, что человечеству достаточно для решения всех проблем пересадить свои мозги в синтетиков?
— Очевидно, что нет… Если эти мозги продолжат думать так, как они думают сейчас.
— Именно! А если мы посмотрим список наших «вампирчиков», которые теперь планируют жить вечно, то кого мы там найдём? Словоблудов политической сцены, мелких диктаторов, финансовых воротил, псевдозвёзд шоу-биза, спорта, а также просто зажиточных граждан, доходы которых позволили оплатить им операции. Где гении? Ау!
— И что же ты предлагаешь? Восстание? Это смешно… Вся власть и сила у них, а мы – никто и рано или поздно умрём.
— Лучше рано, но с достоинством, — тихо произнёс Жданов. — Есть одна тема… Кстати, ты в курсе, за что на самом деле мы тогда воевали?
— Помогали братскому народу…
— Ах-ха-ха! Если бы… Знаешь того типа – Роберта Бароева. Ему просто нужен был новый контракт на поставку металла для производства танков. Ничего личного. Бизнес, мать его… А нам просто промыли мозги. Ладно, мы ещё поквитаемся…Гори они синим пламенем!
Виктор хотел было что-то добавить, но запнулся и просто выпил.
Они ещё долго беседовали о жизни, старых товарищах, родных и о многих других вещах, о которых так приятно разговаривать прохладными летними вечерами, когда в окно уже стучится осень.
***
Тридцать первого августа город потрясла ужасная новость. Группа ветеранов боевых действий совершила нападение на бизнес-центр клана Бароевых. В результате атаки погибли Роберт и его внук Тимур с женой Натальей. Пламя огнемётов сожгло их дотла. Сама по себе смерть синтетических тел ничего не значила, ведь их обладатели должны были в ту же секунду очутиться в новых искусственных оболочках. Страшным было то, что боевики использовали новое устройство, блокировавшее любой сигнал и не позволившее коннектомам погибших переместиться. Данные погибли вместе с телами. Десятки точных копий Роберта, разбросанных по разным уголкам страны, оказались бесполезны. Вновь перед элитой возник образ смерти. Из нападавших выжил лишь Виктор Жданов. Ему перебило ноги, но он до последнего отстреливался, пока не потерял сознание от боли.
На суде Жданов почти всё время молчал. Лишь под конец сказал одну фразу:
— Я только хотел, чтобы эти нелюди поняли, что они тоже смертны. И никакая наука их не спасёт. Я своего добился. Нет приятнее чувства, чем видеть страх в глазах ещё недавно такого уверенного в себе врага. Пусть боятся. Огонь всё очистит! И в аду им снова гореть придётся…
Монолог старого бойца прервал удар электрошокера охранника. Больше на процессе слова ему не давали.
Суд над Виктором широко обсуждался в обществе. У многих живых его поступок вызвал сочувствие и понимание, но основной массе как всегда было плевать. За убийство искусственных людей правосудие приговорило Виктора к смертной казни. И все осознали, что теперь у власти закрепилась новая, лишь внешне похожая на людей раса.
Формально Жданову сделали смертельную инъекцию, но лишь немногие посвящённые знали, что клан Бароевых сумел договориться о гораздо более изощренном наказании. Специалисты сделали коннектом мозга Виктора и загрузили его в искусственного червя. Невозможно себе представить, какие муки и ужас испытал человеческий разум, будучи помещённым в миниатюрного робота. Но никто этого так и не узнал. А червячок изо дня в день ползал внутри стеклянного шара, в котором ему суждено было провести вечность.
***
Ещё десять лет пролетели очень быстро. Тридцать первого августа Иван Громов вернулся домой. Привычными голосовыми командами запустил сетевой поисковик. В конце рабочего дня хотелось узнать, что творится в мире. Тяга к новостям уже долгое время была для людей будто наркотик. Они их даже не запоминали. Громов налил водку в стакан, залпом выпил в память о боевом товарище Жданове.
— Сегодня печальная годовщина, — вещал информационный канал. — Мы вспоминаем невинно убиенных жертв в «Бароев-плаза». Тот день стал во многом роковым для всего человечества. Пример горстки негодяев, этого биомусора, по-другому не скажешь, оказался заразительным. Находятся ещё выродки, которые и сейчас пытаются отнять бессмертные жизни у лучших и достойнейших лидеров общества. И теперь каждый последний летний день в году происходят новые нападения на настоящих людей с ритуальными сожжениями тел несчастных. Печально, но среди пособников маньяков есть даже представители духовенства.
Иван увидел на экране старого священнослужителя. Узнал в нём отца Михаила. Он усмехался, отвечая на вопрос интервьюера:
— Нет, конечно. С какой стати нам – отсталым мракобесам, как вы нас называете, отпевать очередную груду горелых синтетических материалов… Вы ведь бессмертные, вроде как. И бог вам не нужен. Вспоминаете его лишь тогда, когда подыхать собираетесь… или уже сдохли.
Иван расхохотался. Ему было очень плохо. Неизлечимый недуг медленно убивал тело на протяжении последних шести месяцев. Будто изнутри парня сжигало безжалостное пламя. Уколы почти не помогали, хотя он значительно превышал дозу.
Система охлаждения воздуха постепенно снизила температуру в комнате до комфортной. Освежитель наполнил убогую маленькую комнатку запахами леса. Иван уснул. Завтра в шесть утра парню вновь предстояло идти на работу. Ещё один типовой день. А за ним другой. Сны мелькали в голове, но совершенно не цепляли и не запоминались. Пока, наконец ему не приснилась Наталья. Они стояли на берегу широкой реки, он нежно обнимал её за плечи. На востоке всходило солнце. Громов поцеловал девушку в шею, а потом медленно достал нож и перерезал ей горло. Парень с облегчением увидел, что из раны хлынула настоящая алая кровь, а не противная жидкость без цвета и запаха. Его любимая умирала во сне, и он был счастлив, зная, что тоже когда-нибудь умрёт и их души навсегда будут вместе.
Завыл будильник. Включился свет. Но Иван не проснулся. Будильник завизжал сильнее. Сияние стало ярче. Парень не двинулся с места. Его глаза оставались закрыты. Звук и свет слились в диком напряжении, чтобы его разбудить, заставить подняться на ноги. Вся комната будто горела огнём. Но внезапно всё смолкло. Лампы погасли. Тело лежало неподвижно. Иван Громов обрёл истинное бессмертие, и ему незачем было возвращаться в этот придуманный искусственный мир.
Лето закончилось. Начиналась осень. Вдалеке неизбежно маячила зима. Но также неизбежна после неё была весна
