Я – Справедливость.
Они стояли и целовались вот уже два часа, лишь изредка обмениваясь короткими репликами, из которых я узнал, что девушку звали Оля, а ее спутника — Павел.
Она была из простой семьи, как и он, жила в панельной девятиэтажке, училась в училище, и, казалось, ничто на свете не могло убить в ней природную веселость и жизнерадостность. Они подходили друг другу, и даже больше скажу, они были созданы друг для друга. Я это видел так же точно, как и их самих. Всё это хорошо. Однако почему же я здесь? Почему мой Дар привел меня именно к ним, к счастливым и не нуждающимся в чьей-либо помощи? Может быть, снова сбой? Как бывало уже не раз. Да, ну тогда всему причиной стали вспышки на солнце. А сегодня что же?
Я пошевелил затёкшими пальцами, вгоняя острые когти глубже в кору дерева, на ветке которого вынужден был ждать. И вот, дождался. Со стороны старого парка появилась шумная компания. Их было трое — бритых наголо, пьяных и наглых. Подонки — лишь эта ассоциация всплыла у меня в мозгу, такие ни перед чем не остановятся, им на всё наплевать.
Оля с Павлом занервничали, обернулись. Она что-то прошептала ему на ухо, и они перешли ближе к подъезду, уйдя с дороги пьяных верзил. Тем временем, те, запрокидывая пивные бутылки кверху дном и изощренно матерясь, поравнялись с ними и остановились, хохоча.
— О-о-о-о, здорова, земеля! — протянул один из них, высокий и, очевидно, самый смелый, достигнув ее, этой самой смелости, выпитым больше остальных пивом. — Как дела?
— Нормально, — спокойно ответил Павел, голос его не дрожал, и это мне понравилось.
— А это как, нормально? — подходя ближе, спросил квадратный, как шкаф, детина.
— Да че ты у него спрашиваешь! — прогнусил третий, одетый в одни лишь штаны на подтяжках. — Он же лох, и баба у него шлюха!
Все хором принялись противно хохотать.
— Ты кого шлюхой обозвал, засранец! — огрызнулся Павел. — Извинись, быстро!
— Не надо, Паша, не груби им, не надо! — спохватилась Оля. — Не трогайте нас, уходите!
— Ты что-то промямлила, сука?! — взбесившись, заорал детина в подтяжках, и бросился к паре.
Павел заслонил собою Олю, увернулся от удара и сам нанес его! Кулак парня врезался в мощный, небритый подбородок верзилы, и тот повалился на асфальт.
— Ну, ты встрял, гнида! — не ожидавший такого поворота событий, заорал длинный, выхватывая нож.
Я взмахнул крыльями, и в один миг оказался на земле, скрываемый тенью деревьев.
— Эй, вы, подонки, идите, справьтесь со мной! — закричал я, выступая на свет.
Перед ними я предстал в образе мужчины лет сорока, невысокого роста, коренастого, и быстро зашагал к ним навстречу.
— Тебе че надо, папаша?! — нервно замахал руками «шкафоподобный». — Не спится в ночь глухую, ну так мы тебя уложим!
Верзила в подтяжках так и продолжал лежать бесчувственным бревном, крепкий, видать, у парня удар, профессиональный, может, и не стоило им помогать. Да нет же. Не вмешайся я, лежать Павлу у этого подъезда с перерезанным горлом и с дюжиной других ранений, а девушку бы изнасиловали, а потом убили. Я прекрасно видел эти печальные последствия. И знал, что Дар меня не обманывал.
— Попробуй, уложи!
Встал я посреди дороги, издевательски подбоченясь. «Шкафоподобный» с победным воплем Кинг-Конга, бросился на меня, и отлетел от жесткого удара в «солнышко», упал на колени, тупо таращась по сторонам. Длинный махнул ногой, намереваясь ударить мне в голову, я легко поймал ее и врезал, что называется, в промежуток. Верзила застонал, складываясь, словно трансформер, и повалился лицом вниз.
— Че за хрень, папаша, ты че, псих!? — завопил «шкафоподобный», вставая с колен и вытаскивая из мощного армейского ботинка огромный тесак. — Я тебя сейчас полечу!
Он кинулся вперед, размахивая ножом. Мне было легко с ним, как с ребенком, я выхватил у него этот тесак и вогнал в жирную, обтянутую джинсами, ягодицу.
— А-а-а-а!!! — дико завопил верзила, падая и хватаясь за зад. — Урод, мы тебя найдем, вычислим, падла! Тебе конец, папаша…
Я ткнул его в челюсть носком ботинка, и он затих. Ну, вот, кажется, и все. Я взглянул на подъезд. Паша стоял и смотрел на меня ошалевшими глазами, а Оля плакала, прижимаясь к его груди.
— Спасибо, — заикаясь, выговорил парень. — Спасибо большое!
Девушка тоже повернулась ко мне, в ее заплаканных глазах читалась бескрайняя благодарность, смешанная со страхом, который быстро уходил.
— Спасибо, вы просто герой! — сказала она.
— Твой парень тоже, — спокойно произнес я, и повернулся к парку.
— Как вас звать? — долетел до меня робкий вопрос Павла.
— Справедливость, — обернувшись, ответил я, и шагнул во мрак.
С влюбленной парой я больше не встречался и, наверное, никогда уже не встречусь, но их обидчики никак не могли уйти из-под моего взора. Они были выбраны мною, моим Даром, для перевоспитания. Однако все усилия были напрасны, деградирующие подонки продолжали вести свой пустой, приносящий вред окружающим, образ жизни. И мне ничего не оставалось делать, как убрать их. Длинного сбила машина, и он умер на улице, никто не помог ему, «шкафоподобный» упал с балкона, а тот, что был в подтяжках, вдруг выпал из окна девятиэтажки.
Я — Справедливость во плоти, это мой Дар, и вся моя жизнь — это рок, а отшибать рога подонкам я научился.
Похожие статьи:
Рассказы → Второй шанс
Рассказы → Девочка с лицом Ника Кейва
Рассказы → Разговор о наболевшем
Рассказы → Чудовищная история
Рассказы → Этот мир...
