Рассказы

Я подгребла как лебедь и крылья распустила.
Жаль, флибустьер на страже дар речи потерял.
Я каблуком железным меж глаз ему вкатила,
И завалися тихо подкошенный амбал.
 

В половине одиннадцатого мы с Элизабет вспомнили, что навестили далеко не всех – ведь после полуночи, первого декабря тоже кто-то жил. Мы постучались в соседнее время – нам открыли почти сразу же, на пороге возник сморщенный старик с подслеповатыми глазами. Он представился мистером Клабом и показал свой дом – не дом, а настоящий замок на целую неделю до седьмого декабря. В замке оказалось множество комнат – большие залы, гостиные, каминные, бильярдные, шахматные комнаты, библиотеки… но чем дальше я смотрел прекрасный замок, тем больше меня поражала одна вещь…

Развернувшись, Тормунд вышел и хлопнул дверью. Некоторое время он стоял на месте, сжимая и разжимая кулаки, чтобы успокоиться. Северянин вдруг осознал, что в этих краях что-то происходит. Что-то недоброе и опасное. И, что самое ужасное, он понятия не имел, что делать с открывшимся знанием: уехать или остаться и попытаться разгадать тайну Мэнвила.

Рассказ был написан для конкурса "Поколение льда". Был включён в сборник. Потом, вдруг, организатор сборника куда-то исчез... Я переписал рассказ, вложив немного другой смысл.

Каждый работающий человек (да и не работающий) приходит к тому моменту, что хочет отдыха... У каждого он выглядит по разному...

Приквел к серии романов «Черные клинки» Это была одна из тех ночей самого начала лета, когда всё тепло, подаренное за день пока ещё жадным солнцем, бесследно утекало с наступлением темноты. Луна светила ярко, а выпавшая роса заставила весь газон сверкать и переливаться, точно он усеян драгоценными камнями. Вот только ровно подсриженная трава стала скользкой, как чёртов лёд. Левая нога проехалась по мокрой траве, но Кассандре удалось сохранить равновесие...

Угораздило меня родиться таким ослом! И ладно бы фигуральным (фигуральных ослов ведь не сразу видать), так нет – самым натуральным, с ушами и хвостом. С другой стороны, разве я виноват? Пес говорит, это всё гены, а Пес у нас всё знает, - с генами, говорит, не поспоришь...

Как бывает, когда ты доверяешь друзьям, а они думают, что принимали тебя многие годы за совершенно другого человека. Что сделало их убийцами, страх перед сверхъестественным или желание самоутвердиться?  История молодой ведьмы.

Поздоровавшись с охранником, безукоризненно воспитанной персоной, чиновник через минуту уже занял рабочее место. Он делал записи и ставил подписи с печатью в канцелярские бумаги, скреплял блоки документации. Во время обеденного перерыва чиновник вдруг ощутил боль в локтях. Болевое ощущение грозило тем, что несчастный мог начать буквально кусать их, локти, в состоянии истерического взрыва...

  ..не  успела  она  договорить,  как  в  дверях  появился  худощавый,  невысокого  роста,  до  смешного  коротконогий  человечек  в  тёмных  очках  и  бархатной  серой  жилетке,  надетой  поверх  хорошо  отглаженной,  ослепительно  белой  рубашки.  Одной  рукой  он  опирался  на  резную  трость  слоновой  кости,  в  другой  держал  чёрный  чемоданчик  с  красным,  почему-то  лапчатым,  как  у  рыцарей-тамплиеров,  крестом.

Как легко уничтожить все, когда-то созданное человеком, а еще легче - ничего не создавать в замен...

- Господин дворецкий… у нас в доме… убийство.

- Что вы говорите? – дворецкий смотрит на меня, глаза навыкате, - что?

- Э-э-э… убийство. В доме. В библиотеке.

Дворецкий подскакивает необычайно резво для своей необъятной фигуры, всплескивает руками:

- Черт подери, только этого нам еще не хватало! Хозяин будет с минуты на минуту… Кто-нибудь еще знает?

- Э-э-э… только вы и я.

Парк располагался неподалеку от Лешиного дома, поэтому Леша всякий раз, когда намеревался приступить к созданию своего нового рассказа, приходил сюда и прогуливался в надежде, что вот-вот наступит соображение насчет сюжета. Рассказы Леша писал фантастические. В местных газетах их не очень-то печатали. Зато печатали в центральных журналах.

Дойдя до бревенчатой композиции из богатырей, Леша вдруг заметил что-то, лежащее на траве. Это был небольшой прямоугольный предмет серого цвета.