По тебе звонит колокол

 

 

 

Герцогство Бродшир

октябрь 1417 г.

 

 

1

 

Осень в Бродшире всегда была особой. Она славилась своим скверным характером: бесконечными дождями, резкими, пробирающими до костей ветрами и студёными ночами. Просыпаясь по утрам, жители этого славного герцогства частенько наблюдали поля, покрытые белоснежным хрустящим инеем, и водоёмы, подёрнутые паутиной льда.

В такую пору путешествия становились опасны, особенно для тех, кто не бывал здесь раньше. Чужаки запросто могли простудиться или, остановившись на ночлег на тракте или в лесу, замёрзнуть до смерти.

Тормунд Аксельрод, скакавший вдоль опушки, был не из их числа. Зная обо всех превратностях судьбы, что могут поджидать в этих краях, он основательно к ним подготовился. Толстая суконная рубаха, тёплый шерстяной плащ и подбитые мехом ботинки хорошо защищали от холода и сырости. К седлу же были приторочены перемётные сумки с припасами, запасной одеждой и снаряжением.

Где-то неподалёку затаилось поместье Мэнвил, чей владелец Ричард де Вик несколько дней назад направил Тормунду письмо с просьбой приехать и обучить сына искусству фехтования за солидное вознаграждение. Старый лис не предупредил только о том, что живет в глуши, и найти его родовое гнездо не так-то просто! Последние пару часов мастер меча плутал по лесам, холмам и оврагам, без конца натыкаясь на буреломы и топи.

Низкий протяжный звук, похожий на глас колокола, разрезал колючий морозный воздух, и конь нетерпеливо захрипел, выпуская клубы белого пара.

– Знаю, Ван, ты устал, – успокаивающе произнес Тормунд. – Потерпи! Должно быть, мы совсем близко…

Не успел он договорить, как впереди, возникнув словно из ниоткуда, выросли два незнакомца. Сами они, похоже, тоже не ожидали встречи и замерли, как истуканы.

– Приветствую вас, уважаемые, – сказал Тормунд, с любопытством поглядывая на здоровенные корзины с пожитками. – Должно быть, издалека идёте? Не попадалось ли вам поместье Мэнвил?

– День добрый, господин! – произнёс тот, что помладше. Голос его дрожал, то ли от холода, то ли от беспокойства. – Двигайтесь по этой стезе, и совсем скоро она выведет вас к владениям барона. Усадьба Его Милости стоит в поле рядом со старой башней. Не ошибётесь.

– Спасибо, – поблагодарил их Тормунд, подбирая поводья. Путешествие его утомило. Хотелось побыстрее добраться до человеческого жилья и тех благ, что оно сулило.

– Постой! – окликнул скрипучий голос второго странника. – Не езжай туда!

– Что, простите? – обернувшись, спросил северянин.

– Ищешь, где бы подзаработать? – продолжил старик. – Так вот, ничего из этого не выйдет. Только зря потратишь время!

– Как вы догадались, что мне нужна работа? – спросил Тормунд, пустив коня по кругу. Учитель фехтования ждал продолжения. Интонации и поведение этого человека говорили о том, что он хочет что-то рассказать, но никак не может решиться.

– О, это было не сложно, сынок. Что ещё делать в этих Богом забытых краях такому наёмнику, как ты?

– Положим, вы правы, и я, действительно, ищу работу. Но с чего мне вас слушать и отказываться от предложения сира Ричарда?

– Барон скуп и жаден! Он и нам обещал заплатить. Мы трудились день и ночь, и что в итоге? Скряга не дал нам ни гроша!

– Может быть, вы плохо трудились? – попытался отшутиться Тормунд. Не поворачивать же обратно, в самом деле!

– Лучше бы вам послушать, господин, – произнёс тогда молодой человек. В его глазах промелькнуло плохо скрываемое предостережение. – Разные слухи ходят про эти места. Неприветливые они и опасные…

– Признателен за совет. Думаю, я должен сперва сам во всем разобраться.

– Твоё право, – серьезно кивнул старик. – Только поспеши!

– Верно, – добавил его спутник. – И не спускайте глаз с лошади!

Не говоря больше ни слова, они поклонились и скрылись за деревьями.

Пришпорив коня, Тормунд погрузился в себя. Он обдумывал услышанное, удивляясь странному поведению незнакомцев. Затем мысли его прервал повторившийся звон. Его было слышно хорошо и отчётливо, как бы громко не шуршали под копытами опавшие листья, разноцветным ковром лежавшие на земле.

– Должно быть, это монастырь… Что скажешь, Ван?

Конь недовольно фыркнул. В отличие от хозяина, по его мнению, постоянно витавшего в облаках, он чувствовал приближение стойла, сена, распаренного овса, и ему некогда было отвлекаться на всякую ерунду!

– Поместье! Долгожданное поместье! – пропел Тормунд, заметив как из-за поворота вырастают ряды неказистых построек, обнесённых обветшалыми изгородями.

Радость Тормунда, увы, не была продолжительной. Пустые окна крестьянских домов встречали холодным безразличием, и даже одинокая худая собака, завидев всадника, демонстративно повернулась к нему спиной вместо того, чтобы, как полагается в таких случаях, поднять лай и предупредить о появлении чужака.

 

 

2

 

 

Усадьба барона казалась мрачной и заброшенной. Долгое время никто не появлялся, и Тормунд всерьёз начал опасаться, что проделал долгий путь понапрасну.

– Эй, есть кто живой? – не выдержав, прокричал мастер меча. Ему было не до правил приличия. Где-то в душе просыпались чувство досады и разочарование.

Вдруг дверь распахнулась, и на крыльцо выбежал небритый мужчина. Волосы его были взъерошены, а лицо выглядело до безобразия заспанным и опухшим.

– Тормунд Аксельрод! – воскликнул он так радостно и громко, словно приветствовал лучшего друга. – Ведь это вы, не правда ли? Во всяком случае, знающие люди описывали вас именно так!

– Вы правы, – осторожно кивнул северянин, уловив лёгкий запах чеснока и горчицы.

– Я Ричард. Рад видеть в своих владениях!

Тормунд собрался было поздороваться, но ладонь его неловко повисла в воздухе. У барона не было правой руки!

– Ничего, – произнёс тот, заметив замешательство гостя. – Я был ранен в Туманном лесу, когда спасал короля от взбунтовавшихся лордов! О таком не станешь жалеть. Менестрели прославили в песнях имя моё, а государь щедро вознаградил!

Как бы печально ни прозвучали слова барона, Тормунд едва сдержал улыбку. В конце концов, он собирался поправить свои дела, и платёжеспособность нанимателя была главной причиной его нахождения в этих неприветливых местах.

– Прошу в дом. Слуги позаботятся о скакуне и вещах.

– Что-то я никого из них не видел, – сказал Тормунд, не спеша отпускать поводья. Ван уже убегал пару раз, когда конюхи неуважительно к нему относились. Опять искать обиженное животное по всей округе совсем не хотелось.

– Я и сам, признаться, редко их вижу! Работу свою они знают исправно, и на глаза не попадаются. Чего ещё можно желать?!

Ричард развернулся и жестом велел следовать за собой. Ступеньки под его ногами жалобно заскрипели.

– Простите, Ваша Милость, – спохватился северянин, вспоминая о приличиях, – я рад нашему знакомству и надеюсь на плодотворное сотрудничество!

– О, оставьте это для двора, Здесь в моём доме я просто Ричард. И не стоит извинений. Это я виноват. Такой радушный приём вы не скоро забудете, не так ли?

Ричард де Вик рассмеялся, оступился и чуть не упал.

«Да ведь он же пьян!» –  догадался Тормунд.

– Сказать по правде, мы ждали вас через неделю. Кто бы мог подумать, что мы встретимся так скоро!

– Долг обязывает, – ответил мастер меча, с любопытством разглядывая развешенное по стенам оружие.

– Нам сюда, – барон услужливо открыл дверь в небольшую гостиную, откуда повеяло лёгкими запахами сосны и костра, неизменными спутниками уюта и домашнего очага.

– Вы очень любезны.

– Что будете пить? Красное вино или белое? Или, быть может, пинту бродширского сидра?

– В такую погоду в самый раз будет портвейн, – ответил Тормунд, присаживаясь на стул у камина.

Ричард позвонил в колокольчик. Появился дворецкий. Отдав необходимые указания, барон расположился напротив гостя и, расплывшись в улыбке, продолжил:

– Правила этикета диктуют спросить, как вы добрались. К черту, правила. Я человек практичный. Предлагаю сразу приступить к делу и обсудить условия контракта.

– Вы писали, что ищите учителя фехтования для сына. Мальчик сможет присоединиться к беседе?

Со стороны Тормунда это была маленькая хитрость. Прежде чем браться за дело, он хотел оценить будущего ученика.

– Хорошая идея! – воскликнул Ричард. – Сейчас я его позову. Говард! Говард!

Повисло неловкое молчание, сдобренное глухим потрескиванием поленьев.

Подошёл дворецкий. Он принёс чаши с портвейном и, наклонившись над ухом господина, что-то прошептал.

– Совсем запамятовал, – хозяин поместья поджал губы, всем своим видом показывая, как ему жаль. – Говард отправился на охоту и покамест не вернулся. Придётся обойтись без него…

– Несомненно, – скрывая досаду, ответил северянин.

– Итак, – отпив из кубка, произнёс Ричард. – Как я писал, условия очень заманчивы. Вы остаётесь в Мэнвиле до конца зимы и каждый день будете тренировать моего мальчишку. Урок будет длиться не больше часа. Говард не блещет сообразительностью и большего всё равно не запомнит. Как видите, свободного времени у вас будет много. Как им воспользоваться, не моё дело!

Кроме того, к вашим услугам будут кухня, конюхи и окрестные леса, где полно непуганой дичи. Оплата, само собой разумеется, достойная, и если учесть, что её некуда тратить, вернётесь домой богачом! Что скажете?

– Деньги волнуют меня больше всего, – не стал скрывать Тормунд. Его сердце замерло в приятном ожидании. – Вы так и не назвали сумму…

– Прагматизм – высшая из добродетелей. Чувствуете, как звучит?! – Ричард поднял вверх указательный палец. – Я в вас не ошибся! Пятьдесят фунтов серебра в месяц!

– Это же… – Тормунд на мгновение потерял дар речи.

– …целое состояние, – закончил за него барон и, допив вино, велел слуге принести ещё. – Ну что, согласны?

Озвученная цена и впрямь была выше всех ожиданий! В иной раз учитель фехтования согласился бы, не раздумывая. Но сейчас ему вдруг вспомнился странный разговор в лесу, и он, сам не зная почему, спросил:

– Могу ли я попросить аванс?

– Вы, верно, шутите, друг мой, – брови барона поползли вверх, превращая глаза в два маленьких блюдца. – Разве я вас чем-то обидел? Или… – он вдруг прищурился и впился взглядом в Тормунда, так что тот машинально подался назад, – или хотите получить задаток и уехать, не выполнив своих обязательств?! Вздумали обмануть старого Ричарда?!

– Ни в коем случае! – прохрипел мастер меча в своё оправдание.

– Вот и славно, – произнёс барон с благодарностью принимая от дворецкого новую чашу с портвейном. – Вот и славно! Надеюсь, недоразумение исчерпано?

– Конечно, – кивнул Тормунд, сосредоточившись на изучении покрытых ороговевшей грязью мысков ботинок. В это мгновение они были для него милее водянистых глаз собеседника, развалившегося в кресле.

– Точно? Я вас не обидел? Не хотелось бы прослыть скупердяем. Так мне будет спокойнее, вы ведь понимаете, о чём я? – Ричард сделал жадный глоток и, причмокнув, продолжил. – Вы пейте, пейте. Вино отменное! В конце концов, вы мой гость, и я очень рад вашему приезду!

– Могу я задать один вопрос?

– Надеюсь, не по финансовой части?

– Нет, – сказал Тормунд, тщательно подбирая слова. – Сущий пустяк, праздное любопытство. По дороге сюда я встретил бродяг. Почему они ушли?

– Бродяги - хорошее сравнение! Я их прогнал, – возбудился Ричард. – Проходимцы! Глупые фокусы этих людей лишили меня руки!

– Вы же потеряли её в битве?

– Вовсе нет! – щёки барона запылали огнём. – Поначалу всё было хорошо. Обычная рана, которая долго не заживала. Только и всего! Но затем эти шарлатаны, назвавшиеся лекарями, начали ставить свои припарки, и она воспалилась. Зараза попала в кровь! Чёрт побери! Вы же мастер меча. Вы должны знать такие вещи!

Барон залпом допил вино и швырнул пустую чашу на пол.

– Оставьте меня, мой друг, – прикрыв лицо рукой, попросил Ричард де Вик. – Дворецкий проводит вас до комнаты.

Тормунд кивнул. Он и сам не склонен был продолжать беседу.

– Пройдохи! – слышал он за своей спиной крики барона и грохот мебели. – Чтоб вы сгинули!

– Простите, – сказал учитель фехтования, повернувшись к дворецкому. – Если бы я только знал…

– Но вы ведь не могли знать, верно? – слуга смерил его надменным взглядом. – Господин – великий человек. Он был одним из лучших воинов королевства. Если бы не трагедия, он сам обучил бы Говарда, и вас бы тут не было.

– Интересный поворот… – Тормунд замедлил шаг и посмотрел на спутника. – Вы что-то имеете против моего нахождения здесь?

– Не мне оспаривать решения Его Милости, – в голосе дворецкого сквозило нескрываемое презрение. – Но Мэнвил уже достаточно насмотрелся на дармоедов.

– Что вы себе позволяете?! – воскликнул северянин, поражаясь наглости собеседника.

– Мы пришли. Вот ваша спальня, сэр, – как ни в чём не бывало, произнёс тот и, распахнув дверь, добавил. – На обед вы уже опоздали, а ужин будет не раньше, чем через два часа. Хорошего отдыха.

 

 

3

 

 

Оказавшись в одиночестве, Тормунд не знал, что и думать. С одной стороны, предложение Ричарда было заманчивым до безобразия. С другой, - поместье де Виков с каждой минутой нравилось ему всё меньше и меньше. Барон казался человеком хитрым и своенравным, а его челядь – шайкой распоясавшихся горлохватов.

Проверив, в порядке ли вещи, и не пропало ли чего, Тормунд присел на кровать и посмотрел в окно, за которым покачивались на ветру деревья. Сможет ли он продержаться в этой глуши до весны или умрёт со скуки?

Внезапно гробовую тишину нарушил знакомый звук. Опять где-то неподалёку бесновался колокол.

Что ж, раз наследник, Говард или как его там, охотится, почему бы и ему, Тормунду, не прогуляться. Вдруг удастся разгадать загадку таинственного монастыря и его обитателей? Вдруг, их компания окажется более интересной, чем общество пьянчуги-барона и чопорного дворецкого?

Захваченный навязчивой идеей, мастер меча вскочил, набросил на плечи тёплый плащ, взял кое-что из снаряжения и вышел в коридор. Пробравшись мимо целого ряда закрытых дверей и никого так и не встретив, он оказался на крыльце в объятиях ставшего уже родным колючего морозного воздуха.

Конюшню северянин нашёл не без труда. Пришлось обойти всю усадьбу и заглянуть в парочку хозяйских построек.

При виде хозяина Ван радостно заржал. Как вскоре выяснилось, с ним обошлись крайне нелюбезно. Коня не расседлали и не почистили, а ведро с водой, как будто нарочно, поставили перед стойлом на таком расстоянии, чтобы животное видело его, но не могло дотянуться!

– Это никуда не годится! – прокричал раздосадованный Тормунд. Ох, и задал бы он сейчас жару смотрителю, попадись тот ему на глаза!

Однако в конюшне, как, собственно, во всём Мэнвиле, никого не было. Более того, даже стойла, кроме того, что отвели Вану, стояли пустые!

– Во всём этом нужно хорошенько разобраться! – пообещал себе учитель фехтования, запрыгивая в седло. Может быть, он и не отличался знатным происхождением, но был свободным человеком и знал себе цену. Довольно с него оскорблений!

Все ещё злясь на прислугу, мастер меча направился прямиком к лесу. Полностью поддерживая такое решение, Ван шёл на удивление резво.

Звон повторялся трижды. Первый раз, когда Тормунд добрался до опушки и принялся искать тропу, справедливо рассудив, что она должна связывать монастырь и поместье. Северянин потратил кучу времени, но поиски не увенчались успехом. Затем он вновь услышал его. Как ни странно, таинственный зов доносился с тракта.

Пожурив себя за несообразительность, Тормунд вернулся на то место, где проезжал утром, когда впервые услышал эту незамысловатую мелодию. Стройные деревья, выстроившись высокой плотной стеной, молчаливо взирали на одинокого всадника. Ни просеки, ни прохода – поблизости не было ничего, что говорило бы о присутствии человека.

Тогда-то колокол запел в третий раз. Звук доносился аккурат из чащобы. Спешившись, Тормунд взял коня под уздцы и углубился в лес. «Наверное, в обители живут отшельники», – учитель фехтования пытался найти разумное объяснение, – «которые месяцами её не покидают».

Впрочем, никакой обители ему найти так и не удалось. Вместо этого, он наткнулся на двух бродяг, чьи посиневшие тела лежали у перевёрнутых на бок корзин. Оба, старик и юноша, были мертвы, и уже давно.

Взвалив мертвецов на Вана (не оставлять же, право, их под кустом), Тормунд повернул назад. Настроение у него было хуже некуда. Поместье Мэнвил в его глазах окончательно растеряло всякую привлекательность, и даже пятьдесят фунтов серебра в месяц не вызывали былого восторга.

День подходил к концу. Солнце зашло за тучи, висевшие над горизонтом, и серый небосвод начал стремительно чернеть. Краски меркли, между деревьев проступали глубокие тени.

С каждой минутой дорогу становилось видно всё хуже и хуже. То ли из-за этого, то ли, капризничая и не желая возвращаться в конюшню, конь постоянно останавливался, водил ушами из стороны в сторону и недовольно фыркал.

– Ван, ты чего? – подбадривал его Тормунд. – Пойдём. Пора возвращаться!

К счастью, до поместья оставалось недалеко. Коё-где в окнах зажглись огоньки, и путеводными звёздами указывали они путь к человеческому жилью.

Оставив коня у крыльца, северянин тотчас же отправился в дом. Как ни странно, ему пришлось обойти чуть ли не все комнаты и подсобные помещения (в том числе покои Ричарда, откуда доносился благородный храп), прежде чем он отыскал дворецкого. Тот нашёлся на кухне в обществе парочки слуг неприятной наружности. Они о чём-то увлечённо разговаривали, смеялись и неспешно потягивали бродширский сидр.

– А, вот и вы, – заметив Тормунда, сказал дворецкий, не потрудившись даже встать. – Спешу вас расстроить. На ужин вы опоздали!

– Можно вас на два слова, уважаемый, – сказал учитель фехтования, уперев руки в бока.

– Вы мне не указ, – ответил тот, напустив на себя важный вид. Все разговоры смолкли. Внимание челяди сосредоточилось на госте.

– Хорошо, – нахмурившись, продолжил Тормунд. Больше всего на свете он хотел хорошенько проучить собравшихся здесь людей, но хорошее воспитание обязывало его держать себя в руках. – Всего лишь собирался сообщить вам, что обнаружил в лесу два трупа. Как истинный христианин, не смог пройти мимо и привез их в поместье. Кажется, бедняги замерзли от холода. У них такие опухшие лица! – увидев, как побледнели представители почтенной компании, он добавил, – простите, что помешал вашей трапезе. Приятного аппетита!

Развернувшись, Тормунд вышел и хлопнул дверью. Некоторое время он стоял на месте, сжимая и разжимая кулаки, чтобы успокоиться. Северянин вдруг осознал, что в этих краях что-то происходит. Что-то недоброе и опасное. И, что самое ужасное, он понятия не имел, что делать с открывшимся знанием: уехать или остаться и попытаться разгадать тайну Мэнвила.

Шагая к выходу, учитель фехтования был так поглощён раздумьями, что не сразу заметил догнавшего его дворецкого. Слуга выглядел он виноватым и взволнованным. От былой чопорности не осталось и следа!

– Постойте, господин! – он запыхался, и голос его дрожал. – Не думал, что это повторится так быстро.

– Здесь, что, часто умирают люди?

– Об этом не принято говорить, – сдвинул брови дворецкий. На мгновение в его глазах промелькнул страх, настоящий неподдельный ужас, который он всячески пытался спрятать. – А впрочем, какая, к чёрту, разница. Вы всё равно узнали бы, рано или поздно, – махнул он рукой. – Поместье Мэнвил уже не то, что прежде. Большинство жителей переехали… кхм… на кладбище.

Вдвоём они вышли на улицу, и слуга, увидев, кого привёз мастер меча, вздохнул, выпуская облачко пара:

– Так и знал, что это они…

– И почему же? – спросил северянин. – Разве это не мог быть сын Ричарда? Он ведь так и не вернулся…

Вопрос застал дворецкого врасплох. Он открыл и закрыл рот, нахмурился ещё сильней и, высоко подняв подбородок, сказал надменно. – Говард на охоте. С ним верная свита и добрые лошади, собаки и снаряжение. Что ему сделается?

– Ладно. Не моё это дело, – подняв руки в примирительном жесте, сказал Тормунд. – Но усопших так оставлять нельзя.

– Их следует предать земле.

– А как же священник?

– Пока он прибудет из города, пройдёт неделя, – покачал головой дворецкий. – Слишком долго.

– Вы лукавите, – прищурился Тормунд. – Я слышал колокольный звон. Признайтесь, за лесом есть монастырь или церковь.

– Что за глупость! Ничего подобного там нет! – разозлился слуга.

– Вы обвиняете меня во лжи?

– Вам показалось! Ветер иногда свистит в кронах деревьев, а богатое воображение доверчивых путников рисует всякие глупые картинки!

За разговором Тормунд не заметил, как они оказались у какого-то приземистого строения, похожего на амбар.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вот вам лопата, – сказал дворецкий, выудив инструмент откуда-то из темноты. – Кладбище за околицей. Земля мягкая. Быстро управитесь!

– Что? – возмутился Тормунд. Такого поворота событий он совершенно не ожидал! – Я не для этого сюда приехал. Я мастер меча, а не похоронных дел!

– Увы, – развел собеседник руками. – Не смею идти против воли барона. Этих двоих он на дух не переносил… Что они только не делали, чтобы остановить заражение. Сначала отрезали несколько пальцев, потом кисть, а затем – всю руку до локтя! Разве можно так издеваться над живым-то человеком?!

В общем, вот что я вам скажу. Его Милость вам ничего не сделает, а мне голову оторвёт, если прознает. Вы начинайте, а я схожу за фонарём!

Поняв, что препираться бессмысленно, учитель фехтования тяжело вздохнул, взял лопату и пошёл копать, полный решимости встретиться с Говардом, и, если тот ему не понравится, тотчас же покинуть это проклятое место.

Провозился Тормунд без малого до полуночи. В тёплую комнату вернулся он голодный, грязный и настолько уставший, что, не раздеваясь, упал на кровать и провалился в сон.

Всю ночь его терзали кошмары. Ему без конца чудился металлический звон, люди в чёрных балахонах с бледными лицами и барон, который почему-то сидел в кресле-качалке и плакал, баюкая на коленях окровавленную культю.

 

 

4

 

 

Поднявшись с первыми лучами солнца, Тормунд чувствовал себя хуже некуда. Все тело болело, желудок недовольно урчал, а в голове пел свою назойливую песню чугунный набат.

В дверь постучали.

– Господин, учитель фехтования! – проворковал приятный услужливый голос. – Завтрак!

К удивлению Тормунда, на пороге переминался с ноги на ногу дворецкий. Прохиндея как будто подменили. Он был вежлив и очень обходителен. На подносе, что он принёс, были аккуратно разложены варёные яйца, масло и сыр, кое-какая зелень и ломтики только что испечённого хлеба, сводящего с ума своим душистым ароматом.

Затем слуги проводили гостя в специальное помещение с белоснежными полотенцами и бочкой, наполненной горячей водой.

После завтрака и омовения настроение Тормунда заметно улучшилось. Переодевшись в чистое бельё, он посмотрел в окно, за которым улыбалось солнце, и задумался. С одной стороны, ему вдруг захотелось подышать свежим воздухом. С другой, - воспоминания о приключениях вчерашнего дня были так свежи…

«Молния дважды в одно место не бьёт», – напомнил себе северянин известную поговорку. Несмотря ни на что, он всё-таки решил прогуляться.

Спустившись по лестнице вниз, Тормунд опять встретил дворецкого. Тот, расплывшись в улыбке, начал расспрашивать о том, всё ли гостю нравится и не принести ли чего. Узнав, что учитель фехтования собирается проехаться верхом, и, если удастся, отыскать святую обитель, слуга принялся его отговаривать, предлагая посидеть за кружечкой бродширского сидра в компании хороших ребят или сыграть в кости.

Тут-то Тормунд и насторожился, почувствовал неладное. Вежливо отставив дворецкого в сторону, он направился прямиком в конюшню. Большое здание встретило его поскрипывающей на сквозняке чуть приоткрытой дверью. Внутри же было тихо, неуютно и холодно. К ужасу Тормунда, стойло Вана пустовало!

– Где мой конь? – спросил он, повернувшись к слуге, всё это время обречённо семенившему следом.

– Мы искали его утром, – пролепетал прохиндей, – как сквозь землю канул...

– Какого чёрта! – мастер меча схватил дворецкого за грудки и приподнял над землёй.

– Наш конюх тоже исчез... Обещаю… мы уладим… это дело, когда вернётся Говард и… лошади!

Видя, что взять с него нечего, Тормунд отпустил беднягу, и тот мешком повалился на сено.

– Скажите Ричарду, что нам нужно поговорить, – в его голосе звенела сталь.

– Господин пропал, – ответил тот, потирая горло.

– Неужели? Кроме вас-то хоть кто-то остался?

– Последние несколько дней Его Милость постоянно куда-то уходит по утрам, но к обеду возвращается…

«Ага, вот кто взял моего коня! Какой наглец!», – догадался Тормунд, но в слух сказал совсем другое:

– Я отправляюсь на поиски.

Тормунд вернулся в усадьбу, оделся потеплее и повесил на пояс ножны с длинным мечом. Внешне он был само спокойствие, но внутри всё кипело от возмущения. Ван был не просто скакуном, а верным другом, и мастер меча никому не разрешал на него садиться, тем более без спроса!

В гордом одиночестве Тормунд вышел на улицу. Обойдя по кругу злосчастную конюшню, он обнаружил едва заметные отпечатки подков, что вели к старой башне. За ней начиналось поле, покрытое белоснежным инеем. Здесь цепочку следов было видно хорошо и отчётливо. Тянулись они прямиком к лесу.

– Пятьдесят фунтов серебра, – шептал северянин, негодуя. – Неужели барон всерьёз думал, что я останусь в этой дыре, где всё как будто перевёрнуто с ног на голову! Нужно было послушаться тех бедолаг и лучше присматривать за Ваном!

Издалека снова долетели обрывки колокольного звона.

«Проклятый звон! Что же это такое?!»

Ускорив шаг, Тормунд посмотрел на приближающуюся линию деревьев. Он докопается до истины, найдёт эту назойливую колокольню и проказника-звонаря!

Всё повторялось. Северянин добрался до опушки. Перемахнув через кусты, он оказался в березовой рощице, и сразу же наткнулся на бездыханное тело. Судя по всему, оно принадлежало конюху.

Двигаясь аккуратно, чтобы не затоптать следы, учитель фехтования попытался понять, что же случилось. В нескольких местах земля была буквально изрыта. Тут и там валялись обломанные ветки.

Перед мысленным взором Тормунда предстал Ван, встающий на дыбы. Мастер меча, как будто вживую, увидел, как незадачливый воришка вывалился из седла и свернул себе шею.

Впрочем, более детальный осмотр разрушил выстроившуюся было картинку. Слуга был мёртв уже давно, и падение уж точно было ни при чём. Никаких видимых ран и повреждений обнаружить не удалось. Как и бедняги-лекари, человек выглядел замёрзшим от холода. Кроме того, если коня украл слуга, то куда тогда подевался барон?!

Окончательно запутавшись, Тормунд отложил на некоторое время разгадку этих вопросов и продолжил искать коня. Тот не должен был ускакать далеко.

– Ван! – набрав полную грудь воздуха, прокричал мастер меча.

Ответом ему было лишь эхо, переходящее в звон.

– Да вы издеваетесь! – проскрежетал зубами северянин.

Мелодия доносилась из самой чащи, но разве его это могло остановить в текущих обстоятельствах?! Не задумываясь, он раздвинул руками ветви и стал продираться сквозь заросли. Раз и навсегда он положит конец этим глупым шуткам!

Тормунд спешил, боясь, что звук смолкнет в самый неподходящий момент. Звонарь же, как будто хотел, чтобы его нашли. Он бил размеренно и монотонно, приглашая к себе, заманивая.

Фигуру в чёрном балахоне учитель фехтования заметил, когда выбежал на поляну, усеянную опавшими листьями. Он остановился, всматриваясь в незнакомца, как две капли воды, похожего на гостя из ночного кошмара.

В руках у человека был какой-то предмет, который и издавал эти низкие, глубокие звуки, так похожие на колокольный звон!

Подавшись вперёд, чтобы получше разглядеть, что же это такое, Тормунд споткнулся и чуть не упал. Потирая ушибленную ногу, он опустил взгляд и с ужасом обнаружил, что всё вокруг усеяно останками животных и людей в истлевших одеждах. Открывшаяся картинка вызывала отвращение и страх.

– Что за чёрт! – воскликнул северянин и машинально потянулся к ножнам.

Менестрель перестал играть, прислонил к дереву причудливой формы лютню и обернулся. Это был Ричард де Вик!

– Барон, я требую объяснений! – прокричал Тормунд, перешагивая через череп охотничьего пса.

– Мой друг, – печально вздохнул Его Милость. – Я вас ждал. Видите ли, как вы успели узнать, моя рана оказалась серьёзней, чем кто-либо мог представить. Лекарям не удалось остановить заражение, и моя смерть стала вопросом времени. Лучший воин королевства, герой, спасший короля, я должен был зачахнуть в постели, как какой-нибудь дряхлый немощный старик. На такое я пойти не мог…

Слуги нашли мне колдуна, который пообещал даровать исцеление за определённую плату. Как видите, он не лгал, – барон продемонстрировал Тормунду правую руку, на которой не хватало лишь одного пальца. – К сожалению, процесс не завершён. Рука исчезает, как только я снимаю особое одеяние… Скоро это прекратится.

– Это магия? – на лбу учителя фехтования проступила испарина.

– Вы смышленый, Тормунд. – усмехнулся Ричард де Вик. – Вы должны понять меня. Я умирал, и ухватился за предложение чародея, как за спасительную соломинку.

«Один к ста», – сказал он мне. – «Одна душа за сотню других». Я согласился. Ведь я знатный воин, один из лучших! Сотня крестьян должна была погибнуть, оплатить своими жалкими трусливыми душонками мою жизнь!

– Да вы спятили! – воскликнул северянин, догадавшись, что на самом деле значат эти слова.

– Кто же мог подумать, что мои поданные начнут убегать, как крысы с корабля, давшего течь, – не слушая его, продолжал барон. – А уговор есть уговор. Сделка была оплачена. Чародей заставил меня убить Говарда и всех, кто отправился с ним на эту злосчастную охоту!

– Зачем вы всё это рассказываете?

– Затем, что обряд начался, и я сыграл для тебя похоронную песнь, Тормунд, – в руках у барона сверкнул обнажённый клинок. – Рука ещё плохо слушается меня, но ты умрёшь. Ты умрёшь, и я обрету недостающий палец! Последний человек из сотни! Принесёшь мне освобождение!

– Вы эгоистичный монстр, убивший собственного сына и десятки ни в чём неповинных людей!

– Цель оправдывает средства, – усмехнулся владелец Мэнвила.

Я не собираюсь с вами драться! Ничего не желаю знать про ваши тёмные делишки! – возмутился Тормунд. – Я сегодня же собираю вещи и уезжаю! Что вы сделали с моим конём?

– Нет-нет, – покачал головой Ричард. – Колокол уже отзвонил, мой друг. Ты умрёшь!

Что до твоего коня, бегает где-то… Быть может, уже вернулся в конюшню. Когда всё кончится, возьму его себе!

Барон так стремительно перешёл в наступление, что Тормунд едва успел выхватить оружие. Лезвия мечей встретились и с лязгом разошлись.

– А ты неплох, учитель, – рассмеялся барон и сделал молниеносный выпад.

Ричард де Вик не лукавил. Он, действительно, был сильным соперником, прекрасно разбиравшемся в фехтовании, знавшем обманные приёмы и хитрые комбинации.

Тормунду приходилось использовать весь свой опыт и мастерство, чтобы парировать меч барона, круживший вокруг, точно разъярённый шмель. Клинки сходились и расходились, высекая искры, оставляя после себя в воздухе приторный запах жжёного железа.

Обычно длинный меч против короткого имел свои преимущества. Он позволял держать оружие противника на расстоянии, сбивать его в стороны и контратаковать, но в случае с сиром Ричардом, всего этого было недостаточно. Де Вик был чертовски проворен и ловок. Он двигался так быстро, словно был одержим дьяволом, наступал, не останавливаясь ни на мгновение, чередуя выпады опасными секущими ударами по ногам.

Несколько раз ему даже удалось пробить хорошо продуманную защиту и нанести пару-тройку лёгких порезов. Северянин, не хотевший этого боя и не собиравшийся биться в полную силу, морщился от боли и ругал себя за допущенные ошибки. Барон не оставлял ему выхода...

Парировав очередной удар де Вика, мастер меча перенёс центр тяжести с правой ноги на левую и, выбросив вперёд обе руки, уколол противника в грудь чуть выше сердца.

– Вот и всё. Никто больше не умрёт, – тяжело дыша, выдохнул Тормунд.

– Один из лучших… – прохрипел Ричард, повалившись на колени. – В какой-то момент я… даже испугался, что прикончу тебя, мой друг.

– Что вы несёте?

– Как ты думаешь… Каково это жить, зная, что ты… чудовище, погубившее десятки жизней и собственного сына?

– Вам видней.

– Я ждал этого… боя. Хотел умереть, как подобает воину… Пасть в сражении, – печально улыбнулся Ричард. – Думаешь, я стал бы ждать какого-то там мастера меча?.. Ха-ха! Мне достаточно было убить… просто первого встречного… Нужен был тот, кто… одолеет… меня…

Голос барона затих, глаза остекленели, и он повалился на листву.

– Браво, – донесся до Тормунда знакомый голос. – Забавно было наблюдать за вами со стороны.

Из-за деревьев на поляну вышел дворецкий.

– Сотня душ, неплохой урожай, согласись? – рассмеялся чародей, сбрасывая личину слуги.

Он подошёл к владельцу поместья Мэнвил, провёл по нему ладонью. Смертельная рана вдруг начала на глазах затягиваться, рука замерцала и истлела, осыпавшись прахом, а тело посинело, словно на него дохнули морозом. – А если учесть, что барон стоит сотни крестьян…

– Интересно, сколько дают за голову колдуна? – спросил северянин, с неприязнью поглядывая на человека, который, по существу, был ничем не лучше убийцы-барона.

– Интересно… Его Милости так нравилось играть колокольный звон. Колокол пел по нему? – прищурился тот, подхватывая лютню. – Или же по тебе?

– Это меня не касается, я не заключал с тобой сделок, исчадье ада!

– Ты говоришь обидные, дерзкие вещи. Но вся штука в том, что между нами особой разницы нет. Ты гонишься за деньгами, а я собираю души. И, несмотря на все угрозы, ты не станешь понапрасну пачкать свой меч, поскольку никто тебе за это не заплатит.

Тормунд посмотрел на клинок, который все ещё сжимал в руках, затем – в холодные глаза чародея.

– В глубине души ты знаешь, что я прав, – пожал плечами колдун. – Ты не очень-то мне нравишься, особенно после того, как обошёлся со мной утром в конюшне, но в знак добрых намерений я могу что-то сообщить тебе насчёт Вана.

– Говори, – сказал тогда учитель фехтования, убирая меч в ножны.

– Во-первых, я пошутил, – рассмеялся волшебник. – Я не знаю, но уверен, ты его найдешь…

Рука северянина обхватила эфес, но фигура колдуна уже подёрнулась дымкой и начала стремительно расплываться в воздухе.

– Во-вторых, – голос, пропитанный магией, казалось, звучал отовсюду, – поторопись, обещают метель!

 

 

 

 

Похожие статьи:

Рассказы → Наследник

Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Пролог. Смерть, Возрождение и его Цена. часть 2.

Рассказы → Чужое добро

Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Пролог. Смерть, Возрождение и его Цена. часть 1.

Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Глава 1. Танец под двойной луной, Принцесса и Важное решение.