Последнее дело доктора Ватсона

I.   ЖЕНЩИНА СО СКАЛКОЙ

Практики было мало. Прямо, какое-то поветрие на здоровый образ жизни. Все мои постоянные клиенты живы и здоровы. Холера б их разобрала! Просто мучаюсь от безделья. За неделю один вызов. Всего-то, какой-то ординарный чирей, а я и то рад – хоть какое-то развлечение. Был бы рядом Холмс, он бы что-нибудь придумал. А так, предстоит ещё один скучный вечер на Бейкер-стрит, № 221-б. По дороге остановил кэб, купил у мальчишки-разносчика газет – почитаю на ночь полицейские хроники. Газеты и огонь в камине – вот и все удовольствия. Двадцатый век, а развлечения как в век пещерный – сплетни и огонь. Скажите мне, пожалуйста, ну что, нельзя организовать чтение полицейских и светских новостей по телефону, а вместо камина – показывать какие-нибудь соответствующие картинки, что-то типа слайдов? Ученые?! Морзы и Эдисоны, да за такую технику скучающая публика отвалит любые деньги! И назвать как-нибудь звучно – «Теле-фоно-слайдо-визор» или покороче — «Телевизор» — отбоя от желающих не будет! Ладно, размечтался. Обойдемся пока газетами и камином.

Миссис Хадсон сообщила с порога, что был визитёр, да вот не дождался, ушел. Какая досада! Впрочем, бог с ним, с визитёром. Велел подавать ужин. Так, почему на вешалке чужая шляпа? Что нам подсказывает дедукция – давешний визитёр забыл. Ай да я, молодец, Ватсон!

После ужина уже в халате, с трубкой в руках уселся у камина. Развернул газеты. Да, прав был Холмс – измельчал нынче преступник. Одно изнасилование, три ограбления и пять краж. И это для такого большого города, как Лондон. Причем половина дел раскрыта по горячим следам. Тьфу! В сердцах бросил газету. Был бы Холмс, он рассказал бы что-нибудь интересное о преступлениях прошлого века или поиграл на скрипке. Нет же! По просьбе какого-то трансильванского графа уехал на материк расследовать загадочное ограбление фамильного склепа. Дался ему этот граф. Хотя, конечно, разыскивать фамильный гроб всё же интереснее, чем киснуть тут в Лондоне.

Вспомнил про шляпу. Интересно, что она расскажет о своем владельце. Вот так однажды забытая трость послужила началом раскрытия страшной тайны проклятия собаки Баскервилей. Сходил за шляпой и большой лупой Холмса. Уселся у каминного столика и пододвинул настольную лампу. Посмотрим, что нам даст дедуктивный метод Холмса. Итак, коричневая фетровая мужская шляпа. Следовательно, визитёр мужчина. Впрочем, это и без дедукции ясно. Шляпа большая, значит и мужчина крупный. Правильно, если бы это был карлик с большой головой, то шляпа бы лежала на полочке для перчаток, а не висела на крючке. Шляпа добротная, значит ее владелец мужчина среднего достатка. Правильно, мужчина забыл не кепку или цилиндр, а именно шляпу. Мужчина рассеянный – шляпу-то он забыл! На подкладке вышито имя владельца – Джон Смит. Но это ничего не дает. В Англии таких Джонов полным-полно. За подкладкой пять фунтов. Ага, значит, мужчина женат – делает заначки от жены. Мужчина курит — шляпа пахнет дорогим табаком. На полях шляпы рыжие кошачьи волосы. Значит, он любитель кошек. И это всё, что я могу сказать по этой шляпе.

Жаль, нет Холмса! Он бы сейчас ещё добавил, что кот мужчины принадлежит к какой-нибудь йоркширско-персидской породе. А жена мужчины – женщина крупная и волевая. Встречает подвыпившего мужа скалкой, о чем свидетельствует некоторая помятость шляпы. Мужчина предпочитает гросвенорскую смесь табака по восемь пенсов за унцию. Любит раскланиваться на улице с хорошенькими женщинами – о чем говорит засаленность полей шляпы. Мужчина правша и ходит по улице в желтых ботинках. И всё такое, в том же духе.

Но я не Холмс. Да и черт с ней, с этой шляпой. Запустил шляпу через всю гостиную на столик у двери. Шляпа, описав полукруг, стала возвращаться, как бумеранг. С удивительным проворством я соскользнул с кресла вниз. Шляпа, отскочив от спинки кресла, опустилась мне на голову. Я потрогал поля шляпы. Обычные, нормальные поля. Чертовы писаки! Только вчера прочел роман, где японские ниндзя убивали с помощью шляп-бумерангов и боевых вееров с режущей кромкой. Стал подниматься и порезал руку. Ну конечно же, бутылка виски упала и разбилась! Это я зацепил столик, когда сползал с кресла. Но почему всегда так, бутылка виски разбилась, а бутылка с содовой осталась целой? Поднялся, отнес шляпу на столик к двери. Пока я ходил, случился пожар, загорелся коврик – струйка виски добежала до камина. Быстро сбив пламя вторым ковриком, пошел искать зеленку и пластырь.

Веселенький вышел вечерок, скучать не пришлось! Что-то скажет завтра миссис Хадсон по поводку ковриков? Наверно так: «Мистер Ватсон, ну ладно мистер Холмс! Но от вас я такого не ожидала!» Жалко виски! Тройной очистки! Это Холмс перегнал его на своей установке для получения морфия. Кстати, не забыть развести его запасы семипроцентного морфия до пятипроцентного. Надо бы начать записывать крылатые фразы Холмса. Когда он собирал свою установку, то уронил гаечный ключ себе на ногу. Тогда он изрек: «Гаечный ключ падает всегда туда, где он может принести наибольший вред». А когда он сломал гаечный ключ, он сказал: «Сломаться может всё, даже то, что сломаться не может». Замечательные фразы. Есть в них какая-то закономерность. Вот в том же духе, от себя: «Из двух упавших бутылок, разобьется именно бутылка с виски, а не бутылка с содовой водой!»

Ночью мне приснился страшный сон — возвращаюсь я из клуба к себе на Бейкер-стрит, слегка подшофе, а дверь мне открывает не миссис Хадсон, а огромная толстая баба в ночной рубашке и в бигудях. В её руке здоровенная скалка. Я хочу убежать, а ноги меня не слушаются, буквально, сделались ватными. Скалка опускается мне на голову. Хорошо, что на голове была коричневая фетровая шляпа.

II.   ТИПИЧНЫЙ НЕВРОЗ

Проснулся, конечно же, с головной болью и в плохом настроении. Голова болит так, как будто её действительно треснули скалкой. Сходил в кладовку — там Холмс держит замечательный напиток, отлично снимающий похмельный синдром. Капустный рассол! О чудесных свойствах этого напитка Холмс узнал от Герцена. Отец Холмса дружил с Герценом. Посещая его, отец иногда брал своих сыновей с собой. Так вот, когда Герцен по утрам будил Достоевского и других русских интеллигентов, то всегда предлагал им этот целебный напиток.

Головная боль отступила, настроение улучшилось. Приведя себя в порядок, я позавтракал и уселся у окна просматривать утренние газеты. В дверь громко постучали, и в гостиную вошла хозяйка.

— Мистер Ватсон, вас спрашивает молодая девушка, — хозяйка передала мне визитную карточку.

— Мисс Люси Смит, — где-то недавно мне попадалась эта фамилия. – Хм, пригласите, пожалуйста, мисс Смит войти, миссис Хадсон.

Мисс Смит вошла в гостиную неуверенным шагом. Держалась нервно. Это была совсем еще юная хорошенькая девушка, брюнетка в изящной шляпке, одетая с безупречным вкусом. Белые перчатки и зонтик на локте довершали картину. Лицо её было бледно. Губы и руки её заметно дрожали. Невроз, с ходу я стал ставить диагноз. Бром и настойка валерьяны, три раза в день по двадцать капель – и все пройдет. За такой рецепт я даже платы с неё брать не буду. Я предложил девушке сесть.

— Чем могу помочь, что вас беспокоит, мисс?

— У меня пропал отец!

— О, это не ко мне, это к мистеру Холмсу. Я всего лишь практикующий врач и отчасти биограф великого сыщика. Но его сейчас нет в Англии, — разочарованно сказал я.

— Но я пришла именно к вам, доктор Ватсон. Дело в том, что на последней странице папиного ежедневника, то есть позавчера, записано – мистер Ватсон, Бейкер-стрит, № 221-б. А вчера утром он ушел из дома и не вернулся.

— Но вчера у меня не было посетителей. Ах, да! Был один, но в мое отсутствие. Он ушел, меня не дождавшись. Вот, ещё и шляпу забыл, — я поднялся и принес девушке шляпу.

— Боже мой, это папина шляпа! Вот же смотрите – Джон Смит – это я сама вышивала. А вот и папина пятифунтовая купюра со счастливым номером. Папа никогда с ней не расставался, говорил, что она приносит ему удачу.

Мне стало досадно, ученик великого Холмса, а на такую мелочь, как счастливый номер, внимания не обратил. Сразу сделал вывод про заначку от жены. Радует только то, что Холмс про жену со скалкой тоже ошибся. Черт, про жену со скалкой от имени Холмса это я сам добавил! Мне стало еще досадней.

— Папа попал в беду, смотрите на полях шляпы кровь, — девушка зарыдала.

— Простите, мисс Люси, это кровь не вашего папы. Это я вчера поранил руку и случайно испачкал поля его шляпы, — я показал девушке свой забинтованный палец. Я принес ей стакан воды.

Девушка немного успокоилась, хотя продолжала всхлипывать.

— Ну, мисс Люси, успокойтесь. Ну заночевал мистер Смит у кого-нибудь из друзей. С мужчинами это случается. Вы вернетесь домой, а он вас уже ждет.

Девушка соскочила со стула, подбежала к аппарату и набрала номер.

— Никто не берет трубку. С папой определенно случилось несчастье, — по её щекам вновь потекли слезы, – В его ежедневники такие ужасные слова, такие подозрения!

— Мисс Люси, я вам сейчас принесу валерьянки, вы выпьете, успокоитесь и всё мне расскажете, — я по-отцовски обнял девушку и усадил на стул.

Пошел к себе за валерьянкой. Психоз, типичный психоз. Её папаша, наверное, просто загулял с какой-нибудь вдовой, а бедное дитя вообразило себе черт те что.

— Вот, выпейте, мисс Люси. Успокойтесь и расскажите мне всё подробно.

Через несколько минут девушка успокоилась и начала свой рассказ.

— Мой отец служил в одном из Индийских полков. Потом его перевели на Андаманские острова. Что с вами, мистер Ватсон?

Невроз, штука заразная! Услышав про Андаманские острова, меня всего передернуло. Через месяц у меня свадьба с моей обожаемой Мэри, а мне вдруг вспомнилась дьявольская рожа Андаманского пигмея, целящегося в меня из духовой трубки. Я скосил глаза на ковер, где Холмс держал коллекцию оружия. Духовая трубка и обезвреженные шипы были на месте. Так, успокоиться. Пигмей покоится на дне Темзы, там же, где и сокровища Агры. Моей очаровательной и прелестной Мэри ничего не угрожает.

— Простите меня, мисс Люси. Просто воспоминания. Я сам служил в Индии. Продолжайте.

— Моя мать по приезде на острова переболела тропической лихорадкой, и здоровье ее сильно пошатнулось. Мой отец отправил нас с матерью в Лондон. Спустя год отец вышел в отставку и вернулся в Англию. У него сохранились хорошие отношения с индийским торговцем табака Раджи Сингхом. Поэтому в Лондоне отец вместе со своим сослуживцем Вильямом Мейсоном открыл табачную лавку. Спустя год они уже перешли и к оптовой продаже табака. В прошлом году отец купил домик, и умерла мама. Отец поместил меня в один из лучших пансионов в Эдинбурге, где я и сейчас проживаю. Раз в месяц я приезжаю на пару дней навестить отца. У меня даже есть свой ключ и своя комната. А вчера отец меня не встретил. Я прождала его дома до вечера, а вечером я наткнулась на записи в его ежедневнике, где он пишет, что его хотят убить. Я не сомкнула глаз всю ночь. Я хотела сразу обратиться в полицию, но утром решила ехать к вам. Вы должны прочесть записи отца, тем более, он сам хотел к вам обратиться.

III.   ЖЁЛТЫЕ БОТИНКИ

С самого утра стояла отвратительная погода. Плотная пелена тумана окутывала город. Мрачные грязного цвета тучи низко проносились над крышами домов. Мелкий моросящий дождик мерно колотил по крыше кэба. Уондсуэрт-роуд, Прайори-роуд, Ларк-холл-лейн, Стокуэлл-плейс, Роберт-стрит. Мы проезжали через один из самых мрачных и подозрительных районов Лондона. Слева и справа тянулись ряды унылых кирпичных домов. Наконец, мы подъехали к небольшой вилле с миниатюрным садиком перед домом. Непрезентабельный вид здания ещё больше усугублял мрачное настроение.

Внутри домик оказался очень уютным и хорошо обставленным. Оставив плащи в прихожей, мы прошли в кабинет. Вещи в кабинете аккуратно разложены, но то тут то там попадалась грязная посуда. Толстый ежедневник был наполовину исписан ровным почерком деловыми записями. Однако записи за последнюю неделю резко отличались от предыдущих. Почерк нервный, мысли рваные. Вот эти записи.

*****

… Воскресенье. Сейчас, немного прийдя в себя, прихожу к мысли, что вчера меня пытались похитить или убить! Только не ограбить! Очнулся я в парке в кустах. Где я и как тут оказался – совершенно не помню. Голова нестерпимо болит, как будто ее треснули скалкой. Нет, не скалкой, а чулком с песком – никаких ушибов или шишек. Ощупал карманы, золотые часы на месте, портмоне с деньгами тоже. Шляпа, моя шляпа, валяется  в полуметре в пыли. Где я нахожусь, и как я тут оказался совершенно непонятно. Судя по времени – поздний вечер. День совершенно выпал из памяти. Вышел из парка, поймал кэб. С трудом вспомнил домашний адрес. Моя служанка несет какую-то околесицу — неожиданно совершенно поглупела. Вид испуганный. Отпустил ее домой.

… Понедельник. Не нахожу обычных вещей на своих местах. Такое ощущение, что все мои вещи перерыты. Пропали мои ботинки. Кому они понадобились и зачем? Отругал служанку. Почистил и зарядил свой револьвер.

… Вторник. Утром поехал в контору предупредить своего компаньона. Вильям вел себя очень странно, был удивлен, увидев меня. Постоянно интересовался моим здоровьем. Он что-то не договаривает. Разозлил меня окончательно — предложил взять пару недель отпуска. Зачем ему две недели моего отсутствия? Что он задумал?

… Среда. Утром съел завтрак. Разболелась голова и меня вырвало. Должно быть, продукты несвежие или в продуктах какая-то отрава. Наверно, служанка кого-то пускала в дом или действовала заодно с моими похитителями. Уволил служанку. Выкинул все продукты. Мой дом больше не является моей крепостью. Надо поменять замки или подыскать другое надежное убежище. Надо не забыть послать телеграмму Люси, чтобы она не приезжала.

… Четверг. По дороге в бакалейную лавку меня чуть не сшиб кэб. Еле увернулся. Мельком успел заметить кэбмена – судя по тюрбану, это был сикх. Теперь не остается сомнений, на меня ведется охота. Но кто? Надо составить список возможных врагов:

— Андаманские каторжники? Маловероятно! Сколько лет прошло. Да и за что? Не могу припомнить ни одного своего поступка, который бы мог вызвать такую жгучую ненависть, чтобы спустя столько лет меня хотели бы убить;

— Поставщики? Абсурд!

— Покупатели? Бред!

— Контрабандисты? Нет, ни я, ни Вильям, не имеем никаких долгов перед мистером Рипли;

-Масоны? Вряд ли. Я вступил в масонскую ложу еще перед отправкой в Индию. А после возвращения даже не пытался возобновить контактов, и меня никто не беспокоил;

— Вильям? Ему-то зачем? Что он от этого выиграет? Все мои сбережения достанутся моей дочери. Наш бизнес? Да он мне сам не раз заявлял, что хочет отойти от дел! Или это хитрая игра?

Голова раскалывается от этих мыслей!

… Пятница. Дважды в дверь стучался какой-то подозрительный субъект, изображавший из себя коммивояжера. Дверь ему я не открыл. Наблюдал за ним в щель в шторах окна. Еле удержался, чтобы в него не выстрелить. Устал вздрагивать от звонков телефона – трубку я не беру. Кто-то пытается выяснить дома я или нет. Сегодня ночью надо быть начеку.

… Суббота. Мр. Ватсон, Бейкер-стрит, № 221-б. Мр. Мейсон, ….

*****

На этом записи обрываются. Очевидно, мистер Смит хотел что-то дописать про мистера Мейсона, но передумал или не успел.

— Теперь вы понимаете, мистер Ватсон, почему я обратилась к вам. В полицию я пойти не могу – в записях упоминаются какие-то контрабандисты. К мистеру Мейсону я с этим ежедневником тоже пойти не могу. Он, конечно, милейший человек, но его наверняка обидят папины подозрения. В папиных записях упоминается ваше имя – значит, папа рассчитывал на вашу помощь, — девушка снова разрыдалась.

— Мисс Люси, успокойтесь. Я, конечно, займусь этим делом, и мы найдем вашего отца. Ответьте мне на несколько вопросов. Какой табак предпочитает курить ваш отец?

— О, что вы! Папа совсем не курит и никогда не курил.

— У вашего отца есть кот?

— Нет, папа не любил домашних животных. Боже мой, я сказала – не любил! – девушка опять разрыдалась.

— Ну-ну. Успокойтесь, мисс Люси. Мне бы хотелось здесь всё осмотреть.

— Осматривайте, мистер Ватсон, а я пока пойду в свою комнату.

Я сидел перед письменным столом мистера Смита. Мысли мои были в полной растерянности. Был бы тут Холмс – он бы вмиг разобрался. Все мои дедуктивные выводы относительно шляпы оказались ложными – мистер Смит не курил и не держал кота. Холмс часто говаривал: “Если факты не согласуются с теорией, то надо менять теорию». Из записей следует, что мистер Смит не помнит, где он провел целый день. Возможно, он находился в комнате, где курят дорогой табак и есть кот. Но это предположение тоже пока ничего не дает.

Холмс еще говорил: «В искусстве раскрытия преступлений первостепенное значение имеет способность выделить из огромного количества фактов существенные и отбросить случайные». Возможно, запах табака впитался в шляпу в табачной лавке, а свою шерсть на шляпе оставил случайный облезлый кот, когда мистер Смит лежал без сознания в кустах.

Так, мистер Смит скрывается, похищен, или убит. С чего начинать поиски? Каторжники, контрабандисты, масоны – слишком много подозреваемых и никого конкретно, кроме мистера Мейсона и служанки.

Если мистер Смит скрывается, то его можно попытаться отыскать. В этом мне поможет отряд беспризорников Холмса. Они прочешут все гостиницы и частные пансионы. И если мистер Смит там, то они его найдут.

Если мистер Смит убит или тяжело ранен, то это можно попытаться выяснить в моргах и больницах города. Это тоже можно поручить пацанам.

Если мистер Смит похищен, то это тупик. В этом случае я пока ничего сделать не могу. Никаких зацепок.

Остается мистер Мейсон. Им я займусь лично. Да, ещё служанка. Оставим её напоследок.

Пересмотрев все содержимое ящиков письменного стола, я не нашел больше ничего, относящегося к загадке исчезновения мистера Смита. Не нашел я и револьвер, упомянутый в записях. Зато заглянув под стол, я был буквально парализован своей находкой. Да, Шерлок Холмс прав всегда, даже тогда, когда его нет – под столом стояли жёлтые ботинки.

IV.   КОТ – ЭТО НЕ МЕЛОЧЬ!

Вызвав Уиггинса, главаря уличных мальчишек, я раздал задания по поиску мистера Смита. Так как это был воскресный день, я, созвонившись с мистером Мейсоном, поехал к нему домой. Особняк мистера Мейсона снаружи выглядел большим и широким одноэтажным строением. Однако внутри дома оказался дворик с садиком, галереей и колоннами. Имелась и конюшня. Дверь особняка Мейсона мне открыл слуга — огромный бородатый сикх в полувоенном колониальном костюме и тюрбане. За поясом у него торчал кривой нож. Картину дополняла зверская рожа и улыбка, такая же кривая, как его нож. Надо быть очень осторожным в разговоре с мистером Мейсоном. Если предположить, что теория Ламброзо верна, то передо мной настоящий людоед – такой зарежет, глазом не моргнет. Впрочем, улыбка может означать, что слуга просто пытается казаться любезным. Уж лучше бы он не улыбался.

Седой пожилой мужчина добродушного вида с приятным лицом поднялся мне навстречу из кресла у камина. Он был одет в атласный английский халат и турецкие тапки с загнутыми носами, в руках у него была дымящаяся трубка. Трудно поверить, что это полковник в отставке, участвовавший в усмирении сипаев.

— Мистер Ватсон, как я рад видеть вас в моем доме, — мистер Мейсон, приветствуя меня, стал энергично трясти мою руку в рукопожатии. Лицо его так и светилось добротой и радушием.

— Мы знакомы?

— Нет, но я видел вас в компании Шерлока Холмса, а с ним я знаком. Когда мистер Холмс писал монографию о пепле, я помогал ему доставать материал. Хотя я и торговец табака, но я и не знал о таком количестве сортов трубочного, сигарного и папиросного табака. Мистер Холмс подарил мне свою монографию с дарственной надписью. Теперь это моя настольная книга в конторе. Очень, знаете ли, помогает в торговле. Конечно, пепел меня не интересует, но в монографии много полезных сведений о самом табаке и оптовых и розничных ценах на табак. Присаживайтесь, мистер Ватсон. Чем могу вам помочь?

— Видите ли, мистер Мейсон, ко мне обратилась мисс Люси Смит. Она утверждает, что ее отец пропал в прошлую субботу.

— Возможно, Джон воспользовался моим дружеским советом и поехал куда-нибудь отдохнуть на пару недель.

— Но он не предупредил свою дочь.

— Действительно странно, ведь он так любит свою Люси.

— А почему вы посоветовали ему отдохнуть?

— Ведете ли, мистер Ватсон, мы с Джоном не только компаньоны, но и старинные приятели. Он не раз упрекал меня, что я прохладно отношусь к работе – сам-то он трудоголик, работает по десять часов и почти без выходных. А у меня, старого холостяка, есть хобби – охота. Каждый уикенд я провожу либо у себя в охотничьем домике, либо в охотничьем клубе. Неделю назад я как раз был в охотничьем домике вместе с Абдуллой. Абдулла — это мой слуга. Охота была великолепная, да и погода отличная. Вот я и решил задержаться еще на один день. Когда я пришел во вторник в контору, думал, что Джон начнет мне опять выговаривать, но был удивлен, не застав его. Узнал от приказчиков, что Джон не был в конторе и в понедельник. Тут пришел Джон. Весь он был какой-то взвинченный, раздраженный, нервный. Речь малопонятная, странные вопросы. Если бы я не знал так хорошо Джона, то подумал бы, что он нанюхался кокаина. Я стал расспрашивать его о здоровье, чем только разозлил его. Тогда я сказал ему, что он перетрудился и ему надо взять недельку-другую отпуска. Он как-то странно посмотрел на меня, потом молча встал и, хлопнув дверью, ушел. Я звонил ему на неделе, но никто не брал трубку. Вот я и подумал, что он внял моему совету и уехал куда-нибудь в отпуск. Всю неделю я корпел в конторе, как бы заглаживая свою вину перед Джоном. В пятницу вечером мы с Абдуллой опять поехали в охотничий домик, но погода была на редкость отвратительная, поэтому сегодня мы вернулись домой.

Черт, этот Мейсон враз ответил на все мои заготовленные и не высказанные вопросы. И так складно получается – у него с Абдуллой взаимное железное алиби на обе субботы.

— И вообще, я думаю, что Джон завтра в понедельник появится на работе. Я не помню случая, когда бы Джон отдыхал больше двух недель.

— Вы меня успокоили, — соврал я.

— Мистер Ватсон, я страстный поклонник вашего творчества. У меня есть все ваши рассказы о Шерлоке Холмсе. Не могли бы вы оставить свой автограф на одной из книг? — мистер Мейсон смущенно улыбался.

— Да, конечно.

Мистер Мейсон вскочил и заспешил в другую комнату. Я огляделся. На стенах — оленьи рога, чучела птиц и животных, многочисленные охотничьи ружья. Краем глаза отметил какое-то движение. Повернув голову, успел заметить рыжего кота, залезшего под комод. Снаружи остался только его пушистый хвост, хвост дернулся и исчез под комодом. Вот это удача – рыжий кот. На столике свежий номер «Дейли ньюс». Чтобы скрыть радость от найденной улики, я взял газету в руки. Тупо уставился в заметку, обведенную красным карандашом: «Мр. Рипли сообщает своим постоянным клиентам, что в понедельник поступит новая партия фарфоровых изделий из Сиама». Вдруг в комнату с радостным лаем ворвались две собаки – такса и спаниель. Я положил газету. Вслед за собаками вошел хозяин.

— А ну, тихо! Сидеть! — прикрикнул хозяин на собак. Собаки замолкли и сели, продолжая вилять хвостами.

— Вот, мистер Ватсон, «Собака Баскервилей» — моя любимая книга.

Я взял книгу и сделал надпись. Текст постарался выбрать средний между дружеским и светским. Мистер Мейсон сиял от счастья.

— Вы, я вижу, любите домашних животных. У вас есть кот?

— Кот? Нет, не люблю дармоедов! У меня в доме живут только охотники.

Странно – зачем отрицать наличие кота?! Хитро поменяв тему, я перевел разговор на охотничьи трофеи хозяина. Поболтав ещё немного ни о чем, я откланялся и поехал домой.

Возле нашей квартиры слонялся мистер Уиггинс. Миссис Хадсон, по-видимому, в квартиру его не пустила. Судя по его хмурому виду, поиск результатов не дал. Провел его наверх, отсчитал дневную плату, велел продолжать поиски и установить круглосуточный пост у дома мистера Мейсона. Если из особняка выедет коляска, надо будет отследить её маршрут. Мистер Уиггинс напомнил, что «ночные» стоят дороже. Отсчитав дополнительную плату, отпустил парнишку. Поужинав, с трубкой уселся перед камином анализировать разговор с мистером Мейсоном.

В первую субботу мистер Смит мог находиться в доме мистера Мейсона – крепкий запах табака в доме мистера Мейсона и наличие рыжего кота это, вроде бы, подтверждает. И вывезти мистера Смита из особняка можно незаметно. Однако, настораживает то, что мистер Мейсон отрицает наличие кота. Стоп, возможно мистер Мейсон имел в виду, что коты плохие охотники, а у него кошка. Кроме того, нет мотива – мистер Мейсон намного богаче мистера Смита. У мистера Мейсона прекрасный особняк, даже есть охотничий домик и лес, где ему можно охотиться.

На вторую субботу у мистера Мейсона тоже алиби. По его утверждению, он уехал в охотничий домик еще в пятницу. Стоп, охотничий домик – прекрасное место, куда можно вывезти мистера Смита. А вывести мог этот мордоворот Абдулла. Выманить из дома мистера Смита мог тот же мистер Мейсон.

Досаднее всего было то, что хитрые и коварные вопросы, подготовленные мной, так и не были заданы. Мистер Мейсон ловко изложил, как по писанному, где он находился в моменты преступлений. Либо мистер Мейсон действительно ни при чём, либо заранее подготовил алиби.

Даже если мистер Мейсон виноват – мне он пока не по зубам. Был бы Холмс, он бы заметил какой-нибудь промах мистера Мейсона. Какую-нибудь мелочь. Стоп, мелочь! Была ли мелочь? Кот? Кот не мелочь, но из-за него я взял газету. Что-то там было в газете — обведенная заметка. А в заметке – какой-то фарфор из Сиама. Порылся в ворохе газет, взял номер «Дейли ньюс». Нашел объявление. Ага, вот оно: «Мр. Рипли сообщает …»! У мистера Смита в дневнике тоже упоминается некий мистер Рипли – контрабандист. Молодчина, мистер Ватсон! Холмс всё-таки меня чему-то научил!

Я лихорадочно схватил номер «Ежегодника Уайтэкера». Так, мистеров Рипли полно, но ни одного торговца посудой, не говоря уже о фарфоре! Ни одного антиквара! Может, мистер Мейсон и ни при чём, но он сам дал мне ниточку на контрабандистов. Если я правильно понимаю, завтра назначена встреча по передаче товара, «Сиамского фарфора» — опиума. Теперь понятно – фирма «Смит и Мейсон» приторговывает контрабандным опиумом. Тогда в деле появился еще один подозреваемый – конкуренты, явные или тайные. Например, гильдия аптекарей — только им разрешается официально продавать опиум.

А может быть, конкуренты ни при чём. Может быть мистер Смит был против контрабанды, и на этой почве у него вышла ссора с мистером Мейсоном. Голова пухнет от обилия версий. Допустим, мистер Смит или его труп всё ещё в доме мистера Мейсона, тогда его могут попытаться вывезти.

Всё завязано на мистере Мейсоне. Надо следить за мистером Мейсоном. Если покушение на мистера Смита дело рук конкурентов, то они на этом не успокоятся. Займутся мистером Мейсоном. Кроме того, есть шанс выйти на контрабандистов. А если виноват сам мистер Мейсон? В крайнем случае, ему можно показать дневник мистера Смита. Пусть понервничает, тогда он может допустить какую-нибудь ошибку. Решено! Завтра арендую кэб и буду лично следить за мистером Мейсоном.

V.   МЕРТВЕЦ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

Поднявшись рано утром, приготовил бутерброды на целый день и термос чая. Взял свой револьвер и запасную коробку патронов. Порывшись в гардеробе Холмса, нашел подходящий костюм, бороду и парик. Прихватив походный саквояж Холмса со всякими сыскными принадлежностями, отправился в ближайшую контору по прокату кэбов.

В семь часов я уже подкатил к особняку мистера Мейсона. Загнал кэб под деревья ближайшего сквера, переговорил с оборванцем мистера Уиггинса – из дома никто не выезжал. Забрался в кэб, переоделся, нацепил бороду и парик, стал наблюдать за особняком. День тянулся утомительно долго. Лицо под бородой нестерпимо чесалось. Что там Захер-Мазох понимает в мазохизме! Сидеть целый день в засаде для легавой — вот он настоящий мазохизм. От осознания бесполезности своего тут сидения, я почти потерял терпение. Вдруг ворота особняка открылись, и из ворот выкатился кэб. Было уже начало пятого. Куда это направляется кэб в такое позднее время? Ну конечно – за контрабандным грузом! На козлах сидел Абдулла. Верх кэба был опущен – был ли кто внутри, выяснить было нельзя. Мальчишка прицепился к кэбу. Моя лошадь сильно удивилась, когда я стегнул ее хлыстом — что такое, весь день простояли и вдруг такая спешка. Она повернула голову и укоризненно посмотрела на меня, но встретившись с моим взглядом, она поняла — овса больше не будет и надо работать. Понурив голову, она зарысила.

Кэб мистера Мейсона был значительно больше стандартного уличного кэба. Это хорошо, легче за ним наблюдать. Я отпустил его как можно дальше. Покружив полчаса по городу, кэб направился на север. Куда это он направляется? Боже мой, он движется к Хайгейтскому кладбищу. Ну да, в кэбе труп мистера Смита! Негодяи! Скинут мертвеца в какую-нибудь свежевырытую могилу, закидают землей, и дело шито-крыто, то есть — зарыто. А может, свернут куда? Нет, не свернули. Проехали прямо на кладбище. Мальчишка отцепился от кэба мистера Мейсона, видать, и ему стало страшно. Что значит и ему, мне не страшно – я просто боюсь. Подозвал пацана, кинул ему поводья кэба, крадучись последовал на кладбище. Кэб проследовал в самый старый участок кладбища. Замшелые ангелы и херувимы над надгробьями, заросли дрока и небольшие деревца хорошо скрывали меня. Ярко светила луна. Надгробья отбрасывали длинные тени, причем самые страшные тени отбрасывали именно ангелочки. Я довольно близко подобрался к остановившемуся кэбу. Так, их, наверно, двое, а я один. Двое – это не четверо, справлюсь как-нибудь. Я вытащил свой револьвер, спустил предохранитель. Сейчас они начнут вытаскивать труп. Что они медлят?

С противоположной стороны кладбища показался катафалк, запряженный двумя лошадьми. Двое гробовщиков и гроб на катафалке. Катафалк остановился напротив кэба. Абдулла, конечно, это был Абдулла, спрыгнул с козел, передал какой-то пакет гробовщикам. Плата за преступление! Понятно, злодеи рассудили лучше – перегрузят труп в гроб катафалка, а гробовщики сожгут потом труп в крематории. И всё, концы на ветер.

Четверо — это вам не двое. Мне с ними одному не справиться. Пусть кэб мистера Мейсона уедет. Теперь мистер Мейсон никуда не денется. А уж с гробовщиками я управлюсь!

И тут произошло самое неожиданное. Гробовщики открыли крышку гроба и стали  перебрасывать пакеты в кэб. Черт бы их побрал – это не гробовщики, а контрабандисты! Впрочем, у меня отлегло от сердца – возможно, мистер Смит ещё жив. Трупа не было. Я стал пятиться между могилами – здесь мне делать больше нечего. С Хайгейтского кладбища есть только одна дорога, ведущая в город, устрою засаду на гробовщиков и выйду на их базу.

 VI.   ДЕДУКЦИЯ

К дому на Бейкер-стрит я подходил уже в девятом часу. В гостиной на втором этаже горел свет. Какой-нибудь пациент. Принесла его нелегкая! Открыв дверь, я услышал милые моему сердцу звуки скрипки. Холмс вернулся! Я, не раздеваясь, бросился наверх.

— Холмс, дорогой Холмс. Если бы вы знали, как я рад вас видеть! Судя по вашему виду и по тому, что вы наигрываете классическую пьесу, а не пилите скрипку – с делом вы успешно справились, — я бросил шляпу на столик и горячо обнял Холмса.

— Дорогой Ватсон, я тоже рад вас видеть. Вы здорово поднаторели в дедукции – с делом я справился. Удивительное дело, таких дел у меня никогда не было – гробы и живые мертвецы. Судя по костюму, вы сегодня тоже занимались расследованием на Хайгейтском кладбище.

— Вы, как всегда, правы, Холмс, я даже не спрашиваю, как вы узнали про кладбище. У меня сегодня тоже были гробы и мертвецы, которых не было. Холмс, в ваше отсутствие по просьбе одной очаровательной девушки, я вынужден был взяться за расследование одного крайне запутанного дела. Дело такой сложности, что я уже начал отчаиваться. Посложней собаки Баскервилей, тут замешан рыжий кот. А вы знаете, с котами всегда всё сложней. И ещё рыжие ботинки. Короче, опять багровый этюд. Но теперь, когда вы здесь, я воспрянул духом. Только вы, с вашим интеллектом, можете разрешить эту сложнейшую задачу, эту головоломку! Присядьте и послушайте эту загадочную историю, — я снял плащ, набил трубку и подробно пересказал все Холмсу. Когда я кончил рассказ, Холмс курил и загадочно улыбался.

— Как вы думаете, Холмс? Это дело вы сможете раскрыть?

— Я думаю, что уже раскрыл.

— Уже? Каким образом?

— Это элементарно, дорогой Ватсон. Вы прекрасно провели расследование, вы почти в совершенстве овладели моим дедуктивным методом. Вы допустили только один промах – посчитали, что «Вильям» и «мр. Мейсон» в ежедневнике мистера Смита — это одно лицо. Дайте мне, пожалуйста, «Ежегодник Уайтэкера». Так, ага, вот – доктор Роберт Мейсон, частная клиника. Позвоните сейчас туда, я думаю, мистер Смит госпитализирован там.

Подбежав к телефону, я созвонился с доктором. Холмс оказался прав.

— Дурная башка, как же я сам не догадался, — я постучал себя телефонной трубкой по голове.

— Ну-ну, не расстраивайтесь так, Ватсон. Просто я давно знаком с мистером Мейсоном – это я у него приобретаю опиум и кокаин. И знаю, что у него есть младший брат – доктор. Кроме того, я регулярно читаю вестник полицейских судмедэкспертов, и знаю, как выглядят симптомы «удара» или по-новомодному «инсульта» — не со стороны, как видите их вы, доктора, а изнутри, то есть, как видит мир больной человек. Потеря сознания и памяти, глупое и подозрительное поведение окружающих людей, причем всех сразу. Страхи и подозрительность. Головные боли. Помните последнюю запись в ежедневнике: «Мр. Ватсон, Бейкер-стрит, № 221-б. Мр. Мейсон, ….». Его мучили головные боли, и он записал фамилии и адреса известных ему докторов. А кто самый известный доктор в Лондоне — конечно же, доктор Ватсон! Но с вами он не был знаком, поэтому записал адрес. А доктор Мейсон ему знаком, поэтому адреса и не было. Не дождавшись вас, он поехал к доктору Мейсону. Я думаю, что доктор Мейсон принял мистера Смита, полагая, что его брат в курсе, поэтому он просто положил мистера Смита в клинику, и не стал созваниваться с братом.

— Холмс, в моей практике не встречались случаи, когда человек после инсульта мог бы писать. Неужели в таком состоянии люди могут писать?

— Некоторые могут, конечно, если повреждения головного мозга были незначительные. А некоторые ещё как могут! Вы не читали сочинения Вальдемара Мегре? Попробуйте, я лично не смог читать. [1].

— Холмс, клянусь, это первое и последнее дело, которое я взялся самостоятельно расследовать! Уж лучше я займусь своим делом, геморрой у пациента — гораздо лучше, чем геморрой в голове при распутывании таких дел.

Конец.

[1] Прости, дорогой читатель. Конечно же, Холмс не мог читать произведений Владимира Мегре, так как последний писал в конце двадцатого века. Но уж больно аналогичная ситуация – я тоже не смог такое читать.

P.S. Выражаю искреннюю признательность моему другу и неизменному редактору Некрасову Александру.

Похожие статьи:

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Статьи → Интеллектуальная импотенция или инфантилизм?

Рассказы → Вспышки на Солнце [18+]

Рассказы → Полдня в Аду

Статьи → Фанфики. Грустные размышления о природе жанра