Аннотация (рабочая версия):
Яников Светоч - крохотная деревня на карте королевства Альцирон, примечательная лишь тем, что соседствует с родовым замком главного мага страны Крона. Молодой селянке Ламии повезло получить работу на кухне замка, ведь для деревенских это единственный шанс выбиться в жизнь. Но реальность оказывается суровой, и Ламия успевает возненавидеть колдовской мир, попав в самый центр конфликта Крона и дьявольского создания по имени Кормак Черный, которому нет равных в магическом искусстве.
Волею случая став единственной, кто может помочь Крону, она заключает с ним сделку, не подозревая, что цена, заплаченная за помощь магу, может быть слишком высока.
Последние лучи солнца догорели на золоченном шпиле и погасли, оставив воспоминания о тепле, свете и доброте летнего дня. Пару секунд чарующие отблески еще танцевали на башнях замка, а в следующий миг белые камни цитадели окрасились в розово-лиловый, предвещая таинство вечера. Мерцающая дорожка протянулась к красному диску почти утонувшего в воде светила - на Маро Озере догорал закат.
Никогда в жизни Ламия не была так счастлива, как в тот первый день работы в замке главного мага Альцирона. И хотя должность посудомойки нельзя было назвать целью ее жизни, по сравнению с тяжелой работой на отцовской ферме место на кухне было теплым, сытным, а главное - хорошо оплачиваемым. Родная деревня Ламии лежала у подножья магической крепости, и все жители Яникова Светоча завидовали тем счастливцам, кому удавалось устроиться прислугой в Обитель Сияющих.
Ближайший город Хартум находился далеко, поэтому для деревенской молодежи Цитадель была едва ли не единственной возможностью познакомиться с миром и цивилизацией. Каждый месяц маги открывали двери замка для сезонной ярмарки, где на нехитрые сельские товары можно было выменять лекарственные травы, свитки с заговорами, волшебные стрелы, не знающие промаха, обереги и многие другие незаменимые в деревенском быту вещи. А иногда маги проводили для детей экскурсии по замку, разрешая не только гулять по колдовскому саду, который оставался зеленым и цветущим в любое время года, но и подниматься на самую высокую башню, откуда виднелся другой берег Маро Озера. Ламия и не надеялась, что побывав однажды в детстве на желанном шпиле, сможет когда-нибудь снова полюбоваться чарующим видом.
И конечно, все девчонки Яникова Светоча мечтали выйти замуж за ведьмака, колдуна, чернокнижника, чародея, а может даже и мага, хотя последних в цитадели было всего несколько человек, включая хозяина - мага Крона. Каждые полгода в замок приезжали молодые ученики со всего Альцирона, которые проходили в цитадели обязательную стажировку перед самостоятельной карьерой. И хотя амурные дела Сияющих интересовали редко, а еще реже - брачные союзы с деревенскими девушками, подружки Ламии не теряли надежды и с увлечением пересказывали местные легенды о неземной любви пастушки и чернокнижника, доярки и колдуна, ткачихи и мага.
Поэтому когда тетушка Ламии пристроила племянницу на освободившееся место на кухне, по деревне сразу расползлись слухи о том, что дочь фермера скоро выйдет замуж за одного из Сияющих. Ламия, которая с молоком матери впитала уважение и едва ли не преклонение перед магической силой людей из Цитадели, была не против найти жениха среди Сиюящих, однако куда сильнее ей самой, да и всей семье, вскружила голову обещанная зарплата - десять золотых за каждую неделю работы. Таких денег отец не зарабатывал даже в самые урожайные годы, а последние несколько лет фасоль и кукуруза родились плохо, и семья бедствовала. Когда же маги выдали ей аванс - три золотых, Ламия едва поверила своему счастью. Две монеты пришлось отдать отцу, чтобы расплатиться с долгами, зато на оставшуюся часть она накупила сладостей для малышни и целый день чувствовала себя королевой, купаясь в щедром детском внимании.
Ламия любила своих шестерых сестер и четверых братьев и мечтала, что когда-нибудь у нее будет столько же детей, сколько у матери. И да - она мечтала о таком муже, как ее отец, который находил силы на ласковые слова жене даже после тяжелой работы в поле и отдавал лучший кусок детям, предпочитая недоедать сам. Но в отличие от подруг Ламия смотрела на мир более трезвыми глазами и не считала, что какой-нибудь молодой чародей захочет променять высокие знания и тайны Вселенной на любовь посудомойки из деревни. По слухам, большинство колдунов вообще давало обет невинности, чтобы усилить магические способности. К тому же, в глубине души Ламия верила, что маги не обладали качествами идеального жениха, а он должен был быть, непременно, добрым, жертвенным, заботливым и любящим.
Как бы там ни было, но в первый рабочий день она думала совсем не о женихах. Ламия была готова к любым трудностям лишь бы не опозориться и не потерять место, на которое претендовало как минимум еще десять подружек из деревни. Ведь помимо денег работа значила для нее если не дверь, то хотя бы окно, приоткрытую створку, в большой мир. Она любила Яников Светоч и мечтала быть похороненной на сельском кладбище рядом с предками, но ей отчаянно хотелось раскрасить жизнь между рождением и смертью иными красками, чем те, что обещали деревенские просторы.
Кухня замка оказалась не просто большой – она была огромной и занимала несколько подвальных помещений Северной Башни. К главной кухне примыкали кладовая, винный погреб, пекарня, маслобойня и еще одна зала, куда заходить было нельзя. Как объяснили Ламии, там хозяйничали маги – готовили зелья и привороты, которые к пище отношения не имели. В центре основной кухни располагался главный очаг, большие камины также были встроены в стены и тянулись по бокам комнаты. Некоторые очаги были настолько объемными, что могли вместить сразу две коровьи туши. Гигантские котлы, висящие на крюках, вбитых в стены внутри каминов, поражали воображение, как и другая кухонная утварь, которая висела на деревянных балках под потолком, громоздилась пирамидами на массивных столах, выпирала из шкафов и буфетов. Чего здесь только не было – кастрюли и сковородки с длинными, причудливо изогнутыми ручками, глиняные горшки, маслобойки, решетки для жарки, вертела разных размеров, вафельницы, металлические крюки для дичи, ножи для свежевания и резки, черпаки, соусницы, терки, колотушки, пучки прутьев для взбивания, ступки и пестики, и конечно, горы разнообразных чашек, супниц, тарелок и кружек. Все это Ламии предстояло мыть и чистить.
И хотя она готовилась к худшему, первый день работы прошел настолько легко и даже волшебно, что теперь, стоя на башне и любуюсь закатом на Маро Озере, Ламия с трудом верила, что все это происходит с ней, в ее жизни. Главная по кухне, которую называли Хозяйкой, оказалась замечательной, доброй женщиной с открытым лицом и ласковым голосом. А то, что она была без носа, лысой и с татуировкой в виде птицы на всю макушку - так это не имело значения. Впрочем, если бы Ламия встретила ее до знакомства и вне кухни - например, в коридоре ночью при свете луны, то, наверняка, осталась бы заикой до конца жизни. Она не знала, что случилось с женщиной, но рваные шрамы вокруг темных отверстий на месте носа могли напугать любого. Больше всего старая рана походила на укус зверя, однако медицина магов лечила и не такие травмы, и можно было лишь гадать, почему Хозяйка оставила эти шрамы на память.
Но внешность обманчива - так учили Ламию с детства, и она в очередной раз убедилась, что отец был прав. Хозяйка показала ей рабочее место рядом с камином, где на нескольких лавках стояли огромные кадки, всегда наполненные водой; рассказала, где хранятся тряпки, мел, кирпичная крошка, зола, запасы крапивы, водорослей и хвоща, а также горчица и песок для мытья посуды; познакомила с Ирманом, мальчишкой из соседней деревни, который наполнял и опустошал чаны; научила, как обрабатывать руки специальной мазью, чтобы защитить кожу; и накормила вкусной похлебкой, прежде чем допустить к работе. Посуды было много и поступала она постоянно, так как в замке одновременно проживало свыше пятиста человек, которые питались круглосуточно, без режима, но Ламия не успела устать, потому что через три часа к ней присоединилась вторая судомойка - улыбчивая старушка по имени Мирра, которая пришла на кухню с третьей помощницей. Рина, конопатая толстушка средних лет, заявила, что Ламии нужно освоиться, поэтому они поработают за нее вечером. О таких напарницах можно было только мечтать.
Хозяйка объяснила ей, что в замке ходить можно везде, потому что в запретные места она попасть не сможет - дверь просто не откроется. Поэтому Ламия с наслаждением окунулась в загадочную атмосферу Цитадели и бродила по коридорам, галереям и лестницам до самого вечера. В главный донжон, где жили и работали Сияющие, она, разумеется, не попала, но ей хватило и того, что ее пропустили на крышу Северной Башни, которая должна была стать ее домом на ближайшие пять лет - время контракта. В Северной находились хозяйственные помещения Цитадели, начиная кухней и заканчивая прачечной, но за те часы, что Ламия бродила по замку, она не смогла обойти и половину комнат. Можно было только представить, насколько огромной была главная крепость, которая возвышалась над Северной Башней, словно могучий дуб над полевой ромашкой.
В первый день Ламия так и не увидела Сияющих, зато обнаружила, что с вершины крепости виден весь мир, в котором она жила последние двадцать лет. Прямо под ней расстилалось величественное Маро Озеро, водная колыбель, по преданиям предков родившая Мать Солнце и Отца Месяца. И хотя сельский священник грозил наслать божью кару на голову любого селянина, посмеевшего вспомнить языческие предания, в глубине души Ламия больше верила в Солнце, Луну и Звезды, чем в Единого Бога, о котором впервые услышала лет десять назад. Тогда королева Селена отрубила голову своему брату Вальдемару и села на трон Альцирона, посадив по правую руку Крона, главного придворного мага, а по левую - Леонарда, первосвященника Единого. Крон и Леонард грызлись между собой, как псы на собачьих боях, но так как Башнями Силы, охраняющими Альцирон от кровожадных угеритов с востока, управляли маги, перевес пока сохранялся на стороне Крона.
Ламия крепко ухватилась за каменные перила и перегнулась через них, пытаясь разглядеть Яников Светоч, который лежал у подножья Цитадели. Деревню уже накрыли вечерние сумраки, но в мареве догорающего заката еще виднелся главный тракт, белый шпиль церкви и черепичные крыши жилых домов. Где-то там, внизу, готовилась ко сну ее семья, и Ламия испытала невероятное чувство гордости за свое нынешнее положение. У нее до сих пор ломило спину после прощания с отцом - так крепко он ее обнял. А от воспоминаний о прощальном взгляде матери наворачивались слезы. Ничего, три недели пролетят быстро, а там и заветный выходной. И хотя оставшиеся семь золотых еще предстояло заработать, Ламия часто представляла, как она выложит их на стол перед изумленными сородичами. Вот радости-то будет.
Перегнувшись еще ниже, она вытянула голову и посмотрела налево. Там чернела гряда Восточных Гор, и сверкала, словно алмаз среди угля, Вторая Башня Силы, охранявшая границы Альцирона. Ламия не помнила времен, когда набеги угеритов случались так же часто, как и восходы солнца. Зато она помнила бабулю, у которой не было руки и одного глаза, а кожа лица походила на подошву отцовского сапога - следы угеритских набегов на земли Яникова Светоча в далекие темные годы страха и печали. Цитадель Крона находилась на самой границе земель Альцирона и Царства угеритов, поэтому была окружена шестью Башнями Силы, но сейчас Ламии была видна всего одна. И от одного взгляда на гордый белый шпиль, уносящийся к темным небесам, у Ламии, как всегда, побежали по спине мурашки. Она жила рядом с Обителью Сияющих, а теперь и работала в ней, но именно Башни Силы казались ей воплощением мощи магов Альцирона. В их силу было куда легче поверить, чем в могущество Единого Бога, о котором много говорили, но которого никто никогда не видел.
Сощурившись, Ламия постаралась разглядеть город Хартум, лежавший на другом берегу Маро Озера, но ночь стремительно наступала, покрывая горизонт непроницаемой шалью. Еще раз окинув взглядом бескрайнюю озерную гладь, Ламия уже собиралась спускаться, как вдруг ее внимание привлекла сверкающая точка, искрой промелькнувшая над темной водой. Решив, что увидела падающую звезду, она в восторге захлопала в ладоши, так как никогда не видела таких звезд раньше, но много слышала об их чудотворной силе - стоило лишь загадать правильное желание. Но тут пропавшая было точка засверкала снова и как будто увеличилась в размере. Охваченная любопытством девушка перегнулась через перила и едва не задохнулась от изумления.
Увиденное было куда лучше падающей звезды. Через пару секунд сверкающее пятно обрело формы и превратилось в гигантского ящера с золотыми крыльями, гребнем и изящным хвостом. Дракон летел прямо к ней.
Ламия прижала руки к сердцу, да так и осталась стоять, забыв закрыть рот. Между тем, огненно-золотая рептилия расправила огромные крылья и начала набирать высоту, обдавая ее воздушными потоками, от которых волосы девушки заструились и поднялись над головой, словно в воде. Шпиль хозяйственной башни загораживал часть крыши донжона, куда приземлился дракон, поэтому, чтобы не упустить чудо, ей пришлось перелезть за ограду и, ухватившись руками за парапет, слегка свеситься над пропастью. Вниз Ламия не смотрела - знала, что испугается поднимающегося из бездны тумана и бескрайних скал, уходящих в никуда. Но вверх глядеть стоило, потому что дракон изящно приземлился на край главной башни, и едва лапы коснулись крыши, как его могучее тело превратилось... в человека.
У Ламии едва сердце из груди не выпрыгнуло. Сомневаться не приходилось - перед ней был настоящий маг. В деревне часто болтали о драконах и волшебных птицах размером с церковь, но видели их редко, и свидетели, как правило, оказывались либо пьяными, либо с репутацией сказочника. Крыша донжона находилась далеко, но вечерние сумерки еще только зарождались, и Ламия разглядела золотой плащ незнакомца, его длинные темные волосы, статную фигуру и белый амулет на груди, который она сначала приняла за первую звезду. Маг был хорош всем от гордой осанки до гигантской тени дракона, которая еще несколько секунд маячила у него за спиной. Подойдя к краю башни, мужчина заложил руки за спину и принялся задумчиво разглядывать утопающий в темноте хребет восточных гор, Маро Озеро и Ламию, все еще стоявшую за перилами.
От мысли, что на нее смотрит настоящий маг, девушка заволновалась и ухватилась крепче, чтобы не упасть. Голос разума настойчиво советовал вернуться обратно, потому что, во-первых, стоять за оградой было небезопасно, а во-вторых, глазеть на человека-дракона было попросту невежливо, но Ламия ничего не могла с собой поделать. Момент был волшебный, редкий, незабываемый. Где-то глубоко внутри она понимала, что, скорее всего, завидует человеку в золотом плаще, но с другой стороны, радовалась, что оказалась хоть как-то причастна к его полету в тот вечер - ведь она была свидетелем, а значит с полным правом могла рассказывать о драконе подружкам, родным и даже когда-нибудь своим детям. Ради такой истории стоило простоять за оградой хотя бы еще пару секунд.
Ее терпение было вознаграждено. Побродив какое-то время по крыше, мужчина подошел к краю и спрыгнул вниз. Ламия смотрела во все глаза, но так и не смогла уловить момент превращения. Только что незнакомец был человеком, падающим в бездну, а в следующий миг от донжона крепости взмывал вверх золотистый ящер. Ламии захотелось помахать ему рукой, но потоки воздуха едва не сбросили ее с крыши, и девушке пришлось вцепиться в ограждение обеими руками. Как бы ни хотелось еще понаблюдать за волшебством, пора было возвращаться.
Она осторожно перенесла одну ногу за перила и придержала юбку, чтобы ветер не задрал ее над головой. Ткань все равно вздулась пузырем, и Ламия недовольно прихлопнула его свободной рукой. В следующий миг не только платье, но и волосы взбунтовались от сильного порыва ветра, который сдернул чепец с головы и унес его в сгущающуюся темноту.
Проследив за чепчиком, она встретилась взглядом с узкими зрачками ящера, которые вдруг загородили все небо. Глаза дракона были злыми и неслись прямо на нее. Мир взревел, ликуя и кружа вместе с огромными крыльями, которые вдруг хлопнули над головой Ламии, ветер заметался и толкнул ее в грудь, легко оторвав от перил. Они казались такими смешными и маленькими под белым чешуйчатым брюхом уплывающего в ввысь дракона.
«Я падаю!» - промелькнуло в голове Ламии, но тут перед глазами вырос замшелый камень крепостной стены, и она поняла, что висит на краю башни, уцепившись за выступ. Ноги безнадежно искали опору, но мешал длинный подол, который путался в коленях. Да и стена у замка была построена на совесть - без щелей и трещин. Вспомнив, что забыла дышать, Ламия принялась хватать воздух ртом и едва не сорвалась. Пальцы болели, а в запястьях ломило так, словно их придавили бревном. «Дура, сама виновата», - обозвала она себя, но от осознания собственной глупости легче не стало.
Новый порыв ветра заставил ее сползти немного вниз, зато напомнил о драконе. Дракон! Ведь он был в небе, и, наверняка, ее видел! На Ламии было белое платье служанки, и к тому же ей не повезло родиться блондинкой. В Альцироне людей со светлыми волосами не любили, а настоящая красавица обязательно должна была обладать роскошной темной шевелюрой. Ветер растрепал длинные волосы Ламии, и теперь молочные пряди развивались в воздухе, словно живые змеи. Вся она выделялась на темной стене большим светлым пятном, которое нельзя было не заметить.
Дракон и, правда, ее увидел. Снизил высоту, обдав девушку волнами холодного воздуха, и сделал пару плавных кругов над ее головой. На этом все закончилось. Взмах крыльев, и дракона поглотила ночь, а Ламия осталась висеть с онемевшими пальцами и тяжелыми мыслями, которые задевали больнее, чем грубая поверхность стены. Страха не было, его место пока занимали вопросы. Маг-Дракон ее не увидел? Это было такой же ложью, как и то, что она продержится еще хотя бы минуту. Почему улетел? Маги не спасают таких дур, как она, из принципов? Хотят сделать мир лучше, умнее?
Не раскисай, велела себе Ламия и попыталась подтянуться. Она была сильной девушкой, и в детстве часто играла с мальчишками, ловко карабкаясь по деревьям и развалинам старой церкви. За такие игры матушка наказывала ремнем, но, видимо, плохо била, раз у Ламии не отложилось в голове, что с высотой шутить не стоит.
Еще не веря, что ей суждено рухнуть в пропасть и закончить жизнь так глупо, Ламия решила закричать. Она сомневалась, что кто-то услышит ее сквозь рев ветра, но попробовать стоило. Крикнуть девушка не успела. Когда ее рук коснулось что-то холодное, от неожиданности Ламия разжала пальцы, но вместо того чтобы полететь вниз, устремилась наверх. Ее вытаскивали - тянули, как мокрую простыню, сорвавшуюся с бельевой веревки. И только когда под спиной оказалась твердая поверхность, а перед глазами возникло взволнованное молодое лицо, Ламия поверила, что осталась жива. Но отчего-то радости не было - лишь горькая досада на человека-дракона, который пролетел мимо.
- Спасибо, - пролепетала она, принимая руку незнакомца, чтобы подняться.
- Как же вы так неосторожно? - заботливо спросил парень, отряхивая ее юбку, словно вековую грязь башенной стены, оставшуюся на одежде Ламии, можно было отряхнуть. - Или... специально? Вас обидели?
Поняв, что он подумал о самоубийстве, Ламия отчаянно затрясла головой. Самоубийц в замке точно бы не потерпели, даже неудавшихся.
- Что вы! Простите меня, так неловко вышло, - девушка зарделась. - На звезды засмотрелась, и голова закружилась. Я такая растяпа. Как мне вас благодарить? Вы мне жизнь спасли.
Правдой было все кроме звезд. Неожиданная злость на человека-дракона отвлекла, и Ламия не сразу услышала, что говорит спаситель.
- У вас шок, да? Подождите, я достану воды. Нет, лучше давайте я вас куда-нибудь отнесу, вы, наверное, новенькая, на кухне работаете? Я вас раньше не видел. Где ваша комната?
- Там, - неопределенно кивнула она, стараясь не трястись сильно. Страх, который заблудился, когда она висела над пропастью, вдруг нашел ее и радостно завладел всеми чувствами. Но тут Ламия разглядела камзол незнакомца с нашитыми на груди звездами и солнцем и поняла, что вообще-то разговаривает не с ровней. Солярные и небесные символы были родовыми знаками многих магов - об этом ей успели разболтать на кухне.
Силы сразу вернулись, страх съежился, а румянец залил не только щеки, но и шею. Хоть бы ты оказался не из тех колдунов-начальников, которые занимаются хозяйством и ведают прислугой, подумала Ламия и, отстранившись, присела в глубоком реверансе. Дыхание восстановилось, ясность ума тоже возвращалась. Только вот непонятная злость на человека-дракона не хотела исчезать.
- Я Ламия, ваше сиятельство, на кухне работаю, - представилась она по всем правилам. - Простите, что помешала вашим полетам, вы, наверное, собирались летать драконом, а тут я... Клянусь, не хотела, нечаянно все вышло, больше такого не повторится.
Еще недавно ясные мысли сбились в кучу и теперь толпились, тщетно пытаясь вернуть прежний строй. Она подняла голову и робко поглядела на незнакомца, надеясь, что затянувшаяся пауза - не признак яростного гнев. Но нет, парень даже улыбался. Он был одного с ней роста, поджар и мускулист, словно мустанг, с шевелюрой цвета диких каштанов и темно-карими глазами, в которых плескались веселые озорные искры. В общем, незакомец был хорош во всех отношениях, в чем Ламия и не сомневалась - все колдуны и маги, наверное, были такими. Все кроме человека в золотом плаще дракона.
- Вот это ты брось, - парень решительно пресек ее попытку повторить реверанс. - Во-первых, никакое я не сиятельство, потому что только маги любят так себя величать, а я ведьмак и к ним, к счастью, не отношусь. Во-вторых, зови меня Крист, и давай «на ты». Ну, а в третьих, с чего ты решила, что я собирался «летать драконом»? Я с воробьем договориться не могу, какой уж тут дракон. Хотя постой... Готов поспорить, ты сейчас видела золотого ящера? Большой такой, с белым брюхом и злобными глазами?
Ламия растерянно кивнула, не понимая, куда клонит юноша.
- Счастливая, редко, кто его видит, - хмыкнул Крист. - Это сам Крон прилетел. Из магов только он с драконами сумел договориться, чтобы они разрешили ему свой образ использовать. Надеюсь, он тебя не видел? Крон сильно не любит, когда подсматривают за его превращениями. В следующий раз, как увидишь дракона, лучше уходи. Был случай, как он одного любопытного привратника слегка огнем поджарил. Скверный у Крона характер. Спалил человеку волосы на голове просто так. Между нами только - с ним вообще дел лучше не иметь. Впрочем, тебе это не грозит, - парень окинул взглядом ее одежду служанки, - главный и с нами-то, младшими колдунами, редко общается, а прислугу так вообще не замечает.
Вот тебе и ответ, грустно подумала Ламия. Да и действительно, где главный маг Альцирона, сидящий по правую руку Королевы, и где она - Ламия, дочь фермера из Яникова Светоча, а ныне посудомойка?
Крист оказался ужасно болтливым парнем и все дорогу до ее комнаты сыпал местными легендами, слухами и россказнями. На башню он забрел освежить голову, так как выпил много пива за ужином, в замок Крона приехал подтянуть теоретическую магию, сам родом из Хартума, в детстве спас от мантикоры дочь мэра города, в будущем собирается досконально изучить звериную имитацию, а в прошлом году участвовал в облаве на преступный клан вампиров и лично заколол самку вождя. И еще много других подробностей из жизни молодого колдуна, которые Ламия не запомнила.
Ей выделили место в общей комнате, где жили еще десять девушек, выполняющих разные работы по замку. Помещение находилось на верхнем этаже Северной Башни, поэтому идти было недалеко. У порога Крист пожелал новой знакомой сладких снов, горячо чмокнул в щеку и велел, непременно, звать его всякий раз, когда ей понадобиться помощь или станет одиноко. Однако когда голова Ламии коснулась подушки, приснился ей не благородный Крист, чьи поступки были достойны героя, но маг Крон, который под золотой шкурой дракона оказался настоящей скотиной.
Похожие статьи:
Рассказы → Портрет (Часть 1)
Рассказы → Потухший костер
Рассказы → Последний полет ворона
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Портрет (Часть 2)
