Писатель не может не писать

«Писатель не может не писать»

Shilemi

«Писатель не может не писать даже в комментариях»

Л. Шишкова

Глава I Уютная медитация.

Сижу в комментаторской будке. За прозрачными стенами туманные миражи фантасмагоричной вселенной. Я нигде и повсюду. Я здесь и сейчас, в прошлом и будущем.

Деревянные спицы уютно постукивают, перебирая петли, вводя в медитативный транс не хуже, чем монотонный голос диктора, бубнящий очередную увлекательную историю известного автора. Удобный эргономичный бержер слегка покачивается, создавая впечатление архаичного кресла–качалки, клетчатый плед любовно обнимает ноги, слегка покусывая мелкими шерстяными зубиками. Подсветка новенького подкастерского микрофона шаловливо подмигивает разноцветием светодиодов, создавая волшебную обстановку.

У меня личное время, когда я могу отвлечься от реальности, забыть о проблемах и обязанностях, оказавшись там, куда позвала ее величество Фантазия.

Комментаторская будка из затемненного стекла, хаотично меняет форму. Вот округлый милицейский «стакан» из советского периода, и сразу она подражает телефонной кабинке, переходя в сферу батискафа.

Мне хорошо и уютно. Чувство глубокого удовлетворения окутывает приятным осознанием, что я, несмотря на временное отсутствие конкурсного рассказа для клана «Старый жёлудь», имею–таки отношение к происходящему, заняв удобную позицию комментатора.

Глава II Нежданный гость.

Громкий и будоражащий нерв стук по стеклянной сфере…

Водопад мурашек дружно сваливается по позвоночному столбу в полосатые гольфы. Уши сворачиваются в трубочку, диктор скручивает пергаментный свиток повествования, любезно поставив на паузу аудиокнигу. Испуганные петельки вязания жмутся друг к другу, кучно собираясь на леске, дабы не соскользнуть в небытие перевяза.

Хватаю театральный бинокль, пожелтевший и заляпанный миллионом отпечатков пальцев – раритетная вещь. Прикладываю к левому уху – тишина. Правый глаз тоже говорит о неизменной картине миражей за мутноватым стеклом комментаторской будки.

Сердце из брадикардии переходит в привычный тахикардийный ритм. Повлажневшие ладошки насухо протерты об уголок кружевной скатерти, любезно махнувшей полотном из сундука готовых изделий. Губы складываются в ироничную улыбку, готовясь выдать тираду с наличием номенклатурных и ненормативных слов.

И прямо пред моим взором из клубящегося тумана фантазийного небытия выныривает могучий кулак зеленоватого оттенка, метящий в мою неподвижно застывшую тушку.

Мгновение… И кувалда огромной ручищи лихорадочно стучит по стеклу, выстукивая громовое подобие сигнала «SOS»

Почесываю любимой клавиатурой, с коей пройдено немало дорог, приключений и официальных виртуальных контор, по макушке, на которой удивленно вздыбливается банально заплетённая косичка.

– И что это было?

Стук повторяется, но метит уже не промеж моих глаз, а раздается где–то сзади, проходясь басовитой отдачей в районе поясницы.

Медленно поднимаюсь во весь свой малый рост. Аккуратно надеваю любимые домашние тапки на высоких шпильках, приглаживаю амбушюры наушников, бархатно встопорщивших мягкое покрытие.

Чеканным строевым шагом двигаюсь к полупрозрачной стенке, которая, подчиняясь мысленному приказу, медленно, но верно выплавляет, выкраивает, воплощает во чреве своем входную и выходную дверь. Вот через нее я и прохожу в туманные просторы Вселенной, что впервые потревожила мое медитативно сомнамбулическое состояние отдыха.

Глава III Знакомство.

– Ну, и? – Вопрошаю я в туман, откуда слышны шепотки, подхихикивание и отзвуки чужих мыслей, мечтаний, фантазий, идей.

– Простите великодушно, – над моей головою раздается басовитое всхлипывание, – это я к вам стучал.

Взмахом руки отгоняю перистые и кучевые обрывки тумана, складывая их в штабеля облачных стен. Передо мной тролль. Ну, обыкновенный такой тролль, как в сказках, зеленокожий.

– И добрый вечер, – проявляю лояльность к гостю, так бестактно нарушившему мое уединение, – какими судьбами?

– Так послан я, – огр нервно шаркает пудовым ботинком, потом другим.

– Позвольте поинтересоваться, – я сбиваю в кучку туман, формируя высокий пуф на манер барного стула, – и кто же так нехорошо с вами поступил?

– Друзья, – протяжно выдыхает нежданный гость и выжидательно смотрит на меня повлажневшими глазенками кота в сапогах из мультфильма про Шрека.

– Бывшие?

– Лучшие.

– Так дело не пойдет, – сурово смотрю прямо в душу зеленокожего, – или вы выкладываете причину вашего появления, или я ухожу в реальность.

– Нет–нет–нет, – ётун лихорадочно машет огромными ручищами прямо перед моим носом, – я так долго пытался вас поймать. Вы не можете меня бросить.

– Тогда коротко, емко и по существу, – командный глас практически вырывается за пределы фантастической Вселенной, отголосками щекоча нервишки моего семейства, отпустившего неугомонную фантазерку в нирвану.

– Помощь нужна, – в голосе тролля слышатся тоска, боль и плаксивые нотки, выдающие в нем молодого еще человека – юношу, чуть перешагнувшего подростковый возраст.

– Какого рода? – Мой вопрос сопровождается извлечением ведерной кружки из под пространственного кластера, где хранятся совершенно разнообразные, порой неожиданные вещи.

– Понимаете, – парень разом отхлебнул половину содержимого вручённой емкости, – у вас там конкурс, анонимные авторы, жюри, комментаторы, сами рассказы, наконец.

– Есть такое дело, – я довольно киваю головой, вторю рукой, поддакиваю ногой, – и что?

– Так мы тоже хотим!

Огр соскакивает, выпростав часть содержимого на собственные колени, обтянутые холщовыми штанами. Он начинает метаться внутри периметра, ограниченного облачными стенами, периодически пытаясь снести мой барный пуф, но вовремя останавливаясь.

– К делу, голубчик, – я уже не скрываю интереса, – к делу.

– Меня зовут Петр, – вдруг, тролль вспоминает о приличиях, – а ваше имя мне давно известно.

Глава IV О делах и не только.

– Это хорошо, – милостиво улыбаюсь, вовсе не уверенная, что огр пришел по адресу, – продолжайте, Петя.

– Я и мои лучшие друзья, – парень вновь припал к ведерной кружке, которая имела свойство – самостоятельно наполняться до краев необходимым напитком, – делегировали меня непосредственно к вам, чтобы вы донесли информацию.

– Какую же, Петя, – я, уже полностью увлекшись, ждала продолжения, – не томите.

– Вот скажите, Леся, – ётун Петр трогательно прижал к могучей груди ведерную кружечку ромашкового чая, – почему им все, а нам ничего?

– Им – это кому, – я удивленно икнула, – а вам что, вообще, надобно?

– Как это кому, – тролль возмущенно взглянул на меня из–под каменистых бровей, – персонажам рассказов!

– Ы–ы–ы…

– А мы тоже хотим, – парень перешел на трагический шепоток, – тоже хотим воплощения в конкурсных историях.

– Фу–у–у, – одновременно понимающе и облегченно выдыхаю, – так бы сразу и сказали, а то послали, лучшие друзья, тоже хотим…

Огр, выпустив пар и высказавшись по делу, падает на облачный диванчик, тут же заскрежетавший виртуальными пружинами, прокручивая шурупы и болты в туманных сочленениях

– А почему ко мне–то послали, – недоуменно приподнимаю брови, дужку наушников и конец косицы, перекинутой через левое плечо, – к авторам же стучаться надо было. Настойчиво и через лобную фантазию. Ну, или, если без особого толку, к Нитке Ос, как к матери–основательнице и затейнице конкурсного мероприятия.

– Дык, – Петр досадливо почесал макушку под вязаной шапочкой с вышитой надписью «Спортлото 80», – стучались.

– Толку нет?

– Есть, – огр огорченно сделал из зажатой в руке тары щедрый глоток, – авторы пишут, Нитка слышит.

– А я тогда здесь при чем?

– Пишут, но не дописывают, – парень смахнул непрошенную скупую мужскую слезу по классике анекдотов про Штирлица, – а Нитка слышит, но во Вселенную Старого жёлудя только по спецпропуску пускает.

– Поясните, – я почти запуталась во всей этой кутерьме с друзьями огра.

– Спецпропуск – это рассказ на конкурсе, – тролль с надеждой смотрит в туманные дали моей фантазии, – а нас с друзьями придумали, но не вписали…

– Да, дела, – понимающе тяну я, – поэтому мне выпала честь вещать из комментаторской будки голосами вымышленных героев, которых придумали, но не дописали?

– Да–да–да, – парень просиял, как драгоценный изумруд, посрамляя и затмевая даже знаменитую бриллиантовую зелень, – пусть авторы узнают, пусть авторы услышат.

– А что вы, кандидаты в героев конкурсных рассказов, – я пристально вглядываюсь в лобные, височные и теменные доли визави, – сделали для того, чтобы стать участниками литературного турнира? Как простимулировали своих авторов, как донесли светлую мысль о своем существовании, не говоря об участии в соревновании?

Глава V Выбор.

– Леся, перед вами выбор, – огр залез лопатообразной ручищей в объемистый карман по самый локоть, – какой из них ваш?

В протянутой ковшом ладони лежат два жёлудя. Где–то на задворках сознания мелькают фантастические образы – мужчина, показывающий кульбиты эквилибристики, женщина в плаще и слова, произнесённые вкрадчивым голосом: какую таблеточку выберешь – синенькую или красненькую?

Я выбираю красненькую таблеточку… Тьфу! Старенький жёлудь, ведь именно в рамках этой Вселенной сейчас проводится конкурс.

Дубовое семечко перекочевывает в мои руки. Жёлудь сморщенный, словно личико умудренного сединами Мальчика с пальчик. Шляпка скособочена, как у перепившего художника не с Арбата, но с Монмартра. А длинная продольная трещина намекает на то, во что может превратиться жизнь любого неудачника.

Я бережно зажимаю тайный знак в ладони, чувствуя, как несмотря ни на что, в нем равномерно и уверенно бьется сердцевина фантастического мира.

Мгновение, и совсем молоденький тролль Петр бережно берет меня за руку с зажатым в ней жёлудем. Над нашими головами парят барный пуф и эфемерный диванчик, сливаясь в экстазе объятий, превращаясь в дождевую тучу. Первые капли тяжелыми снарядами орошают туманные просторы. И сейчас же над нами с легким хлопком разворачивается горбатая дуга каменного моста.

– Вы готовы пойти со мной, – ётун Петр смотрит прямо в мою душу светящимися изумрудами глаз, – не страшно?

– Не–е–ет, – трясу косичкой и амбушюрами наушников, – с талисманом старого жёлудя в руке ничего не страшно.

– Тогда добро пожаловать!

Глава VI Портал, переход.

Перед самым носом разворачивается искрящаяся арка портала. Переход басовито гудит, словно рой пчел, спрятавшихся в улье. Пространственное полотно слегка вибрирует, становясь то гладким, как зеркало, то волнистым, будто поверхность взволновавшегося моря.

Делаю глубокий вдох, давлю непрошенный кашель, шагаю в переход меж моей фантазией и миром неосуществившихся надежд…

Яркий свет бьет прямо в мозг, и первая мысль неожиданно пробегает по нейронным соединениям, шаловливо задевая аксоны спиральных извилин: надо было выбирать синюю. Но другая мысль сменяет первую, а третья вторую.

И вот уже ко мне возвращается умение мыслить, осознавать, впечатляться. А ведь есть чем.

Мы стоим на вершине горы, щедро обласканной желто-оранжевым солнцем. И еще раз, и еще. Да–да, тут сразу три светила, которые наподобие олимпийских колец, дружно водят хоровод над подопечной планетой.

Под ногами белесые барашки редких облаков, под которыми уютно расположились горные пики, скалистые фьорды, зеленые долины, тенистые пещеры, морские просторы и волшебные королевства.

Чуть поодаль едва, но угадывается присутствие внеземной цивилизации, база которой расположилась в недоступных горах.

Но что это?

Глава VII Знакомство с крылатым.

К нам с Петром, который, попав в свой родной мир, повеселел и даже чуть просветлел лицом и телом, приближается нечто. Внимательно вглядываюсь в абрис парящей в небесах фигуры. В противовес ожиданиям дракона, это удивительное существо о четырех копытах, гриве, хвосте и крыльях. К нам на всех порах и пыхтя, как паровоз, приближается самый настоящий Пегас.

– Тр–р–рям, здравствуйте, – издалека раздалось радостное, мягко грассирующее приветствие.

– Добрый день, – отозвалась я, но тут же исправилась, оглядывая тенистые закоулки сказочного мира, – а еще утро, вечер, ночь.

– Да это не важно, – Пегас аккуратно совершает посадку на маленьком плато, обдав нас с огром ядреным запахом конского пота, – главное, что мы до вас достучались.

– Достучались, – согласно закивал зеленокожий ётун на манер китайского болванчика.

– У меня тут вам кое–что есть, – Пегас ловко поднырнул объемистым копытом под волосяную веревочку на шее, привязанную к маленькому кожаному мешочку, – содержимое возьмите, а мешочек верните.

– Что это?

Я недоуменно смотрю на блестящий односемянный синкарпный нижний плод под кокетливой шляпкой с хвостиком. Кожистая броня его отполирована до зеркальной гладкости, а сухое тепло выдает, что заботились о жёлуде с любовью и бережливостью.

– Знак, – с таинственным шепотом крылатый парнокопытный мутант тянется губошлепным ртом к моему уху, – тайный знак.

Я понятливо киваю, дергаю плечом, свожу судорогой колено, шаркаю домашней тапкой с высокой шпилькой по грунту, вызывая легкую лавину из мелких камешков, что весело и задорно срываются с вершины гостеприимной горы.

– Забирайтесь, – Пегас потряхивает гривой, откровенно намекая на собственные закорки, – прокачу с ветерком, а то наши уже заждались.

Прекрасно понимая, что прокатившись на живом транспорте, стану пахнуть отнюдь не фиалками, осторожно пробую залезть в подпространственный карман личных закромов.

Ура! Все получается. И под любопытные взгляды сразу трех светил сказочного мира извлекается махровая простыня с парой ведер наичистейшей воды. Мои новые друзья понятливы и бесприкословны. Коняка задирает крылья, а тролль без сучка, но с задоринкой опраскивает оба два ведра на взмыленную тушку. Пегас толи радостно, толи возмущенно фыркает, но тут же его недоуменную морду накрывает простыня, что в умелых руках огра становится полотенцем, мгновенно высушившим не только шкуру, гриву и хвост, но и костяные пальцы, сформированные в копыта.

– Хор–р–рошо, – грассирует крылатик, – бодр, свеж и готов нести мою принцессу на аудиенцию к челяди.

– Ах, как вы высокопарно, – я смущенно отмахиваюсь от охальника, – но я тоже готова.

Глава VIII Полет, наблюдения с примесью.

Принцессой второй свежести с помощью огра усаживаюсь на Пегаса, чувствуя, как вокруг меня формируется защитный кокон, не позволяющий упасть с транспортного загривка и заоблачной верхотуры.

– А как же Петя? – Оглядываюсь на вершину горы, но там уже пусто.

– Так он с помощью портала, – весело гогочет подо мной крылатый конь,

– Странные вы нелюди, – приходит ко мне просветленная опытом мысль, – но что не вытерпишь ради экскурсии.

Словно через волшебное окно телевизора, монитора или смартфона в ускоренном режиме под моими тапками и растопыренными копытами Пегаса проносятся удивительные виды зеленых долин, дремучих лесов, горных ручьев и рек, крыши уютных домишек гномов и эльфов. Где–то снова мелькнула тайная база внеземной цивилизации, потом другая, купола третьей. На хвост нам даже присела летающая тарелка, но быстро отстала, когда Пегас врубил турбо режим, выдав сверхзвуковую скорость.

Пролетая над одной из пещер, успела приметить существо гуманоидного типа, покрытого сопливой слизью, грозящего нам длинным указательным пальцем, на котором ярко сверкало, бликовало и переливалось бриллиантовыми гранями прелестное драгоценное кольцо.

Мимоходом заглянула в иллюминатор парящего космического корабля с интригующим названием «Настромо». Вальяжно расположившись на полу, космонавты играли в шахматы. Заметив двойную тень коня и человека, женщина и бронированное насекомое обернулись к окошку. От удивления пасть монстра приоткрылась, из нее выпала одна челюсть, потом другая. Астронавт одарила нас милой, но не менее впечатляющей, чем у ее оппонента, улыбкой, и ловко вставила челюстной аппарат обратно в ротовую полость чудища.

Глава IX Надежды и чаяния.

И вот мы уже на лесной полянке, где по ярким цветочным клумбам наперегонки летают, резвясь и подхихикивая, маленькие феечки, пчелки и бабочки.

Освежающий ветерок, увлажненный воздух от ручья, комфортная температура и обстановка – все располагает к отдыху, благоденствию и настраивает на доброе во всех отношениях желание подкрепиться.

Но нет, столы не ломятся от дивных угощений и приятных напитков. Да и столов тут нет. Я прибыла по делу!

Вокруг меня полно народу. Сказочные, фантастические, мистические персонажи, герои триллеров и хорроров. В глазах каждого грусть и печаль, жажда и надежда.

– Я тоже хочу, чтобы Грибгорий Богрибданов рассказ с моим участием, – прерывисто вздыхает качок переросток в кожаных трусишках, вкладывая в мою ладонь очередной жёлудевый знак, – под настроение в пух и прах разнес, да придрался к сказочным несоответствиям.

– И мы, и мы, – два кролика близнеца замахали лапками с зажатыми в них блестящими дубовыми плодами, – хотим, чтобы Георг нам хороший комментарий написал, как всем пишет. А Марина нас на завтрак почитала.

– А я мечтаю, – фарфоровая девушка с фигурой Барби аккуратно кладет свой жёлудь в приличную уже кучку плодов, – чтобы мою историю Стасик, а лучше Кенгуратор, но еще лучше Игорь прочитал.

– Победа не важна, – Василиск, сняв темные очки, смотрит прямо в мои закрытые глаза, – главное, участие.

– А я победить хотел, – басит медведь в джинсовом комбинезоне, – я за творчеством Нитки давно слежу, бананку хотел заказать, а тут конкурс.

– Хочу в аудиокнигу, – нечто жуткое – мехом вовнутрь, мясом наружу протягивает мне замызганный, но, все–таки, жёлудь.

– А я в клипе участвовал, – смущенный варяжский воин почесывает русую бороду, – фанат группы «медведь», как никак. Но вот историю мою ни один из авторов не взялся на конкурс написать.

– В Наталью влюбился, – рыжебородый гном бережно подложил к собратьям жёлудь, обвитый серебряной ажурной вязью на манер кулона, – всегда мечтал о жене с медицинским образованием.

– Желаю, чтобы Серега подобрал к моему рассказу иллюстрацию и песню подходящие, – гоблин закатил не зло, а озорно полыхнувшие глазенки, – а песня чтобы на стихи Гришины, в родственниках которого с удовольствием увидел бы.

– К каждому из жюри и читателей, – эльфийка благородных кровей нервно дернула кончиками ушей, украшенных пирсингом, – хотим постучаться в сердечко…

Три солнца даже не клонились к закату, а герои из недописанных рассказов, из недодуманных историй, из обрывков ассоциаций и впечатлений шли и шли, складывая в бездонный мой мешок свои тайные знаки.

– А я хотя бы во вне конкурс хотел попасть, – зеленокожий огр Петя застенчиво отправил в марево портала жёлудевого сбора свое подношение.

– Нитка, Зайцы, Медведи and Co, – в один из моментов захотелось возопить мне в небеса виртуального мира, – вы что натворили! Разбередили, растолкали не только авторов, но и героев!

Глава X Дорога из туда обратно.

К портальной вершине меня доставил рыцарь в сияющих неоном доспехах на кибер мотоцикле. Галантно облобызал дрожащую ручонку через силиконовую маску респиратора и жестом фокусника оставил на ладони жёлудь, раскрашенный флуоресцентной краской.

Тонкие каблуки домашних тапок долго бороздили пространство космической Вселенной, воплощенной из моей фантазии. Туманные миражи прокладывали желтую кирпичную дорожку прямиком к комментаторской будке, складывались радужным мостом, ведущим домой, скалились страшными рожами из темных закоулков испуга. Но ничего не могло загнать меня обратно, ибо мысли метались, лихорадили и топорщили бархатные амбушюры неизменных наушников.

Что же делать, – решения сменяли одно другим, – как поступить, как донести?

Глава XI Вечный зов.

Но, чу! До моего сознания, подсознания и слуха доносится вечный зов семейства в переполненном составе. Так-так-так! Меня уже потеряли и вызывают из сомнамбулического транса обратно в реальность.

Решение приходит мгновенно, словно молния из волшебной палочки Гарика Потного жалит меня в самые азы… В самую уязвимую точку организма.

Решительно отбрасываю мороки страшных рож и пушистых зайчиков, мимоходом забиваю облачный футбольный мяч в хоккейные ворота, отмахиваюсь от назойливых облаков, прикинувшихся белогривыми лошадками.

Глава XII Проблемы и решения.

Дверь приветливо без скрипа открывается, когда только протягиваю руку, чтобы схватиться за латунную ручку.

В комментаторской будке уютно и по–домашнему привычно. Все также подмигивает светодиодами микрофон, кресло мерно раскачивается, словно успокаивает брошенные шерстяной плед и очередной вязальный проект.

Зов семейства в будке усиливается, но я решительно вынимаю заветную коробочку с берушами из-под пространственного Клондайка. У меня еще есть время, чтобы…

Телепортатор натужно переваривает необъятный мешок, превратившийся в гигантскую колбасу, набитую жёлудями. Аппарат пыхтит, надрывно трещит, но по–прежнему исправно несет службу.

Адрес: Старый Жёлудь"/ "Gammal Ekollon" Workshop

Кому: Нитке Ос, жюри и авторам лично в руки!

Но это еще не все, что я могу сделать. Перед моим мысленным взором стоят они – герои ненаписанных конкурсных рассказов, мечтающие попасть на страницы истории, поделиться своими переживаниями, удивить автора и читателя и навсегда остаться в сердцах тех, кто неравнодушен к литературе во всех ее жанровых проявлениях…

Я могу что–то сделать, я еще немножечко кое–что могу. Сажусь за панель, развернувшую передо мной вариацию письменного стола, подтягиваю поближе микрофон, настраивая громкость. Стены комментаторской будки темнеют, уплотняясь, наливаясь густой тьмой, воссоздавая пространство студии звукозаписи.

Разминаю заледеневшие от нервного напряжения пальцы. Закрываю глаза. Медленно опускаю руки, бережно прикасаясь к клавишам не рояля, но клавиатуры. Я могу, я сделаю это!

Глава XIII Комментарий к конкурсному посту.

Литературное сообщество «Леди, Заяц & К

Отправить реакцию «Нравится»

Выбор реакции

Оценили «энцать» человек

«Энцать» комментариев

Кто–то поделился

Показать список поделившихся

«Много» просмотров

Сначала интересные

Леся Шишкова

Всем привет из комментаторской будки…

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Обычное дело