Кологост по прозвищу "Волчья Кость"

- Разные ловцы бывают, - сказал дед Возгарь. Векша и Миланицы сидели по обе стороны от дедушки и наблюдали, как входят через ворота усталые охотники. – Вот вы, мелюзга, привыкли, небось, что охотятся за зверями да птицами. А вот и нет. Бывали в девяти княжествах и такие, что за добычей не в леса и степи ходили, а в города и деревни.

- Это как, дедушка? – спросил Векша. – Чего там, в деревне поймать можно. Корову или козу? Дык чего их ловить-то? Вон они сами ходят и человека не боятся совсем.

- Помолчи, дурак - шикнула на него Миланица. Она дулась на брата с самого утра. Нашкодил Векша: взял да в девичью постель дохлого мыша подкинул. – Деда, ты ведь про Волчью Кость рассказываешь?

Возгарь кивнул, а Векша удивился и даже дедушку за руку ухватил. Ему уже десятый год пошел, а потому отличался он досадливой назойливостью и любопытством.

- А что за Волчья Кость такая? – широко распахнув глаза, спросил ребенок. – Расскажи, деда, расскажи.

Шутливо нахмурился Возгарь, пробормотал «Опять всю ночь бояться будешь, постреленыш», но, все же, начал сказывать:

- Вот я и говорю, что не только за зверями в стародавние времена охотились, но и за двуногой добычей. Сотворит какой человек, сверг или урук злодейство в девяти княжествах: украдет чего драгоценного или того хуже – убьет или похитит кого, так сразу таких вот охотников звали, особых.

В те времена ведь все сложно было: у одного князя – одни законы, у другого – иные, а в сверговых да уруковых землях – и вовсе свои, на наши непохожие. Вот всякие лиходеи этим частенько пользовались. Обидит какой разбойник-злодей в  княжестве Вешене купца, а товар его себе заберет. И пока его стража княжеская не поймала, той же ночью из Вешена убежит да в соседний Деренов переберется, где законы вешенского князя не соблюдаются, ибо свой князь имеется. И что делать?

Появились тогда охочие люди, что за деньги таких лиходеев возвращали туда, где ждало их разбирательство за преступления. А бывало, что и на месте суд и расправу чинили. Много денег такие охотники за свою опасную да тяжелую работу брали. Прозвали их Ловчими, ибо были они славными вояками и двуногую дичь со всего Удела к судье да на плаху доставить могли.   

Жил да был в те времена в княжестве Брегов, что у самого Хладного моря, князь Дорбужа. А у князя того сын имелся. Звали княжича Дождятой. Храбрый да могучий был княжич; а местные уж так его любили, что дождаться не могли, когда отца на столе Брегова сменит. И вот как-то утром нашли слуги Дождяту мертвым в собственных покоях. Да не просто мертвым, а умученным зло и жестоко. Лиходей сначала Дождяту зарезал во сне, а потом с него кожу содрал да с собой унес. Стон и плач встали над Бреговым. Старый князь от печали согнулся до земли, а княгиня его ослепла от горючих слез.

Искали убийцу недолго. Разузнали, что незадолго до убийства в одном трактире похвалялся спьяну некий альв, что княжича лично прирежет, а шкуру его с собой в Альвион увезет. «Нечего, мол, княжичу Дождяте язык про бессмертных альвов распускать. Будет другим людишкам наука». И того злодея имя быстро прознали – Стремящийся, из посольского двора каменноликих

Стали думать, что с ним делать, ибо дружинников послать за ним, дабы на суд привели, нельзя. Война случится. Вызвали тогда местного голову Ловчих. А тот и говорит, что есть у него один парень искусный по имени Кологост, а по прозванию – Волчья Кость. И, мол, тот Кологост альва проклятого прищучить сможет. Да так, что сами каменноликие будут думать, что сгинул где-то Стремящийся, и войну с Дорбужей затевать не станут.

Привели к князю Дорбуже ловчего Кологоста. Глянул на него старый князь да закручинился еще больше. Охотник тот на сына его уж больно был похож - юн, статен, румян да в руках сила непомерная. Пригорюнился князь, слезы сдержать не может. Поклонился ему Волчья Кость и пообещал, что каменноликого злодея накажет, а кожу княжича Дождяты отцу вернет, дабы был сын его похоронен честь-по-чести.

 И тогда спросил его князь Дорбужа: «А что же ты хочешь, молодец, за голову злодея? Проси, что душе вздумается – золота ли, каменьев али чего другого!». Подумал Волчья Кость да ответил князю: «Богатства да золота не надобно мне. Позволь лишь сыну моему, когда в возраст войдет, в твою дружину податься». Обрадовался Дорбужа такой просьбе и  пообещал, что так оно все и будет.

  Закашлялся дед Возгарь – во рту пересохло. Отослал Миланицу за водой в избу, а сам продолжил. Векша аж струной вытянулся. Так ему интересно стало.

-  После Волчья Кость на посольский двор каменноликих пошел и у альвов тамошних про Стремящегося выпрашивать начал. А те в ответ – нет, говорят, его в городе. Уехал он давно в Альвион. Делать нечего, - решил Волчья Кость и вдогонку за лиходеем направился. Три дня и три ночи по тракту скакал во весь опор на своем верном коне; на каждом постоялом дворе про Стремящегося спрашивал. И почти догнал его у самой границы Девяти княжеств. Да не успел. Пересек преступный тот альв границу.

 А граница меж земель человеческих и каменноликих – вещь особая, ни на что не похожая. Ни стен, ни ям – ничего. Лишь лес шумит да деревянный указатель на всех языках  Удела – мол, Альвион, проход запрещен. И вроде едь себе дальше и едь… а нельзя! Чует любой человек, сверг или урук, что без позволения заступать нельзя за дощечку. Заступил… и помер. А смерть – одна другой жутче. То глаза у нарушителя вытекут, то сердце разорвется. Магия черная альвийская в тех местах верховодила, и никому, кроме каменноликих, прохода не давала.

Остановился молодец наш у той границы и в раздумья ударился – что дальше-то делать? Думал он захомутать Стремящегося да не успел. К слову, молод был Волчья Кость да упрям. И ловчим был таким, что слава о нем по всем княжествам гремела. Ни мечом, ни копьем, ни луком потягаться с ним никто не мог. И такой хитрый да умелый, хоть и крестьянский сын – словами не описать!

Дед отпил воды из черпачка, что внучка принесла. Аж разгорячился весь, пока удальца описывал. Любил старый Возгарь про древних героев рассказывать. Да как рассказывал – дух захватывало! Дед допил воду, шумно высморкался в траву и давай дальше:

-  Думал Волчья Кость, как ему до Стремящегося добраться, и самому из Альвиона живым выбраться. Решился у богов совета попросить. Вытесал из полена бабу и перед ней козла заколол. Стал ждать. Глядит, из леса старуха идет. Маленькая да сухенькая, а голос молодой и веселый. Так и так, говорит, если хочешь супостата остроухого извести, надо тебе за ним в Альвион проследовать. А парень ей – как же я за ним, бабушка, проберусь, коли за чертой помру сразу? Бабка ему и отвечает

– Дам я тебе отвар из корней лесных и шкуру волчью. В полночь ты зелье это выпей, шкуру нацепи, нож в землю воткни да через него перепрыгни. В зверя превратишься и через границу сможешь перебраться. Но помни – у тебя в запасе лишь ночь. Утром должен ты будешь через нож этот заново перепрыгнуть. Лишь тогда человеком вновь станешь.

Обрадовался Волчья Кость, пал перед бабкой на колени и давай ее благодарить. А старуха на него смотрит грустно и говорит:

- При одном условии тебе отвар сделаю и шкуру волшебную дам. Сына своего князю Добруже в дружину не отдавай, а оставь его в деревне. Гордыню смири: пусть отрок землю пашет и за скотом приглядывает.

Крепко задумался над старухиной волей Кологост. Но, вспомнив, что князю поклялся Стремящегося извести, согласился. А бабка только кивнула да исчезла, оставив ловчему волчью шкуру да плошку с отваром.

 Сделал той же ночью Волчья Кость то, что старуха ему наказала. Горького отвара выпил, в шкуру нарядился и через нож сиганул. Глядь – а вместо рук лапы выросли, лицо в морду волчью перекинулось, а сзади хвост облезлый возник. Стал Кологост настоящим волком – огромным и сильным. Взрыкнул, на луну завыл и прямо через границу магическую перемахнул.

Скачет волк Кологост по холмам да оврагам, лишь деревья вокруг мелькают, и чудеса страшные, дивные наблюдает. И небо-то в краю каменноликих не такое, какое у нас, и звери все жуткие да странные. Страшно стало витязю, но взял он волю свою в кулак и еще быстрее за врагом понесся. Чует – близко Стремящийся. И вот уже вскоре увидел, как по полю во весь опор всадник скачет. Принюхался Волчья Кость. Так и есть - Стремящийся. Не долго думая, нагнал его волк и прыгнул прямо на спину. В мгновение ока загрыз он каменноликого. Суму его, где кожа княжича свернутой лежала, в зубы схватил и обратно в земли людские понесся.

До восхода еле-еле успел вернуться. Уже когда солнце над лесом подниматься стало, через нож заново перепрыгнул и вновь человеком заделался.

И вот вернулся Кологост Волчья Кость в Брегов. Предстал перед светлыми очами князя Дорбужи и кожу сына ему вернул. А Кологоста вся дружина княжеская чествовала и пир в его честь закатила.

Рад был князь Добружа, что справедливый суд над альвом свершился. Славил он героя Кологоста: «Присылай теперь сына своего в мой дом. Будет жить, как княжич, в тереме, вместе с боярскими детьми учиться, а когда подрастет, дочь свою за него отдам. Породнимся с тобой, Кологост, ибо великое дело ты совершил и отомстил за меня».

Всплыли в голове Кологоста тогда слова старой ведьмы, да не смог он себя сдержать и отроку своему от такой знатной доли отказать. Схитрил Волчья Кость: «Дай-ка я отдам сына в княжеский дом, а потом заберу его обратно. Науке воинской обучаться полгода будет, а на другие полгода домой буду забирать, чтобы в поле трудился. И богов не обману, и себя порадую, и сына своего Черника в благордное достоинство возведу». Сказано – сделано. Вернулся Волчья Кость домой; сына к князю отправил, а сам с женой да дочерьми дальше зажил.

И вот проходит год за годом. Все хорошо у Кологоста. Сын Черник растет да силушки набирается; дом – полная чаша; дочери красавицы, и сватаются к ним боярские дети. Золота и камней за поимку лиходеев немало Кологост получил в награду. Но радости ему от этого было мало. Ходит он, кручинится. Сон совсем потерял. Жена давай его допытывать: «Что с тобой, муженек, сделалось? Отчего тоскуешь? Или встретил кого в землях чужедальних?» Ничего не отвечал ей Волчья Кость, ибо тоска его была такой, что понять ее было некому.

Каждую ночь мечтал он снова стать тем волком - бегать по равнинам и долам, зубами щелкать да на луну выть. Терзало его да так, что не выдержал он и стал способ искать, как снова ему волком заделаться. И так, и сяк пытался. Каких-то только отваров не пил, сколько шкур на себя не надевал – ничего не удавалось. Совсем уж отчаялся, как вдруг явилась ему во сне старуха.

Ох, как ругала она его за то, что обманул ее Кологост и не выполнил своего обещания не отдавать сына в дружину. Пал во сне Волчья Кость перед ней на колени и стал молить секрет того волшебного отвара раскрыть. А в отместку обещал сына в Брегов не отпускать больше никогда. Усмехнулась старуха, ничего ему не ответила. И лишь проснулся Кологост, как увидел рядом с собой волшебную волчью шкуру, а в голове его состав отвара возник, что в волка превращал.

Следующей же ночью ушел Волчья Кость из дома в лес, сварил на костре отвар, в шкуру переоделся да через нож прыгнул. Вновь стал он тем волком – могучим и свободным. Настоящим диким зверем стал, и человечье в нем заснуло. Понесло его обратно в свой дом в волчьем облике. Влез он через окно да всех домашних своих разорвал и съел. Лишь Черник, сын его, уцелел, ибо жил он в ту пору в княжеском тереме.

Очнулся на утро Кологост вновь в человечьем состоянии. Да не в лесу пробудился, а у себя в избе среди обглоданных тел жены и дочек. Завыл от горя ловчий и бросился прочь, куда глаза глядят. Весь день бегал он по лесу, словно безумный, и рвал на себе волосы и одежду. А лишь стемнело, как вновь стал он волком и безо всякого отвара и шкуры. И так было больно Кологосту, и так ненавидел он себя, что волчьими своими зубами сам себя грызть начал. А когтями драл он свою морду так, что всю кожу с мясом содрал. Лишь голый волчий череп остался. Под утро в человека превратиться уж не смог, ибо волчья жажда и тоска в нем поглотила все человечье.

С тех пор в округе стали поговаривать о громадном волке с голым черепом, что воет и рычит по ночам, семью свою оплакивая.

Дед Возгарь остановился перевести дух. Векша сглотнул - так его зачаровала дедова сказка.

- А что дальше было, деда? – прошептал мальчик, зачарованно глядя на морщинистое лицо Возгаря.

- Что дальше? – дед усмехнулся. – А ничего больше не было. Волчья Кость так и остался по лесам бродить да себе мстить. Поговаривают, что той ведьмой, чей отвар ему пить довелось, была сама Могильная Хозяйка Мора. Разгневалась она на Кологоста и жестоко наказала. И еще сказывают, что освободится душа Волчьей Кости лишь тогда, когда он Море долг выплатит.

- А это как? – спросила Миланица. 

- Хм,  – прочистил горло Возгарь и, кряхтя, поднялся с завалинки. – Это только самой Могильной Хозяйке ведомо. Как она порешит, так и будет. А до той поры ходить Волчьей Кости по лесам да выть на луну. Вы же, детки, запомните, что обещания свои выполнять должны непременно. А то станете, как Волчья Кость.

Неожиданно дед скроил страшное лицо и зарычал точь-в-точь по-волчьи. Векша и Миланица со смехом, но юрко, разбежались в разные стороны. Дед захихикал, отряхнул колени и поплелся в дом. Жарко на улице сидеть.   

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер