Шарлатанка

В юрте было прохладно и сумрачно. Лишь тонкие лучики солнца пробивались по краям узких двустворчатых дверей, неплотно прикрывавших входной проем. Традиционное жилище, веками укрывавшее пращуров Талгата от жары летнего солнца и холода зимних ветров, было в новинку городскому юноше. Хозяйка юрты, Нуржан-эже, пригласила парня войти, пока толковала о чем-то с его матерью. Говорили они по-киргизски, от чего Талгат, улавливая лишь отдельные знакомые слова и плохо понимая суть разговора, был только рад возможности побыть одному. Привыкнув к полумраку, он стал рассматривать далекое от изысков убранство круглого помещения. «Как же они своих детей ставят в угол?» — мысленно усмехнулся юноша. Стены юрты были завешаны коврами и гобеленами разных расцветок и оттенков. Пол в глубине юрты был застелен ширдаками – войлочными коврами с вваленным цветным рисунком – и тонкими стегаными одеялами. Вдоль всего периметра помещения высились стопки матрацев и подушек. Впереди, чуть дальше центра, стоял единственный предмет мебели – низенький круглый столик-дастархан. На столе стоял заварочный чайничек с национальным орнаментом, пара пиал и несколько стеклянных вазочек с сухофруктами. Парень посмотрел под ноги. На сером войлочном полу лежал небольшой синтетический коврик. Несмотря на изрядную стертость, он все еще приветствовал гостей юрты вызывающе ярким словом «welcome».

Створки дверей за спиной парня качнулись, в юрту вошла тетушка Нуржан, и Талгат услышал удаляющиеся шаги матери.

– Что встал, как суслик? – спросила хозяйка по-русски и ткнула паренька пальцем в бок. – Разувайся и проходи.

Нуржан-эже, несмотря на преклонный возраст и чрезмерную полноту, не казалась старой каргой, как ее заочно представлял парнишка. Бойкая старушка двигалась стремительно и грациозно, заполняя своей неуемной энергией все пространство вокруг себя. Пройдя за столик, женщина присела на корточки и налила чай в пиалу.

Талгат, разувшись, подошел к дастархану. Опустившись на подушку для сидения, он попытался сложить свои длинные худые ноги по-мусульмански накрест, но необычная поза для мальчика, выросшего в городе, заставила его завалиться на бок.

– Сядь, как тебе удобно, – улыбнулась тетушка Нуржан, поставив перед ним пиалу с холодным зеленым чаем. – На, попей. Вот, бери изюм, курагу. Кушай.

Юноша, кое-как усевшись, принялся с аппетитом уплетать сухофрукты, запивая их терпким, но приятно прохладным напитком. Женщина немного помолчала, с любопытством наблюдая за нескладным рыжеволосым пареньком.

– Говорят, – нарушила молчание Нуржан-эже, – что исконные кыргызы были такими же, как ты – рыжими и голубоглазыми. Знаешь, да? Гордишься этим, наверно? Молодец! Правильно, что гордишься прошлым своего народа. Только поверь старой женщине, счастье не в цвете волос или глаз, а в том, какую дорогу выбирает душа. На этом свете пути выбираются не умом, а душой, данной Аллахом.

Талгат перестал жевать и, поставив пиалу на стол, поднял ладони к лицу:

– Аллаху акбар! – промямлил он и огладил воображаемую бороду – он видел в кино, как это делают аксакалы.

– М-да, – невесело усмехнулась Нуржан-эже, – слова правильные, а души в них нет. Только твой ум в этих словах. И ему очень интересно, как ты будешь выглядеть со стороны, сказав то, что ты сказал.

Талгат покраснел и опустил глаза в пол.

– Твоя мама рассказала мне о вашей проблеме, и знаешь… – тетушка задумалась, как будто подбирая слова, – ты меня удивил. Чтобы влезть в твоем возрасте – тебе ведь сейчас восемнадцать? – в такую кучу навоза, надо иметь либо дырявые мозги, либо непробудно спящую душу. Мало того, что ты умудрился влюбить в себя дочку очень опасного человека, так еще и украл у него деньги.

 

– Я не крал, – вспыхнул Талгат и посмотрел старухе в глаза, – Чолпон сама мне их дала.

 

– Зачем?

 

– Не знаю, – пробормотал он, – просто поделилась. У них же денег много.

 

Нуржан-эже внимательно посмотрела на юношу, сощурив свои и без того узкие глаза. Но потом от чего-то рассмеялась, заколыхавшись всем телом. Смех её был настолько заразителен, что губы парня растянулись в глуповатой улыбке. Но скоро женщина перестала колыхаться и тихо проговорила:

 

– Сколько она тебе дала, полмиллиона? Ты, правда, считаешь, что это может быть просто подарком?

 

– А что? – растерянно спросил он, и его улыбка сошла на нет.

 

– Ну, точно, дурачок.

 

Щеки Талгата вспыхнули еще ярче, но на этот раз он предпочел промолчать.

 

– Она тебя купила, – серьезным тоном сказала женщина. – Захотела сделать тебя своим женихом. Отец намеревается выдать её за одного русского бизнесмена, который старше её на двадцать лет. И ей взбрело в голову использовать тебя, чтобы не выходить замуж за старого оруса.

 

– Но она ничего такого не говорила.

 

– Пока. Но, поверь мне, скоро скажет. И что ты будешь делать, когда это случится?

 

– Ну, не знаю, – неуверенно протянул Талгат, – она мне нравится.

 

– Нравится она ему, – проворчала старуха. – А как понравиться все это её отцу, ты не подумал? Ты вообще знаешь, кто её отец?

 

– Ну да, он на Кумторе работает.

 

– Работает?! – тетушка Нуржан снова затряслась от смеха. – Это Кумтор работает на него. Он хозяин этих золотых приисков. У Алтынбая Сапаркулова, считай, вся страна под пятой. А свой красный путь к кумторскому золоту он вовсе не маковыми лепестками стелил. Вот и подумай, что он сделает с тобой или с твоей семьей, когда узнает, что ты к нему в зятья набиваешься, да еще с калымом, украденным у него же самого.

 

– Ну, тогда я просто верну ей деньги.

 

– И разрушишь весь её план. Чтобы она вышла замуж за старого оруса, так?  Вряд ли дочь Алтынбая спокойно переживет то, что какой-то мальчишка решил сломать её планы. Пригорок от горы не далеко стоит. И я не знаю, что будет хуже для тебя: злоба отца или месть дочки. Так что, пока ты ума себе не нажил, нужно хотя бы душу твою разбудить. А там уж видно будет, что тебе душа подскажет. Может и найдется способ выйти чистым из этого навоза.

 

Нуржан-эже обернулась и сдернула красное одеяло с кучи у себя за спиной. Под ним оказался еще один предмет мебели – невысокий старый комод. Выдвинув нижний ящик, она вынула небольшой тканый сверток, положила его перед собой на столе и развернула. Талгат увидел там несколько камушков.

 

– Смотри, – сказала Нуржан-эже и придвинула тряпицу к пареньку, – это камни судьбы, и тебе нужно выбрать один из них.

 

В сумраке юрты камни казались невзрачными и ничем непримечательными. Лишь один сильно отличался от остальных. Он был абсолютно белым.

 

– А у них есть какое-нибудь значение? – спросил Талгат и, получив в ответ утвердительный кивок гадалки, указал на белый камень: – Ну, например, у этого.

 

– О! – прогудела Нуржан-эже. – Это снежный барс! Знаешь, как его еще называют? Кар кечкен ильбирс, что означает – по грудь идущий в снегу. Это – знак гордости, независимости и борьбы. Но все эти слова – пустое. Главное, к какому из камней твоя душа сама потянется.

 

Скрипнула одна из дверей юрты, и в образовавшейся щели появилась рогатая голова с длинной седой бородой. На секунду парню показалось, что это сам дьявол.

 

– Мхгэ-э-э, – глухо проворчала рогатая нечисть, заставив юношу вздрогнуть.

 

– Ай, женды шайтан, – выругалась хозяйка, подымаясь с места, – опять веревку перегрыз. Погоди, я сейчас козла привяжу и приду. А ты пока камушек выбери.

 

Когда Нуржан-эже выходила, юрта на секунду заполнилась солнечным светом, и Талгат увидел, как сверкнул один из камней. Это был маленький обломок золотоносной породы. Его острые неровные грани были щедро усеяны сверкающими точками и прожилками. Талгат взял его в руку, ощутив колкость и шероховатость камня. Ему показалось, что кусочек породы излучает еле уловимое тепло, словно в руке оказалось нечто живое, но неподвижное, будто спящее. Он захотел проверить свои ощущения и взял в другую руку белый камень. Как только он зажал в ладони Снежного Барса, как назвала его старая гадалка, по руке разлился приятный холодок.

 

С улицы доносились киргизские проклятия, льющиеся на бедную голову рогатой скотины. Вскоре ругань хозяйки и блеянье животного стихли. Юрта снова на миг озарилась светом, и парень испугавшись, сам не поняв чего, сунул руку со Снежным Барсом под стол. Нуржан-эже подошла к нему и спросила:

 

– Выбрал?

 

– Вот, – ответил парень и раскрыл ладонь с золотоносным камушком.

 

– Ай, молодец! – восхищенно воскликнула гадалка, хлопнув ладонями по своим толстым ляжкам. – Золотой дракон! Знак богатства и власти! Ну, сынок, если тебе удастся оседлать дракона, глядишь, и сапаркуловы прииски твоими станут.

 

– А как его оседлать? – спросил юноша, явно не разделяя восторгов гадалки.

 

– Сейчас узнаешь, – ответила она и взяла за руку. – Вставай. Пойдем. Вот, тут, ложись на пол, головой к выходу.

 

– А что вы будете делать? – спросил Талгат.

 

– Да не бойся, – заулыбалась гадалка. – Я просто положу тебе этот камушек на лоб и прочитаю суру из Корана. Вот и все.

 

Парень равнодушно пожал плечами и лег на пол, как было велено. Только сейчас он увидел какие-то мешки, привязанные к потолку. Они были чем-то наполнены и плотно прикручены множеством веревок к перекладинам свода. Талгат решил спросить, что там, но женщина, опустившись на корточки возле рыжей головы, приложила палец к его губам.

 

– Лежи тихо.

 

Нуржан-эже положила на его лоб камень и что-то забормотала себе под нос. Парень закрыл глаза. Ему стало легко и спокойно. Куда-то ушла злость на самого себя,  и на Чолпонку. Проблемы с её отцом выветрились из головы.  Голос гадалки звучал все тише и тише, и перед глазами Талгата поплыли какие-то видения.

 

Он уснул, уже не видя того, что происходило вокруг.  

 

Пространство юрты дрожало, расширяясь и вибрируя. Ковры и гобелены, развешенные вдоль стен, стали растворяться в воздухе, и под ними показались золотые слитки, подвешенные к перекладинам юрты. Куда-то подевались стопки одеял и подушек, а вслед за ними исчезли и столик с комодом. У ног заснувшего парня появилась какая-то сверкающая дымка. Она заклубилась, закручиваясь вихрями, и вдруг стала уплотняться, приобретая форму какого-то необычного существа. Появившаяся тварь, лежала рогатой головой на передних когтистых лапах, прижав свои золотые перепончатые крылья к мощному чешуйчатому телу, которое плавно перетекало в толстый по-змеиному извивающийся хвост. Колдунья взяла камень со лба юноши, и зажала его в кулаке. Тварь открыла глаза и недовольно проворчала:

 

– А, это снова ты.

 

– Оме-е-е, – весело протянула женщина. – Какой дракон невоспитанный. Десять лет не виделись, а ты даже не поздороваешься.

 

– Ну, давай, обнимемся.

 

Дракон взмахнул крыльями и кинулся на женщину, но вдруг отскочил назад, наткнувшись на  невидимую преграду. Он бросил яростный взгляд на лежавшего перед ним юношу и ринулся вокруг, огибая неприступное тело. Колдунья взмахнула рукой. Из кулака вырвалась тонкая извивающаяся полоска света похожая на плеть. Женщина хлестнула по рогатой морде, и дракон отпрянул, заполнив пространство юрты громовым рыком.

 

– Шайтан рогатый, – насмешливо произнесла Нуржан-эже, – каждый раз одно и то же. Не понимаю я тебя. У меня есть то, чего нет в ваших краях. Ведь так, нет там у вас золота? А у тебя от него чуть слюнки не текут. Так почему бы просто не обменяться? Я тебе – золото, а ты мне – услугу. Зачем каждый раз воевать?

 

Дракон отступил вглубь юрты, прижал крылья к телу и, положив голову на лапы, спокойно сказал:

 

– Ладно, уела, ведьма старая. Просто хотел попробовать, вдруг хватку потеряла.

 

– Знаешь, мне первого раза хватило, когда ты меня, молодую и глупую, бессовестно ограбил. Если у меня не останется сил тебя сдерживать, я тебя и вызывать не стану.

 

– Ты преемницу нашла? – деланно капризным тоном спросил дракон. – Или хочешь унести в могилу свои знания и оставить меня без сладкого?

 

Он оглядел стены юрты, увешанные золотом, и облизнулся.

 

– Не переживай. Нашла. Но ты не обольщайся. Уж свою-то внучку я хорошенько обучила, как с такими тварями, как ты, обращаться.

 

– Ладно, говори, чего хочешь?

 

Женщина задумалась.

 

– Есть у меня одно желание, – неуверенно проговорила она. Немного помолчала и спросила:  – Говорят, ты зверь о семи душах, так?

 

– Что?! – взревел дракон. – Ты откуда узнала? Это болтливая дрянь Обезьяна разболтала, да? Или молчуна Барса удалось разговорить? Вот же Иблисовы отродья! Интересно, что они тебе еще растрепали?

 

– Ничего страшного, – спокойно ответила Нуржан. – Только то, что среди этих семи душ есть у тебя одна – чистая. Такая чистая, что в сравнении с ней, невинная душа этого мальчика, что душа самого последнего грешника. Вот я и подумала, что же можно попросить у тебя за то золото, что я приготовила на этот раз?..

 

– Да ты совсем умом тронулась, ведьма, – прорычал дракон, и по его мощному хвосту пронеслась волна недовольства. – Неужели ты и вправду думаешь, что я настолько одержим этими цацками, что отдам за них свою чистую душу?

 

– Зачем она тебе? – резко спросила старуха. – Ведь, говорят, что душа эта — твое самое уязвимое место. Так почему ты над ней так трясешься? К тому же, в обмен я предлагаю еще кое-что…

 

– О, у тебя есть еще что-то? – ухмыльнулся дракон.

 

– Моя душа – в обмен на твою. И золото. Подумай, выгодная сделка.

 

– Ты не понимаешь, чего просишь. Думаешь, получив мою душу, ты чистенькой предстанешь перед ангелами смерти – Мункаром и Накиром, и они тебя с фанфарами проводят под райские кущи? А не думала ли ты, что подменив душу одному из Хранителей Мира, какой мир ты оставишь своим потомкам?

 

– А ты что, моя совесть? Скажи мне, совестливый, а когда ты впервые попробовал золотишко, ты думал о мире?  И думаешь ли ты сейчас, что чем больше ты его жрешь, тем корыстнее становятся людишки? К тому же, моя душа не самая грязная на этой грешной земле. Что страшного в том, что люди станут чуточку хитрее, прагматичнее и уверенней в себе?

 

– Ты забыла сказать, сволочнее и стервознее.

 

– Да хоть бы и так. Но в моей душе есть и хорошее: любовь и внимание к близким, например.

 

– Ну да, уж сынка своего, Алтынбая, ты не обделила вниманием. Судя по тому, сколько ты сюда золота натащила, дела у него моими стараниями идут не плохо на Кумторских приисках. А мальчонку этого златоглавого тоже он нашел? Редкий, надо признать, экземпляр. Давно таких не встречал, чтобы не только с золотым волосом, но и с золотой душой.

 

– Нет. Это внучка моя, Чолпон, постаралась. Она мне сейчас частенько с ритуалами помогает. Так что не думай, что преемница моя тебе по зубам будет.

 

– Ну и что ты дала родным и близким своей любовью? Что ты дала своей внучке? Научила обманом добиваться своих целей и топтать души других людей? А её отец, твой сын Алтынбай, что получил он? Я дал ему дар убеждения, чтобы он добился больших целей в своей коротенькой жизни. Используя этот дар грамотно и не спеша, он мог бы стать великим, но мамочке было нужно золото, чтобы подкармливать весь зоопарк Хранителей в угоду своим мелочным желаниям. И сынок избрал быстрый путь, устилая его трупами. Вот что ты дала своей любовью, ты сделала своего сына убийцей!

 

– Заткнись! – прокричала старуха. – Сын козла и гадюки! Я все равно получу то, что мне нужно. Не хочешь добром, я возьму силой. Так же, как ты когда-то, чуть не лишив меня жизни, отобрал то, что было моим.

 

Она сунула руку в карман халата и достала оттуда небольшой кожаный мешочек. Быстрым движением она ссыпала в свободную от плети руку горсть золотого песка и посмотрела на дракона.

 

– Ты же знаешь, что сейчас будет, – угрожающе прошипела старуха, – отдай мне её.

Дракон стиснул зубы и качнул головой.

 

– Нет?! Ах ты...

 

Старуха швырнула в дракона горсть золотого песка. Большая часть его, не долетев до зверя, осыпалась на пол и на тело паренька. Но несколько песчинок все же достигли цели. Они вонзились в морду и тело существа, с шипеним дырявя его кожу. Из ран начала сочиться желтоватая кровь. Дракон закрыл глаза и замер. В его напряженной фигуре читалась мука.

 

– Ну же! – прокричала старуха, – Не глупи. Мы оба знаем, что пока золото не твое, оно приносит тебе боль. И ты даже можешь умереть, так же, как скоро умру я. Неужели ты дашь этому проклятому Аллахом миру остаться без Хранителя. Отдай мне её.

 

Дракон снова качнул головой.

 

– Посмотри! – старуха вскинула руку вверх, указывая на мешки, прикрепленные к  покатому потолку юрты. – Знаешь что там? Твоя смерть! И этим, – она качнула светящимся хлыстом, – я могу распороть их все и устроить тут золотой дождь. Отдай мне её!

 

Дракон молчал и не двигался.

 

– Тогда подохни, упрямый ишак! – прокричала старуха и замахнулась плетью. Но вдруг замерла.

 

– Что это? – прошептала она, уставившись на сжатый кулак паренька.

 

Свозь пальцы Талгата пробивался еле заметный свет.

 

– Глупый мальчишка, – пролепетала старуха, – что ты наделал?

 

Но вдруг глаза её снова наполнились лихорадочным блеском и она вновь замахнулась.

 

– Ты все равно сдохнешь! – бросила она дракону, и рука с плетью рванулась вверх.

 

Упругая полоса света очертила полукруг вокруг колдуньи и, извиваясь, понеслась к потолку. В тот же миг кулак паренька разжался, и в руку колдуньи ударил ослепительно белый росчерк молнии. Старуха вскрикнула и, выпустив из руки заветный камень, повалилась назад. Дракон в мгновение ока ринулся к ней и когтистой лапой прижал голову колдуньи к полу. Из-под мощной конечности зверя донесся приглушенный стон, на который тот, казалось, не обратил никакого внимания. Он обернулся и посмотрел в сторону лежащего парня.

 

– Ну и чего ты так долго? – спросил дракон.

 

Из раскрытой ладони паренька  вырвался столб ослепительно яркого света и тут же угас. Возле тела юноши возникла грациозная фигура огромной пятнистой кошки.

 

– Эй, Молчун, эта стерва по твоей вине меня чуть не убила. Не мог пораньше появиться?

 

Барс как-то совсем по-человечески пожал плечами и еле заметно кивнул в сторону трепыхающегося под драконом тела.

 

– Она-то? – усмехнулся дракон, отвечая на немой вопрос барса. – Хотела мою чистую душу заполучить. Решила очиститься перед смертью, чтобы в рай попасть. Воистину, лишние знания портят людей.

 

Барс неодобрительно покачал головой, и дракон захохотал.

 

– Слышь, ведьма, – отсмеявшись, проговорил он, – Молчун считает, что мы, не смотря на твое плохое поведение, должны выполнить условия сделки. Мы очистим твою душу. Правда, я не знаю, как ты сможешь жить с этой чистой душой дальше. Ведь мысли твои и память никуда не денутся. Сможет ли твоя очищенная душа спокойно пережить твое прошлое? Но ты сама этого захотела. Так что…

 

Пятнистый Хранитель сдвинулся с места и приблизился к голове, зажатой тисками драконьей лапы. Глаза старухи округлились, и она затрепыхалась еще сильнее. Барс глухо зарычал и склонился над ней, глядя в расширившиеся от страха зрачки…

 

 

 

Когда Талгат открыл глаза, первое, что его удивило, это мешки, висевшие под потолком. Они каким-то образом, пока он спал, опустели, и теперь бесполезными тряпицами свисали с веревок. Но больше всего его удивило состояние Нуржан-эже. Юноша поднялся на ноги и озабоченно спросил:

 

– Эже, вам плохо?

 

Женщина сидела у входа, прислонившись спиной к стене юрты. Прижав морщинистые ладони к лицу, она медленно покачивалась из стороны в сторону.

 

– Может, вам воды? – спросил Талгат и, подойдя к столу, налил в пиалу чая.

 

Возвращаясь к ней, он заметил на полу два камушка и подобрал их.

 

– Вот чай, – сказал он, – и ваши камни.

 

– Убери! – вскричала старуха и махнула рукой, выбив из рук парня пиалу. – Выбрось их!

 

– Ладно, – пожал плечами Талгат и бросил камни на пол. – Но что случилось? Может, вам нужен доктор?

 

– Нет, – прошептала женщина, — мне ничего не нужно. Уходи.

 

– А как же моя проблема? Что мне делать?

 

Нуржан-эже подняла на парня красные заплаканные глаза.

 

– У тебя все будет хорошо, – почти через силу ответила она. – Я тебя обманула, нет у Чолпон никакого богатого оруса. И деньги эти не её отца, а мои. Она моя внучка, и сделала все это по моей указке. Ты нужен был мне для ритуала. Но у меня ничего не вышло. Так что просто отдай ей эти деньги и живи счастливо. А Чолпонку забудь, не стоит она твоей души.

 

Парень улыбнулся.

 

– Значит, мне не удалось оседлать дракона?

 

Однако женщине его слова не показались смешными, и она ответила серьезно:

 

– Это не просто, мальчик. Ой, как не просто. А теперь оставь меня. Уходи.

 

Талгат вышел за двери и обернулся.

 

«Шарлатанка», — незлобно подумал юноша, но вслух громко сказал в закрывшиеся створки:

 

– Спасибо!

 

На всякий случай. Мало ли что…

Похожие статьи:

Рецензии → Рецензия на рассказ Ермаковой М. "Барбосса Капитана"

Рассказы → Анюта

Рассказы → Спасибо не надо

Рассказы → Сказание о Беловодье.

Рассказы → Выстрел