Читкод

— Антон, ты уверен? – девушка смотрела на парня снизу вверх каким-то детским, по-щенячьи преданным взглядом. Её огромные серо-голубые глаза были чуть влажными от слез. Они были такими чистыми… такими настоящими… настоящими…

— Нет… но мы иначе не можем. Я не смогу получить работу, не смогу дать тебе всего того, что хочу… — парень хотел сказать еще что-то, но Соня только сильнее прижалась к его руке своей щекой и он замолчал.

— Я так их люблю… они такие красивые… я люблю твои настоящие карие глаза…

Эпоха Киберов – так не в шутку позиционировалось сегодняшнее общество. Люди достигли довольно большого успеха в создании искусственных органов, замене настоящего механизированным биоматериалом. Уже более пятидесяти лет человечество расплачивалось за свое стремление к «самосовершенствованию» появлением устойчивых психосоматических расстройств в связи с перегрузками мозга. Лихорадка Сеймура в год уносила больше жизней, чем убийства ради модификаций. Она получила своё название после случая с директором Компании-мультимиллионера по производству устройств для галорекламы – перечипованная нервная система тридцатилетнего мужчины не справилась с потоком сигналов и он умер в страшных мучениях от нестерпимой боли в постоянно непроизвольно сокращающихся мышцах. В мозгах некоторых слоёв населения прочно засели киберофобии, прософобии, аутофобиии и еще многое множество всякой пугающей их чуши, которая стала неотъемлемой частью прогресса. Некоторые наоборот становились все более зависимым от нового софта и ПО для своих органов и ЦНС. Появлялись все более новые, каждый раз более совершенные наркотики – цифровые наркотики. Белый шум стал едва ли не единственным развлечение нынешней молодежи – их атрофированные и забитые отупляющим сигналом мозги видели в тихо-шелестящих и испещренных множеством точек экранах то, что им заблагорассудится. Шум заменил все – чтение, прогулки, друзей, семьи, любовь  и даже секс.

Дети рождались пока еще по-привычному, по-человечески, но и на это прогресс наложил свой отпечаток. Самое главное – глаза, заменялись сразу при рождении последние 15 лет уже даже без согласия на то родителей. Да и врядли кто-то стал бы возражать. Замена глаз имела много плюсов, по мнению некоторых индивидуумов. В частности любой человек имел свой код, который присваивался ему сразу после замены хрусталика. Сигнал можно было отследить с любого компьютера, моментально узнать, где кто находится. Из-за этого нововведения отпала надобность телефонов, можно было просто отследить местоположение, зная код человека. Если раньше друга можно было найти, позвонив ему, то теперь при знакомстве двух людей обмен кодами стал привычным делом.

И в то же время недавно это стало принудительным. Так легче контролировать систему. Люди превращались в списки цифр, без имен и фамилий, без своей истории. Оплатить покупку в некоторых маркетах уже лет 10 как стало невозможным обычной наличкой – на выходе стоял аппарат, считывающий код с сетчатки, связывал этот код с твоим счетом в банке и снимал нужную сумму. При устройстве на более-менее престижную работу в резюме непременно указывался читкод на оба глаза – камеры должны были знать своих сотрудников в лицо…

Антону повезло. На момент его рождения мать еще имела право отказаться от нововведения. И она сделала верный выбор. Свою же модификацию она получила всего 3 года назад, потому что фирма, в которой она работала, сменила начальство, а начальство в свою очередь сменило политику управления…

И сейчас, в возрасте 24 лет, он просто обязан был получить новые глаза – поиски работы без участия кодов не увенчались успехом. Даже самое захудалое киберкафе требовало читкоды.

Были, конечно, альтернативы, но парня не прельщала незаконная торговля «Грезами» или «Фантомами». Эти наркотики либо сводили людей с ума либо делали инвалидами. Во втором случае даже дорогостоящие операции не могли спасти человека – после длительного приёма «Фантомы» заседали очень глубоко в мозгу человека и тот «зависал». Как правило, таких не лечили. Они просто бесшумно умирали на улицах, тихо сидя в глухих закоулках – куда их словно кукол выбрасывали родные или друзья, — пуская слюни и обделываясь каждые 10 минут под себя. Может быть, они мучались, а может и нет…

— Следующий! – глухо пробасило из динамика над дверью в операционную.

Антон с трудом заставил себя встать, так же с трудом отцепил от себя Соню, поцеловал её и бросил взгляд в зеркало на противоположной стене – он последний раз видел свои глаза такими. Через 4 часа они приобретут глубокий синий цвет и клеймо в виде кода, засевшего на всю жизнь в мозгах …

Девушка вела Антона под руку – силиконовые накладки можно было снять только через пару часов, иначе код мог не усвоиться мозгом из-за резкого поступления ненужной информации. Они шли по мрачным и в тоже время слишком перенасыщенным рекламными галоплатформами проспектам. Кибердевочки в коротких юбках, а то и вовсе просто в белье, то и дело бросались на молодых людей, предлагая полную замену ЦНС, или новый микронаушник для нежелающих заменять среднее ухо на модификатор, или супер-соки для активации «умирающих» чипов и многое другое… Соня жалела, что не может подняться вверх – на крыши. Там, среди многочисленных антенн и километров тянущихся во все стороны кабелей, было на много спокойнее. Наверху изредка они пересекались с такими же энтузиастами, некоторые же носились словно сумасшедшие, перескакивая с одной крыши на другую, скатываясь по кабелям еще дальше, лазая по антеннам, словно то были деревья, а не бездушное нагромождение трубок, передающих сигнал – и это была их собственная свобода в мире из чипов и сетей…

Пару раз Соня заметила Меченых – еще одна короста на теле нового общества. В отличие от остальных болезней, природу этого расстройства никто изучить пока не смог. Они появились всего года полтора назад. Назвали их так потому, что глаза их приобретали страшный кровавый оттенок и зрачки становились чем-то наподобие туннеля, который, казалось, уходил куда-то глубоко в мозг. Они шли мимо, что-то бормоча себе под нос, часто размахивая руками, словно пытаясь отогнать от себя кого-то назойливого. Их, как правило, сажали на мнемо-ошейники, привязывали к одному серверу в определенном районе и больше не трогали. Ошейники стали применять после того, как разглядели в них реальную угрозу – один из Меченых около года назад успел вырезать пол цеха по производству автономных мини-станций по передаче сигнала под водой. Успокоить его смог лишь прут, который вошел через затылок и повредил один из глаз.

Девушка нажала на сигнальный диод, встроенный в один из зубов, и когда услышала голос диспетчера в микронаушнике, сообщила о слоняющихся в престижном квартале Меченых.

— Скорее всего, новые… — пробормотала она.

Антон молчал всю дорогу. Может, думал, а может просто еще не отошел от наркоза. Дома девушка уложила его спать и решила оставить накладки до утра…

2

— Как ты? – Соня обняла любимого сзади. Тот угрюмо разглядывал свое лицо в зеркале, накладки он снял сам, еще в постели. – Тош? Как ты? – она чмокнула парня в нос и перевела взгляд в зеркало. Парень медленно перевел взгляд на отражение девушки:

— Какие они стали холодные… неживые… — чуть охрипший голос сквозил сожалением и тоской. Давай сегодня никуда не пойдем, я хочу… привыкнуть. И голова что-то побаливает еще.

— Хорошо, я заварю твой любимый кофе! – прощебетала она и постаралась как можно теплее улыбнуться ему. – Не переживай, все будет хорошо.

— Ты никогда не будешь работать. Ты родишь мне дочь и она тоже не будет работать. Я хочу любоваться твоими глазами всю жизнь! – сказал парень отходящей от него девушке и сам улыбнулся своим словам.

Весь день они слонялись по крышам. Пили синтетический сок папайи, ели сладкие орехи и золотистую картошку фри из такого же восстановительного порошка, завершая свои маленькие пирушки страстными объятиями и поцелуями все на тех же молчаливых крышах, накрытых колпаком тяжелого серого неба, затянутого тучами.

На следующий день мама устроила сына по знакомству в фирму, где она работала.

Потом, уже вечером, когда пришла в маленькую квартирку, в которой жили молодые, она долго-долго вглядывалась в глаза сыну. Её не верилось, что Антону все же пришлось это сделать – его хобби перестало приносить хороший доход, хотя раньше абстрактные фигуры из металла имели большой успех у жителей верхних районов.

— Ничего, мам. Все здорово! – но с этими словами Антон резко сжал голову руками и зажмурился, затем сдавленно застонал и рухнул на пол без чувств.

— Милый! Антон! Очнись! – он открыл глаза, все плыло, казалось, где-то совсем далеко маячит тоненькая фигурка его девушки. – Что с тобой?!

Антон попытался сесть, но в мозг снова вонзились сотни игл. И опять небытие…

Врач в больнице сказал, что так иногда бывает, мозг просто пытается усвоить читкоды, но Соня заметила тревожные нотки в его интонации. Доктор сказал, что будет наблюдать за Антоном и быстро удалился…

Следующие три дня плохо помнили все. Девушка не спала, потому что парень все время что-то бормотал, просил. В сознание он не приходил. Мама работала в две смены – софт на зрение обошелся им довольно дорого. Но врач сказал, что это поможет быстрее усвоить код.

На четвертый день Антон встал… и не отозвался на собственное имя. Он просто встал и пошел, не обращая внимания на цепляющуюся за его руки девушку. И в какой-то момент он просто отмахнулся от нее. В коридоре она все же успела поймать его взгляд, заглянула в его глаза. И разрыдалась, обессилено осев на пол…

3

— …боже… какая боль…нестерпимая боль… где я… — Антон открыл глаза, но ничего не смог рассмотреть. Кромешная тьма, и ни лучика света. – Кто здесь!

Что-то стремглав пронеслось мимо, зацепив Антона за руку. Рукав рубашки тут же стал намокать.

— Слишком темно…КТО ЗДЕСЬ! – парень взмахнул руками в пустоте, но ни кого не зацепил. – Я ослеп… Соня… Сонечка, где ты любимая? – в руку вновь что-то вцепилось и он брезгливо тряхнул это, что-то со всей силы толкнуло его в спину и он чуть не упал. Резко обернулся и замер.

Из темноты на него смотрело два красных, светящихся, огромных глаза. Они странно сощурились и если бы у этого… существа было лицо, то парень мог бы поклясться, что Оно ухмыляется.

Антон замахал руками, отгоняя видение, но боль накатила с новой силой и в мозг закрался страшный, леденящий кровь шепот…

— Больно… больно! Соня! – с этими словами парень вцепился в свои глаза ногтями, пытаясь их выдрать из себя, словно понимая, что это спасет его от этого безумия. По рукам его текла кровь. Он орал от боли и бессилия.

И шепот… этот жуткий шепот… он не давал покоя. Он ввинчивался в мозг кривым ржавым сверлом, сводя сума. 

— Господи… — выдохнул парень и заплакал.

То, что он увидел, заставило все сжаться внутри, ком подступил к горлу.

Темнота отступила…. Но он уже успел об этом пожалеть. Его окружали десятки, если не сотни беззвучно стонущих и, словно рыбы, разевающих рты тел. Они корчились на полу, который не имел ни конца ни края, он не соединялся со стенами, он был не отличим от верха и низа!

Единственная фраза, которая крутилась сейчас в голове – только не слышать, только ничего не слышать. Но словно подчиняясь какому-то злому року, звук ворвался в его маленькое пространство и воспаленный мозг тысячей криков!

— Это твое счастье! Твоя сеееть! Мы здеееесь! Мы все здееесь! – скандировали они в унисон, обращая на него сотни воспаленных, разодранных и вырванных глаз.

Где-то вверху что-то затрещало и Антон поднял глаза – электрический сигнал, обретший форму незамысловатой змеи с красными глазами злобно зашипел, заскрежетал над головой и со всего маху хлестанул парня хвостом по лицу, рассекая нижнюю челюсть на две половины.

— Ты раб! – прогремело откуда-то отовсюду, — ты будешь мне служить!

И вдруг орущие и стонущие тела исчезли. Испарились, просто перестали существовать, будто их никогда и не было.

Перед глазами замелькали сотни цифр, тысячи, миллионы!

Потом имена, сливаясь в бесконечные потоки информации, взрывающие мозг!

И он почувствовал удовлетворение… блаженство. Он ощутил, как становится сигналом! Ощутил, как вены заполняются током, замещая собой кровь, отторгая все физическое, ограничивающее…

Душа его перестала существовать в тот миг, когда его мозг окончательно и бесповоротно усвоил читкод, который стирал из памяти человека все, занимая все пространство собой, превращая его в электронный сигнал. Тело стало лишь пустой оболочкой, лишенной содержимого. Но тело больше не имело значения… Сигнал мог стать кем угодно, по собственному желанию, селясь в бесконечных точках белого шума…

Странное стечение обстоятельств, выпадение чисел при генерации кодов. Повторяющиеся через одну цифры…

Никто не знал, почему это происходило… да никто об этом даже и не догадывался…

Фантомы вылавливались в сети – эти сигналы отличались от других – они имели «разум», как выражались продавцы кайфа. Они могли генерировать чужие воспоминания, попадая в чужой мозг. Чужие мысли, иное восприятие окружающего, совсем иные ощущения вызывали привыкание. Но никто не понимал, что это сущности других людей, и перенасыщал ими свой мозг!

Чтоб потом тихо умереть, затерявшись среди сотен неизвестных личностей, так и не сумев отыскать вовремя свое истинное Я…

…Антон пялился в одну точку, бездумно, без эмоций, изредка отмахиваясь от кого-то, хватаясь за все, что попадалось под руку, бормотал что-то бессвязное, а иногда его лицо искажалось такой гримасой, что невольно становилось не по себе… Мама не решилась бросить его в клинике или «посадить на цепь» в сером квартале – где такие как ее сын доживали свой не долгий срок. Кормить Антона приходилось через капельницу, пристегивая его ремнями к койке, чтоб ненароком не вырвал иглы.

Соня приходила к нему каждый вечер…

И плакала… глядя на него своими глубокими, бесконечно синими и… такими ненастоящими теперь, глазами…

Похожие статьи:

Рассказы → Этот мир...

Рассказы → Возвращайся

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]