УБить тетю из Киева

Свет фар с трудом разрезал  плотную пелену снега.

Вдруг,  перед самым капотом мелькнула тень. Водитель со всей силы налег на тормоз.

Но, у  порыва ветра нашлись собственные планы. Он потащил машину по скользкому накату.   Металлический скрежет, резкий толчок и боль разбудили дремавшего   на переднем сидении пассажира.

            — Мать твою!!  Ты что творишь? — выругался попутчик, почесывая на лбу, быстро пухнущую шишку.

            — Извините, Андрей Петрович. Вроде, кого задел, — пролепетал  водитель дрожащими губами.

            — Что!!! — взревел Андрей Петрович.

            — Можно я выйду, посмотрю, — совсем опешил шофер.

            — Эх! Жора, Жора, тебя  явно курица снесла, — проворчал Андрей Петрович.

Его взгляд коснулся неоновых часов на черной панели: — Едрит твою за ногу! Как чувствовал, что застрянем. Ну, Жора…    

 Андрей Петрович, будто услышал бой курантов. Показалась, что данное наваждение огласило время судьбоносных перемен. Он встряхнул головой, нашел на полу шапку, надел и, выглянув из машины, крикнул: — Ну что там!?

—  Шеф, тут старуха в сугробе…

— Живая?

            -  Вроде…

            Андрей Петрович неохотно шагнул в неуютную темень. Присмотрелся: — Слушай, ты не мог ее сбить. Она далеко от дороги.

            Рослый и неуклюжий шофер облегченно вздохнул. Андрей Петрович нащупал в кармане телефон: — Скорая? Тут на 47 км.  бомжиха в сугробе. Может, подберете, пока не окочурилась.  

            …На том конце помолчали и неохотно ответили, что вызов принят.

            — Погнали, то водка остынет, а бабы перегорят, — буркнул Андрей Петрович, направляясь к машине.

            — Сынки, — послышался  позади слабый старческий голос.

            Шофер замялся на месте. Начальник открыл  дверь автомобиля.

            — Шеф! Замерзнет ведь бабка.

            — Жорик, не тупи! Слышал же, скорую вызвал.  Или самому за руль сесть?!

            Хлопок дверцы прозвучал приказом. Жора поспешил к машине, отмахиваясь от ударяющего в спину голоса несчастной старухи.

            — Как-то не по-человечески, — пробубнил он, нажимая на педаль.

            — Жора! Не буди зверя. На цыферки глянь.  Бензина с гулькин член, — возразил шеф.

            — До ближайшего села докатим, -  не сдавался Жора.

            —  Докатить можно, но я, Жора, еще надеюсь Новый Год встретить. Просек? Тогда алга.

            ****

            …Мартовский денек радовал, хоть и накрапывал мелкий дождик.  Запах новенького авто бодрил, как и аромат подснежников, лежащих рядом. Андрей Петрович, изредка косился на букетик, представляя миленькое личико молодой жены. Он намеревался, заехать в ювелирный,     выбрать серьги под цвет небесных глаз.   «То-то угожу, все-таки, как свезло с женой. Скромная, искренняя и нежная, пташечка моя», — с умилением подумал мужчина и автоматически прибавил скорости, да так, что ощутил, как воздушная волна прошила салон.

И тут, за спиной послышался хриплый кашель. Взгляд Андрея Петровича скользнул в зеркало заднего вида. «Что за фигня?» Успела мелькнуть мысль, до того, как все нутро захолодело.  Он резко обернулся, не осознавая движения.

            Сзади хитро прищурившись, смотрела незнакомая худенькая старушка.

            — Ты откуда? — выдавил из себя Андрей, очнувшись от неожиданности.

            — Ой милок! Да, я тутошняя. Прямь с этого самого места, — ухмыльнулась бабуся.

Мужчина глянул в окно. «47 километр», прочитал он на баннере, и, недоумевая спросил: — Ты о чем, старая?

            — Ууу… короткая у тебя память.  Всего-то три месячишка минуло.

            Нога механически надавила на тормоз. Машина недовольно заскрежетала. Андрей Петрович поспешно выскочил и дернул дверцу со стороны внезапной попутчицы.

            — Выметайся…

            — Или что? — уперлась незнакомка.

            — Во, тварь наглая! — взорвался он, готовый ухватить за шиворот нахалку.

Резкая боль в сердце подкосила. Задыхаясь, рвя ворот рубашки, мужчина заскользил по машине на мокрый асфальт.

              — Ааа… жить хочется!!! — разразилась не человеческим хохотом бабка.  

            Голосовые вибрации от старухи, словно, проникали ему в грудь, и сжимали сердце.  Казалось, что кровь поднялась в голову и, она вот-вот лопнет.  

            — Ладно, живи, душегубец. Но, помни! Свет Божий видишь, пока заботишься обо мне. Так сказать выполняешь мои прихоти. Или издохнуть, прямь сейчас желаешь? Мо-ло-доженец…      жизнь то, небось налажена? Есть деньги и власть, не жалко бросать потом и кровью отбитое. А!?

             Боль отступила. Андрей с трудом отдышался, удивляясь казусу. Он вообще-то слыл здоровяком в свои сорок пять. Тут — приступ сердечный. Мысли путались. Перед глазами замерцал образ двадцатилетней жены, вселяя неожиданный страх за ее и свою жизнь.

            — Ну как, быть ей вдовицей? — напирала старуха, точно копалась в его мыслях.

            «Наверно, надо согласиться, там разберусь», — решил он, что договорившись, избавится от кошмара.

            — Ладно, твоя взяла. Теперь, пошла вон…

            — Рада, что уши мытые. Огорчает, что мозги зашарканные. Не понял, голубчик, что отныне, мы тень друг друга. Ибо, я  жизнь и смерть твоя в одном личике.

            — Что, такое городишь?

            — О… это не я решаю. Небо дарует тебе шанс, искупить грехи, на Земле. Ибо только здесь мы владыки своих чувств, там, они наши беспощадные  погонщики. Употребляй  доброту свеженькой. И не вздумай, стребовать, за что тебе такая честь, -  и бабка погрозила пальцем.

            Андрей Петрович вздрогнул, как раз вертелась на языке данная фраза, отчего проворчал:  - О! Телепатка нарисовалась. А! Предложишь погадать. Нет! В шарады поиграть…

            — Больно надо.  Просто мыслю логически.

            Мужчина рассмеялся: — Она мыслит. Ну, дает…

            — О, Голубь! Ты даже не представляешь, насколько хорошо у меня это получается. Вот у тебя, душегубец, руководство к памяти износилась. Забыыыл… что ты у нас  маг чародей. Меня в раз в убожество превратил, — огорошила старуха новостью.

            — Кккххх, — поперхнулся от изумления Андрей Петрович.

            — Нук, оживи грехи лихих девяностых…

            Мужчина не на шутку насторожился, но, удивление заглушилось гневом. Он хотел возразить, но старуха опередила: — Да-да, я та самая...  Мужа обобрал до нитки. Душегубец проклятый. Разумеется, не в курсе, что Феденька от унижения повесился, а мы с дочкой на улицу подались. Как-то… и потерялись…  Надеюсь, она живая. Кстати, первое мое желание — найти Машеньку!

            — Ага, впрямь счас!

            — Не испытывай терпение, душегубец, —  и старческие глаза сверкнули недовольством.   

Оно, будто вонзились в сердце, прострелив вновь болью. Переведя дыхание, Андрей Петрович потер грудь, поднялся с земли, отряхнулся и решил, сесть за руль. «Ладно, будем действовать по обстановке», — сообразил он и предложил: — У меня неподалеку дачка. Поживи там, пока все улажу.

            — Нет, душегубец. Жить-поживать  буду с тобой. Как, талисман! Посетить дачку не помешает. Помыться, причесаться. Одежкой приличной разжиться. То, молодка от страху зайдется.

            — Как скажешь, — выдавил он из себя.

            ****

            … Из ванной доносилось журчание воды.

            — Жорик, хватай Лысого и дуй на дачу. Да шевелите веслами!!! — прохрипел Андрей Петрович в трубку телефона.

Вскоре за окном раздался звук подъехавшего автомобиля. «Сейчас с дермом разом и покончу», — рассудил Андрей Петрович, увидев  громоздкую фигуру киллера, по кличке Лысый.

— Здрасти, шеф, — услужливо раскланялся Жорик.

Не обращая на приветствие внимания, Андрей Петрович схватил за рукав Лысого и потянул в угол.

— Слушай, брат, дело есть. Грохни старуху. Она в ванной. Не бойся, никто искать не будет. Цена твоя, как обычно.

  Не  озадачивая себя размышлением, громила тут же произнес: — Уделаю, не отходя от кассы. Деньги отслюнявь.

Замок в ванной тихо щелкнул. Сердце Андрея Петровича замерло в ожидании.

Через минуту в комнате появился Лысый. «Шустро он, и то верно, что возиться с мешком костей», — обрадовался Андрей, чувствуя себя хозяином положения, но столкнувшись с растерянным взглядом киллера, изумленно приподнял бровь.

— Шеф, фикса слилась, — пробубнил тот.

— Чооо?!

— Позырь сам.

Андрей метнулся в ванную. « Пусто», — отметил он. И бросился искать незваную гостью по дому. Старуха, точно, испарилась.

— Шеф,  я отчалю, не катит зря светиться. Пеленгуй если чо, — недовольно насупился Лысый и подался к выходу.

«А, что, делать мне?» Как бы спрашивал взгляд Жорика.

— Отвези лба откуда взял. Да сам сгинь, — передернув недовольно плечами, Андрей Петрович озадаченно почесал затылок.

Мужчины ушли. Из ванной тут же послышался смех. Андрей кинулся на голос. Рванул дверь. Кровь пульсировала в ушах. Ему показалось, сейчас, он зайдется от злости. В   мареве густого пара на краю ванной восседала бабуля. Ненавистная старуха самодовольно скалилась во весь беззубый рот и показывала неприличный жест. Земля задрожала под ногами, а бабка раздвоилась. И, он уже видел два фаллоса из сухих и кривых пальцев. Резко развернувшись, побежал догонять Жору с Лысым.

И ситуация повторилась: ванна оказалась пустой. Жорик переглянулся с Лысым. Тот похлопал шефа по плечу и молча поплелся на выход. «У меня, крышак снесло?»  образовалась мысль в отяжелевшей голове Андрея Петровича.

— Еще нет, душегубец проклятый, — раздался старушечий говорок.

Он обернулся. Бабка нарочито вежливо улыбалась, вытирая пряди седых волос.

— Проблема в том, что меня нельзя убить, я уже мертвая,  — выдала она.

— Да, я тебя… -  и он бросился к поднадоевшей бабусе, почти схватил за сморщенное горло, но руки сжали пустоту.

— Совсем нервы в хлам, А фигурой здоровячек! — смеялась гостья, сидя теперь в кресле.

Нервы мужчины, действительно, не выдержали и, он обмяк. «Как быть, как быть?» Срезали вопросы последнее терпение.

— Ну как, удалась шутка? — съязвила бабуся.

— Мне что, пустить пулю в лоб? — обреченно вздохнул Андрей, но, где-то в глубине сознания  не терял надежды избавиться от старухи.

— Дырка со лба деру не даст, а желания горят, как бабы в Новый Год…

— Стоп! Так ты…

— Уууу… дошло… говорю же, конструкция памяти износилась. Тебе капремонт требуется.  

— Я же скорую вызвал.

— Вызвал, не спорю. Только там тоже водка стыла и бабы горели.

— Я причем!

— Знаешь, все до кучи собралось. Нечего людей злить. Победитель, он быстро лимит счастья снашивает. А, за все надо платить. Думаю, это не новость? Нет! Тогда уши распакуй. Значит, тебе разрешено совершить три ошибки. Две уже выдал. И… не возражай! Срыв договоренности, ну… если обнесешь мои желания, ведет к мууу-чительной смерти. Третий облом, подставит к внезапной и жууу-ткой гибели. Но, есть и утешительный приз: если исполнение одного из желаний понравится Ему, — она указала пальцем вверх,  — то, тебя втиснут в список прощенных. Я, исчезну! Получится что-то вроде искупление греха.   Молись, душегубец, чтобы в моем котелке, как можно больше и дольше   желания варились, ибо пока мне интересно ты свет коптишь. Ну как, все справедливо расставлено?

Какое-то время в комнате царствовала тишина.

  — Коли помалкиваешь, а молчание знак согласия, то, договор кровью подписывать не будем. Поверю на слово, — заговорила первой бабуся, кривя ехидно, без того сморщенные губы.

— Что ты все лыбешься, — выдавил сквозь зубы Андрей.

Глядя на гуляющие желваки собеседника, бабуля прищурила серо-выцветшие глаза.

— Так сейчас на моей улице праздник. Впрочем, двинули за нарядами. Да! Я Надежда Степановна. Твоя любимая тетушка. Как там говориться — приехала из Киева, и буду жить у тебя. Так и пояснишь несчастной молодке.

— Почему, она несчастная?

— Разве радость жить с душегубцем.

— Не называй меня так!

— Дак ты и есть душегубец. Но, если хочешь, то давай договоримся. Дочь сыщешь, будешь   любимым племянничком.

— Найду, если она тоже не приведение.

— Я не приведение. Я дууух!

— А разница есть?

— Поживешь, узнаешь. Сейчас в магазин и побогаче.

— Надеюсь, брюлики не затребуешь.

— Почему бы нет! Деньги шкафы ломят. Да и задолжал мне выше крыши.  

— Сука…

— Ты что-то сказал?

— Почапали, говорю.

***

            …Лето выдалось на редкость дождливым. Слякоть и  штормовой ветер доводили до исступления настроение Олюшки, жены Андрея Петровича.

            — Сил больше нет, -   завела она очередную ругань, — вокруг сплошная промозглость. И мигрень достала от твоей сумасшедший тетки. Почему не предупредил, что с нами будет жить дряхлый антиквариат. Два месяца пьет соки. Надо же… таскаешь ее на все мероприятия.  В Париж возил! Будто меня вовсе нет. Это я. Я! Должна находиться возле тебя. Послушай… может она вовсе не родственница… а ты извращенец, эдакий любитель дряблого мясца?  

            Он же думал: «только два месяца прошло, будто год пропахнул. Ничего, сволочь старую, не берет. Дочь нашел, квартиру элитную купил, на работу зятька пристроил. Она одно твердит — не твое это спасение, не твое. Когда же,   будет мое… Денег на благотворительность развеял прорву, подаю кому непопадя. Сколько оглаедов на шею повесил. Так и голове отвалиться не долго», — рассуждал Андрей Петрович, не слушая ворчание жены и, ловил себя на мысли, что Олюшка не паинькой оказалась. Он посмотрел в злые, колючие глаза жены и огорчился, что пролетел с браком. Но подумав, что при разводе лгунья отожмет приличный куш, поежился. «Вот уж точно, как деньги пришли, так и уйдут. А, хрен им всем! Надо, надо что-то при-дууу-мать…»

-  Аллее! Меня еще чувствуют? — вырвал из задумчивости возглас жены.

Андрей Петрович потер ухо.

— Дожила, мой голос уже уши режет, — надула обиженно ярко красные губки Ольга. 

            — Что тебе еще?

            — Так идем на банкет? Если да, то, она, увяжется как всегда. Стыд, над нами смеются. Говорят, что ходим всей семьей, потому что ты экономишь на ужинах.  

            — Гонишь… она никогда нигде ничего не ест…

            — Думаешь, ответ, якобы она уже на все оставшееся время наелась, всех веселит! Кстати, гадина забрала у меня  брошь. Ту, что на свадьбу подарил.

            — Забрала и забрала. Еще куплю. 

— Знаешь, я то и то хочу! В конце — концов, зачем за тебя выходила зам… — женщина осеклась на полу слове.

— Продолжай… — Андрей Петрович, понял, что не ожидал данной откровенности.

            — Может суицид, какой придумать? То, смерть  обходит наш дом! — резко сменила тему жена.

            — Смерть… говорииишь, — протянул он, о чем-то размышляя.

             Растерянный взгляд Оли замер на широких плечах уходящего мужа. Она поежилась, ощутив внезапную прохладу тревоги.

«А ведь это, гадина, живая», — ошарашила шальная идея. Андрей ускорил шаг. В комнату Надежды Степановны почти вбежал.

— Стучать не учили?

— Не до манер. Скажи, будущее угадывать можешь?

— Отчасти.

— Тогда выдай, чем кончится затея с браком?

— Что буду за это иметь?

— Что надумаешь.

— Хочу быть молодой и красивой, -  не задумываясь, отчеканила старуха и добавила: — Как твоя супружница.

— Ну-ну… — ухмыльнулся Андрей Петрович, смерив фантазерку едким взглядом карих глаз.

— О чем думу-думаем? — осведомилась Надежда Степановна, наблюдая, как названный племянничек приглаживает седую, но все еще роскошную шевелюру.

— Операцию по омолаживанию обсасываю.

— К чему заморочка. Проще занять место обожаемой Олюшки. И не вздумай увиливать, мол, я не я и все такое…  Иначе, зачем завел разговорец.

— Как это, стать ею? — удивленно выпучил глаза Андрей.

— Фу, на тебя. Я кто? Дууух! Значит, многое по плечу. Ты не только сохранишь денежки, но, избавишься от докучливой жены.  Я же молодость вспомню, — старуха мечтательно подняла взгляд к потолку.

— Получается, я подписался ее грохнуть…

— Как-то так. Ты же этого хотел минуту назад. 

—  Тварь, решила меня со свету сжить!!!

— Во, дает! Вначале просит разжевать, что будет с браком, и тут же в истерику. Еще головой об стенку. Бам-бам.

— Да пошла ты…

— Адресок дай! — крикнула она вслед племянничку.

Дверь звонко хлопнула. Старуха подошла к зеркалу и потерла лицо, ибо не увидела своего отражения.  «Хорошо все складывается. Отомщенный, пожалуй, Феденька будет. Интересно, в живом теле  буду видеть себя в зеркале. Нет! Плохая идея.  Ольга дурка молодая и сил в ней прорва.   Пущай муженек вначале придушит, что бы мозги уснули, а тело еще трепыхалось. Так даже лучше.   Окаянный терзаться, начнет, мол, прикончил женушку. Полагаю, ждать не долго. Она достанет. Фааакт. Да и я, подсоблю», — старуха довольно потерла ладошками.  

***

…Не прошло и недели, как подвернулся случай. Желание Надежды Степановны вплотную приблизилось к материализации.  Последние дни она подтачивала терпение молодой женщины тем, что бесцеремонно заходила к ней в комнату и брала, якобы понравившиеся вещи. Ольга бесконечно закатывала дебоши. Муж отмахивался, всячески избегал встреч, осознавая, что когда-нибудь не выдержит и сорвется.

И сорвался, как назло, не ладилось все:  на работе накрылся договор,  хмурое утро давило само по себе, завтрак на столе отсутствовал, запропастилась домработница Клава. Он позвал Ольгу, надеясь, что покормит.

Та, влетела с растрепанными волосами и с порога завопила, что полоумная бабка обобрала до нитки. Визг сотрясал дом и добил терпелку мужа. Он кинул  в жену увесистый графин с водой, но промахнулся. Женщина в ярости залепила на отмах пощечину, поскользнулась, угодив в лужу. Жар от постыдного шлепка,  ударил в голову. Андрей Петрович коршуном набросился на лежавшую Ольгу и сдавил горло. Она дернулась, захрипела и затихла.

— Что, что ты наделал, — прозвучал над ухом тревожный голос.

Тиски пальцев разжались.  Мужчина метнул взгляд на  старуху, появившуюся не вовремя, и,  осознав ужас положения, отскочил к окну, закрыв лицо ладонями.

— Это все ты. Ты, ты, ты… — зашептал он от досады.

— Ладно, спасу твою задницу, убивец, —  снизошла на милость старуха и рухнула на бездыханную Ольгу. Тут же, на его глазах, она, будто всосалась телом мертвой жены.

— Андрей Петрович, извините-с за опоздание-с, — послышался говорок Клавы, — Ой-с! Что тут-с…

— Да вот, Андрюша уронил кувшин, я прокатилась.

— Ольюшка Владимировна, вы не ушиблись, -  домработница поспешила к хозяйке.

Ошалевший Андрей Петрович, прижимаясь к подоконнику, хлопал ресницами. Слова застряли в горле, только руки о чем-то жестикулировали. Ольга отряхнулась и направилась в ванную.

— Сейчас, сейчас накрою-с  на стол-с, — засуетилась Клава.

Андрей Петрович выскочил из столовой. Домработница проводила его взглядом: -  «Странные они сегодня. Даже не врубились, что опоздала, полаялись наверно», — смекнула Клава.

— Открой сейчас же! — кричал Андрей Петрович, тарабаня в дверь кулаком.

Дверь бесшумно отворилась и, повергла мужчину в ступор. 

— Долго, милый, тупить собрался? — вывел из шока бесцеремонный натиск.

— Какой, я тебе милый!

— Шик! Окружающие видят меня твоей Олюшкой. А ты… влип… но, так тебе и надо! Будешь жить со старухой до конца дней. Извините, промашка вышла с колдовством, — ложная Ольга склонилась в реверансе, — зато, получил бонус:  убивцем не назовут.

Перевоплощенная старуха расхохоталась.

— Я-я-яяя, — только и мог прохрипеть Андрей Петрович.

— Тихо-тихо. Знаю. Хлопнул бы и меня… Увы,  профукал искупление. Профукал.

— Все ты-все ты! — вскрикнул сокрушенный муж и помчался наверх в комнату.

…Через минуту грянул выстрел. Ольга-бубуля недовольно нахмурилась: «Вот ведь сволочная

 натура, испортил, такой замысел. Зато, Феденька отмщенный», — подумала она, высвобождаясь из молодого тела. Голос Клавы заставил вовсе раствориться.

— Люди, люди! — заголосила домработница, видя падающую хозяйку.

Тут еще дверь наверху открылась, и из нее вывалился хозяин с окровавленной грудью.

— Дура, чего горланишь? — вбежал в дом Жора.

— Хозяева того… -  тряслась от растерянности Клава.

— И кто их…

— Не знаююю…  а-а-аааааа — заголосила истошно Клава.

—  Степановна где?

Клава пожала плечами.

— Так кликни.

Женщина взялась искать бабулю.  Жорик прикинул выгоду момента, и вовремя вспомнил, что когда-то шеф просил документы привезти, код сейфа и назвал.  «Верно, зачем трупаку бабки. К тому же должок за ним водится. Где наша не пропадала, может, свезет», оживился Жора.

— Слушай, дура, — позвал он Клаву, — получается, что я в курсе сейфа хозяйского. Поделюсь честно. Ты  ментов звать-то не спеши.  

Жора сквозонул к сейфу. И наткнулся на бабулю.

— Пшла старая,- оттолкнул он Надежду Степановну.

— Милок, зря ломишься. Сейф пуст. Душегубец еще вчера денежки в детдом снес.   Завещание. Так вот, — она протянула белый лист бумаги, где буквально нарисовалась запись с подписью и печатью. — Золото бриллианты женушки туда же ушли. Одним словом, взять нечего.

— Издеваешься, — процедил сквозь зубы Жора.

 С улицы донесся вой милицейской сирены.

— Как всегда вовремя, — рассмеялась довольно старуха.

Жорика, будто прибили к полу, сознание раздвоилось между попыткой ограбления и понятием: «Пора делать ноги».  

— Почему он меня не видит? — махал покойный Андрей Петрович рукой перед лицом Жорика.

-  И тут тормоз? Ты же себя продырявил, как мечтал, — ухмыльнулась старуха.

— Твою рожу видит же?

— Так я, дууух!

— А я?

—  Ты, милок, ни те — ни се. Жил, таясь за делами темными. Бог и вычеркнул из списка подопечных. А черти сейчас прискачут. За ними не заржавеет. Ладно, и мне пора, загостилась на этом свете.    

— С кем, старая, базаришь? — завертел головой, оглядываясь Жора.

— С тобой, дурень. Дуй отсюда, то из свидетеля в убивцу обернешься. Жизнь, знаешь ли, кручинная штучка — дрючка.

 Внизу послышались шаги. Жора кинулся к окну. За ним последовала голубая струйка света и вовремя, ибо комнату заполнил ледяной вихрь с запахом серы.

…Битый час длился опрос. Коренастый рыжий лейтенант не мог добиться от домработницы, объяснения, как хозяйка оказалась задушенной, если хозяин в этот момент застрелился. Он в сотый раз осматривал шею белокурой красавицы, где синели отпечатки, схожие с мужской рукой. Лейтенант, подкручивая старомодные усы, ворчал на дикий холод и тухлый запах. Ему почему-то чудилось, что в доме кто-то есть и дико стонет, словно кого пытают.

Похожие статьи:

Рассказы → Повод, чтобы вернуться

Рассказы → Вспышки на Солнце [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Проблема галактического масштаба

Рассказы → Проблема планетарного масштаба