Соло Богини Луны Фрагмент 1 Часть 2

   Оставшись один,  я  попытался  взбодрить  себя  мыслью  о  разумной  целесообразности  проводимой  акции.  Поддаваться  пораженческим  настроениям в  такую  минуту  совсем  не  хотелось.

  Высоко  подняв  над  головой  факел  из  омелы,  я  отважно  двинулся  к  воротам  склепа,  но  в  последний  момент  моя  храбрость  значительно  поколебалась.  Не  успев  подыскать  оправдания  своему  дезертирству,  я  свернул  в  сторону  и  тоже  начал  наружный  обход  вдоль  стены,  только  в  направлении  противоположном  тому,  что  выбрал  мой  товарищ.

   Встретившись  с  ним   за  склепом,  я  собирался  предложить  ему   совместно  заглянуть  внутрь  сооружения.

  Но  с  задней  стороны  склепа,  у  места  нашей  предполагаемой  встречи,  часовщика  не  оказалось.  Навстречу  мне  он  почему-то  не  вышел.  Ускорив  шаг,  я   быстро  преодолел  оставшуюся  часть  пути  и  был  немало  изумлён,  когда,  обойдя  всё  сооружение  по  периметру  и  вновь  очутившись  у  главного  входа,  никого  нигде  не  обнаружил.

  Мой  несчастный  товарищ,  перетрусивший  нытик-толстячок,  бесследно  исчез,  словно   испарился!..

  Не  зная,  чем  объяснить  его  исчезновение,  я  в  растерянности  огляделся  по  сторонам,  но  не  увидел   ничего,  что  могло  бы  хоть  сколько-нибудь   прояснить  ситуацию.  «Послушайте,  где  вы  там?  Эй!  Отзовитесь!  С  вами  всё в   порядке?  Вам  плохо?  Эй?!»  -  негромко  позвал  я,  обращаясь  к  тёмным  кустам  и  деревьям,  окружавшим  поляну.  Принимая  во внимание  совершенно  разбитое  состояние  часовщика,  я  был  вправе  предположить,  что  с  ним  могла  приключиться  любая  неприятность  физического  порядка,  вплоть  до  потери  сознания.

  Полное  молчание  было  мне  ответом.

  Зато,  потревоженные  моими  призывами,  из  провала  в  апсиде  вылетело  несколько  ворон,  огромных  и  уродливых,  как  птеродактили.  Глухо  и  раздражённо  каркая,  они  покружили  над  поляной,  после  чего,  рассевшись на  ветвях  близлежащих  деревьев,  уставились  на  меня  с  откровенной  неприязнью.

  Не  переставая  оглашать  сумерки  несмелыми  криками  «Эй,  где  вы  там?  Эй,  отзовитесь!»,  /ведь  даже  имени  своего  спутника   мне  узнать  не  удалось/  я  снова  огляделся  по  сторонам  и  вдруг заметил  одно  интересное  новшество.

  Я  увидел,  что  ворота  склепа  плотно   закрыты.

  Обе  створки  так  основательно  и  прочно  сидели  на  своих  местах,  занимая  весь  входной  проём,  что  если  б  я  не  видел  их  десять  минут  тому  назад  раскрытыми  настежь,  то  ни  за  что  не  поверил  бы,  что  они  могут  легко  и  беспрепятственно  раскачиваться  на  ржавых  петлях,  издавая  невыносимый,  душевыматывающий  скрип.

  Естественно,  первым  делом  я  подумал,  что  таким  образом  «развлекается»  мой  славный  толстячок,  потерявший   от  страха   не  только  остатки  здравого  смысла,  но   и  совесть.  Я  разозлился,  и  злость  сделала  меня  храбрее.  Будучи  на  сто  процентов  уверенным,  что  ворота  заперты  им  в  порыве  панической  истерики,  я  подошёл  и  уже  поднял  было  руку,  чтобы  толкнуть  одну  из  створок,  как  вдруг  услышал…

  Да-да,  по  ту  сторону  ворот  раздавались  звуки,  заставившие  меня отступить  назад  с  поднятой  рукой.  Мёртвой  тишины,  царившей  до  того  в  склепе,  больше  не  было.  Теперь  в  тёмных  глубинах   его  что-то  глухо  урчало  и  ухало,  слышался  какой-то  странный   звон  и  скрежет,  как  будто  там  залязгали  суставы  невиданного  огромного  существа,  сотканного  из  громоздких,  металлических  составляющих.  Гул  просачивался  наружу  приглушённый  и  нарочито  «засурдинённый»,  будто  бы  виновник  его  появления  хотел   скрыть  свою  тайную   деятельность  от    внешнего  мира.

  Весь  обратившись  в   слух,  я  недвижимо   стоял  у  дверей,  а  гул  постепенно  нарастал,  набирая  силу,  заставляя  меня  обмирать  от  невыносимых  догадок  и  предположений.

  В  загадочном  урчании  просыпающейся  могучей  силы  чудилась  какая-то  странная  последовательность.  Это  было  нечто  похожее  на  пульс  и  биение  гигантского  сердца,  точно  соразмеряющего  свои  удары  с  дыханием  вселенной.  В  грубой  мешанине  неопределённостей,  в  хаосе  нагромождённых  звуков  слышался   раз  и  навсегда  заданный  темп,  чёткий  и  размеренный,  сообразующий  всю  эту  невероятную,  грохочущую  какофонию  в  рамки  строго  очерченной   ритмической  схемы…

   Нельзя  сказать,  чтобы  я  очень  долго  торчал у   запертых  ворот,  вслушиваясь  в  аккорды  загадочной  катакомбной  увертюры.  Что  это  были  за  звуки?  Кто    мог  их  издавать?  Какое   они  имели  отношение  к  исчезновению  моего  приятеля  и  его  жены?  На  эти  вопросы  я  уже    не  пытался  найти   ответа.

  Мои  чувства  были  слишком  обострены,  а  нервы  истончены  до  предела,  чтобы  от  меня  можно  было  требовать поступков  героического  характера.

  Мне  не  вспомнить,  с  чего  именно  началось  моё  постыдное  отступление,  но  уже  через  минуту  я,  не  разбирая  дороги,  ожесточённо  продирался  сквозь  густой  терновник,  то  и  дело  спотыкаясь  о  невидимые  в  высокой  траве  плиты,  падая,  вновь  поднимаясь,   прилагая  все  силы  к  тому,  чтобы   как  можно  дальше  уйти  от  погребального  сооружения,  заговорившего  вдруг  на  таком  непонятном,  механическом   языке.  Унося  ноги,  я  пытался  заткнуть  себе  уши  пальцами,  но  глухое  урчание  и  скрежет,  завязанные  между  собой   жёстким   ритмом,  не  сразу  отпустили  меня. Они  ещё  долго  ухали  мне  вслед  и,  словно  подталкивая  в   спину,  заставляли  бежать  без  оглядки…

   Оглушённый  случившимся,  я  думал  тогда  о  немногом,  пытаясь  в  первую  очередь  определиться  со  временем.

   Мне  казалось,  что  с  тех  пор,  как  мы  с  часовщиком  отделились  от  группы,  прошло  уже  несколько  часов.  Разумеется,  наше  исчезновение  не  могло  оставаться  незамеченным  слишком  долго  и  наверняка  встревожило  многих.  Вместе  с  тем  я  был  почти  уверен  в  том,  что  синьор  Камполонги  ловко  сумел  уладить  это  недоразумение.  Объяснив  наш  уход  какими-нибудь  незначительными,  надуманными  причинами,  он  без  особого  труда  успокоил  экскурсантов  и  давно  уже  увёл  с  территории  Некрополя  всю  группу  вместе  с  Аделиной,  которую,  надо  думать,  меньше  всего  огорчило  моё  отсутствие.

  Не  могу  сказать,  чтобы  я  уже  тогда  хорошо  понимал  все  козни  и  хитросплетения  этого  непостижимого  человека,  но,  в  том,  что  к  исчезновению  часовщика  и  его  жены  он  имеет  самое  непосредственное  отношение,  я  почти  не  сомневался…

  Неожиданно  поднялся  сильный  ветер. Зашелестела  трава,  зарокотала  густая  листва,  затрещали  сучья  -  всё  вокруг  словно  ожило,  наполнившись  смутным,  глухим,  беспорядочно-нарастающим  движением.  Прервав  суматошный  свой  бег,  я  остановился  и  растерянный  стал  напряжённо  вслушиваться  в  пробуждающуюся   тьму…

   Акустические  свойства  наэлектризованной  воздушной  среды  таят  в  себе  великое  множество  способов  обмана  человеческого  уха.

  Мне  вдруг  почудилось,  что  где-то  неподалёку  зазвучали,  перекликаясь,  два  голоса,  мужской  и  женский.  Женский  явно  принадлежал  Аделине,  а   в  мужском  я  с  большим  неприятием  признал  синьора  Камполонги.  Оживлённо  переговариваясь,  голоса  сообщали  о  себе  какими-то  странными  наплывами,  то  приближаясь,  то  удаляясь  со  стремительностью  проносящихся  над  головой  облаков.  Смысл  разговора  был  непонятен,  но  создавалось  впечатление  какого-то  сумбурного  спора  или    попытки  договориться  о  чём-то.  Поначалу  голос  Аделины  звучал  в  тональности  непримиримого  возражения.  Она  активно  от  чего-то  отказывалась,  чему-то  выражала  своё  несогласие,  но  с  каждым  разом  её  категоричное  «Нет!»  произносилось  всё  менее  убедительно  и  более  мягко…

  Вздрагивая  и  шатаясь,  я  сделал  ещё  несколько  неверных  шагов  и  вдруг…  в  узком  просвете  среди  зелени  увидел  самого  синьора  Камполонги…

    Он  был  один.

    Как  обычно  царственно  спокойный  и  невозмутимый,  наш  гид  стоял,  небрежно  опершись  на  свою  обсидиановую  трость,  в  тени   развесистой  мадроньи  и  словно  поджидал  кого-то.

    Он  как  всегда  был  неотразим.

  Пиджачная  пара  цвета  выбеленной  бирюзы  сидела  на  нём  всё  также  безупречно:   внешний  вид  роскошного  костюма  ничуть   почему-то  не  пострадал  ни  от  мелкой  мороси,  ни  от  острых  сучьев  и  колючек,  сквозь  которые  приходилось  вести  группу.   В  сгустившихся  сумерках,  на  общем  тёмно-зелёном  фоне  его  наряд  смотрелся  наиболее  выигрышно.  Создавалось  впечатление,  будто  синьор  Камполонги  весь  с  головы  до  ног  залит  лунным  светом…

  Обрывки  теней  пробегали  по  холёному  лицу  нашего  гида,  отчего  оно,  обычно  бесстрастное,  казалось  загадочным  и  лукавым,  как  маска  сатира.

  Что  он  здесь  делал?  Кого  ждал?    Как-то  не  очень  верилось  в  то,  что  уведя  из  Некрополя  экскурсионную  группу,  он  вернулся  назад  именно  с  тем,  чтобы  заняться  поисками  пропавших.  Застывшая  полуулыбка  на  цикламеновых  губах,  да  и  весь  бледно-бирюзовый  облик  синьора  Камполонги  говорили  о  могучей  силе  двуличия.

  Впрочем,  как  раз  перед  ним  страха  у  меня  не  было  никакого,  невзирая  на  всю  необычность  обстановки.  Скорее  даже  наоборот.

  Я  уже  хотел   подойти  к  нему  и  спросить  напрямую,  что  здесь  происходит,  а  заодно  потребовать  ответа  за  исчезнувших  экскурсантов,  но  был  остановлен  вполне  естественной  мыслью.  Мне  вдруг  подумалось,  что,  быть  может,  передо  мной  всего  лишь  обман  зрения,  такой  же  бесплотный  и  бесполезный,  как  мираж  в  пустыне.

  Пока  я  медлил,  пытаясь  определиться  с  точностью  зрительного  восприятия,  за  деревьями  мелькнул  яркий  плащ  из  парашютного  шёлка,  и  на  поляну  вышла  Аделина…

  В  руке  девушка  держала  ветку  цветущего  померанца,  а  на  голове  её  красовался  удивительной  красоты  венок  из  трилистника  и  барбариса  -  когда  только  она  успела  его  сплести?!  Я  сразу  заметил,  что  шла  она  с  полузакрытыми  глазами,  двигаясь,  как  лунатик,  и,  вообще,  её  вид  и  поведение  создавали  впечатление  полной  отрешённости…

  Ни  слова  не  говоря,  девушка  приблизилась  к  синьору  Камполонги  и,  склонив  перед  ним  голову,  замерла,  словно  ожидая  приговора.

  Когда  она  оказалась  рядом  с  ним,  бледно-бирюзовый  костюм  нашего  гида,  казалось,  засиял  ещё  ярче.

  Произнеся  что-то  вполголоса,  он  поднял  свою  обсидиановую  трость  вверх  и  острым  концом  её  быстро  начертил  в  воздухе  какие-то  загадочные  знаки,  которые  так  и  остались  висеть  над  их  головами  в  виде  огненных  начертаний.

  После  этого  он  властно  взял  притихшую  девушку  под  руку  и  куда-то  её  повёл,  выставив  перед  собой,  словно  шпагу,  обсидиановую  трость…

  Видение  /а  я  уже  почти  не  сомневался  в том,  что  это  было  именно   оно/  длилось  всего  лишь  минуту  -  не  больше,  а  может,  одну  секунду.

  Потом  всё  как-то  странно  исказилось,  смешалось,  задрожало,  стало  налезать  одно  на  другое.  Опомнившись,  я  хотел  было  шагнуть  следом  за  уходящими,  но  деревья   сомкнулись  передо  мной  так  плотно,  что  я  сразу  потерял  из  виду  не  только  саму  пару,  но  и  направление,  заданное  ею.

  Роскошный  костюм  синьора  Камполонги  рассыпался  на  бирюзовые  всплески,  которые  расплылись  затем  в  совсем  уже  бледные,  едва  различимые  среди  ветвей  пятна.

   Вскоре  пропали  и  они.

  Забыв,  что  нахожусь  во  власти  мнимых  образов,  я  попытался  громко  позвать  Аделину,  но  не  смог  этого  сделать.  Связки,  севшие  от  сырости  и  нервного  напряжения,  отказались  повиноваться.  Окрик  сорвался.  Вместо  него  из  моей  глотки  вырвался    натужный,  свистяще-шипящий  хрип,  заставивший  меня  испуганно  зажать  рот  себе  самому  обеими  руками.

  Кричать  здесь  было  не  принято.

  Всё  окончательно  запуталось  и  перемешалось  как  в  моей  голове,  так  и  вокруг.

  Поднявшийся  ветер  гневно  трепал  высокую  траву,  в  девственных  зарослях  которой   было  не  отыскать  уже  ни  единого  человеческого  следа.  Стало  совсем  темно.  Деревья  сомкнулись  ещё  более  тесным  кругом.  Кроны  их  шумели  глухо  и  надрывно.

  Смертельная  усталость  охватила  меня!

  Хватая  ртом  холодный  воздух,  насквозь  пропитанный  ужасом,  я  прислонился  к  стволу  дерева,  обхватил  его  обеими  руками  и  закрыл  глаза. Всё  во  мне   содрогалось  и  трепетало  -  и  в  тоже  время  всё  было  мертво.  Я  ещё  продолжал  чувствовать  под  ногами  твёрдую  почву,  но  в  то  же  время  будто  падал  куда-то  с  невероятным ускорением.   Вновь  зазвучали  сумрачные  голоса  в  отдалении  -  но  у  меня  уже  не   было  сил  внимать  им. Поглощённый  созерцанием бирюзового  зияющего  провала,  образовавшегося  внутри  меня  и  непрестанно   растущего,  я  всеми  силами  пытался  предотвратить  своё  с  ним  сближение  -  но  безуспешно…

Похожие статьи:

Рассказы → Пленник похоронной упряжки Глава 2

Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки Глава 1

Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки Глава 4

Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки Глава 3

Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки /Пролог/