Правил некогда Русью матушкой царь. Не хороший, ни плохой, не злой, не добрый, так, обычный такой царь. И было у него, как водится, три сына. И вот призвал он их как-то, да и говорит:
- Дети мои милые, стар я становлюсь годами, видать скоро освобожу трон для одного из вас, а так охота на старости лет внуков понянчить напоследок, да и негоже новому царю без жены-то да без наследников быть, не дело. В общем, сыночки, собирайтесь в дорогу, отыщите себе жён подходящих, да возвращайтесь назад. А чтобы волю мою вы исполняли охотнее, скажу так – чья жена будет лучше всех и наиболее богата достоинствами, тому и быть следующим правителем. Ведь подходящую вторую половинку сыскать, не то же, что коня нового, чуть ошибся и быть беде и самому мужу, и государству. Коль с таким делом управишься, знать и страну доверить можно.
- Будет исполнено, батюшка – царь, - отвечали сыновья, поклонились низко да поспешили собираться – готовиться.
Старший брат – Пётр царевич, надел доспехи из булатной стали, шелом с пышным султаном, не забыл копьё длинное, да крепкий щит и меч острый. Наверняка же за такого могучего, да грозного воителя любая пойдёт, не задумываясь, да и родители невесты перечить не посмеют.
Средний брат – Василий царевич предпочёл одеяния дорогие, из заморских шелков, да бархата, от драгоценных камней, коими они были украшены, и ночью светло, как днём. А что, женщины на богатство падки, как увидит этакого красавца, немедленно и влюбится.
- Ну, а третий брат – Иван царевич долго и не думал, в чём всегда ходил, в том и поехал, единственное прицепил саблю острую, что в дороге никогда не помешает, да лук со стрелами прихватил, чтобы дичь постреливать, да себя и братьев кормить.
И вот отправились царевичи в путь долгий, поначалу вместе, ибо так и веселее, ну и присматривать можно, чтобы другой лучшую невесту не отхватил. Долго они так странствовали, не год и не два, а подходящих жён отыскать не могли. Нет, принцесс, да княжон, да иных дев множество, но вот ту самую, единственную, особенную и не встретили. Совсем уж было отчаялись, даже подумывали обратно, к родной сторонке поворачивать, когда увидели вдалеке камень верстовой. Обрадовались царевича, подстегнули коней горячих и поспешили вперёд. Ну, конечно три дороги ведут в разные стороны, поди, угадай, какую выбрать? А на камне том, вот беда, не по-русски написано, а как есть на басурманском, не поймёшь ничего. Уж на что Василий царевич умён был, сто и один язык знал, а тут и не сумел разобраться, может то и вовсе мёртвый язык, и никто на нём не разговаривает?
Опечалились было братья, да вдруг вышел из-за камня старичок, по виду странник, одет в лохмотья, заплата на заплате сидит, лапти драные, пальцы наружу торчат, седая борода до самой земли, и откуда взялся такой, вроде миг назад и не было никого?
- Здоров будь, добрый человек, - поклонился незнакомцу Иван царевич, - просим, приставь свою мудрую голову к нашим широким плечам, поведай, что за дороги перед нами и куда ведут?
- И тебе желаю здравствовать, царевич, - старец улыбнулся, - на вежливый вопрос дам тебе ответ правильный. Ведут эти дороги к жилищам трёх принцесс, коих охраняют чудовища жуткие. А девы те в целом мире своими достоинствами славятся. Первая, говорят, умна, необыкновенна, умнее тьмы тем мудрецов, но, нравом сурова и неприветлива, да и внешностью не блещет. Вторая, к коей приведёт средняя дорога, одарена красотой редкостной, по слухам даже мёртвый камень, мимо коего пройдёт, немедленно и влюбится, а уж среди обычных смертных никто равнодушным не сможет остаться. Но, увы, капризна вельми и не слишком умна. Третья же дева и внешне ничем не выделяется и ума среднего, однако, всяк её нрав славит добрый, да характер скромный. А кого из трёх выбрать сами решайте, тут я вам не указчик.
Задумались царевичи крепко, задачка-то не из простых.
- Уж если брать кого в жёны, так умную, - заявил, наконец, Пётр царевич, - чтобы и совет могла мудрый дать и дипломатов чужестранных принять, а коли отправлюсь я на войну или в поездку заграничную, так и заменить на троне, поеду я, пожалуй, направо.
- Ум, это свойство второстепенное, - Василий царевич поморщился, - уж лучше пусть будет красавица, чтобы соседние с нашим государством правители от зависти померли, будет на кого и самому любоваться и перед другими хвастаться. Моя дорога – средняя.
- Мудрая жена – великое сокровище, - Иван царевич вздохнул, - однако, без нрава доброго ум опасен, кто знает, что удумает и каких бед натворит эта дева? Красота так же ценна, глаз радует, и сердце веселит, но коли невеста, капризна и глупа, быть беде, ведь болезни и старость могут испортить внешность, а характер вздорный останется. Истинная красота женщины – это душа чистая, да нрав добрый. Такая не предаст, с другим не изменит. И народ свою царицу любить будет, и правители из других государств уважать, да и мужу отрада. И казны не растратит на разные безделушки и платья заморские, и в войну не втравит, и детей достойных воспитает. Ради столь совершенной девы на край света можно отправиться, со всеми чудищами этого мира сразиться!
И вот каждый из братьев выбрал свой путь, и поспешили вперёд. Долго ли, коротко ехали, неведомо, но вот увидел старший царевич, тот, что Пётр, впереди себя дворец огромный. Семь стен крепостных окружали его, золотые купола высоченных башен сверкали ярче солнца, флаги полоскались на ветру. В таком любому Императору жить не зазорно будет, да только ворота посеребрённые охранял Змей Горыныч, да такой страшный - тысяча голов на длинных шеях, чуть не до облаков достают, из пастей клыки торчат, острей кинжалов, из ноздрей дым клубится, чешуя чёрная, когти на лапах, как сабли, сотня хвостов по земле бьют. Как с такой тварью ратиться? Раз лапой стукнет, и от коня, и от всадника мокрого места не останется!
Почесал затылок старший братец, задумался глубоко:
- А что, может Ивашка не так уж и не прав? Кто её знает, это умную принцессу, чего она там удумает, не успеешь оглянуться, а все бразды правления в свои руки возьмёт, превратит муженька в раба безвольного, а коли надоест и вовсе изведёт, одна править будет. Стоит ли ради такой девы с монстром ратиться? Поеду ка я прочь отсюда, подыщу невестушку по проще, чай принцесс да княжон в мире ещё немало! – как решил Пётр, так и поступил, развернул коня скоренько и поскакал обратно.
Куда как длиннее выпал путь Василию царевичу, однако и он, наконец, узрел впереди цель свою. Посреди поля чистого стоит терем, с серебряными куполами, из кедровых брёвен сложен, окружен частоколом высоким. Ставенки на окнах расписные, ворота резные, не жилище – загляденье. Однако на дороге чёрный котик сидит, не мал, не велик, побольше лошади, поменьше быка, да лапкой умывается и урчит, на шее ошейничек с бубенцами и колокольчиками. И так завораживает песенка зверя чудного, аж в сон клонит.
- Я не я буду, коли это не кот – Баюн, - охнул средний брат, - к этой твари и близко подъехать не успеешь, сон сморит, а потом чудовище когтями сердце вырвет, кости белые по полю раскидает. А стоит ли жизнью рисковать ради жены красавицы? Коль она не умна, так будет каждому встречному улыбаться, только и успевай соперников отваживать. Этак не знать мне ни покоя, ни роздыха, от чёрной ревности изведусь совсем. Неужели мало в этом мире красивых дев, коих никто не охраняет? Поеду ка я отсюда, пока цел!
И второй брат завернул коня своего.
Ну, и конечно, Ивану царевичу выпала самая дальняя дорожка, да какая, не мощённая – рытвины, да и ухабы, того и гляди лошадь ноги переломает, а всадник – шею свернёт. По обочинам всё чертополохом, да крапивой заросло, колючки за одежду цепляются, от крапивы кожа огнём горит. Любой другой давно бы назад повернул, но не таков младший братец, чтобы отступать. И вот, узрел Иван вдали домик небольшой. Ни забора вокруг, ни ограды, стены из брёвен, на крыше – дранка, из трубы дымок курится. Ставни на оконцах белой краской выкрашены, нарисованы на них курочки, да петушки. За домиком – сад небольшой, но ухоженный, цветы распространяют нежный аромат, огородик опять же, яблони от тяжести ветви к самой земле клонят. Единственное, что портило картинку идиллическую – у дверей огромный серый волк сидит, шерстинки бронзовые, как шипы торчат, во рту зубы железные, глаза, как звёзды ночные сверкают.
Не убоялся Иван царевич, не усомнился, подъехал к скромному жилищу, спрыгнул с коня, поклонился волку.
- Здрав будь, страж могучий, - произнёс младший брат, - прости, что беспокою тебя, не для злого дела приехал, к хозяйке твоей посвататься, просить стать мне честной женой. Дозволь пройти в дом. Коли по сердца придусь доброй деве, обещаюсь быть ей верным и любящим мужем, а отвергнет, слова не скажу, уеду прочь.
- И тебе не хворать, добрый молодец, - чудовище кивнуло важно, - сколько сюда разных принцев, да королевичей приезжало, ни один не был так вежлив. Будь моя воля, с радостью пропустил бы, но, увы, не гневайся только, не могу. Я ведь сюда не просто так приставлен, должно жениха будущего испытать, дабы доказал он, что достоин чести, стать мужем принцессы. Коли исполнишь все мои задания, пожалуйста, сватайся, сколько хочешь, а нет, так придётся уйти прочь, несолоно нахлебавшись.
- Чем труднее задача, тем больше и награда, - Иван кивнул, - прошу вас, открою я слух свой, и что же от меня потребуется?
- Да вот, давненько моя хозяйка со своей сестрицей – красавицей не виделась, ей ведь из дома никак не уйти, - волк вздохнул, - соскучилась, желает ей письмецо передать, да только охраняет бедняжку чудище жуткое, кот Баюн, кто не приблизится – усыпляет и съедает не жалеючи. Говорят триста тридцать и ещё трёх рыцарей так загубил.
- Ну, то дело не хитрое, - Иван царевич улыбнулся, - найдём управу на зверя этого, где письмецо-то?
- Сейчас принесу, - толкнуло чудовище дверь в дом лапой, забралось внутрь, а вернулось уже со свитком, запечатанным семью печатями, положило перед царевичем.
Иван поклонился волку, сел на коня и отправился в обратный путь. А колючки с крапивой отчего-то сторонились его, будто чьего-то приказа слушались, да и дорога, вроде ровнее стала. Добрался царевич до камня знакомого, немного беспокоился за Василия царевича, не сгубил ли злой кот баюн? Чу, никак следы знакомых подков, ведут как туда, так и обратно. Второй пары не видно, знать братец средний назад повернул, не решился с чудовищем коварным ратиться. Не стал наш герой времени терять, вытащил из рукава тряпицу, коей обычно пот утирал, разорвал на кусочки мелкие, заткнул уши и себе, и коню, да и ноздри, на всякий случай, кто знает, что за чары кот наводит? Две полосы смочил водой из бутыли, что с собой носил, и рот так же обвязал. Теперь можно и в путь.
Вот вдали и терем показался, частоколом окружённый, у ворот кот Баюн сидит, умывается. Как увидел Ивана царевича, с испугу зашипел, шерсть дыбом поднялась, когти выпустил, не успел добрый молодец и рта раскрыть, как зверь волшебный на него кинулся. Не убоялся доблестный витязь, дёрнул уздечку, подняв коня на дыбы. Заржало благородное животное, обрушило свои копыта на кота. Отскочил баюн, зашипел, выдохнул изо рта облачко белое, которое начало расти – расти – расти, пока не сравнялось размерами с всадником и его скакуном, окутало их, да только не могло причинить вреда, ведь лицо царевича и морда коня защищены были тряпицами, смоченными в воде! Пользуясь тем, что облако скрывало его движения, Иван выхватил саблю, встал на ноги в седле и прыгнул, ястребом вылетел из-за завесы и обрушился на кота, сбил с ног, покатились оба противника. Царевич выпустил саблю, стиснул тело баюна могучими руками, да так, что чудовище, и выдохнуть не могло.
- Ну, что хватит с тебя или продолжим? – поинтересовался добрый молодец.
- Что ты медлишь? – прохрипел кот, - раз победил, так отбери жизнь мою и забирай свою награду.
- Разве можно отнимать жизнь живого твари, без повода? – ужаснулся Иван, угадав, что ему баюн говорит по сверкающим от ярости глазам чудовища, - ты же не злодей какой, обидчик невинных, всего лишь исполняешь долг свой. Коли пообещаешь больше на меня не нападать, отпущу, тем более, и воевать нам, повода нет. Ну, давай начнём заново, будто и не было поединка?
чудище только кивнуло, да и что ему оставалось? Поднялись оба, отряхнули пыль, витязь оправил одежду, подобрал оружие и вложил в ножны.
- Итак, доброго дня тебе, кот Баюн, - царевич поклонился котику, стараясь в глаза не смотреть, - прости, что напугал тебя и изрядно намял бока. Подстрелил я тут намедни парочку зайцев, себе на обед, не побрезгуй, прими угощение.
- Не дело мне, стражу, подношения принимать, тем более, от того, кто победил меня, опозорил, - проворчал кот, однако начал принюхиваться, облизнулся даже.
Разумеется, слов баюна Иван слышать не мог, ведь уши его были заткнуты тряпицами, скорее догадался об их содержании.
- Несомненно, вы были бы правы, уважаемый страж, - кивнул царевич, - да только прибыл я ни с тем, чтобы сватать вашу принцессу, а лишь письмецо передать от её сестрицы. Уж не посчитайте за труд, отнесите, пожалуйста.
- О, так это другое дело, - обрадовалось чудище, - давайте послание, да зайцев не забудьте, а то сидишь тут день деньской, и поесть, попить некогда и уж конечно, ничто так не пробуждает зверский голод, как битва с врагом могучим. Сейчас принесу ответное послание, а за доброту твою, за то, что не отнял жизнь мою, да вкусное угощение, да вежливое обращение, вот возьми мой бубенчик. Коли понадобится помощь, какая, только звякнешь, немедленно и явлюсь.
- Поклонился Иван ещё ниже, принял подарок, дождался послания и скоренько в обратный путь пустился.
Волк, как узрел царевича, вскочил живенько, а уж когда письмо увидал, только, что не в пляс пустился.
- А я уж и не чаял тебя живым увидеть, добрый молодец, - чудовище кивнуло довольно, - давай ответное послание-то. Замечательно. А теперь второе задание. Моя хозяйка забыла во дворце своей второй сестрицы – умницы зеркальце, кое ей вельми дорого. Принесёшь, будем дальше говорить, нет, прости. Только спешу предупредить, жилище её охраняет Змей Горыныч тысячеголовый, он куда страшнее кота Баюна.
Вздохнул Иван царевич, да куда денешься, взялся за гуж, так не говори, что не дюж. Пришлось снова в путь отправляться. Единственное, что беспокоило, не сгинул ли братец старший в зубах Змея? К счастью, и на правой дороге обнаружились две цепочки следов, одна вперёд вела, а другая – обратно. Пришпорил Иван коня своего, и на этот раз куда быстрее до цели добрался, но всё же притормозил, как узрел Горыныча. Как с такой тварью бороться-то? Завязал Иван глаза коню, чтобы не испугался, да не понёс. Приблизился царевич осторожно, окликнул чудище огромное. Не удостоил Змей добра молодца ответом, скорей всего и не услышал, ведь голос человеческий для него не громче писка комариного. И второй раз позвал монстра Иван, и третий, да всё с тем же результатом. Пожав плечами, царевич направился, было, к воротам, но с грохотом опустился на землю один из хвостов, преградил дорогу. Рык злобный едва не оглушил добра молодца, головища, величиной с дом, нависла над храбрым витязем, раскрыла пасть, повалил из неё дым чёрный.
Отпрянул Иван, чуть с коня не свалился, сам не заметил, как выпал бубенчик заветный, в рукаве до того упрятанный, звякнул и явился тут же кот Баюн, замурлыкал, засверкал глазами, вылетело из его рта белое облачко начало расти – расти – расти, пока не сравнялось размерами со Змеем Горынычем, окутало его. Зашаталось чудовище злобное, рухнуло на землю, хорошо хоть не на Ивана царевича, так что твердь затряслась, как дворец не обрушился?
- Ох, спасибо тебе, добрый кот Баюн, - Иван поклонился спасителю низко, - если бы не ты, мне уж и конец пришёл! И, что самое обидное, ведь не за принцессой пришёл, лишь привет передать от сестрицы, да попросить забытое зеркальце.
- Да как не помочь-то хорошему человеку? - кот махнул лапой, - ты же мне жизнь сохранил, давай я сбегаю, заберу зеркало, некогда мне с тобой тут любезностями обмениваться, моя хозяйка - принцесса без охраны осталась.
Царевич лишь кивнул. Мог бы спросить, как же кот пост свой оставил и не похитят ли принцессу - красавицу, пока он тут помогает, но подумал, что баюн - зверь волшебный, нечисть, одно слово, раз смог мигом переместиться сюда, лишь только бубенчик звякнул, небось, если что угрожать будет хозяйке, вернётся и задаст трёпку врагу. Ожидал Иван баюна не без волнения, всё время на Горыныча посматривал, не проснётся ли, не повернётся случайно? Благо кот, действительно задерживаться не стал, прибежал с зеркалом в зубах, да ещё и ошейником каким-то.
- Вот, - кот положил обе вещицы перед копытами коня царевича, - отнесёшь то, что просили и ошейник не забудь, пригодится.
Поклонился Иван баюну низко, слез, подобрал зеркало и ошейничек, последний спрятал за пазуху.
Когда волк увидел царевича, у него аж глаза из орбит вылезли, покачал головой, взял зеркало в зубы и отправился в дом к принцессе, не забыв постучаться, а как вернулся, выглядел таким смущённым, несчастным.
- Отчего ты голову повесил, али я не то, что просили, принёс? – спросил царевич.
- Да нет, зеркало-то правильное, то самое, - чудовище махнуло лапой, - просто должен будешь ты третье, последнее задание исполнить – сразиться со мной. Коли победишь, принцесса твоя, нет, прости, придётся домой возвращаться. Увы, не сам я такое придумал, приказ хозяйки, а исполнить долг свой должен. В этой схватке вежливость не поможет, покажи отвагу свою и воинское искусство.
- А какой тогда смысл в первых двух заданиях был, – Иван нахмурился, - разве не проще было сразу тебя одолеть?
- Всё одно хозяйка отправила тебя с письмом, да за зеркальцем, - волк поморщился, - победа над одним чудищем не даёт права жениться на моей принцессе.
- Воистину, братьев моих можно признать мудрыми людьми, - Иван сплюнул, - предпочли они сразу убраться восвояси. Впрочем, теперь уже поздно отступать.
Вытащил царевич саблю свою, на левую руку намотал плащ, вместо щита. Прыгнул волк на юношу, Иван поспешил нанести удар, но острое лезвие отскочило от бронзовой шерсти, не причинив вреда, упал витязь на землю, сбитый с ног, чудовище же нависло над ним, оскалив зубы. Добрый молодец выронил обломок бесполезный.
- Ты сдаёшься, герой доблестный? – спросил волк.
- Не дождёшься, зверь хищный, - царевич сунул руку за пазуху и вытащил ошейник.
Засветился предмет волшебный и сам наделся на шею волку, тот только дёрнулся испуганно и замер, не в силах пошевелиться.
- Вот и всё, - витязь выбрался из-под тела противника, - признай, что я победил, чудовище!
Волк и рад был что-нибудь сказать, но мог только глядеть на Ивана жалостливо.
Царевич поклонился супостату насмешливо и направился к дому, постучал в дверь вежливо. Распахнулась створка и явилась перед добрым молодцем красавица писанная. Высока, стройна, кожа белее снега, глаза, как звёзды сверкают, щёки алые, губы розовые, волосы цвета спелой пшеницы, заплетены в толстую длинную косу. Сарафан её цвета неба, на голове – кокошник белый, расписан серебряными узорами, на ногах – сапожки с острыми носами, на тонких пальчиках – кольца золотые нанизаны.
Иван только стоял и моргал удивлённо.
- Что смотришь, витязь? - дева улыбнулась, - получай же свою награду. Не польстился ты ни на красоту, не на ум, сумел разглядеть и понять главное – оценил душу женщины, мало кто, из мужчин, столь же мудр. А уж после того, как одолел трёх чудовищ, показав доблесть свою, находчивость и благородство, так и вовсе завладел моим сердцем. Сам же говорил, если жена добродетельна и скромна, нет её краше на всём белом свете, а уж коли она, ещё и влюблена….
- А как же братья мои? – сумел, наконец, произнести царевич.
- По доблести и награда, - принцесса пожала плечами, - впрочем, коли последуют они твоему примеру, возможно сёстры сжалятся, не всем же так везёт, как мне.
Поднял Иван на руки невесту свою, посадил на коня, и поехали они в путь обратный. А как прибыли, с благословения царя батюшки, сыграли свадебку. Петра же и Василия царевичей, женили на сёстрах – принцессах, Умнице и Красавице, благо кот Баюн по дружбе к Ивану, позволил себя одолеть, а Змей Горыныч как уснул, так и до сей поры, спит, посапывает. И я на тех свадьбах был, мёд пиво пил, по усам текло, а в рот
Похожие статьи:
Рассказы → Пари (Славянские сказки - Работа № 4)
Рассказы → Иван-царевич и Гарри Горыныч
Рассказы → Баба-Яга (Славянские сказки - Работа № 5)
Рассказы → Васильковая поляна (Славянские сказки - ВНЕконкурс)
Рассказы → Иван-царевич и Гарри Горыныч (Славянские сказки - Работа № 3)
Это я еще со времен "Аленького цветочка" поняла. 
