Аня шла по Кустанаю…
Давно знакомый ей городок, и всё знакомое. Старые плетни и жмущиеся к ним листы смородины; самая окраина, совсем какое-то захолустье. Другой конец города, Аня хоть и бывала тут однажды, но помнила очень слабо. Зато много зелени – вот что хорошо в маленьких городках. А солнце сегодня такое ласковое, сияющее… золотыми монетами лежит неровном камне мостовой, пробиваясь через густую листву по ту сторону дороги… такое тёплое – словно ласкает. В Казахстане вообще всегда тепло – летом, по крайней мере. Зато зимой – тихий ужас: холодно и ветрено. Континентальный климат, что тут скажешь.
Ну, то есть, совсем уже маленьким городком Кустанай, конечно, не назовёшь, но и до больших российских мегаполисов ему ещё тянуться и тянуться… под триста пятьдесят тысяч человек, если с правобережными пригородами! Поэтому городок Аня знала, но и не до конца. И сейчас тебя занесло в такую глухомань, в которой ты и не бывала то ранее никогда.
Цок-цок-цок, весело цокают туфельки по камням. Дорога плавно идёт вниз, залитая солнечным светом, белая. Просто как расплавленное белое золото. И такая же горячая. Солнце сияет в небесах, как раскалённая золотая монета – лучше и не смотреть.
Шелестит листва. Была бы Аня биологом, сказала бы, что это такое – а так просто деревья, с какими-то продолговатыми листьями. Ты почти сбегаешь по наклонной дороге, рискуя сбить каблучки, чтобы оказаться в долгожданной тени. Ну и лето выдалось в этом году! Жесть какая-то!
Одета Аня была по-летнему: на ней любимый коротенький топик, с надписью «Плохие девочки правят!», и хочется добавить: «Миром!», хотя на самом деле она конечно, обозначает: «Плохие девочки рулят!» И это факт. Топик чистый, белоснежный, на груди кривляются какие-то малышки, он оставлял открытыми руки и животик, на котором слезинкой блестела подвеска-пирсинг. Белизна топика восхитительно оттеняла загорелую, нежную кожу, цвета золотистого абрикоса. Густые волосы собраны на голове в пышную причёску и по-летнему перекрашены в чуть-чуть рыжеватый, хотя они и сами по себе потрясающие, чёрные, пышные.
За такие волосы многие готовы убить!
А Ане достались даром; так же, как и выразительные, чуть подчёркнутые косметикой глаза, с длинными густыми ресницами – острыми, словно опасными; и восхитительно полные, невероятно сексуальные губы – которые словно что-то обещают и зовут; и всё точёное, чуть-чуть азиатское, какое-то хищное лицо, со стремительной красотой черт, и глубокие карие глаза, и хорошенький носик, прямо-таки идеальный: просто не вериться, что над ним не поработали пластические хирурги! Её так и хотелось поцеловать. А в её улыбке была уверенность, насмешка и дьявольщинка – безумная смесь сексуальности и задора.
Поперёк плеча, наискосок, через грудь, у Ани висела чёрная сумка на длинной пряжке, а хорошенькие бёдра прикрывала джинсовая миниюбочка в сборку, спущенная так низко, и посаженная на бёдрах, что почти полностью обнажала животик. Юбка удерживалась на бёдрах – и широком ремне с большой металлической пряжкой, которая в целом, со всеми остальными аксессуарами, придавала Ане какой-то то ли роковский, то ли реперский вид.
Взгляд нахальных глаз завершал это безобразие.
Аня шла, напевая, слушая последние лидеры чартов, на МР3-плейере, закреплённом возле пряжки ремня.
Ане весело, и она ехидно показывала язык проходящим мимо парням, сама не зная, почему. Впрочем, парней немного и им, казалось, нет до неё дела. А то кто знает, чем могло кончиться такое проявление эпатажа! Аня шла какой-то лёгкой, спортивной, слегка вприпрыжку, походкой, и Анина жёсткая юбочка кокетливо похлопывала её при каждом шаге по бёдрам. Вроде бы как подгоняя. Взгляды парней невольно скрестились на этой части тела. Но она им не достанется! Ещё чего.
Аня сегодня шла по важному делу…
И вздумалось же её подружке искать свадебное платье именно в этом районе! За дешевизной, по объявлению. Да тут вообще одни какие-то хибары! Аня крутанулась на месте, уже намереваясь пойти назад, но в самый последний миг притормозила. Столько переться и в такую даль! Нет, лучше уже проверить…
Вскоре девушка оказалась и вовсе в безлюдном месте, так что можно было себя не сдерживать. Аня шла, напевая, раскинув руки и вращаясь под лучами жаркого июньского солнца. Обычно она таким не занималась! Но уж больно было кругом хорошо… Такая теплынь, красота! Солнце падало на землю незамутнёнными золотыми снопами, заставляя зажмуривать глаза. Аня закружилась, в ритме сальсы, и короткая юбочка и взметнулась и закружилась вслед за ней. Трусики у Ани тоже были вполне симпатичные.
Да, да, теперь все могли увидеть её трусики!
Но это Аню не смущало. Она потянулась, словно подставляя солнцу и свету свою молодую упругую грудь, которую под маечкой ничего не держало… сегодня ты не стало одевать бюстгальтер… ещё чего, и так жарко! К тому же, Землёй ведь рулят плохие девочки, правда?
Ещё парочка переулков – через густо разросшийся дикий хмель и бузину. Деревья – старые липы, буки, ветхие яблони, дряхлые груши так загородили Аню от окружающего мира, что стало казаться, что она и вовсе попала в Затерянную страну. Никогда бы не подумала, что нечто подобное может существовать в Костанае! Отсюда даже не видно труб заводов, мимо которых ты недавно проходила. Так тихо… даже странно. Этот кусочек города словно жил своей жизнью.
Какое-то захолустье!
Деревянные дома и ещё неказистые двухэтажные хибары, построенные в довоенное время – всё это производило впечатление необыкновенного запустения и ненужности. Ветерок гонял обёртки от шоколадных батончиков по потрескавшемуся тротуару; лениво зевал на покосившемся заборе кот… и только солнце такое же яркое и ласковое, как всегда; оно ложилось мягкой золотой пастелью на камень тротуара, превращало в полупрозрачный оникс листья бузины и напекало Ане в голову.
Пора и честь знать. Где же этот Самойлово, 4?
Аня рассеянно следила за наполовину разбитыми указателями. Прикинула что-то в уме – и нырнула под естественную живую арку из густо разросшегося декоративного плюща. …И внезапно оказалась в совершенно другом мире.
Это был небольшой, тесно огороженный домик, старым, надёжным кирпичным забором, частично осыпающимся от старости – но всё-таки всё ещё по-прежнему почти полутораметровой высоты. Спереди его замыкала задняя стена какого-то частного дома, глухая, без окон, а спереди стоит сам дом. И единственный вход в этот уединённый закуток – тот, через который она вошла.
А дом! Аня с удивлением замерла перед этим каким-то нездешним сооружением, лихорадочно пытаясь сообразить, что это? Избушка на курьих ножках или дом Семейки Адамсов? Никаких более традиционных сравнений в голову не приходит. Огромный частный домина, больше похожий на Викторианский особняк, немного осевший и покосившийся, но всё ещё очень внушительный. Сложно сказать, откуда он взялся в трущобах Кустаная…
То ли осталось ещё чуть ли не со времён швейцарского пивовара, построившего в своё время крупнейший в Казахстане и Южном Урале пивзавод – кстати, действующий до сих пор! – то ли это пришедшая в запустение дача какого-то местного коммерсанта… но уж очень по-древнему выглядит. Какое-то мрачно угрюмое, нависающее и словно насмехающееся над Аней сооружение. Двери – словно пасть неведомого зверя, окна – глазницы, всё как в классических фильмах ужасов. Аня сама улыбнулась своим страхам. Охотников за привидениями в детстве пересмотрела, что ли?
Вздохнув, Аня постучалась в двери.
Двери были массивные – хотя и слегка рассохшиеся от старости. С них облупилась, облезла краска, которая некогда была какого-то невнятного, болотно-пролетарского цвета. Модная девушка в коротенькой юбочке и облегающем топике на крыльце проседающего здания смотрелась наверняка нелепо. Ещё нелепее было предположить, что в этой развалюхе может прятаться «свадебный салон». Платья среди паутины и засушенных мух. Ха! Но, в конец концов, не зря же она тащилась в такую даль. Солнышко припекало, «поджаривая» плечи. Ещё немного – и они пойдут волдырями. Крем был в сумочке, и Аня решила намазать сразу же, как только ей никто не ответит.
Прямо вон там, в теньке от плюща.
Всё равно никто не увидит.
В доме что-то поскрипывало, постанывало.
Наверно, ветер играл с раскрытыми, забытыми окнами, а может само здание кряхтело, охало, рассыпалось. Того и гляди, рассыплется «по брёвнышку». И как только столько времени простояло? Аня зябко передёрнула плечами. Ну, ещё минутка – и можно отправляться домой с чистой совестью.
Всё равно никто не откроет.
И в этот момент дверь особенно противно скрипнула, засипела – и отворилась.
В лицо оторопевшей очаровашке дохнуло запахом тления, духов и свежей побелки. Толстенная створка медленно отошла внутрь, и солнце жадно хлынуло за ней, заливая весьма примечательное помещение. То, что открылось Аниному взору, не походило ни на барские покои старинного дома, ни на «европейский» дизайн современного офиса. Скорее, это походило на мрачный, фешенебельный номер в стиле «готичного вуду». Но вовсе не это привлекло её внимание в первый момент. В первое мгновение ей было не до этого.
Потому что прямо перед ней стояла изящная хрупкая девчонка в чёрно-коричневом мрачном костюме, напоминающем бальное платье для похорон. С необычным, весьма вызывающим, каким-то МОГИЛЬНЫМ макияжем. Словно этакая стильная современная вампирша из глянцевой хоррор-манги. Она взяла Аню за ворот майки своими длинными, кроваво-красными ногтями – и потянула к себе.
— Добро пожаловать, — ласково промурлыкала она. — В свадебный салон «Ноябрьский макабр».
Дверь за спиной Ани пренеприятно скрипнула и медленно захлопнулась.
— Мы предлагаем вам множество мужей, и сексуальных костюмов на заказ. Мужья – рогатые, шипастые и со щупальцами. Отказываться нельзя!
— Ой, — сказала Аня. — Ай-ай.
Она в панике дёрнулась назад.
— Я кажется, ошиблась адресом…
— Ага, — облизнула её собеседница острые зубки. — Фатально!
Аня ничего не ответила.
Она в ужасе смотрела, как врастает в стену, исчезает дверь.
Похожие статьи:
Новости → Конкурс ужасов
Рассказы → Гостья (Номинация №4 Работа №10)
Рассказы → Мимикрим (Внеконкурс)
Рассказы → Не будите спящего Удава! (Внеконкурс)
Рассказы → Хуторок ( Номинация №3 Работа №8)
