Рождественский плач

в выпуске 2016/04/29

8 сентября 2015 -

Корчма "Зеленая кошка"-5

Я всегда говорил, что Рождество -- мрачный праздник. В принципе "нету плохого -- чего лучше для Темного мага в мрачный праздник", как сказал бы кто-нибудь с извращенным чувством юмора. Это верно в принципе, но в действительности, поверьте мне, не так. Еще больше от того, что по традиции Рождество -- семейный праздник, а на всем свете едва ли найдется Темный маг, который обзавелся бы подобной роскошью -- семьей.

Так что не удивительно, что и в это Рождество моя милость отправилась в любимое место всех депрессивных типов -- корчму "Зеленая кошка". Там регулярно квасят по крайней мере пять-шесть замшелых и отчаянных по жизни гоблинов, гномов, дриад... а перед некоторыми крупными праздниками типа Рождества, например, число их утроивалось, поверьте мне. Что же до меня, я твердо решил на сегодняшний вечер прибавить собственную, не менее депрессивную морду к ихним.

Однако как только я вошел в "Зеленую кошку", остановился, неприятно удивленный: корчма была пуста. Не было даже ставшей непременной частью обстановки эльфической проститутки, которая регулярно с определенного часа торчала за столом с подругами в ожидании очередного клиента. Только новый барменчик Арчи, который замещал владельца Рэя Макгаверна (а Рэй, если я правильно понял, ушел праздновать куда-то с семейством), вдумчиво тер стаканы за стойкой бара. Черт, этот вечер рисовался довольно скучным.

На самом деле, однако, я был неправ. Когда я по привычке пошел к камину, чтобы почесать за ушками роскошной зеленой персиянки, давшей имя корчме, я заметил, что в баре сидит еще некий типус. Я не увидел его сразу, потому что он, как и я, был почти полностью одет в черное. Исключение составляли только его сапоги и короткая куртка, оливко-зеленые. С первого взгляда я опознал в нем коллегу -- Темного Мага аркейнского ордена Меча Мрака.

Я внутренне собрался, поскольку не знал, в каком он настроении. А когда один из Темных ордена Меча Мрака находится в плохом настроении, самое умное, что можно сделать, -- держаться от него как можно дальше, потому что в лучшем случае он может уничтожить мир при столкновении, а в худшем... Ну, ваши родители вряд ли найдут что похоронить в семейном склепе... Не смейтесь -- я был очевидцем двух примеров.

Орден Меча Мрака было довольно странной организацией. Ее адепты проповедовали, что свет появился таким, как мы его знаем, когда Бог впал в неописуемую ярость и рассек Великим Мечом Света свой первоначальный проект Вселенной. От страшной силы удара сияющий некогда Меч обвился темным покровом и стал чернее Ничего, мрачнее Темного Владетеля и страшнее дьявольского гнева. Бог забросил Меч в потемневшую половину Вселенной и проклял его навеки, отрекшись от него. Орден Меча Мрака (так начали называть бывший Меч Света) дал слово однажды найти оружие и с его помощью и на устрашение Темным Магам -- кои не прошли через Магические школы, как я, например, и потому кое-кто из них были самозванцами -- соединить наново две Вселенные. Когда-то, когда я был ребенком, всего-навсего 1500-2000 лет, честно говоря, и я увлекался этой легендой, но теперь, когда я почти вчетверо старше, едва ли меня заловят.

Никогда до сих пор, однако, я не встречал аркейнских Темных лицом к лицу. Зато теперь мне выдалась прекрасная возможность поговорить с одним из них. После краткого размышления я решил подсесть к нему -- выпьем кружку эля и (если он будет в хорошем настроении, конечно), поговорим как коллеги.

Еще снимая свой плащ и оставляя шляпу на столе рядом, я, однако, ясно понял, что слова "хорошее настроение" и этот приятель сегодня вечером явно объявили войну.

Юноша (поскольку очевидно, что ему не было и 3000 лет) насупил брови, глаза его налились кровью и, казалось, готовы всякий миг наполниться слезами, а челюсти были крепко стиснуты, как будто чтобы не ляпнуть какого-нибудь шестиэтажного оркского срамословия.

Перед ним выстроилась по крайней мере дюжина, если не больше, литровых кружек, из которых только одна была полна. Остальные были осушены до дна, и даже самый отъявленный пьяница не смог бы выцедить из них ни капли. Дружок явно был на дне депрессии и продолжал копать, чтобы зарыться поглубже. Однако, ничего, -- я решил рискнуть, потому что меня не ужасает, что кто-то пьет в одиночку. А плюс к тому два месяца я никого не утешал, и моя душа доморощенного психоаналитика начала страдать...

Шучу, конечно, но если бы вы знали, насколько иногда раздражает -- вытирать слезы и сопли подобных раскисших типчиков и не иметь никого, кто бы выслушал тебя... Время от времени я действительно задаюсь вопросом, не ошибся ли я в призвании, и не нужно было подавать документы в Магическую Школу, а попытаться изучить психоанализ.

-- Простите, у вас свободно? -- обратился я к молодому человеку, который взял со стола следующую свою кружку. Вообще не удостоив меня взглядом, он сунул физиономию в эль и пробормотал неприветливо:

-- Корчма пустая. Иди найди себе другое место, сделай милость! -- и со стуком поставил кружку на стол.

-- Извиняй... коллега, -- я нарочно надавил на это слово, -- вижу, что тебе худо, но вместо того, чтобы накидываться с легкой руки на людей, которые могли бы тебе помочь, почему бы не позволить им подсесть к тебе и выпить пивка вместе?

Еще при упоминание слова "коллега" молодой человек поднял голову и просмотрел на меня с интересом, который, однако, слишком быстро померк. Даже перстню с вырезанной из цельного аметиста пентаграммой -- отличительная метка Темных, пропущенных через Черный факультет Магической Школы -- не удалось как следует привлечь его внимание. Когда я закончил монолог, он с усилием разлепил губы и нехотя проговорил:

-- Ну ...не хочу просто. Этого тебе недостаточно?

-- Нет проблем, молодой человек. -- Вопреки словам, однако, я бесцеремоннейшим образом остался при нем и крикнул Арчи пошевелить задницей и принести мне пива, если он не хочет превратиться в репку. Когда мне принесли эль, я осторожно поднял кружку в сторону молодяка и сказал вместо здравицы:

-- Меня зовут Терри Сторн, если это тебе что-то говорит. -- По расширенным глазам я увидел, что ему говорило, а то как! -- Теперь не мог бы ты объяснить, почему хочешь поругаться со мной, даже не поглядев мне в глаза по-человечески?

-- Сегодня не мой день... Знаешь, есть дни, в которые все, что ты собирал и копил годами, требуется уничтожить любым способом, иначе чувствуешь, что взорвешься. Ну, лично я догадался, что сегодня у меня подобный день.

-- И что же случилось? Разжаловали? Исключили тебя из Ордена? Отняли твой жезл? Мрак побери, что это ты повесил нос, как только что обесчещенная девственница?

-- О'кей, Терри, вижу, что ты твердо решил или разозлить меня, или помочь. Сегодня у меня нет желания ссориться с кем-либо, так что лучше позволить тебе сделать второе. Пусть первым представился ты... Меня зовут Найджел Мартин, и как ты правильно заметил еще в начале, я из ордена Меча Мрака. Или по крайней мере был доселе, потому что нынче твердо решил махнуть оттуда.

-- А не была ли твоя вера поколеблена случайно? -- поддел его я.

-- Напротив -- точно потому, что верую слишком сильно, я хочу махнуть оттуда. Из-за того, что висит над мной как предзнаменование, в скором времени, может, вообще не будет ордена. Я не верю единственно в себя, даже можно, сказать, что я себя ненавижу.

-- Давай! -- ухмыльнулся я. -- А кто точно тебя проклял -- лично Темный Владетель или кто-то из его учеников?

-- Не смейся надо мной, Терри. Мне совсем не до смеха. Напротив -- я плачу. Знаешь ли, как трудно это для аркейнца плакать? Правильно люди говорят, что в Аркейне мужчины не имеют слезных желез, что они удалены у них хирургическим путем еще при рождении. А сейчас я, как ты видишь, сам готов заплакать, как малолетнее дитя...

-- Я родился около 2800 лет назад, -- продолжал Найджел после того, как отпил немного пива. -- Более или менее, но кого это волнует? Последние несколько из них были истинный ад.

И все благодаря одной молодой, красивой, дьявольски озорной и изобретательной ведьме по имени Айра... -- (Я слегка вздрогнул при упоминании этого имени, потому что оно было мне очень хорошо известно). -- ...Которая когда-то практиковала в мире Лианор (не знаю, бывал ли ты там когда-нибудь, но поверь мне, что лианорки -- одни из самых красивых женщин). Теперь, однако, Айры там нет. Она идет по моему следу и сыплет проклятие за проклятием на мою голову. И поверь мне, все это доставляет ей огромное удовольствие.

-- Некогда, -- вздохнул Найджел, -- мы с ней были... были так близки, что сердце не дает мне сказать, что мы были две отдельные личности. Мы были одна-единственная, были так тесно связаны друг с другом, что любая разлука, даже на мгновение, доставляла физическую боль. Мы думали заодно и точно также любили одно и то же, болели одним и тем же... И так 420 лет. Не спрашивайте меня, почему мы разлучились. Отчасти моя, отчасти ее вина. И оба мы заслужили упреки, но я уверен, что едва ли найдется что-то, чего мы с ней не сказали друг про друга долгими одинокими ночами сразу после разлуки.

-- Но затем ей пришло в голову отомстить... -- Найджел жестом пригласил Арчи не задерживаться, а принести еще по пиву. -- Во имя Мрака, Терри, даже Темный никогда не измыслил бы проклятие страшнее! Сначала я думал, что это просто прощальный ее подарок... Вдруг все женщины по неизвестной для меня причине начали чувствовать влечение. Лепятся ко мне как мухи, знаешь ли -- замужние, разведенные, молоденькие, пожилые... Вначале я радовался этому и думал, что моя жизнь отныне потечет гладко, как вода. Попозже, однако, втюрился в одного ребенка -- на самом деле ребенка в сравнении с действительным моим возрастом. И тогда я понял подлый замысел заклинания Айры. Терри, она нарочно пропустила последнюю руну! Это превратило цельную магическую формулу в... в нечто ужасное! Когда женщины приближаются достаточно близко ко мне -- не только в физическом, но и в психическом смысле, -- заклинание вдруг обращается и отталкивает их с такой силой, что некоторые из них даже не выдержали и покончили жизнь самоубийством от ужаса... Были женщины, которые обозвали меня уродом через две секунды после того, как сказали, что красивей мужчины не встречали в своей жизни... Скажи мне, как бы могло уцелеть обыкновенное человеческое сознание после этого? Что-то подобное может измыслить единственный больной женский ум... потому что, знаешь ли, в огромной части женщин мстительность и желание наблюдать чужую боль заложены генетически...

-- Ужасно, Найджел... -- только и смог я сказать. Заклинание-то было мне очень хорошо известно, даже больше, чем известно. -- Про эту формулу и ее действие для опорочивания писал еще века назад безумный араб Абдул аль-Хазред в своей книге "Некрономикон". К сожалению, все 666 ее копий давно были сожжены по приказу Конвента Миров... Не знаю, могу ли я тебе помочь...

Найджел Мартин коротко засмеялся. Прозвучало как хрип или кашель.

-- Я не хочу помощи, Терри. Знаю, что это невозможно. Единственно... если имеешь способ воскресить Абдул аль-Хазреда... или найти мифический 667-й экземпляр той книги... но это слишком еретическая мысль. Не то, чтобы иногда я не мечтал об этом...

-- Но..

В этот момент часы на стене начали отбивать 12 часов.

-- Счастливого Рождества, Терри... -- Найджел выпрямился, стиснул мое плечо, бросил несколько монеты на столешницу и быстрым шагом вышел через массивную дверь "Зеленой Кошки". Первым моим импульсом было рвануть за ним. Затем, однако, я отказался. Так или иначе, я был уверен, что мы опять еще встретимся когда-нибудь.

Всё-таки две живых души отправились, чтобы найти пресловутую 667-ю копию "Некрономикона"... и с одной и той же целью... и ради одной и той личности... ну, короче говоря, невозможно будет не встретиться снова.

Мда, иногда женщины бывают поистине странными созданиями. В промежутке где-то как-то около пятисот лет... двое мужчин -- одно и то же заклинание... Но, как сказал Оскар Уайльд: "Единственная разница между женским капризом и "вечной" любовью в том, что каприз длится немного дольше".

Вместо того, чтобы еще больше увязнуть в экзистенциальных размышлениях о том, кого, за что и до каких пор любят женщины, я решил провести время поприятнее и крикнул Арчи, чтобы принес мне еще эля. По крайней мере, было Рождество. Черт возьми, если бы Рэй Макговерн не ушел праздновать со своим семейством, а остался здесь, моя чаша не пустовала бы ни минуту. Ах, эти молодые...

(С) 2002, Сибин Майналовски

(С) 2011, Т. Модестова, перевод

Рождественский плач

Похожие статьи: