Принцип 8 (Часть 1. Глава 3)

3/5

Ёжик вышел на крыльцо и, с удовольствием отметив, что жаркий день сменился прохладным вечером, спустился по горделиво выпятившей ступеньки лестнице. Надел рабочую обувь (измызганные, «дачные» кроссовки), прислушиваясь к тому, что творится на улице. А там правила бал невесомая тень, которая стелилась по утомлённой погодными причудами земле благодаря заполонившим синеву неба пушистым барашкам. Безветрие молчаливо подыгрывало симфонии «Успокоение». Окружающий мир добродушно улыбался – если не считать Ведро. Завидев утыканную иголками фигуру, сосед сразу же перестал лениво подстригать пионы, бросил секатор и поспешил удалиться в дом. Апартаменты выдра отличались от ежиных: внутри – более узкими комнатами, наличием второго этажа, покатой крышей; снаружи – безвкусными занавесками, пылью и неприбранностью.

«Метеорологи редко попадают в яблочко, но, когда промахиваются в пользу граждан, ругаться никто не станет».

Занятый такими мыслями, Ёжик с плоскорезом наперевес двинулся к грядке. Напомнив колорадским жукам, что договор насчёт картошки касался лишь первого ряда растений, подождал, когда полосатые насекомые переберутся на выделенную им территорию, лопоухий занялся окучкой.

Работа спорилась. Картофель колосился, плоскорез справлялся с обязанностями на ура, температура не выкидывала фортеля, солнце клонилось к закату… а затем началось это. Вернее, возобновилось. Шуму, далёкому, постепенно нарастающему, похожему на пчелиное жужжание, на сей раз потребовалось минимум времени, чтобы заполнить сознание. Ёж уронил плоскорез, обхватил голову.

— Да что ж такое!..

Он сражался неизвестно с чем, отважно, но безуспешно: слабости-то оппонента неясны, так же как и «личность».

Громкий возглас привлёк Ведро, из приоткрытой двери выглянула топорщившаяся усами мордочка-карандаш.

Жужжание поутихло. Ёжик подналёг, намереваясь провести нокаут, — и звук вырос до грохочущих громом децибелов! Будто до отказа вывернули ручку музыкального центра.

— Мамочка… — вырвалось непроизвольно.

Ведро заинтригованно следил за развитием событий.

Жужжащая помеха в разуме снизила уровень громкости. Стараясь не задумываться, насколько это глупо, Ёжик без особой надежды обратился к шумливому гостю:

— Уважаемый, не мешайте, пожалуйста, огород возделывать.

Щёлк. Регулятор переместили в положение «Выкл.» — звук пропал.

— М-м? — оторопело произнёс иглокожий. – Он… послушался?

Впечатлённый Ведро поскрёб макушку, силясь вникнуть в происходящее.

— Спасибо. – Поблагодарив непонятно кого, Ёжик снова взял в лапы плоскорез.

Тут выдр не выдержал – слетел по лестнице, подбежал к вежливому, подозрительно себя ведущему страдальцу, вполголоса осведомился:

— Друг, ты как?

Благодетель картошки, не оборачиваясь, выставил вверх большой палец. Сомнения Ведра выросли.

— Что с ним? – шёпотом поинтересовался он у колорадских жуков.

Главный в популяции, пятисантиметровый верзила, выразительно покрутил лапкой у места, заменявшего висок.

— Угу. – Украдкой кивнув, носастый дотронулся до колючек, чтобы привлечь внимание Ежа.

— М? – с видом полнейшей невозмутимости отреагировал тот.

— Пойдём-ка чайку хлебнём, — пригласил Ведро.

— Нет, — отказался Ёжик, — трудиться надо.

— Потом поработаешь: передохнуть нужно, пообщаться. Чаёк опять-таки.

— Попозже, ага? Да и чёрный я всё равно пью крепче, чем ты.

Выдр поборол неотступную всеохватывающую бережливость, которую знакомые почему-то называли жадностью, и выдал скороговоркой, дабы не передумать:

— А если целую ложку?.. В гранулах, не пакетиках?.. С горкой, — последнее он едва ли не процедил.

— Зачем же разоряться. Вот целую чашку, а не треть, как обычно, я бы выпил.

Раздался зубовный скрежет.

— А? – внёс ясность Ёжик.

— Хе-хе. – Ведро изобразил улыбку в пол-лица. – Ладно. Целую так целую. Пойдём уже!

Он выхватил плоскорез, убрал за спину и повлёк к двухэтажной «квартире» охочего до чужого добра соседа, покуда тот не очухался. Инструмент незаметно кинул за куст крыжовника, росший сбоку от фасада здания.

Ведро не обманул: налил пузатую чашку до краев и поставил рядом вазочку с земляничным печеньем, чем ввёл Ёжика в ступор.

— Это мне? – не поверил приглашённый.

— Кушай-кушай, не стесняйся.

Конечно, сознавать, что тебя объедают в твоём же доме, — невелико удовольствие. С другой стороны, радовала забывчивость гостя: о вчерашнем экстремальном походе ни слова. Не прекращая улыбаться, выдр вынул из холодильника баночку с вареньем из красной смородины, водрузил на стол. А когда «жертва» увлеклась трапезой, прервал молчание:

— Ну не тяни, выкладывай, что стряслось. Я ж за тебя волнуюсь, ночей, можно сказать, не сплю! Слышал твой диалог с этим… с кем, кстати?

— Понятия не имею, — честно признался Ёж. – Но, полагаю, с кем-то нематериальным.

— Ась? Мате-что?

— Я про звук, — пояснил зависшему, словно компьютер, приятелю. – Про очень… требовательный звук.

— Гм.

— Потому и не хотел говорить.

— Нет-нет, продолжай, не стесняйся.

И Ёжик, забыв о чае с печеньем, пересказал, как угодил в грозу, сражался со стихией, потерпел поражение весьма болезненным способом – шибанувшись с разгону о ствол дуба, — но перед этим услышал звук.

— Непонятный, громкий, — описывал приключенец, — музыкальный, что ли…

— Типа воя трубы?

— Возможно… в целом. Хотя – другой. Жужжащий.

— Помнишь, у меня газонокосилка на прошлой неделе сломалась?

— Ну.

— Такой?

— Не-а. – Ёжик замотал круглой головой. – Скорее, пчёлами жужжащий. Либо помехами сломанного телевизора, только без искусственности.

Ведро почесал затылок.

— М-да. Боюсь, не смогу помочь, — признался он.

Понимающий вздох.

— Тебе к специалисту стоит обратиться, — указал сердобольный – а на самом деле, выгораживающий себя – выдр.

Вторичное «эх».

— И даже готов посоветовать одного.

Ёжик насторожился.

— А разве кто-то занимается подобными… проблемами?

— Имя Дубнер тебе о чём-нибудь говорит?

Припомнилась заметка из сегодняшней газеты.

— Бобёр-отшельник?

— Ага. Его выгнали из «Лесного кооператива» за неуплату налогов. Тогда Дубнер поселился на болотах, где открыл контору для консультаций, па-ра-нор-маль-ных, — одолел-таки длинное слово Ведро. – Правда, контниг… тинен… тент… Тьфу! Посетителей мало, в общем. Да сам догадываешься: топи же кругом. Зато индивдиуа… да ёлки-палки! Затворнику это по душе, вот.

Зверёк в иголках покивал, раскладывая по полочкам путаные объяснения.

— Почему же я раньше о нём не слышал?

Добряк-выдр не стал объяснять, что передовицу ежиной газеты ворует он, для растопки печи, а вместо этого провозгласил:

— Если кому и известна сия страшная тайна, то лишь Дубнеру! Он электриком в товариществе работал, строил линии передач, высоковольтные кабели по дну речки тянул. Ну а потом несчастный случай, долбануло, и проявились знания па-ра-номр… необычного характера.

— Надо же. Спасибо, Ведро: за чай, теплоту, совет.

— Не за что, не за что.

— Пожалуй, завтра побеседую с Дубнером.

— Если найдёшь толстяка-экстрас… – Выдре было лень воевать со словом, и он недоговорил.

— То есть? – озадачился Ёжик.

— Никто не знает, где жилище бобра.

— Да? Эксцентричный бизнесмен.

— Не третичный. Панорамальный, — авторитетно заявил Ведро: уж это-то понятие выучено назубок!

— Что ж, поищем. Вообще-то после прогулки, которая выдалась вчера по твоей…

— Зачем тянуть-то?! – лыбясь шире прежнего, перебил выдр. – Вдруг звук вернётся? Вдруг он опасен? Вдруг ты с ним не справишься?

— Минутку…

— Ты что, нельзя ждать ни секунды! Собирайся, сейчас же!

— А…

— А за твоим домом пригляжу я. Ну, иди-иди!

То и дело поторапливая, Ёжика оторвали от недопитого чая, стремглав выпроводили.

«Вечер – неудачное время, чтоб слоняться по болотам, — подумалось, когда очутился на крыльце. – Положа лапу на сердце, я бы и при свете дня туда не пошёл. Однако Ведро, несомненно, прав, так что больше ничего не остаётся».

Смирившись с участью и торопясь узнать разгадку звука в голове, Ёжик потопал вниз. Выдр, подпирающий входную дверь, чтоб гость не вернулся, облегчённо выдохнул.

В бурелом, в места, которые считались непролазными, да ко всему прочему ближе к ночи тащиться желания не возникало никакого. Но он выбрал тропку будущего – плёнку не отмотать. Кроме того, перемена привычного, отчасти надоевшего уклада могла благотворно повлиять на жизнь.

«Попытка не пытка», — подбадривал себя Ёжик.

Он открыл шкаф, вытащил надёжные резиновые сапоги до колена, снял с вешалки прочную куртку защитного окраса. Встав на цыпочки, стянул с верхней полки матерчатую шляпу. На кухне приготовил из белого хлеба бутерброды со свежими помидорами, солёным огурцом и кресс-салатом, положил нехитрый ужин в полиэтиленовый пакет, завязал его. В прихожей вооружился перочинным ножом, на всякий случай. Затем перебрал в уме то, что должен был захватить.

«Вроде всё взял».

Заперев домик на ключ и одевшись, направился к калитке. Ведро провожал из открытого окна; Ёжик помахал соседу. Впереди ждал долгий опасный путь, возможно, более рискованный, чем вчера, но снова вектор тянул голову-угол сквозь трясину. Это совпадение вызывало неопределённое чувство. Солнце недвусмысленно намекало на переваливший за середину вечер.

Не успела пухлая «колкая» фигура скрыться в лесной чаще, как, отдуваясь, из орешника на полянку ступил заяц. Тягающий объёмистый холщовый мешок, серенький запыхался, с ушей-антенн срывались пузатые капельки пота.

Поистине волшебным образом через секунду поблизости «вырос» Ведро.

— Опофдал? –  замерев у калитки Ежа и отдуваясь, шепеляво спросил Косяк.

— Нет-нет-нет. – Выдр вытянул шею в надежде выведать содержимое мешка.

Любопытство удовлетворил посыльный:

— Картофка. Крупная, ф-фарафа. Еле дотафил: пуд, не меньфе!

— Ёжику?

— Да. От родителей.

Ведро протянул лапу.

— Я передам. – И белозубо оскалился…

…А на обратном пути достал из-за крыжовника соседский плоскорез и спрятал в сарае, в дальнем углу, занятом переполненной коробкой с рыболовными снастями.

Похожие статьи:

Рассказы → Роман "Три фальшивых цветка Нереальности" (Треки 6 - 1/3 7)

Рассказы → Командировка в Рим (главы 1 и 2)

Рассказы → Принцип 8 (роман) [Часть 1. Глава 1]

Рассказы → Роман "Три фальшивых цветка Нереальности" (Треки 1 - 5)

Рассказы → Место, где земля закругляется.2