А. Азимову и Р. Говарду посвящается)
Аудитория, где проходили лекции по углублённой химии у первого и второго курса химфака, была, против обычного, забита до отказа - вот почему появление огромного монстра с густой жёсткой чёрной шерстью, длиннющими клыками и горящими жёлтым глазами, мягко говоря, не прошло незамеченным. Все повскакивали со своих мест и дружным роем перепуганных пчёл (а пчёл мало что может действительно напугать), сбивая друг друга, наступая друг другу на ноги и даря "попутчикам" синяки и ссадины, понеслись к закрытым дверям большого, полного эхом помещения. Двойные двери тут же отворил удар пяти-шести дружных и в этом порыве тел, после чего аудитория начала стремительно пустеть.
Лектор, тоже демонстрировавший попрание негласных людских законов, оказался лысым детиной под два метра ростом, с кулачищами, что твои дыни, и мускулами размером с пухлые подушки; тот детина, впрочем, забился под стол, смешно выпятив не влезавшую туда мясистую часть тела, и дрожал от страха.
Единственным, кто не поддался панике, оказался Ерефан Проголов; странному, на взгляд остальных, естественно, имени соответствовали у Ерефана крайняя степень увлечённости наукой химических процессов и его не понятные, порой и для бывалых химиков, суждения о давным-давно установленных, задокументированных и опубликованных фактах. К великому огорчению отца с матерью, вложивших в сына, вплоть до Ф. И. О., всю имевшуюся в их распоряжении фантазию, Ерефан вырос длинным, как молодая осинка, молчаливым и склонным к худобе, а также к псевдонаучным (уже по мнению признанных экспертов) сентенциям.
- Гарибальд Ефимыч, выбирайтесь, опасности нет.
В пригласительном жесте Ерефан выпростал под столешницу костлявую ладонь.
Лектор затравленно огляделся.
- А чудовище?
- Какое чудовище? - Студент сделал круглые глаза и хитрую улыбку.
- Какое и положено! - забыв вдруг о страхе, рявкнул преподаватель по фамилии Меерсон.
- За исключением пары ребят с моего потока да завкафедрой (только ему не говорите!), чудовищ на химфаке не припомню.
Меерсон вытянул бычью шею, выглянул из-за Ерефана, поглядел туда, сюда - и правда не обнаружил ни единого экземпляра, напоминавшего помесь Кинг-Конга, Тарзана и любого, на выбор, антигероя из рассказов Говарда о Конане.
- Ну хорошо. - Меерсон так разволновался, что на некоторое время забыл о еврейском прононсе, который он использовал - тщательно скрывая причину от друзей и знакомых, а особенно от "вверенных" ему студентов - исключительно для поддержания и увеличения весомости собственных лекций. С виду химик израильтянина никак не напоминал, по привычкам - тоже, однако ум и наследственность настойчиво требовали!
Стукнувшись о край стола, бросив в сторону последнего грязное, но каждому русскоговорящему привычное, не принятое в благовоспитанном обществе ругательство, Меерсон поднялся с колен, отряхнулся и пронзительно-проницательно, испытующе, классическим лекторским взором вперился в долговязого щуплого Ерефана. Хоть дело происходило и не на экзамене, Ерефан ощутил обязательное, на уровне рефлексов и даже инстинкта волнение.
- Куда подевалась зверюга? - испытующе, поигрывая зачем-то мускулами вопросил Меерсон.
- Да это ж был не настоящий монстрик, Гарибальд Ефимыч.
- Монстрик?
- Ну да.
- Однако, смело. Чем докажете?
- Что?
- Право на смелость! - Меерсон рявкнул что есть силы: и говардовы обезьянолюди позавидовали бы.
Ерефан разулыбался.
- А-а-а!.. - протянул он понимающе.
А потом протянул колбочку с неясного назначения цветной жидкостью; ёмкость та была неизвестно когда и необъяснимо как извлечена Ерефаном непонятно откуда.
Впрочем, Меерсона волновало вовсе не это.
- Волшебное зелье, - почти пропел Ерефан, весьма и весьма довольный собой.
Меерсон не видел причины для радости, о чём немедля сообщил раздухарившемуся студенту.
- Лекция сорвана - раз, - принялся перечислять мускулистый химик. - Погром в аудитории - два. Двери сломали - три. И о чём вы, юноша, таки изволите молвить - четыре?
Юноша пожал плечами и спокойно повторил ранее сказанное: мало ли, преподавателю-то уже пятый десяток пошёл, мог не расслышать:
- Волшебное зелье.
- То есть?..
- Самое обычное.
- Оно не может быть обычным, - отрезал Меерсон, - потому как его не существует в природе, а следственно, любое подобное зелье, если оно всё же, вопреки озвученному тезису, есть в природе, является априори необыкновенным.
Ерефан не спорил, только пояснил делано безразличным тоном:
- Именно оно превратило Смурзика в ту здоровенную клыкастую гориллу.
Меерсон, без малейшего труда, приподнял бровь истинно масонским движением.
- Смурзика?
- Помесь Муризка и смурфика - Маришкиного кота.
- Маришкиного?
- Марины Вяземской, сидит рядом со мной, справа.
- Справа?
- Вы всё будете повторять, Гарибальд Ефимыч?
- Вс... - начал было преподаватель, однако тут же осёкся, взял себя в руки. - Юноша, потрудитесь объяснить, - более и более уверенно, в настоящий унисон звучал уже голос дородного химика по отношению к его, как любому известно, высокоинтеллектуальным генам.
"Ещё бы! - подумал Ерефан. - Евреи же ведут родословную не абы от кого, а от самих древних египтян!"
Но вслух произнёс:
- Зелье, что у меня в руках, превращает немагическое - в магическое, и наоборот.
Меерсон поправил средним пальцем несуществующие очки с огромными диоптриями.
- Потрудитесь пояснить понятнее.
- Элементарно, Гарибальд Ефимыч. Кем считают котов суеверные и малограмотные люди? Источником зла, слугами или, когда совсем уж заберёт, воплощениями дьявола. И моё зелье проявляет народную, фэнтезийную, сказочную сущность. Превращает правду предполагаемую - в истинную.
- А зачем понадобилось обливать кота во время моего рассказа об открытиях в молекулярной химии в 2019-м году? Чтобы произвести впечатление?
Ерефан смутился.
- Ну... да... но... иначе вы бы не поверили. Да что там: слушать бы не стали!
- Верно, верно, - удивительно хладнокровно согласился Меерсон, покивав блестящей, идеально круглой головой; хотя - что ж тут удивительного? Научное объяснение найдено, а значит, отставить сомнения: в науку Гарибальд Ефимыч верил как в зарплату - с жаром и самозабвенно. - Но вы, кажется, упоминали и об обратном действии?
- Конечно! - возбуждённо выдохнул Ерефан, готовый к новому научному показу.
Он порыскал глазами по аудитории и, не найдя и не придумав ничего лучшего, вынул пробку и капнул пару капель на меерсоновы лекции. Исписанные скорописью листы тотчас воспламенились, раздулись, затвердели, стали тёмно-коричневыми и жёлто-белыми - и обратились претолстым и старым-престарым фолиантом с красной пентаграммой на обложке; пентаграмму, разумеется, нарисовали кровью. Кто нарисовал, Меерсон не успел даже предположить, поскольку Ерефан мгновенно капнул зельем ещё раз, и в сполохах призрачных ледяных языков на место вернулась стопка лекций, что заполнены мелким и нечитаемым (для каждого, кроме Меерсона) почерком.
Химик одобряюще поджал губы, покивал.
- Впечатляет, впечатляет... А куда делся человекообезьян? Или, может статься, наоборот - гориллосапиенс? Вероятно, действие зелья временное?
Ерефан почувствовал сильнейшее стеснение, усугубляемое ещё и возможными - куда как возможными! - последствиями ответа; а промолчать он не мог - Меерсон не дал бы.
- Указанный параметр действия пока не проверен, - по-научному отчитался Ерефан.
Меерсон округлил глаза.
- Так это что же получается?.. По факультету бегает незаконно пронесённый на лекцию кот в облике шкодливой громогласной обезьяны двух метров ростом?!
- Двух пятнадцати. Это я подсчитал.
Меерсон мгновенно пробуравил нерадивого студента насквозь своим лучшим гневным взглядом.
- Как же вы умудрились раздобыть эдакую отраву, молодой человек?
Ерефан заговорил очень быстро.
- Легче лёгкого! Взял книгу заклинаний, открыл, нашёл нужное заклятье, пробрался... э-э... - Проголов заискивающе улыбнулся, - с непременного разрешения владельца посетил химлабораторию, ну а там - предельно просто. Нашёл необходимые двадцать ингредиентов, соединил, залил в котёл, помешал и заклинанием превратил в волшебное зелье.
- Ингредиенты тоже магические?
- Нет, обычные: соль, перец, бром, ртуть, радий, плутоний...
- Угу, угу. - Меерсон постучал ровнёхоньким ногтём по ровнёхоньким зубам. - А откуда же у вас, любезный, взялась та магическая книга?
Ерефан улыбнулся: и на этот вопрос ответить не составляло труда, к тому же страх первого откровения он переборол.
- Прочитал в научном труде, позаимствованном в библиотеке, о чисто материальном, без примеси волшебства способе, позволяющем создать магический портал и вынуть из него вещь из арсенала колдунов, ведьмаков, ведьм...
Меерсон продолжал гнуть свою линию.
- А тот труд...
- Я создал из воздушных, небесных сфер путём экстатического призывания малоизвестного ацтекского бога трансформации Уцливицли, на чей разрушенный храм год назад случайно наткнулась украинская экспедиция в Южной Америке, разыскивавшая сорт дикой груши, предположительно там произрастающей, чьи семена перенёс через Атлантический океан с левого берега Африки ураган 1912-го года.
- И сведения о Уцливицли вы почерпнули...
- В документах экспедиции.
- А экспедиция...
- Суть иллюзия параллельной, сказочной ветви бытия, вызванная умелым и продолжительным обкуриванием мистическими благовониями из Индии, Тибета и Китая внутри специально оборудованной загородной пещеры.
- Следовательно...
Меерсон не закончил, хоть особого смысла продолжать не видел: он прекрасно знал, каким будут и следующий вопрос, и очередной ответ. А прервал профессора дикий, идущий откуда-то снизу оглушительный рёв, внезапно перехлестнувшийся со звуками чередующихся взрывов, надрывистого лая и демонического хохота.
- Боюсь, не все результаты моих экспериментов удалось отловить, - извиняющимся тоном промолвил Ерефан.
Всем громадным сердцем и не менее масштабным умом ощутив неладное, Меерсон покосился на стопку лекций на кафедре: вместо них там опять лежала колдовская книга. Но момент - и книга расплылась, превратившись в знакомые листы. Меерсон молча ждал. Не зря: листы, полежав некоторое время, "сгорели" и вновь стали книгой.
Меерсон повернулся к Ерефану.
Студент кашлянул и потянулся поправить галстук, потом вспомнил, что не носит ни его, ни костюма или пиджака, и повторно кашлянул.
- Э...
Грохот внизу усилился до настоящего рок-концерта в Аду.
- Первое правило маготехники! - рявкнул покрасневший от избытка чувств, взбешённый преподаватель в ухо растерянному первокурснику. - Так же как любой иной магии и техники! Не умеешь - не трогай!
- Но, Гарибальд Ефимыч...
- Что "Гарибальд Ефимыч"!? По моему предмету "отл."; по ОБЖ ждите "неуд.". А теперь поглядим, что вы заработаете по физкультуре.
- ?!
- Хватит смотреть на меня озадаченным лососем! Видите шкаф?!
- Да!
- Внутри автоматический пистолет и дробовик для защиты от студентов. "Не умеешь - не трогай!" А сейчас - марш за мной: вооружаться и, как вы там говорите? - мочить монстров! Первое правило маготехники, хе! Хе!
Тем временем, спешить стало некуда и не к чему: окончательно срывая поломанные двери аудитории с петель, внутрь лекторской ворвалась толпа из студентов, преподавателей и других счастливых посетителей химфака, бодро подгоняемая разношёрстной рогатокопытокогтистой толпой десятков "мифических" чудищ и "научно-фантастических" механизмов-убийц...
(Февраль 2016 года)
Похожие статьи:
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Как открыть звезду?
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Лизетта
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Заходите ещё!
