[10 штук. Даны в беспорядке.]
Григорий Неделько
Информация для тех, кто хочет
открыть бар в самом центре галактики
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
А знаете ли вы, досточтимые, как был открыт наш любимый бар «Франкенштейн»?
Имя своё я тебе потом скажу, милашка. А тебе не скажу, ты не в моём вкусе и вообще мужчина!
Ну так ваши предположения? Никаких версий?
Ага, кажется, у посетителя с шестью разноцветными руками есть идея… Что, простите? Просто взяли и открыли? Но это же банально! И неинтересно. Стал бы я вас интриговать в таком случае.
Да-да, милейшая трёх метров ростом? Галактическое правительство спонсировало, говорите? Ни в коем случае.
И оно, правительство наше, не ЖИВО-О-ОЕ, нет. Сами подумайте: в наш-то век микромикрочипов и нанобуков? Вздор какой!
Ну ладно, не будем играть в прятки: никто никого не спонсировал, однако вместе с тем появилось сие уважаемое заведение не совсем случайно.
Да никого я ни за что не тяну! И вообще, товарищ, похожий на прямоходящего кота, постарайтесь не перебивать, если хотите послушать увлекательнейшую историю!
Что это вы разом попритихли?
Ох, хорошо, хорошо. Рассказываю!..
…Случилось это достаточно давно. В знаменательный день, о котором пойдёт речь, я работал межгалактическим инспектором: проверял, как функционируют космические отели, звездолёты, автоматизированные города и прочая компьютерная техника высшего пошиба. И занесло меня, по заданию начальства, на одну планетку, в небе которой часто собирались то облака, то тучи, а в цветах – если глядеть из космоса, конечно, – преобладали синий и зелёный.
Мой перелётчик пристал к земле, как и положено, за пределами жилой зоны, на сей раз – в лесу. Не успел я выйти – нечто огромное и мяукающее бросилось на меня. Пришлось отстреливаться и спасаться бегством. Хорошо хоть приземлился корабль на самой окраине леса, а набежавшая преддождевая серость скрыла летающее средство от ненужных глаз, в частности и особенности от глаз тех, кого мне предстояло проинспектировать.
Не буду утомлять вас описанием того, насколько трудным и опасным был путь сквозь густую растительность, полную жутких звуков, оглушительного пения птиц и красных глаз, выглядывающих из темноты, которая скапливается между кустами. Но вот наконец я позволил себе заткнуть бластер за пояс и подступить к крыльцу дряхлого, построенного в давно забытой стилистике дома; строение оно поражало нелепостью, неустойчивостью и неосновательностью. Сложно было поверить, что внутри находится некая незарегистрированная сверхсекретная разработка, да ещё по уровню технологии недосягаемая для многих современных рас Вселенной. Тем не менее, верить приходилось, поскольку МИ никогда не ошибаемся. (Ну да, это наша профессиональная шутка, ведь МИ расшифровывается как Межгалактическая Инспекция.)
Так о чём я? Ах да, не ошибается наша Инспекция. Никогда. А особенно если она получила достоверную информацию от знающего существа, секретного помощника, информатора, засланного казачка, в общем, стукача. Выглядел он, к слову, совсем как вы. Да вы, вы, господин или госпожа с мягкими антеннками и несколькими яркими круглыми крыльями. Размером, правда, уважаемый стукач значительно вам уступал. Впрочем, не будем раскрывать ненужных секретов и перейдём непосредственно к кульминации.
Моё внимание сразу привлекли звуки, доносившиеся из соседней комнаты; но это я только так говорю, «соседняя комната», – на деле же, чтобы подобраться ближе, мне пришлось пройти немалое расстояние. Жуткие, а подчас и кошмарные твари, похожие и на вас, и на вас, и даже – бр-р! – на вас, пытались схватить, утащить, погрызть меня или, на худой конец, со мной совокупиться. Я же уверенно отстаивал свои здоровье, независимость и верность жене. Наконец я позволил себе опустить бесшумный бластер. Хотя что значит позволил? Я был несказанно изумлён увиденным и просто-таки остолбенел; лазерное оружие, каковое пару раз всё же пришлось пустить в ход, тем временем спокойно себе остывало.
А передо мной трудились над чем-то два громадных, волосатых, рукастых создания – вот в точности как вы, сударыня, но совершенно не симпатичные и облачённые в защитные костюмы. Над чем они работали? Я присмотрелся. Не может быть! невероятно! Потрясающее в своей сложности устройство, функционирующее на неких опаснейших химикатах!
– Только смотри не пролей, Володь, – пророкотал первый.
– Под руку не говори, – недовольно отозвался второй.
– Да брось.
– Если я брошу, тут такое начнётся.
– Я ж пошутил.
– Отстань, Петь.
Тот, кого назвали Петей, раскатисто, громогласно, даже громоподобно рассмеялся и хлопнул друга-коллегу-подельника Володю по плечу.
– Ты что, охренел?! – заревел Володя, оборачиваясь вокруг собственной оси и озверело уставившись на Петю.
– Да пошутил просто.
– Придурок! А если бы я уронил?!
В этот самый момент, воспользовавшись тем, что гигант отступил, я подошёл поближе, достал удостоверение межгалактической инспекции и, грозно помахивая хвостом, щеря зубки и пища так, чтобы не осталось ни малейшего сомнения в серьёзности моих намерений, обратился к нарушившим закон учёным.
– Разве вам неизвестно, что проводить подобные изыскания без санкций соответствующих органов… – начал я.
Но тут Петя повернулся на голос и, скривив постную мину, выдал брезгливо:
– Мышь!
– Мы же их всех выгнали, чтобы случайно не погрызли провода, – удивлённо откликнулся Володя.
– Угу, и ловушек понаставили, – добавил Петя. – Да, видать, не помогло. Умные твари.
Володя воззрился на меня.
– А ну пшла отсюда!
И посмел пнуть межгалактического инспектора тяжелейшим ботинком под зад!
Описав длинную пологую дугу, я приземлился на что-то, очень напоминавшее пульт управления.
Произошедшее далее мне запомнилось смутно. Вроде бы Петя орал: «Ложись!» А Володя отвечал: «Нет, прячемся в спасательной капсуле!» И всё задрожало и затряслось. И здание начало рушиться. А затем какая-то здоровенная пятерня сграбастала меня и куда-то понесла, сопровождаемая словами: «Ну не бросать же её!»
– Заводи! – исступленно кричал Володя.
– Не заводится! – в отчаянии, на той же громкости, отвечал Петя. А после, с ужасом: – Провода перегрызены!
– Опять мыши!
– О боже!
А затем прогремел взрыв…
…Во-о-от. И сейчас, конечно же, вы зададите вопрос: при чём здесь наш бар «Франкенштейн»? А между тем, всё чрезвычайно просто.
Как вы думаете, какая фамилия была у тех двух нарушителей?
И куда с зелёно-голубой планеты, влекомый мощнейшим взрывом, подевался их сверхсекретный аппарат, что сплавился со спасательной шлюпкой?
И сколько органов понадобилось, чтобы привести нас с ними в относительный порядок? В смысле, примерно в то же состояние, в котором мы пребывали до катастрофы.
Такая история, да-а. Каждый должен знать свою историю…
А? Вам интересно, что за агрегат конструировали неудавшиеся гении? Знаете, у меня даже сохранилась обугленная документация, которую я спё… вернее, позаимствовал. Именно, позаимствовал, выполняя наиважнейшее задание, потому что новая разработка, как вы понимаете, грозила галактике несанкционированным взрывом и мощным выбросом вредных веществ… которые в итоге и случились.
О, межзвёздный господи, куда же подевалась эта книжица!..
А, вот она. Читаю… «Но-вей-ша-я фри-тюр-ни-ца» – так называлась эта разработка, внутри коей мы имеем честь присутствовать. Хотя, конечно, раньше у неё не было барной стойки, чана с напитками, названия, да и дверей насчитывалось вполовину меньше. А потому плесни-ка, бармен, сырного пивка усталому отставному инспектору Майклу Мышинову!..
(Февраль 2015 года)
* * *
Григорий Неделько, Александр Голиков
Когнитивный диссонанс как спутник космического лётчика
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
- Как разобраться со звёздными картами? - словно бы изниоткуда вдруг раздался голос.
Все посетители бара прислушались, присмотрелись, и оказалось, что глас доносится не из пустоты, а из тёмного угла, где сидел кто-то то ли опечаленный, то ли обрадованный, но сгорбившийся и не выпускающий из рук стакана с фронтлаймом. Теребящий и поглаживающий его, и нечто непонятное приговаривающий.
- Я вас спрашиваю, - продолжил посетитель, представившийся космическим пилотом Лейтенантиным, - как разобраться со звёздными картами?
Он отодвинул ёмкость с чудесным напитком чуть в сторону, поднял голову, явив лицо не очень красивое, но волевое, и шумно потянул большими ноздрями воздух.
- Кристально чётко помню... мои мысли и поступки встают передо мной так ясно, словно бы и не прошло нескольких с т р а н н ы х лет.
Вот я иду. Вот думаю и думаю, о том же да о том же: как справиться со звёздными картами? Уже всю голову изломал, все мозги извирлючил… Интересно рассматривать, да трудно понять. И вообще в этих картах чёрт ногу сломит: какой похмельный идиот их только составлял? Или в дымину пьяный, не суть важно. Зато результат на лицо: ни шута в них не поймёшь, сплошная абракадабра! Ну, скажите на милость, что значат эти циферки возле звёзд? И ещё эти, вверху и внизу схемы? И к чему там все эти линии, зигзаги, пунктиры, да ещё разных цветов? И почему не по-нашенски указаны названия?.. Да гори оно всё! Отсюда, из Центра Галактики, можно, казалось бы, куда хочешь добраться, всё под рукой и почти на одинаковом расстоянии от Ядра, а вот поди ж ты, закавыка какая с этими картами, сплошные недоразумения…
Пошёл к тому, кто понимает, – к продавцу. М-да… Лучше бы я дома остался, футхокк бы посмотрел на визуале, тем более полуфинал. Запутался ещё больше после его объяснений. Понял лишь одно, что я, оказывается, тупой от рождения (маме привет!). Никакой справедливости в этом мире, одни печали. Однако что же делать-то? Хочется куда-то улететь, межзвёздные права с неделю, как получил, подпространственник заправлен под горлышко. А дорожные карты того, неправильные какие-то, простому гражданину без принятия чего-нибудь горячительного ни в жизнь не разобраться…
Пошёл к соседу – благо, тот от горячительного никогда не откажется. Захватил и карты на всякий случай – одна голова нормально, а две, да под мухой, ещё лучше. Посидели, посмотрели, повертели карты так и эдак, даже показали домашнему инк-компу, в просторечье саину (эх, и умный!), но вроде разобрались. Правда, не без помощи ненормативной лексики, что, как всегда, от души и сердца. Вот ведь, оказывается, как всё просто: красные пунктирные линии на картах – это если идти на досветовой и у вас вагон времени в запасе; синенькие – это когда сверхсветовая и со временем у вас того, не очень; ну, а зелёные линии – это уже маршруты в подпространстве, когда времени нет вовсе. А цифры (как сказал саин) обозначают коды входа/выхода в то самое подпространство. Что ж, мудрёно, но теперь более-менее понятно.
Я посмотрел на соседа, тот – на меня. А как у тебя со временем, спросил я. Нормально, я как раз отгулы взял, ответил сосед. А не слетать ли нам куда, поинтересовался, наливая из графина. Запросто, согласился сосед, и в очередной раз промочил горло, последовав моему примеру и совету. Только, добавил он, занюхав рукавом, надо бы того, подзатариться. Запросто, поддержал я его, у меня как раз завалялась пятидесятилитровая канистра домашней, трёхразового очищения, и шашлыки сварганим где-нибудь на природе. А девочек на месте найдём. Где там ключи от шлюза в корабль?..
И вот летим. Предварительно наобум ткнув пальцем в карту (с закрытыми глазами – куда кривая вывезет!). Как потом оказалось, палец соседа угодил куда-то совсем уж на обочину нашей Галактики. Но делать нечего, рванули. Перевели потом с помощью корабельного словарика название места назначения: Третий спиральный рукав, Млечный Путь, Солнечная система, планета Земля (единственная обитаемая в системе, между прочим. Ну и угораздило же нас, ёлы-палы!). Но после второго графинчика я отчего-то пригорюнился и сейчас сижу и думаю, и кое-какие сомнения меня одолевают: затарились-то по полной, и корабль энергией не обидели, и тонна шашлыка в криогенке, и стрелялки для охоты в оружейке, и всякие снасти для ловли/рыбалки рядом, но… Мы же понятия не имеем, как там насчёт девочек и прочей охоты на этой богом забытой Земле? Хотя скоро разберёмся – вон она, милая, голубым боком уже показалась в иллюминаторе. Привет, родная! Как насчёт пикничка небольшого на твоём гостеприимном лоне природы, а? Мы – не против! А ты?..
И мы влетели, на второй космической. Гулять так гулять!..
Надо сказать, земляне оказались вполне дружелюбными, симпатичными и где-то даже милыми созданиями. Хотя очень уж охочими до спиртосодержащих веществ. А главное из оных, так называемая "водка", чуть ли не образовало вокруг себя целый культ. Продавалась она тут, кстати, круглосуточно и чуть ли не на каждом углу, так что моя канистра почти и не пригодилась. Вообще, по-хорошему, мы еле ноги унесли с той поляны, где земляне-землянки нежились на солнышке. Потому как выпить столько, сколько нам предлагали за встречу, не смог бы и стегохвач с Зазубии. А нам подливали снова и снова... Когда же мы тактично стали отказываться (я, например, уже слышать не мог это весёлое бульканье), то в воздухе запахло аргументами иного рода («ты меня уважаешь?» к тому времени уже поднадоело). За дело взялись женщины, которых тут почему-то называли ещё и бабами.
"Ну, давайте, родненькие, за нас, за мир во всём мире и за то, за что ещё не выпили", - льстились к нам землянки/бабы. И хотя мы с другой планеты, смекнули сразу: таков был хитрый план женских особей - сначала люли-поцелюли, а потом работа-заработа, хозяйство, огород, дети, квартира, ипотека... Когда мы снова отказались, один из землян притащил бадью с горючей жидкостью и пригрозил спалить тут всё на..., если мы, на..., не выпьем ещё, на!.. И тут мы поняли, что дома у нас ничуть не хуже. Куда, вежливо попрощавшись, и направились. Эх, знали бы, как нас подло использовали эти архаровцы и архаровки, то уж точно бы никуда не взлетели, остались бы на той поляне допивать-дозакусывать!
В общем, добежали мы до космического корабля под крики «Вернитесь!» и «Мы всё простим!». На бегу оглядывались, ожидая увидеть догорающий лес, но никто его поджигать и не думал. Все продолжали ритуальные посиделки на травке под священную водочку-с. Мы, тем временем, побросали в корабль вещи, задраили люк и отправились восвояси. А как прибыли, у нас глаза на лоб полезли! Собственно, почему я и пишу вам. Вот что приключилось, пока мы гостили на Земле…
Эта ушлая компания на той чёртовой поляне (как оказалось, все молодые да ранние менеджеры среднего звена) подло воспользовалась координатами нашей планеты и схемой подпространственника. (А что может быть проще п-двигателя? Только п-передатчик!) Их они получили от нас благодаря всё той же водке. А кроме того, они, эти так называемые дружелюбные земляне, нагло использовали тот факт, что время во Вселенной - относительно. И пока мы с соседом допивали из канистры и время от времени отсыпались, тащась по Вселенной по красненькому пунктиру на досветовой, та милая компашка прилетела на нашу планету. Там их, конечно, с радостью встретили – таких тут ещё не видели. Недолго думая, эти менеджеры устроили себе зачётную рекламу. Раздавали всем бесплатно магниты на холодильники, одноразовую посуду, презервативы, буклеты и так далее. А к тому моменту, когда мы вернулись, слегка опухшие и под остатками шафэ, всё вокруг было уже заполонено этими землянами, точнее, их барами, кафе и палатками, что торгуют хот-догами и сосисками в тесте, пляжами, саунами, соляриями, забегаловками и прочими бестиариями. Там такие деньги с нашего брата дерут, о-ё-ёй!.. Что, однако, не мешает "брату" посещать эти самые злачные заведения. Причём с удовольствием.
Только мы с соседом дома сидим, не выходим - а ну как лишь мы за порог, нас сразу женят, споят и отправят загорать в солярий? Может, и не в такой последовательности, это уже не суть. Суть в другом: где столько денег найти? Да и работать, залягши в окопы, непросто. Даже невозможно. Но мы пока держим оборону!
И вот у моего друга план родился - написать вам, стегохвачам с Зазубии. Вы, мол, давно изголодались по спиртному и девушкам – а значит, прилетите, спасёте нас. Вот я и пишу: прилетайте, помогите! Ну пожалуйста!..
P. S. Только что по новостям передали, что Зазубию захватили девушки. Всё те же, земные, изголодавшиеся по спиртному и настоящим мужикам. Планету переименовали в Зазнобию, и теперь она - родина невест. А стегохвачи, так их и этак, снюхались с землянами и переняли у них всё, начиная от лени и заканчивая рекламой. Так жить невозможно! Ма-ма! Что делать? В дверь стучат. Наверное, придётся открыть…
P. P. S. А после десятой рюмки ситуация мне кажется не такой уж плохой и безнадёжной. Наверное, в этих землянах с их водкой есть всё же что-то такое, многообещающее… Эй, земная красотка, иди сюда. Бармен, налей ещё!..
Зачитывавший послание выходец с соседнего Ядра повернулся к командиру.
- На этом письмо заканчивается.
- Значит, так, слушай мою команду, - тут же проговорил главнокомандующий, - ключ на старт - и полный вперёд!
- Куда, на Землю?
- Ты что?! Направление такое: куда угодно! Только - подальше!!!
И, сверкнув на прощание хвостовыми дюзами, корабль унёсся в космические дали.
Так начиналось знаменательное и многообещающее сотрудничество землян с иными расами. А к чему оно приведёт, покажет… Нет, не время. Крепость напитков в неизменных графинах и… утренний рассол.
- И я стоял у тех истоков, - качая головой, продолжал Лейтенантин, - по сверхсекретному заданию правительства развозил с разных планет многочисленные алкогольные напитки, чтобы градус сотрудничества на Земле, значит, не ослаблялся. И приложил, получается, определённые усилия, чтобы споить тройку-четвёрку галактик. Пусть по-дружески, но всё же споить. Представляете? И как жить с подобным когнитивным диссонансом в душе, а, уважаемый Фобос? Я вас спрашиваю: ка-ак?!
- Э-э-э, - отреагировал тот.
Лейтенантин к тому моменту одним глотком выпил весь фронтлайм; зажмурился, пустил слезу, шмыгнул носом. Но потом бухнул стаканом об стол и зычно сказал "Эх!".
Фобос почесал в затылке.
- Полностью с вами согласен, - наконец внятно изъяснился бармен.
И налил посетителю вторую порцию чудо-напитка. В виде исключения. Но обязательно - с освежающим безопасным лимончиком!
(2011; 2015)
* * *
Григорий Неделько
Коротенькая байка про музыку
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
Что богомол как-то странно двигает руками, первым заметил Мышинов.
- Смотрите! – И он ткнул пальчиком с коготком в перебирающие воздух пальцы зелёного посетителя.
- Да это нервное, - отмахнулся Сумасшедший Гном. – Бывает.
- Нет, вы знаете... – задумчиво произнёс Фобос и замолчал.
Потом он скрылся в подсобке, а когда через минуту появился, в руках держал инструмент, формой напоминающий грушу или, если у вас другая фантазия, кое-что неприличное. На вещь была натянута проволока, внутрь деревянной основы – всунуты металлические запчасти, и всё это густо сдабривал лак. Выражаясь проще, Фобос принёс гитару.
Все, у кого наличествовали брови, удивлённо их приподняли, а остальные просто с любопытством следили за происходящим. Фобос наклонился, всунул в шевелящиеся руки то ли пьяного, то ли нашедшего нирвану богомола гитару и отошёл – чтобы послушать. И послушать нашлось что.
- Я её знаю... – благоговейно прошептал Мышинов.
- Ты о чём, Майк? – задал интересующий всех вопрос Киборг.
- Да, что-то знакомое, - подтвердил Фобос.
Вместо ответа Мышинов соскочил со стойки и скрылся там же, где пару минут назад – владелец бара. Вернувшись, он притащил единственный инструмент, на который хватило сил, - дудочку. Удобно устроившись на полу, он стал дуть в дудку, смешно наполняя щёки воздухом; хвостом же отставной инспектор закрывал дырочки на корпусе. Мелодия, что зазвучала в результате этого, гармонично сплелась с ритмом в «исполнении» богомола. Эффект получился потрясающий: мощная мелодика – и какая-то почти классическая чистота...
Внимательно слушавший концерт Фобос вдруг прищёлкнул пальцами, глаза его загорелись синим огнём узнавания.
- «Man On The Silver Mountain»! – воскликнул он. – Группа Rainbow!
- Что это такое? – не понял Мон-Мон.
- Вещь, знаменитая на всю галактику! По крайней мере, на нашу – галактику Верхних.
- Ё-о-о! – протянул кто-то русским голосом, и к нему присоединились аналогичные восклицания на английском.
- Хау куд Ай форгет! Как я мог забыть! Программная же вещица!
И они затянули, стараясь попасть в мелодию, наигрываемую Мышиновым:
- I’m a wheel I’m a wheel
I can roll I can feel...
Закончив с куплетом, бармен и посетители перешли к припеву:
- I’m a man on the silver mountain!
I’m a man on the silver mountain!..
За этим единением душ и умов они не услышали нарастающий гул, а когда обратили на него внимание, было поздно. Только Фобос, резко прекратив петь, успел прокричать: «Ложи-и-ись!» И рухнул на пол.
А следом за ним рухнули посетители.
Ну, а вслед за посетителями рухнула стена. В дыру, пробитую извергающим пламя wheel, то есть колесом, въехало некое неизвестное существо. Покрытый серебряной краской либо, может статься, обладающий подобным раскрасом с рождения, высокий и лысый, он выбрался из опасного транспортного средства. Протянув руку к потолку, дождался, пока оттуда слетит Уш и приземлиться на мускулистое предплечье.
- Кто вызвал меня с silver mountain сиречь с серебряной горы?
- Ась? – пискнул Мышинов.
- Ну, это же вы произнесли древнее заклинание вокально-инструментально-магического ансамбля «Радуга» и бывших участников ВИМА Deep Purple, то есть тёмно-ФИОЛЕТОВЫЕ. Заклинание вызова Верхних из их тайного жилища-убежища на Таинственной Серебряной горе, что затерялась на задворках Благодатной Галактической Системы.
- Нет! – хором откликнулись все. – Мы просто пели!
Уш, восседавший на руке, печально покачал лохматой головой.
- Кажется, брат Верхний, - сказал он, - мы только что себя рассекретили. – Уш слетел на пол и принял своё нормальное обличие, то же, что было свойственно новоприбывшему, Фобосу да и любому Верхнему, пока те не начинали баловаться трансформацией. Накачанный, высоченный, серебристый Верхний, к вящему удовольствию противоположного пола, повёл плечом, заиграв мускулами на руке. – Разрешите представиться: Цербер. – И прибавил, обращаясь к «родственнику» на колеснице: - Ну, давай уже, Юпитер, договаривай...
(Февраль 2015 года)
* * *
Григорий Неделько
Он родом из града, где радуга ярко горит...
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
- Ну, что взгрустнул, Лейтенантин? – Фобос сдул невидимые пылинки с автомата по производству фронтлайма.
- А! – Космический лётчик отмахнулся, не желая общаться.
- Да ладно, давай, рассказывай – для того здесь и собрались. Вдруг твоя история поможет другим людям.
- И нелюдям, - не преминула вставить Мон-Мон.
- Вот-вот, - согласился Фобос.
Лейтенантин печально вздохнул.
- Хорошо, - уже скорее не печально, а задумчиво проговорил пилот. – Эта история касается одного моего приятеля. Не уверен, что вспомню в деталях, - давно он её рассказывал...
- А знаешь что. – Фобос бросил тряпку на барную стойку. – Налью-ка я тебе фронтлайму перед рассказом: и вспомнить поможет, и, глядишь, так быстрее до нужных слов докопаемся.
- О-за-ре-ни-е! – вертя хвостиком, со знанием дела подтвердил Майкл Мышинов, сидящий на стуле и занимающий где-то его пятую-шестую часть.
Лейтенантин собрался и махнул рукой, уже утвердительно.
- Лей!
Фобос одобрительно моргнул красным, дёрнул за рычаг, налил из аппарата в стакан густо-фиолетовую жидкость. Лейтенантин выпил её и бухнул стеклянной ёмкостью о стол.
- О! Бодрит!
- Кого как, - проворчал Сумасшедший Гном.
- В общем, слушайте, если хотите, - подступился к истории космический пилот. – Поверите – нет, не знаю, но дело было так.
Один мой знакомый волею случая попал в другой город. Не суть важно, что заставило его туда приехать: работа или тур с другом, или встреча с любимой девушкой. Хотя, подозреваю, ни первого, ни второго, ни третьего у него не было – так уж вышло.
Всё началось в один солнечный, теплейший день. Герой моего рассказа прогуливался по набережной, смотрел на уток – как они наедаются хлебом, что кидают с берега люди, как забавно хлопают крыльями, слушал, как утки громко и словно бы радостно кричат. Но тут на небо набежали тучи, солнце скрылось, заморосил дождик. Знакомый, подобно всем, начал подыскивать укрытие от столь невовремя застигших его небесных слёз.
У палатки, навес которой оказался достаточно большим, чтобы вместить десяток человек, это и случилось в первый раз. Солнечный глаз солнца неожиданно выглянул из-за мрачного облака, озорно сверкнул и послал на землю радугу. Сквозь проявившийся дугообразный спектр мой друг увидел нечто невообразимое: тоже город, тоже с машинами и людьми. Однако квадратные метры пространства, как телевизор, демонстрировали что-то совершенно иное. Будто бы одну реальность заменили на другую: так меняют на том же телевидении программу передач. Плоские и широкие машины не ездили – они парили в воздухе, люди ходили полуголые, потому что солнце в новом мире палило нещадно, а та одежда, которую они всё же рискнули надеть, была странных, несочетавшихся цветов. И повсюду мелькало, сверкало: кажется, рекламные баннеры перемещались туда-сюда. А ещё доносился издаваемый ими шум, но приятель не мог сказать наверняка – слишком уж далеко находилось «видение».
Что пригрезилось? Мираж из-за теплового удара? Такую вероятность он не стал исключать. Вначале всё указывало именно на это, только стоило прийти домой, как «мираж» повторился. Из окна он снова взглянул на радугу, а после и на удивительный город внутри неё. Он готов был поклясться: город тот же самый, с теми же машинами, людьми и мельтешащими непонятными устройствами. И радуга абсолютно та же.
«Почему она не исчезла?» - задался мой знакомый вопросом. Она просто должна была исчезнуть, обязана – по всем физическим законам.
Но, похоже, в дело вступили силы, не имеющие отношения к физике или другим наукам. По крайней мере, точным.
У него появилась догадка, немного сумасбродная, ну да происходившее также выходило за рамки обыденного смысла. Выйдя из гостиницы, где проживал, он остановился на крыльце и долго смотрел на город-явление. Картина и теперь никуда не делась. Тогда он поднял руку, раскрыл ладонь, заслонил ею левый глаз.
То, что произошло дальше, потрясло его воображение, а сделать это нелегко, поверьте. Один город наложился на второй, будто картинка в фотошопе, и он очутился сразу в двух местах. Вот машина, едет по асфальтированной дороге, похожая на жука, - и она же парит в вышине воздушным змеем; люди и одеты, и раздеты; летающие рекламные щиты то ли испарились, то ли нет.
Он убрал руку. Чудеса прекратились: старый, привычный и обычный город вернулся на место; град-незнакомец пропал без следа и звука.
Этой ночью моему знакомому приснился сон, где непонятный город превратился для него в родину и место жительства. Он гулял по механизированным улицам, говорил с жителями – полулюдьми-полуандроидами, пользовался популярными там механизмами, сочетавшими в себе всякие технические средства – от устройства слежения до персонального предсказателя погоды. И так хорошо, так удобно было в том месте, что не хотелось просыпаться. А пробудившись, он ещё несколько минут продолжал жить в фантастическом Оазисе (это имя друг дал необычайному граду). Отчего он решил, что в сновидение проник увиденный ранее мегаполис, я могу лишь догадываться: мой приятель не больно-то разговорчивый.
Утром он принялся искать радугу, чтобы продолжить изыскания. Не повезло: тучи заполонили весь небосклон, и ему пришлось создавать чудо природы искусственно, при помощи лампочки в ванной, воды в кране и маленького зеркала. Квадратный лик зеркальца, отразив свет в воду, вернул в его действительность черты потерянного места.
Склонив голову набок, точно голубь, он молча наблюдал за «передачей» из иного мира. А потом протянул руку. Пальцы вошли внутрь. На кожу тотчас как будто сильно подули: в чём дело? порыв ветра? а может, следствие того, что он проник, куда не следует? а может… может… Он не знал. Затем кисть опалило жаркое солнце – настолько жаркое, что возникла мысль: не радиоактивное ли.
«Либо же, - подумал друг, - я дотронулся до мира, отстоящего от моего собственного на многие мили. Или, кто знает, на световые года. В таком мире возможно всё».
Всё ли? Он хотел проверить.
Он наклонился, чтобы просунуть голову в разрыв реальности, когда она вдруг схлопнулась. Контакт оказался утерянным. И что бы он ни предпринимал после, радуга не появлялась. Это, конечно, расстроило приятеля: узреть такое, а после, случайно…
В следующие дни ничего интересного не происходило. Он разобрался с делами – или за чем он приезжал – и вернулся назад, в родные края.
Радуга, растянувшаяся от стены до стены, встретила его в квартире. Это поразило знакомого. Начать с того, что её здесь в принципе находиться не могло: не те условия. Тем не менее, она была тут, переливалась цветами – от красного до фиолетового и обратно, - и являла картинку, казалось бы, навсегда стёртую ластиком безжалостного мира. Иной мир, знакомый и незнакомый, с летающими машинами и странно одетыми людьми, встречал его. Изгиб радуги напоминал дверной проём.
Он долго, внимательно глядел на свет, притягивающий глаз. Терпеливо глядел, выжидательно, пока свечение не исчезло, уйдя в прошлое. По словам приятеля, в тот момент, когда видение испарилось, может быть, навеки, он лишь кратко кивнул – и опять занялся повседневностью.
На этом история кончается.
Что? Почему друг не ступил внутрь проёма, а позволил загадочной двери перетечь в прошлое? Ответ несложен: достаточно вспомнить, под каким именем моего друга знают повсюду.
Ах да, я же забыл его представить. Доктор Пауз. Повелитель прошлого.
Фобос почесал в затылке.
- Это надо обмозговать, - решил он.
- Вот бы сюда твоего Пауза, - заметил Джек Пшеница.
- Да, неплохо бы, - не стал спорить Лейтенантин. – Он бы, возможно, вмиг всё разрулил.
- А возможно, и нет, - задумчиво протянул Моллюск. – Здесь же Верхние... и Нижние...
- Ну, будем надеяться, ждать и трудиться. – Фобос хлопнул ладонями по стойке. – Так кому тут фронтлайма? Эй, что-то не вижу леса рук. – И он хитро улыбнулся.
(2014; 2015)
* * *
Григорий Неделько
Особая «Заключительная»
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
- Ну что, брат Юпитер, накатить тебе фронтлайма? – осведомился Фобос.
- Обойдусь. – Юпитер вздохнул. – Цербер, не мог бы ты воспользоваться магией, пока я буду рассказывать уважаемым посетителям нашу историю, а то из-за дыры воздух в помещении резко заканчивается. Нам-то ничего, но кому-нибудь может прийтись не по душе.
Цербер быстро сотворил заклинание, заставившее колесницу выехать за пределы бара, дыру зарасти и состав воздуха вновь сделаться приемлемым для всех.
Тем временем Юпитер начал свой рассказ:
- Цивилизация наша, цивилизация Верхних, появилась очень давно. Хотя тогда ещё не было ни Верхних, ни Нижних – никаких. Все народы и все расы, представители любых полов, меньшинства и большинства жили вместе в Благодатной Галактике и звались Великой Семьёй.
Но с развитием знания, а значит, цивилизации, а следовательно, и соблазнов появилось и стало расти недовольство. Одни были недовольны, что меньше других ростом; другие хотели зарабатывать больше – как вон те; кто-то счёл себя главой, исходя из расы, к которой принадлежал... и так далее. Вот и получилось, что наша дружная Семья пришла к расколу.
Многие расы уже не могли жить друг с другом, однако приходилось сосуществовать. Благо, наши учёные придумали корабли, способные менять реальность, и до поры до времени мы находились рядом, в одной системе, но в разных временах и вероятностях. В это же время агенты, космонавты и простые путешественники искали лучшей жизни: научившись трансформироваться – к счастью, мы легко-обучаемы, - поисковики подселились к людям на Земле и к центаврианам, стали послами доброй воли на множестве планет и негласными наблюдателями... да хоть здесь, на «Франкенштейне»!
Бар погрузился в молчание.
- И ты всё это знал? – не поверил Мышинов; обращался он, естественно, к Фобосу.
- А куда деваться? – отозвался тот. – Но это тайна моего народа. Да и всё равно бы мои знания не помогли вернуться на привычное место в пространственно-временном континууме.
Юпитер рассмеялся.
- Ты всегда был немного недогадливым, брат Фобос. Я помню тебя ещё маленьким. Ты подавал большие надежды, но почему-то оставил академию Верхних незаконченной.
- Мне ближе Средние, - объяснил бармен. – То есть не Верхние – главные, и не Нижние – незаметные, а представители самых разных рас, для кого я и основал этот бар. Я сам хочу быть Средним, обычным, нормальным, и не желаю использовать сверхспособности для самоутверждения или с целью наживы.
- Такое бывает. – Цербер согласно покивал.
- Что ж, это твоя точка зрения, - проговорил Юпитер, - и она в любом случае достойна уважения. А пока... вы ведь хотели вернуться? Что ж, я вам помогу.
- Прости? – опешил Фобос.
Все прочие в подобном чувстве от него не отстали.
Не ответив, Юпитер задал вопрос:
- Где у тебя камера слежения?
- Там. А что, собственно...
Юпитер подошёл, вытянул руку и снял камеру из-под потолка. Его серебряный палец завис над кнопками.
- Вы искали слова, - сказал Верхний, - но дело в том, что здесь произошло слишком много событий и прозвучало чересчур много слов. Нужной фразы как таковой не существует – вам необходимо всё, что говорилось тут на протяжении последнего времени. И вам следует произнести это в обратном порядке.
- Но как?! – удивлённо воскликнул Глава. – Даже я не увижу всего, что нужно, чтобы отследить каждое слово...
Голос Юпитера прозвучал вкрадчиво:
- Вот для этого и нужна камера. Здесь записано всё – каждая из случившихся сцен. И каждое слово осталось на плёнке. Чтобы вернуть вас назад, надо всего лишь... – Он недоговорил и подмигнул посетителям: кто-то недоумевал, а кое-кто уже начинал догадываться.
- Перемотать историю, - прошептал Фобос.
- Перемотать плёнку, - поправил Юпитер.
И нажал кнопку. Зазвучали обращённые назад фразы.
- Не поминайте лихом, ребята! – донеслось одновременно с этим и растворилось в возвращающейся реальности...
...А потом Фобос обратился к разношёрстной публике, зашедшей на огонёк во «Франкенштейна»:
- С возвращением, друзья! – Бармен улыбнулся. – Кому что налить? Только давайте пока обойдёмся без фронтлайма, ну, и без корабл... эм-м... в общем, вы поняли чего. – И, звучно рассмеявшись, он весело подмигнул собравшимся.
(Февраль 2015 года)
* * *
Григорий Неделько
Пить с осторожностью!
Не больше порции в руки!
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
- Ты бы не шутил так, братец, с фронтлаймом, - предупредил бармен Фобос.
Он с опаской покосился на вторую по счёту рюмку, что была сделана из особого, упрочнённого состава: всё-таки для наиболее ментально активного напитка во Вселенной придумывалась. Посетитель же не обратил ни малейшего внимания на предупреждение и, запрокинув голову и до странного широко открыв рот, залил в себя бередящую самые основы сознания жидкость. Остальные прекрасно представляли себе, что случится дальше, а потому в едином порыве руками, щупальцами, ложноножками и иными конечностями отодвинули пневмостулья подальше от чересчур храброго посетителя.
Однако...
- Почему он ещё здесь? – нервно помахивая хвостиком, недоверчиво-удивлённо проговорил Мышинов, бывший галактический инспектор, а ныне профессиональный потребитель сырного пива.
- Его должно было разнести на части! – воскликнул один из моллюсков чуть позади.
- Эх, вы, са-лааги. – Непонятный посетитель – высокий, несоразмерно сложенный мужчина – презрительно хмыкнул. – Пороху не нюхали, а всё туда же: предупреждать, руководить, советовать, запуги...
- Эй, парень, - прервал словесные излияния Фобос, от волнения протирая тряпкой барную стойку по второму кругу. – Нам тут загадочные опасные чужаки не нужны.
- Да? – В этом вопросе, раздавшемся сбоку, одновременно прозвучали обида и сомнение.
- К жертвам репрессий Рипли не относится, - поспешил успокоить Фобос.
- А-а-а. – Чужому с двумя челюстями и весьма непритязательной наружностью немедленно полегчало.
- И всё-таки, кто вы? – продолжил расспросы бармен.
- Я вам так скажу, - проворчал таинственный тип, - вы хотели побольше узнать о Верхних – и вы о них узнаете. Причём очень скоро.
- Правда? – в едином порыве произнесли сразу с десяток инопланетян.
- Вашу летающую фритюрницу ждут великие открытия, - пообещал посетитель и, для верности ещё и покивав, не спросясь схватил третью порцию фронтлайма, чтобы тут же опрокинуть её.
- Сейчас точно взорвётся...
- На этот раз я отказываюсь чистить бар, - стали раздаваться голоса взволнованных и заинтересованных посетителей.
- А вдруг он действительно что-нибудь знает?
- Тогда это знание сгинет вместе с ним.
Высоченный нескладный посетитель фыркнул и щёлкнул пальцами, призывая налить ему дополнительно не одну, не две, а целых три порции. Залив в себя их без остановки, тип рыгнул и вслух отметил:
- Процесс пошёл.
- Реальность расщепляется... – прошептал Фобос, вжимаясь спиной в стенку.
Все прочие уже рассредоточились по углам бара, подальше от сумасбродного незнакомца.
- Как долго я гонялся за Верхними... – причитал тем временем посетитель. – Как долго искал разгадку их великой тайны... Пытался понять, кто они, зачем они, куда они и какого они вообще чёрта?! Потому что моё существование тесно связано с Верхними.
- И? – сглотнув, произнёс Фобос. – Удалось?
- Радар привёл меня к вам, - невпопад ответствовал гость. – Я настроил его на волну Верхних: сколь бы велики и сильны они ни были, им не избавиться от вещей вроде теплоотдачи или излучения. Они сопутствуют любым существам во вселенной, ибо все в той или иной мере, в настоящей либо же изменённой, сложены из материи, а для материи свойственно...
- Похоже, он напился, - тихо бросил Мышинов Фобосу.
- Надо его обезвредить, пока не натворил дел, - дал задание бармен.
- Или пока не взорвался-таки. Сколько он ещё продержится?
- А вселенский пёс его знает!
- Есть у меня одна штучка... – Мышинов вынул из кармана крохотный пистолет. – Сохранилась на память с лихих инспекторских времён.
- А он не...
- Да не-эт. Это просто обездвиживатель. Работает по принципу электрошока, но безболезненный. Начальство его не хватилось, а пенсионеру вроде меня такая штуковина завсегда пригодится.
Фобос крайне опасливо глянул на загадочного гостя, который, пока хозяин заведения отвлёкся, закидывал в себя рюмки фронтлайма одну за одной, наливая супержидкость из автомата. А потом и вовсе лёг под кран и нажал кнопку.
- Он так весь фронтлайм выжрет! – чуть ли не фальцетом воскликнул Пшеница.
- Другим не останется!
- И как же нам тогда выбираться из этой большой волосатой...
Тип продолжал хлестать напиток.
Фобос знал, что может случиться при контакте достаточно мощного электрического разряда с источником фронтлайма, - взрыв. Но выбора не оставалось. К тому же подобный выход в их ситуации – самый гуманный.
- Мне нужно озарение! – не прекращая хлестать бередитель, провозгласил тощий пьяница. – Я должен проникнуть в самую суть...
- Стреля-ай! – закрыв глаза, крикнул владелец бара.
Мышинов выстрелил.
Невидимый электрический разряд попал в цель, в результате чего произошло последовательно три вещи: палец безумного посетителя соскользнул с кнопки – раз, гость замолчал – два, тело гостя мелко затряслось – три. И, к слову, постепенно наращивало частоту колебаний.
- Фо-бос, - позвал Мышинов. – Фо-бос!
Бармен открыл глаза – и раскрыл рот. Его можно было понять: с посетителя, упавшего на пол и трясущегося хуже переполненной электрички на далёкой планете Земля, слезала одежда. А затем начала сползать и кожа...
- Он... – Фобос задохнулся, - робот!!
- Агент Верхних! – крикнул кто-то.
- Я так и знал. – Мышинов хлопнул кулаком по раскрытой ладони.
- Но зачем ему надо было пить столько фронтлайма? – недоумевал бармен.
- А ты не догадываешься? – Инспектор в отставке аж прищёлкнул пальцами. – Элементарно же! Он хотел лишить нас единственной возможности раскрыть замысел Верхних!
- Ну точно без них тут не обошлось!
- А я подозревал!
- Не ты один! – вновь понеслись реплики из зала.
- Я... не... агент... – сквозь колотун сумел выдавить робот. – Уже... нет... Перемонтировал... провода... И... оза-ре-ние... озарение!..
Робот моментально перестал трястись, вскочил на ноги и возвестил:
- Я знаю ответ! Фраза, которая вам нужна, - это...
- Может, что-нибудь связанное с кораблями Верхних? – тотчас выдал предположение Мышинов.
- Да не-э-эт, - протянул робот. А после, расстроенно: - Ну вот зачем ты сказал об их кораблях? Ты ведь знаешь, что малейшее упоминание об этих летательных средствах меняет материю реальности!.. Стоп. – Робот поскрёб макушку. – Но я ведь тоже о них упомянул. Кстати, сколько раз: один или два?
- А синонимы считаются? – спросили из зала.
- Ой, - пискнул робот. – Кажется, ремиссия закончилась. Ну, не поминайте лихом бывшего лучшего, но опального агента-а-а!..
Все успели пригнуться, прежде чем раздался взрыв.
- Ну, и куда нас теперь занесло? – Фобос в упор посмотрел на маленькую фигурку Мышинова.
- Куда-то, - ответил тот. – Или никуда. Всё зависит от места и времени назначения, что задали слова этого неосмотрительного робота. Может быть, нас вернуло на прежнее место или почти на него, или унесло ещё дальше, или, перехлестнувшись, вероятности совсем ничего не изменили...
- Возможностей слишком много, - согласился Фобос. – И есть только один способ проверить. – Он вылез из-под стойки, прочистил горло и оповестил, зычно и привычно, на весь бар: - Кому фронтлайма, господа?
(Февраль 2015 года)
* * *
Григорий Неделько
Скажи ЭТО! или Нападение болтливых языков
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
- В общем, мне надоело переноситься! – вдруг грозно оповестила Мон-Мон. Она повернулась прямо к Фобосу и сказала: - Хочу, чтобы ты и все остальные слышали! И я буду повторять это, пока мы не вернёмся!
- Что повторять? – не въехал Фобос.
- Да, что? – спросили другие.
- А я, кажется, догадался, - прошептал Джек Пшеница. – Есть только одна фраза...
- Вот именно, - не дала ему договорить Мон-Мон – и тут же принялась как заведённая болтать, едва ли не скороговоркой: - Корабли Верхних! Корабли Верхних! Корабли Верхних!..
- Да тихо ты! – цыкнул на неё представитель той расы, о которой шла речь.
Но разошедшаяся посетительница и не думала останавливаться:
- Корабли Верхних! Корабли Верхних!..
У Фобоса не было иного выхода: он выстрелил из глаз яркими бело-синими лучами, погрузив болтушку в короткий, но контролируемый и безопасный летаргический сон.
Между тем, пока Мон-Мон, в воздухе сворачиваясь клубочком, падала на пол, инициативу перехватил Сумасшедший Гном:
- Корабли Верхних! Корабли Верхних! Корабли...
Фобос «выстрелил» и в него, но промахнулся. А во второй раз Гном ловко увернулся.
- Да ёж ты, что ж ты! – Бармен был вне себя.
Он уже подумывал было накопить побольше маны, чтобы выдать что-нибудь мощное, то, что отпугнёт остальных от соблазна упоминать ЭТО САМОЕ, но Фобоса остановил подбежавший по стойке Майкл Мышинов.
- Спокойно, всё под контролем! У меня же есть компактное, но более удобное оружие вроде твоего.
И он, передвинув регулятор на обездвиживателе, выстрелил очередью.
Помогло – однако помогло относительно. Сумасшедший Гном замолчал, мгновенно замер и, вытянувшись в струнку, рухнул на доски. На замену же ему вскочила Мон-Мон, контроль над которой Фобос потерял, когда переключался на другое заклинание.
- Корабли Верхних! Корабли!..
Посетители бара один за другим стали повторять опасные слова. Вот Джокер, дико засмеявшись, прогоготал о кораблях Верхних, вот о них прошепелявил моллюск Кривозуб, вот и Киборг с Гаем подоспели, и Боцман, и Дейми – в общем, все. И Белдыхан даже что-то невнятное промяукал-промурлыкал.
Спина к спинке, Фобос и Мышинов были готовы отразить нападение болтливых языков, растерянные, но отважные.
- Заткнитесь!!! – окончательно выйдя из себя, заорал Фобос.
- Мы не можем! Корабли Верхних! – оглушительным хором, как армия зомби – если, конечно, предположить, что у зомби есть свой хор, - ответствовали горланящие посетители.
- Почему?
- Не знаем! Корабли-корабли!
- Но попытайтесь!
- Не получается! Верхних, Верхних!
- О-о-о...
Фобос обхватил голову руками.
- У меня преплохие новости, - озадаченно-испуганно бросил Мышинов, - обездвиживатель их не берёт!
Фобос, ради проформы, кинул слабый сгусток магии.
- И волшебство тоже, - печально заключил он.
- Что же...
Но именно эту секунду выбрал полк чужих, чтобы под предводительством голода и жажды разрушения ввалиться в бар.
- А вас не звали! – зло бросил двучелюстным Фобос, нажимая кнопку блокировки дверей.
Какого-то чужого придавило, и он, издав возмущённый вопль, быстренько скончался.
- Теперь мы тут ещё и заперты. – Мышинов сплюнул.
- Точно, корабли Верхних! – отозвался Фобос. И поняв, что мигом назад произнёс, грязно выругался. – Это зараза и меня достала!
Ему приходилось сочетать диалог с войной. А баталия развернулась нешуточная: голые, страшные, изголодавшиеся чужие, взявшиеся здесь неизвестно откуда, но после упоминания ПОНЯТНО ЧЕГО, пытались когтями и зубами, и локтями, и, в безвыходной ситуации, даже малюсенькими ушами головой добраться до «франкенштейновцев».
- Сейчас нас всех на запчасти для твоего любимого монстра порвут! – прокричал Мышинов, обездвиживая тварь за тварью. – Вот ведь корабли Верхних! Чтоб их!..
- Подавятся! Корабли Верхних им, а не наши жизни! – Фобос выжимал из себя остатки магии и уже заметно вымотался.
Не переставали звучать слова о Верхних и их Кораблях, но этот факт не мешал бойцам барного фронта отважно сражаться, сдерживая атаку новоприбывших наглецов. Мон-Мона рвала склизкие тела когтями, очнувшийся Гном дубасил чужаков молотом по причиндалам, Киборг выпускал лазерные лучи из встроенных в него пушек, Алекс шандарахал разводным ключом, Зиги сталкивал прожорливых инопланетяшек лбами, Шлюхер, он же Шафер, палил из своего (поймите правильно!) широкого ствола, Плакса сосал кровь, то и дело рыдая, матерясь и отплёвываясь, Броуди засыпАл пришельцев табаком до смерти, Лейтенантин до смерти пугал лысые морды истошным пьяным криком... и так далее, и в том же духе.
Пока кому-то в конце концов не надоело.
- Ах вы саранча! – прорезал он мощнейшим басом внутренности бара. – Долго я наблюдал за вами, и вы доказали, что не знаете края наглости!
С балки слетела летучая мышь с четырьмя крыльями и этим немного похожая на бабочку. На пушистую и очень жуткую бабочку. Она спокойно села на стойку и, разинув неожиданно большую пасть, выдала кошмарные децибелы:
- КОРАБЛИ НИЖНИХ!!!
В то же мгновение все чужие – и живые, и мёртвые – испарились из «Франкенштейна» в неведомом направлении; посетители разом замолчали, более не испытывая неудержимой потребности поговорить ну-вы-поняли-о-чём; а дверь бара опять оказалась разблокированной.
- Слова... – выдохнул впечатлённый Фобос. – Слова! Вот они!! Но откуда ты знаешь?!
- Меня зовут Уш, - представился мыш. – И я много чего знаю, так как в моих жилах течёт фронтлайм. Я такое могу, что представителям твоего рода и не снилось, но, следуя древней философии «живи спокойно, и будет тебе спокойствие», мы предпочитаем в заварушки не вмешиваться. Без крайней на то необходимости. А сейчас она назрела, когда приспешники Верхних попытались избавиться от свидетелей.
- От свидетелей? – не вкурил Пшеница, зажигая дрожащими руками сигарку.
- От вас! – пояснил Уш для совсем уж недогадливых. – Своими словесными экзерсисами вы закинули бар так далеко, что поставили под угрозу силу и влияние Верхних. Но, правда, не Нижних.
- И давно ты там отсиживаешься, под потолком? – внёс ясность Фобос.
- Не считал. Это вообще-то моя главная проблема: я крайне плохо считаю, что для нашего вида порой чуть ли не смертельно. Вот сейчас, например, совершенно арифметикой не пользовался.
- А что сейчас? – переспросил Фобос. – Слова-то найдены, осталось только...
- Как бы не так! – прервал Уш. – Найдены, они, может, и найдены! Но, может, и нет: упоминание о кораблях Нижних нивелирует изменения, вызванные упоминанием о кораблях Верхних, однако и те, и другие вносят коррективы в реальность самым непредсказуемым образом. Короче говоря, я не знаю, что ещё я вам напеределывал фразой о Нижних. И что и куда мы изменим, если будем её повторять. Понимаете, как бы не стало хуже!
- А может?
- Спрашиваешь! Вселенная испокон веков катится в пропасть Хаоса!
- Чудесно... – Фобос сплюнул.
- И это не самое паршивое, - продолжил говорить Уш. – Самое паршивое, что, если бы я считал, мы бы вернули вас всех на место, просто повторив слова «корабли Нижних» столь же раз, сколько вы говорили о кораблях Верхних. Пусть, возможно, ценой жизни нескольких галактик... а! да кто их считает! Новые народятся... М-да. Но! Это невозможно ввиду моего числового кретинизма.
- Чего? – ошалело переспросил космический лётчик Лейтенантин.
- Ну, считаю плохо!
- А, извини: алкогольный склероз...
- А чего ж ты нам сразу не помог? – Фобос прищурился. – Разобрались бы с ситуацией малой кровью.
- Так фраза о Верхних, будь они неладны! Ой, извини, приятель. Короче, слова насчёт твоих родственничков закинули нас туда, где слова о Нижних не возымели бы эффекта.
- И что делать?
Уш смешно пожал крылатыми плечиками.
- Бороться и искать, по-видимому. Как всегда. Опять.
От досады Фобос не глядя опорожнил целый стакан фронтлайма, хотя таким, как он, запрещалось это делать под страхом... в общем, под страхом.
- Давайте во всём искать положительные стороны, - предложила Мон-Мон. – По крайней мере, ковёр от внутренностей и крови чистить не надо.
Что ж, все дружно угукнули – но скорее вяло, чем бодро.
(Февраль 2015 года)
* * *
Григорий Неделько
Спросим и допросим
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
Все общались, обсуждая новую байку, продолжая искать верные слова и подначивая друг друга рассказать очередную историю, когда дверь бара внезапно распахнулась, и кто-то пузатый вплыл в помещение.
- Никому не дышать! – приказал Фобос и сам задержал дыхание.
- Спокойно, - вальяжно произнёс новоприбывший, - вы в мире кислорододышащих.
Фобос шумно выпустил воздух из лёгких.
- В каком именно?
- А чёрт его знает. Я путешественник, и порой меня заносит в настолько дальние края, что даже названия их выговорить трудно.
- Ты бы не выпендривался, чувак, - взвился Сумасшедший Гном, - а отвечал чётко на чётко же поставленный вопрос!
- Тише, бородатик, тише, - ласково обратился к нему Киборг.
- Иди ты к железной матери!
- А вот за такое можно и по лбу.
- Замолчите! – прикрикнул на дискутирующих Фобос. И снова обратился к страннику: - Выпить не желаете? Возможно, фронтлайму?
- Не откажусь.
Бармен накатил новичку полный стакан. Пузатый выдохнул и немедленно выпил.
- Отлично, - резюмировал он, а затем скривился. – Только горьковато.
- Кому как! – огрызнулся Гном.
- А по-моему, кисленький, - не согласилась Мон-Мон.
- Кстати, разрешите представиться, - опять заговорил путешественник. – Глава – искатель приключений. Бехолдер. К вашим услугам.
- Бехо-олдер... – недовольно протянул Сумасшедший Гном и гмыкнул. – То-то я смотрю, пуза вагон, тележка глаз, и все на ложноножках.
- Кто бы говорил, недорослик, - донеслось из темноты.
- Кто это сказал? – вдруг заинтересовался Глава.
- Не я, - сразу решил внести чёткость Джек Пшеница.
Молчание наполнило бар. Потом оно наконец разродилось тем же голосом:
- Ну, я это был. И чего?
Из-за стола поднялась гнутая высокая фигура с удлинённой головой и прошла к барной стойке.
- Смотрите: чужой! – то ли обрадовалась, то ли удивилась Мон-Мон.
- На них можно неплохо заработать, - вставил брат Моны Ном-Ном.
- Ага, - подтвердил Испанец. – Особенно на жутко выносливых органах и слюне, которая используется в производстве биологического оружия.
- А вообще-то он агент Верхних, - шёпотом напомнил Мышинов. – Не забыли?
- А ведь и правда! – спохватился Фобос. – И как же это я запамятовал? Наши же их армиями нанимают – главным образом, в качестве водителей и ремонтников, ну, и иногда телохранителей.
- Щас мы всё выясним, - обнадёжил Глава.
Подбоченившись – если такое возможно для бехолдера, состоящего целиком из одного большого и множества мелких глаз, - путешественник подплыл к чужому и без подготовки рявкнул:
- Имя!
- Чего? – опешил тот и даже отступил назад.
- Имя! – на той же громкости и с той же интонацией повторил Глава.
- Свой я, не волнуйся.
- Имя, чтоб тебя!
И глаза бехолдера загорелись синим электрическим светом.
- Свой, говорю же! Это имя такое – Свой! Понял?
- Не огрызаться!
- Да чего ты пристал?! Сижу себе, никому не мешаю, починяю... в смысле, пью фронтлайм... то есть, лаймовый сок.
- Ага, уже заговариваться начал! Что чинишь, небось, прибор слежения!?
- Да нет!
- Да да! Думаешь, у меня столько глаз, а я не умею ими пользоваться? Гони сюда следилку!
- Да щас!
- Да, щас и гони.
- Обойдёшься!
- Значит, следилка у тебя всё-таки есть, ха-ха?
- Вот блин.
- А фронтлайм тебе зачем? Тебя же должны были проинформировать.
- Меня и проинформировали. Ой...
- Давай-давай, продолжай, хуже-то не будет. Может быть.
- Нет, уж лучше я помолчу.
- Фобос. – Глава обернулся к бармену.
Руки Фобоса загорелись красно-оранжевым огнём – больше для виду, поскольку владелец «Франкенштейна» предпочитал без крайней необходимости никого в шашлык не превращать.
- Он у меня на прицеле, Глава.
- Слышал, парень? – Бехолдер вновь обратил множественный взгляд к допрашиваемому. – Ты на мушке.
- Ну и чё? – От смелости того мало что осталось.
- В хороший день я пацанов вроде тебя на завтрак ем, - уведомил Глава.
- А в плохой?
- На обед.
- Да озарение я искал, озарение, как и все! Ясно?! Но в одиночку, потому что тайный агент!
- Ох, да, доля тайных агентов чрезвычайно тяжела, - с пониманием высказался из-под потолка Уш. И добавил: - Самого угораздило.
- Слышали? – схватился за эту ниточку Свой. – Он здесь, чтобы следить за вами!
Уш хмыкнул.
- Ну да, не стану отрицать, - под всеобщий удивлённый вздох ответствовал он. – Но я, по заданию Наблюдательных сил, посматриваю, чтобы чего не случилось. Например, чтобы в бар не заявился агент Верхних с секретным заданием прикрыть эту лавочку, поскольку она отбивает доход у заведений, что крышуются Верхними.
- И успешно отбивает? – Фобос был заинтригован. – Просто я не в курсе.
- Весьма успешно, уважаемый Фобос.
- Рад слышать.
- А ну пойдём выйдем!! – прогремел бехолдер и, обездвижив Своего энергетическим выбросом, обхватил чужака вытягивающимися гибкими глазами на ножках.
- Куда, куда выйдем! – тут же заверещал превращённый в статую плотоядный инопланетянин.
- Пописаем.
- Я протестую! Это произвол! Я буду жаловаться!..
Под такие крики парочка и исчезла снаружи.
Потом раздался истошный крик. Потом причитания. Потом пугающе спокойное: «Хорошо, я тебя отпускаю». Потом растерянное: «Но куда мне идти?» А затем смачный энергошлепок, за которым последовало удаляющееся «А-а-а-а-а!..» И, уже издалека: «О боже, что за мерзость! Как здесь можно жить?! Кошмар, ужас! А это что? А! А-а! А-а-а-а!..»
Вопль стих, и дверь в несчётный раз открылась, впуская Главу обратно. Бехолдер подлетел к Фобосу и попросил «вискаря, да покрепче».
- Мирок за окнами и правда не сахар, - объяснил он.
- А Свой где? – осведомился бармен, наливая выпивку и доставая из-под стойки маринованные грибы в пол-литровой банке.
Глава всхохотнул, попутно открывая банку силой взгляда.
- Я его... отпустил.
И, лихо разобравшись с виски, раскрыл зубастую пасть и закусил на лету маринованным грибом.
(Февраль 2015 года)
* * *
Григорий Неделько
Тяжело ли быть Верхним?
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
– Ну что, брат Юпитер, накатить тебе фронтлайма? – осведомился Фобос.
– Обойдусь. – Юпитер вздохнул. – Цербер, не мог бы ты воспользоваться магией, пока я буду рассказывать уважаемым посетителям нашу историю, а то из-за дыры воздух в помещении резко заканчивается. Нам-то ничего, но кому-нибудь может прийтись не по душе.
Цербер быстро сотворил заклинание, заставившее колесницу выехать за пределы бара, дыру зарасти и состав воздуха вновь сделаться приемлемым для всех.
Тем временем Юпитер начал свой рассказ:
– Цивилизация наша, цивилизация Верхних, появилась очень давно. Хотя тогда ещё не было ни Верхних, ни Нижних – никаких. Все народы и все расы, представители любых полов, меньшинства и большинства жили вместе в Благодатной Галактике и звались Великой Семьёй.
Но с развитием знания, а значит, цивилизации, а следовательно, и соблазнов появилось и стало расти недовольство. Одни были недовольны, что меньше других ростом; другие хотели зарабатывать больше – как вон те; кто-то счёл себя главой, исходя из расы, к которой принадлежал… и так далее. Вот и получилось, что наша дружная Семья пришла к расколу.
Многие расы уже не могли жить друг с другом, однако приходилось сосуществовать. Благо, наши учёные придумали корабли, способные менять реальность, и до поры до времени мы находились рядом, в одной системе, но в разных временах и вероятностях. В это же время агенты, космонавты и простые путешественники искали лучшей жизни: научившись трансформироваться – к счастью, мы легко-обучаемы, – поисковики подселились к людям на Земле и к центаврианам, стали послами доброй воли на множестве планет и негласными наблюдателями… да хоть здесь, на «Франкенштейне»!
Бар погрузился в молчание.
– И ты всё это знал? – не поверил Мышинов; обращался он, естественно, к Фобосу.
– А куда деваться? – отозвался тот. – Но это тайна моего народа. Да и всё равно бы мои знания не помогли вернуться на привычное место в пространственно-временном континууме.
Юпитер рассмеялся.
– Ты всегда был немного недогадливым, брат Фобос. Я помню тебя ещё маленьким. Ты подавал большие надежды, но почему-то оставил академию Верхних незаконченной.
– Мне ближе Средние, – объяснил бармен. – То есть не Верхние – главные, и не Нижние – незаметные, а представители самых разных рас, для кого я и основал этот бар. Я сам хочу быть Средним, обычным, нормальным, и не желаю использовать сверхспособности для самоутверждения или с целью наживы.
– Такое бывает. – Цербер согласно покивал.
– Что ж, это твоя точка зрения, – проговорил Юпитер, – и она в любом случае достойна уважения.
Тут проснулся, подняв голову с барной стойки, мило дремавший до того Джек Пшеница. Не открывая глаз, он воздел вверх руку со стаканом, полным фронтлайма, и сказал с выражением:
– Ну, за понимание.
После чего выпил. И многие к нему присоединились.
(Февраль 2015 года)
Григорий Неделько
Разводка личности
(из цикла «Космические байки». Сезон 2)
- Вот вы говорите: фронтлайм, фронтлайм... – сказал попивающий сырное пиво Майкл Мышинов.
- Да мы вообще-то молчим, - непроизвольно облизываясь при взгляде на мыша, отозвалась Мон-Мон.
- Но порой речь о нём всё-таки заходит, - настаивал на своём Мышинов, - и тогда сразу рождается предположение, что это самый действенный, опасный и загадочный напиток в мире.
- А что, нет? – резко заинтересовались все.
- Конечно, нет! – Мышинов даже рассмеялся такому предположению, по-своему, немного пискляво. – Есть одна штука гораздо мощнее и непредсказуемее – называется водка...
- Слышали, слышали, - пробормотал кто-то, еле двигая заплетающимся языком.
Фобос по этакому случаю даже вышел из-за стойки и отнёс пьяному отрезвитель, по дороге махнув Мышиному рукой: мол, не останавливайся, продолжай.
Майкл же глотнул для храбрости пива, потом – фиолетовой чудо-воды и вернулся к прерванному рассказу:
- Однажды, когда я служил в армии, довелось мне поучаствовать в диверсионной операции. Почти одному. Нет, на самом деле, с нашим сержантом Пухлиусом, но это всё равно что одному. А точнее, лучше бы и вовсе без него.
Всю дорогу тот, кого все считали бравым воякой, только жаловался и докучал мне несмешными анекдотами, а когда мы прибыли на место, побежал за ближайший валун. И всё почему? Потому что сам не свой сержант был до «зелёного змия». Аж на задания с собой брал здоровенную фляжку с водкой – вот до какой степени!
- Закладывай взрывчатку, - говорит мне, потягивая водочку, - а я тут прикрою.
Прикроет! А чем, позвольте узнать, если он самое завалящее оружие забыл с собой взять?!
Происходило же дело не где-нибудь – у самих красивейших, резных, огромадных ворот разрушенного и затопленного города Р’Льеха. Там обитал, вернее, бесконечно умирал, ну, а по мне, просто спал беспробудным сном гигантский бог-осьминог Ктулху.
В общем, заложил я заряд и побежал к сержанту, чтобы спрятаться до взрыва. И знаете ЧТО? Эта толстая водяная крыса меня к себе не пустила!
- Двоим места и водки мало, - выдал, выпихивая меня обратно.
А таймер уже подходил к логическому завершению.
Вдруг, совершенно неожиданный – поскольку действовали мы в остальном очень тихо, - раздался оглушительный зевок, и на свет божий выплыл Ктулху! Он выглядел настолько сонным, что практически пьяным, и стал рыскать полузакрытыми глазами и с трудом двигающимися щупальцами в поисках еды. Как пить дать Пухлиус поднял его из могилы или, может, постели своими шуточками, ведь, поймите правильно, я на спецоперации хранил абсолютное спокойствие и оберегал необходимую тишину.
Ктулху тыкался из угла в угол, однако не находил ничего подходящего. И вот он подплыл к каменюке, спрятавшей сержанта. Во мне боролись солдатский долг и желание освободить род мышиный от пузатого пятна в лице и брюхе досточтимого Пухлиуса. Победило, разумеется, второе. Горестно вздохнув, я заорал, принимаясь отвлекать внимание злого бога от пьяного начальства – на себя.
Ктулху спросонья не всосал, так сказать, происходящего, зато, развернувшись и зевнув, случайно засосал сержанта.
Я закричал как можно громче и набросился на скользкую фигуру с кулаками, а та уже была под градусом. Послышался кошмарный храп, постоянно мешавший нашему народу наверху спать и по-другому отдыхать; из-за этого-то храпа нас, как самых умелых и отважных – в смысле, глупых, - и отрядили с охапкой лазерной взрывчатки к подводному инопланетному монстру.
Не уверен, что торчащему в клыкастой пасти сержанту не понравилось больше: чувствовать, как барабанные перепонки из последних сил сопротивляются жутчайшему сонному рёву, или ощущать отказывающимся работать носом зловонное дыхание, что даст фору иному заведению фаст-фуда, или, может, бестолково крутиться, пытаясь выпить из фляжки ещё немного водки. Но, как бы то ни было, сержант истерично заматерился. Надо понимать, друзья, что материться с набитым ртом, особенно когда рот набит т о б о й , - задачка не из простых. И Пухлиус справился с ней не до конца: его слова, изменённые стенками рта Ктулху, прозвучали не как наигрязнейшие ругательства по нашу сторону океана, а в точности как древнейшее заклинание перевоплощения.
В итоге, случилось то, о чём я и рассказывать побаиваюсь...
- Дава-ай, - подбодрил Фобос, пододвигая к Мышинову полную рюмку водки.
Майкл, оскальзываясь, забрался на край, полакал сорокаградусного вдохновителя и, облизнувшись, сполз.
- Водка... чёрт бы её побрал!.. А ведь когда-то именно она помогла мне забыться... Эх... Ну, ладно, уговорили – дорасскажу.
Итак, сержант торчал из пасти у самогО Ктулху и случайно произнёс древнейшее опаснейшее заклятие, что превратило его в ближайшее к нему животное. А этим животным был, вы сами понимаете, кто – тот же Ктулху!..
Я старался не смотреть, как Пухлиус пожирает изнутри злобного титанического пришельца – свою точную копию, а незамедлительно стал всплывать наверх.
К тому времени когда сержант намеревался вернуться на поверхность, чтобы попросить помощи, я уже нашёл то, что искал, - разводной ключ. И стоило Пухлиусу-Ктулху только начать подниматься из океанических вод, я что было сил долбанул его ключом по темечку.
Далее – всё просто: безвольное тело опустилось в пучину H2O, подводные течения занесли его в пещеру Ктулху, а наши подводники, убедившись, что осьминог дрыхнет без задних... щупалец, решили больше спящего не трогать – от греха подальше. Правда, ворота Р’Льеха всё же заперли на два прочнейших замка.
Да-а... Вот оно чё! И вы – первые существа, кому я открываю сию страшную тайну о кошмарной судьбе жуткого превращения... Короче, - закончил Мышинов, - никто, кроме вас, не знает, что в пещере под водой дрыхнет мой бывший сержант. А я, кстати, дослужился до младшего лейтенанта.
Фобос одобрительно покивал головой.
- Занимательная байка. Хорошая.
- Да не байка это! – воскликнул Мышинов. – Я даже слова заклинания-превращалки помню.
Разгорячённый после выпитого, Майкл начал произносить заклятие, и его фигура мгновенно раздалась, увеличившись во много раз. И став более противной. И склизкой. И осьминожьей.
Тотчас позади трансформирующегося Мышинова возник Игнат Коземирович, и его разводной ключ оборвал магический текст на половине. Мыш потерял сознание и сдулся обратно.
Капнув фронтлайма на донышко маленькой рюмки, Фобос поводил ей под носом у бессознательно возлежащего инспектора.
- Ой! – проронил тот, возвращаясь в оставленный мир. – Какой странный сон мне приснился!
- Верю, - согласно откликнулся Фобос. – Но не обращай внимания: сон – это всего лишь сон.
- А фронтлайм?
- А фронтлайм тоже совершенно неприметная штука. Правда, он – реален.
Мышинов почесал пушистую макушку.
- Ну, тогда плесни мне, бармен.
- Будет сделано, товарищ младший лейтенант. Значит, фронтлайму?
- Водки!
(Февраль 2015 года)
Похожие статьи:
Рассказы → Лизетта
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Как открыть звезду?
Когда успел настрогать?
Дождаться бы озвучки 2-го, а то там с сайтом какие-то проблемы были.
