Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Дождь идет уже который день: заливает улицы, стучит по стеклам, барабанит по брусчатке, хочет добраться до земли, магмы, до самого ядра, пробить планету насквозь и выскочить там – на другой стороне, у антиподов, - расколотить снеговые шапки гор, затопить песчаные пляжи, опреснить воды в морях и океанах.
Капли, твердые, жесткие, как кулачки мертвых детишек, колотят по хлопьям тумана, загоняют их под деревья, под поблекшие скамейки, в щели между камнями мостовой, вынуждают прятаться, отступать, бежать в никуда, в безвременье серого мира.
Потом – внезапно – дождь кончается, и по Лаун Лэйну проходит единорог, оставляя за собой радужный след, рассыпая звезды на черном небе, а следом пролетает ворон, взмахами крыльев разгоняя облака за рамки картины, нарисованной акварелью на стекле.
Алиша уже не выходит из дома. Дождь скрывает мир за дверью, занавешивает стеклянными звенящими струями плотнее, чем туман: ничего не разглядишь, никуда не проберешься. Да и зачем выходить? В редкие минуты тишины и ясного неба, озаренного радугой, когда звезды наигрывают «Второй концерт» Рахманинова и «Времена года» Вивальди, забегают Мелоди - каждый раз разные: то молоденькая девушка, то милая разговорчивая старушка, то спокойная женщина средних лет, однажды приходит девчушка-подросток – та же, или иная, неведомо. Мелоди приносят сендвичи, аккуратно упакованные в фольгу и чистые тряпицы пластиковые коробки с тушеными бобами и хорошо прожаренными бифштексами, приносят воздушные, как облака, пирожные.
Каррен приходит, когда идет дождь, сверкают молнии и гром грохочет так, что чашечки и блюдечки в старинном буфете испуганно подпрыгивают, прячутся за тяжелыми китайскими вазами, укрываются вязаными салфетками. Каррен не любит тишину: он слушает хард-рок и подпевает – хрипло, немелодично.
Алиша не любит хард, ей куда ближе та музыка, что приходят с единорогом и Мелоди. Но Мелоди всегда некогда, они вечно спешат – то к убегающему из квашни тесту, то к сидру, то к варенью с розовой пенкой. Каррену нечем заняться – в дождь блошинка закрыта, - вот он и сидит часами в гостиной с бутылкой пива, рассказывает истории: про сбежавшую с картины таксу, которую ловили всем рынком; про связку бананов, танцующую джигу; про китайского болванчика, расколовшего себе голову от безнадежной любви к нимфе с подсвечником; про ракушку, что мечтала быть вплетенной в музыку ветра; про бисерные браслетики, сбежавшие на далекие острова.
У Каррена много историй. Их хорошо слушать, когда за окном шумит дождь, а в гостиной на полу светится почти собранный Алеф.
Алиша уже поняла, что ее – дедушкин – Алеф отличается от того, настоящего и единственного. В малом видны только картинки из ее жизни: отдых с родителями на Лазурном берегу, выпускной бал в школе, вручение диплома в колледже, найденный после долгих рыданий укатившийся мячик, рыжий терьер Кроша с зеленой тарелкой в зубах, первый спуск с горы на сноуборде, экскурсия по Прадо с дедушкой, утренняя пробежка по берегу речки в Смогги, нежданная премия в день рождения от мистера МакГилти и роскошный торт от коллег.
Алиша перебирает оставшиеся фрагменты, всматривается в неоконченную сферу. Это – ее жизнь и ее радость. Ни одной грустной, горькой, даже чуть печальной картины. Сидя перед светящимся Алефом, девушка пытается вспомнить: что плохого было в ее жизни. Ведь оно было, наверняка было! Ниточки мыслей рвутся, память окутывает серая дымка, лапки тумана гладят по голове, по волосам, дождь смывает давние слезы, единорог гуляет по радуге, эбеново-черный ворон перелистывает пожелтевшие страницы старых книг.
Алеф почти собран, осталось вставить на место последнюю, недостающую деталь. Алиша роется в коробке, переворачивает ее вверх дном, трясет; ползает по полу, заглядывая под ковер, под кресла, светит фонариком смартфона под диван, и, наконец, находит маленький бесцветный кусочек с внутренней стороны решетки камина. Краски уже растеклись, плотный картон покоробился: схватив фрагмент мозаики, Алиша отползает от огня, в громким «уф!» плюхается на ковер.
И понимает, что в мир - следом за туманом, дождем, молниями и радугой – пришла тишина и темнота, словно исчезло всё, что было – и в жизни Алише, и во всей вселенной, словно наступило время, которого не будет никогда, время до всех времен, лет и тысячелетий, до Большого Взрыва и после Жалкого Всхлипа.
Темнота. Тишина. Только вспыхивает посреди комнаты детский разноцветный мячик, переливается яркими красками, мелькает кадрами из кинохроники, 3D-объектами, белыми, розовыми, зелеными, синими зигзагами. И только одно темное пятнышко – на макушке, маковке, Полюсе Алефа.
Алише становится страшно, - первый раз за эти странно-обыденные дни, - но она собирается с духом и вставляет последний фрагмент. Алеф вспыхивает, взлетает под потолок, замирает на секунду, а потом начинается кружиться, как подсвеченный алым и синим шар на дискотеке.
Мир сворачивается в черную дыру и разворачивается в бесконечномерное пространство. Нет больше гостиной в доме дедушки, нет самого дома, нет Лаун Лэйн, Лондона, Смогги, Земли, тумана, дождя, синего неба. Есть открывшийся портал во все эти - знакомые - и другие – неведомые – миры.
Неужели мастер Алистер создал Алеф для того, чтобы оберечь внучку от грустных воспоминаний после своей смерти, подарить Алише мир без хлопот и бед, без материальных проблем, оградить туманом и дождем от зла и несчастий, от горя и болезней, подарить жизнь с удивительными, нереальными друзьями, жизнь вне времени и пространства, на бесконечной Лаун Лэйн, где всё постоянно и текуче, как песок в песочных часах?
Алиша протягивает руку, Алеф осторожно опускается в подставленную ладонь. Девушка разворачивает сферу, чтобы увидеть последнюю картинку – едва не сгоревшую, самую важную. Изображение двоится, мерцает, расплывается.
Алиша смаргивает слезы, всматривается в глубину дедушкиного кабинета.
Мастер Алистер сидит за столом и что-то пишет пером в большой черной книге. Слова оживают змейками и завитками, разбегаются смешными зверюшками со страниц, взлетают бабочками к потолку и осыпаются, превращаясь в фотографии, вещи, игрушки, видеоролики, путешествия, приключения, стоптанные башмачки, шелковые ленточки в косички, печеные яблоки, елочные игрушки, подарки на дни рождения, серые хлопья тумана, звезды, что танцуют под дождем; воспоминания о жизни никогда не существовавших людей – живущей вне и над временем Мелоди-единорога, добряка МакГилти, чванливой мадам Кеннеди, мудрого, как старец и дитя, Каррена-ворона, уверенного в себе мистера Уэллдона, и самой Алиши Ори - девушки, которую мастер Алистер Ди Лорето, - одинокий старик, владелец лавки «Потерянные манускрипты», - однажды сочинил и назвал своей внучкой, чтобы при жизни стала она его радостью, а после смерти – памятью.
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема планетарного масштаба
Рассказы → Повод, чтобы вернуться
Рассказы → Проблема галактического масштаба
Рассказы → Вспышки на Солнце [18+]
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
+++
И вот она у Монеты тоже 
Мне явно по вкусу!
мож в цариц, что воплощают так сказать на бренной земле 
Повесть получилась красочная и уютная, с подтекстом и намеками, симпатичная в неспешности и сказочная в необычности. :))) Буду ждать новых творений, как и все остальные читатели! :)))
