— Девушка, а вам восемнадцать-то есть? — как-то недобро спрашивает продавщица, косясь то на меня, то на две бутылки водки, что сиротливо лежат на ленте.
Я, невинно улыбаясь и продолжая слушать песню, что играет в плеере, просто молча протягиваю ей паспорт. Женщина смотрит на меня, потом на цифры в этой книжице и на несколько секунд впадает в ступор. Потому что перед ней молоденькая короткостриженая девушка в простенькой курточке, видимо старшеклассница, максимум второкурсница, которая от чего-то решила напиться на ночь глядя. Тем не менее цифры неумолимо говорят о том, что мне уже почти под тридцатку. Продавщица еще с минуту, видимо, прикидывает, просто ли я хорошо сохранилась или же паспорт подделала (вариант с пластикой сразу же можно отметать при одном взгляде на мою неказистую одежку), а затем все же молча пробивает мне покупку. Наверное, приняла первый вариант или же, что куда вероятней, просто решила, что это не ее дело. Ну и славненько. Терпеть не могу, когда мне задают лишние вопросы, а тем паче, когда приходится на них отвечать.
Порой, когда у меня незнакомые люди спрашивают про явное несоответствие между паспортными данными и моложавым обликом, хочется выпалить что-то вроде: «Да знаете, я тут было пару раз в мире духов застряла, один раз в качестве обучения, второй по собственной тупости, а там время течет иначе». Но, разумеется, я так никогда не говорю, даже в шутку, нечего у людей зря вызвать подозрения. Я же не дура. Я не какая-нибудь волчица, лисица или, упаси мать-природа, медведица. Я — ворона. Не белая, а самая обыкновенная. С когтями, клювом, перьями и всем прочим. Иногда. Большую часть времени я все же человек, хотя бы внешне.
Я выхожу на улицу со своей добычей, и меня приветствует весенняя ночь. Люблю темноту, она скрывает от посторонних глаз все то, что им видеть не положено. Я даже не прячу бутылки в пакет, ведь до моего теперешнего гнезда совсем близко. Ежели меня кто с ними все же увидит, то пусть думает, что хочет, может даже вслух поругается касательно алкоголизма среди молодежи. Я-то эту гадость все равно пить не собираюсь, в этом мире и так полно вещей которые хотят меня прикончить, помимо алкоголя, никотина и отечественных телесериалов. Нечего оказывать услугу моим врагам и пытаться убиться самостоятельно раньше времени. Водка мне понадобится для дезинфекции ран, если сегодня ночью что-то пойдет не так. А в моем случае все, что может пойти не так, обязательно пойдет не так.
Оставив свои «волшебные зелья» дома, снова возвращаюсь на улицу, размеренно спускаясь по лестнице. Как раз хватит времени дослушать одну песню. Мне нужно в центр города. У меня нет ни машины, ни желания кататься на такси, ни даже проездного. Да оно мне и не нужно. Зачем ползать, если можно летать. По привычке оглядываюсь вокруг, нет ли кого рядом. Зачастую это пустые хлопоты, так как обычные люди все равно не заметят моего превращения, для них я просто почему-то пропаду из вида и все. Но всегда есть небольшой риск, что рядом окажется какой-нибудь псих, религиозный фанатик или еще кто-то вне привычной зоны комфорта, чей ум не сможет рационализировать происходящее и на которого иллюзии не до конца подействуют. Слышала, что это из-за того, что у таких людей рассудок иначе устроен, мол, они, как и перевертыши, понимают, что с миром что-то не так. Жаль толку с таких — ноль, одни проблемы. Моим врагам они все равно ничего не сделают и мне никак не помогут.
Еще остаются камеры, но от них совсем никаких хлопот: они вообще ничего не видят, потому что неживые, на них в случае чего будут просто какие-то помехи.
Итак, сегодня ночью у меня будет работенка. Возможно, рискованная и не слишком хорошо оплачиваемая. Мне нужно найти перевертыша-отступника и доложить о нем какой зверушке побольше и посерьезней, чем я. Не подумайте, что я занимаюсь этим из какого-то чистого альтруизма, такие сказочные дуры только в детских книжках бывают. Мой энтузиазм угас много лет назад, и теперь я просто выжимаю из сложившейся ситуации все, что могу. Я работаю за звонкую монету, хрустящие купюры, но больше — за ответные услуги. Пусть хотя бы часть моих проблем решают другие.
Да, можно было бы попробовать вообще этим не заниматься, но не вариант. Перевертыши, что пытаются от всего отстраниться, плохо заканчивают. Всегда. Если ты не хочешь разбираться с проблемами, кто-нибудь рано или поздно попытается разобраться с тобой. Знаем, проходили.
Я выключаю плеер и достаю наушники, отталкиваюсь ногой от асфальта и взмываю ввысь, стремительно подымаясь в небеса. Я становлюсь меньше, легче, быстрее. Мои руки преображаются в мощные крылья, ноги — в когтистые лапы, рот и нос — в крепкий клюв. Одежда срастается с телом и преображается в черные перья. Теперь я хищница, и я выхожу на охоту. В голове мелькает мысль — а вот интересно, а что будет, если я преобразуюсь вместе с плеером? Музыка так и будет звучать у меня в голове? За столько лет как-то ни разу не рискнула попробовать.
Ощущение полета непередаваемо. Здесь каждый раз как первый. Даже если бы я хотела описать, то не вышло бы. Такое можно только испытать лично. Конечно, есть самолеты, планеры и все в том же духе, но это абсолютно не то. Самой махать крыльями, парить на них в воздухе, чувствовать его всем своим телом — это совершенно другое. Короче, не могу толком объяснить, просто поверьте на слово. Это прекрасно. Одна из немногих прекрасных вещей в моей жизни. Но не стоит расслабляться. Надо сделать свое дело, найти того, кто решил отринуть свою человеческую половину и подпортить людям крови, забыв, что они — точно такая же часть природы, как и все остальные живые твари. Просто несколько задравшая нос.
Я зорко всматриваюсь в ночной город. Недавно случился резкий скачок заболеваний, даже сами люди уже обеспокоились. А все оттого, что в центральном районе какая-та тварь повадилась травить всех направо и налево, и кому, как не мне, ее искать. Потому что если надо кому-то открутить голову, волк, медведь или даже лис будут тут как тут. Но когда дело имеешь с перевертышами, все не так просто. Прежде чем откручивать что-то недругу, сперва его надо найти и понять, кто он. Нужно отыскать концы, так сказать. И тут уже пригодится кто-то вроде меня. Потому что эти недотепы и сами могут выйти на след, но пока это произойдет, может уже образоваться небольшая горка трупов и тогда проблем придется решать куда больше.
Теперь я смотрю другим, потусторонним зрением. Ага, вот оно: незримые нити, вестники болезней, сходящиеся в одном месте, словно в центре паутины. Там захудалая кафешка, коих в городе, наверное, уже десятки. Все должно указывать на паука, но это скорее всего не он. Во-первых, пауков я уже пару лет как вообще не видела, а во-вторых, работают они немного по-другому. Их яд достаточно быстро приводит к смерти или серьезным последствиям. Здесь что-то иное, какой-то имитатор или кто-то со схожими способностями.
Я опускаюсь вниз, прямо рядом с этой самой злополучной кафешкой, и снова становлюсь человеком. Толкаю плечом дверь и захожу внутрь. Говорят, что если ворона выклюет человеку глаз, то сможет увидеть то же, что недавно наблюдал этот самый глаз. Теоретически и я должна так уметь, но ни разу этим не пользовалась. Мерзко же и отвратительно. Но зато я научилась подмечать определенные вещи, просто взглянув человеку в глаза. Например, правда ли он человек или же лишь пытается выдать себя за такового.
Я бегло осматриваю помещение. Посетителей в этот час немного. Вон тот, за столиком в конце, с ним явно что-то не так. Я прохожу мимо и как бы случайно толкаю его.
— Извините.
Он поднимает голову и смотрит на меня. Долю секунды я вглядываюсь ему в глаза, но и этого достаточно. Острое, будто бы крысиное лицо... Крыса, наверняка это крыса. Можно было догадаться, заражать окружающих всякой отвратительной гадостью, так сказать, их историческая привилегия. Говорят, когда-то они смогли выкосить треть Европы. Хвала антибиотикам, сейчас у них этот фокус не пройдет, но подпортить добрым и не очень людям прилично крови они еще могут. Вот тут явно локальный очаг заразы, где хозяин, скорее всего, просто предпочел сэкономить на подборе кадров, а эти самые «кадры» наверняка даже руки не всякий раз перед готовкой моют. Крысам же, возможно, даже самим делать ничего не приходится, они лишь немного подталкивают «естественные процессы», благо их способности должны это позволять. Хитро, ничего не скажешь. Ну да это уже не мое дело. Мое дело лишь уйти по-тихому да доложить куда следует.
Я разворачиваюсь и как можно неспешнее шагаю прочь. Но что-то меня все-таки выдало, потому что парень, которого я только что толкнула, что-то заподозрил и тоже направился к выходу. А может просто почуял меня, каким-то свои крысиным способом. Унюхал или еще чего. Я в способностях крыс на самом не очень хорошо разбираюсь, прежде редко с ними сталкивалась. Досадное упущение, которое этой ночью может стоить мне жизни. Делаю себе мысленную пометку: обязательно впредь более детально изучать скукотищу, что вещает порой мне старейшина о других перевертышах, а я пропускаю мимо ушей.
— Зря ты сюда залетела, пернатая, — слышится сзади, едва я немного успеваю отойти от кафешки.
Нет, по-тихому точно уйти не получится. Оборачиваюсь. Сзади парень с крысиным лицом нарочито медленно достает из кармана нож. И мерзко так улыбается. Мол, попадешь ты сегодня, птичка, в суп, и даром что ворона, мы, крысы, и не таких сожрать не поперхнувшись можем.
— Ну и зачем все это? — устало спрашиваю я.
Парень лишь пожимает плечами.
— А неужели непонятно? Чистка, как в старые-недобрые времена. Спасаем природу, травим людей их же ядом.
Он пускается еще в какие-то разглагольствования, но я его уже не слушаю. Никаких сюрпризов, типичная крыса. Грызется с людьми за территорию и ресурсы, прикрываясь высокопарными словами. Плевать тебе на природу, дорогой. Тебе лишь нужно местечко поуютнее для тебя и твоей семьи.
Кстати о семье. Есть такая шутка, что крысы даже в сортир ходят отлить минимум по трое. Так вот, она не особо смешная. Грызуны и правда крайне редко действуют в одиночку. Я-то понимаю, почему этот крысолицый не напал на меня со спины и так долго истекает словесным потоком. Все для того, чтобы кто-то из родичей успел подобраться ко мне, пока этот крысеныш меня отвлекает.
И точно. Быстро мелькает чья-то тень, и я едва успеваю отскочить в сторону, когда меня сбоку атакует еще кто-то, будто бы взявшийся из ниоткуда, а какая-то арматурина буквально в десятке сантиметров разминулась с моей головой. Этого типа я тоже видела, кажется, в кафешке он стоял за барной стойкой. Еще один крыс, к шаманке не ходи. Надеюсь, третий сейчас еще откуда-нибудь не выскочит.
Вообще, драка — не моя специализация, да и махать в человеческой форме кулаками я не особо умею. Поэтому я тут же ныряют в мир духов, здесь шансов уйти куда больше. Да и отпор я хоть какой-никакой дать могу. Мой облик снова меняется, но на сей раз я преображаюсь не в обычную птичку, а в гигантскую ворону. Крысюки, последовавшие за мной, предпочитают человекоподобную форму и преображаются в гротескных прямоходящих крыс. Но что самое плохое, нож в лапе у первого также преображается, и становится каким-то ржавым и крайне скверно выглядящим тесаком. Плохо.
Я взмахиваю крыльями и создаю порывы призрачного ветра, расходящиеся от меня потоками во все стороны. Крысюкам это особо не навредит, но по крайне мере ненадолго сдержит или, если очень повезет, даже собьет с ног. А мне большего и не надо. Драться с ними я все равно не собираюсь, это не моя забота. Мне надо лишь уйти и доложить куда надо, а разбираются с ними пусть дяди и тети посерьезней.
Крысюки и правда несколько замешкались, но по-прежнему готовились на меня наброситься. Я взмываю вверх, делаю еще один взмах — и призрачный ветер закручивается вокруг меня в настоящий вихрь. Того, кто пытался огреть меня по голове железкой, он подхватывает и начинает крутить, однако первый крыс все же смог удержаться на ногах. Он кидает в меня свой тесак, который также подхватывает нематериальный смерч. Оружие описывает дугу, но внезапно будто бы оживает и устремляется ко мне. Слишком быстро, чтобы я могла увернуться. Дура!.. Тесак подрезает мне левое крыло, бьет в бок и устремляется обратно в лапы своего владельца. Я захожусь в гортанном крике, смеси карканья и человеческого вопля нестерпимой боли. Крысеныш, поймав свое оружие, мерзко хихикает, предвещая триумф.
Ну уж нет, не сегодня. Вихрь стихает — ранение не дает больше мне его поддерживать; второй крысюк падает вниз, но прямо посреди падения становится на все четыре лапы и оскаливает на меня свои клыки. Мир духов, чтоб его. Здесь все так расплывчато. Был воздух, а стала земля. Ну ладно. Пока он готовится к прыжку, я, стиснув клюв, собираю всю свою оставшуюся волю в лапу и, стараясь не обращать внимание на жгучую боль в крыле и боку, атакую. Из раненого крыла вырываются несколько перьев и устремляются к врагу, что встал на четвереньки. Тот пытается вскочить на задние лапы, попутно вычерчивая передними какой-то защитный знак, но уже поздно. Несколько перьев вколачиваются в его плоть словно гвозди. Теперь его очередь кричать. Мой враг и правда заходится в надрывном писке.
Я разворачиваюсь и лечу прочь, ежесекундно ожидая, что в меня снова полетит тесак. Но этого не происходит, крыс предпочитает бросится к своему раненому товарищу, а не пытаться добить меня. Видимо человеческого в нем все-таки больше, чем крысиного.
Я слышу странное верещание. Он зовет подмогу. Ну конечно, глупо было бы думать, что их тут всего двое. Сколько у меня времени, прежде чем прибегут еще хвостатые. Минуты? Секунды? Раненая я далеко не уйду. В мире духов они меня быстро настигнут, а о том, чтобы вернутся в реальность, лучше и не думать. Там я камнем рухну вниз с такими ранами. Остается одно...
Я попытаюсь мгновенно переместится к своему гнезду. Выбрасывать такие фокусы в мире духов, а еще в подобном состоянии, когда нет возможности сконцентрироваться — плохая идея. Оооочень плохая, по себе знаю. В прошлый раз, когда я пыталась в спешке провернуть такой трюк, то исчезла на пять лет. Но выбора нет. Я складываю крылья, открываю перед собой портал и ныряю в него. В голове мелькают мысли, что если меня и в этот раз засосет в какой-нибудь промежуток между мирами, то будет столько бумажной волокиты в попытках снова доказать, что я не умерла, а лишь «отошла ненадолго», что даже враждебные перевертыши будут не так страшны по сравнению с бюрократами. Впрочем, возможно в этот раз я вообще не выберусь и исчезну навсегда. А кто-нибудь случайно найдет столетие спустя мою тушку, дрейфующую в астрале, и даже не узнает, кем я была и за что погибла...
Я падаю на пол у себя дома, уже полностью став человеком. Рука рассечена чуть ли не до кости, на боку по сравнению с этим лишь царапина, которая почти затянулась. В ране на руке явно много яда, поэтому она не спешит затягиваться. Я скидываю безнадежно испорченную куртку, снимаю кофту и ползу на кухню. Вот и водочка пригодилась. Я будто бы нянчу бутылку здоровой рукой, шепча над ней магические слова, пропитывая алкоголь остатками своей силы и давая ему возможность бороться с колдовской отравой. Открываю ее, закусываю губу до крови и лью прямо из бутылки водку на рассеченную руку. Боль адская. Я почти теряю сознание (интересно, я все-таки закричала? и как громко? опять соседи будут жаловаться?..), но потом отпускает. Рана начинает понемногу затягиваться, боль почти утихает. Шрам, наверное, останется, но в моей ситуации это наименьшая из печалей. Еще столько всего нужно сделать, но пока я просто сижу на полу в оцепенении, приходя в себя. Делаю в воздухе замысловатый знак, призывая духа ворона. Неказистый он что-то нынче вызвался, скорее вороненок какой-то. Но передать весточку кому надо о крысах сможет. Все, больше меня уже ни на что не хватит. Последним усилием я создаю вокруг себя кокон, защитную скорлупу, что отрезает меня от внешнего мира и дает возможность окончательно исцелиться от яда. Все. Спать. Пары часов должно хватить...
Внезапно слышится скрежет проворачиваемого замка, и кто-то открывает входную дверь. Мою дверь. Черт. В голове хаотически роятся панические мысли. Крысюки меня отследили? Так быстро? Но как? А может, изначально знали, где я живу, и теперь пришли поквитаться? Надо приготовиться, надо попытаться дать отпор. Я пытаюсь собраться с силами, подняться на ноги... Но, разумеется, ничего не выходит. Сейчас я как птенец, только что вылупившийся из скорлупы. Нужно минимум минут пять, чтобы прийти в себя, и их у меня, естественно, не будет. Мне конец. Мною одновременно овладевают отчаянье, бесплодная злоба на себя и окружающий мир, жгучий страх и еще отец-ворон знает что. Да, мне говорили, что в моей гибели скорее всего не будет ни пафоса, не героизма, но чтоб помереть вот так глупо, беспомощно распластавшись на полу съемной квартирки... Надо же что-то сделать, хоть что-то...
Но это просто Коля, мой парень. Я же сама дала ему ключи, вроде что-то привезти просила... Но просила заехать не раньше воскресенья... Видно, уже воскресенье. Я пробыла в скорлупе чуть дольше, чем рассчитывала. Серьезная отрава значит была.
Ну и видок у меня, должно быть. Окровавленная, в порванной одежде, с едва затянувшимся порезом на руке, а на полу еще и водка разлита. Впрочем, она уже давно высохла, но вонь еще осталась. Даже не знаю, что подумает нормальный человек, увидев такую картину со стороны.
— Даже. Не. Спрашивай, — выдавливаю я из себя.
— Тяжелая ночка выдалась?
Коля пытается казаться как всегда невозмутимым, но по глазам видно, что у него есть ко мне вопросы. Много вопросов.
— Типа того.
Тяжелая ночь. Тяжелая неделя. Тяжелая жизнь. На самом деле, Коля, ты даже не проставляешь, как я рада тебя видеть. Или просто рада, что это ты, а не очередная крысиная морда.
Он помогает мне подняться с пола. В этот раз, видимо, придется все же попытаться придумать хоть какое-то объяснение моему облику. Да, наши отношения, если их вообще можно так назвать, только и держались на том, что он ни о чем меня спрашивал. Но эта ситуация — явный перебор. Придется объясняться. Или расставаться.
Разумеется, ничего близкого к правде я ему все равно не скажу. Иначе он уже через пару дней будет мертв. Не наши, так ваши. Кто-нибудь обязательно о нем «позаботится», просто так, на всякий случай.
...Мы сидим на кухне и молча пьем чай. Пока молча. Потом все же будет много вопросов, и я пока не знаю, как на них отвечать. Что-нибудь придумаю. Надо еще потом узнать, что там с крысами, я же два дня пробыла в отключке. Хотя раз я сейчас сижу здесь одним куском — значит ими уже кто-то занялся, и крысам уже не до меня. Обычно с местью они не затягивают, «подавать холодным» — это не про них. Короче, пусть большие и страшные дяди и тети теперь рвут им глотки. Я просто посижу здесь с Колей и чайку попью. Поди, заслужила. С главной проблемой (этого месяца, скоро наверняка опять произойдет какая-нибудь ерунда) я разобралась, может, мне теперь даже небольшой отпуск полагается. Ну или хотя бы выходной-другой.
Все же остальное — ерунда, решаемо. Почти все решаемо, если ты еще жива...
Похожие статьи:
Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Глава 1. Танец под двойной луной, Принцесса и Важное решение.
Рассказы → Наследник
Рассказы → Чужое добро
Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Пролог. Смерть, Возрождение и его Цена. часть 2.
Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Пролог. Смерть, Возрождение и его Цена. часть 1.
