Креветки к пиву

Креветки к пиву

Чан с тьмой стоял на вагонетке. Он вытягивал сферические вареники из галактической тьмы обычным дуршлагом и приговаривал:

— Все катится к чертям, все катится к чертям.

А вареники все катились по тарелке и катились, проваливаясь в черную дыру на дне. Черти чавкали, хрюкали, не поднимали головы от миски к небу: в аду, как известно, нет неба. Твари ужинали. Сперва – персонал. Затем – отдыхающие.

Под рукой что-то крутилось. А когда не крутилось, что-то было не чем-то, а девочкой в инвалидном кресле. Сейчас девочка подливала масла из кувшина, совсем не крутилась и напевала под нос:

— И так каждый божий день, ка-а-а-жды-ы-ый бо-о-о-жий день!

Гоголевский нос стоял на полке, шмыгая невпопад. Не любит он песни.

— Какафоша, — мужчина изменился в лице, превратившись в монстра. – Ну, в ноты же не попадаешь!

— Бах! – крикнула девочка. И уронила кувшин на рельсы.

«Бах-ба-бах» — звякнуло в вакууме.

— Бах — ниже, — мужчина ткнул пальцем в дыру. – И ты ниже бери. На полтона.

— Бах? – побледнела на полтона девочка и забурчала. – Баааааах.

— Он самый. С Моцартом на пару. Спит под забором, гляди. 

— Бездомный?

— Поэт? В больнице! Счастлив! Сюда бы. Скучно.

— Бах! – недовольно топнула ногой девочка.

— Всем места не хватает. Не прокормишь, — буркнул мужчина и подтянул еще кастрюлю. – Понаехали тут. Загадили та-а-а-кое место, эх.

— Проветрим ад? – спросила осторожно девочка.

— А это выход! – громогласно крикнул мужчина в дыру. – Всем на выход, черти!

Внизу засуетились.

— Баха положите на место!

Муравейник ожил. Со сквозняком в обнимку проскользнули приведения. Призрак грузного мужчины с наслаждением оттоптал божий лапоть.

— Собаки! – недовольно кричал у выхода мужчина, брызжа слюной и размахивая на всю вселенную дуршлагом. – Павлова забыли!

Стройный ряд тварей, разношерстный и разномастный, одним сплошным потоком хлынул на поверхность сквозь узкое горлышко, образуя драки, склоки, заторы, запоры, революции, перевороты, фляки, рондады и  маленьких бумажных журавликов.

Из галактической тьмы.

На свет. Под небо. К живым.

— Второго числа жду всех обратно! – кричал вдогонку мужчина. – Сутки вам! Отдыхайте.

— Дядя Ктулху, а мне можно? – принялась теребить его за хитиновый хвост девочка.

— Только без косы, — кивнул мужчина. – Сегодня не убивают, смертоносная.

— Хорошо, — девочка чмокнула в щеку.

— Иди, — он ответно поцеловал ее в макушку. – Мне нужно сделать пару важных телефонных звонков.

Девочка встала и пошла.

Щупальца забегали по сенсору.

Гудок.

Еще гудок.

— Ктулху! Старина! – раздалось из динамика.

— Трезубец мне в зад, — гоготнул в ответ Ктулху. – Зевс!

— Рад тебя слышать, — загадочно буркнул Зевс. –  Проснулся? Один дома?

— Проснулся,  — заржал Ктулху, щупальца затряслись. – Один — из твоих. Дома никого, всех выставил.  Я придумал «День всех святых». Тряхнем?

— Хорошая идея! Давно было пора придумать! Выдвигаемся пантеоном. Жди! – воскликнул Зевс. – И пиво! Пиво в морозилку ставь прямо сейчас! А то оно у тебя вечно теплое.

— Горячее, Зевс, горячее, — улыбнулся Ктулху и отключился.

Подумал с минуту, затем по памяти набрал еще один номер.

Гудок.

Еще гудок.

— Заказ пиццы, добрый вечер, — пробубнила монотонно в трубку девушка.

— Девушка, примите заказ.

Тут он долго перечислял начинки, напитки, соусы и приправы.

Кровожадные боги прожорливы.

— Заказ принят. Три пиццы с морепродуктами в подарок! – радостно пропищала девушка.

— Не нужно глумиться, барышня, — с обидой в голосе сказал моллюск. – Проснусь после бодуна, ты – первая.

Похожие статьи:

Рассказы → Незначительные детали

Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")

Рассказы → Лизетта

Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах

Рассказы → Как открыть звезду?