Совещание проходило за самым длинным столом, который только смогла изобразить кают-компания, и на памяти Ильина это было самое гнетущее из совещаний. Атмосфера мрачнее некуда, воздух искрится электричеством, настроение ниже плинтуса, стороны - на максимальном удалении. Еще до начала прений, раздвинувшийся стол оттащил спорщиков подальше друг от друга. Экипаж был задвинут в подсобку, а колония арахнидов - в предбанник туалетной комнаты. Вид колония имела непрезентабельный. После того, как восторженная Анискина добралась до таксы и затискала собачку до обморока, колония с удовольствием превратилась бы в иглобрюха или ехидну, но строительного материала хватило лишь на потертого жизнью ежика.
Поверхность стола заседаний полностью соответствовала общему настроению. Ее уныло безнадежную стерильность слегка разбавляли блюдечко молока с одной стороны и пакетик соленых арахнидов с другой. К концу совещания, натюрморт дополнили лоскутки исторического свитка. Редкий Тузик сумел бы так изорвать грелку, как вышедшая из себя Анискина документ пасквильного содержания. Хотя, надо отдать ей должное - старший лейтенант редко выходила из себя, пятнадцать лет в морской пехоте научили ее сдерживать порывы, и если уж приспичит, то вытрясать душу не из себя, а из кого-нибудь другого.
Экипаж изливал душу долго и обстоятельно. Первое слово взял Сева Сочинский. Младший лейтенант три часа сыпал научными терминами, аксиомами, теоремами, патетически взывая к Эйнштейну, Герберту Уэльсу и почетным академикам братьям Стругацким. Его пламенная, наполненная аллегориями, гиперболами, тройными интегралами и таблицами Брадиса речь потрясла бы любое научное собрание. Да, что там собрание! Заседай на другом конце стола кальмары Проксимы Центавры, печально известные железобетонной упертостью, и те увлажнились бы слезами умиления. Они носили бы младшего лейтенанта на поднятых к потолку щупальцах, и в конце концов закормили бы его конфетами и бутербродами с красной икрой до потери сознания. Так по крайней мере заявил Сочинский в конце своего выступления. Тронутые до глубины души Ильин и Анискина добрых пять минут аплодировали ему стоя, однако на другом конце стола восседали не кальмары с бутербродами, а колония арахнидов, за триллионы своих тысячелетий не единожды слушавшая подобные доводы.
- Не убедительно, - фыркнул еж, купая усы в молоке. - Ваше математическое доказательство невозможности существования вероятностных петель Дюбуа Гентшельбургского-Крапивина, является следствием неправильной трактовки постулата допустимости множества событий вариабельности контента бесконечного числа подмножеств равнодопустимого Ку-элемента обратной гиперболы Гаусса...
Не обращая внимание на лишившегося чувств оппонента, арахниды продолжали чесать уходящую за горизонт формулировку, математически доказывающую возможность одновременного существования в отдельно взятой Вселенной нескольких Ильиных, Анискиных и Сочинских. В заключении разгромной отповеди, ежик продемонстрировал тест сравнительного анализа ДНК, попросив рободоктора вывести результаты на визоры. Начищенный до состояния генеральской проверки, добрая душа Айболит Шестьдесят Шесть охотно исполнил просьбу, отобразив на левом визоре данные своих подопечных, а на правом - анализ исторического документа. Айболит не был чужд эффектности. Дождавшись, когда глаза экипажа перестанут мигать, доктор включил фонограмму и под "Марш Мендельсона" свел оба визора в кучку. С совпавшими до пиксела графиками спорить было трудно, почти невозможно, но Ильин не был бы самим собой, если бы не принял вызов.
Капитан знал переговорные камни, рифы и отмели, не хуже, чем старый лоцман родную бухту. Дремлющий в Ильине демон бюрократии просыпался на самых безнадежных совещаниях, где играючи выдергивал планеты, астероиды и прочие земли из-под ног, щупалец и седалищ зарвавшихся оппонентов. К сожалению, цивилизация арахнидов Пью, изобретшая бюрократию, знала свое детище не в пример лучше. Уже через пять минут, забитый насмерть формулярами, реестрами и прочей убойной канцелярией, демон опрокинулся навзничь, придавив собой Ильина.
И вот тогда Анискина вышла из себя. Одним прыжком старший лейтенант добралась до наглого ежа, вырвала исторический документ и не раздумывая обратила пергамент в несколько тысяч затейливых лоскутков. В трюке не было ничего сложного - все свободное время морские пехотинцы тратили на разрывание прошлогодних телефонных справочников, которые в учебку доставлялись рейсовыми челноками, космическими баржами, а иногда и на попутных метеоритах со всех концов Галактики. Насмерть перепуганный еж скрутился в комок так, словно проглотил вакуумную гранату. Казалось, еще немного и сжавшаяся колония арахнидов обернется черной дырой, но еж удачно напоролся на собственные иглы и лопнул, чем спас и себя и звездную систему от гибели.
Ужасающий визг прокатился по кают-компании, загнув буквой "Зю" и без того гнутые стены.
- Никогда бы не подумал, что арахниды такие голосистые, - поморщился Сочинский, выходя из обморочного состояния и осторожно дотрагиваясь до свернутых трубочками ушей.
- А Боркис с Доркисом утверждали, что они немые, - удивился очнувшийся капитан, глотательным движением вправляя вывихнутые барабанные перепонки.
- К черту Боркиса с Доркисом! - твердо заявила старший лейтенант, ментальным усилием воли вернувшая слух. - У нас проблемы посерьезнее, чем фундаментальные утверждения.
- Вот-вот, командир! - поддакнул Сочинский. - Гораздо, гораздо серьезнее!
- Если я правильно понимаю ситуацию, и речь не идет о коллективной психопатии, то где-то на просторах Вселенной разгуливаем вторые мы, - правильно понял ситуацию Ильин.
- И наша задача, как можно скорее найти и обезвредить самозванцев! - горячо поддержала старший лейтенант.
- Боюсь у вторых "Вы" задача точно такая же, - вклинился в разговор пришедший в себя еж. Иголок на теле топорщилось еще меньше, чем прежде, но еж был тот же самый, даже хитрая мордашка не утратила наглого выражения.
- Ведь наверняка и они идентифицировали вас, как самозванцев!
- Я этого не переживу! - утробно взвыл гидромотором забытый всеми Айболит. - Еще один я!
Упав на коленные рычаги, рободоктор пустил широкую струю омывайки, и растер по визорам ядовитую жидкость дворниками.
- Ну ладно вы, белковые, - продолжал размазывать омывайку доктор, - бестолковые, примитивные, обиженные жизнью создания, хрупкие в жидком азоте, желеобразные в обычных условиях, да к тому же пулепроницаемые... С вас и взять нечего кроме анализа ДНК. Но как? Как во имя бабушки моей Спидолы и отца ее Транзистора, я, доктор биологических наук, диверсионно-тактический автомат, с серийным номером и зарегистрированным спектром излучений, домен мехатронные, класс - Айболиты, вид Шестьдесят Шестые, мог раздвоиться во имя великого Пью!!!
Экипаж посмотрел на исходящего слезами Айболита и притих. Алла дернулась было погладить шейное сочленение рободоктора, но Ильин отрицательно покачал головой.
Ситуация была хуже некуда. Как говаривал классик: "Мы сидим в утробе живого звездолета в компании с говорящим ежом, на полном серьезе доказавшим, что где-то шатаются вторые Мы, а единственного железобетонного друга пробило навылет жалостью к себе. Иными словами - жизнь кончилась. Дальше можно не играть не в какие игры. Ни с судьбой, ни со Вселенной". И ведь будь на звездолете создания менее стойкие, как в физическом, так и моральном плане, дрогнули бы, как пить дать. Поддались бы обстоятельствам, ежиным уговорам и эмоциям плачущего диверсионно-тактического автомата. Такие дергают спасательную чеку не задумываясь и спустя три минуты над ними уже висит эскадрилья спасателей. Немного бумажной волокиты и почетное врачебное предписание на курортную планету Адлер, или хотя бы на ее спутник Сочи обеспечено!
Но! Здесь, на космической летающей корове, среди говорливых ежей и потерявших гидромеханическое обаяние автоматов находились отнюдь не задохлики, а проверенные временем Черных дыр, закаленные жизнью и всеми ее неурядицами, прошедшие архитектуру Шелезяки за щекой у кальмара, одолевшие беса разрушений Сочинского и демона бюрократии Ильина, наобещавшие Шестьдесят Шестому сорок казней египетских Люди! Да! Именно Люди! К которым три минуты спустя присоединились и говорливый еж, и опорожнивший бачок омывателя Айболит.
- Ну, гаврики, - оглядел построенную шеренгу Ильин, - Какие будут предложения?
- А предложение, товарищ капитан, такое, - оттер младшего лейтенанта новоприобретенный еж. - разговор, чувствую будет долгим, не худо бы перекусить, сил набраться.
- Хорошая идея, - с готовностью согласился Сева. - Творожников бы сейчас!
- И стаканчик кефира семиградусного, неплохо бы опрокинуть по такому случаю, - неожиданно воспрянула духом Анискина. Судя по бравому выражению черных глаз, она авансом придушила соперницу и удвоила запас губной помады.
- Странные вы какие то, - почесал за ухом еж. - Никак в толк не возьму, чего одной лактозой пробавляетесь, синтезатор из строя вышел?
- Какой еще синтезатор? - хором выдохнул экипаж.
- Так стандартный звездолет же, класса "Подарок Богов", - удивился непонятливости еж. - Другие "Вы" отлично нас угощали....
- Стоять! - взвился Ильин над маленьким беззащитным ежиком.
Собрание разом притихло. Ильин редко взвивался над маленькими беззащитными ежиками.
- А ну ка, помедленней, по буквам повтори, чего ты там сказал про синтезатор? - голосом стальной щетки попросил капитан.
- Прав Айболит, - покачала ежиной головой колония арахнидов Пью, - кроме анализа ДНК и взять нечего.
И не дожидаясь, пока застреленный капитан продышится, еж запустил короткую лапку внутрь стола, чего то там дернул, повернул, нажал, переключил и...
И кают-компания взорвалась. Фигурально выражаясь, конечно. Экипаж ощутил себя прочно сидящим на деревянных лавках за царским столом. На расписной, в красных петухах скатерти раскинулись широкие подносы розовой семги с угольями лимонов, лотки заливного судака, украшенного раковыми шейками, миски холодной ботвиньи, посыпанной тертым балыком и тазики незабвенного салата "Оливье". Рядом под холодную водочку дымились на греночках разварные мозги в сухарных крошках. За холодным закусочным столом шла очередь щей из головизны, расcтегаев с начинкой из налимьей печенки, трех видов ухи - курячьей, белой и шафрановой..., индейки с имбирем..., казаны, миски, плошки..., восемь ведерок розового шампанского во льду... Дальше у экипажа отнялись ноги, и он счастливо отъехал в обморок.
- Слаб человек, - филосовски заметил ежик, наливая себе первую. - Будем!
- Во истину! - согласился доктор. - Будем!
Айболит и ежик чокнулись и опрокинули в себя, кто сколько сумел. Колония арахнидов Пью обошлась наперстком рябиновки, а Шестьдесят шестой откинул столик и забросил в бездонное нутро канистру хорошего коньяку. Доктора нельзя было уличить в крохоборстве. Старые запасы приказали долго жить семьсот лет назад, а пополнить их было некогда и негде.
Похожие статьи:
Рассказы → Космическая опупея 2 "Населена мухами" Глава 3
Рецензии → "Населена роботами" - фанфик-рецензия
Рассказы → Космическая опупея часть 2 глава 2
Рассказы → Космическая опупея часть 2 "Населена мухами" Глава 4
Рассказы → Космическая опупея часть 2 глава 1
