Пожилые супруги стояли перед обшарпанной дверью отеля усталые и немного растерянные. Василий Фёдорович, высокий, худощавый, в старом плаще и берете, и Евдокия Михайловна, среднего роста, полноватая, с гладко зачёсанными назад каштановыми волосами, лишь слегка тронутыми сединой.
— Не могу поверить, что мы в Париже! – воскликнула Евдокия Михайловна и схватила за ручку чуть было не уехавший от мужа чемодан на колёсиках.
— Ой, — сказал Василий Фёдорович, — извини, задумался, — что-то не похоже на мотель. И почему он называется «Колесо»?
Жена ласково посмотрела на него, но не преминула ворчливо заметить:
— А ты всегда задумчивый! «Колесо» так «Колесо», мы ж только ночевать здесь будем.
Поездка в Париж готовилась долго и тщательно, они два годам по крохам откладывали от пенсии небольшие суммы. Увы, на две пенсии и полставки научного работника не разгуляешься. А они всю жизнь мечтали побывать в Париже. И теперь эта мечта наконец-то сбылась. Совершенно случайно Василию Фёдоровичу предложили перевести книгу известного французского писателя, и он справился так успешно, что заведующий редакцией пообещал по возможности подкидывать ему переводы.
Василий Фёдорович никогда не умел подрабатывать. Он честно трудился в научно-исследовательском институте и, как подозревала Евдокия Михайловна, выполнял такие задания, за которые более напористые и пробивные сотрудники получали премии и гранты. А когда его перевели на полставки, жить стало ещё тяжелее. Евдокия Михайловна поговаривала даже, не получить ли ей инвалидность, но идти к врачу и доказывать, что она инвалид, казалось ей чем-то неприличным. Ну, побаливает там-сям, ну бывают головокружения и сердцебиения, но пока-то она, слава Богу, на ногах и может обслуживать себя и своего неприспособленного к жизни мужа, кабинетного учёного и рыцаря науки.
Гонорар пришёлся как нельзя кстати.
— Ну вот, — сказал Василий Фёдорович, — это судьба. Поедем в Париж!
— Хорошо бы тебе что-нибудь на итальянском дали, — расхрабрилась жена, — я бы и в Рим не прочь проехаться!
Они придирчиво выбирали отель, так как собрались ехать самостоятельно, чтобы не переплачивать турагентству. Василий Фёдорович вечерами сидел за подаренным племянниками компьютером и изучал обстановку. Решено было снять номер в двухзвёздочном отеле, и теперь предстояло найти самый дешёвый, но удобный по местоположению и по возможности чистый. Василий Фёдорович знал три языка – английский, французский и итальянский — и с удовольствием зачитывал жене отзывы туристов о гостиницах. Он иногда не понимал, что имеется в виду, уж больно своеобразен был современный сленг. Австралийцы, шведы, украинцы, русские, израильтяне, бельгийцы, немцы, англичане и сами французы не церемонились в комментариях:
— Бегите оттуда!
— Я видел в лифте дохлого таракана!
— Туалет был такой тесный, что я садился на унитаз боком!
— Ни в коем случае не останавливайтесь здесь!
— Я заказал номер по Интернету, а, когда приехал, то он был занят, и пришлось провести ночь в машине, так как все отели вокруг были забиты! И никто даже не извинился!
— Меня покусали блохи!
— Очень маленькие номера, еле влезли две кровати!
— Там очень тонкие полотенца!
— Краны были сломаны!
— Грубый персонал!
— Это страшная дыра!
— Мой номер забыла запереть горничная! Счастье, что ничего не пропало!
— Еда отвратительная!
— Потратьте деньги на что-нибудь другое.
— Ну, ничего, люди вечно всем недовольны, а мне бы только чистый номер, удобства и кровать. Но я уверена, на дешёвые гостиницы всегда спрос, — сказала Евдокия Михайловна и как в воду глядела.
Попытка заказать по Интернету умеренно охаянные бывалыми путешественниками отели закончилась неудачей. Супруги сели и ещё раз посчитали затраты.
-Ой, надо ещё авиабилеты и визы! – воскликнула Евдокия Михайловна огорчённо.
— Ну что же, поедем в самый дешёвый, с блохами, — вздохнул Василий Фёдорович.
— Можно и в отель с тараканом, — робко заметила Евдокия Михайловна и поёжилась, — он же дохлый, значит там провели санобработку!
В самой дешёвой гостинице со странным названием «Колесо» места нашлись. Недорогие билеты Москва-Париж, обнаруженные на сайте солидной авиакомпании, укрепили супругов в правильности их решения. Подумав, они забронировали номер и начали оформлять документы. В институте Василию Фёдоровичу великодушно дали справку о нереально высокой зарплате, и спустя месяц после начала хлопот, они благополучно вылетели в Париж. Душу согревало и то, что после всех трат на руках у них осталась небольшая сумма, вполне достаточная для интересной организации досуга.
И вот, стоя перед отелем и глядя на ветхое здание и убогую вывеску, супруги нерешительно переглянулись.
— Пардон, месье! – смугловатый усатый мужчина, поскользнувшись, опёрся на плечо Василия Фёдоровича. Тот хотел сказать, что ничего страшного, бывает, но неуклюжий человек уже исчез из виду.
— Помнишь, один турист из Новой Зеландии писал, что его в этом районе так обокрали? – спросила Евдокия Михайловна, прищурившись. – Тоже какой-то прохожий на него натолкнулся.
Василий Фёдорович ахнул и сунул руку во внутренний карман. Бумажника не было.
— Ну вот, — констатировала его жена, — хороший сайт этот «трипадвайзор». Мы правильно сделали, что положили все деньги в мою сумку.
— Сумки тоже крали, — заметил Василий Фёдорович, — ну да ладно, бумажник был старый.
Он вздохнул. Бумажник был, конечно, не новый, но удобный и родной, подарок коллег на 60-летие.
Супруги открыли жалобно скрипнувшую дверь и очутились в темноватом маленьком холле. Справа от входа притулилась покосившаяся стойка, заваленная газетами, рекламными буклетами и прочим барахлом. Тощий портье говорил по телефону. Как понял Василий Фёдорович, он обсуждал с приятелем футбольный матч.
— Заказывают номер, — соврал Василий Фёдорович, — придётся подождать.
Евдокия Михайловна кивнула. Она не знала французского, а её школьный немецкий сорокалетней выдержки вряд ли бы здесь помог.
Портье разразился вдруг леденящим душу хохотом. Евдокия Михайловна посмотрела на мужа и укоризненно покачала головой.
— По-моему, это не клиент, — заметила она.
Василий Фёдорович покраснел и придвинулся ближе к стойке. Но портье уже закончил разговор. Василий Фёдорович молча протянул документы, готовый к новым неприятностям, но служащий гостиницы равнодушно кинул на стойку ключ и выжидательно уставился на обескураженных супругов.
— А паспорта? Вы их нам отдадите? – спросил Василий Фёдорович по-французски. Он, как все люди, долго не имевшие языковой практики, говорил медленно, запинаясь, на ходу вспоминая отдельные слова.
— Через час подойдите, — сказал портье и цыкнул зубом. Теперь, когда супруги адаптировались к полумраку холла, можно было заметить, что мужчина страшно бледен, а под глазами его темнеют синие круги.
— А куда нам идти? – робко поинтересовалась Евдокия Михайловна.
Казалось, что портье понял её без перевода. Он махнул рукой куда-то в сторону и пояснил, нервически дёргая головой:
— Поднимитесь на один этаж. Лифт сломан.
— Бедняга приболел, — вздохнула Евдокия Михайловна после того, как они в молчании поднялись по узкой, плохо освещённой лестнице.
— Да, тут весь дом болен, — отозвался Василий Фёдорович, — может, он наркоман? Наверное, к лучшему, что лифт не работает. Мне только встречи с дохлым тараканом не хватало.
Войдя в номер, они поняли, что самое худшее ещё впереди. Постели были не убраны после предыдущих гостей, повсюду валялись полиэтиленовые пакеты, бумажки и яблочные огрызки. Мусорное ведро, приткнувшееся к кровати, было забито пустыми бутылками. В комнате отчётливо ощущался запах перегара. Пришлось Василию Фёдоровичу спускаться вниз и теребить несчастного больного.
— Горничная скоро придёт, — сказал он, вернувшись.
Они повесили верхнюю одежду в пыльный шкаф и подошли к окну. Ещё в аэропорту супруги обратили внимание на мрачную погоду. А сейчас за окнами накрапывал противный дождь.
— Ничего, солнышко скоро выглянет. — подбодрила мужа Евдокия Михайловна. – Весна в Париже – это что-то фантастическое. Помнишь, мы читали…
— Это вы новые постояльцы? – раздалось от двери. Маленькая крепенькая женщина с сереньким ёжиком волос смотрела на них в упор круглыми тёмными глазами. При этом она вытирала руки о покрытый зловещего вида пятнами фартук, повязанный поверх синего тренировочного костюма.
— Вы русская? – спросила Евдокия Михайловна растерянно.
— Посторонитесь! – ответила женщина грубо и внесла в номер пластиковое ведро и швабру. Супруги переглянулись и вышли в коридор. Вокруг стояла мёртвая тишина. В какой-то момент им послышался крик, доносившийся откуда-то с верхних этажей, но он тут же стих. Из номера доносилось шебуршанье – русскоязычная горничная наводила чистоту.
— Они не кажутся приветливыми, — заметила Евдокия Михайловна и ахнула, чуть не споткнувшись о тележку горничной, коварно притаившуюся в самом тёмном углу.
— Беженка, наверное, — предположил Василий Фёдорович, — не очень-то сладко им живётся!
— А это не ваше дело, как мне живётся, — сказала горничная, выныривая из комнаты. Она схватила тележку и потащила её в темноту коридора.
— Извините, – пролепетал Василий Фёдорович.
Сконфуженные супруги быстро зашли в номер. В коридоре хлопнула дверь.
— Ой, а мы ещё ванную не видели! – всполошилась Евдокия Михайловна, — знаешь, пойди-ка пока прими душ, а я разберу вещи. Ой, нет, я помою руки, дам тебе халат и тапочки, а потом ты примешь душ.
Она решительно открыла дверь санузла и вскрикнула. Василий Фёдорович встрепенулся, готовый мчаться на помощь. Евдокия Михайловна высунула голову и успокаивающе кивнула.
— Таракан? – спросил Василий Фёдорович. — Живой?
— Ты будешь смеяться, — медленно ответила жена, — мне показалось, что из унитаза торчит чья-то ступня… Дёрнулась и пропала.
— Валерьяночки? – предложил Василий Фёдорович.
Но Евдокия Михайловна отказалась. Начать знакомство с Парижем, благоухая валерьянкой, показалось ей неуместным.
Они быстро привели себя в порядок и, немного отдохнув, стали собираться на прогулку.
Уже на выходе из номера Василий Фёдорович вспомнил, что забыл в ванной очки. Он зашёл в крошечный санузел и в ужасе замер. Не заметить это было невозможно. Из унитаза торчала красивая женская рука… Нежная белая кожа, тонкие аристократические пальчики с отполированными ногтями безупречной формы. На среднем пальце сияло серебряное кольцо с большой перламутровой вставкой. Василий Фёдорович застыл как вкопанный и смотрел, не в состоянии отвести взгляд от сюрреалистического видЕния. Послышался полувскрик-полувсхлип. В дверях замаячило бледное лицо Евдокии Михайловны.
— Она застряла, — тонким испуганным голосом сказала жена, — я видела ногу… Рука между тем изогнулась в приветственном жесте и поманила, прищёлкнув пальцами. Повинуясь безотчётному желанию помочь, Василий Фёдорович пригнулся и протянул руку. Дамская рука схватила его и стала затаскивать в унитаз. Евдокия Михайловна с визгом вцепилась в мужа и почувствовала, как какая-то неведомая сила закрутила их и стремительно понесла вперёд по радужному коридору.
— Дуся, ты как? – послышался знакомый голос. Евдокия Михайловна открыла глаза. Она сидела на чём-то мягком в светлом уютном помещении. Это был просторный гостиничный номер. Она видела две аккуратно застеленные красивыми гобеленовыми покрывалами кровати, старинное трюмо, обитые плюшем стулья, резной столик в стиле конца 19 века.
— Что такое? – испуганно оглядываясь, воскликнула она. – Нас куда-то потащило…
— Ну, ну, не надо негатива. Вы устали после перелёта, а теперь отдохнули и видите всё в другом свете! – серебристо рассмеялся женский голос, показавшийся Евдокии Михайловне знакомым. Она повернула голову. Давешняя горничная-беженка ласково ей улыбнулась. Теперь эта женщина была одета в строгую чёрную форму с кокетливым кружевным фартучком. Василий Фёдорович стоял рядом с ней и с довольным видом поправлял элегантный пиджак. Это был тот самый старый пиджак, в котором его затащило в унитаз, но теперь и пиджак, и брюки, и рубашка мужа выглядели по-особому модно и ново.
— Я пойду, если что-то надо, звоните! – услужливо сказала горничная и удалилась.
Василий Фёдорович указал на стол – там, на серебряном подносе, стояла корзинка с фруктами, маленькая бутылка шампанского и два бокала.
— Это от администрации, — радостно объяснил он, — сейчас выпьем и пойдём гулять.
— По-моему, нам дали другой номер. Как бы доплачивать не пришлось! – ошеломлённо протянула Евдокия Михайловна. — Слушай, а это не сон?
Василий Фёдорович легкомысленно махнул рукой и откупорил бутылку.
По пути к выходу супруги с удивлением обнаружили, что новый у них не только номер. Коридор сиял матовыми светильниками изысканной формы, пол устилала палевая ковровая дорожка с умеренно пышным узором. Они вошли в сияющий зеркалами лифт, который сразу тронулся с места и плавно доставил их в холл.
Тот же портье, но уже вовсе не бледный, больной и угрюмый, а вежливый, улыбчивый и жизнерадостный, с поклоном вручил супругам паспорта и пожелал приятной прогулки.
— Вася, — шёпотом спросила Евдокия Михайловна – ты правда видишь то, что вижу я?
— Знаешь, — ответил на это муж, — я тоже терялся в догадках и мучился разными мыслями, но потом решил, что всё что ни делается, то к лучшему. Если судьба посылает нам подарки, даже такие необычные и невероятные, надо их принимать. А, если это помрачение рассудка, так пусть таким и остаётся. Давай радоваться жизни, мы так давно этого не делали!
— Хорошая мысль, — осторожно произнесла Евдокия Михайловна.
На улице стояла прекрасная погода, сияло солнышко, дул лёгкий тёплый ветерок.
— Вот и весна в Париже! – обрадовался Василий Фёдорович.
— Пардон, месье! – послышался вкрадчивый голос. Смуглый вор с усами, прижимая одну руку к сердцу, другой протягивал Василию Фёдоровичу украденный бумажник.
— Это вы кошелёчек потеряли? – почти промяукал он. – Гости Парижа всегда немного рассеянны. Будьте осторожны!
Василий Фёдорович взял бумажник и хотел поблагодарить, но вор или благородный прохожий уже спешил по своим делам.
Евдокия Михайловна вытянула кожаный кошель из рук мужа и открыла его. Внутри лежала толстая стопка евровых купюр.
Дальнейшая неделя пронеслась как в сказке. Милые французские ресторанчики, замки Луары, Версаль, Музей импрессионистов, Лувр два дня подряд. Почему-то супругов совсем не удивило, что им даже в очередях стоять не пришлось. Каким-то волшебным образом для них открывались все двери, в магазинах находились нужные товары и подарки для друзей и родных. Обсуждать это не имело смысла. Они столкнулись с чудом и понимали это.
В день отъезда они со слезами на глазах прощались с симпатичным портье и приветливой горничной. Провожать гостей вышла сама хозяйка – моложавая седая женщина с видом императрицы. Василий Фёдорович поцеловал ей руку и тепло поблагодарил за прекрасный отдых.
— Иногда человек должен получать то, что заслужил, — лукаво сказала хозяйка, — подержание баланса между хорошим и плохим осуществляется иногда весьма странным образом.
Портье энергично кивнул:
— Места знать надо, где хорошо!
— На том стоим, — добавила горничная.
Хозяйка поправила воротничок шифоновой блузки, блеснуло серебряное кольцо с перламутровой вставкой на среднем пальчике её аристократической руки.
— До свидания, мадам… — попрощались озадаченные непонятными намёками постояльцы.
— Мадам Фортюн к вашим услугам, приезжайте ещё! – доброжелательно улыбнулась хозяйка, и дверь отеля закрылась за ними.
Подъехало такси, но Василий Фёдорович не спешил уезжать. Задрав голову, он изучал вывеску с названием отеля.
— Смотри-ка, в Интернете ошибка и мы тоже почему-то не заметили…
Евдокия Михайловна проследила за его взглядом и ахнула…
— Да, Ру дё Фортюн, — сказал задумчиво муж, – "Колесо Фортуны".
Похожие статьи:
Рассказы → Рождественские зайцы
Рассказы → Марфа и патриот
Рассказы → Бабушка с грелкой
Рассказы → Туфли счастья
Рассказы → Миражи
