Китайская грамота покойного дедушки. Глава 3

Маргоша зажмурилась, поморгала, а потом снова уставилась через лупу на мелкие иероглифы.
Эта рукопись ей полночи снилась! Вчера Маргоша просидела над грамотой четыре часа - перевела чуть больше половины. Она никак не ожидала, что текст окажется в таком плачевном состоянии. Некоторые знаки почти полностью сливались с зеленоватым фоном, другие наполовину стерлись. Работу усложняло и то, что иероглифы были написаны чернилами разных цветов. 
Маргоша уже расшифровала первую фразу: это оказалась одна из известных цитат великого Конфуция. Теперь нужно было перевести второе. Работа пошла веселее: переводчик догадывалась, что должно быть в этой фразе, но следовало проверить.
Хорошо, что дома тихо. Леночка в садике, а Ваня читает на литературных курсах какие-то лекции. Заказчик дремлет в кресле с благостным выражением лица. Недоверчивый Чак охраняет хозяйку, устроившись у ног Баринова.
Маргоша медленно переводила слово за словом, сверяясь с выписанной цитатой из Конфуция. Пока что все совпадало.
Что-то толкнуло Маргошу в ногу: Чак с поводком в зубах неслышно подошел к хозяйке и боднул ее лбом. 
- Подожди, - строго сказала Маргоша.
Чак тихо заскулил и снова боднул хозяйкину ногу. 
Маргоша взглянула на часы и тихо выругалась. У нее удивительно терпеливый пес: Чаку уже давно пора на улицу. 
- Сударыня Маргарита, вы что-то сказали? 
Баринов вздрогнул и приоткрыл глаза.
- Простите, Михаил, мне нужно отлучиться минут на двадцать - на полчаса. Может быть, выпьете чаю с печеньем? - предложила Маргоша. - Или вы предпочитаете кофе?
- Благодарю, сударыня. Предпочитаю кофе, - Баринов потер сонные глаза. - Сколь вы продвинулись в трудах?
- Осталось совсем немного, - с чистой совестью ответила переводчик.- Думаю, через час-полтора закончу.
Когда заказчик неторопливо приплелся на кухню, его уже ждал любимый набор Мальчиша-Плохиша - банка варенья и пачка печенья. Электрический чайник тихо шипел, готовясь отключиться. Маргоша вручила Баринову только вчера открытую банку растворимого кофе и отправилась выгуливать Чака. 
Честно говоря, обратно она не слишком торопилась. Погода стояла теплая, солнечная, и Маргоша с наслаждением бродила по улицам подальше от загазованных дорог. Уставшие глаза отдыхали, из головы на время вылетели все мысли о работе. Маргоша с улыбкой представляла, как сегодня все-таки пойдет с Леночкой и Осликом ИА в развлекательный центр. А перед этим получит очень неплохую сумму за перевод черт знает как и кем накарябанных и трудночитаемых старинных иероглифов.

Мысль о гонораре заставила Маргошу повернуть к дому. Полчаса истекали, нехорошо, если заказчику придется ждать.
Переступив порог, пес напрягся и глухо зарычал.
Ну, начинается! Чак, как всегда, старательно показывает, какой он прекрасный охранник.
- Тихо ты, - буркнула Маргоша. - Тут заказчик, ты его уже видел. Пошли!
Чак первым вошел в комнату и снова зарычал. Михаила не было. "До сих пор за кофе пить изволит, что ли? - подумала Маргоша. - Или уснул на кухне? Ладно, нашим лучше. Когда он сидит над душой - это все-таки раздражает".
Она подошла к рабочему столу. Еще каких-нибудь полчаса - и Маргоша закончит перевод. После этого можно будет забыть и о странном Баринове, и о ценнейшем имуществе его покойного дедушки. 
Переводчик нахмурилась. Рукопись исчезла. Неужели клиент настолько трясется над своеобразным документом, что утащил его с собой на кухню?
Чак тихо рычал, повернув морду в сторону коридора. Маргоша решительно двинулась к кухне. Клиент может баловаться кофейком сколько угодно, только пусть даст ей рукопись. Переводчик была настроена закончить работу как можно скорее.
На пороге она замерла. Баринов полулежал в позиции "лицом в салате", только в роли тазика с салатом выступал кухонный стол. Рядом стояла чашка с недопитым кофе и тарелочка с остатками печенья.
- Михаил! - встревожилась Маргоша. - Вам плохо?
Заказчик не шевелился. Маргоша положила руку ему на плечо, осторожно встряхнула Баринова, а потом отдернула руку. Что-то было не так.
Переводчик глубоко вздохнула и попыталась нащупать на горле Баринова пульс. Бесполезно. 
Маргоша перевела дух и лихорадочно огляделась. А где ценная китайская грамота? Не съел же ее Баринов вместе с печеньем! Куда он мог засунуть рукопись? Не иголка все-таки, достаточно объемная вещь.
После нескольких минут тщательных поисков стало ясно: древняя грамота, начертанная на панцире черепахи, бесследно исчезла. 

***
Давным-давно, когда драконы еще спускались с неба...

Мастер Пи сидел в своей маленькой, уютной комнатке, перелистывал книжку с заклинаниями, купленную несколько лет назад за пару монет в лавчонке старика, мнившего себя колдуном и магом, - и напевал веселую песенку.

Приготовленный матушкой Ец черепаховый суп был вкусен и питателен. Любящий сын откушал целых три тарелки, добавил еще миску лапши и пару десятков сладких рисовых колобков. Потом Пи с некоторым трудом – мешал чрезмерно выпятившийся живот – сотворил перед родителями почтительный поклон и удалился к себе: делать талисман, который, как надеялся предсказатель, принесет ему десяток золотых монет.

Сомнений в этом у мастера Пи не было: золотисто-зеленый панцирь был похож на дивный нефрит и словно светился изнутри. А уж если расписать его золотыми и алыми чернилами, начертать знаки, прочитав которые, любой недоверчивый убедится в непревзойденной силе и истинном волшебстве талисмана!

Пи Ец пододвинул фонарь и принялся за работу. Сначала он очертил по панцирю магический круг в виде небесного дракона, кусающего себя за хвост. Затем красными чернилами вывел иероглифы 福 и 利, а под ними – уже черным цветом – изречение незабытого учителя, великого Кун Фу-Цзы: «Благородный муж в благоденствии и покое пребывает, не печалясь о прошлом, не думая о будущем».

Потом, прикусив от усердия не только кончик языка, но и кончик тонкой косички, пыхтя и вытирая бусинки пота со лба, мастер начертал еще два иероглифа -生 и 活, сопроводив их цитатой: «Да будет жизнь твоя подобна реке – светла, чиста и незамутненна. И да стремится она влиться в море вечности».

Пи Ец дописал последний иероглиф в слове «вечность» - 永恆之, несколько раз сжал и разжал кулак, возвращая бег крови в затекшие пальцы, и залюбовался результатом своего труда – талисман вышел на славу. Нужно только дать чернилам чуть-чуть просохнуть и покрыть панцирь прозрачным лаком.

Внезапно мастер услышал громкое бурление и урчание, раздавшееся из его собственного живота.

«Кажется, последний сладкий колобок был лишним!» - мелькнуло в многомудрой голове предсказателя, и он совсем было собрался встать и направиться в сторону небольшой беседки уединенных размышлений, расположенной в дальнем конце сада, - но понял, что не в силах двинуться с места. Нижняя часть туловища казалась то ли окаменевшей, то ли заледеневшей, и не желала шевелиться.

«Ай-ай! – уже всерьез перепугался Пи Ец. – Неужто смерть моя пришла! Если выживу, клянусь никогда не есть больше десяти, нет, пятнадцати сладких колобков на десерт!»

Бедный мастер начал медленно отползать в сторону веранды, надеясь добраться если не до заветного домика, то хотя бы до невысокой живой изгороди, но его телодвижения были прерваны сильнейшим ударом грома, вслед за которым в звездном ночном небе полыхнула молния. Пред перепуганным Пи Ецом возникло сияющее облако, на котором сидела – смилуйтесь, о боги и демоны! – та самая черепаха! Глаза ее метали огненные шары, в лапках был зажат семиглавый посох Могущества, а на морщинистой шее висело ожерелье Бессмертно-Мудрия.

- Пади ниц, ничтожный! – рявкнула черепаха.

«Ниц-ниц-ниц!» - заперестукивали черепа из ожерелья.

Предсказатель не решился спорить и рухнул лицом на доски пола, переживая только о том, что его откляченный и по-прежнему не повинующийся хозяину зад может оскорбить божественную гостью.

- Ты мог бросить меня обратно в реку, свершить доброе дело и улучшить свою карму на десять перерождений вперед. Но ты предпочел набить свой мерзкий желудок моим бессмертным телом, и испачкать прекрасный нефритовый панцирь иероглифами, позорящими каллиграфа, бывшего твоим учителем.

- Госпожа, - простонал несчастный, протягивая дрожащие руки и не смея поднять голову, - но я только хотел заработать несколько монет…

- …сначала убив невинное животное, а потом задумав обмануть покупателя и выдать свою дешевую поделку за настоящий талисман. Но я награжу тебя по заслугам, о, почтенный мастер Пи Ец!

Небесная Черепаха коснулась кончиком посоха расписанного панциря, и на нем засиял сапфировый знак последней гексограммы великой Книги перемен - 未濟.

- Ты хотел денег и славы, ничтожный! – прокричал всемогущий дух, и голос его был подобен грохоту лавины, сходящей с гор. – Получи же мой дар! Отныне всякий, кто волею случая станет владельцем панциря, сможет обратиться к тебе за исполнением одного, самого заветного желания.

- Смилуйся, госпожа! – взвыл Пи Ец. – Я не маг, не волшебник. Я не умею исполнять ничьи желания.

- О да, «мастер», ты – жалкий шарлатан! За это ты и будешь получать плюхи и нагоняи от каждого, кто прикоснется к панцирю и прочтет надпись на нем. Твоя грамота пройдет через множество рук за десятки, сотни, а, может быть, и тысячи лет. И все ее хозяева побывают здесь - каждый придет к тебе со своим желанием, - с мрачным удовольствием предсказывала черепаха. - Так будет до тех пор, пока не встретится на твоем пути тот, чье желание тебе удастся исполнить. Прощай же, ничтожный, задумавший тягаться с небожителями!

Раздался еще один удар грома, дух исчез вместе с волшебным облаком, напоследок окатившим Пи Еца холоднющей водой.

Похожие статьи:

Рассказы → Китайская грамота покойного дедушки. Глава 4

Рассказы → Китайская грамота покойного дедушки. Глава 6

Рассказы → Китайская грамота покойного дедушки. Глава 2

Рассказы → Китайская грамота покойного дедушки. Глава 1

Рассказы → Китайская грамота покойного дедушки. Глава 5