Кадавры

I

 

Проснувшись утром, Серж Зимин первым делом очистил кэш сновидений. То, что ему снилось последние несколько дней, не вызывало желания пересматривать это снова. «Возраст…» — сказал он себе, сворачивая приложение. «Приснится же херня…»

Он встал с кровати, потянулся, подошел к окну. Окно спальни выходило на задний двор, где Вениамин Палыч, старший лакей дома «ставил задачу» дворнику и еще двоим людям, мобилизованным, по-видимому, на уборку листьев. Заметив молодого господина, Вениамин Палыч учтиво поклонился и просиял. Зимин-младший вяло сделал ладонью и отошел от окна. Скука. Осень.

Пора собираться в школу. Не хотелось. Разве можно на серьезе хотеть в школу, когда тебе шестнадцать? Отбыть бы поскорее этот учебный день и рвануть за периметр, навстречу новым приключениям! Вот где Настоящее! Там, по ту сторону. А здесь — скукота зеленая…

Жизнь в доме Зиминых текла размеренно, монотонно, как искусственный ручей на заднем дворе, не менявший русла и напора. Стабильность. В последние время Сержа все чаще накрывало ощущение, будто он живет в музее: все эти скульптуры, статуи, картины на стенах, прислуга… Сам дом — старинный особняк XVIII века — стал нагонять на парня тоску.

Одевшись и собравшись, Серж спустился в столовую, перехватил на ход ноги легкий завтрак и вышел в холл, по пути заглянув в гардероб и подобрав там на полке для скейтбордов темно-оранжевую доску в стиле ретро.

В холле мать — известная балерина Софья Павловская-Зимина, как и всегда по четвергам в это время, занималась с фитнес-тренером.

— Привет, мам! — Серж чмокнул мать в щеку.

— Ты уже уходишь, Сережа?

— Да. Пока, мам!

Он было уже развернулся, но мать придержала его за локоть влажной от пота рукой:

— Какие планы после школы? Придешь к обеду?

— Не. Мы с ребятами в парке покатаемся. Там и пообедаем, в кафе.

— До темноты ты должен быть дома, — строго сказала мать, глядя ему в глаза.

— Конечно, мам! — заверил ее Серж. — Обещаю, засветло вернусь! — добавил он, уже подходя к парадной двери.

— И не отключай интерфейс!

— Не буду. На связи, мам! — выходя, он обернулся и помахал матери свободной рукой.

Спустившись по мраморной лестнице на площадку перед особняком, Серж поставил скейтборд на идеально ровный асфальт, толкнул его ногой и, немного пробежав рядом, запрыгнул на доску.

К шлагбауму он подъехал уже прилично разогнавшись, но хорошо знакомый с привычками молодого хозяина охранник среагировал как всегда вовремя. Добавив скорости на небольшом уклоне сразу за шлагбаумом, Серж свернул в направлении школы и понесся по дороге, лихо маневрируя меж осторожных электрокаров.

На улице, где стоял особняк Зиминых, действовало ограничение скорости в двадцать километров в час, которое машины соблюдали с присущей всякой квазиразумной технике строгостью. На скейт Сержа подобные ограничения не действовали, и парень с удовольствием пользовался этим преимуществом каждое утро, выписывая фигуры «высшего пилотажа» на поворотах, вихрем проносясь мимо сидящих в машинах соседей и с некоторыми даже здороваясь.

— Эй, Зима! У тебя колесо отвалилось! — услышал он сзади. Это из-за зеленой изгороди соседского особняка вырулил на своей доске Ник Медведев по прозвищу Медвед — одноклассник и друг Зимина.

— Пошел ты! — крикнул, не оборачиваясь, Серж. — У тебя яйцо скорей отвалится, чем у моего «Toy Machine» колесо!

Зимин взял правее и объехал очередной электрокар, давая фору Медведу, чтобы тот по прямой сократил дистанцию. Поравнявшись, друзья гнали до конца улицы. Когда же улица уперлась в проспект, притормозили и свернули на тротуар. Дальше действовало другое ограничение скорости: восемьдесят километров в час — уже не погоняешь.

 

— Ну, что, сегодня как договаривались?.. — спросил Медвед, когда поблизости не было прохожих.

— Конечно, — ответил Серж. — Кстати, что скажешь насчет Саниного кореша?

— Нормальный чувак. Саня абы кого не станет подтягивать.

— У него батя вроде полицейский…

— Не. Надзиратель у зомбаков.

— А если ляпнет папане лишнего?..

— Зима, не параной! Если Саня за него подписывает, и я подписываю.

Они подъехали к школе и, убрав доски в заплечные чехлы, дальше пошли пешком.

До начала занятий оставалось минут десять. Большинство учащихся уже разошлись по классам, но перед входом еще топтались немногочисленные кучки старшеклассников. Поодаль прохаживались охранники, а на парковке администрации школы, на неизменном месте стоял полицейский броневик, одним своим видом внушавший окружающим ощущение порядка и безопасности.

— А вот и они, — сказал Медвед, когда друзья приблизились к одной из кучек.

Их тоже заметили. От компании из пяти молодых людей, среди которых были две девушки, отделились двое — высокий худощавый и ростом поменьше крепыш — учащиеся из параллельного класса, Алекс Власов, он же Саня, и его друг Иван Блинов.

— Привет, парни! — приветствовал их высокий.

— Здоров, Саня! — Зимин первым протянул ему руку, когда они сошлись.

— Это Иван, или Вэн. — представил Власов крепыша. — Ну, вы его итак наверно знаете…

— Виделись уже, — ответил Серж. — Здоров!

— Привет! — улыбнулся крепыш. Они также обменялись рукопожатиями.

Власов и Блинов были из семей рангом пониже. Жили в домах попроще, без охраны и прислуги, но ребятами были неплохими. Во всяком случае, Саня. Но и Блинова в школе уважали. Если Саня Власов решил его взять, значит, парень что надо, рассудил Зимин.

— После школы мы идем «кататься»… — особо выделив последнее слово, сказал он Блинову.

— Окей, — сказал тот и, слегка кивнув себе за плечо, немного повернулся. Только тогда Зимин заметил за широкой спиной крепыша чехол со скейтбордом. — Саня меня предупредил насчет алиби…

— Отлично. Вот мой контакт, — Зимин отправил Блинову один из приват-номеров, привязанный к группе «приятели», — если что, пиши или звони.

— Хорошо, — кивнул тот. — Вот мой… — интерфейс Зимина показал рядом с Блиновым активную иконку вызова. Интересно, подумал Зимин, в какую группу он меня добавил, в «приятели» или сразу «в друзья»? Может, в «мажоры»? В это время зазвенел первый звонок, сообщавший, что до начала занятий осталось три минуты.

— До встречи! — сказал он и похлопал крепыша по плечу, — Саня знает место… Не опаздывай. Пошли, Медвед!

 

II

 

С Медведом они уже шесть раз бывали за периметром. Первые два раза вдвоем, без особых приключений. Побродили вокруг фабрик, поглазели на ручных кадавров и назад, в город. Потом к ним присоединился Власов.

Поначалу было немного страшно: мертвецы теперь вроде как не опасны, но кто знает, что за мысли роятся в их гнилых головах…

Раньше эти твари пожрали миллионы людей, пополняя при этом свою армию, пожрали весь мир. И теперь мир был мертв. Почти мертв. Вот уже тридцать лет.

США, Великобритания, Бразилия, Япония, Индия, Китай, Россия… Повсюду теперь были радиоактивные пустоши, оставленные русскими боеголовками, очищавшими мир от проклятой чумы. Все крупные города, плотно заселенные агломерации, превратившиеся тридцать лет назад в рассадники зомби-пандемии, были сожжены спасительным термоядерным огнем из старой России — великой страны, принесшей себя в жертву ради Человечества и распятой им за свое благодеяние. Но Господь сохранил старую Москву. Так Сержу Зимину и его друзьям говорили в школе. Никто из ребят, конечно, по-настоящему не верил в Бога, но, как ни крути, а Нью-Москоу жила и процветала благодаря гению русских ученых, сумевших подчинить мертвецов и заставить их работать на благо нового города живых и подчиненных ему провинций.

Теперь, когда на мертвых надели ошейники, те стали приносить пользу живым. Теперь мертвецы работают на заводах и фабриках, в поле и в шахтах, валят лес… — выполняют все, что от них требуют надзиратели-люди. Некоторые мертвые, благодаря ошейникам, особым условиям содержания и специальной диете, стали настолько сообразительны, что даже способны управлять техникой.

Но Зимину с друзьями было хорошо известно, какие это на самом деле чудовища и на что они способны. Стоит только снять с них ошейник… И поэтому ребятам их не было жалко. Они знали, что каждый кадавр — каждый живой мертвяк в свое время был убит и пожрат другим кадавром, а потом и сам убивал и жрал. Кто-то — одного-двоих, а кто-то, может быть, и десятки людей.

 

Первого живого мертвеца они окончательно убили во время третьей вылазки. Забили кусками стальных труб и арматуры. Серж лично проломил мертвяку череп обрезком трубы, после чего мертвец перестал подавать признаки жизни.

Они натолкнулись на него неожиданно, в месте, где кадавров, как они тогда думали, не должно было быть — в бывшем спальном районе, недалеко от текстильной фабрики. Бараки для зомби-рабочих находились в другой стороне. Едва заметив их, мертвяк попытался сбежать. Но друзья, зная, что мертвые пугливы и, вроде бы, безобидны, решили догнать его, чтобы рассмотреть поближе. Когда же догнали, — в самом прямом смысле зажали в угол, между домами, — то ужас охватил их. Мертвец был без ошейника!

Как, черт возьми, кадавр сумел избавиться от ошейника? И почему не напал на них? — недоумевали позже друзья.

Оказавшись в безвыходном положении, окруженный тремя живыми, мертвец, по всей видимости, вспомнил о своих людоедских наклонностях. Оскалив пасть, он — когда-то это был мужчина — пошел на ребят, сжав кулаки так, что на костяшках потрескалась пергаментная кожа. У Сержа задрожали руки и колени, он хотел было бежать, но неожиданно для себя самого с криком обрушился на кадавра и стал наносить удар за ударом. Друзья — как после выяснилось, тоже не на шутку испугавшиеся — не заставили себя долго ждать и бросились на помощь негласно давно признанному лидеру — принялись лупить мертвеца арматурой. Кадавр ревел страшным голосом и пытался отбиваться, закрывал синюшными руками оплывшую морду без носа и с желтыми от гноя глазами, а парни били и били и били его, с каждым ударом замахиваясь все сильнее и ощущая, как место страха занимают азарт и злость. Они буквально размазали того мертвеца по бетону.

Назад возвращались возбужденные и уверенные в себе: «как ты вмазал этому зомбаку, Серж!», «видали, я ему кисть арматурой сломал!», «а я ему глаз проткнул!».

 

В следующую, четвертую вылазку они до конца убили еще одного мертвеца. Кадавр был в ошейнике и не пытался сопротивляться. Кадавр устало брел в барак с фабрики, видать после смены. Ребята накинулись на него, когда тот оказался вне зоны видимости постов надзирателей. Окончательное убийство того кадавра не было столь же захватывающим, как в случае с первым мертвяком, но сам процесс «охоты» — несколько раз друзья чуть было не нарвались на надзирателей — пощекотал нервы. Надзиратели, конечно, не сделали бы им ничего плохого, но арестовали бы уж точно и передали городской полиции. Родители вряд ли бы одобрили такое их поведение. Поэтому к пятой вылазке ребята готовились уже самым тщательным образом.

 

III

 

Теперь они действовали уже не спонтанно; устроили за периметром «базу», куда стащили разный инвентарь — лопаты, топоры и багры с пожарных щитов из близстоящих зданий; с собой принесли закупленную в городе спецодежду и крепкую спортивную обувь, наколенники, налокотники, скейтбордистские шлемы. Медвед раздобыл запрещенный софт из компьютера отца — высокопоставленного чиновника в ГСБ (Государственной Службе Безопасности), установив который в интерфейс, ребята смогли пользоваться Сетью в обычном режиме, скрывая при этом свое настоящее местонахождение. До того они попросту отключались от МоскоуНета, спускаясь под землю, когда же снова выбирались на поверхность, уже за периметром, оставались «вне зоны действия сети». Но во время четвертой вылазки ребята увлеклись и слишком долго оставались недоступны для связи, заставив родителей волноваться и вызвав нежелательные вопросы. Зимину пришлось тогда признаться, что он снова спускался с друзьями в один из старых коллекторов (что было чистой правдой). За признанием последовали слезы матери и неприятный разговор с отцом. Медведу и Власову тогда тоже досталось от родителей.

После той неприятной истории, когда все их предприятие оказалось под угрозой, Зимин и заговорил о «серьезном походе к делу». «Нам нужно организоваться, — объявил он, — по типу внешников, в отряд, и действовать продуманно». Изложив свои соображения насчет организации, он предложил сообща распределить обязанности и в дальнейшем строго следовать оговоренным правилам. Посовещавшись, друзья распределили роли: Медвед предложил украсть у отца софт и в дальнейшем обеспечивать информационную поддержку их маленького отряда; Саня Власов взял на себя материальное обеспечение (одежду, спортинвентарь, припасы, медикаменты и прочее нужное); Серж единогласно был назначен  командиром — ему достались организация и планирование.

 

В пятую вылазку «Истребители кадавров» — так они стали в шутку называть свой маленький отряд — «доубили» уже троих. Вот, что значит серьезный подход к делу!

Вначале они выследили двоих рабочих мертвяков, как и первого работягу, а потом им снова попался мертвец без ошейника (таких ребята условились называть «дикарями»), в том же квартале, где и первый кадавр. Вернее попалась — эта раньше была женщиной: судя по сохранившейся даже после смерти фигуре, довольно молодой, до тридцати лет. Мертвячка сразу привлекла внимание «Истребителей» странным поведением, будто осмысленным. Она, казалось, что-то искала, держалась в тени деревьев, брела вдоль фасада некогда жилой многоэтажки, то и дело заглядывая в выбитые окна первого этажа. Друзья некоторое время шли за ней, прячась за стволами разросшихся в настоящий лес деревьев и стараясь не шуметь. Когда же до мертвячки оставалось метров пятнадцать, та их заметила и… попыталась сбежать. Странные они, эти «дикие» мертвецы, подумал тогда Зимин.

В нескольких метрах от мертвячки был вход в подъезд. В него она и нырнула. На удивление быстро, в два прыжка. Азарт охватил «Истребителей». Ребята последовали за непокойницей и едва не потеряли след. Мертвячка заскочила в первую же квартиру и… заперла дверь! Заперла. Долбанную. Дверь! «Как это возможно?» — спрашивал позже Серж. «Может, инстинкт?» — предположил Медвед. «Остаточная память. Привычка» — пожимал плечами Саня Власов.

— За мной! — скомандовал тогда Зимин. Он толкнул ногой соседнюю дверь и побежал через разгромленную квартиру к окнам, выходившим на другую сторону дома. Подбегая к давно выбитому окну, они услышали снаружи резкий треск стекла и через пару секунд характерный шаркающий звук: мертвячка, разбив, похоже, одно из последних уцелевших в доме окон, выпрыгнула в тянувшийся вдоль дома палисадник, заросший кустами до полной непролазности. Не окажись там заросли, кадавра, возможно, сумела бы уйти от преследования — уж очень шустрые эти мертвецы без ошейников, — но приземлившись в кусты, мертвячка, по-видимому, подвернула лодыжку. Поднявшись на ноги, она продралась к бетонной отмостке и захромала в сторону угла здания, издавая при каждом шаге мерзкие всхлипы.

Друзья быстро настигли ее, сбили с ног и Серж собственноручно проломил кадавре череп пожарным топором.

 

IV

 

Поначалу ребята ходили за периметр раз в неделю или реже. Между четвертым и пятым разом прошло всего четыре дня. Последняя же, шестая вылазка состоялась уже через два дня после пятой. Мертвый город словно магнитом тянул «Истребителей», звал, сулил приключения. С каждым разом ребята все больше времени проводили за периметром.

Убивать живых мертвецов — что может быть интересней? Компьютерные игры? Виртуальная реальность? Дополненная реальность? Фигня все это! Охота и выживание — вот дело настоящих мужчин! Ты, топор и зомби! И надежный друг рядом, стоит с тобой плечом к плечу, спина к спине.

Теперь «Истребителей кадавров» уже не интересовали рабочие. Неинтересно это — забивать тупых и покорных как бараны непокойников, да и надзиратели наверняка уже заметили пропажу из числа трудового зомбо-народа.

 

Облачившись на «базе» в серо-оранжевую робу и вооружившись топорами, молотками и монтировками, ребята сразу направились в ту часть старой Москвы, где не было фабрик и заводов, чтобы там поохотиться на шустрых «дикарей».

Они были предельно осторожны: держались в стороне от патрулей внешней полиции, карту с маршрутами которых Медвед заблаговременно скопировал с отцовского компьютера, продвигались дворами и переговаривались исключительно через интерфейс.

Отойдя на пять километров к востоку от периметра, «Истребители» встретили первого «дикаря»… Очень странный то был «дикарь». Мертвец шел через двор уверенной походкой, как нормальный человек, имеющий цель, и был вооружен — на плече у кадавра висел автомат, а за спиной был рюкзак.

Парни, это точно мертвяк? — спросил тогда в общем чате Саня.

Ты на его рожу посмотри! — ответил ему Медвед.

А ты видел раньше зомби с автоматом? Может, это живой так специально загримировался…

Нахрена? — обернулся на друзей Серж, державшийся немного впереди. — Чтобы его патрульные по ошибке подстрелили?

В ответ Власов лишь развел неопределенно руками.

Надо за ним проследить, — сказал на это Серж и пошел за мертвяком.

Кадавр прошел через двор, озираясь по сторонам, быстро перебежал заставленную ржавыми машинами улицу и скрылся в следующем дворе. Друзья не отставали, держа дистанцию в пятьдесят-шестьдесят метров, они следовали за подозрительным мертвецом. Через квартал мертвец свернул на узкую второстепенную улицу и быстро зашагал по ней. Улица эта вела вглубь старого города и друзья, вслед за мертвецом, все дальше уходили от периметра.

Идя по прямой, они понемногу отстали от кадавра, так, чтобы, вздумай тот в них пострелять, спрятаться за машинами. В том, что мертвец на такое способен, никто из друзей к тому времени не сомневался. Через километр улица круто сворачивала влево и Зимин, опасаясь, что они потеряют «дикаря», предложил сократить дистанцию.

Пригибаясь за покрытыми ржавчиной легковыми автомобилями, короткими перебежками друзья стали приближаться к мертвецу по противоположной стороне улицы. Мертвец шел вдоль тротуара, то и дело, заглядывая в окна домов и за углы и изредка оборачиваясь. Ничто в его поведении не говорило о том, что он их заметил.

Когда кадавр подошел к повороту, ребята были метрах в двадцати от него. Здесь прямо посреди улицы на боку лежал средних размеров пассажирский автобус (когда-то такие ходили по малозагруженным маршрутам). За этим автобусом они и спрятались. Дальше улица была пуста: только растрескавшийся асфальт, кусты да тощие молодые деревца частоколом проросли вдоль бордюров. Листья с них уже осыпались, и спрятаться за ними было нельзя.

Давайте подождем, пока завернет, потом я выйду на дорогу и посмотрю, — сказал в чате Зимин, глядя на друзей. Те в ответ покивали.

Они подождали, зомби свернул за угол, и Зимин, осторожно ступая, медленно вышел из-за автобуса. Он не прошел и двух метров, когда раздался оглушительный треск, и над его головой просвистело несколько пуль.

Парень успел заметить вспышку возле угла здания, прежде чем очередь прекратилась. В следующую секунду, повисшую после автоматных выстрелов, оглушительную тишину нарушил нечеловеческий рев кадавра. Мертвец будто пытался что-то сказать. Но что можно сказать прогнившим ртом с наверняка давно отвалившимся языком?

Кадавр оставался за углом (о чем ясно говорило выглядывавшее из-за угла автоматное дуло). Еще раз проревев что-то нечленораздельное, мертвец снова выстрелил. На этот раз пули ударили в метре от ног Сержа. Только теперь он осознал, что продолжает стоять на открытом месте. Парень рванул назад, туда, где, закрыв ладонями головы, теперь залегли Медвед с Саней.

— Уходим! — в голос крикнул он им. — Ходу! Ходу! — Пригибаясь, Зимин ухватил за плечо Медведа. — Туда… — он указал на проезд между домами у них за спиной. Бежать по прямой как стрела улице — верная смерть: чересчур сообразительный кадавр прошьет их очередью на раз.

Испуганными зайцами трое «Истребителей» в несколько прыжков преодолели пятнадцать метров, отделявшие их от проезда во внутренний двор семиэтажного кирпичного дома, и скрылись за углом.

Ровно посередине проезд перегораживали замотанные ржавой цепью железные ворота высотой не меньше трех метров.

Быстро оглянувшись и посмотрев на друзей, Зимин рявкнул:

— За мной! — и разбежавшись, вскочил на кованые загогулины, из которых были свиты ворота, быстро взобравшись на самый верх. — Ну? Чего встали?! — прошипел он. Друзья  не заставили себя ждать, и через десять секунд все трое уже были по другую сторону.

Обливаясь потом и отплевываясь, они забежали во двор дома и остановились отдышаться. В этот момент с улицы послышался рев мотора, а потом и выстрелы. Теперь стреляли несколько автоматов.

— Это патруль! — сказал Власов. — Надо скорее валить отсюда.

— Нет! Сдурел что ли?! — Медвед постучал себя по шлему в районе лба. — Прятаться надо. Вдруг они дронов запустят?

— И что? Дроны в живых людей стрелять не станут…

— Зато внешники тебя свинтят и папане вручат!

— Давайте прятаться, — отрезал Зимин. — Подождем, пока полицаи свалят, и двинем назад.

Рассудив, что лучше быть в курсе происходящего, чем забиться в угол и гадать: уехал патруль или все еще здесь, друзья укрылись в том самом доме, в одной из квартир на втором этаже. Окна квартиры выходили и на улицу, где произошла перестрелка, и во внутренний двор, так что ребята оказались в выгодном положении.

Не подходя близко к окнам и потому оставаясь в тени, они хорошо видели происходящее снаружи. Броневик внешней полиции с пулеметом на крыше стоял внизу, сразу за перевернутым автобусом, а вокруг топтались четверо полицейских, один из которых, судя по сосредоточенному отстраненному виду, как раз пилотировал летавший где-то поблизости дрон. Необычный мертвец лежал до конца убитый в луже слизи.

Зимин видел, как один из внешников снял с кадавра рюкзак и вывалил содержимое рядом на тротуар. Это были какие-то банки, похожие на консервы; часть из них раскатилась по дороге, часть оказалась в луже со слизью. Полицейский взял одну, повертел в руке и отшвырнул в сторону, потом взял лежавший рядом с убитым кадавром автомат, осмотрел, отсоединил магазин и подергал затвором, внимательно осматривая оружие. Покивав одобрительно, он что-то сказал товарищам и отнес трофей к броневику, положив внутрь машины.

Другой полицейский, с сержантскими погонами — старший патруля — подошел к месту, где недавно стоял Зимин, и куда угодила очередь из автомата мертвеца и, присев на корточки, стал рассматривать свежие выбоины на асфальте, что-то говоря подошедшим двоим подчиненным. Потом эти двое прошлись в обе стороны от поворота улицы, заглядывая в разбитые окна и витрины.

Пока они ходили, прилетел дрон и сел на крышу броневика. Пилот подошел к сержанту, видимо с докладом, после чего другие двое вернулись (получили команду через интерфейс, отметил для себя Серж). Потом все сели в машину, броневик развернулся и уехал в сторону, куда перед тем направлялся кадавр.

 

— Нафига мертвецу консервы? — произнес вслух Саня Власов, когда звук двигателя стих в лабиринте улиц.

— Ха! Саня, ты лучше скажи, нафига ему автомат! — нарочито бодро выпалил Медвед.

— Чтобы стрелять… — задумчиво ответил Саня. — Это понятно… но вот консервы ему зачем?

— Жрать, — Медвед пожал плечами.

— Зомби жрут людей, Ник, или ту херню, что им скармливают надзиратели…

Зимин в это время стоял у окна и смотрел на улицу, не обращая внимания на болтовню друзей. Солнце уже спряталось где-то за крышами; жирная полоса тени от линии домов, давно поглотившая тротуар, на котором лежал труп, теперь ползла по дороге, приближаясь к местами еще просматривавшейся разделительной полосе. Сержу уже минуту мерещилось в тени какое-то движение.

— А может, он зомби-фермер?.. — говорил Медвед. — Держит пленных людишек где-нибудь в укромном подвале, кормит их тушенкой… ну, как люди свиней, в общем… — он еще около минуты нес ерунду про зомби-фермеров, пока Серж его не остановил.

— Эй, смотрите! — Зимин указал в окно. — Видите?

Друзья тотчас выстроились у него за спиной, оставаясь в тени.

По улице кто-то шел. Быстро.

Когда до расстрелянного мертвеца оставалось метров тридцать, фигура в тени перешла на бег и вскоре оказалась рядом.

Это была мертвячка в плаще. Несомненно. Подбежав к до конца убитому, мертвячка бросилась на колени рядом и издала протяжный вой, вопль, от которого у ребят побежали мурашки по коже.

— Она что, оплакивает его? — недоуменно пробормотал Власов.

— А ты не видишь сам? — буркнул Медвед. — Не знаю, как вам, но мне кажется, с этими зомбаками что-то не так… Ты что скажешь, Зима?

Зимин пожал плечами:

— Может, они — результат какого-нибудь… секретного эксперимента ученых из Сколково?.. — предположил Серж и тотчас понял, что ляпнул такую же чушь, как и Медвед с его зомби-фермерами. — Я не знаю, — поспешно поправился он и решительно добавил: — но я хочу узнать, что это за херня с ними… — он кивнул на продолжавшую реветь кадавру.

— Как бы нам не пришлось тут по темноте бродить… — рассудительно произнес тогда Власов.

— Если боишься, так и скажи, — холодно заметил на это Зимин.

— А ты нет? — парировал с вызовом Саня. — Давно пули над головой не летали, а, командир?!

Ответ Власова задел Зимина, но отвечать было нечем: Саня был прав.

— В общем, как знаете… — сказал тогда он, обращаясь уже к обоим друзьям. — Если идем дальше, то только по общему согласию. Если ты, Саня, или ты, Ник, считаете, что надо вернуться, так и говорите прямо… у нас не тоталитаризм.

Медвед с Власовым мялись с ответом. Тогда, Зимин добавил:

— Если бы я не отлил за пять минут до того, как тот зомбак стал по мне стрелять, то сейчас сушил бы штаны… — на что Медвед, по некотором размышлении, заметил:

— Если бы я не посрал после уроков, то сейчас ходил бы как содомит в килте из Саниной банданы… — он взглянул на платок, которым Власов обычно повязывал голову, когда ходил под землю и за периметр. — Ты ж мне бы ее одолжил, Сань?

— Хрена тебе! — сказал ему на это Власов.

— Ну, тогда бы ходил без штанов… — развел руками Медвед и замолчал, ожидая реакции друзей (никто не засмеялся), после чего объявил: — Если что, я — за.

Теперь слово было за Власовым. Тот пожал плечами и кивнул.

— Отлично! — сказал тогда Зимин. — Давайте присмотрим за этой… — он кивнул в сторону окна и только теперь понял, что рев снаружи прекратился.

Мертвячка, лишь изредка всхлипывая, ползала вокруг убитого кадавра и собирала банки обратно в рюкзак. Подобрав все до последней, она подошла к кадавру, зачем-то потрогала его за лицо, и, развернувшись, побрела обратно, откуда пришла.

— Идем! — решительно объявил Серж. — Иначе уйдет.

 

V

 

Стараясь не шуметь, отряд «Истребителей» спешно спустился вниз и двинулся к воротам. Перебравшись на другую сторону, друзья трусцой один за другим направились туда, где лежал мертвец.

Бросив взгляд на теперь уже покойного, Зимин чуть не проблевался. Кадавр был весь изрешечен автоматными очередями; из каждого отверстия выступал желто-зеленый гной, вокруг была целая лужа этой гадкой жидкости. Лицо, вернее рожа кадавра, бледно-серая с растрескавшейся кожей, было прострелено в трех или четырех местах, один глаз выпал, другой мутно смотрел куда-то в сторону не то перевернутого автобуса, не то дома, в котором друзья только что прятались.

Оббежав кадавра, ребята припустили вдоль улицы, держась в тени и прикрываясь за машинами.

 

Они ее выследили. Кадавра оказалась менее осмотрительной, нежели ее приятель, и не заметила слежки (Медвед даже пошутил на этот счет: «горем убитая»). Ее логово было в одном из домов в соседнем квартале. Дом оказался одноподъездный, элитный, с подземной парковкой и всякими банками, бутиками и салонами красоты в опоясывавшей его буквой «П» одноэтажной пристройке.

То, что кадавры выбрали именно этот дом, стоявший как раз на маршруте одного из патрулей, вызвало удивление ребят. На что Зимин резонно заметил: «хочешь надежно спрятаться, спрячься на самом видном месте».

После зомби с автоматом их нисколько не удивило наличие на подъездной двери исправно работающего кодового замка. Въезд на парковку оказался тоже закрытым. Очень уж они сообразительные, эти зомби. Но живые люди все равно умнее!

Полквартала назад ребята видели один магазинчик, «Тов ры ля ома» гласили выцветшие за десятилетия запустения буквы. Оставив в засаде у подъезда Медведа, Зимин с Власовым вернулись назад и, после недолгих поисков, разжились вполне пригодной раздвижной алюминиевой лестницей. С ее помощью, они забрались сначала на пристройку, а потом в окно одной из квартир третьего этажа (так как на втором все окна были закрыты решетками и ставнями).

Оказавшись в подъезде, «Истребители кадавров», крадучись, стали осматривать этажи, начиная со второго. Часть дверей была не заперта, но многолетний слой пыли за ними, нетронутый ногой человека (живой или мертвой), не оставлял сомнений: внутрь давно никто не входил. Другая часть, наоборот, оставалась запертой, и, похоже, что с самого начала — пыль возле таких дверей, а также на дверных ручках была тому подтверждением. Внимательный к мелочам Власов предположил, что в таких квартирах либо никого не было, либо внутри них заперты менее сообразительные — в сравнении с теми, что умели стрелять из автомата и пользоваться кодовыми замками — мертвецы, не представлявшие для «Истребителей» интереса.

Нужная квартира нашлась на пятом этаже и, конечно же, оказалась заперта. Сомнений не было: расшарканная пыль у порога прямо указывала на то, что ушлая кадавра была за дверью. Оставалось только найти способ попасть внутрь.

Какие будут предложения? — спросил Серж в чате.

Давайте ломать дверь! Чего стоять? — предложил Медвед. — Монтировки есть.

Плохая идея, — покачал головой Серж. — Мы не знаем, есть ли у нее оружие…

Если бы было, она бы ходила с ним, — возразил на это Власов. — Хотя, — подумав, добавил он, — оружие — это не обязательно автомат, как у ее дохлого бой-френда…

Ну, так хрена мы сюда вообще залезли? — всплеснув руками, с раздражением заметил Медвед. — Все, закрыто, пшли нах, приходите завтра…

Кстати, парни, темнеет… — спокойно заметил Власов. — Надо быстрей решать.

Есть у меня одна мысль… — сказал Серж и направился к двери соседней квартиры, которая была не заперта. Переглянувшись, друзья последовали за ним.

Квартира оказалась пятикомнатная, обставленная с шиком дорогой мебелью под старину. Часть мебели была сломана, повсюду виднелись следы борьбы или нашествия вандалов, пыль, грязь и паутина, оборванные шторы. Но, даже сквозь разруху и запустение, в глаза бросалась неудержимая былая роскошь. Массивные дубовые шкафы, комоды, гарнитуры, люстры, черепки от ваз, давно засохшие комнатные растения в массивных кадках с пересохшей землей, всякие столики с отломанными резными ножками и даже фортепиано на колесиках, на вид целое.

Первым делом Зимин проверил балкон: нет, через балкон не получится, слишком далеко. Потом прошел в комнату, имевшую общую стену с квартирой, где заперлась кадавра. То была спальня. Осмотрелся: шкаф у той самой стены, покрытая пылью кровать — пафосное ложе в меру состоятельной четы, над кроватью картина с какой-то дешевой мазней (уж такое Серж Зимин мог точно определить — с детства приучен к Высокому, мать его, Искусству), прикроватные тумбочки с торшерами. Снял с пояса молоток, постучал прорезиненной ручкой по стене в нескольких местах, вышел в гостиную, слегка попинал ногой ножку фортепиано.

— Кажется, я знаю, что нужно делать, — сообщил он вслух с интересом наблюдавшим за ним друзьям и вернулся в спальню, где, не стесняясь шуметь, принялся оттаскивать от стены кровать. — Катите сюда этот рояль, парни!

Здание было монолитно-каркасным — железобетонный «скелет» несущих колонн и перекрытий, стены внутри которого возведены из легких и — что важно! — хрупких материалов, вроде блоков из вспененного бетона. Стена между квартирами была именно такой, — Зимин понял это, едва ударив по ней. В тот самый момент и родился его план.

— Блядь, Зима, ты серьезно, хочешь продолбить эту стену гребаным роялем? — воскликнул Медвед, едва сообразив, что задумал Серж.

— Нет, конечно! Просто хочу выкурить нашу подругу оттуда, — Серж кивнул в сторону стены с картиной.

Оставив друзей в спальне с фортепиано, Зимин вернулся в подъезд и спустился этажом ниже. Найдя укромное место в тени — снаружи уже смеркалось — он приготовил топор и сообщил в чат:

Давайте!

Через несколько секунд сверху послышался глухой звук, как будто великан решил прокатиться на своем великанском скейтборде по старому паркету, а затем последовал удар… такой, что Серж ощутил его спиной, так как прислонился в тот момент к стене. Звук же при этом раздался такой, словно взбешенный десятирукий пианист разом обрушил на клавиши все десять рук. В ушах зазвенело. Пауза. Гр-р-р-р-р… и снова удар. Тишина. Гр-р-р-р-р-р-р-р… и…

Они повторили раз восемь, потом тишина затянулась.

Что там у вас? — спросил Серж.

Все, пиздец, у рояля нога отвалилась, — ответил ему Медвед.

Там какой-то шорох за стенкой, — добавил Власов.

Не выходите пока! Оставайтесь на месте. Пошумите еще.

Щас пошумим, блядь… — сверху тотчас послышалась дичайшая какофония, а через несколько секунд Власов скинул в чат короткое видео, на котором Медвед самоотверженно долбил отломанной ножкой по обнаженным внутренностям завалившегося набок фортепиано. Атакованная стена была на месте, но на ней, все же, появилось несколько трещин.

Зимин приготовился; ухватив покрепче топор, со всем вниманием он уставился на лестницу, ожидая, что в любую секунду на ней появится мертвячка, шаги которой, как и звук открывающейся двери, он вряд ли услышит при таком шуме.

Зря он это затеял, подумалось Сержу. Если поблизости были внешники, они наверняка уже спешат сюда. А еще их могли услышать другие «дикари»… Среди которых могли оказаться и такие, как тот, что в него стрелял.

Размышляя так, Серж не заметил, как рядом, всего двух шагах от него, приоткрылась дверь одной из квартир, из которой появилась черная фигура, сначала одна, а за ней другая, ростом поменьше…

Существа его тоже не заметили, так как снаружи уже окончательно стемнело. Слепо озираясь по сторонам, они двинулись к лестничному маршу. Лишь через пару секунд они оказались в поле бокового зрения Зимина.

Его прошибло холодным потом, когда двое кадавров внезапно появились рядом. Наверху Медвед продолжал яростно орудовать ножкой от фортепиано; шум стоял такой, будто поблизости разминалась перед концертом старинная рок-группа, игравшая в жанре black metal. Парень замер, перестал дышать. В это время фигуры, крадучись, прошли к лестнице. Та, что повыше, осторожно заглянула вверх и, отдернувшись, будто заметила кого-то, схватила за руку ту, что была поменьше, и обе они стали спускаться вниз.

Хватит! — отправил в чат Серж. — Они здесь. Спускайтесь!

Мы идем! — ответил ему Власов и какофония прекратилась. Через пару секунд наверху послышался топот бегущих ног. Снизу тоже раздался шум: мертвецы их услышали и заторопились.

— За мной! — скомандовал Зимин через еще две или три секунды, за которые двое друзей преодолели два лестничных марша между этажами. — Их двое!

— Ну, щас я кому-то врежу! — объявил Медвед запыхавшимся голосом. В руках он продолжал сжимать резную ножку от фортепиано.

— Вооружены? — только и спросил Саня Власов.

— Не, — коротко ответил, не оборачиваясь, Зимин. Он бежал вниз по лестнице, внимательно глядя под ноги. Серж совершенно забыл про фонари, — один, миниатюрный, похожий на значок, был приколот к куртке на груди, другой, ручной, более мощный, лежал в кармане штанов. Друзья также, по-видимому, позабыли об освещении. В один момент, когда они оказались в совершенно непроглядной темени, сработала одна из базовых программ интерфейса — не прибор ночного видения, конечно, но видимость резко и заметно улучшилась. Только тогда Зимин вспомнил про «значок» и щелкнул по нему пальцами: пространство впереди на три-четыре метра осветилось голубоватым холодным светом. Спускавшиеся следом ребята тотчас последовали его примеру.

Было отчетливо слышно, как внизу бежали. Это подзадоривало Сержа с друзьями. Появился долгожданный азарт: вот! началась настоящая охота! сейчас они упокоят эту нечисть!

Когда ребята были между третьим и вторым этажами, снизу раздался скрип: добыча вырвалась на улицу! Уйдет!

— Быстрее! — прорычал Серж и стал скакать через четыре ступеньки.

— Пиздец вам, гнилые бляди! — грязно выругался Медвед, плюнув куда-то в темноту.

В считанные секунды они преодолели отделявшие их от подъездной двери лестничные марши. Серж быстро нажал кнопку на замке и распахнул дверь.

Никого.

Темно. Небо почти черное, луны не видать и ни единого огонька вокруг. Дома слепыми окнами уставились в никуда, а сверху над ними — пунцовые неподвижные тучи, будто лежат на крышах. Ни единого звука — штиль. Вот такая она, ночь в мертвом городе.

Ребята еще ни разу не бывали за периметром ночью.

Куда теперь? Где искать этих гнилушек? Все-таки ушли! — досада уже почти охватила Зимина, потушила азарт охоты, но нет! Вон же они!

— Туда! — махнул он топором в сторону небольшого здания электроподстанции, что стояло посреди двора, за угол которого только что — ему это точно не показалось! — скользнула уже знакомая фигура. Рванув с места так быстро, как только мог, Серж опередил друзей и, оказавшись за углом первым, чуть было не налетел на стоявшую там мертвячку.

Это была та самая кадавра, за которой они охотились вот уже несколько часов. Она стояла в темно-синем плаще с откинутым капюшоном, широко расставив худые ноги, обтянутые ветхими джинсами, и целила прямо в него, в Сержа пистолетом.

Сейчас она выстрелит и все… и смерть. Серж Зимин перестанет существовать. Дергаться бессмысленно: от пули не убежишь. Если упасть на землю и, как герой из древнего кино, ударить ее снизу ногой, выбить пистолет… Нет, он не киногерой. Он всего лишь подросток из богатой семьи, в меру развитый физически, неглупый, но он не Том Круз и не этот… как его… Дизель.

В тот же момент кто-то с включенным ручным фонарем выскочил из-за угла позади и остановился, высветив лучом морду кадавры. На мгновенье Сержу показалось, что перед ним обычная молодая женщина, с красивым овальным лицом и прямыми каштанового цвета волосами, подстриженными в стиле ретро под каре. Лицо было испуганным, смотрело на него широко распахнутыми карими глазами, обветренные бледные губы нервно вздрагивали. А рядом, чуть позади, стояла девочка лет восьми, похожая на мать.

Вот женщина приоткрывает рот, собираясь что-то сказать ему и… в следующий миг он слышит отвратительный клокочущий хрип, переходящий в утробное рычание, а миловидное лицо женщины превращается в мерзкую харю зомби. Кожа серая, пожеванная, губы ошметками свисают вокруг желтых зубов, щеки впалые с трещинами, глаза — налитые гноем мешки с малоподвижными белесыми зрачками… Кадавра уставились на него с коровьей тупостью, продолжая целить пистолетом и что-то хрипеть.

— Кажется, она пытается что-то сказать… — медленно произнес Власов позади.

Серж не знал, что ответить, и не мог. В горле у него пересохло настолько, что казалось, еще немного, и он усохнет весь, до состояния мумии. Он инстинктивно попытался сглотнуть, но ничего не вышло. Сейчас кадавра его убьет.

В какой-то момент ему показалось, что позади кадавры что-то мелькнуло, потом послышался хруст, и мертвячка стала заваливаться куда-то вбок, тут же в руках ее вспыхнуло и в ушах зазвенело — выстрел, пусть Серж и видел пистолет, прозвучал неожиданно. В нос ударил едкий уже знакомый запах пороха. Парень опустил глаза вниз — туда, где на груди у него должна была быть огнестрельная рана, но раны не было, пуля ушла куда-то в сторону. Тогда он снова перевел взгляд на кадавру: та уже рухнула на бетон и теперь над ней стоял Медвед и остервенело, как недавно по фортепиано, колотил по ней ножкой от того самого инструмента.

Медвед явно увлекся и не обращал внимания на стоявшую у него за спиной мертвую девочку, которая вытаращила на него свои маленькие гнойные буркала, оскалила пасть и зашипела, готовясь наброситься и укусить.

Если она его укусит, то все… Ник Медведев, его лучший друг сгорит за считанные часы. Врачи не смогут ему помочь. Нет! Он этого не допустит!

Сержу понадобилась секунда, чтобы оказаться рядом с другом и еще две, чтобы, размахнувшись, вонзить топор мелкой пакости в голову. Прямо промеж глаз.

— Так-то лучше… — тихо произнес он, наступив зомбенку на морду и, немного расшатав топор, высвободил орудие.

— Вот и поохотились… — с грустью сказал чуть позже Власов.

На что Медвед, закончив делать отбивную из головы кадавры и немного отдышавшись, заметил:

— Не ной, братишка. Если бы ты не засветил фары этой дохлой бляди, хрена бы я так лихо зашел ей в тыл… — Медвед покосился на лежавшее перед ним тело, пнул ногой и с удовлетворенным видом закинул на плечо орудие доубийства, которое ему явно нравилось. — Так что, ты, считай, сделал важное дело, — оно усмехнулся и обернулся к Сержу. — Как ты, Зима?

— Нормально, — сказал Серж, цепляя к топору ремень и убирая его за спину.

Убийство мертвой девочки не доставило ему удовольствия.

— Ну, что, двигаем назад? — предложил Власов. — Часа полтора добираться.

— Двигаем, — согласился Серж. — Вот только заглянем еще раз в ту квартиру…

 

VI

 

Вопрос: как так вышло, что зомби оказались этажом ниже? не давал ему покоя. Зимин точно помнил, что перед дверью квартиры, из которой появилась эта зомбо-семейка, лежал такой слой пыли, который мог там собраться, лет за пять или даже десять. Как они туда забрались?

Друзья вернулись к подъезду. Благо, дверь они не захлопнули, а автоматический доводчик кто-то предусмотрительно отключил, должно быть, для того, чтобы устройство не мешало быстрому закрыванию двери, когда это необходимо (чего еще ждать от зомби с автоматами и пистолетами?).

Заглянув в квартиру на четвертом этаже, они уже не удивились, обнаружив дыру в потолке и стоявшую под дырой лестницу. Удивило их другое: атмосфера уюта.

В квартире было чисто и по-спартански опрятно. Одна из комнат выглядела как детская спальня, другая — как спальня супругов. Белье на постелях не похоже, что свежее, но и запаха мертвечины не было. Но и это еще не все.

— Парни, вы это видите? — позвал Зимина с Медведом Власов.

— Ты о чем, Саня?

— Да посмотрите же! Печка!

— Ну?

— Гну! Чего тупишь, Ник? Вот, смотри… Вот труба… — Власов направил луч туда, где кирпичная кладка уходила прямиком в стену. — Вот туда дым уходит… в домовую вентиляцию…

— Ну, и что? Ну, печка… какие-то бомжи когда-то соорудили и грелись тут…

— Медвед, ты совсем тупой? Этих «бомжей» мы внизу упокоили!

— Сам ты тупой! Я уже понял: зомбаки играли в живых, устроили тут себе уютный мирок, а мы их отправили на тот свет, где их давно черти заждались. Чё теперь?

— Эй, хорош сраться! — не выдержал Зимин. — Нашли из-за чего… Вот лучше сюда посмотрите… — он показал на открытую дверь в одну из комнат, куда заглянул в то время, пока Власов объяснял Медведу устройство печки (сам он ее отметил еще раньше Власова).

Когда двое вошли в комнату за Сержем, Медвед только присвистнул.

— Так вот куда тот хмырь консервы нес… — сказал Власов, водя фонарем вдоль полок с мешками и консервами.

— Именно! — подтвердил Серж. Похоже, мы наблюдаем любопытную тенденцию: у кадавров зарождаются и развиваются социальные наклонности.

— Херня это все! — сказал Медвед.

— Почему же?

— Эти самые «социальные наклонности» у них с самого начала были. Почему, когда началось, зомбаки перли первым делом во всякие торговые центры и магазины, а?

— Привычка… — пожал плечами Зимин и уже хотел, было, объяснить Медведу разницу между приобретенным автоматизмом и сознательным поведением, но в это время на интерфейс поступил голосовой вызов. — Тихо! — сказал он одновременно и голосом и в общем чате. — Это мама… Да, мам…

— Сережа, ты где? — услышал он голос в голове.

— У Ника в гостях, а что? — говоря это, Серж запустил медведовское запрещенное приложение и обозначил свою метку на особняке Медведевых.

— Не могла до тебя дозвониться. И местоположение не отображалось.

— Мам, все хорошо. Мы тут в игру играем… большая нагрузка на импланты, вот нейросеть и глючит…

— Сережа, — строго сказала мать, — я очень надеюсь, что эта ваша игра не в старомосковских подземельях…

— Мама, нет. Проверь метку… Ну откуда в доме Ника подземелья?

Серж кое-как убедил мать в том, что он ни в какой не в заброшенной канализации и не в тоннеле метро — ведь под землей МоскоуНет совсем не ловит! — и та, наконец, отключилась.

Они не стали задерживаться в странном логове странных мертвецов и отправились обратно.

До «базы» друзья добрались всего за час пятнадцать; шли быстро, по пути сделав две короткие остановки, во время которых Медвед и Власов втюхали своим родственникам готовый шаблон Сержа. Еще двадцать минут на периметр и десять — до первого людного места, откуда дальше — на такси.

Без пяти одиннадцать Серж Зимин был дома.

 

VII

 

Встретиться договорились в старом сквере на юго-востоке Велико-Побединского округа, неподалеку от часовни Святого Николая Кровавого. Днем в этом районе было немноголюдно, так как большинство местных жителей находились на службе — в городской и внешней полиции или в богатых домах, в качестве охраны и прислуги. В сквере этом по вечерам крутились молоденькие дочери служанок и копов и богатые повесы из соседних районов, все со своими видами и целями, а днем было тихо. Разве что, иногда появлялись неприметно одетые парни и девушки в удобной обуви и со спортивными сумками. Интересы этих, как правило, состоятельных молодых людей, отличались от интересов вечерней публики. Не то чтобы их не интересовали флирт и секс, просто, помимо этих общих для всех нормальных и живых людей естественных интересов, у них имелся еще один, несколько необычный,  общий на всех интерес — подземелья.

В этом старом сквере была одна известная в узких кругах достопримечательность — неприметно расположенный в зарослях кустарника люк, ведущий в коллектор, еще более старый, чем сквер над ним. Через этот люк те, кто называли себя диггерами, попадали в другой, живущий по своим законам и правилам мир — в подземелья старой Москвы, общие для Нью-Москоу и лежащего за периметром мертвого города. Города мертвых.

Когда Зимин с Медведом подкатили к месту встречи, Власов с Блиновым уже были там.

— Ну что, ты готов? — спросил Серж Блинова тоном доброжелательного лидера. Соскочив со скейта, он отточенным ударом ноги подкинул доску вверх и подхватил ее рукой.

Парень с достоинством кивнул.

— Отлично! Тогда идем!

Убрав скейты в чехлы, ребята направились вглубь сквера к «точке входа» — так на диггерском сленге именовались любые люки, двери и просто дыры в бетонных плитах, через которые можно было попасть в подземелья.

Подойдя к нужным кустам, Зимин назначил Власова на «шухер» и аккуратно, стараясь не поломать ветки, стал первым пробираться к люку через заросли. За ним пошел Блинов, а после — Медвед.

— Саня тебе скинул программу с метками? — на всякий случай спросил он Блинова, аккуратно сдвигая вдвоем с Медведом крышку люка.

— Да, — коротко ответил тот.

— Чет ты неразговорчивый, Ваня, — заметил ему Медвед.

— Я скромный, — широко улыбнулся крепыш.

Друзья переглянулись; при этом Зимин едва заметно кивнул Медведу, после чего тот, расслабившись и одобрительно покивав, объявил:

— Главное, что не борзый. — Медвед по-приятельски похлопал присевшего на корточки рядом с люком новичка по колену. — Доставай бахилы! Я спускаюсь первым, ты за мной, а Саня с командиром — следом.

Командиром? — отправил ему в приват Серж, вопросительно взглянув на него.

Ну, да, командиром. Пусть привыкает к берегам. Чем нас больше, тем важнее дисциплина. Ведь так?

Так, — согласился Серж.

Натянув поверх кроссовок и штанов высокие чулки из тонкой прочной резины и накинув поверх одежды такие же тонкие плащи, Медвед с Блиновым по очереди скрылись в люке. Потом Зимин позвал Власова, отправив сообщение в чат. Они обулись, развернули и накинули плащи, Власов повязал на голову неизменную бандану, а Серж просто накинул на голову тонкий капюшон, после чего спустились в люк и, задержавшись на лестнице, вдвоем задвинули на место крышку.

Внизу по дну коллектора бежал прозрачный холодный ручей, по которому изредка проплывали бесформенные комки — прошедшее долгое путешествие по канализационным трубам дерьмо. Пованивало. Но не так, чтобы слезы из глаз — умеренно, дышать можно.

В этот раз по коллектору они шли минут на десять дольше обычного. Ребята взяли за правило, что не станут каждый раз ходить одним и тем же путем.

Коллектор с ручьем имел несколько входов — расстояния меду которыми варьировалось от пары сотен метров до пары километров — и множество ответвлений в разные стороны. Нужное ответвление, иначе «сбойка», представляло собой закрытую чугунной решеткой арку, помеченную особым образом (они прошли мимо по меньшей мере полутора десятка точно таких же, никуда не ведущих или ведущих не туда). За аркой начиналась самая неприятная часть маршрута — двухсотметровый «ракоход» — в точности повторявший форму арки коридор с осклизлым полом и стенами, высотой всего полтора метра, по которому пройти можно было только согнувшись пополам. «Ракоход» упирался в еще один коллектор, почти такой же, как и первый, только без ручья с дерьмом и более-менее сухой. По нему наши диггеры и выходили прямиком за периметр.

Об этом проходе Серж узнал месяц назад от одного знакомого диггера, которому теперь был должен (нет, не деньги, а равноценную по значимости эксклюзивную инфу: другой столь же надежный маршрут в мертвый город).

Оказалось, что Блинов не такой уж молчун, как можно было вначале подумать. Они быстро нашли общий язык с Медведом и большую часть пути упражнялись в уже привычном Зимину и Власову словоблудии. Похоже, теперь в их маленьком отряде было два трепача и пошляка. Что ж, это лучше, чем когда рядом серьезный и рассудительный умник, способный в дальнейшем претендовать на лидерство. Такого безобразия Зимин бы уж точно не потерпел. А так, пусть треплются.

Пока они корячились по «ракоходу», Блинов затравил пару баек про мертвяков, которые слышал от отца, чем немного скрасил самую неприятную часть пути. То, что у надзирателей имелись свои, так сказать профессиональные, способы развлечения, не было ни для кого секретом. Вот только Зимину, в отличие от Медведа, не особо понравилось слушать про то, как «отважные» надзиратели бились на импровизированном ринге с мертвяками в ошейниках или про то, как стравливали зомби между собой, а уж последняя история про зомби-лесбиянок и вовсе вызвала омерзение. Но Медвед был в восторге.

— Слушай, Ник, — спрашивал Блинов, когда они вышли в сухой коллектор, — а правда, что ты зомбячку ножкой от пианино оприходовал?

— Не от пианино, а от рояля, — с апломбом знатока искусств поправил Медвед. — Да, было дело…

Медвед, вопреки своему характеру, не стал вдаваться в подробности, и несколько минут они шли в тишине.

Наконец Зимин решил расспросить Блинова о том, что вот уже несколько дней волновало его и ребят. Остановившись, он повернулся к идущим за ним Медведу с Блиновым (Власов немного приотстал, чтобы отлить, и теперь догонял остальных).

— Скажи-ка Ваня, а отец что-нибудь рассказывал тебе о диких зомби с автоматами?

— Шутишь? — уставился на него Блинов.

— Что, и Саня ничего не говорил?

— Не говорил, — ответил сам Саня, подойдя к друзьям. — Я не трепло, чтобы сливать то, о чем договорились помалкивать.

— Извини, дружище, — примирительно улыбнулся ему Зимин. — Просто вы вроде с Иваном давно корешитесь… Медвед бы мне про такое обязательно выложил… — он подмигнул Медведу.

— Э… — затянул было тот, но Зимин не дал сказать:

— Не потому, что трепло, а потому, что кореш, как родной, почти.

— Не, — покачал головой Блинов, — Саня меня за такого кореша не держит… — он беззлобно усмехнулся, взглянув на Власова. — А что за зомби с автоматами?

Зимин коротко пересказал ему историю последнего похода за периметр.

— Охренеть! — присвистнув, только и сказал Блинов, когда Серж закончил описанием кладовой с припасами в уютном гнездышке мертвецов. Потом, помолчав, расстегнул куртку и со словами: — Значит не зря взял… — достал из внутреннего кармана пистолет. — Вот… — показал он опешившим друзьям короткий цилиндр с рукоятью из черного пластика, — электрический шокер. Бьет на два метра шаровой молнией…

Зимин, скрывая удивление, молча протянул руку, и парень, ни секунды не медля, просто передал ему оружие.

— У отца одолжил? — спросил Серж, рассматривая миниатюрный, похожий на игрушку пистолетик.

— У него, — спокойно сказал Блинов. — С этим порядок, проблем не будет. Это подарок бати… Смотри… вот тут… — (он показал пальцем где) — можно регулировать силу разряда… Если на полной мощности, хватит на пять раз шмальнуть… Но для живых это сразу смерть, минуя стадию зомби… мозги сварятся, если в башку…

— Хороший подарок, — с одобрением покивал Серж, возвращая оружие Блинову. — У меня тоже есть кое-что… — он немного задрал куртку, продемонстрировав заткнутый за ремень пистолет (из вороненой стали, а не из пластика), который незаметно забрал из укромного места, пока они шли через «ракоход».

— Настоящий? — с опаской поинтересовался крепыш. Сержу на мгновение показалось, что тот испугался, но быстро взял себя в руки.

— Конечно. «Парабеллум два ноль пять ноль», калибр девять миллиметров. Трофейный. Это из него мне та дохлая мамаша чуть мозги не вынесла.

— Серьезная штука…

— Конечно, серьезная, — подтвердил Зимин, улыбнувшись одними уголками рта. Вышло немного надменно. — На случай, если снова попадутся вооруженные мертвяки… или если их окажется слишком много. — Или если ты вздумаешь чего выкинуть со своим шокером, — добавил он про себя.

Пройдя около километра по сухому коллектору, ребята поднялись на поверхность через ствол колодца. Наверху была заставленная ржавыми машинами второстепенная улица, двумя кварталами южнее упиравшаяся в оплетенную колючей проволокой пятиметровую бетонную стену периметра. Люк, через который они выбрались, удобно располагался на проезжей части, между двумя навсегда остановившимися троллейбусами — двухсекционными «гармошками» со спущенными колесами и выбитыми окнами — и был прикрыт дверью от легковушки.

Осмотревшись, ребята двинулись в сторону ближайшего перекрестка, до которого было около сотни метров. Там, на пересечении двух улиц, на втором этаже одного из угловых зданий, в бывшем офисе какой-то фирмы и была их «база».

 

По сути, то было обычное для мертвого города помещение: пыльное, грязное, со следами погрома; разве что стекла в окнах оставались целы — то ли бронированные, то ли у погромщиков руки не дошли (проверять их на прочность не стали — ветра нет, дождь не заливает и хорошо). В помещении этом друзья хранили свое нехитрое вооружение, экипировку, кое-какие припасы и аптечки первой помощи. Ничего лишнего: пришли, переоделись, взяли топоры и вперед, на охоту!

Власов подобрал Блинову комбинезон, скейтерский шлем, перчатки и защиту на колени и локти из имевшихся запасов, после чего предложил выбрать подходящее оружие из примерно двадцати свободных топоров, кувалд, лопат, кирок и подобного инструмента. Повертев в руках несколько топоров и киркомотыг, парень остановился на легкой кувалде с длинной рукоятью.

— Эта в самый раз будет, — повертев кувалду в руках, сказал Блинов.

— Возьми еще что-нибудь полегче, — посоветовал ему Власов. — Вот этот гвоздодер, например.

Блинов послушал друга и пристроил гвоздодер на специальном монтажном поясе.

— Ну, что, — с улыбкой сказал Зимин, осмотрев экипировку новичка, — поздравляю! Теперь ты один из «Истребителей»!

— «Истребителей»? — не понял тот.

— «Истребителей кадавров», — объяснил ему Медвед, поигрывая ножкой от фортепиано.

— На всякий случай, напоминаю, — Серж перестал улыбаться. — У нас в отряде каждый имеет свои обязанности и отвечает за свое дело. Саня, как ты понял, у нас завхоз и медбрат. Если порезал руку или ушибся, у него с собой есть аптечки, бинты и пластыри. Если нужна помощь с софтом или с координацией на карте — это к Медведу. Я — старший. С этим нет проблем? — (Блинов отрицательно покачал головой) — Вот и хорошо. Пока походи так, а дальше будет видно, чем тебя нагрузить… Это решим все вместе, после того, как вернемся за периметр.

— Окей, командир, — коротко кивнул Блинов. — Я все понял.

— Тогда выдвигаемся! — объявил Зимин. — Снаружи все разговоры через чат, в голос только в крайнем случае или на привале. Я иду первым, за мной — Медвед, потом — Иван, Саня — замыкающий. Выходим.

 

VIII

 

Они сразу направились на восток. Зимин еще вечером набросал на карте приблизительный маршрут, взяв за конечную точку тот самый дом, где было логово зомби-семейства. В прошлый раз они вышли туда, сделав приличный крюк к северу, теперь же предполагалось сократить расстояние примерно на треть. Всего минут сорок туда, и там уже осмотреться. И поохотиться, конечно, если раньше никто не попадется.

Что у нас с патрулями внешников? — спросил Серж, обращаясь к Медведу, когда показал всем маршрут на общей карте.

Вот здесь и здесь, — Медвед обозначил две точки, — надо будет осторожно переходить улицы. Вот, посмотри… — он передвинул метку. — Тут можно под эстакадой пройти. Минут десять теряем, зато без риска попасть на глаза полицаям. А дальше — по твоему плану, дворами.

Хорошо. Так и сделаем.

 

Первый кадавр попался как раз под той самой эстакадой, о которой говорил Медвед.

Мертвец — «дикарь» без ошейника — прятался за одной из опор эстакады. По-видимому, уже давно следил за ними. Серж заметил его метров за сто и предупредил всех, чтобы не подавали вида и держались так, будто не замечают кадавра, после чего распределил кому и что делать. Зайдя под эстакаду, они разделились по двое — сам он с Медведом и Власов с Блиновым — и окружили опору, зажав мертвеца в «клещи».

Тот оказался щуплым мальчишкой лет двенадцати, изрядно погнившим, но в неплохо сохранившейся синтетической одежде. В хилых ручонках с облезшей кожей мелкий мертвяк сжимал кусок пластиковой трубы, утыканный на конце здоровенными гвоздями. Оказавшись в безвыходном положении, зомбеныш ощерился лишенной губ кривозубой пастью и, мерзко зашипев, выставил вперед свое, пусть примитивное, но, все же, довольно опасное оружие.

— Дайте-ка я разберусь с мелким говнюком! — прогоготал Медвед и, получив одобрение Сержа в виде короткого кивка, уверенно двинулся на зомбеныша.

Не тут-то было! Короткий выпад тщедушного трупика, взмах костлявой руки и труба с гвоздями описала полукруг в десяти сантиметрах от живота Медведа, аккурат под ножкой от фортепиано, которую тот держал на уровне лица. Парень отпрыгнул назад и, зло оскалившись, опустил ножку ниже.

— Смотрите какой, Д’Артаньян! Ну, щас я тебя…

Он резко рванул на зомбеныша и тут же отпрянул назад, когда тот снова начал описывать трубой полукруг. Только на этот раз Медвед резко опустил ножку вниз, остановив полет трубы. Несколько гвоздей тут же впились в дерево, и Медвед, рванув ножку вниз и в сторону, обезоружил противника. Зомбеныш не удержался на тощих ногах и растянулся перед Медведом.

— Что, дохлое чмо? — загоготал довольно Медвед. — Попался?! Интересно, что эта пакость сейчас думает? — Спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Может, как укусить тебя за ногу? — предположил Власов.

— Давай уже, заканчивай, — сказал Зимин. — Следующий мертвяк Ивану.

— Как скажешь, Зима-командир, — ухмыльнулся Медвед. Рывком отодрав от резной ножки трубу с гвоздями и отшвырнув ее в сторону он принялся колотить зомбеныша своим орудием, как недавно колотил им сначала разбитое в дребезги фортепиано, а после мертвячку у подстанции. Только вместо струнной какофонии и визга мертвой девочки под тупой скулеж зомби-мамаши, окрестности теперь огласили истошные вопли маленького кадавра. Медвед перебил ему сначала руки, потом ноги в нескольких местах, прежде чем проломить хрупкий череп и тем заставить кадавренка заткнуться.

 

Следующий поджидал их во дворе девятиэтажного дома, куда они направились от эстакады, оставив позади ощерившегося в разные стороны обломками костей до конца мертвого шкета. Этот был вооружен каким-то самодельным огнестрелом, по-видимому, заряженным дробью или картечью. Мертвец, похоже, видел, как друзья расправились с зомбенышем, и решил отомстить за собрата. Ох уж эти социальные зомби!

Едва они свернули во двор, как кадавр выскочил перед ними не пойми откуда и наставил на них свое «ружье» из примотанного проволокой к палке куска стальной трубы и какой-то еще фигни. Издав из гнилой пасти победный рык, кадавр чем-то чиркнул сбоку «ружья», в «ружье» что-то зашипело, тихо, почти жалобно пшикнуло и… ничего. Осечка!

Теперь моя очередь, дохлый пидор! Резким, немного нервным движением Зимин выхватил пистолет. Перещелкнуть предохранитель получилось со второй попытки, — пальцы немного дрожали. Держа пистолет двумя руками, он прицелился и нажал на спуск. Грохнул выстрел. Мимо. Еще раз. Мимо!

Кадавр активнее завозился со своим оружием… Серж зарычал сквозь зубы не хуже самого зомби, и быстро пошел прямо на упыря.

Когда между ним и мертвецом оставалось не более трех метров, Серж снова выстрелил и на этот раз попал тому точно в голову. Кадавр бревном повалился назад, приложившись со всего маху затылком о растрескавшийся от времени асфальт.

— Так-то лучше, — сказал Серж и, подойдя ближе к мертвецу, пнул того ногой по роже.

Пуля попала зомби точно в лоб над правым глазом и оставила на выходе на затылке внушительного размера дыру, через которую остатки мозгов при ударе вывалились наружу.

Наклонившись, Зимин вырвал из обмякших пальцев «ружье», повертел в руках.

— Поджиг. Или самопал… Или как там эта херня называется, — он обернулся к друзьям. — Думаю, это хреновый трофей… Что скажешь, Медвед?

— На хер его. С такой пушкой закончишь как этот дохлый хмырь…

Зимин согласно кивнул и зашвырнул самопал в ближайшие кусты. Потом отщелкнул магазин и, посчитав патроны — осталось двенадцать выстрелов, — вернул на место. Нужно быть экономнее, сказал он себе. Три патрона на одного — непозволительная роскошь.

— Ну что, идем дальше веселиться? — обратился он к друзьям.

— Идем, командир, — ответили ему все трое в один голос.

 

Третьей стала мертвячка, помершая, судя по внешнему виду, от глубокой старости. Кадавра, похоже, была глухая и не слышала выстрелов в соседнем дворе. Она брела куда-то по своим мертвецким делам и не сразу заметила, как позади появились «Истребители кадавров». Только когда до зомби-старухи (или «зомбухи», по выражению Медведа) оставалось метров пятнадцать, карга обернулась и, прокряхтев что-то нечленораздельное, заковыляла вперед немного быстрее.

Серж кивнул Блинову. Крепыш покрутил в руке кувалду и ускорил шаг.

Догнав каргу, он с размаху врезал ей по затылку своим орудием, упокоив с одного удара.

 

Еще один зомбеныш, только теперь женского пола, достался Власову. Должно быть, когда-то это была девчонка чуть старше той, из зомби-семейства. Теперь же это существо выглядело точь-в-точь как персонаж из старого сериала, где главный герой приходит в себя в больничной палате, ничего не понимая, выходит на улицу и там встречает девочку с игрушечным медведем. Герой сериала поначалу принял мертвячку за живую и чуть не поплатился за свою ошибку жизнью, но «Истребителей» не проведешь: ребята родились и выросли в мире, где ожившие мертвецы — реальность, как и карантинные зоны в Замкадьи, где мертвецы теперь выращивали хлеб для живых, или радиоактивные пустоши по всему миру на местах бывших мегаполисов. Серж Зимин и его друзья знали: за периметром живых нет (кроме, конечно, надзирателей и внешников), и если перед вами девочка с соломенными волосами, в шортиках и кофточке, то это маленький кадавр.

Немного побегав за мелкой мертвой гадиной, они прижали ее к стенке, и Власов с серьезным видом отрубил ей голову остро наточенным топором с первого взмаха.

 

IX

 

К конечной точке намеченного маршрута они вышли, когда до сумерек оставалось часа три. Зимину очень хотелось еще раз побывать в кадавровом семейном логове и хорошенько там все осмотреть. Не исключено что, если поискать, они найдут там какое-нибудь оружие или, хотя бы, патроны для его пистолета. Зимин поделился этими соображениями с ребятами, на что те ответили единодушным одобрением: Медвед также как и Зимин надеялся найти там оружие, Власов хотел получше изучить систему распределения дыма через вентиляцию, а Блинову было попросту интересно увидеть логово своими глазами.

Стараясь не шуметь, «Истребители» вошли во двор дома и направились ко входу в подъезд.

Это там тебя дохлячка чуть не пристрелила, командир? — поинтересовался Блинов, кивнув в сторону домика электроподстанции, когда они поравнялись с ним.

Да. Там. — Серж кивнул. — Хочешь взглянуть?

Интересно, — лицо крепыша расплылось в простоватой улыбке.

Тогда идем! — Серж свернул к электроподстанции через заросшую молодыми деревцами детскую площадку.

Через минуту они обошли домик по кругу, но ничего не нашли. Только бурые пятна там, где три дня назад лежали тела окончательно убитых кадавров.

— Странно… — тихо произнес Серж, осматривая место. — Кому понадобилось куда-то тащить мертвецов? Зачем?

— Может, это дикие животные, — предположил Власов, — собаки?

— Саня, ты хоть раз видел здесь собак?

— Нет… — пожал тот плечами.

— Потому что почти всех давно сожрали зомби, а оставшихся отстреливают внешники.

— Тогда сами «дикари»…

— Вот на это больше похоже, — согласился Серж. — А из этого следует… — продолжил он задумчиво. — Что из этого следует, Медвед? — Серж обернулся к стоявшему немного поодаль у стены другу.

— Что поблизости есть еще логово таких же, как те.., — ответил друг, — одно или даже несколько…

— Странные они, эти зомби… — сказал Власов. — Очень странные. Если так дальше пойдет, и мертвые будут становиться все умнее, будут социализироваться, заново научатся не только использовать оружие и технику, но и создавать…

— То мы, — прервал и закончил за него Серж, — живые, окажемся их прямыми конкурентами по владению планетой. Так и будет. Я об этом уже третий день думаю.

— Интересно, в Правительстве про это знают?

— Ты в этом сомневаешься, Саня? Думаешь, зачем еще нужны внешники?

— Я вот думаю… — сказал тогда Медвед, почесав шлем на голове, — если тех двоих убрали отсюда… допустим, чтобы похоронить… то, это может значить, что кому-то неприятно было видеть их здесь… Посмотрите вокруг. Видите? Деревья, машины, всякое дерьмо… Кому могло быть видно это место?.. — он посмотрел сначала — на с интересом слушавших его друзей, потом — на здание позади них. В этот момент лицо его изменилось, словно он увидел что-то или кого-то. Медвед начал было открывать рот, но не успел ничего сказать. Что-то ударило Медведа в шлем и одновременно с тем позади него на стену брызнуло белесо-малиновым. Хлопок выстрела раздался после, с опозданием на доли секунды. Серж видел, как лицо друга изменилось, приняв удивленно-тупое выражение, после чего парень тряпичной куклой рухнул вниз.

Он упал на том самом месте, где совсем недавно сам забивал мертвячку ножкой от фортепиано, которую и теперь все еще продолжал сжимать в руке. Ник Медведев был мертв.

Долгое мгновение Серж смотрел на мертвого друга, пока не прозвучал следующий выстрел. Пуля ударила в бетонную отмостку здания подстанции в метре от Власова и отрикошетила куда-то в сторону. Следующая могла сделать с любым из них, не исключая и его самого, то же, что и с Медведом. Он взглянул на ребят: Власов, похоже, был в шоке от происшедшего; Блинов стоял и вертел головой по сторонам, как большой и любопытный ребенок. Поймав взгляд Сержа, он указал рукой куда-то вверх и вправо и объявил:

— Стреляли оттуда, командир! Кажется, девятый или десятый этаж!

Слова Блинова будто вырвали его из ступора: он, Серж Зимин, здесь главный; он все еще командир, и его маленький отряд пойдет за ним, куда он скажет. Действуй! — приказал он себе. Действуй, твою мать!

— Уходим! За этот дом! — Серж хлопнул по плечу Власова, тупо уставившегося на лежавшего в двух метрах от него Медведа; пальцы смертельно раненого слегка подрагивали, вокруг головы медленно расползалась кровавая лужа.  — Его уже не вернуть. Уходим!

Блинова уговаривать не пришлось. Когда раздался третий выстрел, крепыш уже скрылся за углом подстанции.

Серж ухватил Власова за куртку и потащил за собой, к ближайшему углу, противоположному тому, за которым скрылся Блинов.

— Не тормози, Саня! Валим! Давай! — он тащил друга за собой, но тот был вял, будто напился.

Когда они завернули, несколько пуль щелкнули о стену за углом.

— Подожди… — попросил Власов. Серж отпустил его и тот тяжело привалился к стене. — Кажется, в меня попало…

Только теперь Зимин понял, почему друг еле-еле волочил ноги. Посмотрев вниз, он увидел алую дорожку из крупных и мелких пятен, тянувшуюся за ними следом по бетонной отмостке.

— Ну-ка… дай посмотрю… — он расстегнул куртку друга и ком подступил к горлу. Пуля прошла навылет от лопатки и вбок, раздробив на выходе ребро и вырвав клок плоти вместе с одеждой. Кровь текла из этой рваной дыры, не переставая, ровным широким ручейком и уже образовала небольшую лужу у ног раненого.

— Что… — пьяно улыбнулся Власов, — плохо дело, да, Зима? — парень начал сползать по стене.

— Хреново, Саня, — честно ответил ему Серж. — Совсем хреново, друг…

— Л-ладно… — прохрипел парень, глаза его закатились вверх и он кулем завалился набок.

Опустившись на колени рядом с раненым, Серж приложил пальцы к его шее: пульса не было.

Вот и все. Их осталось двое — он и Блинов.

Только теперь он понял, что стрелять перестали. А это значит, что стрелявший — убийца Ника Медведева и Алекса Власова — сейчас идет сюда… Наверно, спускается по лестнице…

Серж осмотрелся.

— Иван? Ты где? — спросил он негромко.

— Здесь я, — из-за дальнего угла здания подстанции появился Блинов. В руке он сжимал свой пистолет-шокер. Он коротко взглянул на Власова и покачал головой. — Стрелок скоро будет здесь… Надо уходить…

— Знаю, — сказал Серж, доставая пистолет. — Есть соображения?

— За подстанцией есть люк… Похоже, теплотрасса. Можно попробовать…

— Попробуем, — сказал Серж. Он стянул с Власова небольшой рюкзак, в котором у того были кое-какие инструменты, припасы, бинты и аптечки первой помощи — нельзя пренебрегать такими вещами, когда тебя в любой момент могут ранить. — Идем! Пока этот стрелок и нас не подстрелил.

 

X

 

Колодец теплотрассы оказался завален мусором, но немного дальше была асфальтированная площадка, на которой стояло несколько легковушек и микроавтобус, — пригнувшись, ребята перебежали за него и затаились. Укрытие, мягко сказать, не очень надежное. Особенно если учитывать, что за спиной было еще одно здание — поменьше того, из которого стреляли — и в нем тоже могли быть вооруженные «дикари». Но, что есть, то есть.

Вскоре появился стрелок. Мертвец с винтовкой (снайперской, судя по имевшемуся на ней оптическому прицелу) вышел из единственного подъезда некогда элитного дома. На мертвеце был сильно поношенный камуфляж, какие носили внешники, высокие ботинки и бандана цвета хаки. Выглядел он как матерый «солдат удачи» из кино, только мертвый. Бледное лицо без носа с торчащими скулами и впалыми желтоватыми глазами буквально излучало угрозу. Едва взглянув на кадавра, Серж понял, что не стоит попадаться в поле зрения этих мертвых злых глаз. С таким и полицейский патруль может не справиться: засядет где-нибудь на верхотуре и перестреляет всех враз.

Лучше не высовывайся, командир, — попросил Блинов через чат.

Сам знаю, — огрызнулся Серж, но все же прислушался к просьбе.

Окинув мертвым взглядом двор и на секунду задержавшись на здании электроподстанции, возле которой лежали тела убитых им Медведева и Власова, кадавр пошел прямо по дороге в сторону, откуда они пришли сюда каких-то пятнадцать минут назад.

Расстояние между кадавром и замершими в страхе Зиминым и Блиновым было метров двадцать, не более. Одно неосторожное движение, звук и мертвый стрелок через считанные секунды будет рядом. Теперь они — добыча, а охотник — он, мертвый солдат.

Не дожидаясь, когда кадавр поравняется с ними, ребята, не сговариваясь, улеглись на поросший травой асфальт, прикрываясь бордюром и торчавшими за ним еще зелеными кустами. Серж медленно вытянул перед собой обе руки, поудобнее ухватив рукоять пистолета запотевшими ладонями. Блинов тоже приготовил свой шокер, осторожно, избегая малейшего щелчка, переведя регулятор мощности разряда в максимальное положение.

Что дальше?

Будем ждать.

Если пойдет в нашу сторону, лучше сразу стреляй, — посоветовал Блинов.

Зимин не ответил. Он и сам уже решил, что поступит именно так.

Сколько у тебя патронов?

Двенадцать.

Должно хватить, чтобы пристреляться и попасть.

Надеюсь, не придется, — честно признался Серж.

Тем временем мертвец вышел к углу огибавшей дом П-образной пристройки, на которой виднелась полуобгоревшая вывеска какого-то банка. Остановившись, кадавр постоял там минуту, медленно водя по сторонам иссушенным смертью лицом. Осмотрев двор, несколько раз скользнув при этом мертвыми глазами поверх переставших дышать ребят, мертвец побрел дальше по дороге и вскоре исчез за соседним домом.

Ну что, идем? — Блинов повернулся к Зимину.

Подождем немного. Пусть подальше уйдет.

Ему было страшно, но не настолько, чтобы прийти в бездействие, в ступор — не настолько, чтобы сдаться. Смерть двоих друзей казалась Сержу чем-то нереальным и вместе с тем — глупость и абсурд, он это осознавал — обратимым. Зимин понимал, что это не так, что все, что произошло — реальность, но, видимо, сработала какая-то защитная система психики, что-то вроде предохранителя, не давшего ему оцепенеть от ужаса и сломаться. Крепыш Блинов рядом с ним тоже боялся и по-своему переживал случившееся. Серж чувствовал его страх. Но, при всем притом, парень имел холодную голову и неплохо соображал. Не зря, все-таки, Саня его привел в команду.

А ведь он мог никуда не уходить… — подумав, предположил Блинов. — Ждет сейчас нас за углом…

А мы не пойдем старым путем. Он свернул налево, а мы обойдем квартал справа.

А если этот вояка не один? — крепыш вопросительно уставился на Зимина.

Тогда бы нас сейчас увидели сверху и подстрелили.

Верно. — Блинов зачем-то поднес шокер к глазам и проверил настройки.

Нервничает, отметил про себя Зимин и сам еще раз проверил предохранитель на пистолете.

Все, пошли! — он осторожно толкнул Блинова коленом в бедро. — Не стоит здесь долго разлеживаться.

Идем! — кивнул крепыш.

Согнувшись пополам, перебегая от машины к машине, от куста к дереву и от кучи непонятного металлолома снова к машине, они пробрались через двор к соседнему дому и оттуда дальше.

Метров через триста ребята осторожно выглянули на улицу из-за угла выгоревшего когда-то в пожаре здания. Улица была пуста.

— Где же ты, гнилой ублюдок? — тихо произнес вслух Зимин.

— Думаю, не стоит так переходить улицу… — сказал Блинов.

— Подземных переходов здесь нет.

— И не надо. Смотри. — Блинов указал рукой на затор из нескольких легковых машин в квартале от них. — Чем не переход?

 

XI

 

Вечерело. Запустелые дворы некогда жилых многоэтажек наполнялись тенями. Задул слабый ветерок, разбавив безмолвие мертвого города монотонными скрипами и шелестом опавшей листвы. Чтобы лучше видеть, Зимин запустил в интерфейсе приложение-фильтр и то же посоветовал сделать Блинову. Картинка стала немного светлее. Но, как не настраивай интерфейс, а простой человеческий глаз без специальных линз, как у полицейских, или каких-либо других дополнительных средств, вроде ПНВ, остается простым человеческим глазом, — видеть в темноте по-кошачьи его никакими настройками восприятия не заставишь.

Пройдя через еще три двора, они вышли к затору и уже в сумерках, встав на карачки, перебрались на другую сторону улицы. Серж вспомнил, как утром обещал матери засветло вернуться и ему вдруг стало стыдно за то, что не сдержал обещания. А еще они с Иваном вернутся вдвоем. Ник и Алекс останутся лежать здесь, в мертвом городе, мертвые. Что он скажет отцу и матери? Что скажет родителям Медведа? Сани? Как объяснит случившееся?.. Случившееся? Нет, произошедшее. Смерть ребят не была случайностью. Она не раз уже могла наступить. И вот наступила. Он и сам мог быть давно мертвым… по крайней мере, с прошлого раза, когда его чуть не пристрелил тот кадавр — отец семейства, или кем он там приходился двум мертвячкам из логова, маме и доче.

— Эй, командир, чего завис? — потеребил его по плечу Блинов. — Мы идем?

— Что? — Зимин опомнился. Он все еще стоял, прислонившись к стене, в тени дома на другой стороне улицы. — Да… Идем… И, это, ты не зови меня так… Друзья меня просто, Зимой зовут… Или по имени…

— Ладно, — коротко кивнул крепыш. — А меня Саня Вэном звал… И ты зови…

— Окей. Буду Вэном.

— Так идем? Стемнело уже.

— Идем.

 

Они двинулись сначала на север, прошли четыре квартала и только после повернули на запад, к «базе». Один раз им попался «дикарь», — щуплый мертвец в драном пальто увлеченно ковырялся в куче какого-то хлама и не заметил подошедших живых. Парни со злостью до изнеможения долго пинали «дикаря» ногами, а в конце Зимин проломил ему череп бывшим при нем молотком.

Вымещение чувств на непричастном кадавре не помогло. Сколько не убивай мертвецов, друзей уже не вернуть, понимал Серж. И подступавшую с каждой минутой странную неуловимую боль — боль утраты, если выражаться пафосно — таким способом не уймешь. Разве что, если забить молотком проклятого «солдата удачи», который сейчас где-то бродил, возможно, неподалеку, ища их с Вэном. Вспомнив мертвого стрелка, Серж почувствовал, как вспотели подмышки: нет, этого он не сможет забить.

Давя в себе мерзкое чувство стыда и страха, Зимин, молча шагал по темной улице. Блинов шагал рядом и тоже молчал. Наверно, испытывал то же самое. До «базы» оставалось около километра по прямой.

 

XII

 

Мертвец появился из ниоткуда. Никто так и не понял, где тот прятался.

Шедший рядом с Зиминым Блинов незаметно отстал, а когда сзади послышалась какая-то возня и Серж оглянулся, то увидел лишь несущегося на него кадавра.

Кадавр оказался весьма крепким, — при жизни такой вполне мог быть каким-нибудь спортсменом. Серж не успел поднять пистолет, который все время пути держал в руке. Мертвец навалился на него всем своим немалым весом и сбил с ног. Падая, Зимин ударился локтем об асфальт, и оружие выпало из онемевшей руки, отлетев неизвестно куда. Мерзкая харя упыря уставилась в лицо парня гнойниками глаз; раззявив зловонную пасть, кадавр захрипел, нечленораздельно зарычал, и, ухватившись обеими руками за шею, стал душить его, налегая изо всех своих нечеловеческих сил.

В глазах у Зимина быстро темнело, сердце колотилось в груди как засбоивший компрессор, больно отдавая в виски тупыми ударами, руки ослабли, тело обессилело. Он не мог вдохнуть, казалось, целую вечность. Глаза были открыты, но мерзкую харю уже поглотила чернота — тьма, которая становилась все чернее и чернее. Серж уже не чувствовал ничего; навалившийся сверху мертвец казался легким как покрывало, а мосластые руки-клешни кадавра были как холодящие осенние листья, что прилипли к шее от порыва ветра. Все. Конец. Последняя мысль в ледяной голове сворачивалась, уменьшалась в объеме, превращалась в точку, которая…

…внезапно взорвалась сверхновой, и тогда наступило небытие.

 

— …Серж… Ты как? — послышалось откуда-то издалека — …Зима… Эй… Зима… — кто-то врезал ему по щеке. — Эй! Да очнись ты уже!

— Ч-щ-что? — с трудом выдавил он. — Ч-что с-случ-чилось?

— Отрой глаза! Ну! Посмотри на меня!

Серж с усилием разлепил слезящиеся веки. Над ним были звезды. Ночное небо без облаков в обрамлении черных как уголь верхушек зданий.

— Ну? Что видишь? — звезды загородила отдаленно знакомая фигура. Кто это? — Т-ты к-кто?

— Это я, Вэн… Иван. Ну? Видишь меня?

— Ви-жу… А что с-случилось? — повторил он вопрос.

— Шаровая молния случилась, зомбаку в голову… — Блинов показал уже знакомый Сержу пистолет-шокер. — Вон он лежит…

Серж повернулся на бок, обнаружив, что лежит на асфальте. Левую руку что-то сжимало и покалывало; он поднес запястье к лицу и обнаружил на нем аптечку первой помощи из рюкзака Власова. Широкий матерчатый хомут тихо монотонно гудел и вибрировал, выполняя предписанные программой алгоритмы экстренной общей диагностики, забирая пробы крови, измеряя давление и считая пульс, впрыскивая в кровь препараты через тонкие иглы. В голове медленно прояснялось, но она по-прежнему раскалывалась на несколько очагов боли, расположенных точно в тех местах, где стояли импланты.

Зимин попытался сесть самостоятельно, но не вышло, и тогда Блинов ему помог. В глазах снова потемнело, и аптечка завибрировала чуть сильнее. Через несколько секунд зрение вернулось, Зимин осмотрелся: кадавр-спортсмен лежал в паре метрах и не подавал признаков жизни. Он попробовал вызвать меню интерфейса, чтобы осветлить картинку, и не смог.

— Слушай, — сказал он Блинову, — у меня что-то не так с интерфейсом… Его будто нет… Ай… — он обхватил голову двумя руками. — Сука… Трещит.

— Похоже, это у тебя импланты от разряда полетели. Извини. Я не мог стоять в стороне и смотреть, как этот вурдалак тебя душит…

— Да я не в претензии. Спасибо тебе, дружище! — кое-как справившись с болью, поблагодарил Зимин. — Сам-то как?

— Жить буду… — только теперь Серж заметил, что скейтерский шлем на голове парня, в который облачил того Власов, треснут почти надвое.

Блинов вкратце пересказал события последних десяти минут: мертвец напал на него откуда-то сбоку — то ли из-за стоявшей у обочины машины, то ли из-за одного из деревьев — и сходу приложил головой о стену дома, вдоль которой они шли, так, что тот сразу же отключился. Судя по виду рассчитанного на сильные удары об асфальт и бордюры шлема, окажись Вэн без оного, был бы сейчас мертв.

— …А когда я очухался, — продолжал Блинов, — смотрю: этот, — он кивнул на мертвеца, — сидит на тебе верхом и душит… Ну, я быстро достал шокер и бегом сюда… засадил ему в башку, практически с прямого контакта… Он коленями стоял на земле, так что заряд прошел по пути: голова — спина — жопа — колени и дальше в землю… Ну, и тебе тоже досталось немного….

Серж слушал Ивана и постепенно приходил к осознанию того, какая лавина проблем свалится на их головы в самое ближайшее время.

— Слушай, нам надо убираться отсюда, — сказал он, собравшись с силами и вставая. — Кстати, ты не видел мой пистолет?

 

XIII

 

До «базы» ребята добрались без приключений. Быстро переоделись, забрали зачехленные скейтборды, бахилы и плащи для похода через канализацию и вышли на перекресток. Луна к тому времени уже взошла на востоке, облив бледно-желтым светом крыши домов и отдельные куски ведущей прямо к периметру улицы. На месте, где стояли троллейбусы, меж которыми был спуск в сухой коллектор, лежала широкая полоса лунного света. Свет падал между двух высоток на фасад пятиэтажного здания, захватывая оба гармошкообразных троллейбуса и часть автомобильного затора, справа от них. Обходя мертвые машины и разный валяющийся на дороге хлам, они пошли по улице к троллейбусам.

Голова Зимина болела уже меньше — наверно действовали анальгетики из аптечки, — но ясности в мыслях не прибавилось, все вокруг казалось немного нереальным, постоянно чего-то не хватало — какой-нибудь мелочи, вносившей большую ясность во все видимое и слышимое.

Первые импланты Сержу и его сверстникам установили, когда ему было семь лет. Потом был апгрейд в десять и в четырнадцать. Он настолько привык к постоянно дополняемой реальности, к удобным приложениям, чатам, к прямой передаче звуков и образов и возможности записывать все, что видит и слышит, даже сны, что теперь, без всего этого мир вокруг казался ему ущербным, неполным. Теперь он не мог ничего записать, отметить как важное или второстепенное, а чтобы что-то сказать идущему немного впереди другу, он должен был произнести это вслух. Когда они вернутся в Нью-Москоу… когда он пройдет через все неприятности с родителями, полицией, ГСБ, с родителями убитых друзей.., его импланты, конечно же, восстановят, но пока это не произойдет, Серж Зимин будет чувствовать себя неполноценным, будет инвалидом.

Осталось немного. Вот уже и троллейбус, за которым ждет спуск в сухой коллектор. Там, под землей, будет полегче. Там нет кадавров, только крысы. Мертвый город останется здесь, и начнется другой мир, безопасный для знающего что к чему диггера. Жаль только, что пистолет так и не удалось найти, но у Вэна есть шокер, а у него самого — надежная монтировка, которую он прихватил с «базы» на всякий случай.

Подойдя к троллейбусу, ребята свернули на тротуар, чтобы обойти затор. Множество легковушек образовали в этом месте стихийную стоянку без всяких следов аварии (должно быть у кого-то, еще в самом начале зомби-пандемии, попросту заглох мотор). Здесь, в лунном свете Зимин мог видеть отчетливо без всякого интерфейса. Вывески над разбитыми витринами, нанесенные позже на стены граффити — все легко читалось, просматривалась каждая мелочь. Ему вдруг захотелось сохранить окружающую картинку, настолько необычным, сочным было это естественное освещение, но его нейросеть не работала. Может, попросить Вэна? Зимин сразу отмел эту мысль: такая просьба показалась ему неуместной, слишком интимной. Лучше просто запомнить, решил он.

Они проходили мимо «гармошки», соединяющей в одно целое две части старинного городского транспорта, приличными людьми некогда называемого «лоховозом», когда из его последней двери показалась фигура. В первый миг понять кадавр это или человек было нельзя, но вот фигура вышла на свет и Серж вздохнул с облегчением: это был живой. Человек.

На нем была форма внешнего полицейского, довольно потрепанная, но сразу узнаваемая. На голове песочная бандана, из-за плеча выглядывает ствол не то винтовки, не то автомата, на портупее — разных размеров чехлы и подсумки. На вид ему было лет двадцать пять-тридцать, лицо серьезное, даже суровое, но сказать точно о его намерениях было нельзя. Сержу показалось, что он раньше уже где-то встречал этого парня. Шедший впереди Блинов встал как вкопанный, Зимин чуть не налетел на него и тоже остановился.

— Ну, что, герои, — обратился к ним незнакомец, которого Зимин поначалу принял за полицейского; слово «герои» он произнес так, как обычно произносят слова прямо противоположные по смыслу, — добегались? — Глаза его холодно блеснули. Незлые глаза незлого человека. Была в этом взгляде усталость и какая-то грусть. — Что встали, языки в жопы засунули? Не понимаете человеческой речи, зомбаки тупоголовые!

— Вообще-то все мы понимаем, господин… полицейский, — возмутился Серж, но, все же, назвал незнакомца полицейским, на случай если тот действительно им был. — И почему вы нас так?.. «зомбаками»… Я Сергей Зимин, а это Иван Блинов. Мы диггеры… по канализации сюда вышли…

— Эй, Зима… — не оборачиваясь, тихо перебил его Блинов, — ты чего, совсем с катушек съехал?.. ты с кадавром разговариваешь… — Серж слегка стукнул Блинова кулаком в бок, чтобы тот не порол чушь.

— Простите моего друга, господин полицейский, — вежливо извинился он, но незнакомец грубо его оборвал:

— Рот закрой, — приказал он. Серж замолчал. — Вы убили семью: отец, мать и дочь девяти лет. Три дня назад. Мать девочки — моя сестра, Вера… Девочку звали Надей, а ее отец — Игорь… его расстреляли фашисты из-за стены… не вы. Но вы — шайка безмозглых уродов — убили их, женщину и ребенка.

— Как… постойте!.. Но как… как это возможно? — снова заговорил Зимин и замолчал. На этот раз сам. В голове его начал судорожно сам собой собираться страшный пазл.

— Что, узнал? — спросил человек в полицейской форме. Конечно, это не был настоящий полицейский, иначе не стал бы он называть полицейских «фашистами». Серж понял, кто стоял перед ним.

— Сегодня вы убили мальчишку, — продолжал человек, — а потом и его отца… пожилую женщину и девочку… Девочку, ур-роды… Вас видели и сообщили мне. Я позволил вам дойти до места вашего первого преступления… — человек осекся. — Или не первого? — он смотрел теперь на одного только Зимина, игнорируя Блинова как неодушевленный предмет. Зимин молчал. — Понятно… — с сожалением произнес незнакомец. Помолчав, он продолжил: — Так вот, я проследил за вами и сразу понял, куда вы идете. Но я должен был убедиться, что это именно вы и идете именно туда, возвращаетесь на место вашего подлого преступления. Только поэтому я не казнил вас сразу как отыскал, после убийства малышки… — он снова замолчал. — Ты. Знаешь, почему ты еще жив? — наконец спросил он.

— Я уже ничего не знаю, — покачал головой Серж. Он все понял. Какая-то часть его разума все еще отказывалась верить страшной правде, но он понял. — Не знаю. Почему. Почему?

— Нет, ты точно ёбнулся, Зима! — прошипел тихо стоявший до того Блинов и, выхватив шокер, резко пошел на незнакомца…

…Раздался выстрел. Блинов, сделав еще шаг, рухнул между Зиминым и стрелявшим.

Зимин уже не мог реагировать ни на что, даже на смерть. Он просто стоял и смотрел перед собой. Прошло несколько секунд, а может минута, прежде чем он поднял глаза от лежавшего перед ним Ивана Блинова, успевшего стать ему за минувший день другом, и посмотрел на человека в форме внешней полиции. В опущенной руке тот держал знакомый ему пистолет.

— Потому, что понимаешь, что я тебе сейчас говорю. Понял?

— Да, — опустив голову, сказал Зимин. — Понял.

— И что будешь делать?

Серж без всякого выражения посмотрел человеку в глаза, — ему бы заплакать, да слез не было: видать, не только импланты сгорели… — то ли пожал, то ли передернул плечами, тщетно попытался сглотнуть ком.

— Верните, пожалуйста, пистолет.

Похожие статьи:

Рассказы → День Бабочкина

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Княжна Маркулова

Рассказы → Демоны ночи

Рассказы → Властитель Ночи [18+]