Представьте, на минуту, что вы удачно ограбили ювелирный магазин.
Уже прошёл мандраж «перед тем как», вы провернули отличное «дельце», и пережили шок «после того как», и в итоге, стали обладателем не хилой такой, горы золота, бриллиантов и всякой другой бижутерии.
И вот, вы сидите в уютном кресле, попиваете коньячок, курите сигару, а она – в смысле гора, вот она – сверкает и блестит…
Вы думаете, как же круто!
Проходит время. Гора лежит. И лежит уже не первую неделю. Просто лежит, потому что вы не знаете куда её деть. Вы нормальный человек, не какой-нибудь там, клептоман, вам хочется продать драгоценности и получить за них деньги. Но некому!
Почему деньги? Ну, потому что за деньги можно купить всё! Или почти всё. А за кольца, броши, цепочки и остальное ворованное барахло, можно выручить несколько лет тюрьмы, а бывает, и головы лишиться…
Вам, порядком, надоел блеск дорогих побрякушек. Вы ищите способ избавиться от них. И не находите!
Украсть – легко… Но дальше всё сложнее, гораздо сложнее!
Плазменный разряд сочно влип в стену. В метре от меня вздулся огненный цветок, на миг ослепив и обдав раскалённым воздухом. Я вжался в технический люк в стене за выступом. Страшно, чёрт побери! Мурашки, до этого лениво ползавшие по спине, стали размером с монету и устроили родео.
– Кэп, пригнись, мать-перемать! – Чака, со своим предупредительным воплем, опоздал на несколько секунд, но я был уверен, что он обязательно потом заявит, как защищал капитана, не жалея живота своего. И потребует, естественно, премиальных.
Если мы выберемся отсюда...
Затренькали по полу дротики – кто-то из преследователей, не жалея боезапас, лупил из импульсной винтовки. Это он зря. Рано или поздно один из маленьких дьяволов, летящих со скоростью звука, срикошетит, зацепит меня или Чаку… и тогда – пиши пропало.
На кой чёрт мы сюда попёрлись вдвоём?!
Тявкнул станнер Чаки. Ультразвуковой пистолет, в режиме парализатора временно парализует мышцы и глушит нервные окончания. Большинство жертв от этого засыпает. Но Чака включил боевой режим. Попадись кто под выстрел – если не помрёт, то останется паралитиком, точно. Чака засел за ящиками, и яростно поливал проход лучами.
В коридоре кто-то заорал, матерясь на трёх языках сразу, и резко заткнулся. Похоже, Чака зацепил одного.
Я стиснул покрепче зубы и небольшой старомодный саквояж. Потёртая светлая шкура неизвестного животного скрипнула в моих объятиях. Внутри были деньги. Немного. Всего полмиллиона за две полные горсти золото. Этого хватит, чтобы некоторое время отсидеться.
Хорошо, что я догадался провести сделку частями. Если бы я приволок всё, то нас пришили бы на входе в игорный дом Норриса. Невероятно, что мы ускользнули у него из-под носа. После сделки нас предложили проводить… Да после таких проводов «на посошок», я к Норрису на световой год не подойду!
Из глубины коридора вылетел очередной разряд плазмы. Только идиот будет использовать плазмомёт в закрытом помещении, или Норрис! Сгусток энергии коснулся пластика, и ящик, за которым прятался Чака буквально подпрыгнул от взрыва. Чака упал и замер, выронив пистолет.
Всё! Хана вам пришла, мистер самоуверенный болван, Заслав Вержбински, по прозвищу Кэп!
Люди, посоветовавшие встретиться с Норрисом, уговаривали меня нанять хотя бы пару охранников. Дык нет – я решил, что крут неимоверно и попёрся в бандитское логово, взяв только одного сопровождающего, Чаку.
Мы не дошли с ним немного. До выхода оставалось каких-то пять метров. А там шлюз, и боцман Дрю, на катере. Дурак, ну какой же я был дурак! Как я мог так оплошать? И связи нет – её выжгли первым делом направленным электромагнитным импульсом. И оружия – всего два станнера, да и то, я свой боезапас израсходовал.
Чака пошевелился и попытался подняться. Оглушённый взрывом, он лежал в проходе и тряс головой. Если я ничего не предприму в ближайшие секунды, то Чака, замечательный техник, мастер на все руки и главный зануда на старой «Каракатице» погибнет.
– Кэп! – загрохотал усиленный голос Норриса. – Твоя песенка, как говорится, спета! Выходи, подняв руки и всё такое. А то я поджарю твоего дружка!
Чака – заложник! Бандиты не знали, что я безоружен, иначе он был бы уже мёртв, а мне выбили зубы, отбили почки, а может, чего похуже. Но не убили бы! Я нужен, чтобы получить оставшиеся драгоценности.
– Окей! – крикнул я, лихорадочно соображая, что предпринять. – Норрис, я отдам тебе деньги, и ты меня отпустишь! Лады?!
– Конечно! – Норрис замолчал, видимо, хихикал в кулачок, а потом продолжил, – Выходи, братишка, я ничего тебе не сделаю. Мы того… всё обсудим.
Ага, знаю я, как ты обсуждать умеешь. Меня схватят и посадят в какую-нибудь вонючую дыру. Буду гнить, пока Сайман – пилот «Каракатицы» или Хо – наш программист, не отдадут драгоценности. А когда обмен свершится, Норрис всех убьёт.
Чака зашевелился чуть более осмысленно. Он часто-часто заморгал, посмотрел на меня, посмотрел вокруг, и понял, наконец, что лежит на открытом месте. Он попытался отползти, но тут же рядом с ним чиркнула пуля, выбив сноп искр. Чака застыл, а Норрис заорал:
– Лежи, тварь! Пристрелю!
Я возмутился:
– Норрис, ты же сказал, что ничего не сделаешь?!
– Я не говорил, что это и его касается, – он хрипло рассмеялся. – Этот гадёныш жив, пока я не знаю, как с ним поступить…
– Так не пойдёт! Не тронь его!
Норрис где-то минуту помолчал. Потом ответил снисходительно:
– Ладно, Кэп, в знак моей предра… предро… споло… женности… Тьфу! Короче, ради доброго жеста, я его тоже не убью. Бросай оружие, деньги и выходи!
– Мне нужны гарантии, – самоуверенно заявил я.
Мы с Чакой были не в том положении, чтобы выдвигать условия. Но и Норрис не дурак. Перестрелять он мог всех в любой момент, только денег тогда не получит. У меня лично выбора, похоже, не было, но спасти Чаку стоило попытаться.
Чака лежал, уткнувшись носом в пол и не видел, как один из боевиков Норриса подошёл к выступу, за которым я прятался. Когда же я собрался выдвинуть требования по освобождению Чаки, он высунул ствол импульсной винтовки из-за угла, направил его мне в лоб и гнусно улыбаясь, заявил:
– Ку-ку, Вася! Отдавай бабло!
От неожиданности я опешил, но саквояж из рук не выпустил. Наоборот, впился крепче.
– Я не Вася, – пробормотал я растерянно, – а Кэп!
– Да мне пох… – сообщил бандит. Он понял, что я безоружен и вышел на средину прохода.
На загорелом, не облагороженном умом лице застыла маска безжалостного убийцы. Верзила скривил губы и нагло плюнул мне на сапог. Отвратительный харчок зелёного цвета расплескался по дорогой замше.
Гад! Нет, он не на сапог мне плюнул, он плюнул мне прямо в душу! Вне себя от ярости, под дулом винтовки, но я прошипел:
– Не смей так делать больше!
Верзила оторопел: маленькие свинячьи глазки приоткрылись, на лбу появилась длинная прямая линия глубокого мыслительного процесса. Что-то щёлкнуло, видать, шестерёнки у него в голове, и верзила противно просюсюкал:
– А то что-о-о?..
В следующее мгновение я чуть не оглох от полученной оплеухи.
Нет, это не верзила…
Оплеуху мне выдал воздух, сжатый взрывной волной. Грохот взрыва потонул в диком звоне, который наполнил мою голову и, казалось, всю вселенную. Из носа потекла кровь, всё вокруг поплыло.
Верзиле досталось куда больше меня, его накрыла прилетевшая невесть откуда металлическая дверь. Неведомая сила сорвала бандита с места, как травинку, и бросила вглубь коридора. Чака, непонятно каким чудом успевший заползти за груду мусора, обалдело таращился на меня.
Между нами упала туба гранатомёта. С обеих её сторон взвился сизый дымок.
Ко мне наклонился Бормотун, наш корабельный андропод. Он смешно похлопал манипуляторами по серому комбезу, отряхивая пыль. Сколько знаю Бормотуна, но ни разу не видел, чтобы он его стирал. Хорошо, что роботы не потеют.
– Кэ-эп, я спешил! – заявил Бормотун. – Как мог спеш-ил!
Пол рывком ушёл вниз, мы с Чакой взлетели вверх. Схватив нас за шкирки, как напортачивших котят, Бормотун побежал к выходу.
Время игр кончилось, настали суровые времена.
Три дня спустя, очухавшись немного от контузии, я сидел в рубке «Каракатицы» и пил короткими глотками горячий бульон.
Да, бульон! Обычный куриный бульон, синтезированный из отходов и летучих соединений нефти. Хо, наш программист, хакер, симпатичная мне девушка и нелюдимая мегера в одном флаконе, заявила, что берёт на себя роль корабельного врача. Начитавшись древних книг, она решила нас лечить народными средствами. Мол типа лекарства вредят человеческому организму. Будто не из одного сырья с бульоном они делаются в пищевом процессоре?!
Чака немного обгорел и Хо назначила ему в качестве заживляющего бальзама, пюре из огурцов с какой-то вонючей добавкой. Чака лежал в своей каюте, злой как чёрт, и вонял сероводородом.
А ещё она исключила из рациона алкоголь!
Нет, ну, скажите на милость, где это видано, чтобы человеку, побывавшему в стрессовой обстановке, можно сказать, чуть не погибшему, не давали выпить? Тьфу, ты блин! Бутылка крепкого пойла, градусов этак сорок пять – пятьдесят, вот лучшее лекарство от стресса, а не бульон! Но Хо изъяла всю выпивку и заперла её в своей комнате.
А ещё она перепрограммировала Бормотуна. Бедняга стоял, как на посту и обнюхивал всех входящих в рубку. Если находил контрабанду алкоголя – орал, как резанный. На боцмана Дрю Бормотун верещал постоянно, словно сканер в космопорту. При этом у Дрю не было с собой и грамма спиртного, Боцман был проспиртован естественным способом в кабаках и чувствительный нос Бормотуна зашкаливало.
Кроме спиртного, для настоящего мужчины есть ещё одно замечательное лекарство, помогающее побороть стресс, депрессию и безделье. В некоторой степени очень приятное лекарство, но для его употребления, как вы понимаете нужна для комплекта женщина. Чака недавно «намекнул» Хо, что не прочь побороть вялость после болезни. Но она хладнокровно вырубила его электрошоком и заперла в каюте.
Ну, переборщил, ну бывает… Я прекрасно понимаю Чаку, Хо симпатичная, я бы даже сказал, красивая женщина, и все формы при ней. Но ему не стоило трогать её за попу…
Хо в отместку перепрограммировала пищевой процессор. На все запросы Чаки он стал выдавать ему только солёную манную кашу…
Я рисковать шкурой не стал, решил, что и бульон, в качестве лекарства, вполне неплох…
Ну, так вот, развалился я в кресле, пил бульон и думал о мести Норрису…
После того как мы удачно провернули первую и на текущий момент нашу единственную операцию – ограбили курьерский катер, мы получили кучу золота и геморроя.
Во-первых, мы стали преступниками. Сбылись мои детские мечты: «Каракатица» стала пиратским судном, а я – капитаном пиратского судна. Но проблема была в том, что в любом космопорту нас ждал арест. Всё решили бы деньги, а денег, как это ни парадоксально – не было!
Во-вторых, мы стали богаты, но, как говорит Хо, сильно виртуально. У нас в трюме валялось золота и всяческих камней на миллиард кредитов, но мы не могли даже пиццу купить за них! Чтобы продать золото нужны связи в преступном мире. Связей, естественно, ни у кого из нас не было.
В-третьих, в процессе налаживания связей с преступным миром, появились проблемы несовместимые с жизнью. Я вышел на Боба Норриса, короля преступного мира, в пределах системы Тара. Мы договорились на взаимовыгодный обмен… в результате которого я «продал» драгоценностей на двадцать пять миллионов за пятьсот тысяч, чуть не погиб и нажил смертельного врага.
Теперь нами заинтересовались не только власти, но и бандиты.
– Дрю, – я вызвал боцмана, – собери народ в рубке.
– Да, капитан, сейчас пойду спрошу Хо насчёт Чаки, – ответил боцман не задумываясь.
Я прикрыл глаза ладонью. В довершение ко всему я опять потерял статус на собственном корабле!
В рубке, совмещённой с кают-компанией, собралась вся команда. Вонючий Чака, бледный от манной каши, сидел тихо за столом и тупил взгляд в пол. Сайман, двухметровая каланча, сонно прикрыв глаза, как всегда подпирал переборку. Дрю, сложив пухлые руки на груди, угрюмо глядел на центральный экран. Бормотун торчал на зарядке в углу. А Хо, злопамятная, оказывается, какая дама, с вызовом глядела на Чаку.
– …вляпались мы по уши. Корабль повреждён. Денег нет. Полиция потирает руки в предвкушении нашего ареста. Бандиты точат сабли, чтобы нас нашинковать и отобрать сокровища, – я вздохнул и подвёл итог собрания. – Мы в полной ж...
Бормотун невнятно, потому что у нас никак не дойдут руки исправить его голосовой синтезатор, пробормотал:
– Невыполнимая операция… Размещение объекта невозможно!
Я угрюмо закивал, вторя его словам:
– Да, ребята, невыполнимая… Самое поганое, что я не знаю, как выйти из сложившейся ситуации и очень не хочу рисковать вашими жизнями! Там, на Таре – Чака не даст соврать – было жарко. Мы столкнулись с противником, который совсем нам не по зубам.
Я ждал реакции, но команда «Каракатицы» молчала.
Наконец, Дрю, почесал свой выдающийся нос и заявил:
– Кэп, ну зачем Вы, так?! Ведь всё не так уж плохо! – он начал загибать пальцы по одному. – Во-первых, все почти целы. Во-вторых, никто не знает, где именно мы спрятались в астероидном поле. И, наконец, мы уверены, что Вы обязательно что-нибудь придумаете! Залижите раны, так сказать, и придумаете…
– Да-уж, придумаю… – я отмахнулся от боцмана. – Мы не можем сидеть в этой дыре вечно. Миллиард на полу не валяется и Норрис сделает всё, чтобы нас найти. И найдёт! – я помолчал немного и добавил в сердцах, – Лоханулся я конкретно!
В спор встряла Хо.
– Вечно не вечно, но некоторое время – точно. Сайман, ас, конечно, на половине скорости света входить юзом в астероидное поле. От погони он ушёл, но при этом спалил гравикомпенсатор. Я чуть со страху не описалась, нас чудом не размазало по переборкам! Летаем мы теперь медленнее черепахи. И сколько времени займёт ремонт – неизвестно.
– Да сэр! – подал голос Сайман. – Спалил! Это моя вина… Можете вычесть из моей доли…
– Доли?! – возмутился Чака. – О какой доли речь? Сайман, забудь! Нам обещано по десятке из золота, которое мы не можем толкнуть. Это всё равно, что десять процентов от нуля… Вот же, мать-перемать, влипли!
– Чака, помолчи! Тошно от этих твоих причитаний! – окрысилась на механика Хо. – Сайман всем жизнь спас! Чуть не угробил, правда, но спас! И твою задницу – тоже!
– А ты-то чё лезешь?! Ты не суйся куда не надо!.. – Чака задохнулся от ярости, – И почини этот грёбанный поильник! Не могу уже кашу эту жрать!
– Ещё раз ты тронешь меня – получишь вирус в инфон…
– А ну молчать, рвань! – Дрю грохнул кулаком по столу так, что опрокинул кружку с остывшим бульоном.
– Да пошёл, ты! – взвился Чака и осёкся, – Что это?..
Завыл сигнал тревоги. Вопли диких крайтов, вперемешку с лаем терканских сухопутных рыб, наполнили рубку.
У меня волосы встали дыбом! Я и не знал, что «Каракатица» так умеет.
– Сканер! – заорала Хо, пытаясь перекричать сирену, и бросилась к пульту. Она вырубила звериную какофонию и вывела на голографический экран карту сектора. В сторону зелёной точки «Каракатицы» медленно двигалась красная – чужой корабль. Между точками висел здоровенный кусок камня – кривой, как биологический мутант, астероид. Он потихоньку вращался, «Каракатица» – вместе с ним. Хо кивнула на карту, – Пока мы за астероидом – корабль нас не видит. Но минут десять… и мы будем как на ладони.
Сайман, почему-то шёпотом, спросил:
– А почему мы его видим?
– Потому что, пока все дрыхли без задних ног, няшка Хо, с помощью Бормотуна, конечно, разместила на астероиде датчики. – Хо нахмурилась, – Нам нужно вырубить всё что фонит и немедленно.
Я понял к чему она клонит. Найти в открытом космосе корабль, даже огромный транспорт, задача посложнее пресловутой иголки в стоге сена. Визуально это возможно только, если знаешь, где искать. И то, если расстояние до цели не больше нескольких сотен километров. Однако, корабль – источник всяческих сигналов и его излучение можно засечь. Тепловое, радио, гравитационные возмущения и т. д.
Если оставить только пассивные датчики, можно остаться невидимкой, наблюдая, при этом за противником.
– Сайман, Чака, ребята, вырубайте всё к чёртовой матери! – зашипел я на команду. – Не забудьте про освещение.
Сайман бросился к своему креслу. Чака, кряхтя и охая, нырнул в люк машинного отделения. А Дрю и Хо дружно защёлкали клавишами на центральном пульте. «Каракатица» замерла, прижавшись вплотную к скале.
Погасив всё, что гасилось и выключив всё, что выключалось, команда снова собралась в рубке. Сгрудившись над картой, мы смотрели, как точка чужого корабля медленно, словно в раздумье, движется в нашу сторону. Судя траектории, неизвестный корабль пройдёт в каких-то пяти тысячах километрах от астероида. По сути – рядышком.
– Смотрите-ка! Комп нашёл в базе инфу, – Хо пощёлкала на пульте и над картой появилось изображение корабля. – Хм, «Ангелина», яхта экстракласса, водоизмещение сорок пять тысяч тонн, максимальное ускорение 400G, экипаж десять человек…
– Яхта? Что за фигня? Что она тут делает? Тут что курорт? – возмутился Чака.
– Нужно рассмотреть яхту поближе. Она крутая!
– Да к чёрту яхту! Пусть валит поскорей отсюда!
– Болван, читай дальше! – обиделась девушка. – Владелец «Санрайз космик транспортик».
– И чё?
– Да ни чё!
Я тоже понятия не имел, что это за контора такая и поэтому наивно поинтересовался:
– Хо, а собственно, что это название должно нам сказать?
Она возмущённо замотала головой.
– Эта контора сдаёт внаём корабли. Дорогие. Фешенебельные.
До меня всё ещё не дошло.
– Ну и?
– Богачи гуляют. Бухают, – глаза Хо горели удивительным огнём. – Это наш шанс!
– Шанс? Шанс на что? – спросил Сайман с глупым выражением на лице. Такое же выражение, наверное, было и у меня.
– Капитан, ребята, ну Вы чего?.. – захныкала Хо. – Там команда полные лопухи! Давайте её захватим! Ну? На абордаж, и всё такое…
– Как мы её захватим? У нашего козлика копыта отказали, ты же сама говорила! – Чака поморщил нос.
– А вам не кажется, что на этой яхте могут быть дружки Норриса? – заметил Дрю. – Или он сам.
– Ребята, неужели вы думаете, что Норрис летает на арендованном корабле? При его-то средствах!
– Ну, верится с трудом. Тогда кто?
– Это могут быть наёмники…
– Да ты хоть знаешь цену аренды этой штуки за месяц?!
– Согласен, те, кто занимается наёмничьим промыслом – жмоты. За ломанный кредит удавятся!
– Выходит, Хо говорит дело и высока вероятность того, что к нам забрёл богатенький буратино. И наверняка с гаремом… – Чака скользко ухмыльнулся.
Вся команда уставилась на меня.
– Капитан, мы в Вас верим!
Ну что ж, это шанс вернуть былое величие, поднять оброненный флаг, найти утерянный статус главного самца в стае. Но что тут можно придумать? «Каракатица» еле ползает – яхту нам никогда не догнать. Кроме того, фешенебельный корабль может быть вооружён. На борту у него минимум десять членов экипажа и N-ое количество пассажиров. Ни догнать, ни перехватить, напугать даже нечем. Идти на абордаж с двумя станнерами бессмысленно, не надевать же в самом деле кортик? Одна кое-какая мысль забрезжила в моём мозгу…
– Кэп? – позвал меня Дрю. – Через две минуты мы выйдем из тени астероида. Что нам делать?
– Дрю терпеть не могу, когда ты меня перебиваешь, когда я думаю, – возмутился я. – Что делать, что делать?! Свистать всех наверх! А особо бестолковым: снимать штаны и бегать!
Боцман расплылся в улыбке. Команда радостно зашевелилась, но я заставил всех оторопеть:
– Врубайте SOS на всех частотах! И давайте позвоним… Норрису!
– Мадам, прошу, Ваш коктейль, – зализанный, с иголочки одетый лакей, изящно прогнулся с подносом в руке. На подносе стояли два бокала, наполненные белесоватым туманом, в котором сверкали яркие искорки. Пухлая женская рука, увитая кольцами, браслетами и фенечками, взяла один.
– Ах, Марта, попробуй, этот божественный нектар, – заявила владелица руки, женщина без возраста, буквально утонувшая необъятным телом в огромном, бежевого цвета, диване.
Её спутница, чуть-чуть худее подруги, ответила:
– Как скажешь, Лидия, но он вряд ли развеет мою скуку. Как и все предыдущие «нектары». Мне уже всё тут обрыло! В этом дурацком космосе, ровным счётом, ничего не происходит!
Лакей подал её бокал.
– Почитай, что-нибудь, – предложила Лидия. – Посмотри головидео.
Марта поморщилась и не ответила. Она погладила по спинке жёлтого псевдокота, лежавшего рядом. Тот мявкнул и нервно потряс раздвоенным хвостом.
– Скучно! – протянула Марта. – Хочется приключений…
В кают-компанию вошёл молодой офицер, затянутый в белый с чёрными лампасами мундир. На плечах красовались старомодные бронзовые эполеты. Он щёлкнул каблуками, коротко, но почтительно кивнул каждой женщине, и сочным баритоном произнёс:
– Прошу прощения, дамы, у нас нестандартная ситуация.
– Арни, что произошло? Метеориты? Солнечный ветер? – Лидия сделала вид, что приподымается с дивана и готовится куда-нибудь бежать.
Марта не на шутку заинтересовалась:
– Нестандартная? Капитан, в чём дело?
– Мы получили сигнал SOS. Судно терпит бедствие. Они пережили нападение пиратов.
Услышав эту новость, подруги затараторили наперебой.
– Пиратов?!
– Как?!
– Что, Вы говорите?!
– Не может быть!
– Это ужасно!
– Это опасно!
– Кошмар!
– Караул!
Псевдокот слетел с налёжанного непосильным трудом места и, поджав оба хвоста, забился в угол.
Офицер, привыкший к подобным концертам, невозмутимо произнёс:
– Успокойтесь, дамы, всё под контролем!
Махая себе на лицо пухлыми, как сосиски пальцами, мадам Лидия возмутилась:
– Не пугайте нас так больше, капитан Арни!
– Простите, мадам! И не думал!
Марта, хитро улыбаясь, прошептала:
– Пираты… Но как это возможно?
– Капитан малого изыскательского катера «Тантра» утверждает, что на его корабль напала «Каракатица» и пират по прозвищу Кэп. Как известно, этот наглец посмел совершить дерзкое ограбление курьерского катера…
– Не продолжайте, Арни, – прервала офицера мадам Лидия, – этот изверг в тренде новостных каналов, все только о нём и говорят. Мерзавец!
– Он такой красавчик! – заявила Марта. – Ах…
Офицер продолжил:
– Мадам, капитан «Тантры» утверждает, что смог хитростью уничтожить в неравном бою «Каракатицу».
– О господи! Герой! – задохнулась мадам Лидия.
– И ещё… – офицер сделал интригующую паузу.
– Что ещё?! Не томите, ну, не томите же, Арни!
– И ещё, он утверждает, что пленил Заслава Вержбински, пирата по прозвищу Кэп.
Дамы застыли, открыв рот.
– Потрясающе! – выдохнула Марта. Даже псевдокот выглянул из укрытия.
Офицер продолжил:
– Капитан «Тантры» просит помощи, корабль повреждён, есть раненные. Он будет рад предать правосудию пирата с нашей помощью.
– Так, ну что же мы ждём, Арни! Окажите помощь этим беднягам. Обогрейте и накормите их.
– Да, мадам! – офицер закатил глаза кверху.
– И всенепременно выясните все подробности… – добавила Марта. – Хотя нет! Мы сами всё узнаем! Пригласите их сюда, как только прибудут. Незамедлительно!
– Да, мадам!
Офицер козырнул и вышел.
Заворчали сервоприводы, за нами люк закрылся, а впереди – плавно открылся. Мы – это я, со связанными руками; Дрю, Сайман и ковыляющий сзади Чака.
Мы вышли из шлюза и попали в коридор роскошной яхты. Богатство отделки поражало воображение. Стены были обшиты настоящим меркурианским деревом, один лист которого стоит целое состояние. Панели изумительно переливались яркими красивыми вспышками. Поверх них висели ажурные плафоны, наполненные биосфором – редким органическим соединением, излучающим приятный, божественный свет. Если здесь, так сказать, в заднице корабля, такие дорогие штучки, то что же нас ждёт дальше?
Дальше по коридору нас ждала делегация по встречам. Высокий офицер, увешанный блестящими побрякушками и четверо блёклых матросов, вооружённых станнерами.
– Пошевеливайся, скотина! – заорал Дрю мне в ухо и толкнул в спину. Вышло, пожалуй, чересчур.
– Эй, полегче! – огрызнулся я.
– Будешь мне указывать что делать? Чёртов пират! – Дрю выхватил станнер и ткнул мне стволом в кадык. Больно же, блин! Ну я ему припомню, потом.
Офицер, при виде станнера отпрыгнул за матросов, которые неуверенно вынули станнеры, не зная, что им предпринять. Понятно, военной подготовки никакой! Это нам на руку!
Офицер попытался взять себя в руки.
– Господа! – заявил он. – Прошу вас немедленно сдать оружие!
Дрю посмотрел на него, как на моль, жравшую шубу любимой тёщи, надавил станнером сильнее, так что мне пришлось задрать голову вверх и встать на цыпочки, и прорычал:
– Эта тварь угробила мой корабль! Эта скотина искалечила мой экипаж! – Дрю показал на Чаку, а тот страдальчески заныл. – Это чудовище меня обанкротило, оставило без единого кредита! – Дрю взвыл, – Я убью тебя, гад!
Он направил мне станнер в лицо и нажал курок.
Я закричал, офицер, странно, по-девичьи, взвизгнул, а станнер сухо щёлкнул. Немая сцена.
Дрю ещё раз нажал на курок, станнер снова щёлкнул и не выстрелил. Дрю посмотрел на оружие и разочарованно протянул:
– Чёрт!
Он бросил пистолет офицеру в руки, и тот умудрился его не поймать. С глухим звуком станнер упал на покрытый мягким пластиком пол. Все, как по команде уставились на блестящий пистолет.
Офицер, краснея от стыда, нагнулся. Дрю разомкнул мои наручники. Я достал из-под рубахи станнер, направил его на матросов и нажал курок пять раз. Пять балбесов, включая офицера в побрякушках, повалились на пол.
Сайман и Дрю бросились к импровизированной куче и без лишнего промедления разоружили горе вояк и заковали их в магнитные наручники.
Чака достал треуголку и протянул мне. Я расправил плечи, одёрнул чёрный бархатный камзол, расшитый серебряными нитями, и водрузил чёрную, с белой проседью, абордажную треуголку на голову.
– Господа! Добро пожаловать на борт! – я кивнул на парализованных. – Именно такими словами, эти подонки, должны были нас встретить. Однако, поплатились!
Сайман рявкнул:
– Да, сэр!
Чака, голосом злодея из мультика, мерзко захихикал, а Дрю проверил пистолет и проворчал:
– Пора двигать, Кэп.
Он прав. Ну, не могу я побороть страсть к театральным сценам. Ладно, нужно захватить рубку и найти хозяина яхты.
– Чака, оставайся тут, – приказал я, – следи за этими ротозеями и будь на связи.
Чака кивнул. Я поднял руку и, указывая на дальний конец коридора, скомандовал, – Вперёд!
Я ломанулся вперёд и тут же, со всей дури грохнулся на пол. Споткнулся об ногу спящего офицера.
Чака подло захихикал. Сайман помог мне подняться.
– Старые раны… – проворчал я, поправил треуголку и пошёл дальше, на этот раз аккуратнее.
Через несколько минут, поплутав немного по длинным переходам, мы добрались до рубки. Возможно, если бы я послушался Дрю мы нашли её быстрее, но зато теперь мы знали где расположены склады и другие второстепенные помещения. А что? Полезно! Вдруг там кто-то прячется?
Беспечность команды этой фешенебельной посудины порахала своей бесконечностью, как и роскошь. Мы ворвались в рубку, и я тупо расстрелял всех из станнера. Эти балбесы не удосужились даже включить камеру в коридоре шлюза.
Немного потупив, я нашёл нужный клавиш и включил её. Чака сидел рядом с аккуратно уложенными телами спящих матросов. Первым лежал офицер, затем, аккуратно, по росту ещё тел.
Пять?! Должно же быть четыре матроса?! Или у меня не все в порядке с головой или одно из двух.
– Чака, это Кэп, – зашептал я в микрофон, – у тебя все в порядке?
Чака покрутил головой вокруг, нашёл глазок камеры наблюдения и показал мне большой палец.
– Да. Правда, заходил тут один на огонёк, – он ткнул в одно из тел. – Остался ночевать!
Ну слава богу, а то я уже начал сомневаться в адекватности восприятия окружающего мира. Таким образом, получается, что в коридоре пятеро и в рубке – пятеро, итого десять членов экипажа. Как и говорила Хо. Осталось найти богатенького буратино и зайти к нему в гости.
Я вызвал схему корабля на экран и начал просматривать камеры. Начал с кормы и пошёл, потихоньку к носу.
Тем временем Дрю и Сайман перетащили тела спящих из рубки в кубрик и пошли к Чаке. Пока они занимались его подопечными я наткнулся на каюту, где был навал из женских вещей. Ну что ж, это подтверждает теорию про гарем. Когда я нашёл вторую такую же каюту, вера окрепла.
А потом я нашёл огромных размеров кают-компанию. Это была VIP зала, с огромным диваном посредине, кучей пуфиков и превосходным баром. На диване валялись две толстые коровы. В смысле, две очень полные женщины. Которые о чём-то весело беседовали. Весело, насколько это может быть при наличии противных писклявых голосов. Похоже, я нашёл гарем.
Вернулись мои друзья.
– Всё, Кэп, упаковали! – заявил довольный Чака. – Часа три проспят, а потом устроят потоп!
Все погано заржали. Дело в том, что после «отключки», вызванной станнером, жутко хочется в туалет. Мышцы, будучи напряжёнными долгое время стремятся расслабиться. Иногда это происходит неуправляемо, что чревато вполне очевидным конфузом.
– Не переживайте, Кэп, мы им пылесос притащили, – успокоил меня Дрю.
– Лучше бы вы им ведро оставили!
Я указал на экран.
– Я нашёл гарем. Чака, найди всех остальных живых на этом корабле, где-то должен быть хозяин. И свяжись с Хо, передай привет и поведай обстановку, – он кивнул, а я продолжил раздавать указы, – Сайман, займись кораблём. До прибытия Норриса, ты должен уметь управлять этой посудиной также, как обеденной ложкой.
– Да, сэр! Как два байта переслать! Тут же психосонарное управление, воще ничё делать не надо!
– Хорошо, тогда, первым делом погаси импеллеры и выруби все источники излучения. Мы должны исчезнуть с радаров. Норрис не должен знать о существовании «Ангелины». Свяжись с Хо, она поможет тебе поставить узконаправленный лазерный канал.
Сайман кивнул. Дрю, с трудом оторвался от монитора, и замотал головой:
– Это ж каким любителем острых ощущений надо быть?!
– Просто кто-то много ест, – я кивнул на выход, – Пошли, Дрю!
Проверяя помещения по пути в кают-компанию для богатеньких, мы никого не нашли. Буратино где-то прячется, но я понадеялся на Чаку.
Уже на входе в VIP-зал у меня начали слезиться глаза. В воздухе витала термоядерная смесь духов, одеколонов, цветов, ароматизаторов и ещё, бог весть какой дряни из дымящегося кальяна. Эта дрянь витала в воздухе, и не хило кружила голову.
С поднятым наготове станнером, я вошёл внутрь, но тут же был ошарашен вопросом одной из обитательниц.
– Какого чёрта ты шлялся так долго?!
Я смог лишь промычать в ответ:
– Э-м-м…
Она снова, но уже громче, спросила:
– Ты что, опух?!
Нет, ну вы можете себе представить ситуацию нелепей? Я собрался взять кого-нибудь в заложники, а мне в лоб такое заявляют. Я почувствовал себя раздавленным и неуверенно опустил пистолет.
Вторая женщина, с ноткой удивления в голосе, воскликнула:
– О боже! Это он!
– Кто – он? – спросила первая.
– Ну, он же, он! Пират!
– Да? Замечательно. Привели, значит…
– Симпатичный такой… Но у него в руках пистолет!
– У пиратов должно быть оружие…
– Разве у пленных тоже?
– Не знаю… Арни? Капитан Арни, а у пленных пиратов разве должно быть оружие?
– Лидия, это не Арни…
– Да, а кто?! Эй, как тебя там? Матрос! Ответь нам, у пленных пиратов должно быть оружие?
Что они тут курят? От их суетливой болтовни и «благовоний» у меня крыша поехала. Я понял, что если я не прекращу этот абсурд, то горько пожалею.
Я хлопнул Дрю по плечу.
– Ну, матрос, ответь этим б… кто мы!
Дрю заржал как конь, прочистил горло, плюнул на пол и заорал:
– Это ограбление, дамы, всем оставаться на своих местах! Известный пират, сэр капитан Кэп, соизволил взять на абордаж сие корыто!
Я подхватил партию: схватил треуголку и в поклоне выписал ею замысловатую фигуру:
– Дамы, не бойтесь! Мы ищем хозяина яхты, и вас не тронем. Да и кому вы такие страшные нужны?!
Дрю снова заржал.
– Ах ты холоп! – заорала та, что потолще.
Туман прорезал небольшой предмет бежевого цвета. Дрю инстинктивно вскинул руку и выстрелил. Заряд станнера попал в летящую цель, и подушка взорвалась облаком перьев. Тётки заверещали. Будь я на их месте – вскочил бы с дивана и начал описывать круги. Но их «габариты» явно этого не позволяли.
– А ну тихо! – крикнул Дрю, но женщины заорали ещё громче.
Зажужжал мой инфон, звонил Сайман. Я коснулся уха, чтобы ответить.
– Бу… бубубу… Бу!
Толстые тётки орали так, что я не слышал вживлённый в ушную раковину прибор.
– Что? Сайман, говори громче! – я закрыл уши ладонями.
– Бу? Бу-бу? Бу.. бубу… Бу!!!
Чёрт! Я уставился на Дрю – сделай что-нибудь!
Дрю пожал плечами и дважды выстрелил. Стало божественно тихо.
Я вздохнул: не мои это методы, не мои. Ладно проспятся – извинюсь, что ли… Подарю жрицам постели по колечку с бриллиантом, за моральный ущерб.
– Кэ-эп! Вы меня слышите!
– Да, Сайман! Что у тебя?
– Кэп, Норрис на подходе. Хо говорит у него боевой корабль! Эсминец!
– Ого! Ладно, мы идём к тебе. Конец связи, – я коснулся уха.
– Что там, капитан? – спросил Дрю.
– Норрис припёрся на эсминце!
– Охренеть!
Я посмотрел на спящих:
– Этих придётся оставить тут. Без Бормотуна мы их не уволочём.
Первым делом в рубке я спросил у Чаки, нашёл ли он кого лишнего.
– Ну, есть кто? В кают-компании мы хозяина яхты не нашли.
– Есть, кое-что! – Чака ткнул в экран, – Вот он голубчик!
В подсобке, недалеко от кают-компании прятался мужчина. Он сидел в углу, обхватив голову руками, трусишка. Хозяин яхты, похоже. Ну, что же, пусть сидит, займёмся им потом!
Я посмотрел на тактический головизор. Прямо на «Каракатицу» нёсся корабль, способный обратить в пыль астероид, за которым она пряталась. Я связался с Хо. Тонкий лазерный луч, точно направленный в приёмник практически невозможно засечь или перехватить.
– Что у тебя, Хо? – спросил я.
– Норрис вышел на связь. Он пообещал сжечь «Каракатицу» лазерами. Предложил «честную сделку»: мы отдаём все драгоценности – он платит миллион, и нас не трогает. Координаты обмена передал.
– Он не боится потерять добычу?
– Нет, не боится. Он знает, что драгоценности в монокристаллическом сейфе.
– А он спросил, почему я не вышел на связь?
– Да. Я сказала, что капитан контужен, и показала видео «типа с камеры», которое мы сделали. Подвоха он не заметил.
– Умница! Готовь Бормотуна к обмену и не гаси канал связи.
– О’кей! – смело ответила Хо, но я заметил лёгкую дрожь в голосе.
– Эй, малышка, всё будет хорошо! – сказал я с уверенностью, которую не испытывал.
При всей своей бравурности Хо была девушкой, хрупким созданием, одной из тех, которых нам мужикам положено защищать. Но сейчас она сидела в рубке старого корабля, словно на пороховой бочке, и ждала, когда догорит фитиль. Мне стало совсем не по себе. Когда я планировал захват, казалось, что я учёл всё. Хо я специально оставил на «Каракатице», чтобы обезопасить её. Если б я знал, что мы захватим яхту так легко! Теперь получается, что мы сидим в безопасности, а Хо там, на острие событий. Норрис псих, он может выкинуть любой фортель. И убить человека ради денег не задумываясь. А ради миллиарда кредитов… тем более!
Во мне внутри что-то переломилось, и я до рези в глазах зажмурился, желая чтобы кто-то другой оказаться на месте Хо. Да хотя бы я!
Снимать Хо с «Каракатицы» и переправлять её на «Ангелину» было уже поздно. Сканеры боевого корабля заметят странный курс катера в никуда и Норрис откроет огонь. Придётся придерживаться намеченного плана и надеяться на удачу.
Через полчаса корабль Норриса вышел в точку рандеву. Чуть больше «Ангелины» и в три раза больше «Каракатицы», старый эсминец класса «Тайкун» завис в тысяче километров от астероида.
Я безотрывно смотре в монитор, транслирующий рубку «Каракатицы». Хо держалась молодцом! Дважды Норрис требовал показать меня. Хо включала камеру «в моей каюте». Я, который я на записи, грубо посылал Норриса по матери, потом в зад, и вырубал связь.
Наконец, Норрис согласился начать обмен.
– И только попробуй что-нибудь выкинуть, девочка! Я из тебя не то что отбивную сделаю, но потопчу знатно, а потом отдам команде. Ну ты понимаешь? Всё стандартно! – заявил с экрана седой, белобородый мужчина: на вид сорок – сорок пять, пронзительный взгляд, небольшой шрам на левой щеке.
– Я поняла! – Хо ответила покорно. Я видел, как сжались её кулаки.
От эсминца отделился ремонтный бот. Сверху, на шаре с кучей манипуляторов, восседала здоровенная фигура в боевом скафандре. Норрис отправил на встречу живого человека.
А мы – Бормотуна, которому скафандр ни к чему. Он летел стоя на специальной подножке небольшого бота с «Каракатицы». Бот держал перед собой сейф, наполненный драгоценностями. Норрис согласился заплатить миллион за сокровища стоимостью в миллиард. Да он циник!
Боты сблизились, замедлили ход и плавно остановились. Мы видели, что происходит из глаз Бормотуна. А Норрис, наверное, смотрел через камеру боевого скафандра.
– Начинаем! – скомандовал он.
Бормотун, управляя ботом, аккуратно передал сейф, так сказать, из рук в руки - вражескому. Теперь их черёд. Но человек, который держал небольшую герметичную коробку с деньгами, медлил.
Если Норрис решил нас кинуть, то следующий этап операции придётся начать немедленно.
Фигура, увешанная бронепластинами, пошевелилась. Человек поднял руку и неожиданно сильно швырнул её прямо в Бормотуна. Стремглав пролетев мимо робота, она направилась в бесконечный космос. Бормотун резко развернул бот на сто восемьдесят градусов и рванул за коробкой.
Чака, при виде этого громко выругался, Дрю зарычал в бессильной злобе, а Хо заявила:
– Какой шутник, однако, надо его наказать!
Норрис забулькал, как кипящий чайник и заржал во весь голос. Отсмеявшись, он заявил:
– А ты молодец! Не хочешь ко мне в команду? Я люблю хороших программисток…
Она сделала многозначительную паузу и ответила:
– Нет, боюсь я нашла уже хорошую работу и определилась с выбором спутника жизни.
– Жаль, малышка. Надумаешь поменять спутника или работу – звони!
Я до хруста впился пальцами в консоль. Меня обуревало неопределённое чувство… жажды мести! Казалось, во мне клокотал океан магмы!
Бормотун поймал коробку с деньгами, и мы все вздохнули с облегчением. Но мы потеряли время и возникли осложнения. Рембот с эсминца уже парковался, а Бормотуну требовалось ещё минимум десять минут, чтобы добраться до «Каракатицы».
– Хо, – позвал я, – Бормотун не успевает, придётся его бросить! Уходи немедленно!
– Нет! Я потяну время!
– Как?!
Она улыбнулась:
– Сим-сим откройся – пароль-то они не знают!
– Не стоит рисковать! Вызови модуль с астероида!
– Нельзя, засекут. Кэп всё будет хорошо! Ты же сам говорил.
Она назвала меня на «ты» первый раз в жизни…
– Хо! – у меня перехватило дыхание, – Пожалуйста…
Бормотун пролетел почти половину пути, когда Норрис, разъярённый, как псевдотигр с Шангра-18, вышел на связь.
– Девочка, ты кое-что забыла сказать…
Хо состряпала удивлённую физиономию.
– Код! Мне нужен код от сейфа!
– Я!..
– Не вздумай со мной шутить!
– Но я!..
Норрис повернулся в сторону и что-то кому-то сказал.
Бледный, словно состоящий из тумана луч, вырвался с носа эсминца и впился в астероид. Жёлтый шар вздулся гнойником на его лике. Потом пузырь беззвучно лопнул и поднял тучу пыли, осколков камня и стекла.
– Следующий выстрел – твой!
– абракадабра.
– Что?
– Пароль: абракадабра.
Норрис исчез.
Бормотун прошёл четверть пути.
– Хо, держись, – попытался подбодрить девушку я.
– Не отвечает… – упавшим голосом ответила она.
– Кто?
– Модуль на астероиде не отвечает!
По нашему плану Бормотун должен был вернуться на «Каракатицу» одновременно с вражеским ботом. Спрятавшись в тени корабля, Бормотун забрал бы Хо и завис на месте, а «Каракатица» двинулась по заранее запрограммированному курсу. Выявив обман, Норрис уничтожил бы корабль, и считал всех погибшими.
Из-за дурацкой шутки с ящиком Бормотун опаздывал. На астероид мы отослали резервный бот, в который положили все драгоценности. В случае провала, такого как сейчас, Хо вышла бы в открытый космос, а «Каракатица» отправилась погибать. Хо провисела бы на геостационарной орбите над вращающимся астероидом, пока не ушла бы в тень. Не видимый с эсминца, бот забрал бы Хо и снова приземлился.
И вот, резервный бот, видимо, повреждённый выстрелом военного корабля, не отвечал. И чёрт с ними, с драгоценностями! Я осознал всю остроту ситуации и обратился к Хо.
– Послушай. Запускай автопилот и выходи. Не жди Бормотуна! Выходи немедленно!
– Возможно, бот с драгоценностями уничтожен…
Наш разговор прервал Норрис.
– Сучка, ты издеваешься? – он трясся от возмущения.
– Что не так? Я же назвала пароль….
– ОН НЕ ПОДХОДИТ!
– А в другой раскладке пробовали?
– Бл…!
Норрис отключился. Хо повернулась ко мне.
– У меня есть план. Я изменю траекторию корабля и пойду наперехват Бормотуна.
– Норрис начнёт стрелять немедленно!
– Это хотя бы шанс… – Хо вызвала Бормотуна. – Бормотун я иду к тебе. Вот что нужно будет сделать…
Я ничего не мог предпринять. Ничегошеньки. «Ангелина» не устоит против эсминца, несмотря на то что вооружена двумя лазерными установками. Импеллеры эсминца «горячие», он немедленно подымит гравитационные паруса, пробить которые невозможно, а надеяться попасть в щели между ними – глупо. Корабль Норриса сожжёт «Ангелину» сто раз, пока я буду прогреваться. У «Каракатицы» есть слабый шанс, ведь её импеллеры мы не гасили.
Я сидел в рубке роскошной яхты и смотрел, как дорогой мне человек готовился сунуть голову в петлю. Когда-то давно, наверное, пять минут назад, я окончательно понял, что дороже Хо у меня нет никого в мире.
Нужно было взять её на абордаж, нужно было оставить кого-то другого, нужно было придумать другой, лучший план. План, в котором не нужно умирать самому дорогому человеку…
– Пожелай мне удачи… – попросила она.
– Я найду тебя…
«Каракатица» подняла паруса. Потихоньку старый катер двинулся навстречу смерти. До рандеву с Бормотуном осталось примерно две минуты.
Норрис, довольный, как объевшийся трипоног с Зеруса-6 спросил:
– Уже уходите?
Хо промолчала.
Норрис улыбнулся:
– Пароль подошёл.
– Я же говорила…
До встречи с Бормотуном осталась минута.
Норрис съязвил:
– Там были драгоценности…
– Конечно!
– Вот это кольцо… и ещё вот это… и вот эта брошь. – он показал ладонь, – Это не стоит миллиард кредитов! – он завизжал, – Позови Кэпа!
– Норрис, его нет… Никого нет! Этот козёл, Заслав, оставил меня тут умирать. Бросил! Обманул! Давно свалил со своими дружками в гипер. Деньги, которые везёт робот — моя последняя надежда выжить! Я подумала, что смогу…
– Ты подумала, что сможешь… – как эхо повторил Норрис. – Но не сможешь... А денег там нет.
– Что?
– Контейнер пуст так же, как и твой сейф.
– Но как?
– Никто даже и думать не смеет, что он меня сможет… А ты подумала… Ну что же, прощай!
Норрис выключил связь. Эсминец поднял паруса и пошёл на сближение с «Каракатицей». Он хотел подойти поближе и расстрелять её в упор. Так близко, чтобы поразить с первого раза, не потратив энергию зря.
Я хрипло позвал:
– Хо…
Никто не ответил. На экране светилась разноцветными огоньками пустая рубка «Каракатицы».
Огромный, по сравнению с катером пограничной службы, эсминец завис в ста пятидесяти километрах от «Каракатицы». По космическим меркам – вплотную, в миллиметре, впритирку. Он вышел строго по курсу, выровнял ускорение и вектора, и открыл беглый огонь из всех орудий.
Первые выстрелы не достигли цели, попав в гравитационный парус, поле которого растянулось на десять километров. Но вскоре боевой компьютер нашёл щель между лепестками и скорректировал систему огня.
Четыре тяжёлых лазера попеременно вонзили пучки смертоносной энергии в беззащитный корпус «Каракатицы». Первый попал в носовую часть, пронзив генераторы переднего импеллера. «Каракатица» дёрнулась, потеряв половину тяги.
Второй и третий лучи пронзили рубку, кают-компанию и бункер бортового компьютера. «Каракатица» начала терять кислород, большими пузырями выходивший из пробоин. Как раненное животное, она истекала кровью.
Четвёртый попал в отсек с термоядерным реактором. Он не смог пробить защитный кожух, но повредил генератор удерживающего поля. Плазменный шнур нашёл лазейку в магнитной тюрьме и вырвался на свободу. Огненной плетью он взметнулся вверх и разрубил корабль надвое. Защита отказала полностью и термоядерный генератор взорвался. Взрыв мгновенно испарил большую часть корабля, а оставшуюся разметал на сотню километров вокруг.
Всё было кончено. Эсминец-убийца лениво развернулся, и важно задрав гравитационный парус направился в центр системы.
Если Хо успела катапультироваться, если она не попала в радиус поражения взрыва, если её не убил шальной кусок корабля, то всё равно, найти её в пустоте бесконечного космоса теперь невозможно. Ни один сканер не найдёт такой маленький объект, как человек в скафандре если не знать где искать.
Я смотрел на экран трёхмерного радара и слушал пустоту. В горле застрял комок, который, как я ни пытался, проглотить не мог. Неужели я такой тупой баран, что понадобилась смерть человека, чтобы я понял, что этот человек, без которого я жить не могу?!
Чака подошёл ближе, чтобы что-то сказать. Может утешить, может сообщить что-то важное, может – пустое. Но Дрю остановил его. Решил сам.
– Капитан, мне… – он запнулся, – ...нам очень жаль…
Я медленно сел в кресло и обхватил голову руками. Головная боль – плата за нервы, пульсировала в затылке и почему-то где-то за ухом.
Ритмичные импульсы странным образом напоминали… вызов инфона! Я потёр за ухом и принял входящий звонок…
– Домой Кэп, домой! – от голоса Бормотуна я выскочил из кресла.
– Бормотун, ты где!
Услышав мои слова Дрю, Чака и Сайман бросились ко мне. Бормотун продолжил:
– Цель астероид TR-7456. Вектор 17-2, 32-6, 30-9. Скорость 35 км/сек. Бормотун, Ангелина, домой.
– Это же прям вот тут! – Сайман неопределённо показал рукой куда-то за спину.
– Надо же! Выжил! Старая ты железяка! – Чака не находил слов от восторга.
– Бормотун, где Хо? – спросил я с надеждой, но услышал только:
– Бормотун, Ангелина, домой.
Последняя надежда улетучилась как горький дым.
Спустя пять минут мы дружно выбежали к шлюзу. Загорелся зелёный огонёк. Тяжёлая плита плавно отошла в сторону. В покрытый дорогим деревом коридор, ступил Бормотун, дымящийся от холода. В руках он держал бездвижное тело в скафандре. Он аккуратно положил его на мягкое покрытие и проговорил:
– Бормотун, домой. Ангелина, домой… Бормотуун заряд-ка-а-а... – он осел и выключился.
Сайман и Чака так и остались стоять с открытыми ртами, а я и Дрю бросились к телу в скафандре. Открутив шлем, я отбросил его в сторону!
Это была Хо! Но непонятно, живая или мёртвая!
Живая! Грудь вздымалась, ноздри трепетали, она дышала.
Я наклонился и начал нежно гладить её по голове.
– Хо, милая моя Хо… – шептал я без остановки.
Она открыла глаза, улыбнулась и сказала:
– Хо – это сетевой ник. Моё настоящее имя Ангелина…
Февраль 2015
Похожие статьи:
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Как открыть звезду?
Рассказы → Лизетта
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
